Вне игры

Жан с Эреном сидели на прохладной земле после тяжелой тренировки и смотрели друг на друга. Эрен улыбался и рассказывал что-то о очередном регбийном приеме, но Жан практически не слушал. — А потом я как взял мяч и… Ты слушаешь, Жан? И Эрен наклонил голову, смотря Жану прямо в глаза. — Слушаю, — соврал Жан. — С тобой приятно общаться, но ты иногда такой рассеянный, — засмеялся Эрен, а Жан все смотрел на него. Он смотрел на то, как летнее — странно, вроде вчера еще был декабрь? — солнце играло зайчиками у Эрена в волосах, таких красивых и мягких. Сердце забилось сильнее, и отчего-то захотелось к этим волосам прикоснуться. Жан и потянул руку, но Эрен вдруг хлопнул по ней ладонью. — Что ты делаешь? — с ненавистью спросил он. — Не трогай меня! — Извини, — пробормотал Жан, догадываясь, что будет дальше. Отчаянно захотелось убежать, спрятаться, никогда не возвращаться больше на это поле. — Просто мне кажется, что ты мне нравишься, вот я и… Лучше бы Жан не говорил этих слов. Эрен тут же подскочил с земли и отошел подальше. Лицо у него, такое красивое и прекрасное, перекосилось. — Фу, блядь, — глаза у Эрена засверкали злобой и презрением, — ты что, из этих? Не подходи ко мне больше! И из команды тебе стоит тоже уйти, ты же понимаешь… Солнце скрылось за тучами, и пошел дождь. Капли падали на траву со странным звоном, как будто… звенел будильник? Жан проснулся и удивленно уставился в потолок. Сон? Это был сон? Такой реалистичный! Будильник на его часах действительно разрывался и впервые в жизни он был рад этот противный пищащий звук слышать. Кое-как, на ватных ногах, Жан побрел умываться и чистить зубы. Сон, такой яркий и живой, словно олицетворял все его самые потаенные страхи. Жан плеснул себе прохладной воды на лицо, и реальность стала четче. Эрвин заедет за ним уже через полчаса, надо будет успеть собраться и все сделать. Это просто сон, успокаивал Жан себя, просто дурацкий глупый сон. Если он сможет скрыть все, что творится у него на душе, то все будет в порядке. Проверять, будет ли Эрен и в реальности его за его чувства ненавидеть, Жану не хотелось. Мама приготовила сосиски с картошкой на завтрак, а также все пыталась засунуть Жану бутербродов и каких-то банок в сумку. — Мама, — вздохнул Жан, — нас там будут кормить. Не надо, тяжело же! — Ну хоть бутербродов возьми, — настаивала мама, грустно доставая банку с супом из сумки обратно, — знаю я, как кормят в этих лагерях! Ох, в этом году такая суровая зима, метет и метет, сынок, обещай, что будешь одеваться тепло, а то так не ровен час ангину подхватишь или воспаление легких, ох, и что ты вообще в этом регби находишь, учился же себе спокойно без спорта, и отец наверняка будет ругаться, он же хотел на Новый год к нам приехать, а тебя не будет… Мамины причитания фоном капали Жану на мозг, пока он впихивал в себя несчастный завтрак. Наконец он собрался, оделся, согласился со всем «Жан, сынок, береги себя, тепло одевайся и хорошо ешь, не перенапрягайся, обязательно звони» и вышел на улицу. Эрвин уже приехал: машина стояла возле забора дома. Эрен стоял рядом с ней, увидел Жана и помахал ему рукой. Он забрал у него сумку и умостил в багажнике, уже наполненным кучей чужих вещей. — Как много всего, — забормотал Эрен, двигая сумки, — еще же и Райнера вещи надо будет впихнуть! Привет! — Привет. А где Эрвин и Ривай? — осторожно спросил Жан, решив помочь Эрену освободить место. Он аккуратно взял сумки и начал их складывать друг на друга. — За кофе пошли, — зевнул Эрен, — еще бы, совсем сумасшедшие в такой час ехать. Время такое раннее, я бы с радостью еще поспал… Так это было странно для Эрена и Жана — спокойно разговаривать друг с