Поговорим о смене ролей (Рабочий перевод)

Приготовьтесь к настоящему тональному и эмоциональному удару в этой главе. Заметьте, я не извиняюсь, просто сообщаю вам, что это произойдет.

***

Потенциальное поле битвы в настоящее время было окутано напряженной и неловкой тишиной. Все еще слегка подергивающееся тело Айронвуда смотрело, озадаченное открывшейся перед ним сценой. В конце концов, в течение последних нескольких лет его заставляли верить, что его втянули в войну теней против бессмертного существа, которое, по всем данным, должно было выглядеть как злобный монстр, способный положить конец существованию всего мира. Вместо этого явно злая ведьма, с которой его вынудили сражаться, на самом деле была невероятно нормальной женщиной, которая также была — фактически — бывшей женой того самого человека, который убедил его, что она изначально была злом. Поэтому неудивительно, что Джеймс Айронвуд, первый в мире полностью функционирующий синтетический человек, способный создавать ауру, мог сказать только одно. — Что я вижу? Что на самом деле? Адам испытал странное чувство удовлетворения, увидев генерала настолько растерянным. С Атласом было намного веселее, чем он ожидал! Он получил тычок локтем в ребра от Руби за свой смешок. — И ДАЖЕ НЕ РАССКАЗЫВАЙ МНЕ О СВОЕЙ "КОЛЛЕКЦИИ МЕНЯ"! КТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СОБИРАЕТ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ ЧЕРЕПА!? — КТО-ТО, У КОГО БЫЛО НЕСКОЛЬКО ЧЕРЕПОВ, ДОРОГАЯ! КАК Я! БОЖЕ УПАСИ, ЧТОБЫ У МУЖЧИНЫ БЫЛИ ХОББИ! Волна энергии, которую можно описать только как архаичную, взорвалась, когда Салем топнул ногой, отправив всех на землю, не обращая внимания на то, что все они стояли почти в десяти метрах от неё. — ДЕЛО НЕ В ТЕБЕ И ТВОЕЙ СКЛОННОСТИ К БЕССМЫСЛЕННОМУ ИСПОЛЬЗОВАНИЮ СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ! ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ ТАК, СЛОВНО КАЖДЫЕ СТО ЛЕТ СТАНОВИШЬСЯ ДРУГИМ ЧЕЛОВЕКОМ! — Я СТАНОВЛЮСЬ ДРУГИМ ЧЕЛОВЕКОМ КАЖДЫЕ СТО ЛЕТ, ЖЕНЩИНА! Озма в отчаянии взмахнул рукой, и все они отлетели назад еще на несколько футов, все это время двое древних продолжали спорить с горячностью рассерженной пары, которая просто слишком много знала друг о друге. Глинда неловко стояла позади Озпина, каким-то образом на нее не действовали волны энергии, пульсирующие от этих двоих. Так продолжалось почти двадцать минут. — Они оба могут стереть нас всех с лица земли... — пробормотала себе под нос Рейвен, затаив дыхание. — В любой момент. Любой из них может просто... Покончить со всем этим... И где же хранилась такая потрясающая сила? В умах и телах двух абсолютно глупейших людей, которых Рейвен когда-либо имела несчастье знать. Осознание этого не было чем-то новым, но то, что они оба были перед ней одновременно, делало все это более реальным. Более настоящим. — Это Салем? — Спросил Айронвуд, тут и там вспыхивая оголенными электрическими цепями. — Она выглядит как обычная женщина... Уоттс саркастически захлопал в ладоши. — Замечательная дедукция, мое творение. Айронвуд сильно нахмурился, из его виска повалил дым. — Это не то, что мне сказали. Доктор рассмеялся одними губами. — Это так? Скажи... Пока Уоттс затевал свой собственный спор с роботом, остальные наблюдали за разгневанными древними, которые теперь перешли к обсуждению своей неудачной сексуальной жизни ближе к концу брака. Саммер ахнула, услышав особенно четкое описание предпочтений Салем перед сном. — Девочки! Закройте уши! Янг закатила глаза. — Э-э, тетя, ты же знаешь, что мы знаем, что такое секс, верно? Руби поморщилась, когда Озпин рассказал обо всех случаях, когда ему приходилось "по-настоящему напрягаться, чтобы добиться успеха". — Да, хотя я могла бы прикрыть уши, чтобы не было шрамов... Рот Вайсс так и не закрылся, так и остался приоткрытым. — Это то, ради чего генерал заставил меня чуть не предать собственного брата !? Рядом с ней, с очень заметным промежутком между ними, Уитли пристально посмотрел на нее. — Действительно, похоже на то. Кстати, я хочу, чтобы ты знала, что ты станешь историей для моего психотерапевта, когда все это закончится. "Ну да, доктор. И как только я понял, что моя собственная сестра обрела магические способности, с помощью которых можно арестовать и / или убить меня, отношения действительно пошли под откос". Вайсс покраснела и пробормотала что-то в ответ. — Что... я не...! Я и не собиралась... Ладно, н-ну, я действительно получила магические способности, но я не собиралась убивать тебя! Бесстрастный взгляд Уитли опустился к ее ногам, а затем снова вернулся к глазам. — Хм. Вайсс усмехнулась. — Не смей обращаться ко мне "хм"! Я твоя сестра! Уитли склонил голову набок, скрестив руки на груди. — Хм. Вайсс вытаращила глаза, прежде чем беспомощно замахать руками. Она повернулась к Руби, надув губы и указывая на своего брата. — Руби! Помоги! Ирония здесь не ускользнула от жницы. — Э-э, Вайсс, ты ведь понимаешь, что я была на стороне людей, которых ты собиралась убить, верно? Вайсс топнула, вверх жалобно взметнулась туча снега, её лицо покраснело. — Я не собиралась никого из вас убивать! Я планировала отпустить вас всех! С земли Айронвуд, на котором теперь скапливался небольшой слой снега, откашлялся. — Ср. Шни, в свете многих, многих откровений за последние двенадцать минут, я должным образом проигнорирую тот факт, что вы только что открыто признались в планируемом мятеже прямо перед своим начальством. Вайсс покраснела, прежде чем окончательно сдуться и рухнуть на колени, не обращая внимания на снег, впивающийся в кожу. Раздраженно она слабо стукнула кулаком по замерзшей пудре. — Я ненавижу магию! — Кое в чем мы можем согласиться. — Хмыкнул Айронвуд. Саммер опустилась