Звёзды над Парижем

Напрасно Антуан уверял её, что всё наладится. Колетт знала это ещё вчера, но почему-то не захотела с ним спорить. Она понимала, что ему тяжело, правда, искренне считала, что ей раз в десять тяжелее. Вторник не принес ничего нового — разве что у неё стало чуть больше поводов желать как можно скорее распрощаться с этой работой. Она кипела от негодования. Но приходилось тщательнейшее сдерживаться, чтобы не нагрубить в ответ. Были такие же замечания, в основном, без всякого повода. Шефу Марсу будто выдали план — сказать как можно больше ехидных словечек и придраться буквально к каждой мелочи. Прокручивая в голове нелегкие мысли, Тату понимала, что противоречит сама себе — ещё недавно она твердила Антуану, что он должен поставить точку в прошлом. Оставить и забыть. Но вот сама вдруг осознала, что не может оставить своё прошлое. И даже… не против была бы вернуться в него. Хоть на пару лет назад. Хоть на денек стать прежней Колетт Тату. Беззаботной и умеющей радоваться жизни. Да, и в «Гюсто» стало крайне несладко после смерти шефа, но всё же — там она не чувствовала себя такой глупой и беззащитной как здесь. Впрочем, может, дело было в другом: в «Гюсто» она была одной из первых вовсе не потому, что являлась суперобученной или сверхопытной, а потому… что — остальные тоже не имели высшего образования. Хорошо, не все — многие. Во всяком случае, Хорст, Лалу, Помпиду, Ларусс. Живодэр, все же через подхалимничество приблизившись к Гюсто, смог заочно закончить курсы шеф-поваров. Но это не сделало его более грамотным в приготовлении. Огюст Гюсто же всегда считал, что люди, не имеющие специального образования, могли научиться готовить лучше, чем все те, кто покорил вершины мировых гастрономических подиумов благодаря связям или годам нудной, без капли экспериментов и фантазии, практики. Сейчас, вспоминая свой коллектив, Тату усмехалась: они на самом деле были столь разными, что находиться долго на одной кухне, вряд ли, бы смогли. Но каким-то образом уживались там аж целых пять лет! Сейчас она, сумев быстро пробежаться по списку новых коллег, пыталась понять, чем руководствовалась Ле-Клер, набирая их в «команду». Она также узнала, что у каждого человека здесь, за исключением, разве что, уборщицы, есть поварское образование. Даже у официантки Кэтрин, оказывается, имелся весьма редкий в этих краях диплом «сушиста». Спокойный Георг — эмигрант из России, работал на сеть крупных ресторанов «Метрополь». Амбициозный Дэниэл — бывший шеф чикагского стейкхауса «Мисс Рикс». Ещё один — холеный, хоть и немолодой, красавец Уильям — его Колетт знала давно, так как несколько лет назад он был главным поставщиком в «Гюсто» свежего хлеба, а в прошлом — являлся превосходным пекарем, который, однако же, загубил свою карьеру из-за женщины. Причем, у шефа Марса и двух других поваров — международная признательность и немалый опыт. Они работали в заведениях, отмеченных наивысшими наградами — звёздами «Мишлен». Да, она тоже работала в подобном заведении, но… всегда считала, что её заслуги минимальны. И тогда Колетт с горечью пришла к выводу, что её роль су-шефа здесь — не больше, чем желание Антуана сделать её, как он сказал, «Своим» человеком. Потому что никакой критики она давать действиям этих людей не могла. А в её дилетантских советах они, тем более, не нуждались. Что подтверждалось их кривыми улыбочками. Они всё знали без неё. К тому же — раньше она хоть была на своей территории. В ресторане «Гюсто» она прожила, можно сказать, целую жизнь. Знала всё досконально, спасибо настойчивому