Ярость в сердцах несчастного случая

Утро Аямэ началось с момента, когда Айзава вышел на крыльцо. Ученица сидела на ступеньках, доплетая себе вторую французскую косу. Пускай пробор и не получился ровным, вкрапление прядей другого оттенка придавало своеобразное изящество тугому плетению. Смотрелось очень красиво. – Доброго утра, учитель Айзава, – поздоровалась с ним бодрая ученица, что обернулась к нему через плечо, пока пальцы стягивали резинку на конце плетения, чтобы ничего не расплелось. – Доброе, – безэмоционально ответил он, присматриваясь ко всем приклеенным на лицо новеньким бинтом. – Как самочувствие? Когда Аямэ закончила со своей причёской, забросив косу за плечо, она начала подниматься со ступенек, прекрасно понимая, что очередной день тренировок снова начинается. А она уже была полностью готова к этому – чистая форма уже сидела на ней, только с некоторыми изменениями... Мастерка не застёгнутая лежала на плечах, так и не дождавшись пока в рукава пролезут сильные руки ученицы. Под ней обтягивающая черная майка без рукавов, дающая полную свободу работе плечевых суставов, а так же дающая возможность не испытывать дискомфорт от подпрыгивающей груди. Штаны подкасала выше колена, чтобы снова открыть сустав, но при этом не открывать бёдра. Кроссовки плотно зашнурованы, а шнурки спрятаны во внутрь. Стоя перед учителем в таком виде, девушка автоматически бросала ему вызов, целью которого являлся наилучший результат и недопущение прошлых ошибок вроде синяка на боку. Айзава тоже помнил о небольшой травме, которую девушка получила вчерашним днём. Прежде чем сегодня с ней столкнуться он даже подумывал о том, чтобы сменить задание другим, но глядя на неё такую боевую и полностью готовую к повторению, он просто не мог так поступить. Хотелось оправдать надежды своего ученика. – Бок слегка побаливает, но это не серьезно. Мне это не помешает. Пусть он и знал, что она мастер врать и скрывать настоящие чувства, но он не сомневался в этом ответе. – Хорошо. Тогда иди буди остальных. Тодороки кивнула и пошла в корпус, повторяя вчерашний утренний подъем, который едва ли успел превратиться в традицию. Кастрюля, черпак в руках – вход в женскую, в мужскую комнату, и утро начинается для всех. Девочки встают спокойно, а по помещению мальчиков разносятся очередные жалобы и возгласы о нежелании вставать. Только вот, каково бы ни было их желание, им все равно приходиться оторваться от мягкого матраса, вынырнуть из мягкости подушки и встретиться с иной реальностью нового дня. Через двадцать минут все оказываются на крыльце, не в самом лучшем состоянии, особенно те, кто своим провалом практического экзамена заработал себе дополнительные. Но вниманием или задачей их никто не обделил за это. Какова бы ни была усталость, они расплачиваются лишними часами сна за свою лень и безответственность, а нагрузка остаётся прежней. Аямэ, что смотрела на их зомби-вид, испытала к ним жалость, но не жалела настолько, чтобы пожелать им милости учителя, способного облегчить их ношу. – Ты уверена, что побежишь сегодня так же? – Пиксибоб, что стояла рядом с размтнающейся ученицей, не была уверена, что вчерашний опыт стоило повторять. В её глазах эта попытка была ужасной. Аямэ только и сделала, что прошла лес, получив травму и рухнув от истощения сил. Героиня подумала, что для Аямэ такая тренировка сейчас – это ужасный метод попытки усилить её причуду. Аямэ посмотрела на героиню, закончив свою разминку. Она видела сомнения в глазах кошки, но ей совершенно не нравился этот взгляд, который так и говорил ей: "Ты не сможешь". – Я побегу, – сухо ответила она, скинув с плеч одним движением руки мастерку. Руки открылись вместе с видом на все полученные царапины от ветвей и небольшие синяки от неудачных уворотов или падений. Героиня и слова сказать против не могла. Айзава поставил ей такую тренировку, а ученица добровольно на неё соглашалась. Нет. В её глазах не было и мысли отказаться от этого, словно никаких других вариантов не было. – Пиксибоб, – ещё более требовательным тоном обратилась к старшей ученица. – Ты вчера в конце уменьшила поток чудовищ. Героиня нервно улыбнулась. Она думала, что уставшая и потерявшая концентрацию ученица не заметит этого, однако Аямэ и в этот раз превзошла чужие ожидания. Так что женщина только и делала, что молчаливо ждала, пока она что-нибудь скажет по этому поводу, раз всё-таки упомянула. – Сегодня так не делай, – потребовала Тодороки, а затем бросив свою мастерку на траву рядом, пошла к лесу, который звал её к себе. – Что? – для женщины видеть подобный экземпляр ученика было что-то с чем-то. Даже недовольства не выскажешь, всё-таки она не грубила, а потребовала то, что требовала тренировка по своему плану. – Не жалей меня. Сегодня я справлюсь лучше, чем вчера, – усмехнулась Аямэ, продолжая разминку в пути к лесу. "В последующем мне придется делать кое-что более серьезное, чем какой-то лес с неразумными тварями... Всё-таки правильное есть высказывание. Самое ужасное и страшное существо, которое есть на этой планете, – человек. Нет ничего более опасного, чем он..." – Ну ладно... Только будь осторожнее в этот раз, – слегка неуверенно ответила она, пока провожала ученицу ко входу в лес, чтобы убедиться, что она начала в нужном месте, где есть дальнейшие показатели. Когда Аямэ шла, отвлеченная разговором с героиней, нечаянно столкнулась с Бакуго, который перекатывал для себя бочку. Аямэ, не готовая к столкновению, потеряла равновесие и начала падать в сторону. Парень успевает среагировать на это удачное падение в его сторону. Он быстро толкнул бочку ногой, отправив её в свободное путешествие, пока сам сделал несколько уверенных шагов