на колени рядом с генералом. — Тебе помочь встать, Джеймс? Робот хмыкнул. — Если быть откровенным, я даже не уверен, что хочу быть живым после всего, что только что произошло. Рэйвен фыркнула. — Братья, если я понимаю это чувство... Игнорируя Рэйвен, Саммер помогла вытащить мужчину. Ну, в любом случае, попыталась. Потребовались совместные усилия ее, Рейвен и Жона, чтобы поднять его на ноги, мертвый вес массивного мужчины, полностью сделанного из металла, был, хотите верьте, хотите нет, довольно тяжелым. Пирра вздохнула. — Я чувствую себя немного обманутым, честно. — Рядом с ней застонал Рен. — Без шуток. Я был так готов стать предателем человечества! — Технически, вы все уже были помечены как предатели человечества. — Вмешался Айронвуд. Адам фыркнул. — Не в первый раз. — Еще один локоть, хотя от этого он увернулся. — О нет! Я заработал этот удар! Игнорируя его, Руби потерла виски. Это превратилось в настоящий беспорядок. Условно говоря, она была, по крайней мере, в основном уверена, что держать Салем и Озпина в одном месте было чрезвычайно ужасной идеей, которая могла в буквальном смысле привести к концу света. Как бы то ни было, никто из присутствующих на самом деле ничего не мог с этим поделать. — ЭЙ, ВЫ ДВОЕ! — Рен крикнул, сложив руки рупором у рта: — ХВАТИТ СПОРИТЬ, ЦЕЛУЙТЕСЬ УЖЕ! Казалось, ни один из них не слышал ниндзя, продолжая словесную атаку на другого, по мере того как переворачивалось все больше и больше кусков земли. — С такой скоростью они разрушат весь город, — прокомментировал Айронвуд, когда мимо них пролетел особенно важный участок земли. Надеюсь, он не был несущим. Особенно учитывая, что скучающим грузом был целый город, нависающий над другим целым городом. Янг хмыкнула. — Может быть, Рен прав! Что, если им просто нужно пот... Рейвен шлепнула свою дочь по уху, отчего та зашипела и сверкнула глазами. — У меня нет абсолютно никакого желания слышать, как моя дочь высказывает такое мнение о двух пожилых людях. — Они оба выглядят едва ли на день старше сорока! — ГИЛЬФ, ТРЕВОГА! — снова прокричал Рен. Нора железной хваткой зажала ему рот, даже когда он брыкался и сопротивлялся. Должен был быть какой-то способ вытащить их отсюда. Как бы то ни было, они представляли опасность для всех в Атласе и Мантле, и вероятность того, что они подерутся, выглядела все более и более неизбежной. Густое, приторное чувство наполнило воздух, заставив всех встать дыбом. Так чувствовали себя животные перед землетрясением? Руби всплеснула руками. Все ее инстинкты говорили ей убегать. Судя по всему, она была не единственной. — Как ни приятно было видеть, что Атлас выставил себя таким дураком, — громко прервал Адам разрозненные разговоры, — я бы предпочел не умирать ужасной, волшебной смертью. У кого-нибудь есть что-нибудь, что мы могли бы попробовать здесь? Жон поднял руку. — Я не думаю, что ты сможешь сбросить их с края Атласа. Его рука опустилась. Айронвуд снова вспыхнул. — Как, черт возьми, вам всем удалось избежать поимки? Рэйвен с ухмылкой поправила прическу. — Не за что. Айронвуд ворчал по поводу несправедливости проявлений. Не то чтобы кто-то действительно мог винить его. Конечно, это было прекрасно, что Рэйвен могла мгновенно открыть портал для любого, кто был ей небезразличен. Что он получил? Способность к гиперфиксации? Это не сила! Половина населения делает это без лекарств, а другая половина - с помощью. По земле прокатился еще один грохот, и Янг поморщилась. — Это прозвучало дорого. Уитли искоса посмотрел на нее. — Ты понимаешь, что, если это прозвучало дорого, мы все немного ближе к смерти, нет? Янг пожала плечами. — Мы много раз были близки к смерти! — Я ненавижу точность этого утверждения. Крики Салем и Озпина внезапно каким-то образом стали громче — вероятно, по волшебству — и разнеслись в воздухе. — Я СДЕЛАЛ ДЛЯ ТЕБЯ ВСЕ, ЧТО У МЕНЯ БЫЛО! И ЧТО ТЫ ДАЕШЬ МНЕ ВЗАМЕН!? У ТЕБЯ ТЕМНЫЕ ПУТИ И ПОРОЧНОЕ ОТНОШЕНИЕ! — ЭТО БОГАТО СЛЫШАТЬ ОТ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ УСТРОИЛ ОБВАЛ В ДЕРЕВНЕ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ НЕПРАВИЛЬНО НАРИСОВАЛИ НОС НА ТВОЕЙ СТАТУЕ! — ЭТО НЕ ТАК УЖ И ВАЖНО, ЖЕНЩИНА! Рен раздраженно присвистнул. — Если это разозлило его, просто подожди, пока он не услышит, что у нас все остальные реликвии! Наконец Озпин оторвался от своего состязания криков, чтобы посмотреть на них всех. — Что? Возможно, к худшему. — Фу, — Рен поднял облачко снега, — Конечно, именно тогда он решает послушать! Адам только фыркнул. — Да, да, неважно. Слушай, мы можем просто перейти к той части, где он уже убивает нас? Здесь холоднее, чем сиськи Уитли. Уитли сверкнул глазами, как солнце. — Могу я просто сказать, что я действительно возненавидел это. Озпин появился перед ними в одно мгновение. Не сказать, что он был быстрым, но он исчез во вспышке изумрудно-зеленой геометрии, прежде чем появиться прямо рядом с ними. — Где реликвии? Он говорил как одержимый, его глаза были так прикованы к ним, что казалось, любое движение может вывести его из себя. Рен неловко кашлянул. — Э-э, ну видишь ли, я просто... Пошутил? Глаза Озпина вспыхнули жуткой, некротической зеленью, когда он слегка наклонился вперед. — Где реликвии? Глаза Рена засветились тем же цветом. — ... В замке Салем. — Где? —... В Гримлендс. Озпин выпрямился в полный рост, его глаза перестали светиться. Рен споткнулся и схватился за голову. — Фу-у-у! У меня в мозгу старик! Нора схватила Рена и оттащила его от волшебника. Озпин развернулся на каблуках только для того, чтобы Салем телепортировалась перед ним в облаке блесток. — Озма! Ты только что управлял разумом ребенка !? — Двигайся, женщина! Мне нужно убить богов! — Ты не можешь убить их, дряхлый