Эхо другого мира

       — А я говорю — надо атаковать сейчас! Нам известно, когда Эмгыр отправляется в обратную дорогу и через какие земли будет пролегать его маршрут, мы знаем пару отличных мест, где можно устроить засаду и перебить половину его охраны, прежде чем все они опомнятся. Мы убьем двух зайцев: избавимся от императора и обезопасим себя!       Киаран вздохнул, прикрывая воспаленные от бессонницы глаза и потирая переносицу. На исходе был уже второй час так называемого совета, а они так и не пришли к единому мнению, несмотря на то, что в обсуждении принимали участие всего пятеро — он сам, Яевинн, Торувьель, Верноссиэль и Дерион — совсем еще мальчишка по эльфским меркам, ставший командиром после того, как предыдущий погиб в новиградской мясорубке. За пределами шатра, в котором они вели спор, стояла тишина, молчали даже птицы. И ближайший сподвижник Йорвета догадывался, что весь лагерь прислушивается к доносящимся из-за плотного полотна обрывкам фраз. Все ждали окончательного решения.       Позиция Яевинна была понятна — ударить первыми, когда Эмгыра не будут защищать высокие стены Храмового острова, а у эльфов появится преимущество в виде местности, которую они знали, как свои пять пальцев, и эффекта внезапности. Но риск по мнению Киарана был неоправданно высок: неудавшееся покушение на императора сильно потрепало и обескровило скоя’таэлей. Некоторые отряды вообще пришлось расформировать из-за того, что там осталось всего по нескольку бойцов. Во взаимодействии между группами царила неразбериха — после смерти Йорвета, в которой никто не сомневался, было совершенно непонятно, кто осуществляет общий контроль. Яевинн не собирался уступать первенство кому бы то ни было, полагая, что только он сможет увести мятежных эльфов от губительной пропасти, возле которой они оказались. Торувьель прямо заявляла, что поддерживает его только до тех пор, пока их взгляды совпадают. Верноссиэль совершенно внезапно проявила верность принципам Йорвета, только в собственном радикальном ключе, и на все попытки Яевинна стать полновластным лидером реагировала, точно драчливая, рассерженная кошка, споря чуть ли не по каждому вопросу. Все силы Киарана уходили на то, чтобы сглаживать самые острые конфликты и обеспечивать хоть какое-то нормальное функционирование лагеря, иначе раскол между скоя’таэлями был неминуем. А растерянный Дерион метался между ними, не зная, какую сторону ему принять. Отсутствие Йорвета будто разом вскрыло все противоречия между командирами. А его роковой просчет оказался тем камнем преткновения, который едва не развел их в разные стороны.        — Как же — обезопасим! — фыркнула Верноссиэль, устраивая поудобнее перевязанную руку. — Нападать на Эмгыра — это не то же самое, что грабить торговый караван. Надо затаиться и переждать. Лес всегда прокормит.        — Затаиться? — тонкие брови Торувьель приподнялись в изумлении. — Каждая собака знает, что здесь наш лагерь. Надо уходить. И если по пути мы разделаемся хотя бы с частью Черных — это уже удача.        — У нас слишком много раненых! Если мы покинем Велен, многие из них не выдержат дороги, не говоря уже о том, чтобы атаковать нильфов! Здесь у нас больше шансов выжить — сюда вряд ли кто сунется.        — Конечно, ты больше всех знаешь о сидении на одном месте. Если бы не милость одного ведьмака, твой отряд бы так и порешили в той роще, потому что вы не меняли стоянку неделями!       В словах Торувьель тоже был смысл. Киаран сомневался, что из отряда выжил бы хоть кто-нибудь, если бы вместо Геральта на неприметной полянке оказался другой ведьмак. Хотя разумное зерно и в доводах Верноссиэль имелось — густые, неприветливые леса Велена, куда выжившие вернулись после резни в вольном городе, служили им до сих пор надежной защитой и естественной преградой для незваных гостей.        — Раненые конечно же не будут принимать участия в сражении, — произнес Яевинн. — А то, что здесь оставаться бессмысленно и в какой-то степени опасно, я согласен. Но мы нигде не будем в безопасности, пока не избавимся от Эмгыра.        — Ты готов взять на себя ответственность за гибель наших братьев и сестер?! — рявкнула Верноссиэль.        — А ты готова? — синие глаза Яевинна гневно сверкнули. — Потому что именно это и произойдет, останься мы тут.        — Йорвет считал, что Велен — идеальное место для нас.        — Йорвета здесь нет и больше не будет!       Последние слова больно царапнули, но Киаран загнал горечь и негодование в глубь души.        — Давайте все успокоимся, — произнес он. — Нам нужно правильное решение. Мы не имеем право на ошибку. Нас осталось слишком мало. Вы все правы по-своему. Но шансов победить Эмгыра, окруженного гвардейцами и лучшими отрядами солдат, у нас почти нет. Мы истощены, боевой дух после Новиграда практически на нуле…        — Поэтому нам и нужна эта победа!        — Возможно мы победим, — не стал спорить Киаран. — Но какова будет цена?        — Ты просто хочешь доказать всем, что тоже чего-то стоишь, — заявила Верноссиэль, окидывая Яевинна недовольным взглядом. — И если мы действительно одолеем императора — твой авторитет вознесется до небес. Все поймут, что благодаря тебе скоя’таэли и без Йорвета не пропадут. Но проблема в том, что нам не победить. И ты поведешь остатки наших воинов на бойню!        — Тогда, по крайней мере, мы умрем, сражаясь, а не прячась в лесу за кустами! — отрезала Торувьель.        — Мне тоже хочется отомстить! — глаза Верноссиэль сверкнули лихорадочным безумием. — Но что это будет за месть, если мы все погибнем и не добьемся никакого результата?! Меньше всего на свете Йорвет бы хотел этого!        — Его уже не спросишь!        — Дерион, — негромко произнес Киаран, прерывая дальнейшие бестолковые споры. — Нам бы хотелось услышать твое мнение.       Эльф бросил на него быстрый взгляд, беспокойно поерзал. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Яевинн, нахмурившись, наблюдал за этими метаниями, явно не одобряя подобной нерешительности.        — Н-ну, — протянул молодой командир, — бойцов у нас действительно не так много, но если Эмгыр станет наступать нам на пятки, их станет еще меньше.       Глаза Яевинна торжествующе вспыхнули:        — Даже молодежь так думает, — констатировал он.       Киаран окинул Дериона спокойным, ничего не выражающим взглядом и отвернулся. Конечно, молодежь рвалась в бой, чтобы отомстить, даже невзирая на возможные последствия. Он и сам был когда-то таким, очнувшись от застилающей взор ярости только спустя бесконечное количество бессмысленных жертв. А теперь, после окончательного провала, слушая стоны раненых из шатров и вспоминая вереницу окровавленных тел на улицах Новиграда, хотел лишь обезопасить свой народ — вернее, то, что от него осталось. И безумные засады на нильфгаардского императора в перечень мер безопасности не входили.        — Я останусь, — твердо произнесла Верноссиэль. — И мои бойцы тоже.       Раскол, которого после Новиграда так старался избежать Киаран, все-таки наступил. И приходилось выбирать, кого поддержать.        — Подождите, — попытался он еще раз призвать к благоразумию. — Давайте найдем компромисс. У нас еще будет шанс отомстить Эмгыру. Нет смысла рисковать жизнями стольких наших братьев и сестер.       Торувьель презрительно фыркнула.        — Шанс? Когда? — сквозь зубы процедил Яевинн. — Неизвестно, выберется ли он вновь за стены Нильфгаарда и выберется ли вообще. В столице его достать почти невозможно. По крайней мере, теми методами, которые обычно доступны нам. Сейчас идеальный момент. И будет неимоверной глупостью упускать его.        — Я тоже так думаю, — поддакнул Дерион.       Яевинн поднялся:        — Я не стану заставлять сражаться тех, кто хочет остаться здесь, — заявил он. — Но и в случае нашей победы не приму их. В ситуации, которая сложилась сейчас, нужна решительность и смелость. Для колебаний нет места. Мы покинем лагерь на рассвете. У тех, кто захочет передумать, еще есть время.       После ухода трех командиров в шатре воцарилась тишина. Киаран окинул взглядом мрачную Верноссиэль. Та рассеянно поглаживала раненую руку.        — Место стоянки все-таки разумнее будет сменить, — произнес хмуро командир. — Это и так надо было сделать сразу после того, что случилось в Новиграде.        — Ты действительно считаешь, что Торувьель права? — сердито поинтересовалась эльфка.        — Хватит! Ты сама понимаешь, что здесь оставаться рискованно. Я не говорю, что мы должны отправляться в другой регион, но конкретно здесь лагерь нужно свернуть. Чем скорее, тем лучше.       Верноссиэль недовольно посопела, но больше возражать не стала. Вид у нее был подавленный.        — Как ты думаешь, что бы сделал Йорвет? — тихо спросила она.        — Не знаю, — честно признался Киаран. — В последнее время я перестал его понимать. Единственное, в чем я уверен, он хотел лучшей жизни для всех нас. Безопасной и сытой.        — Ему не надо было слушать чародейку, — прошептала эльфка. В глазах ее отражалась безысходность.        — Я слышал, ее тоже схватили. Если кто-то нас и предал, это вряд ли была она.       Они вновь помолчали.        — Нам тоже надо начинать сборы, — произнес Киаран. — Уйдем вглубь, ближе к болотам.       Верноссиэль кивнула.       Полог шатра колыхнулся, впуская внутрь еще одного эльфа. Киаран напряженно застыл, узнав Ларендила.        — Ты чего-то хотел?       Собрат уставился на него неподражаемым взглядом светло-голубых глаз. Казалось, он только очнулся. Киаран ждал, по опыту зная, что Ларендил просто так не ищет общества.        — Ты хочешь уйти, — наконец констатировал тот. — Но не можешь уйти далеко.       Верноссиэль вздохнула, закрывая лицо здоровой рукой.        — Только этих бредней нам сейчас не хватало, — пробормотала она.       Если Ларендил и услышал, он не подал и вида, продолжая смотреть на Киарана.        — Но уйти далеко надо, — с нажимом продолжил он. — На северо-восток. Через горы.       Киаран едва не повторил жест Верноссиэль.        — Почему именно на северо-восток? — терпеливо спросил он.       Ларендил чуть наклонился, словно рассматривая что-то невидимое.        — Там нас будет ждать спасение. А это плохая земля.        — Ты совсем рехнулся?! — не выдержала эльфка. — Бо́льшая часть лагеря не способна доползти даже до Врониц, не говоря уже о таких расстояниях. К тому же, на северо-востоке несколько горных хребтов. Через какие идти?!        — Надо идти, — эхом откликнулся Ларендил, выпрямился и внезапно сфокусировал взгляд на Киаране. — И Яевинн тоже пойдет.        — Яевинн готовится устроить засаду, — возразила Верноссиэль. — А мы действительно можем двинуться дальше, но только по весне.       Ларендил смотрел с каким-то непонятным сожалением:        — Яевинн не успеет, — произнес он.        — Почему? — с подозрением спросил Киаран.       Однако провидец ему не ответил и вышел из шатра, больше не прибавив ни слова.        — Что с ним опять? — устало спросила эльфка.       Киаран лишь покачал головой. У него хватало забот и без странностей Ларендила.       Однако тот оказался прав. Как показали дальнейшие события, эльфы недооценили опасности Велена, наивно полагая, что они служат им надежной защитой от незваных гостей, и забыли о том, что на свете существуют куда более могущественные, древние и страшные враги, чем император Нильфгаарда.       

***

            Осень уже полностью вступила в свои права. Ночи были темные, холодные, наполненные тревожным скрипом деревьев и запахом древесного дыма из окрестных деревень. Тяжелые дождливые тучи то и дело застилали небо. И когда со стороны болот наползла серая мгла, часовые сначала не придали этому значения, решив, что это обычный осенний туман. А потом было уже поздно.       Земля задрожала от топота копыт, раздался громкий рев и из чащи выпрыгнул огромный бес.        — Тревога! — успел крикнуть один часовой.       Другой выпустил стрелу. И через мгновение под натиском монстра обрушилось дерево, с которого они вели наблюдение за округой.       Одинокий возглас донесся до дальних постовых. Кто-то протрубил в сигнальный рожок.       Зашевелился сонный потревоженный лагерь, послышались окрики командиров. Многих скоя’таэлей в ту ночь спасла привычка спать чуть ли ни в полной амуниции, с оружием в обнимку.       Выскочивший из шатра Киаран столкнулся нос к носу с уродливой оскаленной рожей альгуля. От чудовища исходил неописуемый смрад гниющей плоти и свежей крови. Инстинктивно увернувшись, эльф полоснул коротким клинком по мясистому красноватому носу, нависающему над черной раззявленной пастью. Чудовище разъяренно взвыло, мощным прыжком стараясь сбить Киарана с ног. Однако эльф оказался проворнее, скользнув по влажной траве, не хуже, чем по льду, и нанося удар в спину монстру, запутавшемуся в полотне шатра.       