к падающей и подхватил её на весу так, что одна рука обхватила талию, а другая ухватилась за её предплечье. Так она и зависла в непонятном положении, когда ее лицо оказалось удивительно близко к земле. – Идиотка, смотреть надо куда прёшь! – наорал на неё Бакуго, когда крепче обхватив руку резко потянул её ваерх, заставляя спину выпрямиться и нормально  встать на ноги. Он груб, когда разговаривает с ней так и до боли сжимает её предплечье своей твёрдой шершавой ладонью. Он смотрит на неё недовольным взглядом, накрывающимся хмурыми напряжёнными бровями. Аямэ поднимается, выпрямляя ноги и спину, находясь в невероятной близости к парню. Она чувствует его тепло. Слышит запах пота смешанного с глицерином и дым. Она поднимает голову и смотрит прямо ему в лицо. До сих пор, Аямэ была рада, что у них практически не появлялось шансов встретиться вот так вот... Лицом к лицу. Когда убежать кажется невозможным. "Не отпускает..." – секундное замечание кажется странным. В какой-то момент рука перестала расслабляться, но полноценно не отпустила. Говорила за хозяина о том, что уходить ещё нельзя. Тодороки выдерживает свою руку. Старается сделать это не слишком грубо, чтобы со стороны она не показалась неблагодарной за спасение от падения. – Извини, что доставила неудобства, – достаточно холодна сказала она, даже не глядя ему в глаза, пока неуклюже отходила от него в сторону. В тот момент, Бакуго офигел. Мало того, что девушка вырвала свою руку, после оказанной им помощи, так он ещё присмотрелся к её лицу, которое выражало совершенно не те эмоции, которые следовало бы. Аямэ, очевидно, испытывала раздражение и недовольство, которых прежде, при общении с собой, Бакуго ни разу не видел. Он видел только лишь злобу направленную на него в момент шантажа тем чёртовы кулоном. – Какого черта? – спросил он у неё. Та лишь на секунду подняла на него свой взгляд, посмотрев в его глаза, а потом сразу же отвела в сторону. – Прости, но я иду га тренировку. Удачного дня... – после этих слов она продолжила идти к лесу, обходя парня стороной. Бакуго оставалось лишь с открытым ртом пялиться на неё и глухо возмущаться, поскольку слов не находилось, чтобы описать его недоумение прямо сейчас. Но по итогу, когда он нашел некоторые слова, которые хотел бы ей высказать, та уже была достаточно далеко и при это ни разу на него не обернулась, упрямо идя вперёд, тем самым показывая свою гордую позицию приверженца собственных принципов и логики. Он прям почувствовал, что она действительно больше не собирается давать никаких намёков, способных намекнуть о её чувствах к нему. – Нахер любить кого-то, если не хочешь, чтобы любили тебя? – бормотал Катсуки про себя, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл. Только вот, как одному человеку понять другого, если он практически ничего о нём не знает?...

* * *

Спустя пару часов самостоятельных тренировок, Айзава заметил не сосредоточенность одного из своих учеников. Когда это перешло границы допускаемых ошибок, он решил вмешаться, пока это не превратилось в то, что может стать опасным для жизни того самого ученика. – Бакуго, тебя что-то беспокоит? Ученик отрывается от своего занятия, обращая внимание на подошедшего к нему учителя. Пот с него так и рекой тёк, пока он злобно смотрел на учителя, хотя злоба была направлена не на него вовсе. – Сегодня ты совершенно не сосредоточен на тренировке. О чем ты думаешь? Айзава совершенно не знал, что могло заставить такого усердного и упёртого ученика потерять самообладание и заставить делать какую-то фигню. Причем он был уверен, что тот осознает это и все равно продолжает оставаться в таком состоянии, а не пытаться справиться с тем, что его беспокоит. – Ничего... – так же сухо, как к нему обращалась Аямэ, дал он свой ответ учителю. Его охватило желание ответить ей тем же, но так как ее не было рядом, он перекидывал это чувство на других людей. И первым, кто попал под руку, стал учитель Айзава. Шота не стал давить на ученика и требовать с него "правдивого" и "честного" ответа на свой вопрос. Он просто отошёл в сторону продолжил наблюдать за тем, как парень продолжал тренировку в том же духе, что и прежде. Уже находясь под наблюдением, Бакуго начал сильнее беситься, ведь сам понимал, что нихрена не получается так, как надо. Это выставляло его не в лучшем свете и это вызывало стыд, выражаемый привычным способом – агрессией. Он продолжал злиться на Тодороки и углубиться в вопрос её реакции и поступков в последнее время, но абсолютное непонимание происходящего окончательно взбесили его и он всё-таки решил обратиться к учителю, который только этого и ждал, стоя неподалеку от него все это время. – Учитель! Бакуго прекратил тренировку и, тяжело дыша, выпрямился. Его требующий ответ взгляд, обратился к взгляду таких же, как и у него насыщенно красных глаз, которые могли знать ответ на интересующий его вопрос. – Что такое, Бакуго? – словно невзначай принял зов своего ученика учитель, дождавшийся нужного момента, как того и хотел, хотя предполагал, что Бакуго с его упрямством будет держаться намного дольше. – Что человек подразумевает говоря, что не желает быть любимым в ответ? – Бакуго чувствовал себя глупцом. Слова произносимыми им, особенно слово "любить" казались ему настолько нелепо звучащими, что стыд брал дикий. И тем не менее он переборол это, крепко вжимаясь руками в края бочки от которой исходил пар, заставляющий пот продолжать стекать по его телу. Айзава был шокирован этим вопросом. Даже он не ожидал, что Бакуго будет волновать нечто подобное, причем так сильно, что собьёт его с уверенного ритма жизни. И, разумеется, учитель сразу догадался о том, кого затрагивает