дурак! — О, пожалуйста! Как будто у тебя есть место для разговора! Ты выкладываешься на пять тысяч! Салем ахнула и откинулась назад, как будто ей нанесли смертельный удар. Внутри группы Рэйвен и Саммер зашипели. — Это низко! — Жалкий. Озпин закатил глаза. — Хватит об этом! Я ухожу! Глинда подбежала к Озу с безумным видом. — И забираешь меня с собой!? Озпин на мгновение уставился на нее. Его лицо напряглось, как будто он принимал решение совершить особенно крупную покупку, которую ему не следовало делать. — Должен ли я это делать? Тот факт, что он говорил как осажденный подросток, не ускользнул ни от кого из присутствующих. — Конечно! Я сделаю для тебя все! — Включая... — Кроме как оставить тебя. — Черт. — Озпин фыркнул. — Отлично. Думаю, я могу бросить тебя в кита, если он попытается остановить меня. Глинда вовсе не была встревожена такой пугающей перспективой, она выглядела приподнятой. — Все для тебя, Боже мой! Озпин вздохнул, указывая обеими руками на обезумевшую женщину и многозначительно глядя на Салем. — Видишь, с чем мне приходится иметь дело?! Я делаю это для тебя, ты же знаешь! Салем усмехнулась, указывая на остальных. — И половина моей армии состоит из настоящих детей! Ты думаешь, я тоже не приносила жертвы? Уитли, казалось, не слишком обиделся, но все равно поджал губы. — Хм, грубо. — О, но не ты, милое дитя. Ты мой любимчик. Янг вскинула руки вверх и топнула. Руби потерла спину. — Не волнуйся, Янг, ты мой любимчик! Янг просияла и обняла сестру. Рейвен прочистила горло. — Ты знаешь, я здесь. — И? Янг взвизгнула, когда Рейвен ударила ее, и убежала, в то время как ее мать преследовала ее. Игнорируя свою едва функционирующую семью, Саммер устало смотрела на две волшебные бомбы замедленного действия. Озпин излучал энергию, в то время как Салем активно излучал мощь. Саммер повернулась к Синдер, которая все это время испытывала благоговейный трепет — не то чтобы кто — то мог ее винить — и помахала ей рукой. Синдер выглядела потрясенной тем, что она вообще предполагала, что она может что-то сделать. Вздохнув, Саммер откашлялась и сделала очень маленький шаг вперед. — Оз, — начала она, вздрогнув, когда он перевел на нее взгляд, и бурлящая магия в его радужке заставила сработать всевозможные предупреждающие колокольчики, — Как ты думаешь, мы можем поговорить об этом и, знаешь, не призывать богов, которые уже убивали всех раньше? Он промычал. — Нет. Ладно, это не сработало. Время для плана Б. — Пожалуйста? Озпин усмехнулся. — Это выше вашего понимания. Отойдите. Саммер сверкнула глазами. — Судьба буквально всего на планете — это вряд ли то, что я бы назвала неподвластным кому-либо. Это не просто твоя жизнь, которой можно пренебречь, Оз. Салем скрестила руки на груди и уставилась на него свысока. — Твои усилия здесь напрасны. Я слишком много раз пробовала вести с ним переговоры дипломатическим путем. Они выглядели готовыми снова начать кричать. Саммер захотелось дернуть себя за волосы. — Мы пробовали стрелять в них? — Спросил Айронвуд с земли. — Джеймс, я знаю, что создал тебя умнее этого. — Отвали, Артур, я заслуживаю минутку прямо сейчас. Рена, похоже, никто не впечатлил. Он покачал головой и нетерпеливо притопнул ногой. — Я думаю, мы все упускаем из виду очень простое решение всего этого. Все они смотрели на него с опаской. Рен не делал ничего простого. Тот факт, что он казался раздраженным, означал только то, что какая бы идея у него ни возникла, она, безусловно, была плохой. Пирра не сдержалась и спросила. — И... Что это? Рен ухмыльнулся, как будто раскрыл какой-то великий секрет. — Им просто нужно потрахаться! Вокруг почему-то стало еще тише. Каким-то образом Рену удалось добиться болезненного молчания даже от Салем и Озпина, которые уставились на него в откровенном шоке. — Э-э, — Нора неловко кашлянула, на ее лице появился легкий румянец, — Рен... — Нет, — оборвал ее Адам, подняв руку, — я скажу это. Я думаю, он прав. — Феноменально, я согласна. — Вздохнула Рейвен. — О чем, черт возьми, вы все думаете!? — Топнула ногой Вайсс. — Знаете, — размышляла вслух Эмеральд, пока Меркьюри умирал от смеха на снегу рядом с ней, — Это не так уж и надуманно... — Да! Я имею в виду, подумайте об этом, — Янг начала загибать пальцы, — они смогут выпустить весь накопившийся гнев и ярость друг на друга, они воссоединятся на физическом уровне, и в конце они получат огромный всплеск ясности! На лице Уитли появилось отвращение. — ... Я не могу поверить вам всем. Жон пожал плечами. — Я имею в виду, сколько пар решали проблемы таким же образом раньше? Все молчали, обдумывая этот вопрос. Тириан провел рукой по лицу, головная боль жгла ему глаза. — Не могу поверить, что говорю это, — проворчал он, — но это может сработать. Наконец вмешалась Салем. — Мы стоим прямо здесь! Озпин хмыкнул. — И очень способны слышать. Рэйвен повернулась к Айронвуду. — Какой у вас самый быстрый самолет? — Машина Т-19. Она единственная в своем роде, но может пересечь океан между Солитасом и Санусом менее чем за четыре часа. — Приготовься. Джеймс многозначительно уставился на Уоттса. Доктор вздохнул. — Фу. Полагаю, я смогу собрать тебя по кусочкам. Генерал кивнул. — Я заправлю его и подготовлю к взлету в течение часа. Салем сверкнула глазами. — Нет никакого способа... Саммер подтолкнула молодежь и начала греметь предметами, чтобы они пошли за ними. — Дети, купите как можно больше презервативов. Все они неловко отдали честь и зашаркали прочь. Озпин зарычал. — Ты понимаешь, что ни один из нас не согласился бы... Синдер щелкнула пальцами. — Меркьюри. Эмеральд. Дротики поразил обоих древних в шею, и мгновение спустя они оба рухнули кучей. Глинда, казалось, была готова закричать, но несколько одинаковых дротиков попали и