Вокруг нас

       В Гермину Кива прибыла к началу вечера с собранными документами, что напоминали об оживлённой ратуше оставшейся далеко позади. Но приехала домой. Наняла экипаж, чтобы не таскать на руках саквояж с полезными рапортами. Пока сидела, отстранёно поглядывала в оконце дверцы под лёгкую качку, предвкушая отдых. На сердце клубилась радость и благодарность, что Аккерман выкроил такую возможность. Обстоятельства порой могли принести и такое, не только дурное. Сейчас девушка в полной мере ощущала особую приятность мыслей о доме, где они с мужчиной, так или иначе, жили. Их место. Пускай они там и не столь часто бывали. Но от того все моменты ценнее. «За последние дни много чего приключилось», она подпёрла лицо рукой, воспоминания работы проносились яркой вереницей, и их смягчало, благодатно укрывало ощущение приближающегося времени. Ей было хорошо как никогда. Чувство силы и уверенности подпитывали изнутри. Девушка выдохнула с улыбкой, сфокусировалась на улице. Хоть ратушу с её хлопотами и клерками сменила мостовая с прохожими, оживление оставалось. Только тут оно было более простым и не обременяющим. Солнце всё выхватывало в деталях и согревало, впрочем, как показалось помощнице Кенни, не так сильно, как пару недель назад. «Осень приближается», отметила она, начав мысленно перебирать то, что ей очень скоро потребуется для дел. Плащ по сезону, перчатки, обувь с менее гладкой подошвой. Может, один воровской крюк на случай, если УПМ не будет под рукой или же повредится. Однако до реальной надобности оставалось далеко, и она решила, что пока просто достанет всё из кладовой, проверит. Когда приедет. Может, и завтра. Меж тем лёгкая карета быстро и без остановок проехала столицу, перешла в южный ковчег Сины. Преимущество законного перемещения — широкие и наиболее прямые дороги, срезавшие много миль. Никаких петляний и дополнительных переходов. Да и лошади быстрее, чем ходьба. «Ещё много времени до ночи», с довольством кивнула себе Кива, когда сходила на одной из площадей Гермины. Из безопасности она никогда не приводила извозчиков к дому. Всегда проще затеряться в толпе. Сегодня девушка ещё и не очень спешила вдобавок. Она направилась по одной из улиц к рынку, ощущая в теле долю приятной усталости. Череда напряжения заканчивалась, мысли о работе не донимали. Утихли. Прогулка позволяла просто насладиться хорошим днём. Свежий воздух, лёгкий ветерок, приветливое солнце, а вечером придёт время с мужчиной. У торговцев соглядатай прикупила овощей, фруктов, добавила яиц. Дома ничего не оставалось из пищи — только специи, может, подсыхающий кусок вяленого балыка на дальнем конце одной из полок, если память не подводила.       А ей хотелось, чтобы было… хорошо. Приготовить что-нибудь, расслабиться. Даже продукты она выбирала более вдумчиво, чем обычно. И с двумя ношами устремилась домой. Новые окна и дверь ещё не готовы, поэтому хоть и отпирала замок с облегчением, девушка тщательно прислушивалась к обстановке и разным звукам. Ничего её, опытную и готовую, не насторожило, и она без лишнего внимания шустро переступила порог. Тишина, пыль… и родное. Губы вновь тронула редкая улыбка — она была рада видеть всё прежним и иметь возможность провести тут спокойный вечер. Кива расслабилась душой и сделала небольшой шаг вперёд, затворяя за собой дверь, вслепую провернула ключ в замке. Кенни ещё не вернулся. Ни его одежды, ни следов того, что он заскочил сюда за чем-то и вышел. Девушка с любовью вдохнула воздух тишины и покоя, поставила на комод сумки. Тканевая, рабочий саквояж. Она прислонилась к стене и закрыла глаза на тягучую минуту. Она будет ждать Аккермана, желание заняться готовкой и прибраться сегодня носили более живой характер. «Я могу даже одеть платье, что мне подарила Карвен», подумала она, на душе непривычно сжалось и затеплилось. «Но для начала надо набрать воды и переодеться в рабочую одежду», Кива оттолкнулась и начала разуваться. Не хотелось, чтобы соседи видели её в военной форме. Хоть они и так смотрели на неё с