Танец Хаоса. Новое время

Магара растянулась всем телом на топчане, ощущая, как сладкая дремота медленно растекается по телу, заставляя его тяжелеть. Перекатывались под кожей золотые валы затухающего удовольствия, будто мягкая озерная волна, и Магара улыбалась ей. Везде и во всем была Милосердная. Везде и во всем. Кажется, в мире не осталось больше никого, кроме Магары и Ее, любующихся друг другу в глаза. Магара чуяла, как Она пульсирует в ее венах, как течет под кожей, и хотела лишь одного – слиться с Ней без остатка. Потянулась будто кошка лежащая на ней Ая, сладко выдохнула, устраиваясь поудобнее. Разгоряченную обнаженную кожу жены покрывали капли пота. Ее влажные пряди волос щекотали Магаре подбородок, и это было приятно. Сегодня была приятная ночь, сладкая, будто старое густое вино, наполняющая нутро хмельным жаром. Сегодня Магара правила этим местом, этой землей, этим миром по праву победившей, и это было хорошо. Молодые жрицы, делившие с ними ложе сегодня, уже ушли, но запах женского пота, желания и удовольствия все еще наполнял воздух. К нему примешивалась тонкая нотка дымка от жаровни – Ая захотела живой огонь, и это было хорошо, это было правильно, пусть даже и раздобыть уголь оказалось не так-то просто. Ночь наполняла шатер, ночь полнилась малиновыми отблесками дотлевающей жаровни, ночь ложилась незримой тяжестью на них, медленно провожая их в объятия сна. Сегодня я победила. И я заберу этот день с собой в сон – заберу полностью от начала и до конца, слышишь, Милосердная? Завтра с утра может произойти что угодно и как угодно, но это будет уже новое время, иное время, принадлежащее будущему и Тебе. Сегодня принадлежит мне, и я владею им так сладко и полно. Сегодня мой день. Я могу делать с ним все, что хочу. Могу продлить его и гулять до самого восхода солнца по ту сторону туч. А могу уснуть сейчас, позволив ему закончиться лишь моим, украсть его из Нити Твоего Полотна, чтобы навеки назвать своим именем. Я владею Твоим временем сегодня, Милосердная. И я благодарю Тебя за это. Мысли плавно ускользали, она сама ускользала, уплывала, спокойная и умиротворенная, будто лист на воде, в мягкие окутывающие волны сна, забирая с собой все сделанное, сделанное так славно, как иной мастер, точащий из драгоценных самоцветов разные шкатулки да гребни для молодых красавиц, не смог бы сработать. А она смогла, и от этого… -     … донесение для царицы… -     Магара уже спит… -     … срочно… Хаянэ… в шатер переговоров… Острый волчий слух уловил по ту сторону шатровых стен голоса, распознал слова среди однотонного приглушенного шепота огромного лагеря. Раздражение сверкнуло острыми клыками сквозь сонную дрему. Это был ее день. Она не намеревалась просыпаться. Она забирала его с собой. -     Первые! - Клапан шатра отодвинулся в сторону, внутрь шагнула ее охранница Ивара дель Лаэрт. Магара видела ее силуэт из-под сонных ресниц: смиренно опущенную голову, неуверенные плечи, почти молитвенно потупленные глаза. Ивара говорила почтительно и негромко, будто боялась нарушить тишину храма слишком резким словом. – Прошу прощения, что тревожу, первые. Но прибыла Хаянэ Гаярвион Эрахир, она в шатре переговоров. Она требует тебя, царица. -     Требует? – раздражение прокатилось по горлу рычанием, оскалило клыки во тьме. Ая недовольно выдохнула, нахмурилась в полусне, обнимая ее крепче, устраиваясь на ней поудобнее. – А Хаянэ разве что-то может здесь требовать? -     Вряд ли, царица, - Ивара усмехнулась краем рта, и удовлетворение растеклось внутри Магары. Быть может, маловато ей было одного дня, и Ревнивая Небесная Пряха сейчас давала ей это понять. Может, Магаре должен был принадлежать не один день, а все дни, что будут и дальше в этом месте, в этой войне? Может, потому Она и не позволила ей уснуть и забрать себе это время? Потому что время Магары только начиналось. Впервые в жизни она чувствовала его вот так: кончиками пальцев и волосков на теле, каждой клеточкой, каждой частичкой себя самой. Время, что лежало в ее руках, будто вожжи, пространство, что принадлежало ей, как руке принадлежит перчатка, и наоборот. Никогда она такого не чувствовала, ни во времена Великой Войны, ни после них, ни в сражениях за Ишмаил вместе с Лэйк. Здесь она царила и делала все, что хотела с этой землей и этим местом, и никто не стоял над ней, кроме Милосердной, и ни с кем не нужно было больше советоваться и делить власть. Все это вокруг было ее собственностью и ничьей больше, потому что она имела силу на