другом. Но пока все получалось без ссор и оскорблений. Капюшон у Эрена почти съехал с макушки, и хотелось потянуться его поправить, но Жан никак не решался. Ночной сон все еще беспокойно давил ему на сердце, но ведь просто дружить они же смогут? Смогут, наверно. Жан все же протянул руку и натянул капюшон Эрену на голову обратно. — Холодно, — буркнул он, готовясь защищаться от нападок, — а ты болел недавно. — Да ладно, — ответил Эрен, но не отстранился. — Спасибо. — Ого, — послышался голос сзади, — вы тут вдвоем уже пять минут, а машина еще целая. Я удивлен. — А я же говорил, что им наконец надоело друг на друга бросаться, — ответил ему другой голос, вроде как насмешливый, но только на первый взгляд. Эрвин, державший в руках целых четыре стаканчика с кофе, добродушно улыбнулся. Даже стоявший рядом с ним Ривай словно сбросил с себя эту серьезность, вечно сопровождающую его на тренировках. Всегда собранные в школе и на поле, сейчас они наконец-то были не капитаном и вице-капитаном, а просто самими собой. — Извини, не знал, какой ты любишь, — сказал Эрвин, протягивая Жану стаканчик с горячим кофе. — Взял простой капучино. Эрен, а это твое. Эрвин после протянул кофе и Риваю, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и этот простой жест вдруг показался Жану таким интимным. Ривай вслух ничего не сказал, но сжал пальцы Эрвина на пару мгновений перед тем, как отпустить. Они смотрели друг на друга, тоже недолго, всего пару секунд, но этого хватило, чтобы Жан наконец-то понял абсолютно все. Они не держались сейчас за руки, не обнимались, не называли друг друга «дорогой» или там «милый», но Жан вдруг остро понял — Эрвин и Ривай были вместе. И сегодня первый раз они не пытались этого скрыть. Они ему доверяли, понял Жан. И Эрену тоже, и это осознание прошибло его куда сильнее. Эрен смотрел на Эрвина с Риваем, и в его взгляде сейчас не было ни ненависти, ни презрения, ни даже удивления. Получается, он все о них знал, да еще давно? Все знал, и ему было все равно. Облегчение накрыло Жана с головой, а с души словно подняли огромный тяжелый камень. — Ты бы рот закрыл, — шепнул вдруг Эрен Жану на ухо, — муха залетит. Понимаю, ты только в кино такое видел, но люди могут быть вместе, когда любят друг друга, это называется отношениями… Жан возмущенно попытался было отвесить Эрену подзатыльник, но тот с хохотом увернулся. Они наконец разместили все вещи в багажнике, оставив чуть-чуть места и для сумок Райнера — Жан лишь понадеялся, что их не будет много. — Устраиваемся поудобнее, — пробасил Эрвин, открывая двери, — нам ехать часов пять, а если сделать скидку на мой околонулевой опыт, то и все семь. Жан с Эреном и устроились сзади, а Ривай сел спереди. Теплый воздух из прогретой машины приятно пощекотал Жану кожу после сильного мороза. Он наконец-то стянул с себя шапку и размотал шарф. — Райнера еще подхватим и поедем, — сообщил Эрвин, оборачиваясь, аккуратно стараясь выехать на дорогу. — Не знаю только, вы втроем там поместитесь сзади? Может, его лучше вперед посадить? — Может, его лучше дома оставить? — вдруг цинично проворчал Ривай. — Прекрати, договорились же уже, — мягко отозвался Эрвин. Райнер действительно сел спереди, и Ривай неохотно перебрался на заднее сиденье. Жан оказался в центре и в прямом смысле почувствовал себя меж двух огней. Он откинулся на спинку сиденья и решил попробовать заснуть. С появлением Райнера атмосфера в машине сильно изменилась. Хотя он сам ничего не замечал, непринужденно шутил и смеялся, но Жан почувствовал, как тут же собрались Ривай с Эрвином, как перестали украдкой смотреть друг на друга, как пропало это тепло из их голосов. Как испарилась эта