данный вопрос. Ошеломлённый учитель задумался, с чего вдруг Аямэ могла сказать или сделать что-то способное натолкнуть Бакуго на подобные мысли. – Этот человек сказал об этом напрямую? – уточнил учитель, не совсем уверенный в том, что это не могло быть личным рассуждением самого Бакуго, который мог что-то не так понять из-за непонимания такого чувства, как "любовь", которое к нему слишком сложно приписать. – Да! Вы думаете я до такой фигни сам додумался?! – Нет... Я просто уточнил, – приврал Айзава, который понял, что ситуация довольно таки серьезная. Он сам не мог представить что могло заставить человека, который испытывает чувства к другому так просто отказываться от этого. Шота, конечно, ещё делал предположения того, что может Аямэ и не любит Бакуго вовсе, но то, как она смотрит на Бакуго... Это точно не просто восхищение. – Мне кажется, что дело не в смысле, а в причине, почему человек не хочет быть любимым, – учитель приравнял понятие Бакуго "смысл" к собственному – "причина", от чего всё стало немного понятней. Ведь главный вопрос не в "в чём суть?", а в "почему?". Надо понять мотив, а смысл придет уже с ним. – А? Такие вообще существуют? Бакуго с трудом верилось, что такие есть. Ведь он никогда не находился или интересовался всеми этими амурными делами. В его понятии если чего-то хотел – добивался этого. Для него не существует понятия страха того, что чего-то не получиться. По его личному мировоззрению всё зависело лишь от степени старания и упёртости. Но он и понятия не имел, что когда дело касается чьих-то отношений, то нужно рассматривать ситуацию двух сторон, а не одной – собственной. Учитель знал, что Бакуго не глубок в эмпатии. Можно было даже сказать, что она у него пойти отсутствует. Конечно, он может чувствовать атмосферу, но он не из тех, кто поставит чужие чувства, выше своих собственных. От чего разговор на эту тему становился бесполезным. Айзава понял, что Бакуго не справиться с этой проблемой, пока он сам не поймёт, что чтобы понять человека, нужно попытаться встать на его место и попытаться понять его, а не судить исходя из собственных суждений. От того, учитель застрял в тупике того, что ему можно сейчас сказать. – Я не Аямэ, я не могу говорить за неё, даже если попытаюсь понять её. Катсуки дернулся в моменте, когда учитель назвал имя той, кто была всему виной. Он не думал, что учитель, даже догадавшись, так громко об этом заявит. – Я, как учитель, должен искать индивидуальный подход к каждому ученику основываясь на многих личностных чертах: начиная физиологическими особенностями тела и заканчивая их способностями. Я должен попытаться понять, каждого своего ученика и с этой задачей я достаточно хорошо справлялся все эти годы, но... – учитель замолчал в моменте, всматриваясь в лес, где-то то и дело слышались звуки, намекающие на то, что там что-то или кто-то есть. – Аямэ не позволила мне понять её. Она слишком хорошо понимает, как скрывать свои чувства, и она всегда показывает то, что хотят увидеть другие, чтобы никто не пытался понять её настоящие чувства... Бакуго слушал учителя и понимал, что на самом деле так все и происходит. Редкие исключительные моменты, когда она показывает что-то "настоящее" слишком мимолетны. Она всегда делает всё идеально, не позволяя никому увидеть ее слабость или уязвимость. Люди видят её прекрасной. Они видят её идеальной во всём. Этот идеальный образ не имеет изъянов. И этот образ она создала самолично, чтобы никто не докопался до истины внутри. После этого осознания к Катсуки в голову забрела одна мысль: "Что если возможность отношений с кем-то разрушает мнимый образ, который она создала?" То есть он подумал о том, что она находит в отношениях слабость, от которых она так старательно убегает. Ведь всем известно из реальных и нереальных историй, что любовь – обоюдно острый нож – делает человека счастливым и в тоже время причиняет боль, когда любовь подвергается испытаниям. И вот тогда, когда он задумался, что суть того, что она не хочет быть слабой из-за привязанности к другому человеку, учитель, как по волшебству ментальной связи выдаёт следующее: – Вот как один из вариантов возможных причин... – Не желание к кому-то привязываться. Бакуго замер стоило понять, что в этом их мысли неожиданно странно сошлись. От чего он подумал, что раз они оба привязали этот первый попавший в голову вариант к одному и тому же человеку, он мог иметь высокую вероятность существовать. Айзава же, после месяцев раздумий над личностью Тодороки, подозревал, что именно это является ключом всех её действий и поступков. Пусть она и делает вид, что дружит со многими в классе и даже говорит о чувствах к Бакуго, но, честно признав, это лишь притворство. Учитель сделал вывод о "дружелюбном притворстве", когда слышал от других, что она ни с кем не списывается и ни с кем не ходит домой, пускай кому-то с ней и по пути. Будучи очень общительной и адаптивной в обществе у неё странным образом нет привязанности к кому-либо. Стоит выйти за рамки этого общества и она остаётся абсолютно одна, что её совершенно устраивает. И это никак не вписывается в нормы такого социального существа, как человек. Потому Шота признал её аномальной. – Что за дичь? Какие причины могут быть у того, чтобы отказываться от привязанности к человеку? – теперь вопрос изменился. – Не знаю, Бакуго. Вариантов может быть много, а гадать в таких случаях бессмысленно. Лучше спросить это у человека напрямую. Бакуго понял, что ничего не поймёт, пока лично не спросит об этом у неё. Но его раздражал тот факт, что он пудрит себе подобным мозги, пускай и не влюблён в неё. По крайней мере он так считал... – Ясно. Пыл немного уменьшился, стоило