в нее, прежде чем она тоже упала. Синдер кивнула, подзывая их к себе. — Пойдемте, вы двое, нам понадобится астрономическое количество алкоголя. Тириан кивнул, оценив их эффективность. — Я сообщу Гретхен об изменении планов. Тем временем, я пойду, чтобы получить важную часть этой стратегии. Рэйвен подняла бровь. — Какую же? — Сильнейший, самый незаконный афродизиак, который когда-либо изобретало человечество. Она сделала паузу, прежде чем кивнуть. — Счастливого пути. — Мы действительно это делаем? — Потерла виски Саммер. Рейвен хмыкнула, подходя и взваливая тело Озпина себе на плечи. — Ты всегда говорила, что нам нужно любить друг друга, чтобы выжить в этом мире. Саммер застонала, поднимая Салем и следуя за своей лучшей подругой. — Это определенно не то, что я имела в виду... Куда мы их вообще тащим? Рэйвен позволила себе самодовольную улыбку. — В единственное место, которое могло бы противостоять им.

***

Салем застонала, когда мир медленно и мучительно расплылся. Боги, сколько времени прошло с тех пор, как она чувствовала боль в последний раз? Она имела в виду физическую. Эмоциональные шрамы от ее долгого, давнего прошлого останутся с ней навсегда; в буквальном смысле. Она даже не могла ничего с этим поделать, учитывая, что ее чокнутый муж всегда следил за ее передвижениями. Именно при напоминании об упомянутом муже-сумасшедшем Салем вспомнила, что произошло. Она медленно повернулась, встретившись с невероятно невеселыми глазами Озмы, уставившимися прямо на нее. Он сидел с прямой спинкой в плюшевом, искусно сделанном кресле. Комната была безукоризненно обставлена. Пол представлял собой узор из светлого и темного дерева, пересекающих друг друга так, что добиться этого мог только мастер-плотник. Место, где сидел Озма, было покрыто глубоким лавандовым ковром, напротив него стоял такой же стул, а между ними мраморный столик с жутко знакомым чайным сервизом. В другом конце комнаты стояла массивная кровать с плюшевым пуховым одеялом и шелковыми подушками (она решила не обращать внимания на огромную кучу противозачаточных средств и секс-помощников, сваленных на ней). Над головой висел балдахин, вокруг него висели шторы той же фиолетовой тематики, что и в комнате. Ревел камин, каменная кладка которого была искусно вырезана в виде драконьей пасти, готовой извергнуть ад. Небольшая, очень старомодная кухня располагалась вдоль противоположной стены, а на полках и коротких столиках по всему пространству были расставлены различные безделушки и безделушки, которые, безусловно, не относились к этому периоду времени. Ее глаза расширились, когда она поняла, откуда это узнала. Это была идеальная копия ее дома. Не замок, в котором она была заключена, и не замок, в котором она оказалась, когда стала королевой. Это была та же самая маленькая комната, в которой они с Озмой изначально жили вместе: та маленькая, уютная хижина, которую люди, которых они поклялись защищать, с любовью построили для них. — Сукин сын, — вздохнула она. — Рад видеть, что искра не угасла. — О, заткнись, старая жаба, — прошипела она, — я этим не занимаюсь. Она послала в стену заряд магии, который, казалось, исказил само пространство. К ее удивлению, вместо того, чтобы полностью прекратить существование, как это должно было быть, она осталась совершенно нетронутой. — О, браво, дорогая. Следующий медленный хлопок заставил ее почти испарить мужчину на месте, но даже после всех потрясений, которые он ей причинил, она все еще не могла заставить себя когда-либо убить своего мужа. Каким бы засранцем он ни был. Она ограничилась тем, что бросила на него обжигающий взгляд. К сожалению, он давно стал невосприимчив к ним. — Как, черт возьми, им вообще удалось это сделать! — Она фыркнула, расхаживая по периметру. — Похоже, они даже не знают, как оно выглядит... Она замерла. Они бы точно знали, как выглядит это место. Она буквально показала им это с помощью магии. — В этом нет никакого смысла! Как они вообще смогли создать это за такое короткое время !? Озма прочистил горло. Она повернулась к нему. — Что ты знаешь? Он хранил удручающее молчание. Рыча, она попыталась взорвать окна и двери, с одинаковым, безнадежным эффектом. — И как им удалось применить те же самые чары !? Она и Озма наложили охранные чары на свою хижину, чтобы ничто и никогда больше не смогло отобрать у них дом. Он был создан, чтобы быть постоянным, и, кроме того, нерушимым любыми средствами. Озма снова подавил неловкий кашель. Она сузила глаза, глядя на него. — Только не говори мне, что ты это сделал. — ... В некотором смысле, технически я это сделал. Она зарычала и подошла к нему, глядя сверху вниз на его бесстрастное лицо. — Объясни. Со вздохом Озма убрала его ногу, заменив ее другой. — Возможно, я превратил наш старый дом в хранилище для Реликвии Выбора. Она уставилась на него. — Тогда ты сможешь вытащить нас. Он фыркнул, наконец, поднимая голову, чтобы посмотреть на нее. — И по какой причине я тогда сижу здесь? — Ты хочешь сказать, что даже не можешь открыть свое собственное чертово хранилище!? — Прошипела она. — Я сделал так, что только девы могли открывать хранилища. — Проворчал он. Она снова кричала и крушила стены. Снова и снова, с каждым разом с пугающей силой. И все же, сколько бы магии она ни вложила в свою бесконечную жизнь, не было никаких признаков того, что чары исчезнут. Она начала учащенно дышать. Это было слишком знакомое чувство. Однажды она попала в ловушку, большую часть своей естественной жизни она проводила каждый день в одном месте, не имея выбора, куда уйти. Теперь это происходило снова, еще больше портя образ места, от которого она когда-то не чувствовала ничего, кроме безопасности. Она упала на землю, поджав ноги под себя и обхватив голову руками. Она вцепилась сильнее, чем кто-либо мог бы выжить, но для ее бессмертного "я" она едва ли это заметила. Дом, который когда-то казался таким большим, теперь казался невероятно маленьким, стены казались теснее, чем когда-либо, когда она в нем жила. Она уперлась руками в землю и заскребла ногтями по деревянной обшивке, непрошеные слезы полились из ее глаз. Это происходило снова. И она ничего не могла с этим поделать. Только на этот раз она застряла бы в этой комнате на всю вечность, не предвкушая даже облегчения от смерти. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — Закричала она на древнем языке, которого не существовало со времен первой волны человечества. От нее исходила магия, беспорядочно хлеставшая и искажавшая саму атмосферу комнаты. — СНОВА В ЛОВУШКЕ НАВЕЧНО! ИЗ ОДНОЙ ТЮРЬМЫ В ДРУГУЮ, В ДРУГУЮ! — Яростно взревела она, магия только усилила звук, который разнесся по комнате и сотряс ее кости. — И ДАЖЕ ТОГДА ЕДИНСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК ЗДЕСЬ ВСЕ РАВНО СОСТАРИТСЯ И УМРЕТ! В ОДИНОЧЕСТВЕ ЕЩЕ ОДНУ БЕСКОНЕЧНУЮ ЖИЗНЬ! Она не знала, как долго это продолжалось, но к тому времени, когда поток энергии начал стихать, она уже почти ничего не слышала. Она осталась лежать на полу, в ушах у нее громко звенело, она чувствовала биение своего сердца всем своим существом. Она продолжала плакать, уныло уставившись в землю. Что касается Озмы, то она не выдержала и уставилась на него. Конечно, он видел это раньше, они были женаты и проводили вместе больше времени, чем любая другая пара людей когда-либо могла бы иметь. В те темные ночи, когда она разглагольствовала и бредила о том, что боги сделали с ними. Как он мог забыть? В первую очередь, это было единственной причиной, по которой он оказался на этом пути. Все для нее. И все же здесь она лежала, скрючившись, на земле. Он не был настолько погружен в свое безумие, чтобы забыть, что когда-то давно он по мановению волшебной палочки отбросил даже свои самые эксцентричные идеи, чтобы она снова почувствовала себя в безопасности. Инстинкты умерли с трудом, даже спустя столько времени, и он начал двигаться, прежде чем осознал это. Она сильно вздрогнула, когда почувствовала, как пальцы перебирают ее волосы. Она повернулась, когда Озма быстро отстранилась. Она даже не слышала, как он встал. Она свирепо посмотрела на него и свернулась калачиком еще сильнее. — Что. — выплюнула она, не заботясь о том, что он видит ее такой. К черту самообладание и грацию, никого, кто не видел ее такой раньше, не было поблизости, чтобы засвидетельствовать это. Он снова медленно приблизился, прежде чем опуститься рядом с ней на землю и снова протянуть руку. Он оставил свою руку висеть в воздухе, одарив ее взглядом, который был невероятно чужим на этом лице, но все же таким знакомым человеку, который когда-то называл себя Озмой. Она мгновение смотрела на него, прежде чем отвернуться и сделать глубокий, прерывистый вдох. Она снова почувствовала, как его пальцы запутались в ее волосах, и он глубоко погладил ее по голове. Это был болезненно нежный поступок. Он повторял его снова и снова, когда она сходила с ума от своей вечной жизни или стрессов, связанных с положением королевы. Задолго до того, как он сам сошел с ума. Это казалось нормальным, но от этого стало только намного хуже. — Прекрати. — Потребовала она сквозь рыдания. Он этого не сделал. Он продолжал одно и то же движение снова и снова. Очередная волна рыданий сотрясла ее тело. — ПРЕКРАТИ ЭТО! — Вскрикнула она, от нее исходила волна силы. Блеск полупрозрачной чешуи защитил его. Даже сейчас казалось, что сила Озмы все еще заключается в защитной магии. Он хранил молчание. Это, по крайней мере, было по-другому. Когда-то давно он шептал ей заверения, что все будет хорошо, что он всегда будет рядом с ней и ничто, даже боги, не сможет оторвать его от нее. Однажды они попытались, и все же он все еще оставался рядом с ней. На этот раз ничего подобного не было. Просто нежное пожатие, за которым последовали медленные поглаживания, пока она стонала. Сколько времени прошло с тех пор, как она так остро испытывала эмоции? Она подавляла себя в той башне, выросла до того, что не чувствовала ничего, кроме тупой пульсации в сердце и давящего на нее чувства отстраненности, желающего, чтобы она сошла с ума. — ... Салем. Она все еще всхлипывала, когда он, наконец, заговорил снова. Она тоже довольно долго не слышала своего имени из его уст. Он сводил с ума, называя ее разными любовными псевдонимами, и она почти решила, что он забыл, как ее зовут на самом деле. Его следующие слова вывели ее из задумчивости. Озма почувствовал, что часть его самого ожила, когда он снова прикоснулся к ней. Тогда к нему вернулась часть его разума, которая напомнила ему, что он делал это не из злобы к Братьям, а из преданности своей жене, каким бы неуместным это ни начинало выглядеть. Было так много слов, которые он хотел сказать сейчас, но были два, которые были определенно самыми важными на данный момент. Слова, которые не произносились очень долгое время. — Мне... жаль. Она задохнулась от шока, перешедшего в сильный приступ кашля. Она все еще восстанавливала дыхание, когда посмотрела на него с неприкрытым замешательством на лице. — ... Что? Он глубоко вздохнул, и впервые за столь долгое время она снова увидела своего мужа, а не сумасшедшего, которым он стал, или лица других мужчин, жизни которых он присвоил себе. Это была Озма, я сидел рядом с ней. — Все, что я делал. Все, что я делал. Я сделал это для тебя. В надежде, что однажды смогу даровать тебе то единственное, чего ты так долго желала. Она уставилась на него, открыв рот. Как она говорила ранее, она пробовала дипломатический