магия, невесомое ощущение их близости друг к другу. Они снова оказались лишь школьными и спортивными товарищами, не более того. Точно, ведь Райнер нетерпимо относился к однополым отношениям, вспомнил Жан, и поежился. Эрен тоже уловил перемену настроения и то и дело хмурился, поглядывая на Райнера. К счастью, ему хватило все же такта или ума промолчать. Или не хватило, но об этом Жан уже не узнал: он сам крепко уснул, под звуки мерно бубнящего радио и голосов товарищей на фоне. На этот раз Жан спал без снов. Проснулся он спустя несколько часов: за окном мелькал лес, а вставшее солнце приятно освещало лежавший везде вокруг снег. Эрен справа от него мирно спал, облокотившись об дверцу, Ривай слева читал какую-то книжку, а Райнер с Эрвином о чем-то тихо разговаривали спереди. — Почти приехали, — сообщил Ривай, заметив, что Жан проснулся. — Так что готовься будить Эрена и выходить на мороз. Веселый нам предстоит денек. — Автобус с остальными приедет через два часа, — вступил в диалог Эрвин. — Надо успеть будет расчистить поле, нагреть домики, снаряжение всё проверить… Последний наш с тобой лагерь, да, Ривай? Даже не верится. — Ага, — с легкой мечтательностью отозвался тот, — признаюсь, мне будет его не хватать. — Ты так говоришь, будто мы уже уезжаем, — рассмеялся Эрвин громко, отчего Эрен пошевелился, но не проснулся. *** Казалось, что мир потерял все краски, кроме белого — цвета снежного покрова, и ослепительно голубого — цвета безоблачного неба. Зима казалась здесь абсолютной госпожой, и лишь протоптанные тропинки указывали на то, что в таком месте все же были люди. Вдали виднелся забор регбийного поля, на котором им и предстояло тренироваться следующие две недели. Справа виднелись небольшие домики, явно жилые, засыпанные снегом, а слева — большое одноэтажное здание, похожее на столовую. Живот у Жана тут же предательски заурчал. — Идите пока располагайтесь, — задумчиво предложил Эрвин, — а я пойду с персоналом познакомлюсь. Когда автобус с остальными приедет, встречаемся на поле! На поле, Эрен, в пять часов, не отлыниваем! — Почему обязательно меня надо было выделить? — заворчал тот, доставая свою сумку из багажника. — Я, между прочим, каждый год сюда приезжаю! — Ради двойной стипендии, — улыбнулся Эрвин, — мы знаем. — Что поделать, — насмешливо отозвался Эрен, — люблю вас, конечно, но деньги люблю больше! И он поспешил к домику, явно не желая эту тему продолжать. Жан схватил свои вещи и последовал за ним. Внутри одного домика располагалось пять кроватей, так же был один большой шкаф, стол и пара стульев. Выглядело немного по-спартански, но Жан начинал находить в этом всем определенный шарм. Эрен уже занял место возле окна и начинал понемногу разбирать свою сумку. На кровать злостно летели кофты, штаны, полотенца и прочие предметы одежды и гигиены. Футляр с зубной щеткой отскочил от стены и приземлился прямо на подоконнике. — Еще два домика есть, — огрызнулся Эрен, не отрываясь от увлекательного наведения хаоса на своей кровати. — Вали отсюда. — Не хочу, — отозвался Жан. Он швырнул свои вещи на соседнюю к Эрену кровать и сам уселся на нее. — А я не хочу с тобой в одном домике жить, — ответил Эрен, но как-то неуверенно. — Ну так сам и иди в другой, в чем проблема, — усмехнулся Жан, — а я как раз у окна кровать займу. — Ты… да ты… Эрен чуть было не задохнулся от такой наглости, даже не сразу нашел, что ответить, и со стороны это выглядело очень смешно. Да, они опять поругались, но уже без той злости и агрессии, которая была присуща им осенью. И Жан радовался, что эти времена остались вроде как позади. Он не переставал благодарить свою забывчивость, благодаря которой он и вернулся