Карта без имени

When you were here before

Couldn't look you in the eye

You're just like an angel

Your skin makes me cry

You float like a feather

In a beautiful world

I wish I was special

You're so fucking special

But I'm a creep, I'm a weirdo

What the hell am I doing here?

I don't belong here

«Creep» — Radiohead

Проблема с осознаниями заключается не в том, что они случаются, но в том, что осознания необходимо, собственно, осознать. Обелия, впрочем, знала схему. Алгоритм. В любой непонятной ситуации, касающейся чувств, каждый порядочный джедай между кнопкой паники и кнопкой логики выбирал второе. Итак, что имелось: внезапно неправильные чувства к Джанго. Как возникли? Непонятно. Контекст: ему приснился кошмар, в котором всё было очень плохо, даже ужасно, и там мелькнуло собственное лицо. Анализ подсознания Джанго: Обелию бесспорно приписали к «своим» и утратили вместе со всеми. Объективный вывод номер один: ему надо меньше нервничать. Объективный вывод номер два: к Обелии хорошо относятся. Субъективный вывод номер один: её «потеряли» как часть от целого. Субъективный вывод номер два: это абсолютно не повод подкатывать к измученному ответственностью Джанго. Субъективный вывод номер три: и не повод думать, что романтическое притяжение взаимно, мало ли, как там дружат люди с глубокими психологическими травмами и послужным списком личных трагедий. Субъективный вывод номер четыре: влиять на ситуацию не надо. Обелия за бессонную ночь много передумала самых разных мыслей, и к последнему умозаключению подобралась, как жертва к алтарю. Но, раз дошла, то там и осталась. «Понятное дело, что я в него влюбилась, как идиотка», — подумала она тогда, глядя в потолок. — «Его есть, за что любить, причин достаточно, и все обосновываются. Он… он самородок, он самобытен, надёжен, умён, благороден, силён, ловок, любопытен… чести ему не занимать, к женщинам относится с уважением, идёт лишь на взвешенные риски… добытчик по складу характера, от ответственности не убегает, наоборот… И красив. Чёрт возьми, слишком красив. И не признаёт этого из исключительно мандалорского упрямства». И бросила взгляд на спящую фигуру. Да. «А я кто?» — безжалостно продолжила думать Обелия, снова поднимая взгляд к потолку. — «Имя не своё, джедай не при Ордене, грехов за пазухой — хоть стой, хоть падай. Плакса. В обществе малознакомых людей держусь или формально, или неловко. Честно заработанных денег за душой нет. Коммуны, круга общения, существенных связей тоже нет. Замуж, в теории, выйти не смогу, раз уж назвалась джедаем, иначе Орден прижмут, если только он концессии от Сената не добьётся по какой-то причине. Дети под вопросом, потому что с ситхами в галактике, пока являюсь мишенью, отказываюсь рожать. Значит, в этом мандалорские ценности не могут быть удовлетворены… Тем более, что брак для мандалорцев — важная часть культуры. И совесть у меня не чиста, да. И изъяны… Если бы у них имелись существенные оправдания, моё прошлое было бы иным, что бы там ни говорила леди Джеза про опухоль Квай-Гона и изменившееся отношение Совета. Они ведь меня совсем не знают». Таким образом, Обелия плотно прикрыла своё глупое иррациональное сердце и взяла себя в руки. Джанго с ней дружил, он рассчитывал теперь на компанию и поддержку, нельзя было давать никакой слабины, отталкивать психологически и физически тоже, это было бы в высшей степени несправедливо. Расплачиваться за глупость необходимо самостоятельно, чтобы ни в чём не повинных, не приведи Сила, не задело. Это никак не помешало ей проявить инициативу, вытащив Джанго ранним утром на тренировку. И не только его. — Итак, вам уже объяснили, что за враг за вами охотится, — сложив руки за спиной, степенно проговорила Обелия. Она специально отвела четвёрку мандалорцев за пределы лагеря, чтобы никто не подглядывал. Двоих, что вчера присоединились позднее, ожидал короткий рейс ближе к полудню, так что Обелия