путь, но это всегда были ее просьбы одуматься, или он умолял ее посмотреть на вещи его глазами. Это никогда не было чем-то меньшим, чем желание каждого из них поступить по-своему. Это никогда не было извинением, это точно. — Я преуспеваю, убиваю Братьев, и мы свободны жить вместе, несмотря на их возвращение или нависшее над нами присутствие. Я терплю неудачу, и мы все умираем, возможно, ты в том числе. В любом случае, в конечном итоге мы вместе. Будь то здесь или в великом будущем. — ... Ты знаешь, Озма, я никогда не смогу попасть в загробную жизнь. Через жизнь или смерть. Ей запретили участвовать в ней из-за бессмертия, но, более того, ее вряд ли приняли бы, если бы Братья стерли с лица земли всю планету. — Но у тебя наконец-то был бы конец. Это больше не должно было быть... вечностью. И как бы ужасно это ни звучало для кого-то другого, даже сама эта мысль звучала просто захватывающе. Даже если она закрыла глаза и оказалась абсолютно в никуда, чтобы все это наконец закончилось, чтобы быть законченным? Она не посмела бы солгать и сказать, что это не то, к чему она стремилась. — Но есть так много других, Озма, — тихо сказала она. Хрипло. — Так много тех, у кого сейчас есть шанс в жизни, которой мы были лишены. Мы не можем просто взять и отнять это у них. Он сидел молча, и она почти улыбнулась тому, как все это происходило в его глазах. То, как все это проходило в его голове. — Возможно... — он поник, наконец-то выглядя так, как она себя чувствовала. Древний и сломленный. Реликвия, пытающаяся спасти некое подобие жизненной силы, которая давным-давно иссякла в мире прошлых веков. Казалось, что ему есть что сказать, но он ограничился медленным покачиванием головы и еще одним страдальческим вздохом. — ... Возможно. — Вместо этого он остановился. Они оба просто прислонились друг к другу. Ни один из них не смотрел на другого по—прежнему, но прошло так много времени — чертовски много времени - с тех пор, как она чувствовала его присутствие рядом с собой. — Мы ... — он фыркнул, и она узнала из прошлых жизней, что этот звук он издавал, когда приходил к осознанию, которое находил одновременно веселым и трагичным. — ... Мы слишком старые. Она ничего не могла с собой поделать. Она фыркнула. Она закрыла лицо руками, пытаясь сдержать последовавший смех, но была слишком измотана, чтобы справиться с этим. — По-видимому, — она ткнула его локтем в бок, — я "выкладываюсь на пять тысяч". Он неловко кашлянул. — Я извиняюсь и за это. Ты ни на день не выглядишь старше восьмисот. Она закатила глаза и издала еще один раздраженный смешок. — Сейчас ты так же ужасно заглаживаешь свои словесные оплошности, как и в своем первоначальном теле. Он ахнул, как будто оскорбленный. — Это так? И кому, скажите на милость, приходилось обращаться к совету и знати на каждом саммите, когда кто-то бездумно упоминал, какими упрямыми все были? Она хлопнула его по руке. — Ты бы согласился! Вокально! — Но я все равно был бы тем, кто выразил наши "самые искренние" соболезнования по поводу наших манер. Она усмехнулась. — Я всегда ненавидела эти встречи. Одна из немногих вещей, по которым я не скучаю. — Если бы только некоторым из нас так повезло... — Ты застелил свою постель. Он слегка усмехнулся. — Полагаю, что да. Они снова некоторое время оставались в тишине, и Салем было все равно, что это может не продлиться долго, что все это может оказаться фарсом. Она будет наслаждаться этим чувством до тех пор, пока оно к ней не вернется. Она запечатлела бы в памяти ощущение его спины к ней, его пальцы, все еще танцующие в ее волосах. Тот факт, что он продолжал, хотя она знала, что угол должен был убить его руку, вызвал тепло в ее груди. Озма что-то невнятно промурлыкала и наклонилась к нему ухом. — Осмелюсь предположить, что от нас ожидают использования значительной части, — он прочистил горло, — ресурсов, оставшихся на кровати. — Это не предложение, не так ли? Потому что, для начала, я не думаю, что кто-то из нас близок к тому моменту, когда нам снова захочется заняться сексом друг с другом, и, кроме того, я абсолютно ожидаю гораздо больше романтики, чем гора супружеских принадлежностей, ожидающих меня на простынях. Он покачал головой. — Нет, я не это предлагал. Тебе повезло, что мы не пили чай. В нем было довольно много афродизиака. — Ты использовал заклинание обнаружения? Боялся, что тебя отравят? — Возможно. Но заклинание вряд ли было нужно. Я практически видел его в паре. Они снова рассмеялись. Это было то, чем они часто занимались, когда он впервые спас ее из башни. Она никогда раньше не видела мир, и он покажет ей все, о чем она попросит. Иногда все было настолько бестолково, что она просто не могла удержаться от комментария, и у него не было проблем с тем, чтобы развлечь ее подшучиванием над собой. Она закрыла глаза, возвращаясь в те времена. — Ты помнишь нашу первую поездку в горы Ракель? — Ты имеешь в виду нашу единственную поездку? — Мы ездили туда не один раз! — Нет, мы пришли туда один раз, и ты сказала, цитирую: "Я никогда больше не хочу возвращаться в это крысиное гнездо, кишащее феями!" поэтому мы туда и не возвращались. Она фыркнула. — Эти феи были невыносимы! — Они феи! Все их существование должно быть невыносимым! — Во всех книгах говорилось, что они были просто шутливыми! Одна из них подожгла нашу палатку! — Как будто это было хуже, чем Поля одуванчиков в Саннишире. Она вздрогнула. — Мы договорились никогда больше не произносить это название. — Как мы могли не? Более ужасного места просто не могло существовать! Они шли дальше и дальше. Учитывая продолжительность жизни каждого из них и тот факт, что мир был намного безумнее, когда магия еще существовала, у них не было конца историям, которые можно