Разведка Альянса

Ожидая обещанный транспорт, Григорий, неспешно прогуливался по парковке, без всякой амбициозной цели пиная перед собой пустую банку из-под "Тупари". Пользуясь выпавшей возможностью, разведчик мимоходом разглядывал, как очередь из простых смертных желающих побывать в легендарном заведении Арии, так и только что прибывший кортеж явно авторитетной особы. Три черных аэрокара, пройдя в опасной близости над толпой, плавно совершили посадку перед главным входом. Сразу же по приземлении из боковых машин высадились охранники — упакованные в полные боевые костюмы турианцы. Профессионально отрабатывая свою зарплату, бойцы окружили плотным строем машину клиента, взяв под зрительный контроль все возможные направления. После череды быстрых кивков и устных отчетов, один из них подал знак, дающий понять об полном отсутствии любой опасности на подконтрольной территории. Уже одно это привлекло всеобщее внимание, и вот очередь невольно замерла в ожидании, гадая, кто же почтил их своим визитом. Дверь центрального аэрокара, наконец-то, поднялась, и из него грациозным движением вышла турианка, чья гражданская одежда, выглядевшая в чем-то вычурно, резко контрастировала с броней преданной ей охраны. Повинуясь властному кивку турианки вся процессия направилась ко входу для приглашенных гостей. Один только внешний вид бойцов, чьи руки, многозначительно и синхронно опустились к оружию, находящемуся на поясах, заставил толпу мгновенно расступиться, пропуская важную персону вперед. Аэрокары не остались без присмотра, два охранника, заняв выгодные позиции, бросали на восстанавливающую свой порядок очередь внимательные взгляды. "Это ещё кто такая? А ну-ка вспоминаем", — моментально оживился внутренний голос, начиная перебирать в памяти все ориентировки, просмотренные за прошедший месяц на наиболее значимых и авторитетный представителей криминальных кругов, не находя при этом никаких совпадений. Вместо ответа перед мысленным взглядом Григория, отчего-то, опять мелькнуло недавно виденное изображение с разворота журнала Fornax, полностью разрушив весь пафос торжественного появления избыточно гордо поднимающейся по короткой лестнице турианки. "Жаль поздно припёрлась", — расстроился внутренний голос, — "Было бы очень интересно посмотреть, как наш подотчетный Герой Всякого и Спаситель Разного, отреагирует на такую попытку пролезть вперед него". Подогнанная поближе к краю балюстрады пустая банка, была легким движением ноги приведена в вертикальное положение, пусть и не с первого раза, прицелившись, Григорий, недолго думая, запустил импровизированный снаряд в полет через парапет, куда-то на нижние уровни, от мелкой хулиганской выходки на душе стало чуть веселее. Правда, после такого не лишним будет и сменить позицию, снайпер, как известно, не задерживается на одном месте. По крайней мере, сейчас, офицер Альянса не испытывал ни малейшего желания привлекать к своей не самой скромной персоне лишнее внимание. Отправив вдогонку за банкой ещё и окурок, Демон неспешным шагом сманеврировал в сторону. Посматривая на хронометр, Григорий уже стал прикидывать, а не достать ли ему электронный планшет, всё же там оставалось ещё много чего не просмотренного. Рядом прошёл безмерно счастливый человек, в сопровождении двух весело хохочущих, буквально полуодетых, азари. Старый шрам, напомнил о себе легким дискомфортом, вынуждая поправить комбинезон в районе живота. Оставалось загадкой, почему же именно эти случайные инопланетянки вызвали отклики в памяти, а не любая другая увиденная ранее днем азари. — Перс — Демону. — Голос в наушнике даже звучал молодо. — Запрашиваю координаты. — Демон — Персу. — Офицер быстро осмотрелся по сторонам. — Стоянка номер два, правее от главного входа. — Понял. — Где-то там, на подлете, оперативник сверился с приборами. — Буду через минуту. Человек-ксенофил, к тому времени, быстро погрузился в собственный транспорт, лишив Демона возможности бросать вслед его спутницам