Сыновья и дочери (Sons and Daughters)

      Двадцать лет.               Двадцать лет она готовилась к этому моменту.               Тренировалась и страдала. Ломалась и вновь собиралась воедино. Видела слабый туман Света и сполна испила глубинной силы Тьмы.               Она обрела надежду и цель со своим новым учителем, когда в ней выросло недовольство, и она была отвергнута джедаями.               Но потом...               Он предал ее. Отверг. Никогда не достаточно. Не для Луминары Ундули. Не для Сидиуса. Всегда на втором месте после другого. В данном случае, она была отброшена в сторону, как пустая шелуха от плода карка, потому что император предпочел Джейд.               Но она посмеялась последней. Он был свергнут в чудесном повороте иронии. (О, Сила знала иронию. Этому ее научил Сын[1]. Дочь тоже, в некотором смысле, хотя и была мертва.)               И Анакин Скайуокер жил вместе со своим потомством.               Барисс могла пережить момент их триумфа. Из своего дома на Корусканте она почувствовала момент, когда Сидиус умер. Без сомнения, все остальные его Руки и Пешки тоже это ощутили. Она немедленно приступила к работе, быстро переместившись в тайные хранилища под дворцом, чтобы взять то, что ей было нужно.               Охранники там были могущественны, но ни у кого не было такой Силы, как у нее. Она быстро справилась с ними, а затем извлекла артефакты и свитки, которые, как она знала, там находились.               И начала свои поиски. Она окажется более чем достаточной. Покажет галактике, что такое власть. Но ею двигала не потребность все контролировать или захватывать просто ради того, чтобы обладать. Она не была Сидиусом. Она также не была похожа на имперских военачальников, с которыми работала. Ей не нужно было править галактикой. Ей просто нужно было знать, что она могла бы.               И в итоге... она наконец-то нашла то, что искала. Через два года после смерти Палпатина она нашла неуловимый Мортис. Планету, окутанную тайной и туманными упоминаниями. Но. Она ее нашла.               И с этим... с этим она, наконец, нашла кого-то, кто разделял ее желания. Кого не заметили, отвергли и заключили в тюрьму. Они заключили сделку. Она уведет его подальше от Мортис. А он даст ей силу, необходимую для разрушения Новой Республики. А вместе с ней — Анакина Скайуокера.               Сын пришел в такую ярость, когда она сказала ему, что Избранный жив. Она думала, что умрет тогда, когда вокруг нее закружились валуны размером со звездный корабль. Но, наконец, его гнев утих, и она рассказала ему о падении Скайуокера. О Дарте Вейдере. О детях, ради которых он вернулся к свету.               — Брат и сестра? — спросил он с живым интересом.               Она подтвердила это, и он не стал объяснять свое любопытство. Она рассказала ему о своем желании сокрушить Анакина Скайуокера. После она была бы довольна счастливой жизнью в своем кусочке галактики, который помогла вернуть Империи. На Темную Сторону.               Она объяснила свои поиски артефакта, который хотела подчинить своей воле.               — Да, — согласился он. — Избранный победил меня раньше. Но если ты используешь силу его потомства так же, как и мою собственную силу... твоя идея имеет большие достоинства. Я тебе помогу.               И, наконец, после долгих 8 месяцев работы, они нашли способ использовать артефакт из сокровищницы Палпатина, чтобы делать то, что хотели.               Возможность была слишком заманчивой. Это была детская игра — выяснить, куда направлялись отпрыски Скайуокера. Уйма времени, чтобы привести свои планы в порядок.               Эта связь близнецов была особенной и уникальной. Барисс почувствовала интерес Сына в своем разуме, даже когда она вскинула руку и, используя его и свою силу, бросила их обоих на палубу.               Теперь она наблюдала за ними из обзорного иллюминатора, и Сын тоже смотрел ее глазами. Это было странное чувство — иметь кого-то другого, живущего в ее теле. Это было также чрезвычайно мощно и волнующе.               