Вне игры

Осень медленно вступала в свои права, размывала яркие зеленые краски лета, раскрашивая природу в теплые желтые и оранжевые оттенки, а земля под ногами становилась мягкой и влажной от частых дождей. Первый месяц учебного года стал для Жана настоящим испытанием: насыщенный ритм и бесконечное количество новых лиц вызывали у него как возбуждение, так и нервозность. Он завел множество знакомых и, как ему хотелось верить, обрел новых друзей. Больше не приходилось идти после занятий до автобусной остановки в одиночестве — теперь его сопровождала целая компания. В основном это были он сам, Марко, Райнер и Порко. С Марко все было понятно — они давно были друзьями. Райнер был их одноклассником, а Порко изначально ходил с ними лишь время от времени, но постепенно стал постоянным участником их компании. Вот и сегодня они вчетвером завалились после тренировки в «Макдональдс», шумно болтая и весело смеясь. Тепло ресторанчика тут же ударило в лицо, а запах жареной картошки и бекона приятно пощекотал нос. Жан не особо любил фастфуд, однако организм после резкого увеличения нагрузок иногда просто требовал что-то жирное и вредное. Дешевый бургер отлично подойдет. Девушка на кассе мило улыбнулась Жану, глядела на его школьную форму, затем улыбнулась еще милее следующему в очереди Райнеру. — Вы из местной юношеской старшей школы? — не удержалась и все-таки спросила она. — Да, — отозвался Райнер. — Слышала, там тяжело учиться, — протянула она, насыпая картошку фри. — Вы молодцы. Приятного аппетита! Парни сели за ближайший столик, и Жан наконец откусил свой чизбургер. Высшее блаженство! Вот уж он не мог ожидать, что тренировки будут так раздраконивать аппетит. Он бы раньше точно не смог тратить на еду столько денег, но первая полученная им спортивная стипендия приятно грела карман. Отец был удивлен тому факту, что Жан теперь учится бесплатно, а мама, как всегда, обрадовалась за него. Жан, как только получил первые деньги, купил ей цветов, а себе — вторую пару бутсов, большую книгу про регби с подробным описанием правил и интервью с известными игроками, часть стипендии спустил на новые компьютерные игры и кассеты с фильмами, но денег все равно оставалось много. Однако и требования в его новом спорте были жесткие — старенькие игроки говорили, что Эрвин словно с цепи сорвался со своей целью пройти отборочные и совсем их загоняет в этом году. Оно и понятно, он учился в выпускном классе, и этот год был для него последним шансом на исполнение мечты. Капитан также развил бурную деятельность по обеспечению их всем необходимым: он безостановочно ходил на поклоны к директору школы, выбил каждому члену команды бесплатную форму в двух экземплярах и обувь в одном, улучшил обеспечение поля и почти договорился о наставнике. Тренировки были каждый день, и пропускать их без уважительной причины разрешалось не чаще чем раз в неделю. Если первые недели Жан крайне смутно понимал, что происходит на поле, то потом он потихоньку начинал включаться в процесс. У каждого игрока была определенная роль, и вместе образовывался слаженно работающий механизм. Он, Жан, должен был уметь останавливать атакующего противника, для этого ему нужно было быть быстрым и сильным. Ривай без остановки учил его захватам и одобрительно усмехнулся, когда спустя почти месяц попыток у Жана получилось повалить его в первый раз. Каждый был хорош в чем-то своем: Конни с Эреном быстро бегали (и, как Жану казалось, Эрвин в первый день был абсолютно прав — защита стала сильнее), сам Жан и Марло были крепкими ребятами, Флок был просто богом пасов, а Ривай, казалось, был идеален во всем. В отличие от остальных, у которых были свои недостатки: Эрен слабовато уходил от захватов, Конни не умел соперника останавливать, Жан не всегда