за вещами в раздевалку тогда неделю назад. — Знаешь что? — наконец выпалил Эрен. — Никуда я не пойду! Если тебе так хочется меня видеть почти круглосуточно… «Очень хочется». Жан ответить не успел, его прервали открывшаяся со скрипом дверь и зашедший внутрь Райнер, тут же начавший шумно отряхивать снег с ботинок. — Вот вы где, — сказал он, — я с вами, не против? С капитанами не хочется чего-то! А вы что, помирились наконец? — Нет! — рявкнули Жан с Эреном одновременно. Райнер поднял руки в примирительном жесте: — Понял-понял! О, а здесь свободно? И, не дождавшись ответа, тут же плюхнулся на одну из кроватей, закинув сумку рядом с собой. Он начал доставать из нее вещи, одежду, шампуни, какие-то журналы, на которых Жан успел мельком разглядеть полуголых женщин. — Порнуху притащил, что ли? — присвистнул Эрен. — Серьезно? Райнер, мы с Кирштайном корчились, освобождая место твоим сумкам в багажнике, не для того, чтобы ты тут передергивал! — А что мне остается, — ухмыльнулся Райнер, — я же теперь без девушки остался. Войдите в мое положение. — А что с Кристой случилось? — удивился Эрен. — Она ко мне пару дней назад подошла, — начал рассказывать Райнер, и Жан увидел, как его прямо разрывало от обиды и желания поделиться. — Сказала, что мы не можем быть вместе и чтобы я ей больше не звонил! Эрен нахмурился: — Может, это из-за того, что ты много тренируешься? Ну, по пять дней в неделю, какая уж тут личная жизнь! У меня тоже никого нет уже давно… — Так осенью все нормально было сначала! — возразил Райнер. — Ну так ей и надоело, — отпарировал Эрен. Жан не успевал за их диалогом следить, а вступать в него не хотелось. Что он скажет? Что у него тоже давно никого не было и что он вообще не уверен теперь в том, что он по девочкам? Он даже немного позавидовал Райнеру. Его проблемы были абсолютно нормальными, вызывающими сочувствие. Не то, что у него, Жана. — А я думаю, у нее просто другой появился! — продолжал Райнер. — Ну, это тоже возможно… — отозвался Эрен. — Но журналы ты все же зря взял! Эрвин нас так на поле дрочить будет, что ни на что другое сил уже не останется!

***

Слова Эрена оказались пророческими: Эрвин в первую встречу всех на поле сообщил, что отборочные начнутся уже в феврале и, чтобы их пройти, нужно будет выиграть хотя бы три игры из пяти. Что там играют сильнейшие молодежные сборные штата, которые на нынешнем уровне их одним взглядом в порошок сотрут. В переводе на человеческий это означало, тренироваться вам, ребята, до потери сознания. Утро начиналось с пробуждения в шесть часов, когда солнце еще даже и не думало вставать, продолжалось утренним душем на улице и очередью в него, а заканчивалось сонным завтраком и попытками не уснуть тут же в столовой. Завтракать нужно было быстро и уверенно, ведь потом Ривай начинал искать парочку жертв для расчистки поля от насыпавшего за ночь на него снега. Жан был абсолютно уверен, что Ривай спит и видит, как бы всучить Эрену лопату и заставить его работать, но и сам Эрен не вчера родился: он умудрялся испаряться из столовой в самый последний момент и ни разу, в отличие от Жана и Райнера, еще не попал на утреннее дежурство на поле. Зато на саму тренировку он приходил, никогда не опаздывая, улыбаясь и выкладываясь на полную. Жан сбился со счета, сколько раз они отрабатывали и оттачивали игровые маневры, а один раз даже засмотрелся на Эрена так, что пропустил момент, когда тот захватил его и повалил на землю. — Не поддавайся мне, — возмущался Эрен, смотря на Жана сверху вниз, обхватывая его за поясницу рукой и будучи невозможно, невероятно близко. Для такого совета было уже безнадежно поздно, грустно усмехался Жан. Вечером после