Драконья чешуя

Горесть разлуки нужна,

Чтобы чувства собрать сгоряча

И в любимые тёплые руки

Вложить сердце, обид не тая.

Навсегда, чтобы согреться от вьюги.

      — Его отравили? — Кейри тяжёлым взглядом придавливает Хосока, но тот лишь поджимает губы.       — Это мои предположения. Ему стало плохо, но я не успел спасти его. Это моя вина, — лекарь приклоняет перед владыкой голову, сожалея его утрате. Чонгук тяжело вздыхает.       — Где Юнги? Разве он не должен быть здесь? — невзначай спрашивает, пытаясь пересилить гнев на собственное бессилие. Хосок замирает в поклоне, а его дыхание сбивается. Кейри это ой как не нравится. — Хосок...посмотри мне в глаза, — Чонгуку ничего не остаётся, кроме как повлиять на друга, который явно пытается скрыть что-то важное от него.       — Чонгук, я ничего не знал. Это не может быть правдой! — оправдывается, распрямляясь, и уводит взгляд. Чонгук подходит к нему и агрессивно встряхивает за рубаху.       — Покажи мне, — глаза Кейри вспыхивают ледяным пламенем, искрятся от перенатуги силы, что так и норовит вырваться наружу. Хосок закрывает глаза, отдаваясь в руки владыки. — Не заставляй меня делать тебе больно, Хосок, — он шипит это лекарю в лицо и резко откидывает его от себя. Хосок падает на пол, сбивая по пути какие-то склянки. Холодный камень под лекарем стремительно намокает экстрактами, но двое друзей молчат, тяжело дыша.       Кейри делает шаг вперёд, на встречу к Хосоку, который резко поднимает на него взгляд. Чонгук останавливается, считывая ответ.       — Юнги, он же не здесь, верно?       — Чонгук, мы не можем быть уверены...       — Замолчи! — рыкает владыка стальным голосом, встряхивая Хосока за одежды. — Тэхён. Посмотри, что с ним! Думаешь, я поверю в эти чёртовы совпадения!?       Хосок цепляется за руку Кейри, пытаясь привести друга в чувства, но тот отходит от него и стремительно покидает лазарет.       — Стража! — кричит Кейри, скрываясь за плотными дверями.       Хосок подтягивает к себе колени и смотрит на закрытую дверь. Если это и правда Юнги, лишь бы он успел уехать как можно дальше. Хосок не вынесет его покорёженное после пыток тело.       От предательства остаётся горький и едкий осадок. Как бы Хосок не хотел в это верить, лекарь точно помнит, кто знал про все его запасы, которые резко прохудились.       — Юнги, беги и никогда сюда не возвращайся, — просит на грани отчаяния.       Душевную боль Кейри привык топить в предсмертных криках и реках крови. И Хосок даже боится представить какой террор начнётся в королевстве, поколе Кейри не отомстит виновным.       Будь у Хосока возможность, он бы убил Юнги своими руками. Быстро и безболезненно. Но сейчас ему лишь остаётся надеяться, что тот не попадёт в лапы Кейри, познавшего тягость утраты. Пусть причиной смерти Юнги станет кто угодно, но лишь бы не владыка. Тот ему так просто умереть не позволит, издеваться будет, пока душевная тягость не заполнится сгнившей кровью врагов.       Предатель.       Юнги — предатель, согретый под крылом Хосока. Но лекарь полный дурак и просто отвратительный друг, ведь даже после лицезрения мучительной смерти Тэхёна он продолжает любить убийцу. Того, кто убил совершенно неповинного в этой вражде. Тэхёна жалко, от его ухода горесть сжирает душу, которую Хосок продал за возможность любить того, кто наживую потрошит его сердце даже после побега.       Он вопреки всему любит Юнги, предавая своими чувствами тоскующего от своей потери Кейри.

∞

      Кейри беглым взглядом осматривает небольшой отряд своих личных воинов, выстроенных в шеренгу перед ним. Кони растопыривают ноздри, из которых в воздух поднимается клубами пар, и нетерпеливо переминаются на месте, пока их полностью экипированные наездники ждут приказ.       — Найти Мин Юнги и доставить его в замок живым. Керди, вы на запад, — он смотрит на одного из воинов, который молча кивает и со своим отрядом разворачивает коней в указанную сторону. — Мингю, на юг, — отдаёт приказ следующей группе, поворачиваясь к последней оставшейся. — Герман, наведайтесь к нашим соседям на восток.       Кейри смотрит вслед удаляющимся воинам, а стоит им скрыться из виду, заходит в замок. За Хосоком теперь тоже стоит следить, как бы сильно не хотелось верить другу.       Кейри проходит в тронный зал, расправляя по пути свою мантию, подбитую чёрным лоснящимся мехом. На голову Кейри возгружает корону из белого золота с переливающимися сапфирами и алмазами, что выделяется на фоне тёмных одеяний мужчины.       — Владыка, что за повод? — кланяется ему в ноги советник.       — Моё обручение.       Мужчина замирает, ошарашенный неожиданной новостью, но вида старается не подавать.       — Конечно-конечно, но с кем? — услужливо интересуется, не поднимаясь с колен.       — С Ким Тэхёном.       Кейри выжидающе смотрит как резко искажается морщинистое лицо от замешательства, а после ухмыляется, когда видит чужую растерянность.       — Наследником южных земель?..       — Именно.