то, чтобы отбить у врага эту землю. Так почему же удовлетвориться ей стоило лишь одним днем? -     Скажи Хаянэ, я приду к ней. Скоро. -     Я передам, моя царица, - Ивара склонила голову ниже, чем обычно, и в голосе ее звучала гордость. Это тоже было правильно и хорошо, ровно так, как и должно было быть. Ее дочери пошли за ней следом в эти отдаленные чужие земли, лили за них кровь, сражались за них и умирали рядом с ней, плечом к плечу. Они были здесь чужими и пришли сюда во имя исполнения данной клятвы, пришли ради чести и хорошей драки, конечно. И это сплотило их, победы сплавляли их, соединяли в одно целое, как соединяет в жерле печи огонь железные обломки в одну раскаленную массу. Ее дочери гордились ей, а она гордилась ими. Сейчас они были единым целым как никогда. -     Прости, кошечка, мне нужно идти, - Магара в последний раз огладила ладонью упругие бедра Айи, мягко отстранилась от нее, поднимаясь с топчана. Ая за ее спиной разочаровано выдохнула, потянулась всем телом, глядя на нее из тьмы. -     И что, мне одной здесь мерзнуть теперь до утра? -     Я бы позвала тебя с собой, но, думаю, ты не захочешь посреди ночи смотреть на Хаянэ, - ухмыльнулась ей Магара, отыскивая во тьме свою одежду, принимаясь одеваться. -     Я уже сыта, так что не сегодня, - отозвалась Ая, позевывая. – Возвращайся скорее. Я не люблю спать без тебя. Магара улыбнулась, наклонилась и легонько коснулась губами ее бархатного плеча. А затем поднялась, притопнула сапогами и подцепила пояс с ножнами долора на нем. Обвязываясь им, она вышла из шатра. Ночь была холодна и морозна, уколола разгоряченные щеки Магары, вонзая в них острые иглы-зубы. Ветер улегся совсем, буря сошла на нет, и все вокруг мерцало – туман осыпался на землю алмазными кристаллами, украсил ее своим прикосновением, как украшали волосы перед свадьбой россыпями самоцветов Ремесленницы Аленны. Магара втянула ноздрями воздух – вонь смерти и разложения, запах костров, запах людей, - позволила ему и холоду наполнить свою грудь. Она была на своем месте, и все вокруг принадлежало ей сейчас. Охранницы при ее появлении дружно притопнули сапогами, склонили перед ней головы, ударили себя кулаками в грудь. Магара повторила их жест, широко улыбаясь. Вот они, ее верные сестры, ее тени, окружившие ее со всех сторон, будто волки из одной стаи. Они и раньше-то готовы были идти за ней по первому слову куда угодно, но начиная с сегодня их верность и любовь обратились во что-то еще более глубокое, то самое, что она всегда презирала в Каэрос и чему в тайне завидовала. Сегодня они начали перед ней благоговеть. -     Пойдемте, милые, поприветствуем Хаянэ, - предложила им она, и охранницы заулыбались в ответ в темноте, скалясь, будто звери. Наверное, они все же были правы – проклятая одноглазая бхара и ее святошная сестрица, переполненная собственным благоговением. Это и вправду было опьяняюще: ощущать, что тебя боготворят. Разве что Магара очень надеялась, что не будет выглядеть со стороны посмешищем, как они. Дочери Рощи расхаживали за Великой Царицей и Держащей Щит следом, будто за Самой Великой Мани, в их присутствии боялись рот раскрыть, кланялись до земли да на вытянутых руках подносили им дары просто за одно их присутствие. Магара же презирала раболепие и поклонение. Да, с сегодняшнего дня все действительно изменилось, и сегодня она стала куда больше, чем была вчера. Но больше стали и все ее сестры. А коли так, раболепию вряд ли здесь могло отыскаться место. Она была первой среди равных, и все они, как победители, имели равные права. Она вела их потому, что доказала, что достойна того, а они шли за ней и были достойны ее лидерства. И именно в такой пропорции это было красиво, а во всех иных становилось уродливо и вызывающе. Вознеся про себя хвалу Аленне, Магара распахнула крылья за плечами и оттолкнулась от земли. Ее охранницы разноцветными бабочками последовали следом. Сестры разбили лагерь вокруг ее шатра, беспорядочно и рвано, заняв палатками каждый более-менее ровный кусок земли, что было особенно проблематично с учетом развалившейся на куски башни. Практически все внутреннее пространство крепости между разбитыми вдребезги домами и разрушенными стенами занимали теперь палатки анай, темными пятнами покрывая серебрящуюся землю. Яма, что раньше была манором, еще курилась дымом, его столбы выкипали из нее, будто пена из кастрюли, и сразу же обмерзали по краям, обратив периметр разлома в ледяное ожерелье. Такие Магара видела в особенно лютые