решила их не беспокоить. — Так точно, — немного сонно отозвался Хинкс. Несмотря на надетые шлемы, вид был у мандалорцев слегка заспанный. Никто, однако, ни разу не возмутился. — Что мы знаем о ситхах? — Что дар’джетти, — потянулся Майлз. — Отлично. Для базы этого достаточно. Как известно, основное оружие чувствительных к Силе — это меч, — Обелия достала свою рукоять и с характерным звуком обнажила голубой клинок. На него уставились не без некоторого, почти детского, восторга. — У ситхов кристалл красного цвета. Это надо запомнить. Ей кивнули. — Если вы думаете, что подстрелить ситха легко, это не так. По уровню мастерства они соперничают с лучшими рыцарями и магистрами джедайского Ордена, так что сработает наверняка лишь расстрел в упор, да и то, в некоторых случаях, неожиданный и только со спины. Вряд ли у вас появится возможность так удобно подобраться к ситху. — Можно было бы попробовать, — помялся с ноги на ногу Джоррамо. Уж кому-кому, а ему точно не стоило, поскольку он был широким и высоким, как шкаф, но Обелия решила не переходить на личности. — Ситхи очень умны, — заметила она, — а также недоверчивы и отличаются паранойей. Возможность «удачно» убить их нельзя рассматривать серьёзно. Так вот… зачем, собственно, я вас здесь собрала, не без содействия Джанго. Вряд ли у вас есть опыт настоящей перебранки с носителем светового меча. И помахала своим. — Я придумала, как безопасно познакомить вас с этим опытом, — она лучезарно улыбнулась. — Проведём тренировку. На ваших бластерах, как и на любых других, есть настройки, позволяющие не убить и не ранить, но обезвредить. Сыграем в оборону. Вы спрячетесь во-он в тех кустах, каждый по одному, а я на вас пойду. Вы будете по мне стрелять. Имейте в виду, что я могу отразить выстрел в соседа. — Зачем? — скрестил руки на груди Джанго. — Вы должны понять, как на вас пойдёт вооружённый ситх, — спокойно объяснила Обелия. — Пока чувствительный к Силе находится на расстоянии, паттерн атаки один и тот же. На долгой дистанции мы движемся в защите. Когда оказываемся на средней, или продолжаем в том же духе, или используем «толчок» Силы, если нечем запустить в противников… Если хотите, я им кого-нибудь из вас, без разбора, отброшу назад, но мягко, образования ради. Бероя переглянулись между собой, потом посмотрели на Джанго. Тот кивнул. — А что происходит на ближней дистанции? — спросил Майлз. — Дуэль, — лаконично ответила Обелия. — И она вам, при всём уважении, на данный момент крайне невыгодна. Если противник находится выше уровня падавана, а ситх точно выше, проиграете. Вопрос состоит в том, как быстро. — Иначе говоря, — резюмировал Джанго, — ты придумала эту тренировку, чтобы мы смогли спланировать тактическое отступление без чрезмерных жертв, если на нас нагрянут. — Да, — кивнула Обелия, чуть приподняв уголки губ. — Если стратегия обороны будет продумана, вы сумеете эвакуироваться. Для этого вам нужно посмотреть, какой атакой на вас пойдут. — А мы тебя не раним? — серьёзно спросил Майлз. — Даже с перенастроенными бластерами, знаешь ли… жжётся очень. — Не беспокойтесь об этом. Если и заденете больно, можно ведь перевязать. И потом, некоторые выстрелы я перенаправлю в самих вас. И толчки Силы никто не отменял. Всё будет честно. Обелия чувствовала на себя пронзительный взгляд Джанго. Тем не менее, на нём был шлем, так что имелась причина не реагировать. — Идёт, — согласился наконец Фетт. — Я выстрелю в воздух, когда будем готовы. Она отошла на противоположный край поляны и спокойно размяла плечи. Примерно шестьдесят метров было до кустов, не слишком мало, но и не слишком много — достаточно для практики. Когда-то давно, на этой же планете, она пару раз подходила впритык к вражеским позициям, в открытую, без меча, но с кинжалом и бластером. Великая Сила тогда вела её, словно куклу. Не было нужды входить в такое состояние, но Обелия вполне могла погрузиться в него на четверть или