подозрительные взгляды. От возможного погружения в малоприятные воспоминания, Григория вывел вид приближающегося темно-зеленого аэрокара, вскинув руку, разведчик указал на освободившееся рядом место, давая понять Персу, где именно следует совершить посадку. Без лишней спешки с преисполненным чувством собственного достоинства шагом, всё же — офицер, Демон направился к поданному транспорту. — Здарова, Хаким. — Поприветствовал лейтенант водителя, когда часть корпуса аэрокара скользнула вверх. — Добрый день, сэр. — Отозвался оперативник. "Салага", — привычно постановил внутренний голос. Когда всего полторы недели назад молодой биотик прибыл для усиления оперативной группы, царившие в коллективе панибратские идеи, оказались для его неподготовленного, всецело забитого выдержками из Воинского Устава разума, неожиданным культурным шоком. Сама идея того, что Опричник, будучи в звании капрала, спокойно может за карточным столом сказать лейтенанту: "Гриша, иди ты на хер! Ты где этого туза прятал?", — казалась Хакиму невозможной для покрытых не блекнущей славой доблестных Вооруженных Сил Альянса Систем. Личное времяпрепровождение оперативников, противоречило не только букве Устава, но временами, и уголовному кодексу, что не укрылось от внимательного взгляда, не замутненных годами службы глаз. Добил, несчастного капрала, вид всё того же многострадального Устава, лежавшего на полке у нужника, с заметным недостатком страниц. Напечатанный на настоящей бумаге, в твердой обложке с позолоченными буквами, вещь очень дорогая, весьма статусная, возможно, даже подарочная, использовалась так грубо и по нецелевому назначению. Хаким был готов написать рапорт о переводе, из этого подразделения противного его натуре и тонкой душевной организации. Офицерский корпус, не без юмора, предполагал, что возможный перевод бойца, а также его показания в рапортах для Военной Полиции имеют определенные малые шансы доставить им излишки проблем. Оторвать всех причастных к нарушениям от привычной жизни, а может, и вероломно подставить под удар столь успешно внедренную на Омегу разведывательную ячейку Альянса. По результатам бурно проведенного совещания, Совет Офицеров Омеги постановил, парня надо спасать от его унылого образа жизни, и слепого следования указующему персту чиновников из Альянса. Звучавшие на совете варианты, подстроить несчастный случай с обидным, но не особо смертельным, огнестрельным ранением мягких тканей задней части, и последующей отправкой пополнения обратно в Альянс, в комплекте с уничижительной записью в личном деле, были рассмотрены, но с перевесом в один голос отвергнуты. Ответственным за спасение молодого поколения был назначен Григорий, предложение сопровождалось обещанием, что, если идея не выгорит, его план о досадном несчастном случае будет рассмотрен повторно. Чтобы лейтенант не филонил на важном для всех задании, тем самым продвигая свой проект, шибко хитрые товарищи взяли его на "слабо?", и даже предложили соразмерную военной карьере молодого биотика денежную ставку, в целую сотню кредитов. Такой вызов Демон проигнорировать не мог, заручившись поддержкой Опричника, взяв на усиление лейтенанта Кэйтлин О’Рейли и подчистую разграбив содержимое общественного мини-бара, он возглавил решительное в своей безжалостности наступление на моральные ценности молодого бойца. По счастью Хаким оказался убежденным атеистом, и никакие религиозные ограничения не удерживали его от возможности злоупотребить в не оставившей других вариантов компании. Старшие сослуживцы поочередно, а то и все разом, перебивая друг друга, жгли Хакима пламенным глаголом, рассказывая страшные тайны Альянса, существующего исключительно во благо глав корпораций и зажравшихся на высоких постах политиков. Доверительно поведали о размерах болта, положенного власть имущими на судьбы простого трудящегося Человечества. Внезапным подкреплением, и по совместительству тяжелой артиллерией, была вызвана оперативница Льюис, поведавшая