Кенни без особого дружелюбия, но и без подозрений. Во всяком случае, пока. Девушка торопливо поднялась наверх, на ходу стаскивая с себя одежду, и сменила её на привычную для домашних незатейливых хлопот. Вернулась и зашла в ванную, проверить уровень воды в большом баке. Обнаружила полное её отсутствие, уже даже не пахло влагой, что сулило как минимум восемь заходов к колодцу. В пищевом всё тоже самое. Они давно с мужчиной здесь даже не ночевали. За неимением лучшего она взяла вёдра с коромыслом и устремилась на улицу. Хотелось с этим управиться поскорее и больше не выходить из дома. Пока есть такая возможность. Работа не отягощала разум, и девушка спокойно рассуждала о том, что может приготовить, когда может вернуться Аккерман, успеет ли она протереть хотя бы пол от пыли. В этот час у колодца не пересеклась с болтающими соседками, застала там лишь парочку отдыхающих путников. Там, где для многих день заканчивался, для неё лишь начинался.       Закончив таскать воду, Кива выдохнула и утёрла мокрым полотенцем вспотевшее лицо, шею. Силы потрачены, зато результат радовал. Они смогут даже помыться, если конечно вечер и ночь пройдут спокойно, без происшествий. Казалось, что всё вокруг пахло таким отдыхом: и вода, и доски, и стены, и заготовленные дрова; и девушка надеялась, что ничего в самом деле не приключится. Она направилась на кухню, чтобы заняться ужином. Пока ещё одна в тишине дома, но наслаждение покоем и неким уютом не уходило, а предвкушение возвращения Кенни порой пробегалось приятным волнением. Развела огонь в печи и под потрескивание поленьев начала чистить овощи. Старалась готовить тщательно и аккуратно, памятуя о придирчивости мужчины. И без спешки или подавленных, зажатых мыслей получалось немного лучше. Довольно скоро в кастрюле уже булькало подобие жаркого, а на сковороде задымил смятый омлет с поджаренными кусками старого балыка. Запах еды внезапно взбудоражил аппетит, и соглядатай поняла, что очень проголодалась. На работе и в хлопотах обычно легко было не замечать тянущего ощущения в животе. Бросила взор за окно. Вечер уже угадывался в тающем солнечном свете. «Закат будет часа через три. Однако, много времени прошло», прикинула девушка по своим ощущениям. Скоро ли придёт Аккерман? Когда она сможет его встретить? Обнять? Правда ведь скучала по нему, обычно тихой обстановки между ними выпадало мало. Нету ли у него неприятностей? «Это может быть под самую полночь. Может, подождать и не есть без него? Или сначала прибраться? Вряд ли будет этому ругаться сегодня», она растирала малость безотчётно в нервах натруженные руки, спину, а в голове смутным образом пронеслись воспоминания, когда Потрошитель мог спокойно лишить её пайка, если не был доволен её работой. Не важно: по добыче сведений, по дому. Взор от окна осторожно скользнул к еде. Кива сухо выдохнула и всё же быстро, почти что украдкой, что выдавала больше привычки, нежели опасений, набрала себе в тарелку овощей, отломала небольшой кусок омлета. Только потом с усилием заставила себя замедлиться — Кенни не лишал и не ругался в последние недели. Он сейчас заботился о ней больше, чем раньше, и был бы доволен, что она не стала голодать без него.       Впрочем за трапезой в одиночестве и молчании его помощница не могла не думать, как у него самого дела. Но на сердце теплилось любовью, если он придёт очень усталый или же недовольный, то она постарается скрасить ему их редкие часы дома. Пока его всё не было. «Надеюсь, что с Закклаем проблем не возникло», хмыкнула девушка, принявшись мыть за собой посуду. Она в ожидании заученно взялась протереть полы, а когда закончила и на втором этаже, мужчина всё ещё не пришёл. Нельзя было не прислушиваться к ощущениям и не думать о нём. Соглядатай рассудила, что более чем спокойно успевает разобраться с рапортами — Жнец будет точно доволен. Аккуратно переложила саквояж на диван перед камином и задумалась. Нырнуть в это означало закончить часть отдыха. А день выдался на редкость хорошим, да и пока Аккерман не вернулся. Время