морозы в Долине Тысячи Водопадов, когда свергающаяся с небес вода застывала по воле Милосердной, скованная Ее жуткой хваткой. Лишь Она могла остановить то, что двигалось постоянно, что воду, что время. По периметру ямы стояли Боевые Целительницы, наблюдали за ней на тот случай, если на дне еще осталось хоть что-то живое. Магара очень в этом сомневалась, но смерть насмехалась над беспечными, а коли так, не стоило давать ей лишний повод. Белые фигуры посреди белого обмерзшего льда, они походили на Седую Виру из детских сказок, Виру Плакальщицу, Виру-Вдову, что бродила по миру, распустив седые патлы, и выла по тем, кого лишилась, осыпая свои ноги пеплом. А мимо них к яме двигался ручеек из сестер, волокущих трупы дермаков и стахов. Они шли непрерывным потоком, швыряли трупы в яму, и те растворялись без следа среди молочного марева тумана. И даже несмотря на то, что двигались они беспрерывно, что тащили за собой груз, края ямы все равно оставались белоснежными. И кровь, и грязь равно укрывал замерзающий на морозе дым, укрывал быстрее, чем она успевала разъесть его до земли. Магара только головой качала – хороша была гномиха Ниити Бахтум. Ее бы на поля Великой Войны, авось и Натэль бы бросать не пришлось. Ничего, ты мне заплатишь за Натэль. За каждый камушек под моими сапогами, за каждую примятую травинку.Магара взглянула на восток, туда, где за черным полотном ночи поднимались горы, за которыми прятался ее враг. Недолго ему еще оставалось прятаться. Она уже начала забирать у него то, что принадлежало ему, и это было сладко, куда слаще, чем она всегда думала. Анай заняли северную часть крепости возле шатра Магары, а южную, ту, что ближе ко рву, облюбовали вельды. Магара двигалась на запад над крепостными стенами, ей незачем было пролетать над их частью лагеря, но не взглянуть она не могла. Шатры вельдов были куда крупнее, чем у анай, стояли на пустырях между домов, светясь изнутри, будто лампы с расписными стенками. Между ними горели поздние костры, возле которых еще виднелись фигуры людей. Издали долетала музыка, но куда сильнее ее перекрывал рев – визжали макто в ночи. Они расселись вдоль крепостной стены, их черные силуэты на грудах кирпича и каменных развалинах смотрелись завораживающе. Будто стая ворон, устроившаяся ночевать на развалинах. Бьерн Мхарон дураком не был и прекрасно знал, кому принадлежала победа вчера. От войск Хаянэ, ведомых Неварном Лэйном, разумеется, был свой толк: они перетянули на себя внимание дермаков и зажали их за крепостной стеной, пока валивший из ямы дым перебил всех до единого. Но все же победа в этой битве принадлежала небу, а именно анай и вельдам, и коли так, именно они по праву занимали внутренний двор отбитой крепости. А войско Бреготта расположилось по ту сторону западной стены, растянувшись ровными квадратами палаток до самого края ночи. И бернардинцам это не слишком понравилось. Магара видела это на их лицах вечером, во время ужина по случаю победы, который она закатила в своем шатре. Неварн Лэйн не сводил с нее пристального взгляда, цедил слова, будто жалко ему было на них тратить собственное дыхание, сидел с прямой спиной, будто ему не оказали чести, как и остальным. И молодой Торвин Найдал смотрел на нее волком из-под бровей, хотя уж кому в этой ситуации было сердиться. Это благодаря ей он вообще узнал об оружии Ниити Бахтум, благодаря ей возглавил штурм манора и стал тем, кто уничтожил сердце крепости. Это ее Боевые Целительницы нашли его посреди дымного моря вместе с первым лезвием левого крыла Рааной, исцелили и перенесли в безопасное место. И все равно скалился и смотрел настороженно, будто зверь. Правильно делал, разумеется, но все же. Видать, эти двое и отправили Хаянэ срочное послание о взятии Остол Минтиль, хоть Магара и просила повременить с ним до завтрашнего дня. Хотела для начала посмотреть, что на дне ямы, если Милосердная к утру позволит дыму рассеяться. Где-то ведь там хоронилась та огромная орава стахов, которую они с девочками перебили и разогнали этим утром. А значит, яма была глубже, чем казалось на первый взгляд. И пусть они ее протравили дымом госпожи Моли до самого дна, это еще ничего не гарантировало. Шатер переговоров стоял на открытом месте, окруженный со всех сторон кострами охраны. У одного из них сидели, скрестив под собой ноги, трое высоких вельдов, а значит, Бьерн Мхарон уже прибыл сюда. Магара махнула рукой охранницам снижаться и бросила через плечо: -     Отдохните, пока есть возможность. Я