Сыновья и дочери (Sons and Daughters)

      Фокс наблюдал, как Вирс лихорадочно работает над своим другом, и принял решение не говорить генералу, что это бесполезно. Вирсу нужно было это сделать, и он должен был вести эту борьбу до самого победного конца.               Фокс ему позволит. Это было единственным утешением, которое он мог дать этому человеку.               Он обратил свое внимание на девушку, принцессу. Она едва дышала, но жизнь в ней еще теплилась.               Он осторожно подтащил ее к генералу, пока битва продолжалась на главном уровне храма.               — Присмотрите за ней, сэр. У меня есть миссия, которую нужно выполнить.               Вирс поднял взгляд на Фокса.               — Что вы имеете в виду?..               — Нет времени, сэр. Пожалуйста, доверьтесь мне.       Вирс коротко кивнул и вернул свое внимание к хрупкой фигуре в его руках.               Фокс быстро натянул перчатки и вытащил предмет из рюкзака. Он обошел разрушенный и все еще дымящийся грузовой корабль и рискнул выглянуть наружу.               Молодой коммандер яростно сражался с мириаланкой, и, учитывая, что его несколько дней держали в плену, он держался действительно очень хорошо.               Генерал выглядел так, словно сражался с демоном из самых глубоких ям ада. В некотором смысле, подумал Фокс с мрачным юмором над своими размышлениями, это была идеальная метафора для суровой и трагической жизни Анакина Скайуокера.               Что ж.               Возможно, пришло время ему внести свою небольшую лепту, чтобы помочь этому человеку победить демона.               Фокс заметил предмет, который отбросила в сторону Баррисс, и прикинул расстояние.               Он вспомнил слова Скайуокера на корабле. Он может этого не пережить. Он бросил еще один взгляд на сражающихся джедаев.               Было ясно, что темное существо играло с генералом. Коммандер тоже сражался изо всех сил.               — Что у тебя есть против такой объединенной силы? — усмехнулась женщина. — Твоя сестра умерла, мальчик. Присоединяйся к нам. Уничтожь человека, который принес галактике столько боли. У меня нет никакого желания ей управлять. Достаточно знать, что я могу.               — Палпатин пробовал эту тактику, — задыхаясь, сказал молодой Скайуокер. — У него тоже ничего не вышло.               Внезапно над головой пронесся бластерный огонь, и Фокс к своему ужасу понял, что в храм входят имперские солдаты. Теперь генерал сражался на нескольких фронтах — отражал выстрелы и сражался с этим темным существом.               Где была Леди?       Но появление солдат привлекло внимание всех сражающихся к этому новому событию.               И Фокс воспользовался этим моментом.               Он рванулся к предмету, надежно держа другой в руке.               «Один уничтожит другой», — говорил Скайуокер. Это может его убить.                Фокс не колебался.                Он рухнул на колени рядом с объектом, пульсирующим зеленым. Бластерный огонь раскалывал каменные плиты вокруг него, когда он поднял предмет, который они с генералом добыли с помощью Кеноби, и со всей силы ударил им о другой.               Возникшая в результате энергетическая волна отбросила его на добрых двадцать футов, и какое-то время он лежал на спине, как черепаха, хватая ртом воздух. Фокс услышал одновременно женский крик и невообразимый визг, когда попытался пошевелиться и найти укрытие от возобновившейся атаки солдат.               Воздух, наконец, вернулся в его легкие, когда он добрался до противоположной стороны храма и спрятался за колонной.               Ближе к передней части храма, справа, Вирс защищал своих подопечных с помощью DC-17 Фокса.               Двое Скайуокеров, казалось, обрели новую надежду из-за того, что произошло с уничтожением объекта, но они все еще оставались в затруднительном положении.               Фокс быстро перебежал за колонны, затем пошатнулся, когда сама земля вокруг них содрогнулась, и мелкий песок посыпался со столбов на пол, как сверкающий снег.               Что?..               Леди. Леди была здесь. И если он не ошибся, там, наверху, промелькнул синий наплечник. По мере приближения он становился более уверенным, и да — должно быть, 501-й прибыл и сражался с вражескими солдатами на ступенях, ведущих к алтарю. Пока их было немного, они, вероятно, только что приземлились, и Фокс поспешил им на помощь, оказавшись спиной к спине с опытным бойцом в синей броне.               Держитесь, подумал он о генерале и юном Скайуокере. Конечно, при поддержке Леди они могли бы одолеть этих ситховых шабуиров[1].               