Вне игры

Они с разгромным счетом, почти всухую, выиграли второй отборочный матч и почти так же без каких-либо шансов проиграли третий. Зима заканчивалась, снег на поле сменялся весенней грязью и кашей, а воздух из морозного превращался в просто холодный. Ранняя весна раньше Жану нравилась, но в последние годы она свидетельствовала о переменах, окончании учебного года, экзаменах. Жан видел, как серели лица у сокомандников из выпускного класса — летом у них будут всевозможные поступления, жизненные развилки и мысли о будущем, и многие вспоминали об этом только сейчас. В следующем году их маленькая команда сильно поредеет, выпустятся Эрвин и Ривай, еще и такие сильные ребята, как Майк, Марсель и Фарлан. Будет новый капитан, полуновый состав. Если ещё и Порко всё же уйдет, они потеряют почти половину команды. Жан и сам не был уверен, что в следующем году он будет играть. Он не был уверен, что вообще пойдет в выпускной класс. Его учеба скатилась хуже некуда, и мама лишь поджимала губы от расстройства, а отец по телефону только и делал, что кричал. Он обещал скоро приехать и «навести порядок», а Жан не понимал, какой порядок собирается навести в его жизни человек, которого он видел пару раз в год. Тренировки и встречи с Эреном были как спасения для Жана и его замученной души. Всё недовольство, весь скопленный пар он вымещал на регбийном мяче, а всем беспокойством делился с Эреном уже после. У того тоже дела шли не сладко с учебой, но он учился на класс младше, и поэтому за экзамены пока мог себе позволить не переживать. Они стали встречаться и в будни, после тренировок убегали к Эрену домой. Конечно, это было потому что Жан хотел проводить с ним как можно больше времени! Но эта причина была не единственной. К себе домой он не хотел возвращаться — атмосфера дома была пропитана ожиданиями, а голос отца по телефону не сулил ничего хорошего. У Эрена же всё было по-другому: здесь не требовали невозможного, здесь не было давления. — Жа-ан, — порывисто просил Эрен, в одну из таких встреч у него, прижимаясь всем телом и потеревшись бедрами. — Давай всё же попробуем сегодня… — Что попробуем? — хрипло спросил Жан, отлично зная ответ. Что только они за эти два месяца не попробовали друг с другом, никак не в состоянии насладиться этими новыми ощущениями до конца. Но вот секс, а речь шла о нем, прямо секс, пробовать пока так и не решались. Мало ли, вдруг Жан Эрену больно сделает. Или наоборот, Эрен — Жану. Если второе совсем не пугало, то первого Жан допустить ни в коем случае не хотел. Но Эрен смотрел на него так, что колени подгибались. Да и что уж там говорить, сам Жан представлял себе это столько раз, и всегда возбуждался как в первый. — Это же, наверно, больно, — попробовал он вернуться в родную гавань, но Эрен все продолжал смотреть и прижиматься. Словно знал, что делал, ведь от тепла его тела, от мутного взгляда его хотелось безумно, всего и сразу. — Я подготовился, — шептал Эрен, окончательно мешая думать здраво, — хочу попробовать с тобой… я столько об этом думал и мечтал… Даже когда мы ещё не были вместе… Эрен целовал Жана в шею, ласкал член через белье и был таким горячим, что кончить захотелось прямо здесь и сейчас. Одни его прикосновения сводили Жана, много лет уверенного в своей неправильности, с ума, а голова начинала болеть от возбуждения. Никакой страсти он испытывать не способен, думал Жан про себя несколько лет. А оказалось, что он эти несколько лет искал не там. И как же ему повезло, что Эрен тоже такой, и что он ответил ему взаимностью, и что они сейчас вместе… черт возьми. Жану безумно с Эреном повезло. — Ты словно переживаешь сильнее меня, — сказал Эрен, почувствовав всё это беспокойство, — хотя должно наоборот всё быть. Я, кстати, и масло нам нашел! Масло? Зачем им… а, ну да. Эрен всё храбрился, хотя он тоже нервничал и очень сильно. Но он пересилил страх первым, потянулся за объятиями, и Жан не выдержал. Ответил Эрену на ласки, целовал шею, аккуратно обводил пальцами синяки с последней игры, спускался ниже к подтянутому прессу, потянул за резинку спортивных брюк, стаскивая их вниз. Возбужденный член шлепнул по животу, и Жан с трудом подавил в себе порыв наклониться и просто сделать Эрену приятно ртом. Кое-как он открутил крышку масла, и в комнате запахло чем-то сладким. Все скромные знания, которыми он обладал, тут