не думаю, что задержусь. -     Да, царица, - приглушенно отозвалась из-за спины Ивара. Ноги коснулись земли, Магара кивнула стражникам и распахнула тканевую полу входного клапана. В нос сразу же ударил запах дыма от жаровен и острой будто алый перец с вершины Микады-Прелестницы ярости. Шатер освещали лампы, какие носили с собой в ров Копатели, и в их свете собравшиеся люди выглядели еще напряженнее, если это вообще было возможно. Хаянэ, сидящая у стола на раскладном стуле и потягивающая чай из чашки, казалась холоднее смерзшегося в алмазы дыма, а сидящий напротив нее над разложенной картой Неварн Лэйн выглядел будто только что наябедничавший старшим мальчишка, с трудом пытающийся скрыть свое удовлетворение. В стороне по ту сторону светового сектора от фонаря стоял, сложив на груди руки, мрачный как туча Торвин Найдал, так старательно не глядя на Милану дель Каэрос за плечом Хаянэ, что уж лучше бы таращился во все глаза. Еще дальше него во тьме на каком-то сундуке сидел ведун крепости Остол Офаль Гвадайн Белый Волк, так крепко сжав челюсти, будто Хаянэ приказала ему язык вырвать, коли пикнет. Рядом с ним во тьме сидел какой-то незнакомый Магаре носатый черноволосый парень, ссутуливший спину и глядящий в пол перед собой. Единственным, кто выглядел более-менее по-человечески, был Бьерн Мхарон. Он устало сидел на стуле, ссутулив широченные плечи и сонно моргая, и был совершенно прав. Всем им сейчас место было в постелях, а не на выволочке у задиристой Хаянэ. -     Приветствую, дражайшие, - поздоровалась Магара, проходя в шатер и оглядывая присутствующих со всем возможным дружелюбием, какое могла в себе наскрести в этот поздний час. – Чем обязана посреди ночи? -     Прежде всего, прими мои поздравления с победой, первая, - холоднее мороза произнесла Гаярвион. -     Спасибо, - ухмыльнулась Магара, перебив ее при этом, прошагала к столу и неторопливо принялась наливать себе в бокал вина из высокого кувшина. Глаза мазнули по разложенной на столе карте. Это была карта предгорий от Остол Минтиль до Остол Офаль, включая обе крепости. -     Однако, я несколько удивлена тем фактом, что план взятия крепости претерпел изменения в последний момент, и ты не удосужилась поставить об этом в известность ни меня, ни лорда Неварна Лэйна. – Хаянэ сделала вид, что не заметила, как ее прервали. -     Во-первых, это случилось в последний момент, Хаянэ, ты сама сказала, - Магара отхлебнула вина, причмокнув от удовольствия, и развалилась на стуле. – Ну а во-вторых, лучше всех работают те планы, о которых знает как можно меньше людей. -     Ты намекаешь, что кто-то из моих людей – предатель? – правая бровь Хаянэ изломилась, придав ее лицу хищное выражение. Магара ухмыльнулась в кубок, отхлебывая вина. Всем нравились бровастые девки, выражавшие собственное неудовольствие вот так: и Милане, и ее одноглазой бахре ману, да и самой Магаре, чего уж там душой кривить. Она сама вот с такой же бровью прожила долгие тридцать лет и прекрасно знала, что с ней делать. Поставив бокал на стол, она подалась вперед, сложив руки в замок, и посмотрела Гаярвион прямо в глаза. -     Королевна, я не из тех, кто намекает. Мне надо будет, я открыто скажу. Просто время экономлю, ибо час поздний, а я подустала. Не знаю, помянул ли лорд Неварн Лэйн, что я сегодня голыми руками оторвала голову Хивагару Эвилид. -     Помянул, - прошипела сквозь стиснутые зубы Гаярвион. -     Вот и отлично. – Магара вновь подобрала бокал и развалилась в кресле, не сводя с нее немигающего ледяного взгляда. – Я изменила план в последний момент, потому что я так решила. Потому что удар по манору с помощью дыма Ниити Бахтум сэкономил нам несколько тысяч жизней и уйму времени, а заодно одним махом уничтожил вражескую армию, пока она даже из земли не успела выбраться. Я так веду войну, Хаянэ. Я меняю планы, когда считаю нужным их изменить. И это дает результат. Можешь выйти на стену и посмотреть на взятую крепость, чтобы убедиться в этом. -     Мы союзники, Магара. И как союзники, мы сражаемся вместе, - глаза Хаянэ сузились в ледяной металл, но Магара не дала ей продолжить. -     Да, мы союзники. Поэтому мы сидим здесь в этом шатре вместе и союзничаем прямо сейчас, Хаянэ. Если ты считаешь, что я буду подчиняться тебе, спрашивать твоего разрешения перед тем, как действовать, или делать то, что ты хочешь, то глубоко ошибаешься. Ты мне не царица. Моя царица в Роще, и только ей я подчиняюсь. А тебе я помогаю. И буду делать это таким образом, каким