Сыновья и дочери (Sons and Daughters)

      Люк проснулся, как будто кто-то щелкнул выключателем в его сознании. Он сделал несколько глубоких, сосредоточенных вдохов, оценивая себя. Ничего не повреждено. Это даже не было похоже на последствия оглушающего выстрела.               Что она натворила?               Потому что он действительно помнил. Желтая кожа и стройная фигура. Странные черные татуировки на лице...               Он открыл глаза, чтобы оценить обстановку. На мгновение счел, что мог оказаться на Татуине. Все имело оттенок пыльного песчаника. Но глубоко в своих костях Люк знал ощущение Татуина. Ему не нужно было окружающее его незнакомое здание, чтобы понять, что это не его родная планета.               Какой-то храм?               Он был ОГРОМНЫМ. И древним. Каким-то образом юноша это чувствовал. Крыша парила над головой, поддерживаемая массивными арками. Возможно, их можно было бы назвать грациозными, но Люк бы так не сказал. Было ощущение… ну... угрозы. Это было подходящее слово.               Его руки были скованы спереди и прикреплены длинной цепью к основанию одной из колонн. А у его ног...               — Лея!               Она лежала неподвижно, так же прикованная к той же самой колонне.               Он потянулся к ней в Силе и резко остановился.               — Ах!               Это было... что только что случилось? Никогда в жизни касание Силы не было настолько болезненным. Значит, он не был от нее отрезан, но, криффова преисподняя, что это было?               Он огляделся повнимательнее. Дальше в комнате были огромные ступени, ведущие к какому-то массивному алтарю, размером примерно с AT-ST.               Прямо напротив них на полу была выложена огромная круглая мозаика из какого-то белого камня. Однако самый центр ее был черным, и в этом центре покоился предмет, который он мельком видел ранее в том ящике...               Время от времени он пульсировал своим болезненным зеленым светом. Это было неестественно, не камень и не самоцвет. Это явно было искусственным.                — Очнулся, я вижу.       Он резко повернул голову, чтобы увидеть мириаланку, медленно спускающуюся к нему по большим ступеням.               Он не чувствовал ее присутствия. Но он не был отрезан от Силы. Что же происходит?               Она рассмеялась.               — О, маленький джедай. Ты так многого не знаешь о работе Силы.               — Чего ты от нас хочешь? — выпалил он.               Она грациозно и целеустремленно зашагала вперед, чтобы предстать перед ним, откинув с лица синий капюшон.               — Это было бы раскрытие секретов, не так ли, Люк Скайуокер?               Она злобно улыбнулась, и он увидел, что световой меч Леи был прикреплен к ее поясу вместе с собственным мечом женщины.               — Ты действительно на него похож, — прокомментировала она, уперев руки в бедра. — А твоя сестра пошла в мать... Но... — она подошла к Лее и наклонилась, чтобы погладить ее гладкие волосы. — Во многих отношениях она — дочь своего отца, не так ли?               — Не прикасайся к ней, — прорычал Люк, опускаясь на колени.               Женщина снова рассмеялась. — Как будто ты можешь что-то сделать. О, это даже приятнее, чем я ожидала. Так интересно. Я не знаю в истории других близнецов-джедаев, подобных вам. Как и мой коллега, а он обладает гораздо более обширными знаниями в таких вещах, чем я.               — Какой коллега? — бросил вызов Люк.               — Не тебе об этом знать сейчас, маленький джедай, — промурлыкала она.               — Почему я не могу почувствовать тебя в Силе? И что это за объект?               — Так много вопросов! — засмеялась мириаланка. — И если ты хочешь узнать об объекте, тебе нужно только дотянуться до него и исследовать.               Он посмотрел на него. Но каким-то образом он знал, что больше не стоит обращаться к Силе. Зеленый свет излучал... злобу. Присутствовало что-то темное и источающее зло. Ему не нужна была Сила, чтобы это ощутить.               И, взглянув на мириаланку, он понял, что она хотела, чтобы он до него дотронулся.               — Нет. Ранее он что-то со мной сделал.       Она сжала губы и подняла бровь. — С ним будет сложнее, — прокомментировала она, как будто разговаривая с другим человеком.               В этот момент Лея застонала, и завороженный взгляд женщины устремился к ней.               — О, хорошо. Женщина-Скайуокер. Мне было очень любопытно. Конечно, ты предпочитаешь называться Леей Органа, не так ли, принцесса? Технически королевский титул может быть получен дважды, как у дочери Падме Амидалы.       