Огюсту. А здесь — совершенно новая площадка. Причем, помня бывший успех ресторана, Колетт просто не представляла, что она сможет ему дать. — Тату, может хватит ворон считать? — грубо фыркнул Марс, проходя мимо. — У тебя же зелень уже померла, нахрен, а ты всё ещё ковыряешься, как ясельник в каше! Не умеешь украшать — не берись! Георг! Выручай! Колетт стиснула зубы, уступая место другому повару, которому пришлось быстро заново нарубить зелень и аккуратно выложить её на плотную поверхность печеночного торта в виде причудливого узора — слава богу, что его нужно подавать холодным, ибо — пришлось бы переделывать весь заказ. — …мне вот интересно, как ты работала в пятизвездочном «Гюсто», если элементарного не умеешь? — выгнул бровь Марс. Колетт и сама понимала, что нужно взбодриться и срочно собраться, тем более, что утром Ле-Клер огорошила всех новостью о том, что она без согласования с Антуаном включила «Рататуй» в список на посещение экспертами «Мишленовской» комиссии. — …хотя… судя по тому, как эти звезды разлетелись… — Марс изобразил руками хлопанье крыльями, — выдали их вам явно не за качество блюд… Кстати, а Эго стал единственным, кому это удалось? Или были и до него критики? — …да, мадам Ле-Клер… — и Колетт не смогла молчать, — между прочим, нравились наши блюда! — …слыхали? — противно усмехнулся он. — Нравились! Много она понимала тогда! Колетт нахмурилась. Кажется, у шефа была предвзятость не только в отношении её, как повара, но ещё и в отношении Ле-Клер. Как критика. Хотя, скорее, предвзятость была вообще к женщинам. Пытаясь понять, какие отношения связывают Шолин и Марса, Колетт всё чаще за последние несколько часов убеждалась — это явно не интимная связь. Нет. — …но я не сказала, что мадам Ле-Клер нравились все блюда… — продолжила она, намереваясь стать победительницей в этой словесной баталии. — Если что-то было не так, она всегда говорила… и критиковала, если… — …станешь тут критиковать, когда завалила все экзамены на повара! — хохотнул Марс, и прикусил язык. Явно осознавая, что ляпнул лишнее. Все тут же замерли и вопросительно глянули на него. — …внимание! Новый заказ! — спасла «лицо» шефа Кэтрин. Но Колетт осталась довольна собой — информация никогда не бывает лишней. — Два фуа-гра первым курсом, нисуаз и рататуй фирменный… — …принято! — заголосил тут Георг. — …стоп! Ещё раз… Рататуй фирменный? — Колетт схватила листок первой, не дав дотянуться шефу. — Э-э-э… в меню что — никто не заглядывал?! — …это ещё зачем? — округлила глаза Кэтрин. Марс подошел к ней с самодовольной миной, видимо, означавшей: «Говно вопрос!», вот только он не учёл одного обстоятельства. — …пф, это намеренное введение в заблуждение. Потому что фирменный — был раньше! — Колетт фыркнула. — Теперь там должно быть вообще другое блюдо! — …секунду… а название нам для чего — для красоты? — не понимающе уставился на них Уильям. — Нет, может, я придурок… но… если не подавать рататуй в заведении, которое называется «Рататуй», то… какого хрена вообще подавать?! — …вот! — Марс поднял большой палец в знак одобрения. — …так, в лучшем случае… — она пыталась не паниковать раньше времени и быть убедительной, — там должна быть пометка «Рататуй от шефа», ясно? Но не «фирменный»! Или разжевывать?! — …смотри, не подавись… — глухо выплюнул Марс. — …так мне сходить… и объяснить всё? — и Кэтрин доверительно глянула на неё, чем сразу вызвала у него ярость. — …нет, рататуй будет, и будет фирменным от шефа! Идиотка! — Марс вытолкал застывшую официантку и принялся раздавать указания. — …а ты, умник, пробовал