мне удобно. Это ясно? Глаза Гаярвион сверкнули лесным пожаром из-под густых ресниц, Милана за ее спиной неуловимо подобралась, как и Неварн Лэйн, чьи костяшки пальцев побелели от того, как он сжал столешницу. Один только Бьерн Мхарон хмыкнул и покачал головой, и Магара улыбнулась вместе с ним, празднуя собственную победу. Гаярвион могла сверкать на нее глазами столько, сколько душе угодно. Но в данный момент Гаярвион была ей обязана и знала это. А раз так, не могла ничего предъявлять. И Магара не сомневалась ни на миг, что она попробует, обязательно попробует предъявить в первый же момент, как отрастит собственные клычки и научится кусаться. Но пока еще этих клычков не было, а коли так – и лезть не стоило. Она ничего не сказала, только уничтожающе смотрела, но эти уничтожающие взгляды от Магары уже давным-давно отлетали как от стенки. Закинув ногу на ногу, она вновь отхлебнула вина и спросила: -     И раз мы все здесь собрались в теплой дружеской обстановке, не будете ли вы так любезны мне объяснить, зачем? Вряд ли только для того, чтобы поздравить друг друга с победой. Это мы могли бы и завтра утром сделать. -     Появилась новая информация, которую мне потребовалось обсудить немедленно. Гвадайн-джу, прошу тебя, - Хаянэ вздернула свой царственный подбородок, глядя на ведуна. Тот встал с сундука, поклонился и пошел к выходу, принимаясь что-то едва слышно шептать себе под нос. Магара проводила его скучающим взглядом, незаметно для всех принюхиваясь. Что-то изменилось в помещении, что-то неуловимо перетекло и смешалось, как вода смешивается с вином в бокале. Судя по всему, ведун призвал Теней, чтобы защитить от посторонних ушей их разговор. А значит, Хаянэ и впрямь собрала их по делу. Магара хмыкнула про себя, отхлебывая из кубка. Что ж, может девочка была и не совсем безнадежна. Может что-то кроме гонора в ней все-таки и имелось. Ведун остановился возле входного клапана шатра, выглянул наружу, пошептал что-то туда, затем развернулся к ним и кивнул Хаянэ. Та оглядела всех и заговорила: -     Во время вылазки к Черной Стене Милане дель Каэрос и Хуго Скьяви удалось захватить в плен женщину-стахати. Она согласилась сотрудничать и предоставить нам данные о местонахождении лагеря гринальд. Что-то внутри Магары ёкнуло, сладко сжав ее сердце и исцеловав его ледяными влажными губами, и она едва не захохотала в лицо королевне. О, не просто так Милосердная не позволила ей сегодня уснуть и закончить этот день, не просто так! Чувствуя опьяняющий азарт, она одним глотком допила кубок и поставила его на столешницу, готовясь к тому, чтобы начинать действовать. Хвала Яростной, после того, как она впустила в жилы сальважью кровь, хмель больше не брал ее и не мешал думать. Гринальд! Что-то внутри нее задрожало от предвкушения, завибрировало, как случалось всегда, когда Милосердная осеняла ее Своим прикосновением. Что-то забилось под ребрами крыльями, будто птица. Гринальд – это было очень важно, очень-очень важно сейчас, куда важнее всего остального. Почему? Не только потому, что гринальд были старыми врагами, не только потому, что они угрожали и торговались, пока союзное войско проходило через Эрванский кряж. О нет. Что-то там было еще, и это что-то заставило мозги Магары заработать с такой скоростью, что у нее аж голова раскалилась. На присутствующих новости тоже произвели сильное впечатление. Бьерн Мхарон выпрямился, подвигаясь к столу, Неварн Лэйн прищурился, принявшись потирать подбородок, - он всегда так делал, когда простраивал в голове стратегию грядущего сражения. Торвин Найдал оскалился из темноты, не мигая и глядя на Милану в упор. Магара уже видела у него эту жуткую улыбку, она часто растягивала его щеки в последние дни, не дотрагиваясь до глаз. Этот человек мечтал убить дочурку Лэйк дель Каэрос собственными руками, и Магара бы посмотрела на их драку с большим удовольствием. Только вот, кажется, мозгов у него все же было побольше, так что зрелище вряд ли ей светило. Впрочем, сейчас все это не имело никакого значения, потому что куда важнее было другое. -     Сколько их? – подалась вперед Магара, глядя на Хаянэ. -     Мы пока не знаем, - поджала губы та. – Завтра к утру у меня будут исчерпывающие сведения об их численности и местоположении. -     Так почему мы собрались сейчас, а не завтра утром? – недоуменно вздернула бровь Магара. -     Потому что вопросы атаки на лагерь гринальд я здесь обсуждать не планирую, - остро взглянула ей в глаза Хаянэ. -     Почему? – вскинула