же выветрились из головы, стоило от теории перейти к практике. — Я тебе больно сделаю, — прошептал Жан. — Не сделаешь, — качнул головой Эрен, — я тебе доверяю. Это было почти как «я тебя люблю». Несчастное масло забрызгало больше кровать, чем попало куда надо. Обильно смазав в конце концов сам член и пальцы, Жан приставил его ко входу и попробовал было толкнуться внутрь. И это только в порно и чужих рассказах было просто! В реальности же всё оказалось куда сложнее. — Расслабься, Эрен, — попросил Жан, — попробуй расслабиться, пожалуйста. Эрен в ответ шумно выдохнул, широко распахнул глаза, сжал руками простыни и выгнулся в спине. В общем, сделал всё прямо противоположное расслаблению, закусил губу, и Жану тут же захотелось всё прекратить. Подрочили бы лучше друг другу, как всегда, и всё, только удовольствие и никакой боли. Но Эрен зашептал, стал просить, а возбужденный его голос приобретал хрипотцу, от которой мозги у Жана отключало напрочь. — Ох… блять, Жан, блять… попробуй ещё… Жан попробовал. Он толкнулся послушно внутрь, действительно до конца, а реакцией ему был сдавленный стон, и несчастного Жана чуть было не разорвало от эмоций. Ему было приятно, безумно приятно, внутри Эрена оказалось так тесно и жарко; но самому Эрену при этом могло быть некомфортно и даже больно, и одна эта мысль сбивала Жану возбуждение, отрезвляя. — Тебе не нравится, — зашептал он, ласково погладил Эрена по щеке. — Тебе больно, давай не будем, давай лучше… — Нравится. Мне очень нравится с тобой, — сказал наконец Эрен и посмотрел Жану прямо в глаза, — а тебе? Конечно, нравится. Жан начал двигаться, медленно и осторожно, стараясь улавливать каждое изменение в реакции Эрена. Чертового масла надолго не хватало, и Жан то и дело прерывался, чтобы смазать еще и еще. Краем сознания он заметил, что Эрен, кажется, начал привыкать к новым ощущениям: его лицо полностью расслабилось, опавший сперва член снова стоял, а дыхание стало ровным, и постанывал он уже скорее от удовольствия, нежели от боли. Но всё это было только пока Жан двигался очень медленно, а стоило ему хоть чуть-чуть попытаться набрать темп, Эрен снова напрягался и зажимался. — Не надо быстро, — просил Эрен каждый раз, — не надо, а-ах… Разрядки хотелось безумно, но и сделать Эрену хорошо — тоже. Медленный секс был на грани между удовольствием и пыткой, член ныл от дикого перевозбуждения, но внутри было так классно, что все мысли в голове путались. Всё это отличалось от представлений, от мечтаний, от этих дурацких журналов, порнокассет и рассказов более опытных одноклассников. Отличалось так сильно, что голова шла кругом, а сердцебиение, казалось, потеряло всякий ритм. Жан представлял себе этот момент много раз, но ни одно представление не приблизилось к реальности ни на сантиметр. В представлении было лишь возбуждение, удовольствие, какие-то непонятные мазки вместо партнера и его эмоций. В воображении Жан был один, а сейчас же Эрен был здесь, рядом, доверял ему настолько сильно, что одна только эта мысль будоражила сознание. И Жан ещё его ревновал? К Флоку, к Риваю… Ревновал и слушал слова Порко, наполненные завистью, про то, что Эрен выбрал Жана от отсутствия альтернативы… как это было глупо! Эрен потянулся рукой вниз, к члену, начал себя ласкать, протяжно застонал уже точно от удовольствия, и на этом моменте крышу Жану снесло окончательно. Он придержал Эрена за бедра, толкнулся сильно в него раз, другой, и на третий задрожал, кончая, вцепившись руками в простынь. Он всё же ускорился под финал, не выдержал, но Эрену, кажется, было всё-таки приятно: он сам кончил почти сразу же после, потянулся за объятием, прижал Жана к себе, размазывая свою сперму по ним обоим. — Я не… я надеюсь, все нормально прошло, — только и смог сказать Жан по итогу, когда они оба отдышались и насмотрелись друг на друга. — Ты классный, — выдохнул Эрен. — Я же… черт. Надеюсь, тебе хоть немного понравилось. Понравилось ли ему? Конечно, понравилось, безумно, до дрожи во всем теле! Он хотел повторить. Научиться делать и Эрену приятно, еще приятнее. До потери тем самоконтроля. Эти мысли обжигали Жана смущением и желанием. — Какой я классный? Я же ничего не умею и… Эрен вслух ничего не ответил, но потянулся к Жану, поцеловал в губы, глубоко и горячо, обвил нежно руками, и это было красноречивее любых возможных слов.

