You got me feeling like a Psycho

      Через несколько дней… он укрепил тюрьму, собрал все, что мог, раздобыл оружие получше и, черт возьми, даже вычистил и починил камеры тюрьмы. Потому что знал, что рано или поздно они ему пригодятся… как сейчас.       Потребовалось некоторое время, чтобы вернуться в город, который выглядел еще более пустынным и заброшенным, чем вчера. Многие здания все еще горели, а на улицах валялось множество трупов. Он слышал слабое хихиканье зараженных, и его рука крепче сжимала товарища, пока он быстро обходил город, который когда-то был его домом. Пришлось много прятаться и бегать, прежде чем ему удалось снова найти их.       Они безжалостно кололи и калечили уже мертвого выжившего, их маниакальный смех эхом разносился по улице и вызывал у Джейка дрожь страха по позвоночнику.       — Эй, ребята! — кричит им Джейк издалека, привлекая их внимание, когда они резко поворачивают головы к нему.       Он был более подготовлен.       Боже, Хисын, Джей, Сонхун, Сону, Чонвон и Ни-Ки выглядели еще более безумными и психопатичными, чем в последний раз, когда он их видел: они были с ног до головы пропитаны кровью, засохшей и свежей. Черные глаза полны безумного психоза.       Сону зарычал, размахивая большим мачете.       — Взять его! — кричит он, когда все начинают бежать за ним.       — Да, вот так. Идите за мной, — бормочет Джейк, убегая, и заставляет их бежать за ним по городу.       Когда он вел друзей глубже в извилистые переулки, Джейк слышал их маниакальный смех, разносящийся эхом позади него, жажда крови вела их с неуправляемым рвением. Мрачный первый день апокалипсиса, казалось, был в сговоре с безумием, отбрасывая жуткие тени, которые танцевали вдоль стен, пока они преследовали.       Свернув за угол, Джейк добрался до назначенного места, где он тщательно подготовил клетку-ловушку. Но ребята считали, что наоборот они загнали добычу в угол.       — Загнали тебя в угол. — напевает Сонхун, дикий садистский взгляд на его лице был таким же ненормальным ликованием, как и у остальных. Они медленно шли к Джейку, когда его спина прижалась к кирпичной стене, разглядывая скрытую ловушку и ожидая, когда они подойдут достаточно близко.       С точностью, рожденной отчаянием, он привел в действие механизм, заставив скрытые люки захлопнуться, заключив обезумевшую группу в прочные металлические прутья клетки.       Внезапное закрытие ловушки застало друзей врасплох, лица исказились от смеси шока и ярости. Они бросились на прутья, завывая от ярости, их глаза были устремлены на Джейка с интенсивностью, от которой у него по спине пробежали мурашки. Но он знал, что это был только первый шаг в его плане по выживанию в этом адском кошмаре.       — И кто теперь загнан в угол?       Голос Джейка дрожал от страха и мрачной решимости, когда он смотрел на них с безопасного расстояния, обеспечивая безопасность клетки. Сону дико размахивал мачете, в его глазах сверкало безумие, когда он пытался вырваться из клетки.       — ВЫПУСТИ НАС, ЧТОБЫ Я МОГ СОДРАТЬ С ТЕБЯ КОЖУ ЖИВЬЕМ!       — ВЫПУСТИ МЕНЯ!       — Я, БЛЯТЬ, ПЕРЕРЕЖУ ТЕБЕ ГОРЛО, ПЕРЕЛОМАЮ ВСЕ ПАЛЬЦЫ.       — МЫ С УДОВОЛЬСТВИЕМ РАЗОРВЕМ ТЕБЯ НА ЧАСТИ! ПО КУСОЧКАМ!       Джейк вздыхает, доставая пистолет с транквилизатором — раз уж наступил апокалипсис, ему удалось раздобыть в заштатных магазинах кое-какие инструменты и принадлежности для выживания.       Он заряжает первый дротик в ствол и взводит его. Щелкающий звук встревожил остальных в клетке, и они уставились на него своими бездушными глазами, придумывая тысячи способов убить его наиболее мучительно и медленно.       6 дротиков для 6 друзей.       Их яростные крики эхом отражались от стен, смешиваясь с отчаянием в голосах, когда они неустанно пытались вырваться на свободу. Руки Джейка слегка дрожали, когда он заряжал пистолет с транквилизатором, а сердце тяжелело от осознания того, что когда-то это были его самые близкие друзья, а теперь их поглотило извращенное воздействие вируса.       Сделав глубокий вдох, он направил транквилизаторный пистолет на Ники, пытаясь отогнать воспоминания об их совместных моментах, наполненных смехом. Ни-Ки был для Джейка как младший брат, который вырос очень высоким и стал красивым молодым человеком, Ни-Ки всегда заботился о Джейке и любил его, несмотря на его насмешки и вызывающее поведение.       Он нажал на курок, дротик просвистел в воздухе, прежде чем найти свою цель на плече Ни-Ки. Момент сопротивления, всплеск гнева у друга, прежде чем успокоительное подействовало, и Ни-Ки рухнул на прутья решетки, его глаза потеряли свой маниакальный блеск.       — Я думаю, вам всем нужно немного отдохнуть, — объявил он, кладя новый транквилизатор в пистолет.       — ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛ? ТЫ, СУКИН-       Вспышка ярости Сонхуна была прервана, когда Джейк быстро направил на него транквилизатор. Дротик нашёл свою цель, поэтому Сонхун не успел закончить свою угрозу.       Некогда энергичный Сонхун попятился назад, успокоительное подействовало быстро. Его глаза, некогда полные маниакального задора, потускнели, и он рухнул на решетку, его тело поддалось действию наркотика.       — Спи спокойно, Сонхун, — пробормотал Джейк, в его голосе прозвучали сожаление и решимость. Хисын, Джей и Чонвон усилили попытки вырваться на свободу, и их попытки становились все более яростными по мере того, как они видели, как их друзья поддаются действию снотворного.       Окровавленное оружие падает на землю, а вслед за ним и тела.       По узкому переулку разносился маниакальный смех Хисына, в его голосе слышалось безумие.       — Ты думаешь, что можешь накачать нас наркотиками, как животных?! Мы тебя выпотрошим!       Не обращая внимания на угрозы, Джейк прицелился и выпустил в Хисына дротик с транквилизатором, снаряд попал в цель среди хаоса. Движения Хисына замедлились, глаза потеряли фокус, он рухнул на землю, погрузившись в тяжелую дрему под действием успокоительного.       — Ты не выйдешь отсюда живым!       Голос Джея звучал гулко, его отчаяние было очевидным: он бился о прутья решетки, его попытки вырваться становились все слабее, поскольку действие транквилизатора начало сказываться. С тяжелым сердцем Джейк прицелился и выстрелил, дротик попал в цель, и попытки Джея вырваться постепенно прекратились, так как успокоительное подействовало.       Когда дикие глаза Чонвона впились в Джейка, страх и печаль внутри усилились.       — Чонвон, пожалуйста… просто остановись. Ты не в себе.       — Да, конечно, я не в себе. Я нечто ЛУЧШЕЕ, — проворчал в ответ Чонвон, в его голосе слышалась насмешка, и он продолжал пытаться вырваться.       Рука Джейка слегка дрогнула, когда он направил пистолет с транквилизатором на Чонвона — серьезность ситуации давила на него. Он на мгновение замешкался, глядя на своего друга, чья человечность, казалось, мерцала на фоне безумия.       — Прости, Чонвон, — прошептал Джейк, его голос был едва слышен в этом хаосе. С тяжелым сердцем он выпустил дротик, наблюдая, как ослабевает сопротивление Чонвона, как слабеют его силы, пока он тоже не поддался действию успокоительного и не погрузился в беспокойный сон.       Все шесть его зараженных друзей были успокоены и заключены в клетку-ловушку, и плечи Джейка опустились со смесью облегчения и печали. Он знал, что это лишь временное решение, краткая передышка от ужаса, который теперь определял их мир.       И все же в этот миг он находил утешение в том, что избавил их от дальнейшего вреда. Он рухнул на колени, охваченный горем и чувством вины за то, что ему пришлось сделать с теми, кто когда-то был ему дорог.       — П-простите меня…       Когда шестеро проснулись, они обнаружили, что находятся в металлических камерах. Похоже на старую заброшенную тюрьму Деселис недалеко от города. Стены были потрескавшимися, краска отслаивалась, а каждый угол усеян пылью и паутиной, но прутья, хотя и ржавые, все еще держались крепко после более сотни лет простоя. Старые фонари мерцали, заливая все вокруг тусклым светом.       Ребята обнаружили, что с них сняли ножи, мачете и прочее, не оставив ничего. В камерах лежали толстые матрасы, подушки, одеяла и надувные мячи.       — Знаете, тащить вас всех сюда было не так-то просто.       — Что это, черт возьми, такое?! — рявкнул Сону, его глаза сузились, когда он окинул взглядом пустые окрестности тюрьмы.       Их некогда залитые кровью фигуры теперь лишились оружия, осталась лишь холодная пустота камер. Джейк заходит в изолятор, его вид стал более растрепанным и усталым, а на одежде появились красные пятна.       — Я бы сказал, что это уютное местечко для отдыха, — проворчал Джейк, в его тоне смешались сарказм и усталость. —Добро пожаловать в ваш временный дом.       Ни-Ки злобно посмотрел на Джейка.       — Думаешь, если мы застрянем здесь, что-то изменится? Мы выберемся, и когда это произойдет, ты будешь первым, кого мы разделаем, — говорит он, прежде чем ухмыльнуться, его пальцы дергаются, когда его охватывает желание вонзить что-нибудь в ножны.       — Мне пришлось что-то сделать, чтобы ты не убил еще больше людей, — ответил Джейк, его голос был напряженным от тяжести принятых им решений. — Ты разрывал наш мир на части, и это был единственный способ, который я мог придумать, чтобы защитить то, что осталось.       Группа обменялась гневными взглядами, в воздухе чувствовалось общее разочарование. Сонхун, потирая голову, пытаясь избавиться от действия транквилизатора, сказала:       — Думаешь, эта тюрьма будет держать нас вечно? Мы разорвем эти решетки на части! — прорычал он, со злостью тряся металлические прутья, от чего звон раздался в цементной комнате.       — Не обязательно, — признал Джейк. — Мне просто нужно время. Время, чтобы понять, есть ли способ обратить вспять то, что с вами случилось. Поэтому я буду держать вас в узде так долго, как смогу. Я не могу выпустить никого на свободу в таком виде.       Хисын, все еще оцепеневший от успокоительного, пробормотал:       — Обратно? Думаешь, есть лекарство от всего этого? — Он сел и прислонился к стене.       Джейк колебался, тяжесть правды оседала в груди.       — Я не знаю. Но я не могу пока отказаться от вас. Я не хочу верить в то, что люди, которых я называл друзьями, потеряны навсегда.       Напряжение в тюремных камерах сохранялось, тишину нарушали лишь далекие звуки внешнего мира. Мира, опустошенного последствиями вируса.