трагическую историю несчастного детства в приграничной колонии "Звездная даль", подвергшейся налету работорговцев, с ненавистью во взгляде клеймила Синди военную доктрину Альянса, особенно ту часть где говорилось про "оперативно прибывающие силы ответного удара". Порядком приняв на грудь, плакала в обнимку с Хакимом о неведомых судьбах десятков, если уже не сотен тысяч человек без вести пропавших за минувшие два года, из столь опасных для жизни колоний в системах Термина. От проникновенных речей капрала Льюис даже многократно прожженный жизнью Григорий, притворно, но убедительно, уронив лицо в ладони, скорбел. Когда количество алкоголя в крови от летального отделяли уже, какие-то десятые доли промилле, молодой биотик всё понял, с горящим взглядом человека, только что нашедшего новый смысл в жизни, он подорвался из-за стола, имея своей Великой целью или изменить мир как минимум или сбегать отлить как максимум. Сделав несколько нетвердых шагов, Хаким крайне неаккуратно навернулся с лестницы, издав при этом непередаваемый фольклор на фарси. И только благодаря обильно выпитому, молодому бойцу удалось отделаться достаточно легким и закрытым переломом. Избежав куда более серьезных увечий, случись бы с ним такая неприятность по трезвому делу. С того момента Хаким поразительнейшим образом изменился, став куда общительнее и веселее в компании младших чинов, с заметным интересом стал поглядывать на оперативницу Льюис, намного смелее присоединялся к походам по сомнительным питейным заведениям. Вот только с офицерским составом в лицах Григория, Кэйтлин и Дитриха сохранялась некоторая официальность, но даже эту последнюю преграду для вливания биотика в общество уже скоро можно будет считать успешно преодоленной. — Ты мне не "сэркай", браток. — Заметил Григорий несколько разочарованно. — Всё же пили вместе. Или ты забыл? — Забудешь такое, — ответил Хаким, задумчиво поправляя фиксирующую перевязь на поврежденной конечности. Современная медицина, конечно, шагнула далеко вперед, но даже панацелин, спасший многие миллионы жизней и способный буквально возвращать с грани бытия, не в силах моментально сращивать сломанные кости. — Не ссы, боец, — подбодрил Григорий, — до свадьбы заживет. Реально оценив, возможности однорукого водителя, лейтенант продолжил: — Перелазь-ка ты на пассажирку. Григорий с удобством расположился на водительском месте, предвкушая чувство полёта, и быстро подстраивая сидение под свои привычные параметры. Справедливо заметив, что без маленького допинга удовольствие от поездки точно будет не полным, Демон достал из нагрудного кармана компактный шприц с полу истёршейся надписью "V14LCT9D". Боевой стимулятор определенно не мог сотворить чудо, преобразив случайного бедолагу в героя последних Галактических кинопремьер, нарастив тому за считанные секунды, килограммы мышечной ткани, и, неведомо как, передав дилетанту умение метко бить варрена в глаз за тысячу шагов. Но он имел в себе ряд важных и под час неоспоримых преимуществ, максимальный эффект достигался при попадании в физически крепкое тело подготовленного пользователя, прекрасно представляющего себе как следует держать в руках оружие, получив заряд бодрости, тот обнаруживал временное улучшение скорости реакций, в разы повысившуюся внимательность и прекрасное чувство координации движений. Не на последнем месте было значительное повышение болевого порога, как довесок некоторое улучшение свертываемости крови. В полную свою силу препарат обычно вступал только через несколько минут, но приятным бонусом для постоянных клиентов было значительное снижение этого времени. Кровяные тельца, узнавали молекулы сыворотки, радовались им как родным, и шустро разносили по кровеносной системе. Не обошлось без побочных эффектов, самый заметный из них, по сути, и давал препарату неофициальное название — "Озверин". Для стороннего наблюдателя действия человека, находящегося под "кайфом", могли выглядеть как беспричинная