мог этого же соперника догнать, Флок же просто много выпендривался и не слушал товарищей по команде. Как идут дела в нападении, Жан так точно не знал, но и там своих проблем хватало. Иногда он видел уставшее лицо Эрвина и понимал: работы для исполнения своей мечты ему предстоит проделать еще много. — Тебя Ривай сегодня не загонял? — вдруг спросил Райнер, выводя Жана из размышлений. — Я думал, сегодня помру. Сколько там схваток было, штук двадцать? Смит сошел с ума! — Около того, — согласился Порко, — брат говорит, раньше так тяжело не было. — Раньше у нас был капитан без амбиций, — ответил Райнер, — ему ничего, кроме денег и девок, интересно не было. Тренировки три раза в неделю, можно было не ходить — всем пофиг. Эрвин, конечно, молодец, но лучше бы себе девушку нашел, ну вот правда… — А как же Ривай? — скучающе спросил Порко, и Жан чуть было не подавился своим куском чизбургера. Такой прямоты он никак не ожидал. — Что Ривай? — моргнул Райнер. — Парень его, вот что! — Да ну тебя! — Райнер отмахнулся. — И все же я уверен, что они трахаются, — с набитым картошкой ртом сказал Порко, — ну очевидно же, они вместе! — Порко, я же ем! — возмутился Райнер. — Мы можем что другое обсудить? Жан же был с Галлиардом-младшим согласен, но вслух ничего не сказал. Все свои последние мысли за этот месяц казались ему такими неправильными, такими странными, что даже заикаться на эту тему он не станет. Он и подумать не мог, что регби окажется контактным спортом. Слишком, черт возьми, контактным. — Как тебе в команде, Жан? — спросил Райнер, явно желая сменить тему. — Привык к тренировкам? Вы с Йегером так и цапаетесь до сих пор? Да, Жан привык. В первые недели у него жутко болели все мышцы от непривычных нагрузок, но, кажется, его тело начало привыкать. Желание уйти, бывшее сначала невыносимо сильным, почти сошло на нет. Жана действительно заражал энтузиазм капитана Эрвина, холодная рассудительность вице-капитана Ривая, слаженность игры остальных ребят и их дружеское отношение друг к другу. За исключением Эрена, который так Жана и не простил, постоянно подначивал его и отпускал злобные комментарии. Повезло еще, что на тренировках Эрен был полностью поглощен регби, и на издевательства над Жаном у него внимания уже не хватало. Зато до и после них — сколько угодно. Столько оскорблений в свой адрес Жан не слышал с начальной школы, когда над ним смеялись одноклассники. И только поступив в другую среднюю школу, он смог наконец забыть о травле и спокойно выдохнуть. И он не даст этому тупице Йегеру свое спокойствие нарушить. Если поначалу Жан еще пытался перед ним извиниться, как-то объяснить, что он на его место не претендует и все это решение капитанов, то сейчас лишь отвечал оскорблениями на оскорблениями и тычками на тычки. — Он на деле хороший парень, — продолжал Райнер, правильно интерпретировав молчание Жана. — Вы еще подружитесь. Райнер был уже седьмым или восьмым человеком, кто так говорил, и Жан прекрасно понимал, почему. Эрен и вправду не был злобным или агрессивным с другими членами команды — ко всем, кроме Жана, он относился вполне себе тепло и с дружелюбием. Конечно, до радушия Райнера и готовности дружить со всеми ему было далеко, и человеком он был эмоциональным и вспыльчивым, но и отходил быстро. Вот только Жан был исключением из всех правил. Его ненавидели уже второй месяц, даже не думая прощать или хотя бы дать шанс спокойно поговорить. — Ага, хороший, — язвительно процедил Жан, — когда спит лицом к стене. Интересно, когда он мне соль в бутсы подсыпет или еще что похуже? Все поморщились, представляя, и потом расхохотались. — Ну ты даешь! — ржал Порко. — Соль! Слушай, я с Йегером в одном классе… не знаю, почему вы так не ладите, но на такое он не способен. Соль, бля, соль!