***

      — Ваше величество, — Юнги припадает в поклоне восседающей перед ним правящей четой. Аарон во главе, по левую руку его жена — Варна.       Тело болит после длительных дней неустанных скачек. Несколько раз за путь пришлось менять коней на постоялых дворах и вот он наконец-то предстал перед своим личным палачом.       Аарон делает лёгкий взмах рукой, на которой поблескивают многочисленные перстени, и Юнги позволяет уставшему телу выпрямиться. Он рассматривает мужчину, сломавшему его жизнь, долгим взглядом, встречаясь со снисходительной насмешкой. Аарон всё также статен и величественен. Даже на расстоянии чувствуется его шарм и харизма, позволяющая удерживать власть в своих руках. Даже без наследника.       — Давно не виделись, Юнги. У тебя хорошие новости для Юга? — он усмехается, поправляя серебряную мантию, подшитую серым пятнистым мехом. Юнги искренне не понимает, зачем владыке Юга она нужна. Здесь слишком жарко для этого, но это не волнует знать охочую до денег и величества.       — Тэхён убит.       — Славно. Хочешь поесть с дороги? Или, может, слугам сопроводить тебя в купальню? — Юнги раздражённо переводит взгляд на притихшую жену правителя. Лицо женщины неестественно бедное, скрытое под тоннами косметики, а глаза насыщенно яркие, что выглядит абсолютно безвкусно. Длинные тёмные волосы женщины спрятаны в объёмный навороченный пучок со множеством украшений, словно их граммовка помогут признать её среди таких же дам. Туго затянутый корсет, стягивает движения и едва видно, как грудная клетка, с выказанным на показ декольте вздымается. Кажется, она скоро упадёт в обморок от недостатка кислорода.       — Отпустите моего брата, — сквозь зубы цедит, переводя взгляд на правителя, что скалится на такое пренебрежительное отношение к своей персоне.       — Ты должен оказать двору почести, а не заявлять свои требования после пяти лет отсутствия, — с наигранной улыбкой поправляет Аарон, сжимая рукоять трона в руке, что не остаётся без внимания Юнги.       — Вы отослали меня к врагам в тыл, угрожая смертью брата, после прилюдной казни наших родителей. Вы правда думаете, что мне есть дело до вашего этикета и почестей? — Аарон делает пренебрежительный взмах рукой и Юнги подхватывают под руки вооруженные стражники. Жена правителя, сопровождаемая фрейлинами, покидает супруга с его позволения.       — Если ты настолько глуп, я буду говорить с тобой по-другому. Забудь про своего брата. Неужели ты думал, что он дождётся тебя за эти пять лет? Серьёзно такой наивный? Нужно взрослеть, Юнги. Ты давно не тот ребёнок, потерявший родителей. Мир бывает жесток к таким как ты.       — Куда вы его дели!? — Юнги вырывается, пока по его щекам бесконтрольно текут слёзы. Это не может быть правдой! Ааарон лишь играется с его чувствами, как всегда любил делать. Юнхо не может быть мёртв!       — В темницу его. Он не захотел нашего гостеприимства. Так встретьте его как полагается, — Аарон взмахивает рукой и стража волочит Юнги по полу в стороны выхода из тронного зала.       — Иуда, верни моего брата! Сволочь! Гнида! Верни мою семью! — Юнги брыкается, пока его обзор застилают слёзы. А после чувствует боль в затылке и резко всё меркнет. Стражники его истерику не оценили.       Аарон смотрит вслед волочащим тело по полу стражам и улыбается безумно. Его план сработал. Теперь его власти ничего не угрожает.       Нужно было лишь добить надеждой отчаявшегося мальчишку.

∞

      — Что с Хосоком? — спрашивает Кейри у приставленной к лекарю страже.       — Он закрылся изнутри и не выходит с тех пор, — докладывает один из подчинённых, с почтением склонив голову.       — Принесите ему еду в покои. Не хватало ещё и ему умереть на моих руках по глупости, — раздражённо приказывает владыка, уходя в свои покои.       Тяжёлая дверь отъезжает в сторону со взмаха руки. Чонгук проходит в покои, взгляд сразу же цепляется за спящего парня на его постели. Тэхён лежит неподвижно, омытый и переодетый в венчальные вещи. Его давно отросшие волосы собраны в тугую пшеничную косу, лицо скрывает полупрозрачная ткань, придавая его белоснежному образу большую легкость и беззаботность. Кейри подходит к ложу, где среди белых тканей бедное лицо парня выделяется особенно сильно, и проводит по щеке нежным касанием пальцев.       — Я люблю тебя, пшеничка. Как только ты вернёшься, станешь моим супругом. Я верю в тебя, мой храбрый воин, — Чонгук целует его в струящуюся ткань на макушке, задерживаясь на мгновение подле бледного лица.       Но всё же отходит, пересиливая себя изнутри. Нужно верить, что он скоро вернётся к нему. Вера творит чудеса.       Кейри смотрит на огненную брошь, приколотую на уровне сердца, что выделяется на белом фоне и грустно улыбается уголком губ.       — Я всё ждал, когда ты признаешься мне в своём происхождении, но ты молчал... И все эти нападения, неужели ты настолько сильно мне не доверял, скрывая своё прошлое? Ничего, Тэхён, я не сержусь. Я хотел сделать тебе предложение официально, как только ты поправишься, но не успел, представляешь? Ты покинул меня слишком рано. Возвращайся, я не буду злиться. Но и ты прости меня. Я не смог спасти. Не уберёг. Мне правда жаль.       Чонгук смотрит на тихого Тэхёна и горько усмехается.       — Вернись, чтобы я смог любить тебя правильно, — шепчет проникновенно, прикрыв глаза, которые вмиг наполняются влагой.       Он должен быть сильным для Тэхёна, поэтому прячет свои скупые слёзы за усталой улыбкой.       — Я буду верить в тебя до своего конца, пшеничка.       Конец бессмертному дракону неведом. Чонгук изначально обещает Тэхёну верить в него всегда.

∞

      — Владыка! Лекарь устроил погром и настаивает на встречи с вами! — один из приставленных к Хосоку стражников нагоняет мужчину в коридоре, склоняясь в почтенном поклоне.       — Веди, — коротко отвечает Кейри и следует за воином.       Хосок сидит среди учинённого разгрома, свесив голову. Скоро придёт Чонгук. Нужно сделать заведомо сделанный выбор.       Не проходит и десяти минут, как Кейри проходит в разгромленный лазарет. Хосок поднимает к нему глаза, но сидеть на полу продолжает.       — Что ты тут устроил? — устало спрашивает владыка, осматривая погром. Все засушенные когда-то травы разбросаны по полу вместе с собранными корневищами, вперемешку с осколками стекла, глины и залитые уже готовыми настойками.       — Отпусти меня, Чонгук. Я не могу больше без него, — просит Хосок, игнорируя вопрос друга. Кейри тяжело вздыхает и присаживается прямо на пол, откинув в сторону осколки. Показывает, что несмотря ни на что они с другом равные.       — Так ты знал? — Чонгук сам удивляется своему спокойствию. Скорее усталости. Слишком многое случилось в последнее время.       — Я не знал об этом. Но я не могу его разлюбить даже после того, как Тэхён скончался на моих руках в агонии. Ты должен меня понять.       — Я понимаю, — спокойно кивает Чонгук, растирая ноющие виски. — Но и ты пойми: последуя за предателем сам станешь им.       — Я понимаю, — сокрушенно и на выдохе. Хосок и вправду выглядит не очень. Тёмные тени залегли под глазами, от яркой улыбки не осталось и следа, весь Хосок будто постарел, а кожа его посерела.       — Выберешь его? — Чонгук и так знает ответ. Сам бы выбрал Тэхёна.       — Всегда. Уж кто, как не ты, сможет понять меня, — Хосок синхронно с Кейри поднимается. Лекарь подходит к своему другу и хлопает ему по плечу напоследок. — Я не могу предать себя, оставшись подле тебя. Но прошу не забывай нашу дружбу. Я был верен тебе до этого момента. Береги себя, Чонгук, — Хосок выдавливает из себя улыбку, задерживая касание на плече дольше положенного, а после крепко обнимает. — Извинись перед Тэхёном от нас. От меня, за то что не успел. Я верю в вашу любовь, хоть и не могу поверить в чудесное исцеление мёртвого. И ты меня прости, что не могу выбрать тебя. Ты важен мне, Чонгук, — Хосок отстраняется и отходит на шаг назад, осматривая погром, словно впервые. Он подбирает какой-то уцелевший корень, на случай если у Юнги окажутся раны, и делает шаг на встречу неизвестности. Его никто не останавливает за, что лекарь бесконечно благодарен.       — Береги себя, Хосок. Ты был лучшим моим другом на протяжении этих лет, — слова Чонгука заставляют сжать руки в кулаки. Прощаться всегда больно. Хосок оборачивается на мгновение, улыбаясь уголками губ.       — Прощай, владыка, — прощается как подданный и верный лекарь, следующий за своим владыкой на поле сражений. Хосок оставляет всё позади, выходя из родного лазарета. Он медленными шагами проходит мимо непонимающей происходящего стражи.       — Подготовьте ему самого лучшего коня и провизию на несколько дней, — просит Кейри у застывших стражников, которые тут же скрываются в темноте замка, выполняя распоряжение. — Ты станешь единственным предателем, который покинет замок без погони. Я отпускаю тебя, друг, — Чонгук возвращает ему последнее дружеское похлопывание по плечу и просит пройти к конюшне, где должны всё подготовить за время их неторопливой прогулки.       — Ты правда веришь, что он проснётся?       — Кроме веры в него я ничем больше не могу помочь. Ты же веришь в непричастность убийцы вопреки здравому смыслу. Разве я не могу верить в исцеление после смерти?       — Просто будь осторожен. Я уверен, что за этими покушениями стоит кто-то более могущественный чем Юнги или же продажные предатели, — рассуждает Хосок уже на подходе к стойлам.       — Я знаю кто отдал приказ.       — Кто?       — А ты не помнишь откуда Юнги родом? — вопрос повисает в тишине. Хосок поджимает губы, не отвечая. Чонгук и так понимает, что Хосок всё осознает. — В добрый путь, — он указывает кивком на подготовленного коня с привязанным мешком провизии. Хосок последний раз смотрит на Чонгука прежде чем отойти от него и седлать коня.       Чонгук продолжает смотреть вслед уходящему Хосоку, пока тот не скрывается из виду.       Слишком много потерь переживает владыка за такой короткий срок.       Мин Юнги лишает его всего.       И неизвестно кто найдёт его раньше: отправленные Кейри воины или же Хосок, отправившийся в путь значительно позже. Любая мысль о мести меркнет на фоне надежды на исцеление Тэхёна.       Кажется, пшеничка сам того не зная, подчинил себе Кейри.