рататуй, который здесь подавали до тебя? — Колетт перешла на неофициальное обращение, надеясь, что хоть так достучится до этого упертого парня. — Ты знаешь, что будет? Если там сидят люди, которые его пробовали? М? Накатают жалобу, в лучшем случае, и это во второй-то день после открытия! Угу! — …твоя задача, — не повышая голоса ответил Марс, но глаза его едва не налились кровью, — следить за слаженной работой кухни, а не меню править и с шефом спорить. Не доросла ещё, детка. Ещё раз выступишь без спроса — на тебя жалобу накатают, я договорюсь… угу? Колетт рвала и метала, но внешне оставалась спокойной. В конце концов, она — подчиненный. И если шеф сказал, что сделает всё в лучшем виде — зачем соваться? Конечно, она была уверена на сто процентов, что не сделает. Нет, учитывая, что он когда-то вытерпел Адсорбт и являлся су-шефом в самом «Ледойен», может, и сможет приблизиться к нужному уровню, но явно не переплюнет Микро-Шефа. Она очень жалела, что здесь сейчас нет Антуана. Который бы сумел сказать пару слов. Впрочем, слова очень скоро не понадобятся. — Тату! Срочно зайди! — Колетт лихо крутанула сковородку, переворачивая идеально обжаренный, тончайший блин, и маякнула глазами Хорсту, чтобы тот подстраховал. Живодер не любил повторять. — …да? — она осторожно заглянула в кабинет Гюсто — тот взял выходной, жалуясь на давление. — Звали? По лицу Живодэра никогда нельзя было понять — радоваться или огорчаться тому, что он произнесёт. — …ты так хотела выделиться? — он начал бесцеремонно — Колетт порядком устала от скандалов, возникавших по этому поводу. — Сегодня фортуна дарит тебе такой шанс! У нас в зале Эго! Она сморщила лоб — о чем он вообще. — …если ты не знаешь, кто это… — маленький повар схватил рулетку и резко выбросил ленту, измеряя картонную фигуру Гюсто, наряженного в китайский костюм, – тебе же хуже. Так-так… — …а можно конкретнее? — …это ресторанный критик высшего «сорта»! — оскалился Живодэр, но тут же улыбка сошла с его лица. Он поманил её пальцем, выглядело это зловеще. – И говорят, что он — вампир! Нет, это не шутка! Тату! — …вы в порядке? — Колетт мысленно закатила глаза. — …я — да! А вот ресторану конец, если… ему не понравится! — …так вы хотите, чтобы я… — …да! — Живодэр глянул на неё, кажется, всё ещё борясь с сомнением. — Ты приготовишь ему что-то. Раз уж ты у нас умеешь превосходно копировать почерк шефа… Колетт лишь усмехнулась — да, она несколько раз точь-в-точь повторила за Огюстом его блюда, и всем очень понравилось. И она не думала, что это умение так закрепится за ней. Да, говорят, что двух совершенно одинаковых блюд не может быть в принципе, как и людей, но иногда проявлялись и такие странности. — …слушай, кто такой этот… Эго? — она, с энтузиазмом взявшись за дело, спросила у Хорста — человека, который мог много про кого рассказать. — Живодэр аж трясся при его имени! Сказал — вампир! — …да, энергетический! — хмыкнул тот. — Тяжелый тип. Уже когда вынесли первое блюдо, Колетт поняла, что её коллеги знают, с кем имеют дело. Оказывается, что Эго был здесь несколько дней назад. Готовил ему сам Гюсто. И тот… не был впечатлен. Спасли ситуацию лишь фирменное обслуживание и наличие у ресторана пяти звёзд. Но, видимо, этот Граф Дракула от мира кулинарной критики уже наметил себе новую жертву. — …а вы слышали, что он сделал с «Прокопием»? — зашептал Лалу, когда Мустафа унес основное блюдо — на которое они все сделали ставку, — утку конфи. — Написал такой отзыв, что слетели сразу две звезды! У шефа отняли одну и затем — у ресторана, якобы, за упавшее качество