приблизительно понять, что стоит делать и как это вообще воспринимать. Тренировка вновь вернулась в нормально русло, а сам он всё это время представлял себе картину того, как заставляет её сказать правду и наконец уничтожит это сраное непонимание, сжирающее его терпение. Ярость Катсуки преобразовалась в энергию, что вполне удовлетворило Айзаву. "Не думал, что из них действительно может что-то получится. Но, видимо, Бакуго не столь категоричен к любви, как кажется..." – учитель даже почувствовал некоторое облегчение от этого, – "Возможно, у него даже получится достучаться до неё так же, как это делала она". – Стёрка... – позвала его из неоткуда появившаяся Пиксибоб, чьё лицо было полно вопросов. – Эта ученица, она действительно человек? – О чём ты? – По сравнению с вчерашним она справляется качественнее и эффективнее... Скорость её адаптации поражает до ужаса, – героиня не могла понять, как можно так измениться в технике всего за одну ночь. Разумеется, задача и сложность не изменились, но сейчас всё выглядело совершенно иначе. – Не волнуйся. Просто она относится к тем людям, что не допускают одних и тех же ошибок дважды. – Стёрка, ты серьезно? – героиня не поверила, что дело только в этом. – Хочешь сказать, что дело всего лишь в уже пройденном материале? – Да. И если мы дадим ей тоже задание завтра, то она справиться с ним ещё лучше, чем сегодня, – уверенно утверждал учитель, прекрасно зная о способностях своей ученицы. – И всё-таки страшные у тебя ученики учатся, Стёрка. Пиксибоб вернулась к делу, продолжая наблюдать за успехами девушки, что уверенно проходила живую полосу препятствий. И в своем интенсивном темпе не наступило пять часов и какое-то количество минут, когда все уже начинали заниматься ужином. – Почти на пол часа быстрее?! Да ещё и в сознании осталась?! – шокированно пялилась на измотанную ученицу героиня, встречая ту из леса. Аямэ довольно и победно возвела руку к небу, когда полоса препятствий была завершена с успехом и без дополнительных серьезных ранений, хотя потревоженный бок продолжал болеть, причиняя дискомфорт. Конечно, она не отрицала того факта, что сильно устала и её клонило в сон, но сегодня она истратила куда меньше причудных сил, чем вчера. Это позволило ей сохранять сознание и просто учащённо зевать. – Ты пойдешь отдыхать? – спросила Пиксибоб наконец подавив в себе чувство дикого неверия в то, что девушка перед ней реальна. "Мне нельзя сегодня идти спать во время испытания на храбрость". – Нет. Сегодня со всеми на ужин. – Хорошо, тогда идти переодевайся и присоединяйся к остальным. На вечер у нас кое-что запланировано, но если не сможешь из-за усталости скажи в любой момент. "А не слишком ли обо мне заботятся? Разве не в духе академии и учителя Айзавы заставлять учеников пахать, пока глаза открыты?" Аямэ кивнула и пошла в корпус, чтобы быстренько ополоснуться под душем и переодеться в чистую одежду. Когда всё это провернула – вышла на улицу в самый разгар подготовки ингредиентов для ужина, так что сразу завязала волосы в нижний хвост за своей спиной, чтобы не мешали. – Эй, скоро морковку нарежете? – спрашивал Иида, видя, что все остальные продукты были уже почти готовы к приготовлению. – Этот отморозок пиздец какой медленный и режет абы-как! – пожаловался на Шото Бакуго, который стоял напротив него. – Я стараюсь, – сказал в свою защиту тот, не зная, как им сказать, что делает это впервые в жизни. – Мало стараться, нужно делать нормально! – отчитывал его Катсуки, чуть ли не ножом в него тыча. "Боже, не мог просто сказать что-ли, что не умеет?" Аямэ не хотела на это смотреть, поэтому подошла к Шото. – Дай мне нож, – заканчивая зевать говорила она, протягивая к нему руку, чтобы отобрать столовый прибор. Парень замялся, не ожидала увидеть свою сестру, поэтому ей пришлось самой забрать нож из рук брата отталкивая его рукой назад подальше от стола и от самой себя. Сама встала напротив Бакуго, готовясь к нарезке моркови. – Аямэ, ты уверена, что это хорошая идея? Ты же наверное сильно устала. Как бы не порезалась, – Яойрозу немного волновалась за неё, всё-таки вовремя осталось уровень концентрации и внимания падает и острый предмет в руках становиться рискованной затеей. – Всё ок. Нато это и навык, что на автомате, – она взяла в руку морковь и положив на его доску поделила её пополам и принялась шинковать. Получалось у неё это достаточно ловко и быстро, что поражало остальных. – Сейчас всё быстро нарежем, – сонно улыбнулась она, скидывая порезанную морковь в миску, одновременно с этим зевая. Бакуго не стал тормозить и присоединился к ней нарезая так же хорошо, но чуть быстрее. – Ого! Бакуго, а ты хорош с ножом! Не ожидала! –  Урарака ожидала подобного от превосходной все способной Аямэ, но не от Бакуго. – Что значит "не ожидала"?! С чего ты решила, что всё должно быть иначе?! Аямэ на секунду остановилась посмеявшись и зевнув одновременно, от чего остальные тоже начали смеяться, впервые видя такое сочетание действий с нарезкой маркови в придаток... Пока Аямэ с Бакуго разбирались с оставшимися продуктами, остальные принялись подготавливать плиты. Таким образом и Шото, стоявший все это время за  спиной сестры, принялся за работу, которая был ему действительно по плечу. Аямэ же чувствовала себя довольно комфортно, не смотря на то, что Бакуго сейчас стоял напротив неё. Было ли это из-за усталости и сонливости, что частично затмевают разум, делая заботы и проблемы невесомыми, или же чувство безопасности от того, что они сейчас не одни? Она точно не могла сказать, что из этого влияло на её хорошее настроение, но ей очень нравилось это время, когда всё оставалось таким тихим и безмятежным...