∞

      До сознания доносится противный писк. Нервирует. Ритм пульсирует в висках. Глаза режет до белых мошек под веками. Возвращается способность мыслить степенно. Парень чувствует собственное дыхание, словно рядом, а после резкую боль и глаза открываются. Противный писк становится активней, тарабаня по ушным перепонкам. Он оглядывается, устало вдыхая, а после обратно закрывает глаза, отчаянно промычав.       — Где я, блять, на этот раз оказался? — Тэхён дёргает рукой за чем следует скрежет колесиков по плитке пола. Капельница? Но в этом мире их нет...       Тэхён резко присаживается на постели, осматриваясь. Он вернулся в свой мир? Он и правда бредил и всё было не взаправду? А почему тогда так больно? Да даже сейчас сердце не на месте лишь об одной мысли о смерти в том мире.       Тэхён вспоминает хаотичные картинки своей смерти и застывает, тяжело сглатывая. Чонгук... Он прибежал к нему, но Тэхёна уже было не спасти. Неужели он никогда не узнает какое место ему хотел показать Кейри?       Тэхён переводит отсутствующий взгляд на раскрывшуюся дверь, откуда гурьбой вваливается чуть ли не весь персонал больницы. Точно. Он же здесь сын богатой и известной семьи. Скорее всего о их аварии знает весь мир. Тэхён поджимает губы. Не нравится ему здесь.       — Тэхён-щи, вы проснулись!Господи! — рядом с ним тут же оказывается тучный старик с лысой проседью волос, криво зализанных назад. Полный мужчина суетится рядом, поправляя то врачебный халат, то очки в тонкой огранке на переносице. Нервничает. За ним заходит ещё несколько врачей и пара медсестёр, что быстро убирают капельницу и пытаются сделать новый укол, но Тэхён отдёргивает свою руку.       В завершении этого парада в просторную палату заходит напряжённый отец Тэхёна — Соджун, а после и говорящая по телефону мама — Кэми. Тэхён смотрит на радостно вещащую о чем-то женщину и лишь сильнее разочаровываться. Раньше он верил, что он родителям важен и нужен. Сейчас это мнение разваливается окончательно.       Соджун подходит к его больничной койке и разглядывает придирчиво, словно впервые видит.       — Очнулся наконец. Славно, не придётся придумывать новые статьи, чтобы отмазать твоё отсутствие в свете. Расхаживайся, завтра домой. — Тэхён ёжится от холодного тона голоса. Теперь Лодя не кажется таким уж несносным мужиком. Если подумать, отец Тэхёна далеко от него не ушёл.       — Ему нельзя покидать больницу хотя бы несколько дней... Он был без сознания неделю, есть риски... — мямлит старый медик, но с каждым словом его голос становится всё тише, больше напоминающий бубнёж.       — Хотите лишиться спонсортва? Я говорю, что моему сыну нужно вернуться домой.       — О, да! Конечно! Завтра его выпишут без проблем, господин! — мужчина уступает свои позиции, хаотично стирая выступившие от напряжения капли пота на лбу. Противное зрелище.       Может всё-таки лучше Тэхёну было в том мире, где каждый второй хотел его убить? Чем это противное притворство и натянутые улыбки?       — Приходи в себя и завтра в обед у тебя выписка, — Соджун встречается с Тэхёном взглядом и уходит под чинные поклоны персонала. Кэми до Тэхёна так и не доходит, устремляется за развернувшимся мужем, не прерывая бесседу. Персонал переглядывается между собой и после кивка главного врача выходят из палаты.       Тэхён остаётся один. Опять.       Он встаёт с койки, разминая затёкшее тело. Вот это другое дело. Он смотрит на свои внушительные мышцы, на которые потратил не один день в тренажерном зале, а после подходит к зеркалу с раковиной в конце комнаты. Тёмные вьющиеся локоны хаотично спадают на лицо, а тёмно-карие глаза привычно прищурены.       Так вот и всё? Тэхён вернулся или же просто проснулся от затянувшегося кошмара?       Он проводит по своей щеке ладонью, внимательно рассматривая своё отражение в зеркале. Мышцы плеч отчётливо видны даже сквозь бесформенную больничную одежду. Тэхён грустно улыбается. Он снимает с себя рубашку, поддевая вязки на спине. Обнаженная кожа идёт мурашками. Тэхён осматривает себя на наличие ран после аварии, не находит. Снимает штаны, оставаясь в боксерах и вот оно: на бедре проявляется продолговатый шрам, некрасивым рубцом перерезающий медовую кожу. Уильям. Раньше этого шрама не было, а получи Тэхён его в ходе аварии тот бы не успел так зажить в течение недели. Это невероятно. Тэхён натягивает на себя штаны трясущимися руками, а после прикрывает глаза, пытаясь восстановить дыхание.       Это был не сон.       Тэхён прикрывает глаза и подносит ладони к своему лицу, разглядывая зарубцевавшиеся шрамы от кинжала начальника охраны.       — Блять... — на выдохе и с отчаянием. Тэхён накидывает на себя рубашку, завязывая лишь верхнее крепление, и садится на постель. Он закрывает лицо ладонями с привздыханием. — Почему это всё происходит со мной? Ну и как мне теперь вернуться обратно? — Тэхён замирает, не в силах поверить, что этот вопрос даже не заставляет его задуматься. Хочется обратно до безумия. Обратно к нему.       Тэхён трёт глаза, сжимает переносицу и снова вздыхает, силясь придумать как ему быть дальше. Его уединение внезапно прерывают. В палату заходит парень весьма неоднозначной внешности, на вид немного младше самого Тэхёна. Незнакомец радостно поднимает вверх принесённый пакет мандаринов, но улыбка спадает с его лица, а сам он весь сникает, стоит ему встретиться со взглядом Тэхёна.       