обслуживания! А Эго этому чертовому только что ноги не вылизали, прикиньте! — …а ещё — говорят, что шеф скончался через несколько дней после того, как вышла рецензия этого говнюка на блюдо! — вспыхивая, как спичка, сказал Ларусс. — Я сперва не верил, но… — …да-да, странновато это как-то… — подхватил Лалу. — …угу, поговаривают, что у него план — закрыть все пятизвездочные рестораны в Париже! — …зачем ему это? — …а затем, что конкуренция и среди критиков растет! — …нет-нет, у нас, как бы, стало меньше конкурентов с закрытием того ресторана… — начал тут Ларусс. — Но всё же… такими методами действовать… да посадить этого долговязого — и всех делов! — …мда, с такими критиками и конкуренты не нужны! — фыркнул Хорст. В двери наконец кухни ввалился официант. На его лице не было ни прожилки крови — кожа стала молочно-белой. Он молча уселся на табурет и заплом осушил стакан воды. — …что, всё так… плохо? — Колетт ещё не верила в то, что рассказывают вокруг. — …тебе дословно повторить? — спросил Мустафа, глянув на неё снизу-вверх. — …ну, давай! — Колетт тогда ещё не знала, что это лишь начало. — …так-так, а где блюдо? — спросил Ларусс. — Неужели, съел? — …нет, велел найти ему самое подходящее место… — Мустафа с сожалением уставился на неё, и Колетт напряглась. – Вышвырнуть в помойку! Она очнулась от воспоминаний, когда на стол раздачи выстроился заказ. Тогда Антуан разнёс её утку, которую было практически не отличить от утки, приготовленной самим шефом не последнего ресторана в Париже, по перышкам: специи, консистенция мяса, кривая подача и совершенно, на его вкус, отвратительный соус. Потом все долго шутили, что она забыла самое главное — стакан свежевыжатой крови. Знали ли они тогда, что всего через пять месяцев грядет полный крах? — Тату, давай пореще! — Марс строго следил за таймингом. — Остынет, нахрен! — …да шеф, но… вообще-то, Рататуй идет вторым курсом… — напомнила она, украшая прочие блюда и подталкивая тарелки по гладкой поверхности стола к подносу, с которым её ждала Кэтрин. — Можно было не торопиться, тем более что… Колетт обмерла, едва дошла до противня и подцепила небольшой кусок — низ был сыроват. Баклажаны сверху зажарились до такой степени, что весь масляный соус, добавленный к ним, стал черной пленкой. Да и вообще — разного размера куски овощей выглядели слишком… непрофессионально. — …шеф, это не готово… — и она продемонстрировала ему его хваленые умения. — Это нельзя подавать… — …брешешь! — Марс уже вытирал руки полотенцем, готовясь идти на задний двор покурить. — Может, не дошло, да, но… поверь — сожрут! Залей его побольше соусом, и никто не заметит! Колетт замерла с лопаткой в руке — да, есть такая хитрость у поваров, чтобы скрыть недочеты — лей соус. Чем вкуснее он будет — тем меньше бросятся в глаза косяки в приготовлении блюда. Но в данном случае это будет выглядеть как присыпание обезображенного трупа цветами — кощунственно. — …вы же сами знаете, что хороший рататуй готовится не меньше двух часов даже при адски большой температуре… — она почему-то решила начать с теории, до которой Марсу не было ровным счетом никакого дела, — нужно переделывать заказ! — …слушай, ты! — он сжал кулаки. — Сколько ингредиентов изведем! Всезнайка! Если ты такая умная, покажи мне сперва диплом с первой поварской категорией, а потом — поговорим! — …причем тут диплом? — мимо проходящий Георг, тоже заметил, что такое блюдо может лишить ресторан даже надежды на всякие там «звездочки». — Реально, надо переделывать… можно снять верхний слой, запихать в духовочку минут на двадцать и потом