***

— Останешься? — Эрен улыбнулся той самой своей нервной улыбкой, и Жан понял, что отказываться просто недопустимо. — У меня много кассет с фильмами есть, посмотрим что-нибудь… — Я… — Жан слегка замялся. — Да, хорошо. Я только схожу предупрежу маму позвоню, ладно? Эрен ощутимо расслабился и улыбнулся уже искренне: — Да. Да, конечно! Телефон на кухне, звони сколько нужно! Мама сразу согласилась, когда узнала, что он останется у Эрена на ночь, и попросила Жана позвонить еще утром. Они уже собирались прощаться, как вдруг вместо мамы Жан услышал в телефоне мужской голос. Мужской голос, в котором он тут же узнал отца. Голос, крайне недовольный решением Жана остаться «с другом» на ночевку. — Мама твоя говорит, что ты молодец и умница, — голос отца так и сочился ядом, — а я смотрю, всё не так! В следующем году у тебя выпускной класс, надо думать о поступлении в университет, а ты шатаешься не пойми где! У тебя своего дома нет? Сейчас же собирайся! Нам предстоит серьезно поговорить! Ты меня слышишь?! — Ты всё-таки приехал? — изумился Жан, и это было всё, что он мог сказать. Общаться с отцом ему было решительно не о чем. В кухню зашел брат Эрена Зик, вернувшись уже, очевидно, с работы. Жану у телефона он совершенно не удивился, лишь кивнул в знак приветствия и начал разбирать пакет с продуктами. Краем глаза Жан увидел, что покупал он много полуфабрикатов и немного обычной еды. Видимо, с готовкой в семье Йегеров заморачиваться не было принято. Жан никогда Эрену не завидовал, ведь остаться без родителей — это очень, безумно тяжело. Однако его старший брат делал для Эрена очень многое, и что самое главное — он его понимал. Несмотря на их разногласия, они все же помирились после той крупной ссоры. Зик понял, как сильно для Эрена важно регби, как ему важно доказать свою значимость, и перестал предлагать ему перевестись в другую школу. Отец Жана понять сына даже не пытался. — Ты меня слышишь?! — Голос в трубке вернул Жана в реальность. — Чтоб через полчаса был уже дома! — Нет. Отказ вырвался сам собой, прежде чем Жан вообще осознал, что сказал. — Что? — изумился отец. — Я сказал: нет. Я останусь у друга, это очень важно для него. Вернусь завтра после тренировки и поговорим. У «друга». Каждый раз, называя Эрена так, Жан чувствовал себя очень погано. — О, по поводу твоих ребячеств, которые ты называешь спортом? Обязательно поговорим! Начнем с того, что твоя успеваемость в этом году снизилась просто до невозможности… — На тебя курицу варить? — вдруг спросил Зик. Что? Курицу? Жан так и зажал трубку с ругающимся отцом в руках и уставился на старшего брата Эрена с недоумением. — Ну ты же остаешься, — терпеливо сказал он. — Или вы с Эреном поели уже? О, Эрен, привет. Стоит вспомнить солнце, вот и луч от него. В кухне резко стало тесновато, и Жан почувствовал себя глупо. Эрен аккуратно дернул его за рукав рубашки и наклонил голову — все, мол, в порядке? — Маму предупредил? — шепнул он. Жан кивнул, прикрыв трубку рукой, но голос отца всё равно было слишком хорошо слышно. Он вещал уже о том, что Жан совсем от рук отбился, что он глупый подросток, и вдруг стало так стыдно, а глаза начало щипать. Не хотелось, чтобы Эрен или его брат слышали о том, как его называют никчемным. — Ну вот