Парень мнётся у порога, пока Тэхён его со сбитым дыханием разглядывает. Это молодая версия Чонгука? Мягкие волосы чёрного цвета спадают на глаза чёлкой, выбритые виски и проколотая бровь с губой. Тёмно-карие глаза бегают с паникой по помещению, словно ему стыдно, за такую оплошность как ошибка номером палаты. Тэхён подрывается с места и в несколько шагов оказывается рядом. Парень прикусывает губу, нервничая лишь сильнее.       — Чонгук? — неверяще уточняет, пока в глазах парня напротив удивление сменяется шоком, а после натуральной паникой, когда он отталкивает Тэхёна и выбегает из палаты. Ким сразу же бежит следом.       Предполагаемый Чонгук драпает очень быстро, сбегая по лестнице вниз. Тэхён не отстаёт, несмотря на ноющую боль в лёгких и крутящую голову. Нужно лишь поймать этого парня и там уже станет легче.       — Стой! — кричит вдогонку, когда тот скрывается за тяжёлой дверью. Тэхён отталкивает от себя преграду, бежит следом, пока не сокращает дистанцию между ними. Он хватает парня за капюшон объёмной ярко-оранжевой худи и тянет на себя, резко впечатывая в своё крепкое тело.       — Не убегай. Давай поговорим? — просит Тэхён, переводя с трудом дыхание. Начинает подташнивать.       — Отпустите меня, псих! Откуда вы знаете моё имя!? — парень брыкается, пытается вывернуться, но Тэхён не отпускает, прижимает к себе ближе и стоит так, пока тот не успокаивается, затихнув. — Если не отпустите, я укушу, — серьёзно заявляет, обнажив зубы. — Тэхён через его плечо, отчётливо видит как проколотый язык очерчивает белоснежные зубы. Матерь божья... Сколько же на этом теле приколов?       — Давай просто поговорим?       — Вы кто? — недоверчиво уточняет, обернувшись через плечо. Сейчас Чонгук оказывается на пол головы ниже самого Тэхёна, что буквально закрывает собой парня.       — Тэхён, — он ослабляет хватку на плечах парня, а после исправляется: — Ким Тэхён.       — Тот самый, что сынок гендиректора и самой востребованной модели? — Недоверчиво щурит нос, а после разворачивается в руках Тэхёна. Их лица находятся слишком близко, стоит поддаться слегка вперёд и... Тэхён отстраняется.       — Можно и так сказать, — он ведёт плечами, пытаясь скинуть такое описание семьи. Что ж, впрочем, так и есть. Деньги, власть, известность. Это Тэхёну знакомо с детства.       — Откуда моё имя знаете? — уточняет опасливо, замирая на месте. Тэхён рассматривает похожие черты лица, такие уже полюбившиеся, но не чувствует былую окрылённость от этого. Сейчас ему всё равно. Лишь теплится надежда, что разгадав загадку, Тэхён сможет вернуться к Кейри.       — Я видел тебя однажды.       — Где же? — со скептицизмом уточняет, фыркнув. Он толкается языком в щёку от нервов, что заставляет Тэхёна слегка хмыкнуть. Отчего он его не волнует? Вылитый же Чонгук!       — В парке? — в уточняющей интонации говорит самое распространённое место для прогулок, надеясь на удачу.       — Никогда туда не ходил. Дядя, не придумывайте сказки, — он напрягается сильнее и уже дёргается рвануть наверх, как Тэхён перехватывает его за руку и заводит на лестничную площадку подальше от чужих интересующихся взглядов.       — Я буду честен с тобой. Я видел тебя в другом мире, где ты был драконом и... — Чонгук с силой вырывает свою руку и отталкивает Тэхёна от себя.       — Хватит бред нести! Ты совсем псих что-ли? Говори откуда ты знаешь моё имя! — Чонгук отходит на шаг назад, цепляясь за поручень лестницы и смотрит с таким гневом в глазах, что Тэхён отводит взгляд.       — Я же говорю... — его снова прерывают. Чонгук кидает в него мандарин, сжимая в руке пакет до скрипа. Тэхён не думает зачем, но хватает парня за руку и прижимает к себе, целуя. Он обводит пирсинг на губе языком, пытаясь разомкнуть губы, но его отталкивают, больно кусая за язык.       — Больной педик! — рычит сквозь зубы Чонгук и бьёт кулаком в лицо, разбивая губу. Тэхён чувствует привкус крови, но перестаёт контролировать отчаяние, с которым он вновь набрасывается на отпихивающего его Чонгука, и целует, целует, пытаясь углубить, пока не получает удар под дых. И так к чёрту сбитое дыхание застревает где-то в глотке. Пока Чонгук вытирает обслюнявленные кровью губы и сплевывает пренебрежительно на пол. Он смотрит на хаотично вздыхающего Тэхёна и снова бьёт. Ким сгибается пополам от мощного удара в живот, а после его волосы оттягивают с силой, заставляя удариться об выставленное колено. Кровь течёт из носа, пачкает руки Чонгука и больничную одежду самого Тэхёна. Парень остервенело наносит удары, уже не слушая хрипы Тэхёна, который не может ударить в ответ.       Он просто не может ударить Чонгука, даже зная, что это лишь иллюзия, а не его любимый человек.       — Конченный пидр! Блядь, сука! — потоки ударов уже не контролируются. Тэхён харкается кровью, отпихивая от себя разгневанного парня, что оступается и падает кубарем вниз с лестницы. Тэхён сползает по стене, стирая тыльной стороной ладони кровь с лица и хмыкает.       Это не его Чонгук. Он с отчаянием пытался почувствовать тягу через этот поцелуй, но всё бесполезно. Чонгук в этом мире совершенно не тот, кого полюбил Тэхён в другом.       Снизу слышится отборный мат и тихое шипение. А после дверь снизу открывается и парень уходит, видимо подвернул что-то. Безразлично. Тэхён сплёвывает кровь снова и с тихим шипением поднимается на ноги по стене.       — И не такое пережил. Не впервой, — он стискивает зубы и поднимается по ступеням наверх, где его встречает обеспокоенный медицинский персонал.       Ну ничего. Своего Чонгука Тэхён всё равно найдёт, где бы его от него не спрятали.