побольше… — …кто здесь шеф?! — Марс гаркнул на него, и тот поджав плечами, отошел. На счастье, в кухню вошла Ле-Клер с бумагами. Колетт схватилась за неё, как утопающий за соломинку. — …мадам Ле-Клер! Нужна ваша профессиональная помощь! — та медленно подошла к столу раздачи. Посмотрела на рататуй. Обернулась, посмотрев на Марса. Тот подскочил с таким оскорблённым видом, будто его обвиняют в краже. — Блюдо не до конца готово, а шеф уверяет, что… залив его соусом, можно подать! — …значит, делайте как говорит шеф! Какие проблемы? — …я ещё раз повторяю… блюдо не до конца готово! — …и что вы предлагаете? — …переделать весь заказ! — рявкнул Марс, опередив её. — Совсем уже! — …а что других заказов нет? И времени не жалко? — …в смысле нет? — Колетт огляделась — работа кипела. — Есть, конечно, но… — … вот именно, мамзель Тату, что есть! — процедила Шолин, не сводя глаз с Марса, который победно дернул уголком губ. Эта сцена, не укрывшаяся от Колетт, навела её на мысль, что женщина попала в эмоциональное рабство. — Высокая кухня, к которой мы собираемся примкнуть в ближайшее время — это гонка. Здесь нет времени на рассусоливания! И если блюдо чуть не готово — гораздо проще скрыть недочеты… Колетт не могла поверить в то, что слышала. — …и подать этому столику, скажем, десерт за счет заведения! — продолжила шокировать её Ле-Клер. — Ваш недавний, думаю, сойдет! Живо! — …вы сейчас серьезно? — …да, вполне! — …но вы, мадам Ле-Клер, даже не пробовали… — Колетт преградила ей дорогу, понимая, что сама лезет в пекло, но цель должна была оправдать средства. — Блюдо явно не готово! Шолин, с нескрываемой злостью, подцепила на вилку кусочек рататуй. Прожевала, не меняя выражения лица. Марс глядел на неё, словно гипнотизировал. — …ну, слегка сыровато… — едва выдавила Ле-Клер, как Марс весь вспыхнул и, хлопнув дверью, ушел. — Но в целом, очень даже ничего! Колетт хотелось наброситься на женщину и заорать. Ещё недавно она считала, что Шолин, пусть, и с тараканами в голове, но профессионализм свой бережет и в грязь ронять уж точно не станет. Но, кажется, ради Марса — станет. Кто же он такой?! Кто он ей?! Неужели, родственник? Насколько близкий? — …в скором времени мы обсудим изменения в меню… думаю, половину блюд можно смело отправить в далекое пешее… — сказала наконец Ле-Клер, вытерев рот салфеткой. — У шефа есть немало своих рецептов! — …да уж, с такими рецептами мы далеко не уедем… — вздохнула Колетт. — …дорогая мадмуазель Тату, сделайте, наконец, свою работу! И покормите голодных людей! Колетт, покачав головой, положила на тарелку рататуй и, взяв соусник, залила его по самое не хочу — так, что едва торчала макушка. Теперь это напоминало какой-то странный суп. — …а я включу ваш десерт в список новых блюд, как только вы ещё раз опробуете его! — Ле-Клер, сняв очки, внимательно поглядела на неё. — Что с названием? Оставим ваше? — …да, оставим! — Колетт поняла, что придется крайне туго — потому что напоролась на стенку в виде самодура-начальничка и прикрывающей его задницу, знатно тупеющей тетушки. — И, возможно, именно мой десерт станет новой визитной карточкой заведения! — …ох, я бы не говорила «гоп», пока не перепрыгнула! — усмехнулась Шолин, удаляясь в кабинет. Колетт вдруг подумала, что Марс — племянник Ле-Клер. Ведь у неё есть сестра. Это многое бы объяснило. — …и научитесь работать в команде! — донеслось до неё спустя пару секунд. — …угу, скажите это шефу! — выплюнула Тату, с силой впечатывая кулак в стол. На следующее утро, зевая на довольно нудной планерке, Колетт ещё раз убедилась в том, что