Последние мгновения

Хогвартс, 22 сентября. Ночь. Такая ясная, что Гарри и вспомнить не мог, видел ли он когда-нибудь такое яркое сияние звезд на бесконечно темном небе. Он завороженно осмотрелся вокруг. Гарри явно не знал этого места. Всюду его окружала высокая зеленая трава, и только узенькая земляная дорожка была видна на ее изумрудном полотне. Неподалёку вырисовывались небольшие деревья. Изящные и стройные, они покачивались в такт ночному ветру. Мир и покой царил вокруг. Поттеру подумалось, что он мог бы остаться здесь навсегда – настолько прекрасной предстала реальность перед его глазами.  Он решил неспешно прогуляться по поляне, наслаждаясь тишиной. Но вдруг все омрачилось чувством внезапного беспокойства. Небо стало стремительно светлеть, и на нем затрепетали первые лучи солнца. В этот момент в голове нестройно зазвенело. Сначала этот звон походил на далекий, еле различимый гул, поселившийся на самых задворках сознания. Но постепенно он усиливался, разрастаясь все больше и больше. Внезапно шум стал настолько нестерпимым, что Гарри схватился за голову. Боль была невыносимой, и ему казалось, будто по затылку раз за разом со всей силой ударяли железной балкой. По ощущениям, это мучение продолжалось целую вечность, но в один момент все резко затихло. И Гарри услышал голос. — Что ты здесь делаешь?!  Он не видел говорившего и едва ли мог расслышать слова, но четко понял, что голос этот принадлежал парню. — Тебе опасно здесь находиться, Гарри!  Неподалёку показался силуэт. Он слегка приблизился, но Гарри все ещё не мог разглядеть лица. И только когда незнакомая фигура поспешно двинулась навстречу, в ее жестах и движениях стали угадываться беспокойство и смятение. Чем ближе она подходила к Поттеру, тем явственнее он замечал, что она нематериальна и будто соткана из темного тумана. Пространство вокруг нее едва уловимо искажалось, и когда фигура подошла совсем близко, все задрожало и оборвалось яркой зеленой вспышкой, вмиг бесследно исчезнув. Последнее, что слышал Гарри, – эти два слова в своей голове: «Спаси его».  Поттер резко открыл глаза и, надев очки, огляделся вокруг. Он был в башне Гриффиндора. Никакой поляны и неизвестного юноши – лишь он и спавшие рядом сокурсники. Гарри устало потёр глаза. Новой порции кошмаров ему только не хватало. Сначала видения, связанные с Темным Лордом, теперь ещё и это. Хотя, нет. Наверное, этот сон был не столь ужасен. Гарри даже подумалось, что картина перед ним стояла прекрасная вплоть до появления неизвестного ему человека. Что там было? «Спаси его»? Кого и от чего спасти, Поттер решительно не понимал. Ему и так предстояло спасти всех и вся, и неужели этот человек выбивался из общего списка? Гарри как-то не припомнил, чтобы в его жизни был кто-то столь особенный, не считая друзей. Но тот незнакомец не был похож ни на одного из них.  Гриффиндорец перевёл взгляд на часы, которые указывали, что сейчас было ровно четыре утра. Что ж, спать ему теперь не хотелось, поэтому он решил собраться и немного погулять по замку. Через двадцать минут парень уже выходил из гостиной, прихватив с собой мантию-невидимку.  За пределами гостиной его встретила абсолютная тишина коридора. Гарри нравилось бродить по Хогвартсу, когда кругом не было ни души. И тут ему пришло в голову пройтись до Астрономической башни. Гарри всегда находил в этом месте нечто прекрасное и захватывающее. Он обожал вид, который открывался с неё, и нередко встречал там рассвет. Мечтательно вздохнув, он поспешил подняться на башню.  Миновав винтовую лестницу, Гарри уже собирался выйти на смотровую площадку, как вдруг остановился, почувствовав чье-то присутствие. Поттер немного повернул голову и увидел его. Это был Драко Малфой. Облокотившись на край площадки, он смотрел на наливающийся светом зари горизонт.  Поттер бесшумно подошёл к последним ступенькам, что выводили на площадку, и приземлился на них, не отводя взгляда от Малфоя: вдруг тот его заметит? Но слизеринец по-прежнему не сводил глаз с утреннего неба.  