∞

      Из торжественного возвращения домой сделали целый никому не нужный фарс. Ближе к обеду к нему приехал менеджер с чистыми вещами, заставил разодеться, как клоуна, скрыв своё лицо, и быстро ретироваться на заднее сидение машины, с заранее предупреждённым водителем отца.       В мире фэнтезийного средневековья Тэхёну нравилось больше, чем в экранизированном мире. Удобства, конечно, хорошо, но эти иллюзорные ценности идеальности просто убивают.       Тэхёна молча доставляют до его квартиры в центре за заоблачную сумму, в которой не изменилось ровным счётом ничего. Все те же огромные габариты, ненужные атрибуты мебели удачно продвинутые дизайнером, коллекция обуви и огромный гардероб, уходящий из спальни.       Стильно, роскошно, но уже не трогает.       Тэхён ощущает себя чужим в своей жизни. Хочется обратно в замок к вредному дракону.       Тэхён сбрасывает чёрное пальто прямо при входе, не удосужившись его повесить. Заходит на кухню, чтобы привычный режим в кофемашинке и вспомнить этот поганый вкус кофе, терпким послевкусием оседающим на языке. Пока инновационный аппарат перемалывает зёрна, Тэхён присаживается на стул, рядом со стеклянным столом. Складывает руки в замок, упираясь в стекло локтями.       — Что мне сделать, чтобы вернуться обратно? Когда я переместился в прошлый раз, я находился на грани жизни и смерти. Оттуда ситуация та же, — Тэхён сжимает волосы у корней, слегка оттягивая их. — Не могу же я умереть? Вдруг не сработает и тогда я уже помру окончательно. Не то чтобы я боюсь... Но вернуться к Чонгуку всё же хочется.       Кофемашинка призывно пищит. Тэхёну приходится встать и забрать напиток. Он отпивает и морщится от горького вкуса. Разочаровавшись уже в который раз, он подходит к раковине и выливает содержимое кружки.       — Гадость редкостная, — выносит вердикт, возвращаясь на место. — Мне нужно подвергнуть жизнь опасности? Экстримом, блять, заняться? — Тэхён нетерпеливо стучит по столу пальцами. — У меня несколько вариантов. Либо я опять провалюсь в тот мир, но будет вероятность, что меня оттуда снова выплюнет... Либо же я помру, пока буду пытаться оказаться на грани. В принципе, терять мне особо нечего. С чего бы начать?.. — Тэхён прикусывает губу, наблюдая как не до конца закрытый кран испускает каплю за каплей. — Экстрим... Адреналин... Грань... — он резко встаёт из-за стола и берёт востановленный менеджером телефон.       — Алло, Гэри, у вас же всё ещё сбываются звёзды? — после долгих гудков сразу переходит к сути. С той стороны после затяжной паузы звучит уставший вздох, а после ему диктуют адрес клуба. Тэхён улыбается, записывая на какую-то салфетку. Сегодня ночью он либо вознесётся навсегда, либо же вернётся обратно.       До позднего вечера Тэхён буквально отчитывает часы. В этом мире его ничего больше не держит. Прошлые приятели и бывшая давно мертвы, а родителям он не сдался напрочь. От нетерпения покалывают кончики пальцев.       — Это должно сработать. Мне всего лишь нужно впасть в кому от передоза, — он собирается, прокручивая в голове дальнейший план действий. — Когда я попал в тот мир, я впал в кому здесь после аварии. Сира сказала, что я тоже был в коме месяц в том мире. Значит всё решает это бесконтрольное состояние. Как только мой разум будет отключён здесь, я смогу перенестись туда. Только вот в прошлый раз то тело было живым... — Тэхён задумчиво накручивает прядь волос на палец, а после раздражённо перестаёт это делать. — Блять, это полный идиотизм. Я настолько хочу вернуться туда, что готов умереть. Как за несколько месяцев моя жизнь смогла так сильно обесцениться? — Тэхён смотрит на лежащий рядом с собой телефон и сообщение с адресом клуба. — Помокнуть в ванне что-ли напоследок... — задумчиво тянет, кивая самому себя. Парень расстёгивает рубашку пуговицей за пуговицей, пока ткань спадает вниз. Он перешагивает через неё, набирая воду в свою любимую ванну. Не лучше огромных купален, но очень даже не плоха. Глубокая и вместительная. На неё Тэхён особенно тщательно расщедрился. Пока она наполняется тёплой водой, Тэхён задумчиво смотрит на своё отражение в запотевшем зеркале. В этих двух мирах он один и тот же человек, но совершенно разный. У него схожие черты лица, и в принципе внешность, за исключением цвета волос и глаз. Ну и телосложение с возрастом отличается. Но и тот и тот Тэхён это так или иначе он, но с разной судьбой. Это странно так.       Значит и Чонгук как-то должен пересекаться с Кейри, только вот совпадений кроме черт лица Тэхён не находит. Слишком они уж разные. Прям зеркально. Оно и не важно.       Пока прощальная ванна набирается, Тэхён успевает раздеться полностью и найти ещё один затянувшийся шрам на лопатке от Чена за знакомство.       Интересно, а все эти люди есть в этом мире, но в другом обличие? Скорее всего в этом цивилизионном мире бродит и Хосок с Юнги. Только вот вряд ли они здесь вместе мужья. Может, друзья? Становится грустно. Он скучает по ним. Сердце тоскует, просится обратно.       Тэхён проглатывает ком сожалений, погружаясь в тёплую ванну с пеной и вкусными аромамаслами. Подхватывает принесённый с кухни бокал вина и наслаждается последними минутами в этом мире.       — Я вернусь к тебе, Чонгук. Ты только жди меня.       Он прикрывает глаза, помешивая вино лёгким движением кисти. Голова пустая, тело расслаблено. Тэхёну этого не хватало.       Оказывается, ему достаточно провести несколько дней в отдалении от Кейри, чтобы ощутить тоску. Это и пугает и восхищает одновременно.       Никогда ещё в жизни Тэхёна не было таких сильных чувств. Они несомненно делают больно, но сладость радости затмевает налёт грусти.       — Я надеюсь, что эти умники не похоронили моё тело. Будет проблематично карабкаться из-под земли. А если они сжигают тела, то дело совсем дрянь. Ребятки, не трогайте тело, дайте воскреснуть по-человечески, — Тэхён усмехается, словно его там кто-то способен услышать и откидывается на бортик ванны. Тепло и хорошо. Он медленно цедит дорогущее вино, отдавая дань почившей Виён. Уж что-что, а вино она выбирала дивное.       Тэхён прикрывает глаза, задремав. Только когда вода остывает и неприятно холодит кожу, парень просыпается, резко выходя из сна. Он смотрит на отставленное и недопитое вино. Оно и к лучшему. Тэхён выбирается из остывшей воды и закручивается в халат. Спускает воду, смывая ванну, скорее по привычке, нежели охоте и, подхватив бокал, уходит на кухню. По пути сушит волосы, растряхивая капли воды по плитке пола. После прошипев раздражённо, возвращается за телефоном и полотенцем. Гаджет падает в карман халата, пока он хаотичными движениями сушит волосы, промакивая их полотенцем. Устав, закидывает мокрую тряпку на плечо.       Без телефона скучно, но жить возможно. Во время прибывания в чудном мире Тэхён не вспомнил о нём ни разу. Хотя нет, сначала вспоминал и пытался даже отыскать его, чтобы доказать Сире, что он не её сын. Идея оказалась провальной. Больше он и не пытался.       Тэхён вспоминает статного Кейри в военном обмундировании с мечём наперевес. Ну красавчик. Тэхён аж слюнками исходится. Ему можно, окей? Он столько всего пережил и вдруг осознал внезапно: Чонгук и есть его любовь. Он даже не целовал его, чёрт возьми! Ну настоящего! Этот Чонгук не в счёт, он вообще какой-то не такой, в общем.       Тэхён встряхивает головой, прогоняя тоску по любимому. Хочется попасть в его объятия, слиться губами, а после и телами, ведомые страстью. Но остаётся лишь вздыхать, рисуя в голове образы владыки верхом на коне. А ведь они ехали на одном... Щёки стремительно алеют. И ведь Тэхён тогда не расценивал эту ситуацию так. А вполне стоило.       — Чонгук, Чонгук, — посмеивается, расхаживая по дому голышом. Халат остаётся скинут в спальне, а сам парень теряется в огромном гардеробе. Тут тебе и кладбище любых брендов и фирм. А уж про различные виды обуви с выделенной под них комнатой и вообще стоит молчать.       