* * *

Ужин закончился так же быстро, как и начался. А это значило, что наступило начало испытания на храбрость! Но, к сожалению некоторых, это коснулось не всех. Те, кто отрабатывал долги, должны были пропустить это веселье, что несомненно ударило, как по ним самим, так и по их друзьям. Оставшимся же объяснили правила, а затем стали рандомно делить на пары. Чудеснейшим образом, Аямэ оказалась в самой последней паре в компании Мидории. Бакуго в этот момент душу был готов отдать, за возможность оказаться с ней в паре и, наконец, выбить из неё нужную информацию пока они будут застать по лесу вдвоем. Однако просить Деку поменяться с ним, да ещё и поменяться с ним ради того, чтобы встать в пару с ней... Это было верхом его гордости, так что он не смог этого сделать, как бы не проклинал чёртову жеребьёвку. Зато вместо одного Тодороки он приманил к себе другого, от которого категорически отказывался, принуждая Оджиро поменяться с ним парами. Когда Минеда из той же пары очень сильно желал поменяться с Аоямой, а затем в попытке одной неудачи переключился на Мидорию. Только вот заместо второй попытки он чуть не утопился в призванной Аямэ водой, что не пожалела потратить на него и без того отсутствующую энергию, чтобы не нёс фигню. – Это не справедливо! – мокрый насквозь и обиженный на весь мир, он вернулся к Оджиро. И только после всей этой неразберихи испытание действительно началось... Пары поочерёдно входили в лес каждые две минуты. И так продолжалось до тех пор, пока пятнадцать минут спустя кое-что не произошло. – Слушайте, я одна чувствуя запах гари в воздухе или мне от усталости кажется? – спросила у остальных Аямэ, что была чувствительна к этому запаху, а которым жила бок о бок долгие годы. На самом деле, кошки изначально подумали, что это кажется им, но после слов Аямэ их опасения подтвердились. Ещё парой минут спустя из леса показались клоки чёрного дыма, возвышающихся над лесом. Это было своеобразным приветствием, которое предзнаменовало начало худшего. От чего самое настоящее испытание на смелость только начиналось. Там... В глубине густого непроходимого леса. Совсем скоро показался и сам огонь. Синее пламя окутало лес, создавая пожар на достаточно обширной территории леса, а у самого корпуса появились неизвестные люди, что сразу же атаковали героев, заставив одного из них отключиться всего за одну атаку. "Всё идёт просто прекрасно. Осталось лишь подождать, пока не появиться отличная возможность двинуться в лес..." И эта возможность появилась некоторое время спустя, когда Манжали дала детям приказ возвращаться в корпус к двум классным руководителям. Как раз в этот момент двое учеников оставшихся на старте испытания пошли против системы вызываясь стать поддержкой героев и заняться спасением тех, кто сейчас находился в лесу: – Мандали, я знаю! – Мидория был почти моментально отправлен на спасение Коты на свой страх и раск. Всё-таки речь шла о плмннике героини, которой не хотелось потерять его, как его родителей. – Мандали, можно мне потушить пожар?! В лесу находятся остальные! Если их окружит огонь или они надышатся угарным газом, они не смогут выбраться! Обещаю, я буду осторожна! Она тоже получила добро, но с такой же сильной натяжкой, как и Мидория. На месте долго задерживаться они оба не стали. Быстро рванули в лес. А Аямэ к тому же безумной радовалась этому, понимая, что план прекрасно работает и у неё получится без лишних затруднений его завершить. "Не думала, что все будет настолько просто..." Она просто бежала к этому безумному синему пламени, разгорающемуся в дали, пока Тодороки, для показухи, создавала над собой водяной купол. Накрывая лес, вода с него начинала капать и превращаться в жуткий ливе. Бегая под этим плотным ливнем, что размывал дорогу, девушка искала источник пламени, который должен был быть где-то рядом с ним. Её сердце бешено колотилось, пока ноги пачкались в грязи и едва не спотыкались о торчащие из-под земли корни. Она наплевать на всё высчитывая деревья за которыми не могла найти "его". Спустя десять минут жестокого бега она оказалась, у открытого пространства леса, откуда хорошо открывался вид на гору, где в данный момент сражался Мидория. – Кота, хватайся за меня! – именно этот крик она услышала прежде чем увидеть разбивающуюся на осколки гору. Тогда Аямэ почему-то замерла на месте. В ней бушевали разного рода чувства, от чего сейчас даже зная, что Мидория справиться, всё равно не могла пройти мимо. Не контролируя себя, Тодороки направила в воздух яркий огненный взрыв, привлёкший внимание и Мидории, и того преступника. "Пускай хоть немного, но его руки будут более целыми! Ведь он единственный, кто слепо верит в добро и лучшие качества в людях! Он никогда никого не обвиняет и совершенно точно, поймёт меня!" – Мидория! Назад! – громко прокричав это, чуть ли не срывая свой голос, Аямэ подняла левую руку, прямо в направлении скалы. А затем на нереально безумной скорости, отправила на скалу поток воды, охвативший её целиком и полностью, особенно то место, где был злодей. – Креоника... – сказала она уже