принадлежало ей. Полноценно и полноправно. И это он ей тоже подарил. Кива легко направилась к выходу, подхватив ведро с очистками. Выкинет, чтобы не пахло, раз по пути. Ей эти запахи хоть и привычны, но тоже не нравились. У неё есть одно собственное дельце, которое можно сделать этим вечером, а не просто томиться как вставшие часы без мастера. Наведается на почту. Не самая долгая прогулка скрасила и сгладила ожидание, позволила телу размяться и даже своеобразно отдохнуть. Чувствовала себя хорошо, находя новую прелесть даже в скучании по мужчине. Безмятежно поглядывала на самые разные дома, различая стили, фасады. Некоторые даже пятиэтажные из камня. Здесь можно было заметить более старые постройки, просветы между коими застроили относительно недавно. Все хотели жить поближе к безопасной столице, огороженной от титанов. У старых крыша была менее скатной, порой с площадками-балконами. Добавляло ей удобства в шпионаже. И она тихонько рассмеялась этому, дойдя до помойного места и выбрасывая мусор, потом вернулась к центру. Улица оставалась достаточно оживлённой, виднелись и ленивые патрули полицейских. Сейчас Кива непринуждённо шла по брусчатке и чувствовала себя более чем свободной. Сильной. Счастливой — у неё есть всё. И она ощущала связь с Аккерманов даже так. Она дошла до отделения, мельком оглядывая хорошо знакомую вывеску, выбитую на каменной плите, и зашла внутрь. Небольшое помещение в этот час уже практически пустовало. Светильники ещё не зажгли, но стойки с адресными ящиками легко угадывались за спинами служащих. Сегодня их трое: две женщины, молодой паренёк. Пахнуло и специальными чернилами, сургучом, воском. Кива перехватила ведро так, чтобы ручкой оно висело на сгибе локтя, и прошла вперёд. Её тут более или менее знали. Проволочек возникнуть не должно. — Доброго вечера, есть что-нибудь по тридцатому дому на левой восьмой? — поздоровалась она, с показным интересом поглядывая на людей. Те уже готовились заканчивать рабочий день. — Хм-м, да-а, вроде что-то пришло, — отозвалась пожилая женщина и направилась к нужному ящику. — Пару дней назад всего.       Недолгая возня, и Кива уже держала в руках письмо. Его вид обрадовал её. Ей кто-то из друзей написал. Они у неё были, простые человеческие связи. Она с улыбкой поблагодарила почтовых работников и, покручивая плотный конверт, вышла обратно на улицу.       Уже идя домой, мельком осмотрела вещицу и признала на ней почерк Кинмаера. Любопытство и интерес одолевали, но девушка решила, что потерпит и откроет конверт всё же дома. «Может, после того, как рассортирую рапорты. Всё же это надо сделать сегодня», подняла голову — закат уже вовсю близился, и на небе пестрели золотистые всполохи, что подкрашивали белые облака, создавали тени наверху. Светлого времени осталось не так много. Пока ноги несли её по знакомым улицам, Кива, сама собой приглядевшись к письму, выделила на нём срочную печать и то, что строки адреса, фальшивого имени не очень ровные. Будто Вилберт написал их в спешке. Она нахмурилась: обычно тот всегда аккуратен, особенно в переписке с ней. О чём он мог написать, что торопился? Прибавила шагу, чтобы поскорее оказаться вновь дома, в безопасности и тишине. Вдобавок, мог вернуться и Аккерман за эти минуты. Впрочем, стоило открыть дверь и зайти, как стало ясно, что мужчина ещё где-то на улицах внутри Сины. Ничего нового. Но сам дом встретил более живым уютом, чистотой и запахом её стряпни. Что не могло не вызывать приятного покоя и довольства. Её проявление и забота теперь сливались с этой обстановкой. Соглядатай выдохнула и заперла дверь — последний выход на улицу сегодня закончен. С удовольствием стянула ботинки и прошлась по чистому полу. Ведро вернула на кухню, а запечатанное письмо, уже окутанное странностями, положила к саквояжу на диван. Решила, что самое время подняться наверх и переодеться в платье. Всё равно она больше ничего не планировала такого сделать. Даже разжигать камин не хотелось — и так достаточно тепло, а помыться можно было просто тёплой водой, подогрев часть на кухонной ещё тёплой печи. Кива коротко поправила подол, взглянула на себя в зеркало — ей осталось лишь встретить Кенни.       