Сегодня Тэхён не требователен. Пока он был в походе с военным лагерем у него был всего один комплект одежды, ну ничего же не жаловался. К тому же это была одежда Чонгука... Стоп, пора заканчивать сводить всё к Кейри. И у Сиры он в одном и том же ходил. В общем, теперь уже не до этих заморочек становится. Тэхён берёт первые попавшиеся тёмные джинсы с ремнем и чёрную рубашку с какими-то блёстками на плечах. Сойдёт. Из обуви же он выбирает обычные чёрные лакированные ботинки с вытянутыми мысками с небольшим каблучком.       Он приводит волосы в порядок, всего лишь проводя по ним рукой перед зеркалом. Сойдёт. Он тут между прочим в кому собирается, а не на гулянки. Его внешний вид будет сегодня меньше всего всех интересовать.       Он находит по пути к выходу опять забытый телефон, вбивает адрес с бумажки в телефон и вызывает такси. Оглядывает свою квартиру напоследок, крепче положенного сжимая дверную ручку в руке и выходит, захлопывая. Скорее всего он уже сюда не вернётся.       — Что ж, всё или ничего. Ребятки, я уже в пути.       Тэхён быстро выходит из подъезда, топчется на месте до приезда аляписто-яркой машины по вызову и садится на заднее сидение. Оплачивает услугу и сверху даже чаевые за молчаливую и спокойную поездку. Надо же сделать что-то хорошее напоследок?       Подпольный клуб встречает его громкими битами и пьяными толпами. Дешёвая неоновая подсветка местами мигает и режет глаза, но пьянчугам это безразлично. Тэхён обходит стороной целующуюся в засос парочку около дверей, пока они не перешли к соитию прямо около его ног и следует живым указателям. Около выхода люди уже совсем-совсем готовой кондиции, в самом зале пооживленей. Там ещё хоть кто-то танцует или трётся прям так о чужие тела в подобие танца. Ужасное место, но Виён любила подобные скопища. Говорила здесь особая атмосфера. Чего? Похоти и разврата? Тэхёна вот ни разу не возбуждала чужая пьяная ебля перед глазами. В подобного рода заведениях люди зачастую даже не могли до конца уединиться. В любом тёмном углу, можно встретить совокупляющуюся вдрызг пару. Тэхёну стоит идти и не оборачивается, что он и делает. Он теснится в толпе, обходя её и уходит по коридору в обособленную касту. Нарики это отдельное. Зачастую они после валяются средь пьяных, но начинают они всегда отдельно.       — Какие люди! Давно тебя не было, — Сэм хлопает его по плечу дружеским жестом, сжимая во второй руке подкуренный самокруток.       — Пришёл за падающими звездами. Желание загадать хочу.       — Надеюсь желание стоящее? — с некой гордостью мужчина вскидывает подбородок и ободряюще улыбается.       — А кто ж его знает? — Тэхён показушно улыбается. — Где Гэри?       — Он сплавил тебя на меня. Сегодня я твой гид к звёздам, — Сэм вдыхает дым в лицо Тэхёну, на что тот слегка морщится.       — Сколько нужно звёзд, чтобы передознуться на кому? — мужчина замирает, резко подавившись затяжкой. Пока он откашливается, Тэхён не сводит с него тяжёлого взгляда.       — Парень, ты так не шути. Это опасная вещица, тебе ли не...       — Мне не нужны твои наставления. Продай мне столько дури, чтобы меня унесло до комы, но не смерти, понял? — Сэм раздражённо вертит в руках самокруток, а после улыбается золотым зубом. Тэхёна прошибает разряд тока. Чен. Перед Тэхёном стоит его насильник из другого мира. Стоит, улыбается и как-то нехорошо щурится. Лопатка отдает эфемерным жжением.       — Как знаешь, пацан, но я тебя предупреждал. Твой организм может окочуриться с непривычки, окей? — Сэм тушит косяк и, убрав руки в карманы потёртых джинс, скрывается в служебном помещении.       — Вот это встреча... — Тэхён прикрывает глаза, облокотившись о стену. Вот и снова эта встреча. Сэм выходит спустя минут десять с несколькими пакетиками.       — Этого должно хватить, может ты даже раньше откинешься. Но, парень, неужели ты выбрал такой дорогущий способ суицида? Хочешь умереть счастливым? — он хмыкает, схаркивая в обосанный кем-то угол. Да уж... Занесло Тэхёна в самый настоящий гадюшник.       — А ты в армии служил? — Тэхён не ожидает этого вопроса сам от себя и охреневший Сэм явно тоже.       — Служил, даже до звания хорошего добрался. Но меня списали после травмы. А что?       — Ничего. Просто, — Тэхён забирает пакетики из его рук, отдавая наличкой крупную сумму. Даже сверх нормы. Удивительно похожие люди живут в разных мирах. Может не только Тэхён такой путешественник подневольный?       — Вызови сразу скорую, а то не успеют спасти! — кричит ему вслед бывший военный. Хотя разве бывают бывшие? Военный навсегда остаётся военным. Звания и погоны вырастают в тело, сливаясь с кожей.       Тэхён ведёт плечами от неприятных ощущений на шраме. Чувствует как вновь и вновь вспарывают его плоть наживую. Крепче сжимает в руках три пакетика. Выходит из клуба, идёт вдоль оживлённой дороги. Сворачивает в какой-то парк и останавливается на нешироком мосту над оживленным прудом. Красивая фиолетовая подсветка играется бликами с водой.       Волшебное место. Вот здесь Тэхён и остаётся. Он подсвечивает себе фонариком и открывает первый мешок с неопознанными таблетками. Берёт сразу несколько и насухую глотает. Нужно было купить чего запить, но уходить отсюда совершенно не хочется. На телефоне быстрый набор скорой, чтобы в нужную минуту сообщить о себе. Он проглатывает таблетку за таблеткой, пока не доходит до последнего мешочка с порошком. Он высыпает немного себе на руку, принюхиваясь, и резко чихает. Порошок взлетает в воздух, а Тэхён продолжает надрывно чихать. Он высыпает остатки в воду. Бесполезная белая штука. Таблетки наверное действенней.       Прикрывает глаза и ничего не происходит. Он жмурится с усилием, а после снова и снова. Но он как сидел, так и сидит на мосту около воды. Блики от подсветки гипнотизируют, забирая всё внимание себе. Тэхён косится на включённый телефон с фонариком и экстренным набором скорой. Вздыхает обречённо. Что теперь? Даже наркота не берёт? А у Хосока она была чересчур резкой. Брала только так.       Погрузившись в воспоминания, он не замечает как перестаёт быть один.       К нему подсаживается мужчина, свесив ноги с моста над водой точно также как он. Они задумчиво смотрят на водную гладь и каждый думает о своём.       — Долго сидишь здесь? — разрезает привычную тишину такой любимый голос. Тэхён резко оборачивается и встречается с тёмным взглядом. Это его Чонгук. Тёмные волосы привычно собраны в пучок, на губах отвлечённая улыбка и присущая только ему ласка.       — Не очень. А ты? — тихо шепчет в ответ, боясь спугнуть наваждение. Наверное подействовало. Нужно звонить в скорую. Но телефона не обнаруживается рядом.       — Его ищешь? — Чонгук показывает в своих руках телефон и Тэхён кивает. Гаджет исчезает из рук мужчины так же быстро, как и появился. — Ты его уронил в воду.       Тэхён непонимающе хмурится, а после обречённо вздыхает.       — Я к тебе хочу так сильно. Что будет, если я не вызову скорую?       — Возможно ты умрёшь?       — Всё у тебя просто. Разве ты не должен пытаться меня спасти? — обиженно тянет Тэхён, цепляясь за ограждение.       — Как я могу остановить тебя, если я плод твоего же воображения? — Чонгук ласково улыбается, повторяя его движение и тоже обхватывает железное ограждение. — Я могу лишь быть рядом до конца.       — Вот и будь всегда рядом, — с обидой заключает, надув губу. Он шарит по мосту руками пытаясь нащупать телефон. Провально. Всё же он его потерял. — Мы же ещё увидимся?       — Я не могу дать тебе ответ на вопрос, если ты сам его не знаешь. Я — это ты, Тэхён. Я не настоящий.       — Нет бы сказал, что любишь меня и жизни без меня не видишь. А ты... Такой противный тут.       — Уж прости, ты меня таким запомнил. Как тебе в этом мире?       — Ужасно.       — Ко мне настоящему хочется?       — Безумно, — кивает Тэхён с мокрыми толи от холодного ветра, толи от чувств глазами.       — Чуткое сердце всегда найдёт верный путь. Знаешь же? Он ждёт тебя и верит. Я надеюсь, что вы ещё встретитесь, — силуэт Чонгука с каждым сказанным словом мутнеет и распадается. Мир темнеет.       — Я тоже, я тоже... — Тэхён падает на мостик без сознания.

