Разведка Альянса

Во тьме космической пустоты обездвижено завис проверенный временем грузовой звездолет, отправившийся в свой первый путь более ста пятидесяти лет назад из самого сердца контролируемых Республиками Азари территорий. За весь продолжительный срок эксплуатации десятки раз меняя порт приписки, владельца, капитана и команду грузовоз посетил полсотни звездных систем, со множеством населенных миров, пока год назад судьба не забросила его на Омегу. В результате проведенных юридических манипуляций, большей частью сопровождаемых стрельбой и поддельными актами о купле-продаже собственности, новым капитаном и гордым владельцем стал предприимчивый батарианец Арбаш, весьма тесно связанный с работорговлей, но ни разу не попавшийся на этом грязном деле. Пристыковавшийся к почтенному грузовозу новенький патрульный фрегат Альянса Систем, не мог похвастаться столь долгой историей, его главным преимуществом было превосходство в скорости и вооружении, что и позволило безальтернативно запросить "рутинную проверку документации". Абордажная группа, ворвавшаяся вместо нескольких проверяющих офицеров, жестко подавив слабое сопротивление разномастной команды, взяла полный контроль над ситуацией. Цель была выслежена, но отчет об этом не будет отправлен ещё несколько часов, давая возможность команде захвата поработать в не формальной обстановке. Технический персонал приступил к внимательному изучению корабельных журналов и личных архивов капитана и команды, но самого Арбаша ждало куда менее приятное общение. Маленькая тёмная каюта. Одинокая тусклая лампа на потолке без видимого результата силится разогнать тьму по углам, образуя гротескные тени всех присутствующих в помещении. В центре комнаты, жестко зафиксированный на стуле, без всякого комфорта, сидит обнаженный батарианец, его лодыжки привязаны к ножкам стула стальной проволокой, руки тем же не хитрым способом закреплены на подлокотниках. Разыгрывается старая как мир история о "плохом" и "не самом плохом" полицейских. Григорий, расположившись в метре за спиной пленника, внимательно изучает личный электронный планшет, кидая в затылок батарианцу не самые добрые взгляды, всё ещё самую малость расстроенный тем, что ему не дали поучаствовать в абордаже. Первую часть допроса проводит капрал Джимми Уайт, как воспитанный человек, он, перед началом доверительной беседы, не забыл представить сначала себя, потом своего напарника, выдержав паузу даже дал возможность собеседнику заполнить её вопросами, предложениями или жалобами. — Послушай, — обращается Джимми к промолчавшему капитану захваченного корабля, — мы тебе не нравимся, ты нам тоже малосимпатичен. Так что отвечай на вопросы и можешь считать себя свободным челов… батарианцем. — Джимми, мы только зря теряем время, — отозвался Григорий, убирая планшет и начиная лениво поигрывать ножом, постепенно ускоряясь. Капрал, глядя на товарища, осуждающе покачал головой. Активировав уни-инструмент, он вывел перед пленником голографическое изображение разыскиваемого Альянсом и самой Цитаделью турианского налетчика, чья дурная слава и привела всех участников событий, к этой, не самой приятной для батарианца ситуации. — Мы знаем, что два стандартных дня назад, ты передавал некий товар, вот этому, — Уайт увеличил изображение лица турианца, без всякого кланового узора, — ублюдку. — Это были просто продукты, клянусь! — Ответил испуганным голосом Арбаш. — Врёт, — холодно подметил Григорий, — я бы даже сказал, пизд… — Не суть, — оборвал чужие умозаключения капрал, — этот тип предводитель банды пиратов, совершивших налёт на нашу колонию. Кстати, а ты часом сам не работорговец? — Нет! — Вскрикнул пленник, после чего получил звонкий подзатыльник от Григория. — Стыдно, Гриша. — Джимми вновь перевел взгляд на батарианца. — Из твоего борт-компьютера мы уже знаем, что груз ты передавал не однократно. Нас интересуют подробные контакты заказчика, название корабля, ну и расположение его базы, конечно. Батарианец хранил подавленное молчание, всесторонне обдумывая, что же ответить и каковы будут долгосрочные последствия его слов. — Давай-ка вырежем ему лишние глаза, — заполнил тишину деловым предложением Григорий, вогнав лезвие ножа в подлокотник кресла, в нескольких миллиметрах от сжатых в кулак пальцев батарианца. — Вот видишь с кем приходится работать, — доверительно сообщил Джимми пленнику, — Гриша, ты случаем не под кайфом? — Есть чуть-чуть. — Ухмыляясь сознался Демон, прикуривая сигарету. — Я так и понял, — Уайт демонстративно отодвинулся подальше от Семенова, — в общем, он и так отморозок, а как дозу заломит, становится кровожадной тварью и редким мясником. Но, я могу тебя от него защитить, просто скажи нам, контакты заказчика, и расположение его базы. Григорий, между тем, деловито разжимал пальцы батарианца. — Я ничего не знаю, — взмолился