Последние мгновения

Солнце сияло приветливым светом, ласково ложившимся на холодную землю. Небольшая роща с облетевшей листвой шуршала голыми ветками, словно подбадривая двух юношей, которые сейчас сошлись в поединке.  — Уже сдаешься? — усмехнулся Гарри.  — Ну вот еще! — хватая ртом воздух, воскликнул Малфой и сделал очередной выпад, который Поттер, однако, тут же отбил.  — Давай, Драко! — заголосила все это время сидевшая на большом камне и наблюдавшая за ними Панси. Одна ее рука была крепко подвязана к шее, а второй она активно размахивала в знак поддержки. — Не сдавайся!  — Ну нет. Закончим на этом, — мотнул головой Гарри и убрал палочку. — На сегодня хватит.  — Эй! Мне не нужны подачки. Попробуем снова! — возмутился Драко.  Но Поттер уже подошел к нему ближе и, не говоря ни слова, вынул палочку из его руки.  — Отдыхать тоже надо, — улыбнулся он. — Это такая же часть тренировки.  Малфой недовольно насупился и глянул на него исподлобья.  — Так нечестно. Сегодня мы тренировались всего час, а вчера и того меньше! — проворчал Драко.  — Так это нормально, — пожал плечами Гарри. — Мы с Роном тратим примерно столько же времени.  — Не ври, — Драко гневно ткнул пальцем ему в грудь.  — В каком смысле? — удивился Поттер.  — А в таком! Ты думаешь, я не знаю, что вы с Уизли пашете в три раза больше, когда тренируетесь? Почему со мной все иначе?  — Откуда ты знаешь, как мы с Роном тренируемся?  Малфой тут же замялся и замолчал. Он бы хотел оставить этот вопрос без ответа, но Поттер продолжал настойчиво смотреть, не оставляя ему выбора.  — Я спросил Грейнджер, как проходили ваши тренировки в школе. Она рассказала во всех подробностях. И по ее словам, — Малфой подозрительно прищурился, — вы там дышать-то еле успевали, не то что отдыхать.  — Она преувеличивает, — Поттер постарался тут же перевести тему. — Даже не знал, что вы с Герм так поладили.  — Что? — скривился Драко. — Ты о чем вообще?  — Ну, раз уж ты сам, — он сделал акцент на последнем слове, — обратился к ней, то, выходит, вы неплохо общаетесь?  — Скажи честно: ты в кого такой идиот, Поттер? — Драко аж покраснел от злости и посмотрел на него как на умалишенного. — Я задал ей обычный вопрос и получил на него обычный и, что самое главное, честный ответ. Это совсем не значит, что я собрался водить с ней дружбу! И вообще, она меня раздражает, ясно?  — Яснее некуда, — Гарри поднял руки в примирительном жесте, как бы показывая, что он здесь абсолютно ни при чем.  Малфой смерил его гневным взглядом.  — Ты думаешь, я не вижу, что ты пытаешься сделать? Не смей уходить от темы! Почему ты не хочешь тренировать меня как следует?  — Потому что я не Гермиона и у меня свои методы, — спокойно ответил Поттер. — Тем более, ты еще не до конца восстановился.  — Неправда! Со мной все в полном порядке. И прекрати уже меня опекать!  Драко с раздражением вспомнил, как последние несколько дней Гарри носился с ним как с писаной торбой. Сам перевязывал ему раны, часами торчал у его кровати аки преданный пес. Сначала это даже забавляло, но когда Драко стал ловить странные взгляды со стороны малявки Уизли и Грейнджер, стало совсем не по себе. Последняя, вообще, особенно часто стала интересоваться его самочувствием и, что самое ужасное, их с Поттером взаимоотношениями.  «Кажется, Гарри переживает за тебя», — как-то сказала она. Малфой тогда чуть воздухом не подавился. Это был их чуть ли не первый за все это время разговор, который даже начался по-идиотски. Промямлив что-то про поттеровский «комплекс героя», Драко быстро свернул русло разговора в сторону их тренировок. На что, слава Мерлину, Грейнджер весьма охотно отозвалась и выдала ему все подробности своей личной «программы».  — Я вовсе тебя не опекаю, — устало выдохнул Гарри. — Просто считаюсь с твоим состоянием.  — Да что ты! — всплеснул руками Малфой. — Тогда будь добр, считайся и с моими просьбами.  — И чего же ты хочешь? — Поттер сложил руки на груди.  — Продолжить тренировку, — уверенно выдал Драко.  — Хорошо. Завтра приступим к ней вновь.  — Не завтра. Сейчас!  Поттер смерил его тяжелым взглядом, но Малфой и не собирался отсупать.  — Идет, — неожиданно соглашается Гарри. — Но при одном условии.  — Каком? — нетерпеливо спрашивает Драко.  — Поцелуй меня, и, быть может, я подумаю над этим, — совершенно серьезно произносит Поттер, смотря, как лицо Малфоя вновь краснеет от смущения и негодования. Взгляд Драко сначала переместился на Панси, которая с любопытством наблюдала за ними издалека, а затем снова обратился к Поттеру.  — Ну не здесь же, — сквозь зубы произнес Драко.  — Здесь и сейчас, — тоном, не терпящим возражений, сказал Гарри. Он медленно склонился к лицу Малфоя и остановился на опасно близком от него расстоянии.  — Да пошел ты, торгаш хренов! — зло прошипел Драко, отпихивая его, и, развернувшись, зашагал в сторону палатки. Довольный своей выходкой Поттер проводил его задорным взглядом.  Дождавшись, пока закончится эта трагедия в трех актах, Панси соскочила с насиженного места и, подойдя к Гарри, спросила:  — Опять драму разыгрывает?  — Не без этого, — покачал головой Поттер. — Какой же он упрямый...  — Ты еще скажи, что он свои чувства нормально проявлять не умеет и все переводит в агрессию, — скептично выгнула бровь Паркинсон.  — Именно, — кивнул Гарри. — Даже не думал, что все так плохо.  — Поздравляю! Ты понял это всего-то через семь лет после вашего знакомства.  — Ты хоть не начинай, — вздохнул Поттер. — Отойдем?  Панси молча кивнула, и они зашли в рощу. Тишина и спокойствие, что царили в ней, немного сбавили градус напряжения, все еще остававшегося после тренировки. Достав из кармана потрепанную пачку, Паркинсон протянула ее Гарри, невесело заметив:  — Всего две осталось.  — Прости, я тебя совсем без запаса оставил, — поджал губы Поттер и вытащил сигарету, на ходу поджигая ее.  — Да ладно. Здоровее буду, — хмыкнула в ответ Панси.  Через несколько секунд их обоих окутал табачный дым. Гарри проследил за тем, как серые неявные нити тянутся навстречу ветвям, постепенно растворяясь в воздухе. В голове наконец воцарился порядок, мысли успокоились, замедляясь под действием дурманной горечи. Сейчас все внимание было сконцентрировано на дымящемся кончике сигареты, которую сжимали холодные мозолистые пальцы.  — Как твоя рука? — тихо спросил Поттер.  — Почти не болит, — Паркинсон с наслаждением выпустила изо рта горький дым. — Уже скоро можно будет снять эту чертову повязку.  — Отлично, — кивнул Гарри.  — Ага. Но лучше всего то, что я наконец-то перестану глотать эту противную жижу для сращивания костей. Ты знаешь, на вкус она как кошачья моча.  Гарри прыснул со смеху. Глядя на Панси, порой даже и не ожидаешь, что она может сказать что-то настолько грубое.  — Уж мне ли не знать, — сквозь смех произнес Поттер.  — Ах да! Совсем забыла, что ты у нас любитель кости ломать, — с ухмылкой заметила Паркинсон. — И как ты живым-то до сих пор остался? — Сам удивляюсь, — пожал плечами Гарри.  Они вновь замолчали, однако их обоих это ничуть не напрягало. В обществе друг друга им, будто двум старым приятелям, было до странного спокойно и комфортно.  — Кстати, — заговорщическим тоном начала Панси, словившая очередной приступ любопытства, — вы с Драко помирились?  — Думаю, да, — ответил Гарри. — А что, не похоже?  — Похоже, — кивнула она. — А еще, похоже, что он снова нашел повод разобидеться.  — Думаю, это быстро пройдет.  — Пройдет, — вновь согласилась она. — И повторится еще много раз, прежде чем он окончательно успокоится и поймет, что ты хочешь для него только лучшего, — губы Паркинсон тронула легкая улыбка. — Но даже не думай, что он когда-нибудь перестанет быть королевой драмы. Драко скорее умрет, чем бросит страдать по поводу и без.  На этих словах Гарри слегка дернулся. Сознание предательски выцепило из контекста одно единственное слово.  «Умрет».  