От оглушительного рева заложило уши. Над лагерем словно сгустилось темное облако, в котором затерялись даже отблески костров. Киаран тряхнул головой, пытаясь избавиться от злых чар, и в этот момент его подбросило в воздух сильным ударом. Эльф врезался в дерево и на какое-то время потерял связь с окружающей действительностью, а когда пришел в себя, обнаружил, что в лагере творится полный хаос.       То ли в пылу битвы кто-то разворошил костер и тлеющие угли отскочили на плотную ткань, то ли кто-то просто опрокинул жаровню в неподходящий момент — только шатры и наскоро сплетенные шалаши пылали словно хорошо промасленные факелы. Застигнутые врасплох эльфы метались, точно дичь в загоне, стараясь прорвать кольцо атакующих, но чудовища все прибывали. Между альгулями шныряли выпрыгивающие из-под земли накеры и даже утопцы, обычно не покидающие своих болот. Бес продолжал реветь, вздымая «белок» на ветвистые рога и разрывая на части. Каким-то чудом ему удавалось игнорировать урон от сыпавшихся на него со всех сторон стрел.       Из-за объятых пламенем и перевернутых ящиков с припасами выбежала Верноссиэль, отчаянно отбивавшаяся от альгуля мечом, зажатым в здоровой руке. Раненая конечность эльфки безвольно болталась в разорванной перевязи. Раздумывать было некогда: Киаран бросился ей на помощь, в два прыжка добираясь до места схватки и отсекая чудовищу башку.       Верноссиэль с трудом перевела дыхание, узнавая командира.        — Что происходит? — пробормотала она.       Киаран не ответил, пытаясь справиться с выскочившим из-под земли накером.       Вопрос эльфки был вполне логичным: за все то время, что скоя’таэли стояли лагерем в лесу Велена, у них не было серьезных стычек с местными монстрами. Гули, гнильцы и прочие схожие твари редко докучали эльфам, а такой толпой и вовсе никогда не приходили. И чем дальше, тем больше казалось, что натиском монстров кто-то или что-то управляет — уж слишком слаженным он был.       Накер оказался вертким — даже ловкий и опытный командир скоя’таэлей никак не мог его задеть. Наконец Киаран, сделав вид, что собирается нанести удар сверху, резко изменил движение руки и вонзил клинок прямо в середину узкой груди. Накер, что-то провизжав, упал на землю. Но на его месте тут же оказалось два других. Эльф выругался, приготавливаясь к следующей схватке. Однако свистнули одна за другой стрелы и оба его противника завалились навзничь — подоспел Яевинн, не расстающийся со своим луком. Мельком глянув на Киарана, эльф устремился на небольшую возвышенность, откуда принялся расстреливать беса. Чудовище прыгнуло в сторону нового противника, сметая со своего пути и скоя’таэлей, и рыщущих по лагерю альгулей. Добравшись до Яевинна, оно обрушило на того удар мощных разветвленных рогов. Но командиру удалось отскочить, кувырком спускаясь с возвышенности.       Снова потемнело. В неестественной мгле был слышен рев чудовища, треск ломаемых деревьев, крики эльфов и хрип убиваемых монстров. Кто-то врезался в Киарана и в панике попытался полоснуть его мечом. Лишь чудом помощнику Йорвета удалось уклониться от удара собрата и выкрикнуть:        — Стой! Это я — Киаран!        — Я ничего не вижу! — голос принадлежал Дериону.       Командир схватил его за плечо:        — Сейчас все пройдет — кто-то насылает чары. Наверное, бес.        — Наверное?..       Что-то массивное пронеслось совсем рядом и жуткий крик прервал фразу в самом начале. Киарана с ног до головы окатило горячей кровью, а в руке повисла оторванная конечность — единственное, что осталось от молодого эльфа. С проклятием командир выронил страшный трофей и развернулся в сторону умчавшегося на другой конец лагеря беса.       Темнота рассеялась и стало понятно, что к этому времени «белок» осталось совсем мало, а монстры и не думали заканчиваться. Бес наматывал круги по разоренной стоянке, охотясь на выживших. Из бедра его торчало несколько стрел, но чудовище не обращало на них никакого внимания. Возле останков шатра, в котором они еще утром проводили совет, в смертоносный клубок сплелись альгули, утопцы и эльфы, пытаясь уничтожить друг друга. Раздался отчаянный женский визг, затихший так же внезапно, как крик Дериона. И почему-то именно в этот момент Киаран осознал, что если сейчас не отступить, то все они останутся в кошмарных лесах Велена навсегда.        — За мной! — крикнул он. — Уходим! Быстрее!       Но его услышала только Верноссиэль и еще пара эльфов, сражавшихся неподалеку с альгулем. Эльфка растерянно обернулась к нему. На спину ей попытался прыгнуть утопец, но один из лучников сразил его метким выстрелом.        — Уходим! — повторно крикнул Киаран.       Из клубка тел, клинком рассекая монстров направо и налево, выбрался Яевинн, покрытый кровью с головы до пят. За собой он волок безжизненное тело Торувьель.        — Ты мной не командуешь! — упрямо рявкнул неуступчивый командир.       Киаран не успел ответить: обзор ему загородила массивная туша беса. Монстр ринулся на Яевинна, однако за то короткое мгновение, которое обычно проходит между вдохом и выдохом, внезапно оступился, замер и грузно завалился на землю — из третьего глаза у него торчала стрела с серым оперением. А Ларендил, застреливший рогатое чудовище, снова натянул тетиву, выискивая цель. Сидел он на толстом суку уцелевшего дерева, с которого хорошо просматривался весь лагерь.       В душе Киарана забрезжила надежда и даже хмурое лицо Яевинна посветлело. Однако радость была преждевременной: из чащи появился еще один бес, и командирам померещилось глумливое хихиканье из-за чернеющих стволов деревьев.       Киаран ринулся вперед, достигая Яевинна в несколько прыжков:        — Надо бежать отсюда! Ты сам видишь, что этих монстров кто-то направляет! Давай я помогу тебе…       Он бросил взгляд на бледное застывшее лицо Торувьель и сглотнул непрошенный комок в горле: за эту кошмарную ночь они потеряли больше эльфов, чем в Новиграде. Однако что-то подсказывало ему, что это только начало.        — Отпусти ее, — твердо произнес Киаран. — Надо бежать. Надо спасать тех, кто уцелел.       Жестокие слова ему самому резали слух. Но бес приближался, промедление было смерти подобно, а с телами павших товарищей они бы далеко не ушли, подставив под удар и выживших.        — Если сможем — вернемся потом и похороним их.       Они оба понимали, что это пустые слова — слишком уж много трупоедов было на поляне. Снова сгустилась темнота, положив конец колебаниям Яевинна. Тело Торувьель словно выскользнуло у него из рук, растворяясь в черной мгле, и сорвав с пояса сигнальный рожок, он протрубил сигнал к отступлению.       А потом они бежали через ночной веленский лес, то и дело натыкаясь на чудовищ и слыша позади топот копыт беса. Киаран ощущал на себе пристальный взгляд, принадлежащий не эльфу, не человеку, не монстру, а кому-то гораздо более древнему, злобному и могущественному. И это придавало ему сил мчаться еще быстрее — он знал, что с этой силой они не смогут тягаться. Охрипшим голосом он окликал скоя’таэлей, задавая направление почти в кромешной темноте. Рядом, позабыв про раненую руку, бежала и Верноссиэль, прорываясь сквозь стаи врагов.       Когда к утру им удалось оторваться от преследователей и добраться до опушки, а после — до чернеющего стылой землей убранного поля, оказалось, что в живых осталось лишь немногим более сотни эльфов — да и из тех половина еле стояла на ногах. Мрачно вглядываясь в темневшую позади стену леса, который с такой неохотой отпустил горстку скоя’таэлей, Киаран готов был поклясться, что среди толстых, покрытых мхом стволов мелькнула сгорбленная старушечья фигура в высоком колпаке, а потом до него снова донеслось злорадное хихиканье и все стихло. Кем бы ни было существо, наславшее на них монстров, оно добилось своего.       Тишина грозовой тучей сгустилась над выжившими. Киаран ощущал их взгляды — угрюмые, безнадежные, вопросительные. Все — даже Яевинн — смотрели на него, ожидая, что он предложит какой-то план действий. Но плана у ближайшего соратника Йорвета не было. На Велен скоя’таэли возлагали большие надежды, почти как когда-то на Верген, полагая, что он станет для них домом. А теперь им пришлось покинуть лагерь так поспешно, что они не успели захватить ни припасы, ни теплые одеяла. С оружием дело обстояло тоже неважно — кто-то сломал лезвие во время безжалостной схватки, кто-то выронил меч в темноте и суматохе. У некоторых в колчане осталось не более десятка стрел.       