***

На этой тренировке Эрвин разбил их на две команды, шустренько напомнил новеньким правила регби-7, и повелел провести почти полноценный матч. — Повезло, конья морда, что мы не в одной команде в этот раз, — усмехнулся Эрен. — Да уж, — тяжело выдохнул Жан. — Что, неужели со мной согласен? — поддразнил Эрен. — Ты мне не нравишься, так что я с удовольствием тебя собью, — откровенно признался Жан, а Эрен в ответ на это лишь захохотал. — Всего лишь не нравлюсь? Ну ты и терпила, — презрительно выплюнул он. — Я вот, например, тебя ненавижу. Как бы Жан не пытался игнорировать, слышать такие слова все равно было неприятно, и он злобно уставился на Эрена, а тот улыбнулся, как кот, только что поймавший мышь. Матч шел лениво, это была пятница, и, соответственно, пятая тренировка на неделе. Все изрядно подвыдохлись и бегали неохотно. Ривай и Эрвин в этот раз судили, а не играли, и без них на поле обеим командам было нелегко. Эрен с Флоком бежали прямо навстречу Жану, и вот он — его шанс. Эрен плохо переносил захваты, но сейчас почему-то не стремился уклониться. Он несся прямо на Жана с мячом. Кровь застыла в жилах, остальные звуки исчезли, все кроме тяжелого дыхания, и мир как будто погрузился в туман. Жан не успел сообразить, что же именно произошло, Эрен с Флоком сгруппировались так быстро и внезапно… кажется, Эрвин на теоретических занятиях называл это «крестом». Неважно, как это называлось: Флок бесшумно, как призрак, выскочил у Эрена из-за плеча, забрал мяч и унесся, а не успевший вовремя среагировать Жан вцепился в Эрена, и вдвоем они повалились на землю. — Попытка! — кричал Флок где-то на фоне, но Жан слышал его уже плохо. Эрен лежал прямо под ним, тяжело дышал, даже не пытаясь вырваться. Все наверняка прошло, как он и хотел, а Жан повелся, и в итоге он проиграл, а Йегер выиграл. Он и дышал спокойно, а сердце у него билось размеренно, несмотря на то, что его только что буквально сбили с ног. Сейчас начнет насмехаться и дразниться. — Пункт первый и главный правил нашей игры… — заговорил он, и Жан отметил, что голос все же был у Эрена немного задыхающимся. — Сбивать можно только игрока с мячом, — закончил Жан за него. Лицо Эрена было так близко, и Жан словно увидел свое обеспокоенное отражение у него в глазах. Показалось, наверное. Жан моргнул, и наваждение спало. Так это было странно — прижиматься друг к другу чуть ли не вплотную, чувствовать все тело Эрена под своим, ощущать, как горячее дыхание врага щекочет щеки. Регби — очень контактный спорт. Бешенство, злость на себя и на Йегера и какое-то непонятное смущение захватывали разум, а накопившаяся усталость не давала сопротивляться. Сокомандники где-то так же далеко кричали им вставать, но Жан не слышал. Он смотрел Эрену прямо в глаза, видел там, конечно, злость, самодовольство, но было что-то еще, похожее на сожаление, словно он уже и не так хотел продолжать. Однако Эрен заговорил опять, и ни капли раскаяния не было в его голосе: — Ну так ты что, слепой? Или тупой? И как тебя только вообще в команду взяли? — Тебе все лишь бы поиздеваться, — со злостью ответил Жан. — Я играю второй месяц, в отличие от тебя! — Второй и, надеюсь, последний! Когда ты уже свалишь отсюда! — Не дождешься! — Как же ты бесишь! — Как и ты! Эрен зыркнул на него, его лицо перекосилось от раздражения, и вдруг он не выдержал — разразился дерзким смехом, как будто только что услышал самую смешную шутку в мире.: — Ну так въеби мне, Жан! Я же только и делаю, что издеваюсь над тобой, а ты у нас такой добренький, такой хороший! Меня от тебя тошнит! Эрен все продолжал и продолжал смеяться, выплевывать из своего мерзкого рта оскорбления, забился наконец в хватке, пытаясь высвободиться, тяжело задышал, а воздух между ними словно пропитался ненавистью, и в конце концов донельзя обозленный Жан не выдержал и замахнулся для удара. Остатки его разума все же кое-как совладали с кипящим гневом, и кулак просвистел в сантиметре от щеки Эрена, попав прямо в землю, твердую землю, и костяшки пальцев тут же заныли. Эрен продолжал ржать, и во второй раз Жан бы уже точно разбил ему челюсть, но такого шанса ему не дали. Кто-то очень сильный схватил его за плечи, насильно поднимая с земли. — Что вы тут устроили? Ривай. Он отвесил Жану подзатыльник, и это было скорее обидно, чем больно, затем рывком поднял и Эрена, и вот ему он врезал уже прямо по лицу. Эрен как-то надрывно заткнулся, перестал смеяться и лишь с бешенством смотрел то на Ривая, то