Марс — приближенный Ле-Клер. Его не было. А вот Шолин очень дёргалась. Едва они приступили к работе, позвала к себе официантку Кэтрин. Тату и об этом догадывалась — об отношениях между шефом и этой, кажется, умеющей лишь тупо улыбаться девчонкой. И снова усмехнулась про себя: только не Ле-Клер было бы говорить ей о том, что отношения с Антуаном не должны влиять на работу. Притом, что та во всём потакала Марсу и… устроила на работу парочку. Бывшую или — будущую, пока неизвестно. Впрочем, без шефа работалось даже легче. Судя по реакции окружающих, у него такие загулы и раньше случались. Колетт улучила пару минут, чтобы спросить у Георга, который явно приятельствовал с Марсом о том, где они раньше работали. Нехотя, но тот сказал, что после скандального увольнения из «Ледойен» шеф пошел барменом. Там и познакомились. До того, как и Георга попросили покинуть заведение в угоду детке хозяина. Кэтрин, кстати, как выяснилось, также лишилась одной из более высокооплачиваемых должностей. Как и Дениэл с Уильямом. — …это что получается… — Колетт быстро выстроила логическую цепочку, и сама поразилась выводу. — Ле-Клер вас всех… взяла только однажды увидев? Вы не работали на неё? — …нет, на неё не работали… — …почему тогда вы все попали именно сюда? — Колетт прищурилась. — Потому, что вы… потеряли работу? — …знаешь, она и сама осталась без работы! — Георг явно пожалел, что раскрыл карты. — Некуда ей было деваться! — …и за что вы все были уволены? — спросила Колетт. — …не твоего ума дело, ок? — …а Марс? — она кивнула на рабочую форму, висевшую на спинке стула. — Насколько мне известно, он был уволен из-за того… — …какая теперь разница! — бросил Георг, заметив появившуюся в дверях не слишком довольную Кэтрин. Стало ещё больше не по себе, чем было — оказывается, Ле-Клер притащила в ресторан совершенно незнакомых ей людей. Вернее, Колетт сразу догадалась, что этому, скорее всего, поспособствовал Марс. Как в детской сказочке: дедка уцепился за бабку, бабка — за внучку, а внучка — за Жучку, Жучка — за мышку! Легче от того, что она узнала, совсем не стало. Хотя, Колетт ещё вчера себя настраивала на то, что не свернет с выбранного пути, — просто уже некуда сворачивать, — сейчас её уверенность пошатнулась. Ведь ей дико захотелось пойти к Ле-Клер и бросить в лицо заявление об уходе, — да, Тату прекрасно знала, что у каждого есть свои мотивы, свои поводы поступать именно так, а не иначе, но от мыслей, что Шолин Ле-Клер просто нагло воспользовалась ситуацией, тошнило, — правда, подставлять ещё и Антуана было нельзя. Но рассказать — нужно. Однако, внутренний голос твердил, что так буквально воспринимать просьбу «держать его в курсе», точно не стоит. А стоит немного притормозить. Получше разведать обстановку. — …как интересно, вымерли все, что ли…? Хотя, ещё не воскресенье… — Колетт увидела, как вошел Антуан. До закрытия оставалось чуть больше часа. Она недавно отпустила последних посетителей, и пила кофе в компании молчаливой Леи — та попросила разрешения начать уборку пораньше, а все прочие предпочли вообще свалить в середине дня. Видимо, кинулись искать шефа. — Привет! — …знаешь, иногда очень хочется, чтобы все вымерли! — …что — устала? — поинтересовался Эго, и она по его лицу увидела, что он и сам вымотался. Синие следы под глазами стали ещё более выраженными. Острота скул увеличилась. — Ну, может, ещё один заказ примете, су-шеф Тату? — …ты голодный? — …да, перекусил бы! — Антуан скинул пальто и, аккуратно обойдя все мокрые участки на полу, устремился за ней в кухню. За последние дни они