было пережить заново. Их старые приключения, цивилизации, которые возникали и разрушались, время, проведенное ими за правлением, время, проведенное порознь. Никому из них нечем было заняться, пока они были в ловушке, поэтому они просто продолжали разговаривать. Она не знала, как долго они разговаривали. Окна внутри точно не показывали ничего стоящего. Побочный эффект того, что их дом теперь превратился в хранилище. Ничто из реального мира здесь не имело значения. Не то чтобы течение времени особенно повлияло на нее. Когда в последний раз она могла просто продолжать в том же духе? — ... И теперь она просто следует за мной повсюду! — Воскликнул Озма, широко раскинув руки и смеясь над его несчастьем. — Она называет меня — блеф- Богом. И я не могу ее уволить, потому что она занимается всей бумажной работой! Салем сдержалась, открыто смеясь над его бедственным положением. — Так тебе и надо, что ты навязываешь свою работу кому-то другому! И раздаешь магию бесплатно? Эти бедные близнецы понятия не имеют, что заклинание птицы, которое ты наложил на них, может превратить их в любую птицу, не так ли? — Нет. — Он ухмыльнулся. — Они оба просто предположили, что, поскольку их уже назвали в честь птиц, это означает, что они могут стать той же, что и их имя. И в этом была прелесть волшебства, не так ли? Технически для этого не было никаких правил, выходящих за рамки имеющегося восприятия. Салем вздохнула, размышляя о тонкостях магии, вспоминая, как ей потребовалось время, чтобы глубоко изучить ее еще до того, как у нее появилось бесконечное количество времени для ее изучения. — О, как бы я хотела, чтобы мы могли вернуть магию в этот мир, — вздохнула она. — Подумай, как было бы здорово снова увидеть дракона! Он фыркнул от смеха, бесцельно постукивая по половицам. — Я не уверен, что население в целом согласилось бы. — Да, я полагаю, это был бы слишком грандиозный первый шаг... А как насчет пегасов? Никто никогда не мог сказать о них ничего плохого! — Возможно, никто без аллергии. Салем покачала головой, приложив ладонь ко лбу. — О, как я могла забыть об этом? Тебе приходилось избегать конюшен, чтобы у конюхов не случился сердечный приступ из-за того, что король заболел! — Лучше, чем "удивлять" придворных дам волшебными зеркалами и рассказывать им об этом только постфактум. Используя упомянутое зеркало. — Откуда мне было знать, что Мириам будет со своим мужем? Я сказала ей, что спрошу её позже в тот же день! — Она, вероятно, предположила, что ты имеешь в виду лично. Не смотреть ей прямо в глаза через кусочек волшебного стекла, пока она склонилась над комодом во время полового акта со своим любовником. Она покраснела. — Наедине Донован был намного грубее, чем на службе... Он отрывисто рассмеялся. — Я бы предположил, что глава королевской гвардии должен быть гораздо более вежливым, разговаривая со своей королевой. Раздался скрип, и они оба повернулись к источнику звука. Входная дверь медленно открылась, и можно было увидеть зеленый глаз, за которым последовал вздох облегчения. — Они покончили с этим делом! — Это называется секс, Пирра! — Янг! — Тьфу! Что!? — Что я тебе говорила!? — Ничего! Ты просто выкрикнула мое имя и посмотрела на меня! Дверь распахнулась, и Рен полностью просунул голову внутрь. Также было слышно, как Синдер ворчит, вероятно, из-за того, что ей пришлось открывать дверь. — Ого, что! Ничего из сексуального не было затронуто! Позади него послышался голос Адама. — Значит ли это, что они все еще представляют угрозу? — Убирайтесь, язычники! — Глинда отшвырнула юношей с дороги, оба мальчика врезались в стену. — ВЫ ПОСТРАДАЛИ, МОЙ КОРОЛЬ!? Озма печально вздохнул, повторяя про себя мантру. — Однажды она умрет, Озма, тебе просто нужно это помнить. Салем покачала головой. — Дети, за это я со всеми вами поговорю сурово. Адам застонал. — Я даже никогда не... Встречал тебя... Не обращая на него внимания, Салем встала и отряхнулась. Она направилась к двери, но остановилась и обернулась. Вокруг Озмы все еще суетились, надеясь на весь мир, что он может просто ускорить процесс ожидания смерти безумной женщины от его собственных рук. Она подняла бровь, глядя на него. — Ну? Он встретился с ней глазами, и она почувствовала свет внутри себя, когда его взгляд смягчился. Он отмахнулся от Глинды, заверив, что с ним все в порядке, и попросил ее пойти проверить школу. Она сделала глубокий реверанс и исчезла в мгновение ока. Он встал и подошел к двери, встав немного позади нее. — В своих поисках я совершила много ужасных вещей, — прямо сказал Озма. Она кивнула. — Я знаю. — Некоторые идут вразрез с некоторыми ценностями, которых я когда-то придерживался как рыцарь. — Совершенно верно. — И все же ты все еще готова выйти за эту дверь со мной на буксире? Она пожала плечами. — Как будто наша первая свадьба была чем-то другим? — Мы действительно поженились в разрушенных руинах башни твоего отца... — И вместо того, чтобы вести меня к алтарю, я перешагнула через его могилу. Это было... — Волшебно? Она ухмыльнулась. — Без сомнения. Качая головой, он последовал за ней, когда она покидала хранилище. Снова вернулись окружающие звуки, наконец-то можно было почувствовать воздух, и время, казалось, снова пошло своим чередом. У него также было около двенадцати видов оружия, направленных прямо на него. Саммер уставилась на рукоять своего топора. — Нам обязательно тебя убивать? Он покачал головой. — Вам было бы трудно попытаться, но нет. Я не собираюсь драться. Она вздохнула и тут же поникла. — О, слава Богу. Я действительно не хотела тебя убивать. Я имею в виду, ты был там на моей свадьбе! Саммер моргнула. — Вот дерьмо, мы забыли Кроу в Мрачноземье... Рейвен фыркнула, как будто у нее не было возможности