агрессия, и явно излишняя жестокость. Хоть препарат и раздвигал моральные рамки, решение о каждом своем действии всегда оставалось за конкретным пользователем. Но, как и всё хорошее, стимулятор вызывал привыкание, с годами перераставшее в зависимость. Отчасти можно было обмануть требующий дозу организм алкоголем, некоторые для этого дела предпочитали легкие наркотики. Несмотря ни на что, боевые стимуляторы, были всё же востребованы среди наёмников в системах Термина. Хотя многие предпочитали более слабые, и заметно менее экстремальные препараты. Сталкиваясь с качественно превосходящим врагом, вроде армейского спецназа, наёмники пытались сгладить разрыв в боевых параметрах, прибегая ко всякой химической дряни, но, реализовывали они временно приобретенные плюсы крайне неумело, и в результате оставались лежать бездыханными телами на полях недавних сражений. Освободив иглу от защитного слоя пластика, Демон нащупал на шее следы от многократных инъекций. Глубоко вдохнув, ввел иглу в артерию, прикрыв глаза, на выдохе, отправил сыворотку в кровь. По телу привычной волной пробежал легкий озноб. Гулким звуком в висках, послышалось учащенное сердцебиение, с каждым его ударом по телу распространялось легкое покалывание. Ставший уже не нужным шприц, был не глядя выброшен за пределы аэрокара. Открыв глаза, и несколько раз моргнув, Григорий подождал несколько секунд, пока участившееся сердцебиение не вернется в норму. Переключая волны радиостанции, Демон остановил свой выбор на знакомой частоте, где доминировали агрессивные зубодробительные танцевальные ритмы, после столь приятной находки громкость можно было и увеличить. Руки привычно легли на активировавшуюся панель управления, на двигатели аэрокара была подана дополнительная мощность. "Электронная дура", считавшаяся по невероятному недоразумению виртуальным интеллектом транспорта, монотонно забубнила о двери, оставшейся в открытом положении. — Да знаю я. — Буркнул Григорий, имевший глупую привычку отвечать на автоматические сообщения ВИ. Дверь скользнула вниз, отчетливым щелчком давая понять, что можно отправляться, не слушая более монотонное бормотание, безнадежно заклинившее на одном предупредительном сообщении. Аэрокар неторопливо и величественно поднялся в воздух на пару метров. После этого Григорий, многократно увеличил поступающую на двигатели энергию, получив резкое ускорение, машина рванула с места. Изменяя векторы тяги, лейтенант задрал нос аэрокара по направлению вверх. — Поехали. — Ни к кому конкретно не обращаясь, бросил офицер. Взмыть свечей всё же не получилось, к невероятному разочарованию такой функции просто не имелось, но угол подъема составлял примерно сорок пять, ну может быть пятьдесят градусов. Клацнув от неожиданности зубами, Хаким, ранее не знакомый с манерой лейтенанта к вождению, судорожно искал ремни безопасности. После нескольких секунд набора высоты, Григорий привычным маневром вернул машину в горизонтальное положение, быстро глянув на спидометр, он начал увеличивать скорость, желая достичь максимальной, на которую вообще способен аэрокар данной модели. Достойно ли упоминания то, что всякие правила движения на Омеге отсутствуют вообще. Отдельные группировки, конечно, пытаются вводить ограничения в контролируемых ими районах. Приоритетом движения обладают разве что аэрокары авторитетных персон, сопровождаемые несколькими транспортами с вооруженной охраной. Также на воздушных магистралях властвует легкий боевой транспорт А-61 "Богомол", имеющий возможность наказать не пожелавшего уступать дорогу нахала, как красноречивым пулеметным огнем, так и глухой к словам запоздалого раскаяния самонаводящийся ракетой. Менее знаменитые и влиятельные участники движения, желающие получить какие-либо привилегии среди серой массы себе подобных, гордо демонстрируют в окно предметы личного вооружения. Степень и возможность получаемого приоритета, оценивалась по возрастанию от пистолетов к гранатомётам. Григорий сверился