Гарри мысленно удивлялся. Сейчас Малфой будто был совершенно обычным человеком, лишенным привычной спеси. Гарри подумалось, что впервые на его памяти, взгляд слизеринца не был наполнен брезгливостью и аристократическим высокомерием. В его глазах отражались лишь утренняя сонливость и… тоска? И о чем он мог тосковать? Наверное, Гарри никогда об этом не узнает. Да и нужно ли ему это? Они всегда были по разные стороны баррикад, и им этого не изменить. Гарри с грустью подумал, что с ними двумя все могло быть иначе, если бы не эта война. Если бы семья Малфоя не поддерживала Волдеморта, если бы Драко не носил метку. Все было бы по-другому. И, может, Гарри бы признался себе в том, что сейчас откровенно наслаждался видом Малфоя. Его развевающаяся на ветру платина волос и усталый взгляд серых глаз – что могло быть более завораживающим?  Однако Поттер решил прервать все свои раздумья на этот счёт и как можно скорее покинуть башню, оставив здесь все свои мысли. У него и так хватало забот, и занимать свою голову Малфоем, который, как ни странно, оказался здесь в это столь раннее время, он был абсолютно не намерен.  Как только Гарри вышел на лестницу, Драко резко обернулся ко входу. Ему вдруг показалось, что он слышит стук ботинок. Но, не увидев за собой никого, кто бы мог издавать эти звуки, Малфой решил, что ему просто почудилось. Он вновь перевёл взгляд на расцветающее небо, уже блиставшее всеми красками зари. Как жаль, что оно его нисколько не занимало: мыслями Драко был далеко. В своей жизни Малфой искал ответы на многие вопросы. К примеру, почему он, подобно своей семье, должен служить Темному Лорду? Он больше не хотел этого. Сидя на всех этих сборищах пожирателей, он чувствовал к ним одно лишь отвращение. Однако выбора у него не было изначально. Не прими он сторону Тьмы, всей его семье пришёл бы конец. Этого он никак не мог допустить.  По правде говоря, Драко давно бы перестал упорствовать и принял бы нейтралитет. Ведь очевидно, что сейчас шансы Темного Лорда на победу крайне невелики. Тем более, что все крестражи, как позднее стало известно, были уничтожены ещё в прошлом году. Малфой помнит тот момент, когда отец рассказывал ему об этом. По его словам, последним крестражем был сам Гарри Поттер. И он, этот идиот, нашёл способ избавиться от частички Тёмного Лорда в себе с помощью какого-то магического ритуала. Уму непостижимо! Все оказалось так просто... И сейчас ослабевший Лорд находился черт знает где. Но Драко точно знал, что финальную битву тот решил провести в конце апреля. Чертов безумец...  Однако, помимо мыслей об этой бессмысленной войне, Малфоя тяготила еще одна проблема. Уже в который раз он прокручивал в голове свой сегодняшний сон. Что удивительно, Драко запомнил в нем все до мельчайшей подробности: неизвестную ему комнату, что была окутана полумраком, и треск огня в камине. Все вокруг него было в приглушенно-бордовых тонах. Драко отметил про себя, что обстановка соответствовала типичному аристократическому стилю. И ему это нравилось. Однако ярче всего он помнил шёпот, обжигающий кожу, крепкие объятия и до дрожи глубокий мужской голос, которым было произнесено только короткое: «Я скучал». А затем следовали поцелуи, которые не коснулись разве только лица, такие частые и жаркие, что у Драко даже сейчас подрагивали колени и кровь приливала к щекам. Неизвестный ему мужчина был нежен и страстен настолько, что, Малфою казалось, дело тут не иначе как в истинной любви. И это было удивительно.  «Подумать только, Драко Малфой, подобно сопливой девчонке, стоит тут и вспоминает, как хорошо ему было с воображаемым мужиком из сна. Просто прекрасно!» — со стыдом думал он про себя. Однако не только это никак не давало ему покоя. Что-то внутри говорило Малфою, будто этот сон был на грани с явью. И он абсолютно никак не мог этого объяснить. Мало того: он чувствовал, что в этом была задействована очень сильная магия. Неужели кто-то наложил на него проклятие? Нет, магия, очевидно, была светлой. И это считывалось абсолютно явно. Может, кто-нибудь вроде Поттера, выросшего среди магглов, этого даже не заметил бы, но только не Малфой, самый что ни на есть чистокровный лорд.  И почему он вдруг вспомнил об этом придурке Поттере? Впрочем, к черту его. И этот сон тоже. Если вдруг что-нибудь подобное приснится ему снова, Драко предпримет меры. А пока особых причин беспокоиться он не видел. Разве что, ему придётся всерьёз задуматься о вопросе своей сексуальной ориентации...