В памяти вновь всплыли картины из кошмаров. Но Поттер не стал дожидаться, пока они снова утопят его в себе. Сделав глубокую затяжку, он словно постарался выжечь ею все свои мысли и тут же попросил:  — Расскажи мне что-нибудь, — он перевел взгляд на девушку, — про Драко.  — Ай-яй, Поттер, — она покачала головой. — Пытаешься выведать тайны своего бойфренда через его подругу? Как низко.  — Пожалуйста.  Паркинсон смерила его шутливым взглядом, но, заметив, что Гарри что-то тревожит, тут же сделалась серьезной. Ей стало немного не по себе, когда она увидела эту едва уловимую мольбу в его глазах. Желание подшучивать над Поттером вмиг испарилось, и она произнесла:  — Есть у меня одна интересная история. Но пообещай, что она останется только между нами!  — Обещаю.  — Ну, тогда слушай, — она прокашлялась и начала свой рассказ. — Помнишь день, когда на третьем курсе дементор сбросил тебя с метлы прямо посреди матча по квиддичу? — дождавшись настороженного кивка от Гарри, Панси продолжила. — Так вот. Драко тогда был сам не свой. Сначала полдня причитал, насколько ужасно устроена система безопасности в школе, а потом и вовсе засел в комнате, уткнувшись в книги. Я все никак не могла понять, почему он вдруг так себя повел. Сначала списала все на то, что он просто испугался дементоров. Но потом поняла, что дело не в этом.  — А в чем? — Гарри внимательно слушал ее, совершенно забыв, что в его руке по-прежнему тлела сигарета.  — Ночью, когда все уже улеглись спать, Драко вдруг куда-то засобирался. Я тогда сидела в общей гостиной – не могла уснуть. Ну, и я решила проследить за ним: мало ли, куда его там занесет. Думала, может, он захотел просто воздухом подышать, но неожиданно Драко поднялся в медпункт и зашел туда. Я спряталась за дальней койкой, пока он неуверенно шел вперед. А потом он остановился около твоей кровати и присел на стул чуть поодаль, — Панси прервалась на секунду, украдкой взглянув на Поттера, уставившегося куда-то на свои руки, которым в данную минуту он совершенно не находил места. Довольная его смущением, Паркинсон продолжила. — Драко долго смотрел на тебя, что-то обдумывая, а потом вдруг наклонился к твоему лицу и…  Гарри вмиг развернулся и уставился на девушку с широко распахнутыми глазами. — Нет, Поттер! Не то, о чем ты подумал, — при виде его донельзя глупого выражения лица Панси громко рассмеялась, втайне сожалея, что не сможет рассказать про эту ситуацию Блейзу. Немного успокоившись, она объяснила. — Драко наклонился и что-то очень тихо сказал. Я, конечно, не услышала, что именно, но лицо у него было какое-то странное. Наверное, правильнее будет сказать – грустное. Он был чем-то сильно расстроен, и казалось, будто пришел пожаловаться тебе, — она издала тихий смешок. — Как жаль, что я тогда не стала выведывать у Драко, куда он ходил ночью! Хотя он бы все равно не стал говорить, ведь тогда мы были не в таких близких отношениях.  Гарри, однако, веселым не выглядел совсем. Ему стало жутко любопытно, что все-таки сказал ему Малфой в ту ночь.  — Панси, — жалобным тоном протянул Поттер. — А можно я спрошу у него…  — Ни за что! — воскликнула Паркинсон. — Он не должен знать, что я тебе рассказала. Ты обещал мне!  В ответ Поттер насупился. Теперь этот вопрос не выйдет из его головы. Может, Драко уже тогда что-то чувствовал к нему?  — Думаешь, он переживал за меня, поэтому пришел тогда? — совершенно детский и наивный вопрос Гарри застал Панси врасплох. Не привыкла она к такой прямолинейности.  — Кхм, ну этого я точно не знаю. Но вероятность есть, — она задумчиво почесала переносицу. — Хотя, что уж лукавить, он всегда проявлял к тебе интерес. Слишком настойчивый, чтобы однажды это не показалось подозрительным. Начиная с четвертого курса, я уже стала догадываться, что здесь что-то неладно. Подтрунивала над ним по этому поводу, думала, что все это рано или поздно закончится и он наконец успокоится и отстанет от тебя. Ага, не тут-то было, — к Панси вернулся привычный смешливый тон, а вместе с ним, к сожалению Гарри, и желание вывести его на эмоции. — Но вот от тебя, Поттер, вообще никак не ожидала. Ты у нас весь такой правильный и честный. Даже не думала, что ты однажды возьмешь и… — она резко замолчала, сомкнув губы и закрыв глаза.  «А вот это уже интересно», — промелькнуло в голове Гарри.  — Возьму и «что»?  — Ничего! Забудь.  — Паркинсон, ты не можешь просто взять и сделать вид, что ничего не говорила пару секунд назад, — скрестил руки на груди Поттер. Теперь была его очередь издеваться.  — Я не могу сказать, — покачала головой Панси. — Я обещала Драко, что буду молчать об этом.  Своим серьезным тоном Паркинсон как бы давала понять, что уж в этот раз она точно не шутит. Но Поттер не был готов сдаваться так просто.  — Предлагаю обмен, — произнес он. — Ты говоришь мне то, что собиралась сказать, а я обещаю достать тебе лучшие магловские сигареты во всей Британии. Лицо Панси вытянулось от изумления и возмущения.  — Ты в своем уме, Поттер? Ты думаешь, я продам задницу Драко за пачку сигарет?  — Ну во-первых, не за пачку, а за блок, — добавил «важное уточнение» Гарри. — А во-вторых, зачем сразу продавать. Можешь не говорить прямо, просто намекни мне, а я уж сам разберусь.  Паркинсон крепко задумалась. С одной стороны, она действительно договорилась с Драко, что не будет никому рассказывать о том, что он сказал ей после их с Поттером поцелуя в Визжащей хижине. С другой стороны, а что в этом, собственно, такого? Эта ситуация хорошо известна и самому Поттеру, так зачем что-то от него скрывать? Хотя если Драко узнает, что они вообще обсуждали тот случай, то придет в бешенство. Будет потом причитать, что Панси ничего нельзя доверить. Как же сложно!  — Решайся, Панси, — подбодрил ее Гарри. — Все будет нормально, вот увидишь. Драко ни о чем не догадается. Клянусь Мерлином!  — Как вы меня достали! — раздраженно процедила Паркинсон. — Ладно, я скажу! Но учти, я за это хочу два блока твоих хваленых сигарет. Надо же мне чем-то стресс закуривать.  — Два блока, — кивнул Гарри. — Будет сделано.  — И бутылку огневиски, — добавила Пасни.  — И бутылку огневиски.  Паркинсон подозрительно прищурилась, как бы проверяя Поттера на честность, а затем произнесла:  — Я говорила про тот день, когда, — она замешкалась, придумывая, как бы лучше завуалировать информацию. — Когда ты изобрел весьма оригинальный способ закрыть орущему на тебя человеку рот.  Гарри смерил ее непонимающим взглядом.  — В смысле, а когда я… — и как только у него в голове стал формироваться этот вопрос, ответ не заставил себя долго ждать. Обескураженно и слегка краснея, он произнес. — Так ты имела в виду то, что случилось в Визжащей хижине?  Панси загадочно пожала плечами.  — Да я вообще ничего не имела в виду. Это я так, — она выписала пальцами какие-то замысловатые узоры в воздухе, — сама с собой говорю.  — Значит, он рассказал тебе об этом, — пробубнил себе под нос Гарри, не зная, куда деться от смущения.  — Поттер. По-моему, я уже достаточно сказала, — ощетинилась Панси. — Жду свои сигареты в течение месяца.  — Не переживай, — наконец оклемался Гарри. — Будут тебе сигареты.  Паркинсон молча кивнула и, посчитав, что их разговор закончен, двинулась в сторону палатки. А вместе с ней ушли легкое ощущение неловкости и послевкусие волнующего душу разговора. Сейчас с Гарри остались лишь его собственные мысли. И если сначала они были полны неясных обстоятельств прошлого в виде странного поведения Драко на третьем курсе и его же разговора с Панси по поводу их с Гарри поцелуя, то потом им на смену пришло что-то гораздо более тяжелое.  Поттер внимательно вгляделся в рощу. Сухие, безжизненные ветви дрожали от слабого ветерка. Уязвимые и нагие, они колыхались из стороны в сторону, сотрясаясь под тяжестью набирающих силу холодов. Сейчас Гарри ощущал себя так, словно и он, подобно этим ветвям, абсолютно беззащитен и слаб, открыт к надвигающемуся ненастью. Как и они, он ждал свою неотвратимую участь. Но в отличие от умиравших деревьев, Поттер был готов бороться с неизбежным.  