с показаниями навигатора встроенного в панель управления, по крайней мере, несколько минут можно будет гнать вперед на полной скорости. — Кстати, Хаким, а ты случаем сегодня офицера О’Рейли не встречал? — Внезапно пожелал знать Демон. — Что? — Спросил Перс, мало что разобравший за громыханием музыки. Поняв, что такими темпами разговор не пойдет, лейтенант всё же убавил громкость до более или менее терпимой. — Кэйтлин, говорю, сегодня не видел? — Да, — кивнул биотик, — она пришла, как раз когда я выезжал. Григорий довольно хмыкнул, организованный им "День Офицера", где руководящий состав мог провести приятное время за беседой и возлияниями в столь же приятной компании, начался весьма чинно, мирно и благородно, первый тост был поднят в честь Дитриха, как самого старшего по званию. А дальше всё полетело к чертям, второй тост был чистейшей и наглейшей провокацией от Демона, прекрасно зная, что несмотря на равные звания Кэйтлин в данной военной иерархии находится выше, он беззастенчиво попытался пропихнуть на это место себя. Взвившись разъярённой фурией О’Рейли, в ответ произнесла проникновенный тост, больше похожий на хвалебную оду, уже в свою честь, после чего каждый демонстративно опрокинул рюмку за себя. Дитрих, не отказывая себе в удовольствии, выпил с каждой стороной по-отдельности. Третий тост, опять же, был произнесен в двух вариантах, где стороны пили за своего оппонента посвятив ему по-своему добрые, но полные иронии и глумления слова, Дитрих вновь поддержал каждого из офицеров поднятой рюмкой. И начался Великий спор, по поводу и без, конкурирующие лейтенанты даже отказались пить из одной бутылки, О’Рейли больше налегала на виски, Семенов был неравнодушен к коньяку, рюмка Майера, лишь едва освободившись, моментально наполнялась наиболее расторопным из младших офицеров, тем самым явно желая засвидетельствовать, что именно его точка зрения единственно верная и лишь она поддерживается за этим столом. Несмотря на взаимные злые пикировки, остроумные подколы и решительные проверки на сколько именно можно перегнуть палку, спор приносил сторонам истинное удовольствие, тема менялась произвольно, непредсказуемо, зацепившись за последнее слово разговор уходил на новые высоты, чтобы потом вернуться опять к началу старых, опустевшие бутылки сыпались под стол одна за другой. Оставив уже порядком захмелевшего Дитриха в его попытках не сползти куда-то под стол, лейтенанты перебрались на ближайший диван, где, сев поближе, и уже наливая друг другу, принялись отвешивать собеседнику всё ещё полные иронии комплементы. Приобняв Кэйтлин за талию, и чувствуя, как её рука ползет от его колена несколько выше, Григорий, полным чувственности голосом, произнес самые романтические слова, пришедшие ему на ум. — Ты знаешь, — сказал он, начиная второй рукой расстегивать её форменные брюки, — завтра мы все возможно умрем… После секундной паузы, согнувшаяся пополам от дикого хохота Кэйтлин чуть было не рухнула с дивана, но крепкие руки, бывшего оппонента по многочасовому спору удержали её от этого досадного инцидента притянув в свои объятья. — Тогда, — всё ещё пытаясь отсмеяться, произнесла О’Рейли, — не будем терять времени. Заканчивался "День Офицера", явно лучше всяческих ожиданий. Под столом, пьяно и безмятежно храпел всеми позабытый Дитрих. Бросив на произвол судьбы управление аэрокаром, но продолжая увеличивать скорость, лейтенант изобразил в воздухе перед собой симпатичные формы. — Ничего так, а? — Подмигнул офицер капралу. — Ну… — только и сказал молодой оперативник, крепко вцепившийся в ремни безопасности, и ждущий, судя по взгляду, скорой смерти в нелепой аварии. — Да чего ты стесняешься? — Удивился Демон. — Или ты у нас, как и Гарсия, любитель синего? Усмехнувшись, Григорий по-отечески хлопнул биотика по плечу. — Пойми, я тебе не предлагаю добиваться внимания офицера, она тебя сожрет, но, наша колонистка — Льюис, девка хорошая. Так что действуй, боец, действуй. Хаким что-то