∞

      Юнги приходит в сознание не сразу, но боль чувствует тут же. Он дотрагивается до затылка ладонью и она тут же пачкается вязкой кровью.       — Только этого мне ещё не хватало... — Юнги разглядывает темницу, в которую его заточили. Ужасается скелету в углу и нескольким крысам, что выжидающе на него наступают. Юнги вскакивает на ноги и прогоняет грызунов прочь под бешено бьющееся сердце.       Аарон трусливый предатель. Обманул. Заставил. Вынудил. Теперь смерть Тэхёна душила Юнги особенно сильно. Неужели всё напрасно? Он предал Хосока, Тэхёна и Кейри, чтобы самому сгнить в этой камере?       В отдалении слышатся приближающиеся шаги, а после в выдвижное отверстие просовывается пища.       — Мне нужно поговорить с Его Величеством! — Юнги скребётся о металлическую дверь, сдирая кожу на подушечках пальцев о неровности. Он обезумевши стучит, пытаясь докричаться до кого-нибудь. Эта тишина сводит с ума.       Юнги смотрит себе под ноги и видит плесневый кусок хлеба размером с трети ладони и миску зацвётшей воды. Парень падает на пол и принимается обессиленно содрогаться всем телом, пытаясь уменьшить душевную боль.       Если так было всегда, то у Юнхо не было даже шанса его дождаться.       — Юнхо... Братик... Прости меня, я не успел, — Юнги надрывно вздыхает на каждом слове, а после ревёт в голос, слушая голое эхо, отлетающее от каменных стен его новой клетки.       За всей этой истерикой парень засыпает беспокойным сном.       Так проходит час за часом, день за днём. Тухлая еда уже не вызывает брезгливости, а собственная участь не кажется такой уж плохой. Смирился. Лишь бы спрятали его от Кейри, а такую смерть он сможет принять с честью. На какую вообще способен предатель.       На какой-то из дней, а может и недель заточения дверь в темницу открывается и в неё вваливается стража, скручивая обессиленные руки за спину. Юнги посерел взаперти, исхудал и зачах. Аарон улыбается ему, забавляется над чужим истощением.       — Прекрасно выглядишь, — глумится, оглядывая его покои и пинает ногой иссохшийся скелет в углу. — И сосед у тебя бодренький, как я погляжу.       — Глаза разуйте, — рычит на него Юнги и лишь слегка дёргается в руках двух громил. Он выглядит так отчаянно сейчас, что Аарон усмехается. Он подходит к удерживаемому парню и обнажает свой отделанный драгоценностями кинжал.       — Ты так и не научился прятать язык за зубами. Крепче держите, чтобы не рыпался, — стражники усиливают захват и один из них фиксирует голову парня по просьбе мужчины. Аарон долго примеряется к бледной коже остриём лезвия, а после проводит без нажима, лишь царапая вертикально по правому глазу. Из неглубокой царапины сразу же собирается кровь, поэтому мужика проводит по ней же ещё раз, нажимая сильнее. Юнги дёргается и кинжал на щеке входит глубже. Парень мычит от боли, дёргается, а после, раскрыв затекший кровью глаз, плюёт в лицо нагнувшемуся к нему правителю. Тот отступает от Юнги от неожиданности, а после с размаху бьёт жесткую пощёчину.       — Умрёшь подобно собаке, щенок, — цедит сквозь зубы, а после вытирает лицо рукавом. — Завтра мир избавится от такого ничтожества как ты. Правитель Южных земель приговаривает тебя к смертной казни за предательство.       Аарон выходит, а вслед за ним и его стражники.       Юнги падает на холодный каменный пол, сворачиваясь в хрупкий комок. Он подтягивает к себе ноги, обнимая за колени и плачет. Плачет, пачкаясь в крови из глубокой царапины. Глаз не задет, но шрам точно останется на всю жизнь. Хотя уже и не важно. Не успеет зажить до завтра, а после уже и тем более бессмысленно будет.       И осудят его за предательство, только вот совершенно не те, кто должен был.