брови Магара. -     По тому же, почему ты не поставила меня в известность об изменении плана! – Гаярвион подалась вперед самую чуточку, так вцепившись в подлокотники стула, будто собиралась раздавить их в щепки. – Я так веду войну, Магара. -     О да, королевна. Только ведешь ты ее руками моих сестер. Магара с удовольствием встречала ее взгляд, чувствуя, как внутри перекатывается иголочками ярость. Пока еще очень слабая, как первые огонечки на смолистых веточках костра, которые в любой миг может потушить налетевший с гор ветер. Потому что не та женщина ее на эту ярость выводила. Хаянэ стоило бы взять пару уроков у Айи, хотя бы для того, чтобы разнообразить их с Миланой постель, - судя по их кислым лицам, им это ох как требовалось. Потому что сейчас она сама злилась куда сильнее Магары и с трудом контролировала себя – Магара видела это по дрожанию ее ресниц, по плотно сжатым губам, по хищно раздутым ноздрям и жилке на шее, что билась так, будто готова была лопнуть в следующий миг. У ярости был только один самый главный секрет – оружие из нее делал контроль, а его отсутствие превращало ее в хаос. Хаянэ еще стоило этот урок выучить и вполне возможно об Магару. -     Выгляни из шатра, Магара, и ты увидишь вокруг себя лагерь бернардинской армии, - почти прошипела она. -     Я не слепая, Хаянэ, я хорошенько рассмотрела его, пока летела сюда. Одного я только не понимаю. – Она позволила себе принять недоумевающий вид. – Если ты не собираешься обсуждать со мной план атаки на гринальд, так зачем ты меня из постели подняла? Али соскучилась по мне? Она содрогнулась всем телом, приняв вид оскорбленного достоинства. О эти тонкие самовлюбленные девочки, ни в чем не знающие отказа! Как легко они оскорблялись, стоило только дунуть в их сторону! -     Для этой атаки мне понадобятся анай и вельды, - дрожа от возмущения, проговорила Хаянэ, и Магара позволила себе не демонстрировать собственной ухмылки – Гаярвион и так трясло с такой силой, что под ней стул едва не разваливался. – Я хочу переместить в Остол Офаль тайно достаточно большой для атаки отряд анай, вельдов и ведунов, а затем перекинуть их прямиком в лагерь гринальд, воспользовавшись эффектом неожиданности. -     Хороший план, - со всем возможным терпением кивнула ей Магара. – Твердый и четкий. - Хаянэ взглянула на нее с ненавистью. – А своих не возьмешь? Разве бернардинцы не желают поучаствовать в этом конфликте? -     Только мы можем, Магара, - проговорила Милана из-за ее спины, наконец-то разомкнув сомкнутые губы. Она так стремилась во всем подражать своей ману, так заигралась в эту твердокаменную спокойную уверенность, что особенно было смешно наблюдать, как сейчас сквозь нее прорастает ярость. Она лезла через щели в треснутой маске, пробивалась тонкими усиками первой народившейся травы, способной раскрошить даже камень. О как смешно они притворялись, – эти горячие зеленые дети нового времени, – как смешно они делали вид, что они взрослые, опытные и всемогущие! Одноглазая бхара, должно быть, тоже посмеялась бы сейчас, глядя на то, как ее дочь неосознанно и так усиленно копирует ее. Впрочем, чужие игры мало задевали Магару. Ее куда больше интересовали ее собственные. -     Почему только мы? – пристально воззрилась она на Милану. -     Потому что гринальд становятся чем-то иным. Они меняются, - Милана нахмурилась и принялась рассказывать. – Тот, с которым мы с Хуго сразились, обладал куда большими возможностями, чем те, с кем мы сталкивались раньше у Кьяр Гивир. -     Какими? – прищурилась Магара. -     Он сражался не только на физическом уровне – хоть и на этом уровне он был очень силен. У него было как будто два тела, и второе его тело, энергетическое, пило из нас жизненную силу. Он выбросил из себя жгуты, словно пиявка, присосавшись к нам, и по этим жгутам пил нашу жизненную силу, восстанавливая раны своего тела. -     О-хо-хо! – Магара ощутила, как все внутри нее поднимается безымянной штормовой волной, будто вздувшееся море. Восторг рос и рос, неся на белопенных гребнях осознание. И ей плевать было на то, с каким удивлением сейчас воззрились на нее все, собравшиеся в шатре. – Черные жгуты, говоришь? И как же вы с ними справились? -     Это Хуго сделал, - Милана повернулась в сторону сидящего в глубине шатра длинноносого лохматого паренька. – Он сумел справиться со жгутами, а я добила гринальд. -     Как ты это сделал, мальчик? – взглянула на него Магара. -     Я соединился со жгутами через малхейн, - Хуго говорил