Откуда она это знает? Она говорила с такой уверенной непринужденностью.               Люк нахмурился и протянул руку, чтобы поддержать сестру, когда та села.               — Кто ты такая? — рявкнула Лея, свирепо глядя на их похитительницу.               — Ты это чувствуешь? — выдохнула мириаланка, как будто снова обращаясь к какому-то невидимому собеседнику. — Ее гнев огромен. Такой сильный. Как и он.               Она улыбнулась им обоим. Люк действительно начинал ненавидеть ее улыбку. — Я — Барисс Оффи. Конечно, вы не знаете моего имени. Но ваш отец знает.               — Он придет за нами, — сказала ей Лея.               — Возможно, — беззаботно согласилась Барисс. И ее бесцеремонный тон обеспокоил Люка. Насколько она была сильна, что перспектива встречи с Анакином Скайуокером не вызвала у нее никакого стресса?               — Но я сомневаюсь, что это произойдет вовремя. В конце концов, он вас не чувствует. Никакие чувствительные к Силе не могут. — Она взглянула на предмет на полу перед ними, и Люк был убежден, что это как-то связано с подавлением сигнатур Силы.               — Чего же ты тогда хочешь? — спросила Лея, ее знакомый вызов подбодрил Люка.               Барисс улыбнулась девушке.               — Вас, конечно. Вас обоих.               — Чего бы ты ни хотела от нас, ты этого не получишь, — пообещал Люк.               — Такой самоуверенный. Такой не сомневающийся. Типичный джедай. Но я получу. Я бы предпочла обоих... Но если один из вас пожертвует собой ради другого, этого будет достаточно.               — Тогда все просто, — спокойно сказал Люк. — Это буду я.               — Не смей, Люк! — зашипела Лея, и он слишком поздно понял, что она собиралась сделать.               — Не используй Силу, Лея!..               Она протянула руку к Барисс, а затем ахнула и вздрогнула, сжавшись в комок, как раз в тот момент, когда предмет на полу на мгновение ярко вспыхнул.               — Лея! Что случилось?               — Я... не знаю. Я чувствую, что... это... взяло часть моей силы...               Люку стало холодно.               — Взяло что?               Его сестра выглядела больной, обхватив себя скованными руками.               Барисс выглядела торжествующей.               — Это... невозможно, — пробормотал Люк, запинаясь. — Нельзя забрать Силу у другого существа. Сила есть в каждом из нас...               Барисс усмехнулась. — Опять же, что ты знаешь, маленький джедай? Мы находимся в храме, более древнем, чем все, с чем когда-либо сталкивались вы, чем когда-либо встречалось большинство джедаев из прошлого тысячелетия, но ты знаешь? Ты знаешь, что это невозможно сделать? Какая трогательная наивность.               — Лея, — он повернулся к ней, заключая ее в свои объятия.               — Что ж, теперь мы знаем, — он плюнул в мириаланку. — Мы не будем применять Силу.               — О, опять-таки, Люк Скайуокер, я думаю, ты так и сделаешь. Джедаи, как ты... так слабы. Я знаю. Когда-то я была одной из них, пока не обнаружила истинную силу.               — Ситхам просто нравится думать, что Темная Сторона — это истинная сила, — заявил Люк.               Она снова удивила его своей презрительной улыбкой.               — Ситхи. Лорды ситхов древности были ближе, но даже у них нет того, что есть у меня. Нет, это глубже, чем ситхи и джедаи, Скайуокер.               Что она могла иметь в виду?       — Как бы то ни было, вы не можете заставить нас снова использовать Силу.               — Я думаю, вы обнаружите, что с правильной мотивацией будете использовать Силу, — сказала она со злым спокойствием.               Лея вздернула подбородок.               — Нас стремились пытать, чтобы получить то, что хотели. Это не сработало.       — Нет. Хотя я, возможно, хотела бы знать Анакина Скайуокера как Дарта Вейдера. Он был бы великолепен. Теперь он снова себя ослабил. Как он себя чувствует? Зная, как он знает сейчас, что пытал собственную дочь?               — Откуда ты это знаешь? — прошептала Лея, и Люк крепче ее обнял.               Барисс снова рассмеялась. — Я так много знаю, принцесса. Гораздо, гораздо больше, чем вы можете себе представить. И я, конечно, не обязана вам рассказывать, откуда мне это известно. Нет, я вовсе не думаю, что пытки — самый эффективный способ. Есть способы причинить вам обоим  боль гораздо более глубокую, чем это.               Желудок Люка скрутило, и он почувствовал, как его сестра замерла в его объятиях.               — Почему? — спросила она.               — Потому что, принцесса, — сказала Барисс, и ее глаза внезапно загорелись красным, — я получу вашу силу. И если это причиняет Анакину Скайуокеру невыносимые страдания, тем лучше.              *****               Анакин закончил свой голозвонок с Мон Мотмой. Он убедил ее не сокращать свой визит на Ботавуи. Большая часть галактики понятия не имела о похищении близнецов Скайуокер. Им не нужны были паника и слухи. Для многих идея кого-то достаточно могучего, чтобы захватить джедаев, привела бы в ужас. Что касается других, то они по многим причинам могут сами захотеть убить близнецов.               В данный момент необходимо было держать эту информацию в строжайшем секрете.               Мон согласилась связаться с сильными мира сего на Корусканте и обеспечить беспрепятственный доступ во дворец.               Теперь у Анакина было 5 восхитительных часов, которые он мог заполнить, размышляя о своих пропавших детях и всех связанных с этим возможностях, сидя в маленькой кабине с клоном, который до недавнего времени ненавидел его не менее 18 лет.               С другой стороны, у него бывало и похуже. Он был хуже.               Удивительно, но первым молчание нарушил Фокс.               — Чего именно вы ожидаете от меня, генерал? — спросил он, медленно и целенаправленно полируя свой бластер.               Анакин вскинул бровь, глядя на него.               — Давайте будем честны — я знаю здание Сената гораздо лучше, чем дворец.               — Но вы знаете его, Фокс. Что еще более важно, вы знали Палпатина. Знали его привычки и характер. Вы также можете мне помочь найти какие-нибудь восхитительные мины-ловушки.               Фокс сделал паузу, чтобы бросить на него вопросительный взгляд.               — Неужели никто еще не побывал в недрах дворца? Вы, люди, пробыли там полтора года.       Анакин фыркнул и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на мелькающие звезды.               — Я очень настойчиво отговаривал их от поисков там, внизу, без меня. И поскольку я не очень часто... приветствуюсь на Корусканте, у меня еще не было возможности провести расследование. И «вы, люди» теперь включает и вас, коммандер, так что я бы следил за своим тоном.               — Я думаю, что мы установили, генерал, что я вас не боюсь. Может, я и присоединился к вам, но давайте не будем притворяться, что все это были дружба и розы.               Анакин внутренне вздохнул и поклялся, что действительно сможет сдержать свой характер. Он же сумеет, верно?               И все же...               — Да, Фокс, вы абсолютно ясно дали это понять. Но некоторые из нас ни на секунду не купятся на ваше «я не знаю, что такое эмоция, даже если она ударила меня в челюсть». Я знаю, что вам нравится мой сын. Что вы о нем беспокоитесь. Мне еще предстоит узнать кого-либо, если уж на то пошло, кому не понравился бы мой сын, когда они узнают его поближе, — это его довольно необычный дар. И тот, от которого вы не застрахованы, коммандер.               — Я могу оценить его навыки, и ему удается не быть неприятным, как многим другим, которых я мог бы упомянуть...               — Убеждайте себя, в чем угодно, Фокс, — съязвил Анакин.               Командир клонов медленно повернул голову, полностью себя контролируя.               — Вполне возможно, генерал, что некоторые из нас на самом деле не являются эмоциональными существами. Или в случае с вашей семьей — эмоциональными пожарами в мусорных контейнерах.               Анакин выдохнул и напомнил себе, что коммандер ему нужен.               — Вы все еще человек, Фокс. Если отсечь себя от всех эмоций, вы умрете.               — Я клон! — рявкнул Фокс, а затем посмотрел так, как будто сразу же пожалел, что открыл рот.               И это. Неужели он намекал?..       — Черт возьми, Фокс, вы хотите сказать, что не считаете себя человеком?               Фокс плотно сжал губы.               — Нет, я не позволю этому пройти мимо, коммандер. Думайте обо мне что хотите, но я работал в тесном контакте со своими людьми. Все из которых были клонами. Я ценил их. Они были друзьями. Они...               Его голос сломался. Рекс. Файвс. Хардкейс. Кикс. Джесси.               — Они были такими же людьми, как и я! Преисподняя, даже больше. И вы тоже!       — Я являюсь продуктом  лаборатории, — прорычал Фокс.               — Шавит, Фокс! Большая часть меня тоже является продуктом лаборатории! На данный момент вы технически более человечны, чем я!!               И он знал, что это ошеломило коммандера так, как мало что было на подобное способно.               — Я знаю, что предвзятое отношение к клонам на Корусканте было ужасным. Все на Корусканте было ужасным. Грязным. Мне жаль, что вам пришлось жить и дышать этим. Но примите это от «пожара в мусорном контейнере», коммандер. Отрезать себя от человечности, отношений и эмоций — это не годится. Здесь джедаи ошибались. И ситхи с их бессмысленным отсутствием самоконтроля были не лучше.       — Проклятье, я ненавижу все это силовое дерьмо, — вздохнул Фокс, кладя бластер на колени и наклоняясь вперед, чтобы поставить локти на колени.               — Фокс.               Анакин не собирался позволять ему сменить тему.               — Мне нужно знать, что вы понимаете, что являетесь человеком. Что вы важны. Крифф, коммандер, я тоже ненавижу эмоциональное дерьмо, но это нечто большее. Пожалуйста, скажите мне, что вы знаете, что все мы на Леди видим в вас личность. Потому что вы ей являетесь.               — Дарт Вейдер теперь собирается выступать с ободряющими речами? — сухо спросил Фокс.               Анакин сузил глаза и скрестил руки на груди, глядя на мужчину сверху вниз.               — Прекрасно, — прорычал Фокс. — Леди... и ее команда совсем другие. Только не просите меня никого обнимать. Или поговорить. Или слишком много находиться рядом.               Анакин закатил глаза. — Мир'шеб[1], — пробормотал он.               И он мог бы поклясться, что уголок губ Фокса слегка дрогнул.              *****               Лею затошнило. Буквально. Что бы ни сделала эта ведьма... казалось, будто была оторвана часть ее самой. И она была вполне уверена, что это было связано с тем предметом на полу напротив них.               По массивному храму гулял сухой ветерок. Девушке потребовалось мгновение, чтобы понять, что дальний конец был открыт для стихий, храм был построен на краю отвесной и массивной скалы. Между колоннами в дальнем конце не было ничего, кроме бледно-розового неба и плывущих облаков, отражающих красную землю под ними. Пыль мягко стелилась по полу, образуя узоры на белом камне круглой мозаики.               Барисс вернулась из невидимого входа за алтарем, и она выглядела довольно... растерянной. За ней следовал имперский генерал с продуктовым набором в руке.               — Что ж. Еда и вода? — спросила она резким тоном.               — Я не доверюсь ничему, что вы нам дадите, — спокойно ответил Люк.               Барисс закатила глаза. — Я же сказала. Я хочу вас. Конечно, я не причиню вам вреда. — Она взяла у генерала бутылку с водой, и он протянул ей маленькую чашку из продуктового набора. — Смотри. — Она налила немного воды и выпила сама.               Лея обменялась с братом взглядом. Если бы у них был хоть какой-то шанс спастись, им нужно было бы поддерживать свои силы.               Генерал поставил пайки и воду и повернулся к мириаланке.               — Каковы временные рамки, миледи?               — Теперь, когда наши агенты потерпели неудачу, мы задерживаемся. Это не идеально, но я готова набраться терпения, прежде чем попробовать другой маршрут.               — Я не хочу раскрывать наш флот раньше времени. У нас нет необходимой силы, чтобы им противостоять...               — Я понимаю, — спокойно сказала она. — На данный момент достаточно «Неумолимого» и его команды. Оставайтесь со своими людьми на дальней стороне руин и убедитесь, что корабль останется на темной стороне планеты.               Он кивнул и ушел.               — У тебя что-то не получается? — сладко спросила Лея.               Люк бросил на нее быстрый взгляд.               Барисс медленно повернулась к ней и одарила девушку взглядом, который невозможно было прочесть. Лее не понравился холодок, пробежавший по ее спине, когда желтокожая женщина тонко улыбнулась.               — В каком-то смысле — нет, маленькая принцесса.               О, она уже ненавидела это обращение.               — Но... возможно, вам будет интересно узнать об этой попытке. В конце концов, твой гнев так часто выходит на поверхность...               — Лея, — предостерегающе сказал Люк, ставя свою бутылку с водой.               — Мои агенты потерпели неудачу в доставке мне генерала Соло, — сказала Барисс, и Лея почувствовала, как у нее перехватило дыхание.               Она уставилась в темные и бездонные глаза женщины, задаваясь вопросом, не выходит ли ее галактика из-под контроля.               — Видите ли, им было прямо приказано захватить, а не убивать, — продолжала Барисс, вздыхая и разглядывая свои ногти. — Я знакома с такими, как вы, Скайуокеры. Я могла бы угрожать тебе до тех пор, пока не упаду в обморок, и это ничего бы не дало. Но угроза вашим близким...       — Как... как они потерпели неудачу? — прохрипела Лея.               — Вместо этого застрелили его. Ваши имперские предатели удерживали моих людей.               Хэн. Ее адмирал. Они пошли выпить...               Барисс вопросительно посмотрела на нее. — О да... Это верно. До меня дошли слухи, что ты была довольно... привязана. Я должна была им сказать, чтобы они взяли адмирала в качестве резерва. Неважно. У меня есть другие способы...               — Он... он жив? — спросила Лея, ненавидя, как слабо прозвучал ее голос.               — И почему бы я сказала тебе это?..               И храм содрогнулся.               — ЛЕЯ, — сказал Люк. — Она хочет, чтобы ты сорвалась. Каким-то образом эта... штука заберет твою силу, если ты ей поддашься.               Он был прав. Она знала это. Но, Сила.               Лея сделала вдох и сосредоточилась на том, чтобы успокоиться.               Барисс фыркнула. — Да, маленькая принцесса. Успокойся, пожалуйста. В любом случае, у меня есть для вас гораздо более интересные идеи, над которыми стоит поразмыслить. У вас есть 24 часа. Потом один из вас умрет. Выбирайте сами. Мне бы хотелось иметь вас обоих, но я могу довольствоваться одним.               Она повернулась и грациозно поднялась по ступенькам, оставив Лею и Люка одних.               Через секунду руки Люка обняли ее, и она прильнула к его груди, задыхаясь, но слишком страдая, чтобы плакать.               — Лея. Я не думаю, что Хэн мертв. Думаю, она бы дразнила этим тебя. Я верю в это, Лея.               — Но ты этого не знаешь, — выдохнула она. Люк вздохнул.               — Нет. Но, Лея, мы всегда цеплялись за надежду. Мы оба снова и снова выбирали ее вместо отчаяния. Я верю, что отец нас ищет. И если так, это означает, что Леди и наши люди делают то же самое.       — Как он нас найдет, Люк? Она сказала нам, что это блокирует чувствительность к Силе — что бы это ни было...               — Я знаю. Но возможно... что?               Поскольку что-то только что поразило Лею, как будто физически ее ударило.               Она села и серьезно посмотрела в голубые глаза брата.               — Будет ли это блокировать нечувствительных к Силе людей?               Люк выглядел смущенным. — Почему это имеет значение, Лея?         — Я имею в виду, почувствует ли оно связь с человеком, не чувствительным к Силе? Как ты думаешь, мне грозила бы опасность потерять свою силу, если бы я попыталась?               И на лице Люка мелькнуло понимание.               — О, — выдохнул он. — Ну что ж. Я имею в виду, это рискованно, Лея. Я ничего не знаю об этом объекте снаружи. Мы исходим исключительно из того, что сказала Барисс.               Она повернулась, чтобы посмотреть на пульсирующий болезненный свет.               — Есть только один способ это выяснить.       Люк схватил ее за руку.               — Лея…               — Я знаю, — заверила она его. — Если я почувствую себя хоть немного странно, я остановлюсь.               Она крепче сжала его руку, чтобы успокоиться, и закрыла глаза.               Лея расслабилась в Силе, почувствовала ее вокруг себя, почувствовала пятно зла от объекта. Она отложила это в сторону и представила руку Люка как трос, а затем сосредоточила внутренний взор на своем адмирале.               Ощущение униформы из шерсти габера на ее щеке. То, как он скептически поднимал брови, глядя на Вирса. Как ощущалась его рука на ее плечах. Как она чувствовала себя в его объятиях...               И очень осторожно она отошла на небольшое расстояние. Никакой боли. Она потянулась дальше очень осторожно, как будто просовывала руку сквозь коробку со змеями. Все еще в порядке.               Она полностью потянулась к нему.               — Адмирал.               Она ждала. Возможно, она была слишком далеко...               — Моя дорогая.               На нее нахлынули такие облегчение и любовь... но в тот момент возвращение эмоций, должно быть, вызвало что-то для объекта, и Лея резко разорвала связь, прежде чем ее сила смогла быть еще больше истощена.               Она открыла глаза и встретила обеспокоенный взгляд голубых глаз Люка.               — Тебе ведь не было больно, правда? Ты дозвалась до него?       Она кивнула. — Совсем ненадолго — в тот момент, когда он потянулся в ответ, эта штука сработала. Но… но этого может быть достаточно.              Но даже если бы это было так, смогут ли их люди добраться вовремя?