самой себе, мысленно меняя молекулярное состояние воды. От одной этой силы мысли поток заледенел в считанные секунды, превращая гору в настоящий айсберг, из которого преступнику было не выбраться, поскольку вся его поверхностная жидкость замёрзла вместе со льдом. Ткани нервов потеряли чувствительность и способность к передаче информации. Кровообращение и другие функции организма замедлились. Когда его сознание перестало сопротивляться перестающему функционировать организму, Злодей отключился. И теперь Кота, и Мидория были в абсолютной безопасности. – Опять я сморозила глупость, зная, что всё обойдётся! Аямэ продолжила покрывать куполом лес, двигаясь в направлении огня, но уже с чувством абсолютной апатии, а не радости, как прежде. И именно в этот неудачный момент ей посчастливилось выскочить туда, где оказались Даби и Твайс. Они оба ответно удивлись столкнувшись с девушкой, выскочившей из неоткуда посреди леса, который уже достаточно хорошо разгорелся и не каждый бы осмелился к нему сунуться. – Боже, наконец-то нашла! – облегчённо выдохнула Аямэ, прекращая свою беготню. – Эй, ты же ученица UA!? Какого чёрта ты не нападаешь?! – Твайс испугался и отскочил на пару метров назад, вспоминая то, какую дичь та творила на спортивном фестивале. А вот Даби удивительным образом оставался спокоен и внимательно смотрел на явившуюся к ним гостью. – Точно ты ж меня ещё не видел. Приятно познакомиться, – она вежливо протянула ему руку. – Я человек Альянса злодеев под прикрытием. Можешь обращаться ко мне А-сан, когда обстановка позволяет. Твайс с недоверием в пялился на слишком уж учтивую девушку,пока не перевёл взгляд на своего товарища, чтобы узнать у него об этом более подробно. – Она не шутит?! Ему слишком трудно поверить, что одна из лучших студенток UA на стороне Альянса. – Наконец-то мы встретились. Долго же ты заставила меня ждать... Даби подходит и заключает девушку в свои крепкие объятия, что соответственно вызывает у Твайса ещё больше вопросов, включающих вопрос о том, в каких отношениях состоит эта сомнительная парочка? – Погоди, но разве нам не нужно было притащить ее на базу, как было приказано? Если она за нас, к чему был этот приказ и план захвата? – спросил Твайс, что вмешивался в воссоединение двух родственников, о родственной связи которой он ничегошеньки не знал. – Это был мой план собственного похищения, – объясняла ему Аямэ, что не переставала обнимать брата, пока смотрела на его товарища, через братское плечо. – Мне нужно выиграть время для нашего многоуважаемого доктора. У меня с ним построены великие планы на следующие несколько дней, так что сейчас... Аямэ отстранила от себя Даби, требуя его приостановить все эти неподходящие ситуации нежности. Он в этот момент недовольно цокнул и всё-таки сдержал остатки желания обниматься и поговорить с ней, давая возможность пойти по дальнейшему пункту придуманного ей плана, в который полностью их никто не посвящал. Аямэ отошла от брата и стала искать у своих ног что-нибудь подходящее. Пока не наткнулась на вполне себе подходящий кусок камня размером с её ладонь. – Не против поносить меня на ручках, пока я буду спать? – поинтересовалась девушка, с хитрой улыбкой на лице, подняв камень с земли. – Конечно, для тебя всё, что угодно. Стоило Даби так сказать, как счастливо улыбающаяся девушка, как следует, ударила саму себя этим самым камнем по виску. Даби и Твайс ошарашенно смотрели на неё, пока первый не ринулся к ней ловя в свои руки в момент падения от резко закружившейся головы. Камень упал на землю сразу после резкого ощущения слабости, а по виску струйкой потекла свежая кровь. – Ты что творишь?! – наорал на неё Даби, прекрасно понимая, что её тело не такое, как у него и от такого могли произойти последствия и похуже. – Сможет сойти за удар до потери сознания? – с улыбкой спросила она у парня, держащего её ослабевшее тело в своих сильных братских руках. Твайс аж зубы сжал от того, как представил боль подобного удара. – Не злись, – потянулась она своей грязной ладонью к его лицу, очищая её по пути. – Я уже придумала себе прекрасное оправдание, как меня схватили. А ваше дуо станет для меня прекраснейшим алиби. Даби смягчился стоило теплой ладони коснуться его щеки. Да и злиться на ту, кто всегда делает то, что лишь у неё на уме, было слишком глупо. Он прекрасно знал, что у неё уже вся её и их жизни были распланировали ровно до последнего их вздоха. Так что и в этот раз сцена была идеально подготовлена, а ему, чтобы помочь сестре, нужно было действовать строго по дальнейшему сценарию, который она для него сочинила. Даби безотказно поднял её на руки и понёс дальше, словно настоящую принцессу. Она же снова смогла насладиться родными холодными прикосновениями и почувствовать запах сырости и сигарет, которые он впитывал как губка, ходя по городским переулкам, бродяжничая и собирая полезную информацию. И благодаря этому успокаивающим особенностям ей удалось быстрее заснуть, полностью доверяя своё желанное будущее в его руки. Руки того, кому она доверяла в этом мире больше всего на этом свете...