буквально создать портал в его точное местоположение. — Он справится. Руби усмехнулась и пробормотала. — Да, точно... Янг все еще выглядела взвинченной, глядя на него с неприкрытым подозрением. — Откуда нам знать, что ты не врешь? Его голова слегка наклонилась, на лице появилось удивленное выражение. — Как ты думаешь, что мне сделать, чтобы облегчить твою паранойю? Это поставило их всех в тупик. Они едва ли могли поверить ему на слово, но тогда, чего было бы достаточно? После того, что они все увидели, между ним и Салем просто спорящими, никто не хотел, чтобы дело дошло до драки. — Э-э, — Янг запнулась, неловко переводя взгляд с одного на другого. Казалось, ни у кого ничего для нее не было. — Скажи что-нибудь... Не сумасшедшее? Или загадочное! Загадочное считается сумасшедшим! Он быстро вдохнул через нос, уголки его рта дернулись. — Ну, только что пришли финансовые отчеты по грантам этого года... — Блин! Хорошо, хорошо, хорошо! Никакой логистики или бумажной волокиты! Мы тебе доверяем! Он пожал плечами, обрывая себя на полуслове. — Возможно, он все еще сумасшедший... — пробормотала Рейвен, медленно вкладывая Омен в ножны. — Простите меня, если в моем возрасте я утратил часть блеска. Айронвуд все еще смотрел через дуло своего пистолета. — Ты солгал мне. — Я лгал многим людям, Джеймс. — Назови мне хоть одну вескую причину, почему я все еще не должен пустить тебе пулю в лоб. Озма пожал плечами. — Можно. Несмотря на все хорошее, что это принесет. Я просто окажусь в сознании другого и заберу еще одну бедную душу, которая не просила быть частью этого. — Он наклонился вперед с бесстрастным лицом. — Можешь ли ты добровольно обречь кого-то другого на полное поглощение? Айронвуд остался неподвижен. — Ты всегда можешь отказаться от этой части. — Если бы все было так просто, меня бы, скорее всего, здесь сейчас не было. Джеймс зарычал и сунул пистолет в кобуру. — Я тоже не думаю, что тебя ждет какое-либо судебное разбирательство. Это был не вопрос. Не было никакого реального способа привлечь его к суду, каким бы суровым он ни был. Что бы подумали люди, если бы это было так, и заявление было бы "ну, на самом деле он бессмертный волшебник-паразит, возвращенный темным богом"? Ничего, если не считать предположения, что генерал абсолютно не в себе. — Я уверен, что найду какой-нибудь способ загладить свою вину, — отмахнулся от него Озма, — Не то чтобы ты совсем сошел за кого-то другого, хм? Уоттс слегка оживился. — Ну, если мы переходим к логистике, я сделал его таким, чтобы он мог поддерживать себя и самосовершенствоваться вечно, так что он мог бы реально... Все игнорировали доктора, пока он болтал о собственной гениальности. Пирра нервно заерзала. — Итак... На этом все кончено? Озма и Салем переглянулись. Он напевал, глядя вверх. Сейчас был день, но даже сейчас он не мог выкинуть из головы образ расколотой луны. — Если то, что нам сказали, правда, — начал он, — эти незаконнорожденные дети не вернутся, пока мы их не позовем. — Но, — размышляла Салем, — Они всегда могли просто появиться по собственному желанию. Это оставило горький привкус во рту у всех и тяжесть в воздухе. Не похоже, что они могли предсказать Богов, не так ли? — Итак... Мы все равно обречены? — Тихо спросила Руби. — Никто не знает, когда они появятся, — успокоила её Салем, материнские инстинкты разгорались, — Это может быть через месяцы. Может быть, через годы. Возможно, даже до тех пор, пока вы все не уйдете и вас не будет очень долго. Озма кивнул. — Вам не нужно бояться их неминуемого возвращения. Пока реликвии остаются порознь, они вряд ли покажутся. Все они на мгновение успокоились, когда угроза сменилась чем-то менее непосредственным. То, что говорили двое бессмертных, было правдой: был шанс, что боги никогда не появятся при их жизни или даже в их родословных. Это облегчило понимание. У всех них еще было время насладиться миром, в котором они жили. Боги еще долго не вернутся. Затем было... Чувство. Оно затронуло все чувства совершенно чуждым образом. Это было как-то невероятно неправильно, но ощущалось почти естественно. Затем небо взорвалось. Это тоже было не фигурально. Небо в буквальном смысле загорелось мириадами цветов, которые никто из них никогда раньше не видел, звук разорвал сам воздух вокруг них, и облака исчезли. Солнце, казалось, потемнело, и небо ... казалось, оно просто раскололось. И из дыры, оставленной после этого, что-то стремительно полетело в Ремнант, окутанное потусторонним светом. Он рухнул прямо перед ними, поднимая куски земли, большие камни и валуны, погребенные под поверхностью, и даже целые деревья. Они остались на ногах только благодаря тому, что Салем и Озма воздвигли какой-то барьер, который защищал их. — Или... — Озма свирепо сверкнул глазами, полными ненависти. Салем судорожно вздохнула, глядя, как метеор света медленно разворачивается и принимает форму. Вернее, формы. — ... Они могли бы прибыть прямо сейчас. Над всеми ними возвышались две фигуры, которые, казалось, дышали самой божественностью. Одна сияющая, ярче звезд. Одна бездонная, клубящаяся пустота. Обе излучали силу, от которой дрожали кости и глаза. Осматривая территорию вокруг себя, которую они разрушили при появлении, они обратили свое внимание на группу перед ними. Они говорили как один и, казалось, их было тысяча одновременно. — Мы пришли судить этот мир.

***

Салем - моя муза, я почти уверен в этом. Каждый раз, когда у меня появляется шанс написать её, это кажется моим лучшим материалом. Я не буду много говорить здесь, нет причин портить конец. Не забудьте подписаться, чтобы оставаться в курсе событий, и оставить отзыв, если вам понравилось прочитанное. Надеюсь скоро вас всех увидеть. Приятно провести время!