и хорошо, что предупредил, — улыбнулся Эрен, почти ласково забрал трубку у Жана из рук и… положил ее на рычаг. На кухне повисла наконец тишина, прерываемая лишь изредка шуршанием Зика упаковками еды. — Ой, — деланно удивился Эрен, — кажется, связь прервалась. Ну надо же. — Согласен, досадно, связь эта нынче ни к черту, — кивнул Зик от плиты. — Ну так что насчет ужина, ребята? Кстати, Эрен, ты когда уже покажешь своему парню, где в нашем доме дверь? Или заходить через окно это принципиально для вас? Эрен засмеялся, звонко, с видимым облегчением, а у Жана сердце забилось сильнее. Зик не то, что не осуждал, он даже не предал отношениям Эрена особого значения. Как будто всё было как должно, естественно и правильно. Ну нашел себе брат парня, ну и что? Жан вспомнил о своей семье, и душа у него ушла в пятки. Они никогда не примут его так же легко и быстро. Он будет вынужден скрывать отношения с Эреном от них, постоянно, годами… врать отцу, ну и черт бы с ним, но и маме ведь тоже! Либо сказать правду и… что тогда? Жан был готов вытерпеть презрение и насмешки от сотни, от тысячи сверстников, таких же подростков, он был готов столкнуться с осуждением Райнера, Марко, других сокомандников. Но сможет ли он выдержать полный отвращения взгляд своей собственной матери? Эрен утащил Жана за руку в комнату, все еще улыбаясь, и тот решил не портить этот вечер своими мрачными мыслями. Он обязательно поделится ими с Эреном потом и подумает тоже потом. Не сегодня. — Ты что наделал? Зачем трубку бросил? — прошипел Жан, хотя по факту он совсем не злился, даже, скорее, был Эрену благодарен. — Это ты зачем сидел и слушал оскорбления от него? — ответил Эрен вопросом на вопрос. — Сидел и трясся! Сам говорил, что он много лет назад тебя бросил! Ну и пусть катится! — Как у тебя всё просто, — проворчал Жан, — нагоняй ведь не тебе всыплют завтра. — Если хочешь, оставайся, — предложил Эрен, — пока твой папаша не свалит к черту. Или до твоего совершеннолетия. Две недели же осталось? — Я слишком уважаю личное пространство твоего старшего брата, — улыбнулся Жан, — но за предложение спасибо. Эрен раскидал кассеты по кровати, предлагая Жану выбрать фильм. Он сам хотел посмотреть что-то про приключения, а вот Жану было откровенно неважно. — Давай Парк Юрского Периода посмотрим? — Это тот, который про динозавров? — улыбнулся Жан. — Серьёзно? — Да! Ты что, не смотрел? Он крутой! — Не смотрел. Давай посмотрим, если хочешь, — мягко согласился Жан. Эрен честно пытался смотреть выбранный, между прочим, им самим же фильм где-то минут пятнадцать, но в итоге не выдержал и уснул. Жан аккуратно остановил пленку, убрал кассету к остальным и выключил свет. Сам же он долго не мог потом уснуть, прижимал мирно спящего Эрена к себе, и всё думал. Завтра вечером после тренировки, дома, строгий отец наверняка накричит на Жана, ударит его по лицу, пообещает «навести в его жизни порядок». Но плевать на это, Жан будет за себя бороться. Будет бороться за то, какой он есть, и за Эрена тоже. Пройдут годы, все нынешние проблемы его юности когда-нибудь будут казаться ему мелкими и ничего не значащими. Они с Эреном ещё будут потом смеяться над ними. А в том, что они вдвоем будут и через годы вместе, Жан никогда не сомневался.