треть… просто чтобы дать почувствовать, какой страх могут вызвать чувствительные к Силе. В любом случае, её аура тянула лишь на одну пятую в сравнении с могуществом ситха на Набу. Послышался контрольный выстрел. — Иду, мальчики, — приветливо махнула рукой Обелия. И всё дружелюбие с неё слетело, как жёлтые листья с деревьев во время урагана. Она пошла от бедра. В неё посыпались в рассыпную выстрелы. Мимо-мимо-мимо. «Великая Сила со мной и я с ней». Ещё выстрелы, быстрее. Отбить третий, отразить пятый — четыре ауры в кустах, далеко друг от друга. Один из бластеров на несколько секунд прервался, попала. Променад. Залп, длительный, один, целились в сердце. Ушла-ушла-ушла, отбила. Сорок метров. У одного перезарядка. Аура Джанго сосредоточена, целится в голову. Выстрел, ещё, ещё, ещё — отбила, перенаправила последний. Ещё один в кустах охнул; попала. Один из бластеров перегрелся, пауза. Три стреляют. Уйти по дуге, отбить заряд. Ветки метнулись — Джанго увернулся, попадание в землю. 30 метров. Обелия вскинула руку жёстким пассом, мнимый ветер — громкое «ох!» Хинкса, отбросило. Три очереди: долгие тиу-тиу-тиу. Ушла в динамичное лавирование, скорость прибавилась. Хинкс уже был на ногах, но к нему неудачно подобрался Джоррамо, резкий пасс Силой, отбросить обоих. Отразить выстрел Джанго в Майлза. Отбросить последнего к остальным, метнуться вперёд. Фетт прыгнул на неё, первым скрестив бескад с мечом. — Молодец, — мягко улыбнулась ему Обелия. Лезвие скрылось в рукояти, и Джанго покачнулся, чуть не упав. Она его поймала за плечи. — На этом всё, — произнесла. Джанго, отступив на шаг, убрал бескад и стянул с себя шлем. — Что это было? — потребовал, хмурясь. — Чёрт возьми, ни одного попадания с моей стороны. Да, я до тридцати метров сильно не целился, но всё же. — Непонятная джедайская интуиция, — почти виновато развела руками Обелия. — Не уверена, что многие из моих таким образом её практикуют, но… я кое-что могу. Иногда. — Гранатой можно пробить? — М-м. Всё можно, — она помотала головой, окончательно освобождаясь от своего специфического состояния. — Имей в виду, что Соресу идеален для отражения бластерного огня… Так что принимать отсутствие попаданий близко к сердцу не нужно. — Хм. Из кустов выползли, охая, три бероя. — Меня аж дважды, дважды! — потряс своим бластером Хинкс. — Падать в ручей, между прочим, мокро! — А Джанго увернулся, — со смехом заметила Обелия. — Ну так, а он кто? — деланно возмутился Хинкс. — А вы? — вскинул брови Фетт. Бероя стянули шлемы. — Страшно было жесть, — признался Майлз, осторожно смахивая с визора грязь. — Вид у вас, джедайская мадам, конечно… Я даже очередью попробовал, а вы к нам всё идёте и идёте… Как штраф выписывать, честно слово. — Если честно, психологический фактор, — поддакнул Джоррамо, но вдруг замялся. Какое-то время молчали. Бероя не смотрели на своего лидера. — Психологический фактор, — вкрадчиво проговорила Обелия, — очень и очень важен. Наверняка вы, как воины, знаете, глядя на новичков, кому выжить после перестрелки, а кому нет. Так вот, стычка с ситхом требует от вас… воспринимать ситуацию не как бой, или битву, но как войну. Неважно, готовы ли умереть за правое дело, за своего лидера, за своих людей. Каждый дурак может пожертвовать собой, если у него есть принципы. Требуется другая философия мысли. «Я выживу, несмотря ни на что». Джанго пристально глядел на неё, взвешивая, думая. Видя в ней не просто джедая и друга, но того маленького генерала, выигравшего очень неудачную партию. — Согласен, — наконец проговорил он. — Мы донесём эту философию до остальных бероя. И, на удивление, чуть поклонился ей. Обелия моргнула. — Ты справился чудесно, Джанго, — она ему чуть улыбнулась. — Подтянем твои навыки владения мечом, и мне станет за тебя спокойнее. — Не нужно за меня волноваться. Более того, раз ты решила помочь нам со стратегией, готовься к практике на стрельбище. Говорят, джедаи