Обоих Скайуокеров держали под сильным наркозом, пока они не добрались до места назначения. Сын проявлял глубокий интерес к Морабанд, и она рассказала ему все, что знала от Палпатина. Несомненно, они могли бы узнать больше, но для этого потребовался бы еще один рейд в тайные хранилища Палпатина. Сын был настойчив, и даже сейчас их агенты направлялись туда, чтобы забрать как можно больше.               — Девушка, — промурлыкал Сын в ее голове. — У нее много гнева. Я с нетерпением жду возможности его использовать.               — Мальчишка похож на него, — ответила она, пробежав глазами по светлым волосам, и она знала, что закрытые глаза были такими же яркими, бездонно-голубыми.               — Но гораздо ниже, — весело сказал Сын. — Кем была его мать?               — Предполагалось, что это был большой секрет, но все мы знали, что он и Падме были влюблены друг в друга. Был тайный брак — мне сказал Сидиус. Она была Падме Амидала с Набу.               — Королева. Что ж. Похоже, у Избранного были амбиции.               — Я так не думаю, — задумчиво ответила она. — По крайней мере, не тогда. Они любили друг друга. Настолько сильно, что Сидиус стал очень легко им манипулировать.               — Хммм. Так что он придет за любовью. Какая слабость. Мне жаль, что я пропустил его ситхское состояние. Должно быть, это было великолепно.               Не то слово, которое она бы использовала, но могла видеть, что с его точки зрения это было бы так.               — Теперь он считает, что стремится возместить ущерб, — презрительно сказала она.               Сын рассмеялся, и на мгновение, когда она посмотрела на свое отражение в стекле, она увидела отсвет его красных глаз.               — Что ж. Мы дадим ему такую возможность, не так ли? — улыбнулся он.               Барисс приложил руку к иллюминатору. — Да. Мы так и сделаем.              *****               Фокс сидел в своей спартанской каюте со стаканом виски в руке. Он пил не слишком часто, но, по его мнению, ситуация этого требовала.               Время классифицировать. Разложить в голове факты в логическом порядке, чтобы он смог переварить их без излишних эмоций.               Хэн Соло был застрелен и чуть не погиб. Однако и Пиетт, и Вирс, а также Венка были непреклонны в том, что нападавшие, похоже, намеревались их захватить. Они были тверды в своем убеждении, что Соло пострадал случайно. Вирс был уверен, что целью являлся Соло, и Фокс был склонен согласиться. Ботанские власти прислали им результаты анализов напитка — в него было добавлено сильное снотворное. В сочетании с записями с камер наблюдения, которые он просмотрел, это привело к единственному выводу: кто-то пытался похитить Соло.              Коммандер Скайуокер и принцесса Органа были похищены практически одновременно с первым инцидентом. Фокс не верил в совпадения. Он видел слишком многое. Каким-то образом эти события были связаны.              «Палач» был... разумным. У Фокса были подозрения насчет корабля, но это было довольно серьезно. Кроме того, она общалась с избранными людьми и различными способами. Ему было интересно, как справляется Пиетт. «Чувствительный к Скайуокерам». Он бы никому такого не пожелал. И теперь, по-видимому... он мог чувствовать эмоции корабля? Бедный чакаар. Фокс сделал глоток.              У генерала Скайуокера была миссия. И она касалась их двоих. Фокс сделал еще глоток.               В его дверь позвонили.               Как будто зная, что о нем подумали, генерал Скайуокер искал доступа в апартаменты Фокса. Тот вздохнул и поставил свой напиток на стол, прежде чем встать и отодвинуть панель, чтобы впустить мужчину.               — Генерал. — Он повернулся, не дожидаясь ответного приветствия, и понял, что Скайуокер последовал за ним.               — Спасибо вам, коммандер. Я хотел поговорить с глазу на глаз, прежде чем через пару часов мы встретимся с адмиралом и генералом.               Они были уже так близки? Фокс изучал Анакина.               — Это связано с заданием, которое у вас имеется для нас, сэр?               — Так и есть, — кивнул Скайуокер. — Я не хотел, чтобы вы оказались застигнуты врасплох перед остальными.               Пауза.               — Я это возненавижу, верно? — спросил Фокс, поворачиваясь к бутылке виски и наливая себе еще. — Выпьете, сэр?               