пленник. — Стыковка была на границе системы, они забирали груз а я… Палец батарианца сломался с отчетливым щелчком. Арбаш, от неожиданности, выдал скорее более удивленный, чем болезненный вскрик, и перевел взгляд на Григория. Забрав нож, "плохой полицейский" исчез из поля зрения пленника. — "Я-я", — раздалось насмешливое передразнивание из-за спины, — головка от х… — Я же предупреждал. — Сочувствующе перебил товарища капрал. — Но мы-то с тобой разумные существа? — Разумные, — выдавил из себя заключенный. — Слушай, даже моё терпение может закончиться. — Уайт, в своей доброте, давал собеседнику ещё один шанс, — я спрашиваю в последний раз, и пойми, что от ответа зависит твоя жизнь. Корабль? Координаты базы? — Не знаю! — Выбрал свою судьбу капитан Арбаш. Джимми мрачно отступил на два шага, тяжело вздохнув, переводя взгляд с уже обреченного батарианца, на ожидающего сигнала к действию палача. — Я, пожалуй, пойду. — Принял верное решение капрал. — Не люблю, знаешь ли, этого зрелища. — Иди-иди, — участливо произнес Григорий. Уайт поспешно покинул помещение. Около минуты Демон неподвижно стоял за спиной батарианца, буквально физически ощущая исходящие от пленного волны страха, выбрав момент, с дружелюбной улыбкой, переместился в поле зрение Арбаша, остановившись лицом к лицу. Будучи единственным человеком в боевом подразделении, способным взять на себя, без малейшего угрызения совести, всю самую грязную работу, он в полной мере понимал ответственность ситуации и важность поставленной перед ним задачи. Боевой стимулятор в крови с первых же секунд допроса требовал действия, и вот, время пришло. Разве что, оставалась ещё одна, обещанная Вебер, формальность. — Последний шанс, шокирующий, своей добротой. Будем говорить или нет? — Без энтузиазма предложил Григорий, справедливо полагая что в глазах батарианца всё это выглядит проявлением жалкой слабости. — Нет? Ну и отлично. Жертва, в паническом ужасе смотрела на доблестного представителя Альянса Систем. — Какой богатый выбор, — поделился мнением диверсант, ярче раскуривая сигарету, — начнем, с верхнего правого. Но, Демон соврал, горящий окурок впился в нижний левый глаз батарианца, вызывая протяжный визг подозреваемого в причастности к работорговле пленника. — Стой! — Взмолился капитан Арбаш, потеряв контроль над мочевым пузырем. — Стой, стой… — Что такое? — Поинтересовался, отходя в сторону Григорий. — Я скажу, всё скажу, — завершая процесс, заверил ксенос, — позовите, его… второго… — Кого? — Уточнил дознаватель. — Капрала Уайта, — вспомнил пленный, — я всё скажу. — Скажешь, — безэмоционально проинформировал Демон, — скажешь, даже больше, чем думаешь. Для начала, была проведена профилактическая серия из пары быстрых ударов кулаком, по беззащитному лицу пленного, завершил простенькую комбинацию пинок с ноги в грудину, поваливший батарианца вместе со стулом на пол, так оно работалось сподручней.

***

Джимми уже полчаса не мог найти себе места, расхаживая в нескольких шагах от звуконепроницаемой двери. Он действительно не любил этого дела, можно даже сказать ненавидел. "Мы солдаты. Солдаты, мать вашу, а не пираты, с которыми и должны бороться", — заполнили голову непрошенные мысли. Но сейчас не было другого выхода, больше двадцати детей находились в лапах самодовольных ксеносов. Партию, как можно понять, набирали не для работ, а для борделей, и момент сделки с каждым часом приближался всё ближе и ближе. "Твари! Четырехглазые грязные твари!" — Ещё один быстрый взгляд на дверь. — "Солдаты определенно не должны действовать такими методами, ну вот почему яйцеголовые умники не могут изобрести какую-нибудь дрянь, в разы облегчающую допрос? Всё стало бы куда проще". Очередной взгляд на дверь. Сейчас вся диверсионная группа, прислушиваясь, ошивается у закрытой каюты, ставшей пыточной камерой, в тайне радуясь, что есть такой человек как Семенов, и их совесть останется чиста. Можно будет нормально спать и жить, зная, что лично ты не совершил ничего такого, что подрывает само понятие Человек. "Конечно", — всё никак не мог Джимми заглушить свои мысли, зацепившись за одно слово, ставшее для него моральным якорем, — "каждый из нас профессиональный солдат, и убивали мы не однократно, но это же было в бою, и не теми способами как, то, что сейчас свершается за закрытыми дверями". — Что-то он долго, — подметила загорелая короткостриженая диверсантка, стоявшая, прислонившись к стене. — Иди и помоги. — Предложила русоволосая женщина с нашивками лейтенанта. Боец, не выдержав взгляда офицера, потупилась, помогать в таком деле она избытком желания не горела. — И запомните, — холодно произнесла Вебер, — чтобы никто и никогда не поднимал эту тему. Считайте, что это приказ. — Так точно, мэм. — Последовал нестройный хор голосов. Лейтенант присела на ящик, не сводя взгляд с двери. Черт бы