промахиваются. — О-о, — Обелия, спрятав ладони в карманы, не сдержалась от чуть озорной улыбки, — да мы и предохранитель снимать не умеем. И разбирать оружие тоже. М-м, да, и винтовку от ружья не отличим. Сам понимаешь, Сенат считает, что несолидно. Джанго поставил свободную руку на бок. — Неужели? — поинтересовался самым скептическим голосом. — Да-да, — осклабилась Обелия. — В жизни никогда не попадала в движущуюся мишень с шестидесяти метров. Майлз храбро прочистил горло: — Прощу прощения. На него обернулись. Он вдруг забыл, что хотел сказать. — Завтрак? — нашёлся Джоррамо. — Каф? Джанго смерил своих бероя нечитаемым взглядом. — Идите первыми, — наконец произнёс. — Мы вас догоним. Они дождались, пока троица воинов скрылась за стеной деревьев. Джанго опустил шлем на землю и строго скрестил руки на груди. — Не хочешь рассказать, что случилось? — потребовал он спокойно. Обелия озадаченно моргнула. — Ничего не случилась, — ответила. — Но, раз ты меня привлёк к своему лагерю и его жизни, я посчитала неплохим делом показать вам, как нужно сталкиваться с дарксайдерами. — Не держи меня за идиота, — отрезал он. — Так и скажи, если напугал тебя моим кошмаром. Да, ты угадала, мне снились события твоего Галидраана, чёрт возьми. Если хочешь, будешь ночевать с другим кланом. — О чём ты? — опешила она. Фетт промолчал, упрямо отведя в сторону взгляд. — Я не, — Обелия даже запнулась. Но потом взяла себя в руки. Момент был тонкий. — Послушай. У таких, как мы с тобой, кошмары — старые враги. Меня не волнует тот факт, что они есть, это ведь логично, Джанго. Но я хочу с ними помочь. И не только. Я… вы, — она тоже отвела взгляд. — Вы ведь совсем не плохие люди. Если нагрянет ситх, надо суметь эвакуировать хотя бы половину. Джанго всё ещё молчал. — Я не хочу, — пришлось продолжить, выуживая из сердца непонятные, глупые, иррациональные чувства, — чтобы ты страдал. И не хочу, чтобы даже малая часть того, что настигло тебя и твоих людей на Галидраане, повторилось. Но я не всесильна. И не так уж умна. Однако, что есть, то есть, с выживанием мне пока везёт, и опыт тоже имеется. Нет ведь ничего плохого в том, чтобы поделиться им? — Ты стала свидетельницей моей слабости, — констатировал Джанго. Она почувствовала тяжесть его взгляда на себе. — И что, тебя это не смутило? Обелия сглотнула. Джанго не мог знать, что она увидела обрывки его сна. Но даже если бы и не увидела, поменяло бы это… итог? Нет. Она покачала головой. — Нет, — ответила искренне. — Я только и думала, как тебе помочь. Ты не обязан нести своё бремя один, молча, не жалуясь. Можешь, конечно. Но для чего тогда существует дружба? Я не знаток в ней, — она сардонически усмехнулась. — И всё же, думаю, я права. — В чём? — Джанго мягко развернул её к себе. Лицо его не отражало ничего, но в тёмных, бездонных глазах бродили запертые под замок эмоции, если не чувства. — В том, что ты можешь на меня положиться. Несмотря на перчатки, ладони его были тёплыми, как и всегда. Она не позавтракала, поэтому чужое прикосновение особенно отдалось в теле. — Прости меня, если обидела, — вдруг заговорила она. — Прости, если переступила невидимую границу, за которую не стоило заходить. Прости, если возомнила… — Перестань, — выдохнул Джанго. И прижал к себе, не думая, движением порывистости. Обелия замерла в его руках, как испуганный заяц. «Как же часто», — подумалось, — «он меня касается». Надо было бы выбраться из его объятий. И стоило признаться в своей слабости к нему, исповедоваться и покаяться. Но Обелия была, в глубине души, трусихой. И не хотела его терять. — Я не могу допустить, чтобы с тобой случилось горе, — сглотнув ком в горле, тихо произнесла она. — Не хочу, чтобы ты хоронил близких. Не хочу твоего поражения и пленения… Понимаешь? Он молча кивнул, сжав чуть сильнее руки вокруг неё. — Пойдём к остальным, — голос Обелии дрогнул. — Пить каф и завтракать. Джанго тяжело вздохнул. Но отпустил.