буркнул себе под нос, не особо довольный столь неожиданными и непрошенными попытками вмешаться в его личную жизнь, с подозрением ища в сказанном какую-то злую шутку. Капрал Синди Льюис, имела сомнительное счастье смотреть на всю агентуру Альянса на Омеге сверху вниз возвышаясь над прочими на добрых полголовы и больше, при этом в ней сохранилась какая-то подростковая нескладность, то ли тут не успела округлиться до приятных форм, то ли там слишком быстро выросла, что в своё время вызвало вопросы у приемной комиссии Вооруженных Сил, уж не приписала ли она себе пару лет с целью скорее покинуть разоренную колонию и отправиться к звездам в поисках мести. Смелый, но не очень умный человек, мог бы охарактеризовать её фразой — "неотесанная деревенщина". Привычная к тяжелой работе с раннего детства, с каштановыми коротко стриженными вечно растрепанными волосами, и насупленным лицом, будто бы постоянно ожидая от окружающих какой-то обидной колкости в свой адрес, частенько, по привычке, сутулящаяся, она невольно задела в черством сердце Григория струны отвечающие за отцовскую заботу. В результате он всегда был готов дать ей добрый совет, хотя бы — "не сутулься", пусть никогда и не обращаясь по имени. Было в Льюис ещё что-то неуловимое, Демон это чувствовал, будь он более суеверным человеком, назвал бы это "хроническое невезение", череда разбитых чашек, уроненных тарелок и прочих мелких неприятностей тянулись за ней хвостом, будто бы вся удача была истрачена в один далекий день. Состоялся даже научный эксперимент, Григорий пять раз подряд всухую разгромно обыграл Синди в карты, при этом даже не пытаясь жульничать. — Ещё одно, — сменил тему офицер, — Там, где ты говоришь "сэр", ты рано или поздно скажешь "лейтенант", и скорее всего, никто из нас этому рад не будет. Используй позывной, на публике лучше даже "шеф" или "босс". Довольный проведенной воспитательной беседой Григорий, вернул внимание к управлению аэрокаром, чуть снижая скорость перед поворотом и повторно сверяясь с показаниями навигатора. Резко выскочив на новую воздушную магистраль транспорт разведки, чуть было не протаранил мирно следовавший своим маршрутом аэрокар. Выровняв машину, Демон повернул голову, желая рассмотреть реакцию водителя. Саларианец горячо жестикулировал и, похоже, ругался, на нежданно появившегося лихача. Обиженный таким непониманием, его любви к быстрой езде, Григорий, продемонстрировал саларианцу отогнутый средний палец правой руки. Увеличивая скорость, представитель вооруженных сил Альянса, еще разок жестко подрезал красный аэрокар ксеноса. Пытаясь уйти от столкновения, инопланетянин, заложил вираж в сторону, при этом навалившись на размеренно летящий грузовик. В результате контакта с более тяжелой машиной, двигатель явно поддержанного аэрокара, залившись фонтаном искр, отключился. — Один есть. — Прокомментировал Демон, провожая взглядом, уходящий в штопор транспорт саларианца, не особо заботясь сможет ли тот совершить мягкую посадку. Планомерный набор скорости продолжался ровно до того момента пока Григорий не увидел многолюдную улицу, в нескольких десятках метров под собой. Начиная пикирование, оперативник вернул музыке прежнюю громкость, и включил экран заднего вида. В трёх метрах от поверхности, изменив вектор направления движения, и с ветерком проносясь над разномастной толпой, темно-зеленый транспорт, поднял за собой небольшой ураган из пыли и мелкого мусора. Какой-то турианец, закрывая одной ладонью лицо от внезапной бури, выдал вслед удаляющемуся наглецу очередь из пистолета-пулемета. — Промазал, хер косорукий. — Радостно отметил Демон, сверяясь с приборами. И вновь последовал набор скорости, а также внимательный взгляд на экран заднего вида, не увязались ли представители местной группировки в погоню. К величайшему сожалению, на хвост никто так и не сел. "Совсем не привлекаем лишнего внимания, да? Ты ещё стрелять в окно начни", — не без доли недовольства внутренний голос попытался