Перед ним стояли четкие цели, которых необходимо было достичь. Убить Волдеморта, защитить близких и, наконец, спасти Драко – все это являлось не то, что необходимостью, а жизненно важными приоритетами. И главным ключом к ним сейчас была вещь, ради которой любой волшебник без сомнения отдал бы все, что у него есть. Труды Герберта Берка.  За то время, которое Гарри провел в доме Джеймса Пенвеллина, он смог изучить больше половины книги, найденной в библиотеке Малфой Мэнора. Каждое заклятие и обряд, описанные в ней, несомненно, были на вес золота. Взять хотя бы чары, позволяющие изменить климат на определенной местности. И пусть их действие длилось лишь месяц, это все равно казалось невероятным. Представить только, на целых тридцать дней можно было оказаться в тепле, тогда как весь остальной мир погружен в холодную зиму. Поттер готов был поклясться, что узнай об этом заклинании Гермиона, она тотчас же пошла бы его тестировать. Возможно, в будущем Гарри расскажет ей о нем. Но сейчас записи Берка должны были оставаться тайной. До тех пор, пока Поттер не найдет в них того, что просил профессор Люпин. И до тех пор, пока он не найдет информацию о своем собственном проклятии.  Решив отбросить свои переживания, Гарри пошел вслед за Панси. Зайдя в палатку, он огляделся в поисках Драко. Все пространство палатки было поделено на несколько отсеков, так что у каждого был свой личный уголок. И все благодаря Гермионе, которая в последний момент успела захватить с собой свою бесконечную сумочку, в которой на всякий случай была припасена эта палатка. Всего в ней было шесть частей: пять отдельных «комнат» и одна общая, объединяющая все остальные. В первых двух по парам поселились Рон с Блейзом и Гермиона с Джинни. В оставшихся трех – Гарри, Панси и Драко. Споров по этому поводу не возникало ни у кого, так как все понимали, что Паркинсон и Малфою было необходимо свое пространство, чтобы как следует восстановиться.  И вот, сейчас все разбежались по своим местам. Рон с Блейзом, задернув занавесь, засели у себя, Гермиона с Джинни что-то оживленно обсуждали в своей части, а Малфой с Панси хлебали чай, сидя на кровати Паркинсон. Заметив, что Гарри вошел в палатку, Драко бросил на него беглый взгляд. Всего на секунду, но даже так Поттер смог заметить в нем немалую такую дозу раздражения. Мерлин…  На ходу обдумывая план, как бы потом умаслить Драко, Гарри прошел в свой угол, ложась на койку и задергивая шторку, как бы делая вид, что собирается вздремнуть. На деле же он засунул руку под подушку и достал оттуда «Частное собрание обрядовых заклинаний» Герберта Берка. Найдя страницу, на которой он остановился в прошлый раз, Поттер принялся вчитываться в почти каллиграфический почерк автора. Наверное, только благодаря тому, что Герберт Берк так четко и понятно расписывал каждое заклинание и принцип его работы, Гарри смог освоить такой большой объем материала всего за пару дней.  Просидев за чтением около часа, Поттер тяжело вздохнул. Все не то. Может, профессор Люпин все же ошибся, когда сказал, что в библиотеке Малфой Мэнора есть сведения по делу пожирателей? Откуда ему вообще было знать, что там найдется что-то подходящее? Так думал Гарри, листая очередную страницу, пока его взгляд не наткнулся на запись, в заголовке которой значилось: «Увеличение магического потенциала: миф или реальность?».  — Неужели это оно? — пораженно прошептал Гарри, и его глаза забегали по строчкам.  