***

Через день Обелия вернулась в город, а Джанго остался, пообещав приехать вечером. Он, видимо, действительно собирался обсудить со своими бероя возможную стратегию эвакуации на случай появления ситха. Ничто не предвещало этого, конечно. Великая Сила не предупреждала об опасности; торговые корабли выходили на Хайдианский путь и спокойно с него возвращались. Более того, комлинк, на который прежде звонил убитый информатор, был уничтожен. И, разумеется, вряд ли ситх сподобился бы явиться лично. Конечно, безопасность радовала, поскольку не стоило круглосуточно беспокоиться за чужие жизни. Тем не менее, Обелии, как приличному джедаю своей эпохи, ужасно хотелось отвлечься от своих внутренних размышлений, осознаний, чувств каким-нибудь радикальным образом — и ей за это было совестно. И речи не шло о том, чтобы вылететь, как прежде, вершить правосудие Силы, хотя было бы неплохо окончательно закрыть вопрос о зарплате Истинным Мандалорцам. В торговые рейсы тоже соваться не стоило, поскольку все места вооруженного сопровождения уже были заняты. Ко всему прочему, не стоило зазря «светить» лицом на Хайдианском пути — на нём можно было встретить джедаев Ордена. Именно поэтому, когда зазвонил комлинк, связанный с леди Джензой, Обелия с благодарностью отбросила голопланшет чуть ли не в стену. «Прекрасно», — подумала она с восторгом. — «Вот сейчас и отвлекусь!» Тем более, что Джанго всё ещё отсутствовал. — Добрый день, леди Дженза, — с готовностью поздоровалась Обелия. — Здравствуй, дорогая, — в голосе дамы почувствовалась улыбка. — Прости, но сегодня общаться ты будешь не со мной. Прибыл твой дядя. Обелия чуть не выронила комлинк. — И у него есть новости для тебя, — мягко продолжила леди Дженза. — А я откланиваюсь… ладно? Конкретика ваших джедайских вопросов вечно ускользает от меня. И не бойся Раэля. Помни, лично он ни в чём перед тобой не виноват. Обелия в ступоре уставилась на стену, замерев. Влезла в тапочки, пошла на кухню, поставила чайник. Включила громкую связь, чтобы точно ничего не выронить. — Здравствуй, ребёнок, — раздался мягкий мужской голос, который слышала лишь однажды. Звучал он сильнее, чем тогда, и отдавал тем солнечным светом, что был ему некогда присущ, до потери Ним. — Дядя Раэль, — в горле чуть пересохло, а чайник ещё не вскипел. Чёрт. Она ещё не была готова к разговору с ним. Она не чувствовала себя готовой к разговору с кем бы то ни было из Ордена. Но вызов всё же не сбросила. — Как справляешься? Обелия растерянно моргнула. Потом моргнула ещё раз, чувствуя, как чайник пропал из фокуса, как собственный взгляд невольно устремился в никуда. Она… не помнила… задавал ли кто-нибудь такой вопрос в последние месяцы. Или похожий. И что-то дрогнуло внутри. «Ребёнок» — так обратился к ней дядя Раэль. — Выдающийся вы джедай, — медленно и задумчиво проговорила Обелия, — раз решили именно так начать разговор со мной. — Вряд ли, — невесело усмехнулся Раэль. — Так… собственно, как твои дела? Обелия рассеяно насыпала сахара в кружку. — Никак, — ответила. — Живу. — И хорошо получается? Она сглотнула: — Когда как. В последнее время… не знаю. Сами понимаете. — И неожиданно призналась и самой себе, и ему, — тяжело. Всё это очень… тяжело. Помолчали. Обелия заварила, наконец, каф. Уставилась на пар, поднимавшийся от кружки. — После того, как Саезе Тиина, одного из новых Советников, отослали к магистру Пуфу, расследование на Телос IV немного сдвинулось, — неожиданно поделился Раэль. — Подробности мне и самому неизвестны, но нашёлся след, и по нему идут. — Какой именно след? — Слабый, но связанный с финансовой стороной вопроса. Ситх ведь указал на то, что Ксанатоса подтолкнули к падению. Тиин и Пуф, впрочем, рассчитывают выйти хотя бы на одно убийство. На два или три, если повезёт. Интуиция говорит им, что Ксанатосу подготовили чуть ли не «сцену», осталось найти аргументы. — Значит, у Ксанатоса не было выбора? — Выбор есть у всех, — серьёзно ответил Раэль. — Пожалуй, мы с тобой — единственные в нашем джедайском роде, кто сделал его сознательно. — Выбор — это не результат, — подумав, покачала головой Обелия. Отпила из кружки. — Это процесс. — К сожалению, да. Снова замолчали. Обелия пила свой