виделись не часто — Эго тоже ушел с головой в работу. Снова стал ночами просиживать в кабинете. А Колетт всё собиралась спросить, каково ему вернуться в «Гюсто», но понимала, что может вызвать не самые приятные эмоции и воспоминания. И молчала. Быстро погрев остатки горе-рататуй, она уселась напротив, разглядывая его, как в первый раз. — …ты чего? — он уловил её взгляд сразу. — …да так, ерунда! Правда! — Колетт отмахнулась — ей не хотелось признаваться ему, что весь сегодняшний день она вспоминала все их первые «встречи» — когда они ещё, в принципе, не были знакомы. — Извини! — …не извиняйся, лучше — расскажи… — и Антуан уставился на тарелку. — Так, что это вообще? — …а ты — угадай! — хохотнула Колетт. — Шеф сегодня наварганил! — …кстати, а где народ? — он с удивлением повертел головой. — …да у всех, похоже, своё собственное расписание… — фыркнула Колетт. — Ле-Клер твоя их распустила! А ведь только три дня прошло! Антуан попробовав кусочек, скривился. — …эм, вы ещё кому-нибудь это подавали? — …ага, подавали! — Колетт кивнула. — Хорошо, что нам после этого не поддали! Но не волнуйся — до жалобы не дошло. Мой десерт за счет заведения — и проблема улажена! — Ле-Клер здесь? — Эго едва проглотил то, что называть блюдом можно было с большой натяжкой. — Нам бы потолковать… — …а что-то случилось? — сразу напряглась она и, не позволив ему больше есть этот ужас, отодвинула тарелку. — Антуан, прошу, не молчи! За пару минут Колетт успела перебрать в голове десять вариантов. Первый, конечно, тот, что он каким-то образом всё узнал. Раньше неё. Второй — он решил заключить ещё какую-нибудь сделку с Ле-Клер. Она едва не ляпнула о том, что случилось. Но Эго, сняв очки и поизучав её взглядом, вовремя заговорил: — …ну, с Ле-Клер я собирался обсудить рекламную деятельность — пора выводить ресторан в свет. Тем более, что я договорился с мадмуазель Эдж. Колетт выдохнула, но тут же снова непонимающе уставилась на него. — …а ещё — я хочу поговорить с тобой… — в его голосе уловилось нечто, от чего подумала, что сейчас он станет настаивать, чтобы она подписала дарственную. И отвертеться уже никак не выйдет. — В пятницу я пригласил на ужин мэра. Она давно просилась — поэтому оттягивать дальше нет смысла. — …угу, и причем тут я? — она изо всех сил старалась не думать о том, что он будет ужинать с мэршей. Чтобы это не отразилось на лице. Но ничего не вышло. — Я, что ли, здесь шеф? Нет. — …ты здесь су-шеф, и этого достаточно! — Антуан, ты… — Колетт, бога ради, не ревнуй. Это ничего не значит. Поверь, у нас с Идальго чисто деловые отношения. Но обстоятельства так паршиво сложились, что… я должен попросить её об одной услуге… Тату помотала головой и отошла обратно к плите, решив всё же что-то сварганить. То, что можно съесть. — …что за услуга? — она украдкой посмотрела на Эго, который явно увиливал. — …прости, я не могу тебе сказать… — …пф, тогда — о чем мы вообще сейчас говорим? — …о том, что Идальго жаждет попробовать рататуй, — сдавленно сказал Эго, — и ты отлично понимаешь, что… кроме тебя его готовить некому… тем более, что вот это… Она уловила, как его едва не вывернуло от созерцания хренова блюда от шефа. — Антуан, ты забываешь… — ей не хотелось напоминать ему в очередной раз о больном, но выбора не было. — Что я — не Микро-Шеф. И у меня нет такого громадного таланта! Которым ты так восхищался, что готов был Родину продать! — …но ты сможешь повторить по его рецепту! — Колетт прикрыла глаза — неужели она опять провалилась в воспоминание. — Сделать… пусть и не так, но очень близко! — …да