∞

      Юнги успевает несколько раз забыться быстрым сном и мысленно переосмыслить всю свою жизнь.       Если бы он не следовал наивной цели спасти брата, Тэхён был бы жив, а Хосок до сих пор прижимал его к себе в их постели после длительного ночного секса и будоражащих ласк. Если. Но этого уже не будет.       Юнги будят пинком в бок, а после поднимают и насильно волочат куда-то. Парень и не сопротивляется уже. Он лишь обессиленно смотрит себе под ноги. Его руки заковывают в кандалы, а после в оборванном тряпье, даже не переодевши, ведут на главную площадь поселения. Небольшая деревянная сцена служит местом гибели многих. Со всех домов сгоняют как можно больше народа, внушая и нагоняя на людей страх такими демонстрациями. В несколько рядов на сцене стоят виселицы, чуть дальше деревянный столб, к которому привязывают для прилюдной порки, а с другого конца законное место палача. Всё зависит от желания правителя. Убить тихо повесив или же расплескать кровь врага, демонстративно обезглавив.       Чувствуется Юнги, что его будут унижать максимально.       Его проводят каким-то коридорам в замке, скрывая от прислуг, а после выводят на главную площадь. Народ уже собирается в общую толпу, которой такие зрелища и не нравятся вовсе. Но власть на то и власть, что ей подчиняются.       Вооружённые воины окружают народ, оттесняя людей ближе к сцене. На балконе над деревянной постройкой выходит правящая чета. Варна всё по-прежнему выглядит неважно, лишь сменив наряд на светло-сиреневый. Она безразличным взглядом обводит толпу и садится на уготованное ей место. Юнги ни разу не слышал, чтобы она разговаривала. Глупые мысли перед смертью, но эту женщину даже жаль. Муж её явно редкостный мудак.       Юнги вспоминает своего мужа, пока его выводят навстречу смерти. Хосок... Он был слишком хорошим для Юнги. Юнги его не заслуживал.       — Сегодня состоится казнь изменника и предателя Мин Юнги, который отправиться вслед за своими родителями и братом! — вещает слишком оптимистичный глашатай, привлекая внимание Аарона к персоне сжавшегося на арене Юнги.       Все взгляды стремлены на него. От сочувствующих, коих большинство, до озлобленных. Весь спектр эмоций направлен на Юнги. А Юнги всего лишь нужно умереть. Это ведь не сложно? Они сами всё сделают, нужно лишь расслабиться и улыбаться.       Юнги через силу заставляет себя улыбаться, чтобы позлить этого придурка на балконе.       — Твоё последнее желание? — любезно спрашивает правитель, чуть ли не перегибаясь через периллу от интереса.       — Чтоб ты сдох! — рычит Юнги, пока его толкают в спину на встречу к палачу. А после его резко отпускают и он даже падает на колени не в силах успеть перенести тяжесть веса правильно. Народ поднимает панику, смотря куда-то наверх. Юнги отползает по сцене дальше, воспользовавшись суматохой. Вся стража окружает раненого правителя. Его жена Варна скрывается предсказуемо в замке, а за ней тащат и Аарона. Кажется, его подстрелили в плечо. Так и надо ему. Юнги отползает по деревянным брёвнам, пока не падает со цены. Его палачи резко ретируются в замок, забывая о нём. Юнги мычит от боли в выбитом от удара плече, а после его подхватывают на руки.       — Хосок?.. — на грани отчаяния шепчет, приложившись головой к крепкой груди. Только он, никто больше. — Я люблю тебя... Прости, я... — Юнги плачет в чужой плащ, пока мужчина молча петляет по развилкам дворов. Он доходит до какого-то сеновала и седлает оставленного коня, подтягивает Юнги к себе и до сих пор молчит.       — Почему ты молчишь?       — Я злюсь, — вот так просто отвечает мужчина.       — Прости меня... Я не хотел, но Юнхо и Аарон... Я не хотел убивать, у меня не было выбора... — в потоках слёз оправдывается.       — Я злюсь, что ты подверг себя такой опасности.       — Что?.. — Юнги оборачивается через плечо, хлопа солёными ресницами.       — Я ушёл от Кейри. Теперь мы сами по себе. Пойдём на восток, прибьёмся к кочевникам и попробуем в какой-нибудь кузнице снять эти смешные кандалы. Как твой глаз? Я у меня есть обезболивающие и травку по пути нужную можно найти.       — Я люблю тебя, — шепчет проникновенно, целуя. Хосок тут же отвечает, придерживая за талию, чтобы не упал.       — И я тебя люблю. Не убегай от меня больше.       — Никогда, — обещает, откинувшись спиной на крепкую грудь.       — Пока едем, расскажи мне почему ты так поступил? — Юнги кивает и рассказывает про всё с самого начала. Как их семью ложно обвинили, как прилюдно казнили родителей, а его и Юнхо, близнецов, разделили. Рассказывает, как его избили до потери сознания и вывезли к границе с Сервером, сказав примазаться к северянам, чтобы в будущем помочь Югу взамен на жизнь брата. Рассказывает и о злых словах и насмешках. О смерти Юнхо. Много-много раз уверяет в своих чувствах, каится в совершённых грехах и просит прошение у Тэхёна, чья смерть по итогу стала напрасной. Хосок молча слушает, поглаживает рукой вздымающуюся хаотично в истерике спину и незаметно вдыхает запах чужих волос. Пахнет сыростью и пылью. Но даже так это не скрывает запах самого Юнги, которым Хосок надышаться не может.       — Теперь всё будет хорошо, — заверяет Хосок, разворачивая коня на восток.       — Прости меня.       — Не переживай. Просто не убегай от меня и всё будет хорошо.       — Не буду.       Они множество раз закрепляют это обещание поцелуями.

∞

      Женщина хлопает себя мокрыми руками по фартуку, а после берёт уже сухими пульт, перещёлкивая какую-то второсортную мелодраму на новости. Она быстро читает бегущую сводку новостей и делает громче.       — Любимый, представляешь? Наследника Ким Тэхёна нашли мёртвым в Центральном парке после передозировки наркотиками. Вот же не жилось этому богатею, что он наш парк оскверняет своей смертью! — она снова переключает канал. Из телевизора начинает играть какая-то отвлечённая музыка и женщина успокаивается, продолжая хлопать по хозяйству.       — Хватит орать, лучше делом займись, — глава семьи снова не в настроение. Он смотрит на жену и лишь вздыхает обречённо. — Хватит искать громкие скандалы. Делать тебе нечего? Умер и умер этот избалованный щенок. Тебе есть до него дело?       — Нет, но...       — Так иди помолись за него и свечку поставь за упокой, если так неймётся. А мне на него похуй абсолютно. Пусть хоть в прихожей нашей умрёт, я перешагну и пройду мимо.       — Прости.       — За работу живо!