на Жана. Риваю этот взгляд был что слону дробина: — Пошли-ка поговорим, — каменным голосом велел он. — Кирштайн, к тебе тоже относится. — Ай-ай-ай!!! — взвыл Эрен, когда Ривай вдруг схватил его за ухо и потащил в сторону раздевалки. Жан быстро усваивал то, что видел, поэтому за Риваем он последовал сам и добровольно. Не хватало только, чтобы его стали дразнить не только за вытянутое лицо, но и за уши. А хотя разве от одного раза они могут вытянуться? Ривай пинком открыл обычно открывающуюся наружу дверь раздевалки и чуть ли не швырнул Эрена на скамью. Зыркнул на Жана, который тут же покорно присел на краешек сам. Эрена, осознавшего наконец, что он наделал, ощутимо затрясло. Ривай тем временем прислонился к шкафчику и буравил их обоих взглядом. — Ну и что это было? — спросил он. — Почему мы не встаем, почему тормозим игру и других? Почему ругаемся и распускаем руки? Эрен молчал, закусив губу от злости, и Жан тоже не проронил ни слова. Он однозначно тоже был виноват, и неважно, насколько паскудно вел себя Эрен, именно Жан выпустил наружу эмоции, чуть было не ударил сокомандника — да, не самого лучшего, но все же сам Эрен никогда не бил его и даже не замахивался. Тут же стало не по себе, и совесть начала грызть Жану мозги. — Ты понимаешь, что, если бы Кирштайн ударил тебя, его бы в команде уже не было? — И Ривай сильно тряхнул Эрена за плечи. — Ты это понимаешь, дебил? Или же ты этого и хочешь добиться? Эрен замотал головой так яростно, что Ривай даже отпустил его от удивления и отступил на шаг назад. Жан успокаивался быстрее и видел, как от истерики и перегруза эмоциями Эрена продолжало трясти. Его плечи мелко подрагивали, а нога постукивала по полу. Жан смотрел на это всё и благодарил небеса за то, что он его не ударил. И не в команде уже было дело, а в чем-то другом, пока непонятном. — Жан, а ты… — Ривай снова заговорил, и Жан, вздрогнув, посмотрел на него. — Послушай. Эрен чертов мелкий провокатор, но ты-то будь умнее! Мне всё равно, чем вы занимаетесь за пределами поля, хоть убейте друг друга! Но в игре вы команда, ясно? Жан как заворожённый кивнул. — Это всё моя вина! — вдруг выпалил Эрен, старательно избегая смотреть Жану в глаза. — Моя и только моя! Я Кирштайна намеренно спровоцировал! Если кого и выгонять из команды, то только меня! — О, насчет этого… — протянул Ривай, — если забыть про эту клоунаду, то у вас обоих была на самом деле хорошая игра. Эрен с помощью маневра ловко обвел соперника вокруг пальца, позволив тем самым Флоку занести попытку. Жан… останавливаешь игроков ты классно. Твои захваты одни из лучших. Если бы у Эрена был мяч, его атака бы захлебнулась, и преимущество перешло бы к твоей команде. Жан нервно сглотнул: Ривай его впервые похвалил, да, своеобразно и по сути ни за что, но все же это была похвала. Его выделили. У него впервые появилось преимущество, не связанное с его ростом или комплекцией, а связанное с его умением. Было приятно. — Однако еще один подобный конфликт на поле — вылетите из команды оба. Даже разбираться не буду, кто прав. Касаемо же ваших просьб о ролях… — продолжал Ривай, неожиданно сменив тему, — тебе, Жан, как я слышал, было бы комфортнее в нападении, а ты, Эрен, грезишь вернуть себе свой тринадцатый номер. Что ж, я кое о чем смог договориться с Эрвином… Так Жан и узнал, что в ноябре у него будет игра. Первая, настоящая игра. Товарищеская, со сборной школы соседнего города, даже и близко по уровню не близкой к отборочным, но всё же игра. И в этой игре всё решится. Возможно, по ее итогам проворного Порко поставят вингом, Жана сделают нападающим хукером, а Эрен вернется обратно в веер. Было бы просто великолепно! Ривай вышел из раздевалки, наказав им обоим вернуться на поле, как эмоции схлынут, и Жан с Эреном остались одни. Тишина повисла крайне пугающая. — Тебе, может, в медпункт сходить? — сказал Жан, прерывая молчание. — У тебя щека распухает на глазах. Эрен зло сверкнул глазами, вскочил со скамьи и процедил: — Отвали. — Эрен, ты… — Я сказал, отъебись от меня! «Давай нормально поговорим», — хотел было продолжать попытки достучаться Жан, но махнул рукой. Он шмыгнул носом, встал тоже и направился на поле обратно. Он бы хотел попасть в нападение, к Эрвину Смиту и своим друзьям, чтобы быть в комфортной обстановке и не терпеть больше злых взглядов и обзывательств. Он обернулся. Эрен плелся за ним, смотрел куда-то в пол и не говорил больше ни слова. Жан очень хотел попасть в нападение. Хотел же?