Вне игры

Команда Жана упорно тренировалась каждый день. Команда Жана очень хотела попасть на кубок штата. Команда Жана очень… Неважно. На поле всё это оказалось неважно. Регбийному мячу было плевать, сколько часов потрачено на тренировки и сколько литров пота на них проливалось. Команда тренировалась, хотела выиграть — это всё было необходимым условием лишь для того, чтобы выйти сейчас, чтобы стараться играть на равных с соперниками. Которые тоже тренировались каждый день и которые тоже хотели выиграть. Регби — это командный спорт, и только во время настоящей игры получается ощутить это в полной мере. Все самые яркие индивидуалисты на тренировках: Эрен, Порко, Райнер — все они сейчас, во время игры, отбросили куда подальше свою индивидуальность и стали частью общего, единого целого, команды. Жан чувствовал себя гораздо увереннее, чем осенью. В этот раз его так легко не сбить! Он боролся за мяч, как лев, стремясь прорвать оборону противника. Но и противник боролся. Эрвин не зря упомянул того парня винга из их команды: он был гораздо сильнее уровнем всех остальных, и как бы не всех остальных вместе взятых. Жан устал считать, сколько раз этот парень сбивал с ног Эрена и Конни, становившихся против него на флангах, сколько раз их атаки из-за него захлебывались и переходили уже в защиту. Сколько раз Майк спасал их от заноса мяча, сколько раз Эрен уворачивался от захвата, сколько раз он сам, Жан, останавливал противника и сколько раз останавливали его. Это все было бесполезно считать. Главными были только цифры на школьной доске, которые постоянно стирала и переписывала менеджер команды соперников. Интересно, а почему у них в команде нет менеджера, отстраненно подумал Жан, в очередной раз падая в грязный снег и теряя мяч. Восемнадцать — двенадцать. Именно эти цифры счета и красовались на доске после окончания первого тайма. И не в их пользу. — Ты хоть понимаешь, как тяжело нам заполучить этот мяч в схватке? — кричал Порко во время перерыва, непонятно на кого, но выслушивал его почему-то Конни. — Какого черта? Хватит падать! Мы проигрываем! — Да этот винг чертов монстр! — крикнул Конни в ответ. — Эрен, скажи! — Чертов монстр! — подтвердил Эрен. — Хоть кто-то, блядь, смог его повалить? Все раздосадованно молчали. — Нам нужен такой же монстр на фланг, — продолжал Эрен, — который сможет его остановить! Нам нужно поменяться с тобой, Ривай! Все после этого на секунду затихли, затем взорвались возмущением. — Заменить восьмерку прямо во время матча? — закричал Райнер. — Поставить Ривая просто на фланг?! Ты с ума сошел, Эрен! И кто вместо Ривая встанет, ты? — Ну не ты же, — вставил Порко зло, на что тут же отхватил от Райнера разъярённый взгляд. — Ты мне объясни, что ты к каждому моему слову прикапываешься… — Так, может, потому что ты вечно хуйню несешь, Браун? — Порко, успокойся! — Ты тоже закрой рот, Марсель! Жан молчал, не участвовал в споре. Его опыта явно не хватало для понимания всех нюансов игровых ситуаций, ведь он играл всего полгода! А из серьезных матчей этот вообще был первым! Но одно Жан понимал и сейчас — Эрен не сможет сбить того парня. Никто, черт возьми, из их защиты не сможет сбить этого парня. А вот Ривай — сможет. — Тихо, — сказал вдруг Эрвин, негромко, но тоном, пробирающим до костей. — Успокойтесь. Этот парень винг не дает нам атаковать, Эрен? — Да! — Ривай, — обратился Эрвин к нему, — как считаешь, это предложение Эрена поможет нам выиграть? — Определенно, — ответил тот, без малейшего колебания, уверенно, как и всегда. — Я тоже так думаю. Тогда меняемся! И Эрвину уже никто не решился возразить. — У тебя всё получится, — шепнул Жан Эрену чуть позже, уже в самом конце перерыва. — Конечно, получится, — ответил Эрен, — мы обязательно выиграем! Жан, ты тоже… осторожнее будь! Жан будет. Травмироваться ему никак нельзя, отборочные матчи идут один за одним с интервалом в неделю, и терять игроков — непозволительная роскошь. Команда их школы вообще первый раз подала заявку на эти матчи, на этот кубок штата. Маленькая, но гордая, с минимумом запасных игроков, играющих куда слабее основного состава, команда их школы, где регби было вообще второстепенным по важности спортивным кружком. Они тренировались так упорно и сильно, что смогли биться с теми, кто занимается регби профессионально и давно. Удивительно, как все изменилось. Удивительно, сколько вообще всего изменилось в жизни Жана за эти полгода. А ведь он мог просто отказаться от предложения Марко вступить в команду. Он ведь и отказался почти! Интересно, чем бы он тогда занимался сейчас? Сидел и играл бы в компьютерные игры или учился? А цель, стремление нашел бы? — Не думай, что твой рост меня обманет, — сказал винг соперников Риваю, вырвав Жана из мыслей — второй тайм уже вот-вот начнется, хватит мечтать. — Я рад, — ответил Ривай, — не придется тратить драгоценное время на твое переубеждение. Сразу перейдем к делу. Игра началась, и атаки пошли увереннее. Хоть Эрену до уровня игры Ривая было далеко, он все равно очень старался, и мяч оказывался у защиты часто. Они смогли идти в атаку и вырвались вперед по счету благодаря Риваю, который останавливал — а пару раз даже и валил на землю — винга из команды соперников. — Падай, — один раз краем уха услышал Жан голос Ривая где-то слева. — Снег сегодня мягкий. Финальный свисток и цифры на доске означали только одну вещь — они выиграли. Радостный рев осознания победы настиг уже минутой после. Команда собралась в круг, все кричали, поздравляя друг друга и самих себя. А Жан в этот момент остро почувствовал, что он больше не был зрителем своей собственной жизни, он был наконец-то ее частью. Эрена, потного и тяжело дышащего, хотелось поцеловать прямо сейчас. Прямо здесь и сейчас, когда адреналин в крови зашкаливал, хотелось остановить время, чтобы никто ничего не понял, подойти, подбежать, сжать в объятиях и поцеловать так страстно, что голова закружилась бы еще сильнее. Вот бы весь мир исчез на это мгновение, оставив только их двоих! Эрен уловил взгляд Жана, посмотрел в ответ и… лучше бы он этого не делал. Улыбающийся и невероятно красивый, к радости победы в его взгляде добавилась и радость от вида Жана, гордость его игрой и им самим, и кто его знает, о чем ещё Эрен думал сейчас! Кто его знает, поскольку улыбка потихоньку сошла у него с лица, и он неопределенно шагнул вперед, по направлению к Жану, и тот тоже хотел шагнуть, броситься навстречу в ответ… Порко хлопнул Жана по спине так сильно, что реальность мгновенно встала на место, а осознание от того, что он мог бы сейчас натворить, накрыло с головой. Эмоции утихали так же быстро, как снег таял весной, оставляя после себя полнейшую душевную несобранность и разлад. — Мы победили! — громко проорал Порко Жану на ухо и тут же сбавил голос. — Не надо, Кирштайн, просто — не надо. Команда, шумя и смеясь, побежала в раздевалку. Соперники благодарили за игру и приняли поражение достойно, и Жан еще раз ощутил эту разницу в уровнях. Он только-только прикоснулся к профессиональному спорту — и его величие воистину поражало. — Против нас сегодня играл один монстр, — заговорил Эрвин в раздевалке, и все притихли. — Летом, на кубке, в каждом матче против нас будут играть пятнадцать таких монстров. Но с такой командой, с такими парнями, как вы, мы и пятнадцать монстров завалим! — Да!!! — радостно взревели все. — Но без тренировок нам этого не достичь, — добавил Ривай, и все картинно взвыли от отчаяния. — Так что тренироваться будем, и очень упорно. — И тут же добавил, Жан готов был поклясться, с легкой улыбкой на губах: — Но не сегодня. Сегодня празднуем. Все собрались в караоке, отмечать победу, кроме братьев Галлиардов и еще пары ребят. Жан наскоро сказал Эрену, чтобы он шел в караоке без него, что он скоро придёт, и поспешил за Порко. Отчего-то желание поговорить с ним именно сейчас, после игры, казалось непреодолимо важным.