Затем появился кто-то еще, и Фокс, который никогда не удивлялся, от шока почти перестал двигаться.               ******               Люк стряхнул пот с глаз, еще раз перелетев над красным клинком своей противницы, одновременно выставив перед ней руку и толкнув на ступеньки.               Ему было очень трудно подавить свою ненависть к противнику — юноша чувствовал ее сердитое гудение под кожей. Он не мог почувствовать Лею. Его прекрасную, мужественную сестру... Он не мог ее ощутить. Означало ли это, что она мертва или нет, он не знал. Но это... существо перед ним помогло привести сюда этого ужасного демона.               — Такой жалкий, — усмехнулась Баррисс, откатываясь в сторону и замахиваясь на него собственной рукой, с болезненным грохотом отбрасывая его к алтарю. — Я чувствую, как ты подавляешь то, что может меня победить.               — Мы оба знаем, что оба проиграем, если я этому поддамся, — бросил Люк, снова поднимаясь на ноги и прыгая, чтобы со всей силы ударить ее клинком.               Она пошатнулась и упала на колени под силой его атаки, но теперь ее глаза горели ситхским золотом, и она зарычала.               — Пожалуйста. Я знаю, как умер Палаптин. Я почувствовала это. Это было не потому, что у тебя была какая-то великолепная джедайская чистота. Ваш ситх-отец оказался предателем и убил его. Потребовались вы оба, чтобы его победить. Скажи мне еще раз, маленький Скайуокер, насколько могучи твои холодные и бесстрастные джедайские способности.               Люк сделал паузу. Неужели она действительно так думала? Он многому научился — и тому, как джедаи ошибались в некоторых вещах, но также и тому, как они были правы в других. Все дело было в равновесии, не так ли? Возможно, джедаи зашли слишком далеко в одну сторону, отвергнув эмоции и семейные связи. Но ситхи полностью приняли систему верований, которая принесла бы галактике только боль и страдания.               Он рассмеялся ей в лицо и снова отбил ее клинок. Люк почувствовал ее неуверенность.               — Можно подвергать что-то сомнению и приспосабливаться, не отвергая это полностью, Оффи! — крикнул он, танцуя вне пределов ее досягаемости. — Я решил понять и различить, потому что, в конечном счете, джедаи заботятся не о себе!               В этот момент он почувствовал, как что-то содрогнулось в Силе, и внезапно к нему вернулось присутствие Леи.               Баррисс закричала.               Нахлынувшая радость от присутствия Леи заставила его широко улыбнуться, и мириаланка зарычала.               Теперь она рубила его, а он защищался, их клинки щелкали, как кнуты. — Я знала многих эгоистичных джедаев, Скайуокер, — передразнила она. — Один из них — твой отец!               — Конечно, — согласился он, двигаясь низко, чтобы ударить ей по ногам. Она едва успела уклониться от атаки, взмыв над его головой. — Многие были несовершенны. Разумеется, это было так, — сказал он, поворачиваясь, чтобы снова встретить ее атаку. Они скрестили клинки, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его — купающееся в сиянии их потрескивающего оружия. — Я не ищу совершенства. Или власти в том смысле, в каком ее ищете вы. Я хочу помочь галактике. Я могу сделать это лучше всего, опираясь на те связи, которые у меня есть с моей семьей. Моими друзьями. — Он толкнул ее, понимая, что говорил это себе в той же мере, как и ей.               Люк чувствовал присутствие своего отца, горячее и сильное, наполненное единственной целью — защитить людей в этом храме.               Он мог чувствовать боль и тоску Вирса по своему умирающему другу.               Он чувствовал твердую решимость Фокса довести эту миссию до конца и победить зло.               И...               Что-то неизвестное. Что-то сильное — и Люку вспомнились водопады, белые гребни волн и очищающий ветер. Связанное, но не с ним самим. С его отцом?               Прежде, чем он смог продолжить, маленькая птичка пролетела между их лезвиями, и внезапно Люку показалось, что рядом с ним кто-то есть. Это немного напомнило ему о присутствии Леи, но было гораздо мощнее — холодное и прочное, как телузианский мрамор, тогда как присутствие Леи было теплым и мощным, как свечение ее клинка.               Он улыбнулся, в нем текла новая сила, и он снова замахнулся на Баррисс.               — Что случилось? — воскликнула она, сразу почувствовав перемену. — Как?               — Сдавайся, — сказал он ей, когда она медленно отступила, теперь полностью защищаясь, когда их клинки затрещали. — Я проявлю к тебе милосердие.               — Я не хочу этого! — выплюнула она. — Я презираю твое милосердие!               Теперь она была в отчаянии, и Люк знал, что она будет бороться до смерти. Баррисс внезапно сменила направление, и он почувствовал, как она напрягает свою силу, пытаясь разрушить одну из могучих колонн в храме.               — Нет! — сказал он ей.               Она улыбнулась, как хищница, и прыгнула...               …и Люк метнул свой клинок, каким-то образом зная, что не промахнется.               Он попал ей прямо в сердце, и она беззвучно рухнула на пол храма.              *******               Пиетт дрейфовал.               Он был и не был.               Он открыл глаза — у него все еще были глаза, верно? — и увидел огромное черное пространство.               Как будто он находился посреди космоса, и никакой корабль не отделял его от вечного вакуума. Но он был невредим.               Неужели он умер?               — Нет.               Он огляделся в поисках голоса, но увидел только звезды и галактики, сверкающие, как чистейшие бриллианты, на бархатном фоне.               Он посмотрел вниз и понял, что может видеть себя. Он был в форме, чистый и невредимый. Ни ран, ни крови, ни боли.               Он осмотрел свои руки и поднял их, чтобы коснуться лица. Все осязаемо. И все же этого не могло быть. Он находился в космосе.               Голос сказал, что он не умер.               — Где же я тогда нахожусь?               Музыкальный смех, и он был так прекрасен, что почти причинил ему боль, но боли не могло быть здесь, где бы это «здесь» ни было.               — Ты находишься посередине. В месте, где возможно все. Все варианты открыты. Бесконечное количество сценариев. Таким образом, наконец-то я могу говорить с тобой по-настоящему.               Этот голос был так прекрасен. Он был похож на ласку для его ушей, и в то же время в нем было что-то навязчиво знакомое, хотя Пиетт был уверен, что никогда раньше его не слышал.               — Ты хорошо меня знаешь, но прав о том, что не слышал меня. Никто из вас этого не делал, хотя другие гораздо ближе. Я разрываюсь, Адмирал, потому что разговаривать с тобой подобным образом доставляет мне такую радость. Но тот факт, что я могу, огорчает мое сердце.               Там. Великолепная яркая белая звезда, гораздо ближе и больше других. Это была часть группы из пяти, и он был уверен, что она пульсировала, когда голос говорил с ним.               — Ты... эта звезда?               — Да и нет. Эта форма... была здесь наиболее естественной.               Его сердце (по крайней мере, ему все еще казалось, что у него есть сердце) бешено колотилось.               — Ты меня знаешь. — Он констатировал это, как факт, в его голове росло ошеломляющее подозрение.               Еще один музыкальный смех, и он почувствовал такую любовь.               — Я хорошо тебя знаю, мой Адмирал. Мы принадлежим друг другу, ты и я.               — Как это возможно, что мы так разговариваем?               Он почувствовал тепло звезды.               — Твое тело находится на планете присутствия древней и могущественной силы. Произошло уникальное совпадение. Сын находится там. Так же как и Темный, и его потомство. Это в сочетании с той связью, которую мы недавно установили, позволило создать этот момент.       — Леди, — выдохнул он, протягивая руку к звезде, как будто мог до нее дотронуться. Она ярко запульсировала.               — Адмирал моего сердца. Ты умираешь.       — Да, я это уже понял. Это еще одна причина, по которой мы можем поговорить, не так ли?               Пауза, и звезда померкла. — Да.               — Я и раньше был близок к смерти. Почему мы не могли поговорить тогда?               Ей было весело и, в то же время, грустно. — Ты всегда такой любопытный. Тебе нравится понимать. Ты не умирал здесь, мой адмирал. Это — уникальное место. Я иду к тебе. Я почти на месте.               Он обдумал это.               — Ты могла бы… точнее полагаю... ты можешь почувствовать мое присутствие?       На этот раз он почувствовал ее беспокойство за его благополучие. Она была очень напугана, его Леди, так что, должно быть, все действительно было плохо.               Что ж. Он знал это, не так ли? Они хотели, чтобы он умер, чтобы... чтобы...               — Леди! — воскликнул он. — Принцесса. Она не должна пытаться использовать ради меня Силу. Ты можешь ей сказать? Вы достаточно близки?               Сильное горе, и Пиетт впервые почувствовали холод космоса.               — Дорогая не отвечает мне, мой Адмирал. Она там, но... ее нет.       — Леди! Умоляю тебя, скажи мне, что она не умерла!               — Я не могу сказать, дражайший Адмирал. Способности пользователей Силы находятся за пределами моего понимания. И моей главной заботой являешься ты.       — Леди... — Пиетт не знал, как сказать. Это было так странно на всех уровнях, вся эта ситуация. Он попробовал еще раз, очень осторожно.               — Моя прекрасная Леди.               Она ярко засияла от этого, и у него защемило сердце.               — В конце концов, я всего лишь человек. Когда-нибудь я умру, будь то стариком или... или сейчас.               Его окутало ее яростное желание защитить.               — Это не может быть сейчас! Этого не будет, мой Адмирал. Слишком рано!               — То, что было со мной сделано, Леди... Остальные ничего не смогут поделать. Я боюсь, что к тому времени, когда ты прибудешь с медицинской бригадой, будет уже слишком поздно.               — Нет!               Ее горе и страх были для него почти непреодолимы.               — Леди... Я бы хотел, чтобы все было иначе. Ты великолепна, и я так горжусь всем, что ты есть. Всем, чем ты стала.       — Это человеческий способ попрощаться. Не делай этого.               Она была такой свирепой. Это было так похоже на его любимую девочку, которая сама могла быть мертва, насколько он знал. Собственный страх перед такой возможностью охватил Пиетта, и Леди ярко засветилась в своем стремлении его успокоить.               — Возможно, она не мертва, Адмирал. Она такая сильная. Как и ты. Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста.               Его захватывающий дух 19-километровый вестник смерти умолял его. Это разбивало ему сердце.               — Леди... Я не могу это контролировать. Даже если бы мой разум пожелал, а это именно так, я не могу контролировать ущерб, нанесенный моему телу. Я знаю, тебе это известно о нас, людях.               И каким-то образом он знал, что если бы у нее был человеческий облик, она бы сейчас плакала.               — Я уже близко, мой Адмирал. Я пытаюсь послать тебе свою силу. Я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной...               Но теперь Пиетт острее ощущал холод космоса и знал, что причиной его было не его странное переходное состояние.               Это была потеря крови.               — /Моя прекрасная Леди,/ — нежно сказал он, переходя на свой родной диалект, и почувствовал ее боль. — /Мы с тобой никогда не сможем быть вместе. То, что у нас было... Я бы не променял это на все, что может предложить галактика. И ты должна сделать еще так много. И у тебя есть другие.../               — Они — не так ты! — бросила она ему. — Я выбрала тебя, Фирмус Пиетт. Нет другого такого, как ты. И я не позволю тебе умереть. А тех, кто причинил тебе боль, я сожгу.               Ему пришлось прикрыть глаза, когда звезда вспыхнула болезненно ярко.               А потом его тело стало ледяным, и стало светлее...               — Я здесь, — торжествующе сказала она ему. — И ты будешь жить, мой Адмирал. Я чувствую Дорогую, и буду помогать ей всем, чем смогу. А она поможет тебе.               Все превратилось в белый свет.              *****               Вирс крепко прижимал к себе Пиетта, как будто только это могло защитить его друга от смерти. Он видел знание в глазах Фокса и понимал сам. Адмирал умирал, и никто из них не мог этого остановить.               Вирс был благодарен клону за то, что тот не сказал этой правды. Он не думал, что сможет услышать это хоть с какой-либо формой контроля.               Если бы только они прибыли на пять минут раньше...               Его рука крепче обхватила хрупкую, жилистую фигуру, прижатую к его груди.               Пожалуйста, Фирмус, — подумал он. — Как-то держись, как упрямый ублюдок, которым, как я знаю, ты являешься.               Потрясающая энергетическая волна пронеслась по храму, и раздались крики гнева и боли.               В данный момент со своей позиции Вирс не мог их видеть, но Фокс, должно быть, что-то сделал…               И вдруг девушка рядом с ним ахнула, и он повернул к ней голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как сияющие карие глаза принцессы распахнулись и удержали его взгляд.               — Ваше высочество?.. — осторожно спросил генерал, когда она приняла сидячее положение.               Она открыла рот, чтобы ответить, а затем совершенно неожиданно прислонилась спиной к колонне, как будто какая-то внешняя сила толкнула ее туда.               — Принцесса?       — Ах! Леди... она... это так сильно... — выдавила девушка, и Вирс понял, что здесь сыграла свою роль ее таинственная способность общаться с кораблем.               Корабль.               — Она здесь? — сумел выдавить из себя генерал.               — Только что прибыла, — ответила принцесса, но теперь ее внимание было сосредоточено исключительно на фигуре в его руках.               — Вы сможете... вы сможете сейчас его исцелить? — с надеждой спросил Вирс, но она подняла на него глаза, полные непролитых слез, и сокрушительная тяжесть снова легла ему на грудь.               — Генерал... Я бы отдала свою жизнь за его. Но даже я не могу заменить ту кровь, которую он потерял. У нас нет...               Но Вирсу пришла в голову отчаянная идея, охватившая его и заставившая затаить дыхание.               — Есть. У нас действительно есть то, что нужно, ваше высочество! Я — универсальный донор. А вы владеете Силой. Вы можете... Вы сможете сделать переливание без оборудования?               На мгновение она уставилась на него, и воин-джедай взял верх. Теперь это была их битва. Даже когда другой конфликт бушевал за ними в сердитом гудении и стуке световых мечей, Вирс и принцесса будут сражаться за Пиетта.               — Я постараюсь. Генерал, мне очень жаль, но это будет больно...       — Делайте все, что потребуется, — настойчиво сказал он ей.               — Положите его сюда, где мы сможем быть немного более защищены, — сказала она, и Вирс повиновался, когда она размотала повязку вокруг левого локтя Пиетта.               — Закатайте рукав, — приказала она. — Вы — правша?               — Да, — ответил он.               — Тогда дайте мне левую руку. Вам придется нас защищать — скоро появятся солдаты.               Он бросил взгляд в сторону алтаря, и, конечно, она была права.               И, проклятье, со сколькими вещами одновременно они могли справиться?               — Я думал, Леди здесь, — сказал Вирс, доставая DC-17, который ему одолжил Фокс.               Земля содрогнулась, и принцесса кивнула, полностью сосредоточившись на адмирале под своей рукой.               — Так и есть. Но требуется некоторое время, генерал, чтобы доставить сюда наших людей. Держитесь.               Вирс почувствовал резкий укол в руку и рискнул взглянуть на то, что она делала. И это было, без сомнения, одно из самых странных переживаний в его жизни. Чрезвычайно тонкая нить... его крови  текла по воздуху и попадала в вену его друга. Глаза принцессы были сосредоточенно полузакрыты, когда она положила одну руку на грудь адмирала, над его сердцем, в то время как другая была протянута к самому Вирсу, фактически его не касаясь.               Решив, что ему действительно не нужно смотреть, как его кровь летает вокруг, Вирс снова обратил свое внимание на вражеских солдат, входящих в храм, и понял, что они стреляют в его командира, который теперь действительно вел очень отчаянную битву с этим гигантским черным монстром.               Вирс увидел, как Фокс пытается оказать ему помощь на другой стороне храма, и сам тщательно прицелился и выстрелил.               Ответный огонь ударил в ответ, разбрасывая вокруг них каменную крошку.               — Генерал... — предостерегающе произнесла девушка, и Вирс, успокоившись, перевел дыхание и превратился в машину для убийства.               Целься. Огонь. Целься. Огонь.                Входило все больше и больше мужчин, Сила побери, но он не собирался трогаться с места, пока его друг не окажется вне непосредственной опасности.               Фокс нашел одного из 501-го и стоял с ним спиной к спине, вдвоем они эффективно и смертоносно защищали лорда Вейдера и его сына, когда те яростно сражались на полу храма.               Земля снова содрогнулась, когда Леди обрушила свою силу на те вражеские силы, которые все еще находились за пределами храма, и внезапно Вирс увидел, как Вейдера швырнуло на пол.               Его бывший командир-ситх…               И в этот момент произошли две вещи.               Маленькая птичка нырнула к коммандеру Скайуокеру и легко проскользнула сквозь столкнувшиеся клинки молодого джедая и Баррисс Оффи.               И стройная фигура, сделав сальто в воздухе, приземлилась перед упавшим телом лорда Вейдера и встала перед адской фигурой черного существа, которое опускало свой клинок, черные крылья развевались с обеих сторон.               Стройная фигура зажгла два белых клинка и скрестила их, чтобы принять на себя основную тяжесть удара во взрыве искр, и демон взревел от гнева на нее.