* * *

Ситуация резко переключается на тот момент, где Мидория встретил Шоджи, а вместе с ним и Такоями, поддавшемуся бешенству тёмной тени, что теперь уничтожала всё, что только видела на своём пути. Эти парни бежали к объекту их возможного спасения, потому на их пути, где-то вдали, появились Бакуго и Тодороки. Но останавливать Такоями сразу они не стали, поскольку была проблема, которую они сами ещё не устранили, но хотели это сделать. И как тут не воспользуешься безумной неконтролируемой силой тьмы, зная, что в любой момент способен её подавить. Когда тот зубастый каннибал благодаря этой безумной силе улетел далеко прочь, со всеми выбитыми зубами, Тодороки и Бакуго подавили тьму своим светом, спасая обезумевшего Такоями. На этом проблема с Такоями и злодеем была решена. Наступил черёд решения оставшейся главной проблемы – безопасность Бакуго. Потому мальчики сформировали своего рода спасательный отряд по защите Бакуго, чему он был безумно недоволен. – Погодите, ещё одной целью злодеев является моя сестра, – Тодороки моментально об этом вспомнил стоило подумать о целях этой атаки. – Мидория, она же была с тобой в паре? Она же осталась в корпусе верно? Как только Тодороки спросил об этом у друга, на лице Изуку появился траур, заставивший того обратить внимание на ещё полыхающее пламя. – Она убежал в лес, чтобы потушить огонь. Накрывала его водяным куполом, пока бежала к огню, чтобы тот не распространился. Когда всё подняли глаза и увидели все ещё не потухшее пламя у всех возникла лишь одна мысль – с ней что-то случилось. – Какого чёрта её пустили в лес?! – Тодороки начал нервничать и паниковать. Он уже даже уверенно собирался бежать назад в лес в абсолютном одиночестве, чтобы найти свою сбежавшую сестру, но его остановил Токоями. – Тодороки, успокойся! Аямэ не могла так просто проиграть! К тому же я видел её практически сразу, как передал информацию о целях захвата! Скорее всего, она услышала это и побежала назад к корпусу! – рассчитывал Мидория на лучшее, а вот Шото не верил его предположениям, продолжал сомневался. – Ты блядь серьёзно думаешь, что эта девка будет сидеть на жопе ровно, зная, что кому-о нужна помощь?! Бакуго сильно наорал на Мидорию, что по его мнению нёс несусветную чушь. – Бакуго, что ты?... – Она же сейчас пиздец как уязвима!Ты не помнишь, как та засыпала на ходу?! Её ж в любой момент отрубит! Слова Бакуго испепелял надежды Шото на лучшее, что перерастало в ещё более напряжённую ссору и добавляло парню стимула рвануть в лес на её поиски. – Но я хочу надеется на лучше! Она сильная и всегда со всем справлялась! Я уверен, Аямэ справиться! – Засунь свои "надежды" поглубже в зад!Она не всемогущая и не машина! А грёбаный человек! То, как Катсуки агрессировал, нельзя было назвать простой злостью. Он тоже переживал, как и все остальные. Но ему это давалось тяжелее, чем им. Всё-таки в их отношениях всё сложилось не так просто, как хотелось бы им обоим. – Бакуго... – Тодороки не ожидал того, что Бакуго видит его сестру в такой. Но лишь благодаря этому глаза остальных на правду личности Аямэ раскрывалась. – Ты прав. Как бы не была сильна сестра, она всего на всего человек... Он вспомнил всё те её попытки защитить его, которые по итогу обернулись ей боком, включая тот случай с их матерью и кипятком. Пусть она и была сильна духовно, но тело ребёнка не было способно выдержать этой боли и жара, не смотря на то, что её причудой был огонь. – Вы оставайтесь с Бакуго, а я пойду её искать. Я не могу помочь вам эвакуировать Бакуго в безопасную зону, пока не буду уверен, что она в безопасности!... Я больше не хочу её терять... Тодороки был настроен решительно. Сестра прямо сейчас для него была приоритетнее всего остального. – Тодороки... Мидория сам того не заметил, как слишком идеализировал Аямэ, как сильного человека, в своём представлении. Правда была намного хуже... Насколько бы сильна она не была – это не является оправданием того, что она со всем справиться или ей не может угрожать опасность. Для него было глупо наткнуться на такой ошибочный образ суждения, когда перед ним появился пример почти такого же сильного человека, у которого никто раньше не видел слабостей... – Давайте тогда искать Аямэ вместе? Если пойдём в обратном направлении, то найдём место с очагом возгорания, куда она, с большей вероятностью, и пошла, – предложил остальным Мидория, которому теперь тоже не хотелось бросать Аямэ, не смотря на то, что им требовалось защитить хотя бы Бакуго. – Оставлять Бакуго на Такоями будет слишком опасно, так что думаю, будет лучше двигаться всей группой. Пускай мы и подвергаемся риску того, что Бакуго схватят, но... – Придурок, – вновь привлек к себе внимание Бакуго, что ударив кулаком в ладонь показательно сделала взрыв, указывая на полную боевую готовность. – Я ни за что не позволю меня схватить, так что погнали искать эту идиотку. Таким образом ребята двинулись в путь. Шли в быстром темпе без проблем, пока не столкнулись с Ураракой, Асуи, а