негромко, почти не глядя ей в глаза и комкая ладони друг о друга, будто они ему мешали. – Я вошел в него, как вельды входят в разум макто, и разорвал связь между двумя его телами – тонким и физическим. -     Ох ты! – Магара присвистнула. – И сработало? -     Да, - кивнул Хуго. – Они еще на стадии перехода. У них пока два тела, оба сильные, но уязвимость в их связи. Думаю, когда переход полностью закончится, тонкое тело будет гораздо сильнее физического. -     О да! Будет! – губы Магары расплылись в улыбку, она откинулась на спинку стула, ощущая щекочущий горло азарт и удивленные взгляды всех собравшихся. Теперь все становилось на свои места, все становилось понятно. И то, почему Милосердная не позволила ей спокойно уснуть сегодня, и то, почему пришла к ней во время битвы, все сразу. Я потрясаюсь Твоему узору! Как Ты плетешь Свое полотно столь виртуозно? Ниточка к ниточке, одна к другой, по узелку, по петельке! И мы можем не видеть ничего так долго, не понимать хаоса Твоих красок и Твоей задумки, пока - ррраз! – в одно мгновение все складывается в единый узор, и мы потрясаемся его простоте. И смеемся, не понимая, как раньше не видели того! -     Магара? – Милана смотрела на нее вопросительно, слегка сдвинув к носу пушистые брови, и вот в этот момент впервые по-настоящему стала похожа на свою ману. Не напыщенной маской уверенности, о нет. А вот этим искренним живым удивлением. Вот ему Магара верила, только ему одному. -     Хивагар Эвилид когда-то был гринальд, - ощущая, как перекатывается озорная улыбка Милосердной по ее губам, сообщила Магара, и лица присутствующих вытянулись. – Он затащил меня за Грань, и мы сражались там. И я все не могла понять, как так получается, что его физическое тело при этом движется, хотя он сам – огромная Тень на весь небосвод, а вовсе не человек. И в его разбитом доспехе не было тела, только позвоночник, который рассыпался в пыль, стоило мне тронуть его. Его Тень вытекла из него, как дым из трубы. -     Так как же ты его тогда убила? – потрясенно спросила у нее Хаянэ. -     Вырвала его Тень из-за Грани при помощи Милосердной, а затем уничтожила ее связь с телом, оторвав ему голову. Только сказав это, Магара поняла, что это правда, и засмеялась, скаля зубы. Все ведь случилось какие-то пару часов назад, но при этом было таким грандиозным, что воспринималось ею теперь едва ли не как другая жизнь. И у нее не было еще времени на то, чтобы сесть и осознать, что именно она сделала этим утром, а вот сейчас, после вопроса Хаянэ, получилось. -     Значит, вопрос в связи, - нахмурившись, забормотал носатый вельд Хуго, глядя в пространство перед собой. – Чтобы их победить, нужно разорвать связь между телами. И сделать это могут не только дикие вельды, но и анай. – Он вскинул голову и взглянул на Милану. – В таком случае, все гораздо проще. Значит, нам нужно отобрать анай и вельдов с сильным контактом с малхейн. -     Дочери Рощи подойдут, - предложила Милана. – Они используют сразу все стихии, у них сильнее развит дар. -     Вот как, Милана дель Каэрос? – осклабилась Магара, и дочь Лэйк опустила голову, взглянув на нее. -     С твоего разрешения, царица. -     С моего разрешения, - кивнула Магара. Что ж, а норов там был и свой собственный. Просто его нужно было выдрать из-под выученных масок ману. Удовлетворенно кивнув, она взглянула на Бьерна: - А ты что скажешь, Мхарон? -     Я отправлю диких вельдов и отберу сильнейших наездников, - кивнул он. -     Прекрасно. Осталось только понять, сколько их, и где они засели, и от этого будем плясать. – Магара взглянула на сидящую напротив Хаянэ и улыбнулась ей. – С твоего позволения я бы сама хотела поговорить с этой захваченной в плен стахати, Хаянэ. Это будет любопытно во многих отношениях. -     Хорошо, Магара. Предлагаю тебе завтра вместе спуститься под манор и осмотреть яму, в которой прятались стахи, а потом отправиться в Остол Офаль и поговорить со стахати, - прямо взглянула на нее Гаярвион. Она подостыла за время прошедшего диалога, взяла себя в руки, позволив Милане говорить за себя, и теперь куда больше походила на молодую царицу, чем на капризную избалованную девчонку, что рычала на Магару какие-то минуты назад. Что ж, она быстро училась, и однажды из нее мог выйти толк. Магара кивнула ей в ответ и проговорила: -     По рукам, Хаянэ. Видишь как, вместе бывает куда приятнее, чем по очереди. Бьерн Мхарон усмехнулся, а Хаянэ снова вспыхнула, но это уже не имело особого значения. Магара все равно получила