каф, не чувствуя его вкуса. — Оби-Ван, — обратился к ней вдруг Раэль. — Тебе надо себя простить. Раскаиваться можно сколько угодно… но путь вперёд невозможен без прощения. — Я знаю, — тихо ответила она. — Но и вам неведомы мои грехи. — Война? — Не только. Какая ей была разница, в конце концов, знал Орден о её похождениях, или нет. Она верила ему, но не в него. И ничто ничего не меняло; по крайней мере, на данный момент. — Воля Силы далеко не всегда добра в человеческом понимании, — прикрыв глаза, призналась Обелия. — Бывает, что она толкает на убийство, если действительно прислушаться… потому что больше некому судить. Палачей нет. И я не палач. Но подобную волю мне пришлось несколько раз исполнить. — И замолчала, обдумывая, признаваться ли до конца, или нет. — Я не знаю, как с этим жить, — решилась. — Сила правила мной. Это должна была быть честь. Но… я только и чувствую, что… осквернение. Именно так я и вышла на Шадда-Би-Боран, следуя воле Силы. Так что… если Совет думает обо мне высоко, — она нервно сглотнула, бледная, ноги у неё дрожали. — Это зря. Я не хочу быть убийцей, дядя Раэль. Не хочу… решать… кому жить, кому нет. Мне вообще, — глаза налились влагой, — никогда не стоило становиться ничьим падаваном. Тот факт, что я спасла своими вмешательствами жизни не… не греет так, как должен был бы… Я знаю, — её голос надломился, — что была права на Мелидаане, что… исполняя волю Силы тоже была права, иначе не вышла бы на след ситха… дважды. Но это лично для меня ничего не меняет. Всё так же больно. Всё так же одиноко. И… и я не знаю, — слеза покатилась по щеке, — смогу ли выдержать порицание Ордена ещё раз. И я не хочу его выдерживать. Я устала. Пожалуйста, дядя Раэль. Скажите им, что… Не надо. Не надо ко мне тянуться. Если нужно использовать, шлите приказы через леди Джензу. Раэль Эверросс долго молчал. Затем через динамик раздался тяжёлый, тяжёлый вздох. — Оби-Ван, — начал он. — Я недавно держал разговор с твоим грандмастером, магистром Дуку, о том, что наш джедайский род расплачивается не за свои грехи, а за грехи эпохи Руусанской реформации. Твои слова, если я их передам Совету, будут приписаны к моей теории. Известный факт, что мы, как джедаи, недостаточно слушаем Силу, по той или иной причине. — И добавил, — если не можешь себя простить, я тебя прощаю. — Пауза. — Но, знаешь, кто тебя точно ни в чём не винит и винить не может? Твой любовник, тот Истинный Мандалорец, чью личность ты скрываешь. Она промолчала, остолбенев. — Догадался пока только я, — спокойно произнёс Раэль. — Его голос не был записан на диктофон, но леди Дженза случайно обмолвилась мне о говоре. Более того, на его выправку обратили внимание, когда ты привезла на Серенно улики с Шадда-Би-Боран. Если наложить фактор смерти информатора… Что ж, я сталкивался Новыми Мандалорцами прежде. Их контакты имели бы более высокий доход и статус. — Пауза. — Если честно, Истинным тебя, из всех мандалорцев, и можно доверить. Они принципиальны, по крайней мере. Говорят, они и любовники хорошие. — Мы не любовники, — твёрдо заявила Обелия. — Он мой друг и союзник. — Я категорически не осуждаю, если что. Надеюсь лишь, он понимает, как ему с тобой повезло. И что относится он к тебе подобающе. — Это мне с ним повезло, — нахмурилась Обелия. — Он — прекрасный человек. Во всех смыслах. Именно поэтому не надо марать его честь такими нелепыми предположениями. Душой и сердцем он лучше меня. Так что если там кто-то что-то подумал, будьте любезны, проясните этот момент. — Но ты всё же имей в виду, что Орден позволяет романтические отношения. — Меня бросили умирать из-за женщины, — сухо ответила Обелия. — Из-за опухоли. — Неважно, — она раздражённо мотнула головой. — В любом случае, я моего друга не стою, и это факт. Более того, джедаи… Мы довольно странные в общении люди, с кучей проблем и узким эмоциональным диапазоном. Врагу не пожелаю иметь с нами дело на любовном поприще. Мы несносны. Я не знаю, что с собой делать, а другому человеку как разобраться? Так что нет. Оставьте эти иллюзии. Он мой друг, и я его безмерно, безмерно уважаю. — Уж не Джанго Фетт ли? — шутливо спросил Раэль. — Раз ты, с твоим жизненным опытом, настолько высокого