ещё какой-то злодейкой. И теперь в число выживших и дееспособных участников команды возросло. Они разговорились и, как раз, когда Мидория упомянул о защите Бакуго, Урарака и Асуи задали вопрос за ставший всех врасплох: – Тогда почему его с вами нет? Мидория и другие парни обернулись, резко осознавая, что Бакуго и Такоями с ними больше нет. – Чего? Ещё секунду назад шедшие за ними по пятам ребята бесследно исчезли даже не пискнув. – Что происходит? Куда они делись? – Я воспользовался своей магией и спрятал его! – голос раздавшийся в тишине вынудил ребят, ещё раз обернуться и поднять головы к верху, встречаясь с ещё одной странной, не вписывающейся в их лагерный пейзаж личностью. – Верни его!... Началась новая суматоха. Тодороки использовал лёд и тот человек пришёл в движение, начиная перескакивать с ветви одного дерева на другую. И тут они услышали самое страшное, что можно было услышать. – Мне жаль, что на долго мы тут не задержались, но пора опускать занавес! Встречаемся в точке сбора, как и договаривались! – передавал, через прибор связи злодей успешно выполненную команду, полностью готовый к уходу. – Он сказал "опускать занавес"? – переспросил у остальных Шото, пытаясь понять правильно ли он воспринял его слова. – Может ли быть, что и Аямэ тоже?... Мидория не верил, не хотел верить. – Мы им не позволим! Не дадим сбежать!... Но не позволять им что-либо делать было уже слишком поздно. Все злодеи начинали двигаться к тому самому месту сбора или уже были спасены туманом из лап команды кошек. Главные же злодеи-похитители собирались с заложниками в одном месте и, к несчастью, для Альянса там же оказались и дети, собиравшиеся им помешать всё закончить. – Сестра! – тут же завопил Тодороки, увидя на руках злодея Аямэ. В глазах несущего её Даби отразилось презрение к крикнувшему это "прозвище" подростку. Вена на лице вздулась, демонстрируя проявление пассивной агрессии, которую тот не выпускал из желания завершить всё, как того хотела Аямэ. – Доверяю её тебе, – Даби быстро передал девушку в руки Твайса и быстрой атакой направил пламя прямо на эту кучку скопившихся в одном месте ребятишек. Компресс среагировал намного круче, он спрятал себя в сферу, пока мальчики были вынуждены разбежаться. А дальше всё стало происходить ещё быстрее. Тодороки атаковал Твайся, что вопил "холодно", когда его обжигало красным пламенем. Тогда Даби снова встал в защиту, не позволяя Шото даже подумать, что он будет способен её вернуть. – Компресс, тебе не кажется, что ты фигнёй страдаешь? Компресс выбрался из собственной бусины сразу после вопроса парня и наткнулся на на проблему в виде пропавших вещиц из его кармана. Шоджи довольно продемонстрировал краденые бусины, будучи абсолютно уверенным в том, что именно в них заключены Бакуго и Такоями. Однако Шото, всё равно психанул стоило этому мужику превратить Аямэ в такую же бусину, отдавая этому мудаку в эластичном костюме. Он побежал в его направлении, но его путь перегородил чёрный туман, что позволил тому злодею скрыться с бусиной и его сестрой в портале, который очень быстро исчез, намекая на отсутствие обратного пути и возможности её возвращения. – Сестра! Компресс же тем временем поиздевался над Шоджи, говоря о том, что он провернул трюк и настоящие бусины с ребятами до сих пор находятся у него. По щелчку пальцев он вывободил обломки из бусин в руке Шоджи, п сам раскрыл рот демонстрируя спрятанные внутри него бусины. И казалось бы победа уже в руках злодеев, как вовремя заключительного антракта Компрессу помешали ударом лазера из-за куста. Благодаря этой неожиданной атаке, ученики смогли выиграть время и перехватить бусины, пока стало не слишком поздно спасти оставшихся Бакуго и Такоями. Тодороки инстинктивно, будучи опустошённым кинулся вперёд, как Шоджи и Мидория. Но Мидории не позволила боль, вынудившая рухнуть на землю и проехаться по ней лицом. Другие двое скаканули вперёд, чтобы ухватиться за последний шанс. Только вот Тодороки снова не везёт. Он упускает шарик с Бакуго, когда Шоджи тем временем выхватывает шарик с Такоями. Даби быстро дал объявление о схваченной цели, от чего рядом с ними незамедлительно появились порталы, через которые проходили остальные и в конце заходил Даби. На последок, Копюмпресс вытащил из портала руку и щёлкнув пальцами обнулил свою способность, превратив бусины обратно в людей. Казалось бы, ученики освободились, но Бакуго это никак не помогло. Его утянуло во тьму тумана так же быстро, как Мидория к нему бежал, протягивая свою травмированную руку. – Не подходи... Деку... Портал закрылся. Мидория упал, взрыв носом землю второй раз, и потерпел наихудшее поражение в своей жизни. Произошедшее повергло в ужас абсолютно всех. А Тодороки, что в пал в безумное отчаяние, принял на себя все сегодняшние грехи коснувшиеся и Аямэ, и Бакуго. Они потеряли обоих. И всё из-за его промаха. И теперь судьба, которая постигнет похищенных – на его совести... Справятся ли ученики с этой ответственностью или же нет?...