Она знала, что сможет ему выразить свои непростые чувства: радость, любовь к нему, благодарность за то, что он вообще всё это ей дал. Медленно спустилась вниз и приступила к сортировке отчётов, порой поглядывая на отложенное письмо, порой прислушиваясь к тишине. Раз встала, чтобы зажечь масляные светильники. Время утекало, смеркалось, становилось тише снаружи, а от того любой шорох или голос делался громче — Гермина готовилась встретить ночь. Девушка потёрла переносицу, шелест бумаги наконец умолк, и гостиная тоже погрузилась в безмолвие вслед за улицей; ссутулилась на диване. Перед ногами на полу лежали разложенные рапорты будто поверх карты Подземного Города. В каких-то районах похищения случались гораздо чаще, но ей эта информация мало что давала. Их могли выбирать по любому принципу: от ближнего и удобного, до дальнего, чтобы увести следы и подозрения дальше от лагеря в подземелье, где расположился один из врагов. Теперь заметно раненный и подбитый. «С ним остаётся пара-тройка шагов, но где прячутся вторые? Которые и начали эксперименты, вовлекли этих бандитов. Как они поведут себя, когда в Подземном Городе всё закончится? Или лучше не спешить и не спугивать их? Они достаточно изворотливы», прикидывала соглядатай, стараясь думать наперёд, как делал это Потрошитель из Митры, негласно уча её. Она выдохнула, помассировала виски. Домашняя передышка пришлась как нельзя кстати, иначе бы её продуктивность вовсе упала бы. Кива помяла и шею, посмотрела на ещё запечатанное письмо — награда за труд. И пока взвешивала: хочет ли поработать дальше, подумать или уже достаточно на сегодня, дверной замок заскрежетал оборотами. Сердце обрадованно забилось, звуча — она ждала в эти минуты — и она встала с дивана, следя за тем, чтобы не разметать листы отчётов, записи слов тех, кого они освободили. Она пригладила платье, ощутив, что то сидит непривычно для неё, но без колебаний прошла к двери. Та открылась, и показалась фигура в плаще. Даже в свете пары светильников, девушка отметила, что никаких пятен на нём не прибавилось. Значит, всё пока неплохо. Он зашёл и грубо закрыл дверь, прислонившись к ней спиной. Тоже не приободрился за день хлопот, но стоило его глазам увидеть эту простую картину ожидания, где всё ждало именно его: прибранная комната, свет, порядок и сама Кива; как он довольно расслабился. Эта перемена в языке тела. Плечи чуть опустились, ноги шевельнулись к менее напряжённой позе, и девушка прошла к нему, обняла. Прижалась лбом к груди, вдыхая его отчётливый запах, руками скользнула под полы плаща к крепкой спине. — Хорошо, что ты пришёл, — негромко сказала она. Только ему, словно стены могли их подслушивать. Прижалась сильнее.       Он хмыкнул и потрепал её по волосам, потом огладил плечи, смотря сверху вниз на неё. Не напрягся и не двигался, отвечая ей без слов тем же. Оба могли насладиться их связью и чувствами.       Сегодня так, но рано или поздно наступит день, когда либо он, либо она не вернётся домой. Уже никогда. Оба понимали. Но настоящее сильнее будущего или прошлого, оставалось лишь держаться за то, что у них имелось. Соглядатай отстранилась, немного смущённо, взглянула на него с долей прежней осторожности, в какую примешивалась любовь. И Аккерман по-прежнему неотрывно смотрел на неё, чуть прикрыв серые глаза. С довольным чувством собственности и сдержанной заботы, всё же скуповатой любви. И без привычной ухмылки лицо становилось более искренним. Оба были друг у друга в этой любви. Потом мужчина хмыкнул, скользнув взором по её фигуре, откровенно и властно, и девушка первая отвела застенчивый взгляд. Ещё секунды тишины, и Кенни начал снимать с себя лёгкое светлое пальто. Девушка шагнула к нему, аккуратно приняла. Тихо любовалась на широкие движения его рук, что обозначали тренированность, стать. Как он водил плечами, шеей. — Ничего не приключилось особо серьёзного с Закклаем? — спокойно спросила, прижимая вещь к себе.       