образумить своего носителя. Парочку минут Демон насвистывал мелодию не в такт громыхающей по салону аэрокара музыке. Желание продолжить мелкий беспредел, так никуда и не делось. Пользуясь господствующей высотой, Григорий бросил хищный взор на окрестности. Внимание привлекла округлая фигура одиноко бредущего по балюстраде волуса. "Сегодня не повезло именно ему", — мелькнула мысль. — Ага, — уже в слух, был дан ответ самому себе. Аэрокар, с легкостью обогнав обладателя коротких ножек, опустился в двадцати метрах перед ним, сохраняя высоту, не сильно превосходящую рост цели. Волус нерешительно остановился. Григорий, плавно подавая энергию на двигатели, оскалившись в улыбке помахал рукой ксеносу. Машина резко рванула на пару метров вперед, после чего вновь остановилась на месте. Почувствовав, что дело неладно, волус попятился. Мигнув фарами темно-зеленый аэрокар хищным варреном рванул вперед еще на метр. Неудачливый бедолага намек понял, проворно повернувшись он припустил во всю имеющуюся прыть коротких ножек. Выделив убегающему пару секунд форы, Демон рванул вперед. Когда до вперевалку бегущей цели, оставалось не более пяти метров, офицер набрал высоту. Днище аэрокара разминулось с головой беглеца всего в десятке сантиметров, однако, резкий порыв воздуха свалил округлую фигуру. Потеряв интерес к дальнейшей судьбе волуса, лейтенант вновь увеличил скорость, возвращаясь на прежний курс. — Вот это всё, вообще какого хера было? — Внезапно подал голос доселе молчавший Хаким. — А? — Уточнил Григорий, уменьшая громкость музыки. — Это… вообще что? — Желал знать молодой оперативник, впервые столкнувшийся с методами офицера. И эти методы произвели на него вполне ожидаемый эффект. "А не пора ли провести для молодого сотрудника внеплановый стресс-тест, пожалуй, пора", — поделился весьма уместным предложением внутренний голос. Неторопливо вдохнув, Григорий решил всё же прояснить для биотика некоторые свои жизненные позиции. Многие, из них, он считал крайне важными, и вообще позволившими ему дожить до своего возраста, вопреки всем попыткам Галактики этого не допустить. — Ответ, на твой вопрос, шокирует своей очевидностью. — Привычно начал Григорий. — Это Омега, и здесь, и в системах Термина, всё это показное благородство, которым пичкают бойцов Альянса, считается невероятным идиотизмом. Помоги местным, и тебя, вместо благодарности, пристрелят в спину. Жизнь тут вообще мало стоит. Прямо сейчас я могу остановить аэрокар, выйти, и пристрелить любого, чья рожа мне не понравится. "Ну ты загнул", — удивился внутренний голос, — "даже для Эриксона мы каждую цель гасили без лишних свидетелей". — Ну, это уже слишком. — Заметил Хаким. — Не веришь? — Зажегся идеей Демон, протягивая открытую ладонь биотику. — Спорим? — Не буду я спорить. — Скрестил на груди руки молодой оперативник. — Не ссы. — Усмехнулся Демон, всё ещё протягивая руку. — Спорим? — Нет. — Принял твердое решение Хаким. Но было уже поздно. Желая наглядно продемонстрировать, истинное лицо Омеги, а также проверить предел прочности моральных устоев молодого бойца, Демон выискивал взглядом на малолюдной балюстраде какую-нибудь малосимпатичную ему персону. Выбор пал на турианку, нагруженную тяжелыми сумками с продуктами. Лейтенант довольно кивнул, это самый лучший вариант. — Во, — Григорий указал на турианку. — Хватит уже, — забеспокоился молодой оперативник. — Не дергайся, Перс. — Оскалился Демон, — Ты лучше представь, сидят дома её костерожие детёныши, и думают "когда мама придёт, пожрать принесет?", а она не придёт, мы её сейчас замочим. — Не смешно. — Задергался в ремнях безопасности Хаким, желая ослабить их удушающее воздействие, ему внезапно перестало хватать кислорода. — А я и не шутил, — отстраненно и холодно было брошено в ответ. Григорий, предусмотрительно отключив бьющую по ушам музыку, выровнял скорость движения аэрокара под шаг турианки, оставаясь в нескольких метрах позади неё. Достав из правого кармана пистолет, переложил