***

Темнота караоке-бара ослепляла после невероятно солнечного дня и абсолютно белоснежного поля. Глаза Жана все привыкали и привыкали к темноте, пока они с Эреном пробирались на диванчики, подальше от остальных ребят. Райнер тут же вскочил на сцену, начав петь какой-то хит Erasure, и получалось у него красиво, мелодично. Жан бы заслушался, если бы не общий шум и гам. В голове его мелькнула странная мысль: а что если Порко бы сыграл на гитаре, а Райнер красиво спел?

«I'm crazy flowing over with ideas

A thousand ways to woo a lover so sincere»

— Что тебе Порко на ухо шептал? — неожиданно спросил Эрен, что иронично, тоже на ухо, и от его тихого голоса пошли мурашки, хотя он мог бы кричать — Райнер пел так громко, что тряслись стены. — А потом ты сказал, что тебе нужно с ним поговорить и в караоке к нам опоздал. О чем говорили? Эрен тонко чувствовал, когда его обманывали. Но у Жана не было выбора. Не было же? — Об игре. — Да-а? Об игре? За идиота меня держать решил? Глаза у Эрена чуть потемнели от злости, и это было видно даже в полумраке, а к списку эмоций, которые Жан никогда бы не хотел от него видеть, добавилась ревность. Добавилась и резко взлетела на первое место, обогнав обычные злость и недовольство на миллионы очков. — Порко иногда у меня на уроках спрашивает что-то в духе, «а как у Кирштайна дела», — продолжал Эрен. — И лыбится так мерзко! И на тренировках иногда смотрит на тебя как-то странно! Об игре болтаете, говоришь? Может, рассказать правду, успокоить его взбунтовавшуюся ревность? Но Жан ведь вроде как обещал. Да и Эрен, если узнает, что Порко пытался их шантажировать, так просто это всё не оставит — пойдет и набьет ему морду. Вот и как его успокоить? Как? Разрядить ядерную боеголовку и то было бы проще.