мнения о нём. Между прочим, его фракцию уже несколько недель пытаются выследить Дозорные Смерти. Пло Кун на днях узнал. — Какое вам дело, — спокойно спросила Обелия, — кто со мной проводит время. — Чтобы знать, что тебе прикроют спину, если на тебя выйдет враг, — серьёзно отозвался Раэль. — Мне уже вынесли все мозги этими опасениями, спасибо. — И как? — Что? — Успешно вынесли? — Разумеется. — Хм-м, — Раэль громко побарабанил пальцами по столу. — Значит, Истинные Мандалорцы. — Да каким образом вы пришли к этому выводу?! — не выдержала Обелия. — Окольными путями, иначе Совет и леди Дженза сами бы догадались. Повторяю, я им не скажу. И наш разговор не записывается. Так я прав? Она собиралась молчать. — Прав, — раздался за спиной голос Джанго. Обелия, подпрыгнув от неожиданности, выругалась. Фетт показался из прихожей. Глаза его были тёмными, нечитаемыми. Захотелось спросить, как много он услышал, но Обелия сдержалась. В конце концов, ничего инкриминирующего не было сказано. — О-о-о, — с интересом протянул Раэль. — Загадочный защитник нашей девочки. Не представитесь, сударь? — А вы передадите эту информацию вашему Ордену? — Если вы относитесь к Истинным Мандалорцам, то однажды придётся, — не стал врать Раэль. — Но для обеспечения безопасности и сотрудничества. Мы не знаем, насколько сильны связи ситхов. Вы пока не под радаром и не под ударом, и было бы неплохо продолжить в том же духе. — Сотрудничество будет зависеть от отношения Совета джедаев к… моей подруге, — неторопливо произнёс Джанго, приближаясь к комлинку. — Мы автономны и никому не кланяемся незаслуженно. Более того, плохое отношение к… моей подруге, может и вовсе перечеркнуть возможность дипломатической связи. — И вы имеете право констатировать это? — Раэль задал этот вопрос без претензий. — Да. Меня зовут Джанго Фетт. Последовала пауза. — Вообще-то я с моим предположением пошутил, — признался Эверросс. — Но не сказать, чтобы слишком сильно удивлён. Вам сколько лет? — Какая разница? — Большая. Ваша подруга является моей джедайской племянницей. — Почти двадцать три. — Сойдёт. — Дядя Раэль! — с негодованием воскликнула Обелия. — Ему нужно удостовериться, что тебя защитят, — хмыкнул Джанго. — Пусть. — А ничего, что, — начала она. — Нормально. По Джанго категорически нельзя было понять, о чём он думал. Это немного нервировало. — Я не буду спрашивать, где вы, — дипломатично подал голос Раэль. — Если понадобится, сами скажем, — ответил за двоих Джанго. — Представьтесь. — Магистр Раэль Эверросс, самый старший падаван магистра Дуку. — И добавил, — ваша мужественность делает вам честь, Джанго Фетт. На данный момент сохраню вашу личность втайне. Не знаю, сколько вы услышали, но я сейчас на Серенно, охраняю леди Джензу. Если понадоблюсь, звоните или прилетайте. — Принял к сведению. Всего доброго, — и закончил вызов. И посмотрел на Обелию. Она замерла с видом человека, который был немного пойман с поличным, но при этом вообще ничего дурного не сказал, не сделал и даже не подумал. — Я задержался, — Джанго чуть наклонил голову, будто в извинении. — Возник неотложный вопрос. Затем включил чайник. Молча дождался, пока закипит. Заварил каф на двоих, решив не обращать внимания на недопитую кружку Обелии. Пришлось последовать за ним в гостиную. Видимо, вопрос действительно был неотложный. — Последние несколько дней, — заговорил, отхлебнув, — я раздумывал, стоит ли предупреждать о возможной опасности Адоная Крайза. Особенно, если учесть тот факт, что в твоей прошлой жизни его загадочно убили вскоре после геноцида моих людей. Обелия задумчиво кивнула. — Адонай мне не друг, — продолжил Джанго. — Но я его уважаю. Движение, к которому принадлежит, не терплю. Однако, если он пойдёт по пути централизации и консолидирует власть, наши фракции договорятся. — Вот так просто? — удивилась она. — Нет. Но договорятся. Адонай умён и не лишён принципов, и если зачистить змей в его окружении и проредить союзников, убрав предателей, очевидных и неочевидных, мы заключим новый союз. И вернёмся к сосуществованию до раскола, исключая Дозорных Смерти, — Джанго скрестил руки на груди. — Я не считаю нужным отвоёвывать Дарксейбер. За ним слепо следуют лишь необразованные