то, что хотела, и так, как хотела. Это было легко провернуть с детьми лета и мира, пусть даже и рожденными этой суровой жесткой землей. Они просто молоды, куда моложе и неопытнее тебя. -     Что ж, раз мы с вами все обсудили, вдоволь поскалились и договорились, предлагаю наконец отдохнуть. – Она поднялась первой, и Хаянэ вновь вскинула свой упрямый подбородок, явно недовольная тем, что их распускала Магара, а не она сама. Надо было дать ей что-то напоследок, чтобы смягчить горечь пилюли, а заодно уверить ее в том, что ситуация безопасна для нее. Потому Магара убрала насмешку из голоса и взглянула ей в глаза открыто и ровно. – Благодарю тебя за своевременное информирование, Хаянэ. Думаю, взаимодействие пойдет нам на пользу. Доверие растет там, где есть сотрудничество, и я готова сотрудничать с тобой в грядущем. Магара протянула ей руку, внутренне наслаждаясь тем, как расширяются от удивления глаза Миланы, как королева-Орлица недоверчиво смотрит на ее ладонь. Проблема всех этих людей, что окружали ее, заключалась в том, что они просто не понимали, как можно в один момент совмещать в себе полную искренность, насмешку и собственный интерес, потому и считали ее хитрой и изворотливой. Возможно, коли они попробовали бы быть одновременно чем-то большим и сложным, нежели чем-то одним и простым, все могло измениться в один миг. Хаянэ медленно протянула ей руку, пожимая пальцы Магары так, будто дотрагивалась до змеи. Это было даже забавно, но Магара не позволила себе скалиться ей в глаза, глядя открыто и честно. Хаянэ очень многого боялась и так отчаянно доказывала всем вокруг свою власть, что, похоже, уже сама запуталась в том, чего на самом деле хотела. И ей очень повезло, что Магара вышла из возраста, когда находила удовлетворение в том, чтобы ставить зарвавшихся людей на положенное им место. Я могла бы забрать у тебя страну и трон по одному щелчку пальцев, Хаянэ, и мы обе это знаем. -     Утром я пришлю к тебе своих разведчиц, Хаянэ, - Магара кивнула ей, отпуская ее тонкие пальцы и читая в ее глазах недоумение, опасение, удивление. Кивнув всем собравшимся, она закончила: - Доброй ночи. Ночь по ту сторону шатра была все такой же ледяной, колючей и свежей, и вот теперь, вдохнув ее всей грудью, Магара ощутила спокойное и мягкое удовлетворение. Вот теперь все было на своих местах, и она могла наконец уснуть, забрав себе этот день. Вот теперь он по-настоящему целиком и полностью принадлежал ей от первой своей секунды до последней. Спасибо Тебе, Милосердная, за заботу Твою и любовь. Что бы я делала без Твоей мудрости? Магара коснулась пальцами лба, слегка склонив голову перед замерзшими алмазами воды под ногами. Молчаливо поднялись ей навстречу охранницы, она кивнула им, раскрывая крылья и взвиваясь в воздух. Поймала вопросительный взгляд Ивары, молчаливый и ожидающий в почтении, осклабилась в ответ: -     Скоро нам с вами предстоит хорошенько поразвлечься, мои дорогие. Вам понравится. Охранницы заулыбались ей, занимая места за ее плечами, и это чувствовалось по-настоящему хорошо. Вот этого не понимала Хаянэ, вот этого пока еще не обрела – уважения равных, которое было куда дороже преклонения раболепных. И пока она скалила клыки на всех без разбору и требовала своего уважения по праву крови, шансов на это у нее было маловато. Обратный путь занял немного времени. Магара чувствовала сонливость и покой завершения, сладкую усталость поставленной точки, после которой так хорошо растянуться во весь рост и закрыть глаза. В их с Айей шатре было тепло и пахло домом. Магара вдохнула этот запах всей грудью, скидывая с себя куртку и глядя на то, как нежится под одеялом жена, откинув голову и посапывая в полусне. Когда-то они тоже что-то доказывали друг другу и скалили клыки. Когда-то они бранились и мерились властью друг над другом, пока в какой-то момент не выросли. А потом перестали, и правды в этом было куда больше, чем в попытках что-то кому-то доказать. Сбросив одежду, она аккуратно залезла под одеяло рядом с женой, обнимая ее и мягко укладывая себе на грудь. Ая протестующее заворчала, но обняла ее одной рукой, сонно пробормотав: -     Что вы там обсуждали так долго? -     У кого пальцы длиннее, кошечка, - Магара поцеловала ее в теплую со сна щеку. – Что еще можно обсуждать посреди ночи? -     И ты всех победила, конечно, - рассмеялась жена, устраиваясь в ее руках. -     Конечно, победила, - хмыкнула в ответ Магара. – Спи хорошо. Иногда было хорошо побыть глупой. Как-то правильно.