Дороги кишели нильфгаардскими патрулями, а подавляющее большинство кметов было бы радо выдать их даже за простое спасибо. Ни о какой мести в создавшейся ситуации речь уже не шла, оставалась одна задача — выжить. Оптимальным вариантом было разбиться на небольшие группы, а потом встретиться в точке сбора. Но вот где назначить эту точку, Киаран понятия не имел. Он снова осмотрел застывшую перед ним толпу, натыкаясь на ответный взгляд светло-голубых глаз. Неожиданно внимательный и пронзительный.       Яевинн не успеет. Надо идти на северо-восток. Через горы.       Довериться полусумасшедшему соратнику было, наверное, полным безумием, но до сих пор Ларендил с пугающей частотой был прав. Киаран кашлянул и выпрямился, стараясь выглядеть уверенно.        — Я много раз говорил, что мы перезимуем в Велене, — начал он. — Кто-то был со мной согласен, кто-то нет. Но переход на длинные расстояния в любом случае не предполагался. Сейчас, как вы все понимаете, обстоятельства нас лишили выбора. Если мы останемся в здешних лесах — нас уничтожат монстры. Если пойдем в селения — мы тут же окажемся на виселице. Единственный выход — покинуть эти края. Я считаю, что надо двигаться на северо-восток. Через Пустульские горы. Возможно, это для нас единственный шанс выжить.        — В Каэдвен? — уточнил Яевинн. — Что ж, может в этом есть смысл — в том бардаке, который там творится, мы не привлечем слишком много к себе внимания.       Киаран с облегчением заметил, что упрямый эльф даже не заикнулся о засаде на Эмгыра. Впрочем, дураком Яевинн точно не был и мог реально оценивать боевой потенциал скоя’таэлей, который сейчас неумолимо стремился к нулю.        — Разделимся на несколько отрядов, — продолжил слегка ободренный поддержкой командир. — Встретимся на той стороне гор, недалеко от Барсучьего Яра.        — Надо идти еще дальше, — подал голос Ларендил. — К Синим горам.       Яевинн бросил на него раздраженный взгляд.        — Для начала нужно добраться до Барсучьего Яра, — поспешил заметить Киаран, пока не разгорелась новая ссора. — А потом уже решим на месте, двигаемся дальше или обосновываемся там.       На этот раз Ларендил промолчал.       Эльфы покидали Велен, лишившись всего — убежища, скудных пожитков, многих своих родичей и даже предводителя. Но, несмотря на пережитое, в глубине души у многих все еще оставалась надежда, что где-то их ждет настоящий дом и безопасность — иначе жизнь вообще потеряла бы всякий смысл. Небольшими группами по пять-восемь человек они отправлялись в неизвестность, растворяясь на тракте среди других путешественников.       Киаран нагнал ушедшего вперед Ларендила и тронул того за локоть, привлекая его внимание:        — Почему ты сказал, что на северо-востоке нас ждет спасение?       Взгляд светло-голубых глаз оставался ясным и осознанным, что для провидца было небывалой редкостью.        — Потому что Йорвет опять встретил ведьмака, а от того ведет ниточка, которая укажет нам путь.        — Йорвет?! — у Киарана к счастью перехватило дыхание и имя их лидера он прошептал, а не выкрикнул. — Он же погиб в Новиграде во время магического взрыва! Мы не успели его вызволить. Ты уверен, что это именно Йорвет?        — Во сне я видел его в какой-то горной деревеньке. Он сильно ранен, но я уверен, что жив. Он пойдет за ведьмаком в старую крепость. И нам нужно туда же.       Ларендил мог быть странным, рассеянным и отрешенным, но именно сейчас ему очень хотелось верить. И Киаран, настойчиво повторяя про себя, что все это может оказаться лишь бредом ненормального эльфа, не смог сдержать невольно появившуюся на лице слабую улыбку.       

***

      А совсем недалеко от того места, где раскинулось тронутое тонким инеем поле, староста небольшой деревеньки дрожащими руками клал на покрытый бурым мхом пенек окровавленное ухо и приговаривал:        — Спасибо, спасибо, Хозяйки, что избавили нас от проклятых скотоелей. Только вы, милостивые Хозяйки, о нас заботитесь. Вовек мы и дети наши, и внуки будем вам благодарны.       Над дремучими лесами Велена несся унылый и протяжный волчий вой.