побрал этого "специалиста", надо было найти способ забраковать его кандидатуру сразу после прочтения личного дела. Была, правда, одна загвоздка, с официальным приказом о переводе пришло ещё одно письмо. "Принимайте пополнение, жду отчета через три месяца. Эриксон". Тогда это не выглядело проблемой, три месяца, уверенно постановила Вебер, не больше, а если повезет, то и меньше. Если верить досье большую часть службы, на тот момент, рядовой Семенов охранял снег на морозных планетах, песок на пустынных, и вакуум на маленькой луне одного газового гиганта, но, то тут стычка с налетчиками, то там перестрелка со случайными наемниками, мелкие, конечно, для любого полноценного боевого подразделения. Одним из нескольких ярких моментов, в скромной карьере, была "битва" за полуавтоматическую добывающую станцию "Мирная-4", десяток гарнизонных лишенцев отбивался от вдвое превосходящих сил налетчиков, самоотверженно спасая тонну добытых минералов, что поразительно, именно рядовой Семенов смог пробраться на один из двух переделанных грузовых кораблей пиратов и вывести его из строя подорвав весь свой запас гранат в рубке. По итогу Альянс серьёзных потерь не понес, а вот удирающие от выходящего на орбиту фрегата горе-грабители оставили на планете восемь тел, три из них в поврежденном корабле, истощенный саларианский раб, безоружный техник, и только один полноценный боец. "Что же", — размышляла Вебер, — "именно для этого, в конце концов, и нужны эти второсортные гарнизонные заморыши. Удерживать позиции пока Альянс, в мудрости своей, не пришлет подмогу, схема рабочая, тут двух мнений быть не может". Уже ближе к концу трехмесячного испытательного срока, произошел инцидент, самодовольная работорговка азари, разменявшая как минимум третью сотню лет, надменно смотрела на недолговечных суетливых человечков, не иначе как каким-то чудом взявших её на месте преступления, над десятком тел застреленных рабов, не доживших до спасения считанные минуты. Будучи прекрасно подкованной в вопросах межрасовой юриспруденции, инопланетянка прямо заявила, что судить её могут, разве что на Тессии, или Цитадели, так что, извольте обеспечить транспорт. И поделать с этим, как казалось, никто ничего решительно не мог. Явившийся, без вызова, Демон тогда положил на офицерский стол планшет с отчетом, сопровождая всё сделанное лишь одной понурой фразой — "она заговорила". Кивнув, лейтенант отправилась к пленнице, меньше всего ожидая обнаружить ту частично освежеванной и распятой на полу в луже собственной крови. Без слов, оборачиваясь к последовавшему за ней Семенову, Вебер раздумывала, какое отмороженное чудовище, из личной коллекции, подослал генерал Эриксон под видом гарнизонного солдата, а главное, для чего? Полученная под пытками информация позволила выследить остальную банду налетчиков, и накрыть их во время следующего нападения. Более детальный анализ событий выявил один интересный момент, Эриксон не знал, вообще никто ничего не знал, все умения и навыки рядового находились теперь в непосредственном распоряжении Вебер. После некоторых сомнений, было решено использовать весь имеющийся потенциал, хоть это и не доставляло ни малейшей радости. На фоне успешного применения спорных методов допроса, пристрастие рядового к боевому стимулятору несколько терялось, отходя на второй план, и становясь менее заметной проблемой, что бы он ни вытворял, после того как "отпустит", всегда производил впечатление более-менее нормального человека. Оба факта, дополненные личными наблюдениями, со временем, попали в отчет для генерала Разведки. Дверь плавно скользнула в сторону, из полумрака вышел заметно побледневший Григорий. Руки и форменная футболка диверсанта были обильно покрыты кровью. Проворно соскочив с ящика, лейтенант быстрым шагом приблизилась к бойцу. — Григорий. — Назвала она его по имени неожиданно даже для самой себя. — Получилось? — Да, мэм. — Произнес Демон хриплым голосом, передавая частично испачканный в крови планшет. Офицер быстро удалилась проверять полученные данные, жестом призывая к себе сержантский состав. Отсутствующим взглядом Григорий осмотрел безвозвратно испорченную футболку. Сняв этот досадно утраченный элемент казенной униформы, попытался вытереть им руки, получилось только ещё больше размазать кровь, плюнув на это дело, отёр лезвие ножа, самым чистым как ему казалось куском. После чего не глядя забросил окровавленную тряпку в полумрак комнаты, предоставив всем желающим возможность лицезреть, ухмыляющуюся красную рогатую рожу, вытатуированную на груди, в честь чего он и получил свой позывной. — Надо бы прибраться, — заметил Демон, столпившейся перед ним группе бойцов. — У кого там был огнемёт? Во тьме каюты бесформенная куча на полу, не так давно ещё бывшая разумным существом, корчась в судорогах продолжала сипеть и хрипеть, уже затихая.