Скайуокер фыркнул. — Никогда не думал, что услышу от вас такие слова.               — На вашем месте бы не ожидал, что вы снова их услышите.               — Ну, в таком случае, да, пожалуйста.               Фокс протянул ему стакан и жестом пригласил генерала сесть, и, к его удивлению, тот так и сделал, стул слегка заскрипел под тяжестью дюрастали.               Скайуокер сделал большой глоток, а затем уставился на свой стакан. На краткий миг Фокс увидел отца, страдающего из-за своих детей. Ему это было не нужно. Ему требовалось держать Скайуокера на расстоянии. Потому что, если бы тот продемонстрировал эту слабость, Фоксу было бы труднее сдерживать свои собственные чувства по поводу сложившейся ситуации. В конце концов, сегодня вечером он усердно тренировался.               В одиночку.               Никаких ярких улыбок и легкомысленных замечаний о его возрасте.               Никаких эффектных переворотов после ударов Фокса.               Никаких световых мечей или смеха.               Младший Скайуокер был сносной компанией. Это не было привязанностью. Он не был Пиеттом, ради криффа. Люку не нужна была фигура отца — у него был отец.               Но он твой друг, — прошептал непокорный голос.               Генерал поднял на него глаза. — Я буду говорить проще, Фокс. Вы и я... Мы пришли к своего рода... взаимопониманию, как считаете?               — Да, сэр.               — Я сделаю все, чтобы вернуть своих детей, коммандер, и это включает в себя самопожертвование ради них. Если до этого дойдет, и вы окажетесь в состоянии помочь принять это решение, я приказываю вам это сделать.               — Ясно, сэр.               Скайуокер резко кивнул. — Я знаю, что могу рассчитывать на вас в этом. Теперь же... Что касается нашей миссии. Люку удалось кое-что мне спроецировать. Какой-то артефакт. Мне кажется, я узнаю его, хотя и не знаю, как им пользоваться. Там также был красный световой меч...               — Это кажется довольно расплывчатым, чтобы попытаться их отследить, сэр. — Фокс ненавидел ввязываться в это мистическое дерьмо. Он всегда это ненавидел, но после Палпатина и ордена... Что ж. Он знал, что подобное существовало. Он просто старался не слишком много об этом думать.               — Ну, на самом деле... Подумайте, Фокс. После Приказа 66 осталось очень мало джедаев, которых нужно искать. И ни у кого из них нет красного клинка. Так что мы ищем Руку.               — Или ситха, — прямо заявил Фокс.               Генерал на мгновение уставился на него. Затем сделал глоток. — Или его.               — В любом случае, — продолжил он, — один из способов ускорить процесс — это получить информацию о руке Палпатина. Или любого другого оставшегося ситха, о котором мы не знаем. Я хочу отправиться на Корускант.               Желудок Фокса сжался.               — И я должен присоединиться, потому что?..       — Вы думаете, мне это нравится больше, чем вам, коммандер? — прорычал Скайуокер. — Мне нужен ваш опыт и ваши знания о маленьких тайниках Палпатина. Я предполагаю, что вы знаете их лучше меня. Я... делал все возможное, чтобы держаться подальше от этой проклятой планеты. Я знал, что у него есть места для всего того, что он поручил мне и другим, охотящимся для него. Я позаботился о том, чтобы запомнить расположение некоторых из этих предметов. Но остальное вы узнаете в недрах дворца.               — Сэр... — Фокс потер лоб. — Вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю, что это место — дар'яим[2]?               И, что удивительно, Скайуокер кивнул. — Да. И я это очень хорошо понимаю. Я чувствую то же самое.               Он мрачно улыбнулся Фоксу. — Не выглядите удивленным, коммандер.               Фокс знал, что он не выглядел удивленным. Он так не поступал.               — Вы были удивлены, я это знаю. Как вы думаете, я мог в течение двадцати лет работать с 501-м и не подхватить немного мандо'а?               Самодовольный ублюдок.               Генерал поднял бровь и сделал еще один глоток.               — Во всяком случае, я хотел поговорить с вами сейчас, чтобы это не оказалось для вас неожиданностью. Но, Фокс, я думаю, что это крайне важно. Сила побуждает меня... — он замолчал.               — Вы нужны мне, коммандер.               Что ж, почему-то казалось, что у его Силы достаточно ироничного юмора, чтобы отправить его обратно на ту планету.               Фокс вздохнул. — Да, сэр.               Генерал кивнул. — Спасибо, — тихо сказал он. Затем протянул свой бокал.               Фокс понял, чего он хочет, секундой позже и прикоснулся к нему своим.               — Хаат, Иджаа, Хааит, — сказал он.               — Правда, честь, проницательность, — согласился Скайуокер, и они оба выпили.              *****              Вирс размял болящую шею. Это научит его не засыпать над датападом. Даже удобный диван Пиетта не смог предотвратить ноющие мышцы.               Что его разбудило?       Зеленый свет заполнил комнату, и он почувствовал запах кафа.               Что ж. Действительно, высокая милость.               — Спасибо, Леди, — сказал он, поднимая глаза. — Ты собираешься разбудить адмирала, или это сделать мне?               Он воспринял ее белый свет как утверждение, что она так и сделает.               Улыбаясь, он встал и потянулся, прежде чем подойти к кафоварке, чтобы налить себе чашечку. Он заметил, что Леди также вскипятила воду для чая Пиетта.               — Я придерживаюсь того, что сказал, — тихо пробормотал он. — Ты любишь своего адмирала.               Дозатор сливок плюнул в него, попав кафом на его униформу. И это могло бы просто оказаться совпадением...               Пиетт вышел, широко зевая, и Вирс усмехнулся.               — Что ж. Выходит, ты действительно поспал. Ей пришлось тебя будить, или ты уже встал?       — Она разбудила меня. Необычно, я знаю. — Он улыбнулся, увидев, что чайник с жужжанием удаляется, и провел рукой по своим взъерошенным волосам. — Все еще странно, как эти эмоции просто... проявляются в моих чувствах.       Он заварил немного чая. — Сколько у нас времени до встречи с Фоксом и лордом Вейдером?               Вирс проверил хронометр. — Около тридцати минут. Как ты себя чувствуешь сегодня утром?               Он сохранял небрежный тон, и Пиетт ответил ему тем же.               — К счастью, головной боли не было. Что бы ни сделал его светлость, это действительно помогло.               — Что ж, тогда хорошо. Я собираюсь отправиться в свою каюту, принять душ и переодеться в свежую форму. — Он допил остатки кофе и схватил кепи с бокового столика.               — Макс.               Он сделал паузу, чтобы оглянуться на своего друга, который все еще сохранял командный вид даже в своих имперских спортивных штанах и носках.               — Спасибо за то, что ты здесь. Это тоже помогло, уверяю тебя.               — Никаких кошмаров? — понимающе спросил Вирс.               — Никаких кошмаров, — подтвердил адмирал.               — В любое время, Фирмус, — сказал он и вышел.               Как и договаривались, они опять встретились в конференц-зале адмирала, чтобы обнаружить, что лорд Вейдер уже находился там, наблюдая через большие обзорные экраны, как могучие двигатели замедлились, и Леди прибыла к месту назначения.               Он обернулся.               — Джентльмены. Я надеюсь, вы чувствуете себя лучше, адмирал?       Пиетт вопросительно поднял бровь. — Вчера я обнаружил, что не только ваша дочь может дотянуться с другого конца галактики и ошеломить меня своими чувствами, но и мой корабль стремится поделиться эмоциональной связью. Итак... Сейчас я все еще пытаюсь понять, что значит чувствовать себя «самим собой», милорд.               И Вирс стал свидетелем того, как лорд Вейдер сделал то, что он видел, возможно, раза три за всю свою карьеру.               Тот рассмеялся.               Подлинным смехом. Не наполненным дурными предчувствиями, цинизмом или жестокостью.               Это преобразило его покрытое шрамами лицо и дало генералу возможность увидеть Анакина Скайуокера таким, каким он раньше был.               — О, Пиетт. Это очень проницательный ответ. Уверяю вас, что вы — все еще вы. Это не меняет того, кто вы есть.               Его друг вздохнул.               — Милорд...               — Я знаю, адмирал, и клянусь, что не пытаюсь вас прочитать, но... ну...               — Если вы произнесете слова «чувствительный к Скайуокерам», милорд, я не буду отвечать за свои действия, — сказал Пиетт своим лучшим «адмиральским» тоном.               — Хотя это правда, — сказал лорд Вейдер, и в комнату вошел Фокс.               — Теперь, когда мы на месте, я поделюсь следующими шагами. В ближайшие несколько часов мы с коммандером Фоксом намерены отправиться на Корускант. Нам нужно кое-что раскопать.               Вирс не ожидал этого и мог сказать, что Фирмус оказался не менее удивлен.               — Корускант, милорд?               — В данный момент я не могу сказать больше, адмирал. Я верю, что там есть информация, которая может помочь найти моих детей — возможно, пролить некоторый свет на то, с чем мы здесь столкнулись. Но… сейчас мы находимся на последнем известном местонахождении моих детей. Как я уже упоминал прошлой ночью, я был заблокирован от них в Силе. Но я задавался вопросом, распознает ли то, что блокирует, вашу связь, Пиетт.               Вирс взглянул на своего друга. Тот стоял прямо, сцепив руки за спиной.               — Что бы вы хотели, чтобы я сделал, милорд?               — Я хочу, чтобы вы сначала расслабились, адмирал.               Пиетт сделал это очень немного. Его светлость ему улыбнулся.               — Я знаю, что вы чувствуете себя подавленным, Пиетт. Мне жаль, что у вас нет времени разобраться со всем тем, что выпало на вашу долю. Но...               — Я понимаю, сэр, — сказал адмирал, и он был напряжен, но решителен. — Я тоже хочу вернуть их обратно. Я сделаю все, что потребуется.               Лорд Вейдер одобрительно кивнул. — Хорошо. Мы попробуем. И это всего лишь теория, Пиетт. Если она не сработает — не ваша вина.               Его друг склонил голову. — Я сделаю все, что в моих силах.               — Подумайте о моей дочери. Сосредоточьтесь на неосязаемых вещах, а не на том, как она выглядит или звучит. Вместо этого подумайте о том, что она значит для вас, о том, что у вас с ней ассоциируется.               Вирс наблюдал, как лицо Пиетта смягчилось, когда ему в голову пришли некоторые мысли.               — Очень хорошо. Теперь... — лорд Вейдер пристально за ним наблюдал.               — Они были здесь. В этом месте, в секторе Арканис. И это все, что я могу ощутить касаемо их присутствия. Это — то место, где она непроизвольно вас позвала...               Пиетт внезапно напрягся, и его карие глаза расширились от ошеломленного удивления.               — Что случилось? — с большим интересом спросил их командир.               — Я... это не очень определенно, милорд.       — Этого не будет, Пиетт. Помнится, я говорил, что, по-моему, вам следует доверять своим чувствам.       — Тогда, милорд, я думаю, нам следует направиться в регион Экспансии.              — Довольно широкое местоположение, — сухо прокомментировал Фокс.               Пиетт бросил на него изрядно раздраженный взгляд. — Я полагаю, нам всем ясно, что я не джедай, коммандер Фокс.               Клон поднял руку в знак капитуляции.               — Конечно, адмирал.       — Я придерживаюсь мнения, что местоположение будет уточняться по мере вашего продвижения, адмирал. Продолжайте пытаться найти мою дочь так, как я только что упомянул. Доверяйте своей интуиции. Мы будем поддерживать тесный контакт и свяжемся с вами, как только сможем. Вопросы?               Лорд Вейдер сделал паузу и оглядел их всех. — Тогда да пребудет Сила со всеми нами. — Он поднял сумку и вместе с коммандером Фоксом покинул конференц-зал.               Пиетт выдохнул и опустился в одно из кресел вокруг большого стола для совещаний. Вирс подошел, встал рядом и положил руку ему на плечо.               Такая маленькая фигурка, на которую Сила на протяжении многих лет возлагала большую ответственность.               — Просто напоминаю тебе, что ты не один, Фирмус, — тихо сказал он, когда Пиетт на него взглянул.               — Спасибо, Макс. Я просто... здесь многое зависит от моего внутреннего чутья.               — Я всегда верил в него, мой друг.               Пиетт кивнул, а затем на мгновение склонил голову, собираясь с духом, прежде чем вытащить свой коммуникатор и вызвать мостик.               — Это адмирал. Установите курс на узел Стеннес.