Жнец насмешливо фыркнул и, потягиваясь, зарылся пальцами к волосами под шляпу, приподнял ту. И Кива в ожидании итогов той встречи вешала пальто. Всё могло влиять на их планы и действия. Любая мелочь. — Проблем с ним не будет, а вот гадостей ожидать стоит, — наконец ответил он с кривой улыбкой и покачал головой утомлённо. — Но лучше так, чем если он начнёт участвовать в этом бардаке. И нам понадобится компромат на него.       Девушка кивнула: действительно, так оно гораздо лучше. Аккерман снял шляпу и положил на комод. Сегодня, в самом деле, ни он, ни она никуда больше не собирались выходить. Он поскрёб щёку, чуть поморщился — щетина не стала короче. Вообще обычно следил за собой, просто у них выдались напряжённые дни. — Я ещё не грела воду, — заметила помощница и чуть улыбнулась: — Могу поставить и заодно погреть еду. Хватит на всё. — Давай, — миролюбиво согласился он, принялся стаскивать обувь, в которой провёл весь день. — Ты не купила вина, малявка?       Она лишь помотала головой, и мужчина досадливо пожал плечами. Дома хотелось расслабиться. Кива устремилась заняться разогревом, а Кенни аккуратно поставил сапоги на стойку. Любил порядок вокруг себя. И так хватало того, что вокруг полно грязи. Прошёл в кладовую-погреб, однако и там обнаружил отсутствие алкоголя да и продуктов в целом. Память не подвела. — Надо будет прикупить дюжину, — недовольно произнёс он, хлопнув дверью, и прошёл к молчавшему сегодня камину. — Закончила уже?       Беловатые листы выделялись в тусклом освещении. Аккерман сунул руки в карманы брюк и наклонился. С кухни долетал шум поленьев — девушка закладывала их к ещё тлеющим углям, поджигала бересту и клала между ними. — Да, по районам, — отозвалась она и закрыла дверцу печи, задвинула одну внутреннюю заслонку.       Потрошитель покивал и направился к ней, устало сел за стол и наблюдал за девичьими передвижениями. Как она набирала ведро воды, ставила его, помешивала ещё неизвестное ему содержимое кастрюли. Немного опасался её стряпни и привычек подземелья в готовке. Но в один момент поймал её рукой за талию и притянул к себе.       «Можно и потерпеть. В следующий раз приготовлю что-нибудь сам, покажу ей», он зарылся лицом ей в грудь, а рукой нетерпеливо и грубовато скользнул под подол платья. Кива лишь выдохнула, чуть поёрзав в его руках, а потом мягко, с прощением отстранилась. Через минут десять перед ним уже стоял ужин, и он начал есть, а девушка безмятежно и довольно села рядом с письмом в руках. Вскрывала и вчитывалась. Он знал, что ей обычно мог писать Кинмаер с новостями, просьбой собрать, может, какие-то вещицы. Поэтому миролюбиво поглядывал на неё. Но вот девушка нахмурилась, расслабленность начала растворяться. — Что там, малявка? — ухмыльнулся Аккерман, который с каждой новой вилкой ел с меньшим опасением и скептицизмом. — Убеждает тебя порвать со мной? — Нет, он просит встречи. Срочно и настойчиво. Здесь, — удивлённо сообщила она и посмотрела на него. — Если письмо доставили быстро, то, получается, он будет в Гермине через день или два, а может, уже тут. Даже адрес написал, где хочет остановиться.       Кенни лишь хмыкнул, отстранёно тыкая прибором большой кусок омлета. Он мог догадываться, чего хотел добиться Вилберт. Видел и непонимание Кивы, озадаченность. Но всё же не сомневался в ней самой и знал, что для неё дружба с мастером что-то значит в их жизни. — Можешь встретиться, время найдётся, — заверил он её, негласно и разрешая, чтобы она не колебалась. — Я бы предпочёл, чтобы ты навела тут порядок, но с этим потом разберёмся. Кинмаер ведь редко выезжает. Должно быть, повод серьёзный. Спасти тебя от порока. Спасатель хренов.       Пошутил он, а Кива задумчиво покачала головой. Несмотря на всё, они оба знали, что мастер человек не самый глупый. И не склонен к опрометчивым поступкам. Аккерман потрепал девушку по плечу в успокаивающей поддержке, заверяя одним лишь присутствием, что всё хорошо. И будет хорошо.