«Love and hate what a beautiful combination

Sending shivers make me quiver»

Песня, которую пел Райнер, была о ненависти, а Жан вдруг осознал, что не хотел он больше никакой ненависти в своих с Эреном отношениях. Не хотел обиды, непонимания, лжи. Ложь и так окружала их чувства вокруг, маскируя их такими красивыми словами, как «друзья», «товарищи», «сокомандники». Все эти слова были, конечно, тоже правдой, но неполной, не отражающей главной сути. Жан решил говорить правду. Полную, от начала до конца. Единственное, что он сохранит в секрете — информацию о чувствах Порко к Райнеру. Поскольку это все же была не его тайна. — Да, об игре. Я просил его остаться в команде. Ты знаешь, почему он хочет уйти? — Жан решил начать издалека. Эрен удивленно моргнул, но, к счастью Жана, этот вопрос помог сбить его фокус с ревности на раздумья: — Говорил, достали придурки и тренироваться очень много, пять дней в неделю, хотя он вроде как любит играть… а что? — Это всё отмазки. А я знаю правду, — наконец сказал Жан и обессиленно откинулся на спинку диванчика. — Откуда? — Догадался. Это его секрет, о котором я догадался. А он… он догадался о нашем. — Что?! — Эрен чуть было не вскочил с места. — Откуда?.. — В лагере еще увидел, — и Жан посмотрел на Эрена с отчаянной надеждой, что тот поймёт его. — Он про нас знает? — с оторопью повторил Эрен. — Знает еще с лагеря? Черт… это так неприятно! Жан был полностью согласен. Выражение красивого лица Эрена сменило целую гамму чувств, от расстройства и неприязни до злости и ярости. Жан отчаянно надеялся, что Эрен поймет, почему он молчал. Он должен был понять. — И почему он всем не рассказал? — спросил Эрен, немного севшим от волнения голосом. — Он бы, может, и хотел, — невесело усмехнулся Жан, — но тогда о его секрете всем расскажу уже я. Эрен открыл рот от удивления, но тут же закрыл, сжал руки в кулаки. Злился, очевидно, очень злился, и поэтому Жан и не хотел ему ничего рассказывать. Но врать все же было бы худшим выбором. — Почему ты мне не рассказал?! — Потому что ты бы взбесился, — честно ответил Жан. — Сука! — выругался Эрен. — Ну да, так и чешутся руки ему рожу начистить! Черт возьми… отборочные же, а вдруг скандал какой будет… сейчас не до ссор в команде… но… Жан, ты уверен, что он не расскажет никому? — Уверен. На сто процентов. Импульсивность в Эрене сражалась с какими-то ростками рациональности и рассудительности. Он как-то нервно еще подергал плечами, но, видимо, решил все же поверить Жану и его словам. Откинулся на спинку диванчика, взял Жана за руку под столом и сжал сильно. Жан ответил, большим пальцем гладил Эрену тыльную сторону ладони, чувствуя всей кожей, как в том кипит гнев, злость. — Теперь я понимаю, почему за эти пару лет Ривай с Эрвином так повзрослели, — вдруг продолжил Эрен, — столько ответственности сразу. Многие вещи можно решить только с холодной головой. В команде разные личности бывают, и придурки тоже! А для Эрвина регби — это вообще всё. Я-то еще переживу, если меня выгонят, а он тогда себе такое позволить не мог. — Повзрослели? — с радостью ухватился Жан за новую тему. — А они были не такими? Эрен хмыкнул, а в глазах у него мелькнуло что-то, похожее на ностальгию: — Ну Эрвин, вполне возможно, сразу родился взрослым и серьезным! А вот Ривай был совсем не такой, как сейчас! Ты бы его видел пару лет назад, когда они еще не встречались! Глаза безумные, нрав бешеный, как собака кидался на всех! Ни с кем не дружил, но и с ним не хотели особо общаться. Только Фарлан, ну, наш фланкер, с ним водился. Они вместе и пришли в команду… Жан слушал, не отрываясь. — А потом они с Эрвином стали встречаться, и только полный дурак этого бы не заметил! Им повезло, что команда тогда из дураков и состояла! Но слухи все равно поползли. Эрвин и стал активно себе зарабатывать репутацию души компании и умницы, чтоб подозрений всяких меньше было. И ведь добился своего: к этим слухам теперь все относятся снисходительно, как к байкам, что ли. — И Эрен вдруг посерьезнел. — Так что, Жан, если еще что-то такое будет, как с Порко, ты мне говори, ладно? Я тебя выслушаю, обещаю! Это все очень серьезно! Мы вместе что-нибудь решим! Песня Райнера наконец-то закончилась, и Эрен подскочил за микрофоном. Он выбрал себе какой-то попсовый заезженный трек, пел, не попадая в ноты. Но для Жана это все равно было красиво.