тренировок сил ни на что и правда не было. В их домике, помимо Эрена, Жана и Райнера, поселились еще Конни и Порко, и часто почти все засыпали как убитые, стоило головам лишь прикоснуться к подушке. Жан и Эрен засыпали последними, так негласно получилось, что Эрен следил за обогревателем до последнего, а Жан… он просто хотел провести с Эреном время. Они тихо разговаривали о каких-то незначимых мелочах, узнавая друг друга, наконец, поближе. Так Жан и узнал, что Эрен списывал все экзамены у своего друга по имени Армин, и что если бы не этот друг, его давно бы уже отчислили. Узнал, что регби Эрен занимается уже третий год, и что дольше него в команде только некоторые ребята из выпускного класса. Эрену Жан рассказал и о проблемах в семье, и о своей коллекции видеоигр. Пригласил Эрена как-нибудь посидеть поиграть вместе. Хотя утром и днем все было так же: они нарочито ругались — по вечерам они ни разу не повышали голос друг на друга. И дело было даже не в том, чтобы не будить других ребят. Обогреватель тихо шуршал, согревая воздух в домике, и Жан чувствовал, как согревалось и его сердце.

***

В последний день декабря девяносто шестого тренировок не было. Все ждали Нового года, шумели и веселились. Эрвин собрал деньги с желающих и поехал в город за продуктами для новогоднего стола. Даже взрослые, обычно строгие и внимательные к дисциплине, сегодня, казалось, забыли обо всех правилах. Магия витала в воздухе, будто сама природа прощалась с уходящим годом. День был облачный, снежный, но не ветреный: белые хлопья падали на землю неспешно, словно танцуя. Через пару дней им снова убирать этот снег с поля, думал Жан, но это «через пару дней» казалось чем-то бесконечно далеким. Предоставленные сами себе, регбисты разбились по группкам, кто-то сел играть в карты или шахматы, многие просто завалились спать, а Жана Эрен позвал прогуляться в лес. — Я его знаю, — смеялся Эрен, — не заблудимся, не бойся. Жан и пошел за ним, одевшись тепло, и Эрена заставил завязать на своей шее наконец шарф, которые тот ненавидел. В отличие от лагеря, в лесу тропинок не было, и это Жана немного пугало: их собственные следы словно моментально заметало снегом. Однако Эрен знал, куда идти, и совсем не волновался, поэтому Жан решил ему довериться. — Куда мы идем? — с трудом поспевал Жан за Эреном. — Что за внеплановую тренировку ты мне устроил? — Почти пришли! И Эрен вдруг ускорился, побежал вперед, и Жану ничего не оставалось кроме как побежать за Эреном следом. Они выбежали на огромную поляну… Нет. Это было озеро. Большое, замерзшее озеро. — В солнечный день здесь красивее, конечно, — вдруг сказал Эрен. — Но вдруг у нас больше времени не будет выбраться. Решил тебе сегодня показать. Эрен смотрел с какой-то болью в глазах, и Жан понял, что это место значило для него что-то, гораздо большее, чем просто красивый вид. — А ты какой уже раз в лагере? — спросил Жан. — Третий? Эрен кивнул, и на мгновение между ними повисла тишина. Он захотел что-то сказать, но вдруг так же молча схватил Жана за плечо и потащил обратно в лес. — Что ты… — Тихо! Эрен повел его за деревья, скрываясь в тени густого леса. Жан оглянулся через плечо и заметил, как с другой стороны озера появились две фигуры. Одна крупная, другая поменьше. Они ступили на лед, и Жан понял, что это не просто прогулка — они начали кататься на коньках, держась за руки. — Коньки нашли, — завистливо прошептал Эрен, — хорошо всё же быть капитанами. — Я думал, они уже уехали в город за едой, — пробормотал Жан. — Как и я. Пошли скорее отсюда, пока они не начали целоваться! И Эрен принялся пробираться обратно в лес, а Жану ничего не оставалось кроме как последовать за