его в левую руку. Так как мизинец крайне плохо сгибался в результате старого ранения, при удерживании оружия, он выглядел эстетически отогнутым. Дверь аэрокара открылась, и "электронная дура" вновь затянула свою унылую волынку. Надо было проверить поведение Хакима в стрессовой ситуации. Если парень с такой поразительной легкостью откажется от своих прежних моральных принципов и возвышенных идеалов, полезным приобретением для оперативной группы он точно не станет. Пусть его идеалы глупы, но человек, потерявший этот моральный стержень, не ровен час, предаст своих боевых товарищей. Демон спокойно прицелился в голову ксеноса. "Есть выстрел", — прокомментировал внутренний голос лишь цель попала в прицел. — "Всё. Облажался твой боец". Нервничающий Хаким наконец-то поняв, что дальнейшее промедление недопустимо и вот-вот приведет к чьей-то незаслуженной смерти, всё же дотянулся здоровой рукой, до переключателя на контрольной панели, закрывающего дверь, сбивая Григорию прицел. "Неплохо. Ладно, считаю, что он пока реабилитирован", — был вынесен справедливый вердикт. — Ну и что сие было? — Голосом учителя отчитывающего нерадивого ученика произнес офицер, интонации были ему прекрасно знакомы, ведь именно их он слышал столь часто в своё время. — Фактически, я предотвратил инцидент, способный привлечь к нашей группе не нужное внимание. — Предпринял грамотную попытку оправдаться Хаким. Григорий посмотрел на биотика одобрительно, ответ был не плох, достойный даже одобрительного кивка. — Ну предположим, ты думаешь я бы визитку на её теле оставил? — Это было убийство! — Взвился Хаким. — Это "могло", быть убийством. — Поправил Григорий. — Ладно, нет тела — нет дела. Но, на экскурсию по местным трущобам, тебя надо будет сводить. Интересные там, знаешь ли, места, и народ там попадается тоже интересный. Подходящий к своему завершению полет минуту продолжался в молчании. — А ведь ты несколько раз мог выстрелить, пока я дверь не закрыл. — Задумчиво констатировал Перс. — Конечно мог. — Ответил Григорий, начиная снижать скорость. — Тогда почему не стрелял? — Думай, боец, — с максимально серьёзным видом предложил офицер. "Вот пристал, про проверку рассказывать нельзя, но ведь всегда можно придумать что-то поинтересней", — пришла своевременная мысль. — Я реально не понимаю. — Наконец сдался Хаким. — Объясню. — Лейтенант постучал себя пальцем по визору, — Я сверился с данными, это оказалась не она, а ведь так похожа, да чего там, все они на одно лицо. — Кто, "не она"? — Неподдельно заинтересовался молодой биотик личностью, столь одиозной, что старший по званию был готов застрелить её посреди улицы лишь только увидев. — Террористка, — отмахнулся первым попавшимся словом Григорий, вложив в него всю возможную убежденность в своей правоте, и вновь назидательно постучав себя по визору. — Ты, главное, помни, у меня всегда больше информации. Когда скажу стрелять — сначала стреляй, потом сомневайся. — А разве мы не должны её в таком случае арестовать? — Задал Перс излишне наивный вопрос. — Нет, — пожал плечами лейтенант, — Альянса на Омеге нет, мы не можем никого задерживать, арестовывать, вывозить, это привлечет куда больше внимания чем ещё одно убийство. Кстати, я бы ей даже карманы вывернул, чтобы было похоже на ограбление. — А что с саларианцем? — прозвучал ещё один неудобный вопрос. — Ухерачился на своей консервной банке, туда ему и дорога. — Не увидел личной вины в случившимся Демон. — Покупают аэрокары, а водить толком не умеют, сам виноват. — Волус? — Волус живой. Обеспечили ему маленькую разминку… — Григорий задумался. — Да мы же сегодня доброе дело сделали, это надо будет отметить. — До конца маршрута осталась одна минута, — вклинился в разговор механическим голосом навигатор. К невероятному облегчению Хакима, поездка завершалась без дальнейших попыток совершать "добрые дела" навроде, избавления улиц Омеги от водителей неумех, или излишнего внимания к физической подготовке для волусов.