Текст на этой странице по стилю явно отличался от предыдущих. Если ранее автор был максимально сосредоточен на точном и емком описании процесса проведения обрядов, то сейчас рассказывал целую историю, попутно вдаваясь в размышления. Здесь Герберт Берк писал:  «Уже многие столетия волшебники ищут способы, как бы увеличить свою магическую силу. Однако еще никому этого не удавалось. Более того, каждый подобный эксперимент заканчивался трагично. Смельчаки, рискнувшие вмешаться в дела природы и генетики, неминуемо погибали. И как бы я ни верил в чудеса мира магии, никогда даже помыслить не мог, чтобы отважиться провернуть что-то подобное. Но ровно до тех пор, пока судьба не привела меня в место, называемое «Красной пещерой». Я был отправлен туда по долгу службы (тогда я работал в исследовательском центре при Министерстве Магии) с целью найти один артефакт. Попасть туда оказалось довольно сложно, но нашей команде удалось. Тогда на улице стоял жуткий мороз, но когда мы вошли в пещеру, то словно оказались в другой реальности. Там было невероятно тепло. Но что самое удивительное, прямо в центре пещеры росло прекрасное дерево с сияющими алым светом листьями. Своими ветвями оно раскинулось почти по всему пространству, и оттого создавалось впечатление, что перед нами нечто не иначе как божественное. Опережая своих коллег, я подошел к дереву и коснулся руками его сияющих листьев.  То же, что случилось со мной дальше, разрушило все мои прежние представления о мире. В один момент мое тело сжалось до размера атома, и его затянуло в иное пространство. Стоило мне только открыть глаза, как я увидел перед собой совершенно белую пустоту. Вокруг и на сотни верст вперед не было видно ни одного привычного мне объекта. Единственным, что я тогда чувствовал, была невыносимая жара. Тело мое обливалось потом, а горло скручивало от нестерпимой жажды. И что самое страшное, у меня не было ни малейшего представления, как оттуда выбраться.  Но тут, видимо, сжалившись над моими мучениями, судьба ниспослала мне спасение. Совсем рядом со мной вдруг промелькнула искра, вмиг разгоревшаяся и обретшая человеческие очертания. Это не было похоже на привычный облик человека иле же призрака. Это было лишь пламя, имевшее волю принять форму, напоминающее тело мужчины. Оно горело и источало пугающий жар, так что я отпрянул от него настолько, насколько это было возможно в моем положении. Но дальше случилось еще более невероятное событие – Пламень заговорил.  — Как ты вошел сюда, человек? — его голос напоминал голос юноши, только-только достигшего совершеннолетия, – бодрый и с большой долей любопытства. В нем не было ни капли враждебности, и мое сердце это успокоило.  — Я и сам не знаю, — в растерянности ответил я. Все происходящее казалось мне каким-то удивительным сном.  — Уже более тысячи лет никто не являлся ко мне, — задумчиво протянуло Пламя.  — А кто ты? И как оказался здесь? — спросил я своего невероятного собеседника.  — У меня нет имени, — отвечал он. — Я дух, что сторожит это место.  — И что же тут охранять? — мои глаза растерянно забегали по сторонам. — Здесь же ничего нет.  — Если ты чего-то не видишь, то совсем не значит, что этого нет, — мне показалось, будто он смеется надо мной.  — Тогда, быть может, ты поможешь мне? — отважился на просьбу я.  — И чем же я могу быть полезен тебе, человек?  — Я ищу здесь одну вещь. Есть сведения, что в этом месте хранится артефакт, способный увеличить воздействие любого заклинания. Ты знаешь, где я могу найти его?  Пламень долго стоял в молчании, а затем неожиданно произнес:  — И откуда же у тебя такие сведения, господин Герберт Берк?  Я остолбенел, ведь был уверен, что не называл своего имени. Так как же он узнал его?  — В организации, где я работаю, мне поручили найти этот артефакт, — признался я, потому как чувствовал, что любая моя ложь неминуемо обернется против меня же самого. — Руководитель моей исследовательской группы уверял, что этот артефакт не несет собой разрушительной силы и нужен лишь для того, чтобы провести с ним пару опытов. Ты что-то знаешь о нем?  Пламень слушал, как мне показалось, очень внимательно, но под конец вдруг разразился громким хохотом, от которого у меня тотчас разболелась голова. — Наивный, — ехидно протянул он. — Неужто ты думаешь, что тебя послали в такую даль за какой-то ничего не стоящей безделушкой? Да-а-а, а сначала ты показался мне таким серьезным и заумным.  — Что ты имеешь в виду?  