ним. *** Вечером все собрались в столовой, сдвинули столы вместе, образовав своеобразный большой стол для всех. На столе стояло множество еды: Эрвин с Риваем закупились капитально, а повара точно помогли им всё приготовить. Ребята, уставшие от физических нагрузок и пресной каши, пришли в такой экстаз, что Эрвину пришлось всех успокаивать и убеждать, что еды точно на всех хватит. Порко где-то откопал гитару и играл, сидя на столе, всякие новогодние песни. Сок и кола лились рекой, а вот алкоголя было мало, на все возмущенные вопли парней Ривай лишь отвечал, что «мы же сюда не бухать приехали». Ребята из выпускного класса сели почти все вместе и шумно делились планами на будущее — этот лагерь был для них лишь одним из завершающих аккордов песни школьной жизни. Жан с грустью на них смотрел: еще полгода, и все они выпустятся, уйдут в новую жизнь, а команда словно немного осиротеет. Конечно, они найдут новых игроков, но это уже будет что-то совсем новое, совсем другое. Даже капитан у них будет новый! Жан никого, кроме Эрвина, на этой должности даже представлять не хотел. Эрен вдруг подошел к Жану и шепнул что-то на ухо, потянул за руку. Пришлось оторваться от божественного стейка и пойти за товарищем на улицу. Эрен затащил Жана за угол столовой и, рефлекторно поозиравшись по сторонам, достал из кармана сигареты, протянул одну Жану. — А как же дыхалка и всё такое? — беззлобно усмехнулся Жан. — Ну ты же меня Риваю не сдашь, — с игривой улыбкой ответил Эрен. Жан курить не любил, но за компанию все же затянулся. Ночной мороз пробирался Жану под куртку, но рядом с Эреном ему было тепло. — Ты меня действительно понимаешь, — вдруг сказал Эрен, натягивая капюшон на голову сильнее, — думаю, ты хороший парень, Жан. — Как и ты. Часы продолжали тикать, а мороз продолжал проникать под куртку, прямо в самое нутро. Кости начали чуть ныть от холода. — Пойдем к остальным? — наконец предложил Жан. — Сейчас будет Новый год. — Давай останемся, — глухо предложил Эрен, и Жану не захотелось возражать. Лес, освещенный светом фонарей с дороги, выглядел немного волшебно. Жан словно снова ощутил себя маленьким ребенком, для которого Рождество и Новый год — настоящие волшебные праздники. И что Санта, который, разумеется, существует, вот-вот приедет на своей оленьей упряжке, с подарками, добро усмехнется в свою абсолютно седую бороду, погладит Жана по голове и вручит то, о чем он всегда мечтал: новую железную дорогу или конструктор “Лего”. Как хорошо все же быть ребенком: все твои желания понятные и простые, не омраченные этими взрослыми непонятными чувствами. В этом Новом году Жану не хотелось ни железной дороги, ни конструктора. Ему хотелось, чтобы Эрен так же был с ним рядом. Эрен положил голову Жану на плечо, и они вместе стали смотреть на его часы. Шла последняя минута девяносто шестого года. — Пять… — шепнул Эрен. — Четыре, — отозвался Жан. — Три? — Два… — Один! — Ноль! — выкрикнули они вместе и посмотрели друг на друга. Глаза Эрена светились радостью, и он вдруг пододвинулся к Жану почти вплотную, явно хотел что-то сказать или сделать, но не успел. — Вот вы где! — прокричал Майк, высовываясь из окна. — Ага, курите! Хватит легкие сажать и задницы морозить! Пошли внутрь! Новый год наступил! — Да идем мы! — раздосадованно отозвался Жан, а Эрен прыснул от смеха. Он протянул Жану руку, и вместе они пошли обратно, распахнули дверь в столовую. Тут же обдало теплом и шумом голосов, запахом вкусной еды. Наступил новый, тысяча девятьсот девяносто седьмой год. И Жану очень хотелось, чтобы этот год стал для них с Эреном самым-самым счастливым. Пусть и нет никаких “них”, все равно, пусть будет счастливым. Самым-самым.