традиционалисты, а они, в корне своём, предатели. — Так, — медленно соображая, моргнула Обелия. — Ладно. И? — Пока я принимал решение, изменились обстоятельства. — Что случилось? — Пропала одна из дочерей Адоная. Он сам мне позвонил. Знает, что если зацепок мало, только я и смогу найти. — Какая именно пропала? — Старшая, Сатин. Обелия устало потёрла лицо. Хотела, называется, отвлечься от внутренних переживаний. «Бедная Сатин». — Я говорил Адонаю, что отправлять дочь учиться на Корусант — неразумно, — констатировал Джанго и отхлебнул ещё из кружки. — Но на него надавили некоторые другие Новые Мандалорцы, чтобы использовать девочку, как символ движения. Её, так или иначе, приносили в жертву, как бы Адонай это ни называл. Она пропала вчера. Хватились быстро, но толку мало. Убивать её нет смысла, мучить тоже. Скорее всего, вывезли. Обелия тяжело вздохнула, мысленно собирая в кулак свою объективность. — Какова вероятность, что это ловушка? — спросила она. — Стопроцентная, — голос Джанго оставался спокойным. — Но слова магистра Эверросса дают повод задуматься. — То есть? — У Адоная нет своих бероя. Он пару раз заключал контракты с Истинными, когда прижимало. Иначе говоря, о его связи с нами известно. Но если мою фракцию ищут Дозорные Смерти, именно они и могли похитить Сатин, чтобы выманить. — То есть, ты думаешь, не ситх? — Не факт, что ситх. Но что ему мешает нанять Дозорных? — Действительно, — пробормотала Обелия. — Значит, поэтому ты назвался моему джедайскому дяде? — Лучше ему знать, с кем водится племянница, — спокойно ответил Джанго. — Но и поэтому тоже. Я полечу или один, или с тобой, как решишь. — Адонаю больше не к кому обратиться? — нахмурилась Обелия. — Не подумай, я хочу спасти Сатин. Но одного тебя я не пущу, а если Мелидаан и лагерь мандалорцев останутся без нас… — То Дозорные Смерти напасть не успеют. Они любят собираться в массу для своих планов. Устраивать съезд, если угодно. Только подобные мероприятия их и объединяют. Что же касается ситха… Мелидаан уже восстановил часть торговых рейсов. Вырезать население будет крайне неразумно с его стороны. Значит, самолично не явится. — Но ты серьёзно решил лететь? В одиночку или со мной? — Выкрасть подростка не так уж и сложно. — Адонаю прислали требования? — Нет. — Тогда риск для тебя слишком велик, разве нет? Джанго с задумчивым вздохом откинулся на диване. И какое-то время молчал. — Если я верну Сатин, — заговорил наконец, — Адонай будет мне обязан, как никогда прежде, поскольку и сам понимает опасность для меня, даже не зная об информаторе и ситхе. Я так ему о них и не сказал. Но скажу, когда найду и верну его дочь. И тогда он, скорее всего, решится предпринять меры касательно своего движения. И если предпримет, мои люди перестанут жить в нищете, не сразу, но скоро. И мы сможем вернуться на Мандалор. Обелия задумчиво потёрла лоб. — Понимаю… Но на кону будет стоять твоя собственная жизнь. Разумеется, я полечу с тобой. — В моём случае игра стоит свеч. Скорее всего, мне удастся сохранить себе жизнь, даже если выяснится, что Сатин уже мертва, — Джанго сосредоточил взгляд на Обелии. — Я не могу позвать тебя с собой, но чувствую, что ты, скорее всего, пойдёшь и так. — Естественно. — Уверена? — Не переспрашивай. Сам ведь знаешь, спину я тебе прикрою. Более того, — она задумчиво побарабанила пальцами по столу, — мне категорически не нравится возможность твоего столкновения с целой толпой Дозорных. — Толпа будет, но не армия, — хмыкнул Джанго. — На действительно большие сходки они собираются редко, когда знают, где находятся Истинные. Не забывай, единственное, что по-настоящему объединяет движение Тора Визслы, это Дарксейбер. И обещание битвы. За Сатин, при всём уважении к Адонаю, никакое войско не организуется. Ловушка поставлена, но её можно обойти. Скорее всего, Дозорные ждут отряд моих бероя, чтобы кого-нибудь не добить, а потом выпытать информацию о расположении лагеря. Именно поэтому разумнее всего полететь мне лично. Мы поймём в процессе, если дело дрянь. В таком случае, свяжешься с твоим джедайским дядей, чтобы прикрыть Мелидаан. Обелия, поджав губы, задумалась. — Ладно, — согласилась. — Ладно. Твой корабль или мой?