Вместо ответа огненный дух взмахнул рукой, и подле него как из ниоткуда появилась круглая печать. Она сияла теплым золотым светом. На ней красовался символ Солнца, чьи лучи, подобные языкам пламени, тянулись от центра к краям.  — Ты ищешь не просто артефакт, — вновь заговорило Пламя. — Это «Печать Солнца» – отголосок первых лучей, обогревших Землю. Они вдохнули жизнь во все сущее, что некогда было погружено во мрак. Печать является олицетворением первородной Силы.  Я не мог поверить его словам. Дух убеждал меня, что передо мной нечто настолько сакральное, что даже сама мысль об этом казалась невероятной.  — Нет, это невозможно, — выдохнул я. — Ведь считается, что Солнце – звезда, родившаяся задолго до появления Земли…  — Не мне объяснять тебе, как сотворялось мироздание, — строго провозгласил дух. — Да и важно ли это, когда речь идет о людях, желающих заполучить столь мощную вещь в свое пользование?  — «Столь мощную вещь»? На что же она способна?  — О, на многое, — загадочно произнес Пламень. — Например, уничтожить целую цивилизацию. Или же сотворить могущественную армию из тысячи великих бойцов. Все зависит от целей того, кто использует печать. Как думаешь, чего именно хочет твой руководитель?  Я не знал, что ему ответить. На деле, у меня не было совершенно никакой информации о том, что конкретно собрался делать с этим артефактом наш начальник.  — Можешь не отвечать, — продолжил дух. — Главное, что сейчас нужно усвоить, так это то, что у всего есть своя цена. Если пользоваться одной лишь силой, рано или поздно, она разрушит тебя. Ее необходимо обуздать, дабы не допустить хаоса.  — Непросто будет укротить такую силу, — заметил я. — Ты знаешь, как это сделать?  — Конечно, — в голосе духа послышалась улыбка. — Для укрощения физической мощи существуют три добродетели: Мудрость, Порядок и Любовь, соединяющая их воедино. Все они, вместе с Силой, образуют гармонию, установленную в мире. И если хотя бы одно звено выходит из-под контроля, то все сущее оказывается под угрозой.  — Вот оно что, — от количества полученной информации я едва ли мог внятно формулировать мысли. Однако решение насчет Печати пришло ко мне незамедлительно. — В таком случае, я оставлю Печать здесь. Ни к чему этой вещи быть в мире людей.  Пламень снова зашелся в смехе.  — Если бы все было так просто, друг мой.  Я непонимающе взглянул на него и, будто прочитав мои мысли, он сказал:  — Раз тебе позволили оказаться в этом месте, значит, на то была воля высших инстанций. Печать твоя. Однажды она может стать для тебя спасением. Или же проклятием. Тут как посмотреть.  — Я отказываюсь, — твердо ответил я.  — Боюсь, у тебя нет на это права. Великое Колесо жизни сделало свой оборот, и теперь ты держишь ответ перед Вселенной.  Дальше возражать я не смог. Как только Пламень произнес последние слова, пространство вокруг сжалось и будто вытолкнуло меня из себя. Я снова оказался в пещере, лежа на холодной земле. Мои напарники столпились вокруг меня, пытаясь понять, что происходит. По их словам, коснувшись листвы сияющего дерева, я упал без сознания и лежал так около получаса. Выходило, будто и не бывал я ни в каком «ином мире» и не говорил с пламенным духом.  Пытаясь разогнать тучи в своем сознании, я взглянул на дерево. И каково же было мое удивление, когда я увидел, как доселе яркие алые листья высохли и стали опадать с ветвей. Не к добру это было.  — Вы все обыскали? — спросил я своих товарищей, на что они ответили:  — Все осмотрели. Артефакта здесь нет.  — Отлично, — сказал я. — Тогда уходим отсюда.  Дождавшись, когда мои коллеги покинут пещеру, я вновь огляделся, пытаясь понять, что же все-таки я видел, пока был в отключке. Убеждая себя в том, что причиной всему стало мое неугомонное подсознание, я направился к выходу. Однако когда мне оставалась лишь пара шагов, чтобы наконец покинуть это странное место, я почувствовал, как в правом кармане брюк вдруг потяжелело. А затем ласковое тепло разлилось по всему телу. Предчувствуя худшее, я запустил руку в карман и нащупал там тяжелый металлический круг с высеченным на нем рисунком. Так я стал хранителем Печати Солнца».  Гарри усиленно проморгался. Это что получается, Герберт Берк стал владельцем Печати Силы? Но можно ли верить всей этой истории и воспринимать ее буквально? Быть может, текст, выглядящий как легенда, все же отчасти ею и является? Не мог же Герберт так опрометчиво оставить такую важную и опасную информацию в книге, которой наверняка заинтересовалось бы множество волшебников. Ведь не стал бы он ставить под угрозу такой ценный артефакт? Ответ на эти вопросы автор дал уже в следующем абзаце:  «Ты, мой читатель, можешь подумать, что я совсем сошел с ума, раз привел здесь эту историю в качестве реального события. Но, поверь мне, так оно все и было. Я, быть может, и сам бы воспротивился таким абсурдным словам, если бы на самом деле не держал в руках Печать. И да, она действительно увеличивала магическое воздействие заклятий по воле своего владельца, то бишь меня.  Однако я никогда не использовал ее для чего-то большего, чем просто экспериментов со слабыми чарами. Для этого я оказался слишком труслив. Или слишком умен. В любом случае, я хранил ее как зеницу ока, скрывая от посторонних глаз, боясь того, что ее заполучит некто с дурными намерениями. Однако впоследствии оказалось, что помимо того, чтобы разрушать жизни других людей, Печать могла нанести вред и тем, кто ее использовал. За ее магической мощью скрывалась действительно разрушительная сила, способная отнять жизнь даже у своего владельца. Мне это не грозило, так как я с детства был устойчив к разного рода магическим воздействиям. У меня было прекрасное здоровье. А вот у моей возлюбленной Бельвины – нет. Ее мать была урожденная Розье, чей род издавна страдал из-за нестабильной магии. К моему великому горю, и Бельвина не избежала этой участи.  Однажды она из-за моей неосторожности нашла Печать Солнца. Едва соприкоснувшись с ней, не зная, к чему это приведет, она оказалась обречена. Ее магия, вступив в контакт с огромной силой Печати, пошатнула и без того слабое здоровье. С каждым днем ей становилось все хуже, пока в один день она не покинула этот мир и меня. Тогда я возненавидел и себя, и то бремя, которое когда-то возложил на меня Дух пламени. Я отрекся от звания хранителя Силы и спрятал Печать. Но моя душа была неспокойна. Я не смог смириться с горечью утраты и стал всеми силами пытаться вернуть Бельвину. Тогда я уже знал о Дарах Смерти и Воскрешающем камне. Но мне не было нужно, чтобы ее душа страдала. Я хотел найти другой способ.  Вспомнив о добродетелях, о которых много лет назад сказал мне Пламень, я стал искать их в надежде, что они помогут мне восстановить гармонию, разрушенную Силой, и воссоединиться с Бельвиной в этом мире. И мне это удалось. Я нашел-таки способ. В этом мне помог мой близкий друг, который, как оказалось, уже обладал одной из добродетелей, называемой Мудростью. Он-то и подсказал мне, где найти артефакт, способный вернуть мою возлюбленную. Им оказалась так называемая Небесная Чаша, что была олицетворением Любви. Древние маги использовали ее в одном из самых мощных и опасных обрядов, который я и собираюсь в скором времени провести.  А теперь, мой читатель, я обращаюсь лично к тебе. Не будь наивен и не думай, что я настолько глуп, чтобы оставлять здесь такие судьбоносные послания для тех, кто не имеет никакого права соприкасаться с тайнами мироздания. Лишь Ты, хранитель одной из добродетелей, той самой, что способна объединить собой все остальные, можешь видеть эти строки. И если ты читаешь их сейчас, значит, мне так и не удалось воплотить задуманное, и теперь ты - хозяин Небесной Чаши. Настал твой черед испытать судьбу. Не бойся ничего. Пусть Любовь ведет тебя. Открой страницу 113 и смело ступай навстречу провидению, не повторяя моих ошибок».  Гарри, не медля, открыл указанную страницу, в заголовке которой большими буквами значилось: «Обряд "Последние мгновения"».