ну? Недаром, когда я приготовила тебе утку-конфи вместо Гюсто… — её могло занести — потому она принялась считать про себя. — В общем, нет, Антуан. Я ничего готовить мэрше не собираюсь. — …ясно, ты вспомнила, что я сказал о твоем блюде полтора года назад! Замечательно! А ты не думала, что тот рецепт был просто далек от идеала? Зная дикое желание Гюсто смешивать всё подряд… — …давай не будем об этом, умоляю! — …хорошо, не будем, прости… — он согласился, кажется, понимая её настроение. — Но, хотя бы, попробовать ты можешь? Завтра после закрытия я приду, и мы… — …что-что? — Колетт, оставив ломти черного пряного хлеба в яйце на сковородке, посмотрела на него. — Ты собираешься… — …да, завтра ночью мы приготовим рататуй без посторонних глаз. Подадим Идальго уже настоявшийся. Уверен, она не заметит разницы. Почти всю ночь думая над тем, что вообще может получиться из затеи Эго, Колетт в четверг была сама не своя. Она металась между решением рассказать о том, что Ле-Клер мутит какую-то хрень и тем, чтобы попробовать хоть как-то привыкнуть к новому месту. Не становясь при этом стукачкой. К тому же, теперь её мысли занимала и персона Амели Идальго. Колетт ясно поняла, что Антуан приврал, когда сказал, что ревновать к ней не стоит. Почему-то у Тату было подозрение, что какие-то чувства, пусть их нельзя было назвать любовными, но Эго к мэру испытывает. Или — она к нему. Неоспоримо. Ведь в чем именно заключается «паршивость» обстоятельств он так и не сказал. И раз Идальго ему нужна — ещё одно слово-провокатор, которое, якобы, просто «вылетело» у него, заставляло напрягаться, — значит, есть большая вероятность, что она потребует ответную услугу. Антуан заглядывал днем, они что-то обсуждали с Ле-Клер. Шеф нашелся, но вел себя по-другому. Будто провинившийся ребёнок, получивший трепку, не спорил, не возбухал, а только молча соглашался. Впрочем, Колетт решила для себя, что обращаться на него внимания не станет. Подстроиться под него было трудно, но идеальных людей не существует — сейчас она была благодарна, хотя бы, за то, что Марс к ней не цеплялся. Но с другой стороны — она совершенно не знала его, и может, его спокойствие было лишь затишьем перед бурей? — …значит так, мсье Эго решил, что завтрашний визит мэра хорошо ляжет на схему снятия рекламного ролика… — Колетт оторвала глаза от очередного блюда. Ле-Клер появилась в дверях кухни в самый час пик. — Поэтому — работаем по вечернему расписанию, это раз. Попрошу быть повнимательнее, коллеги, это два. Марс стоял спиной к остальным и не даже шелохнулся. — …мадмуазель Тату, вы будете разговаривать с прессой. Подучите меню и вообще — подумайте над тем, что вы скажете! Колетт подавилась воздухом. — …шеф Марс, — Ле-Клер явно ждала его взгляда, которым он её не удостоил, — вы до завтра должны предоставить список новых блюд, которые будут включены в обновленное меню данного заведения! В любой момент могут нагрянуть члены мишленовской комиссии! — …ага, а оно вам надо? Может, пусть эта выскочка меню составит! Она же все знает! — выплюнул наконец шеф, проходя мимо и задевая её плечом. Колетт усмехнулась — чего и следовало ожидать. — Если мои слова и действия всё время ставятся под сомнение, имею ли я право называться шефом?! Ле-Клер сжала губы, намереваясь сразу дёрнуться за психованным Марсом, но в разговор вклинился Георг. — …уместно ли сейчас привлекать к себе столько внимания? Мы только открылись… после продолжительного затишья. И вообще — есть ли резон сравнивать блюда нынешних поваров… с теми, что были? — …нет, всё верно! То, что было раньше — лучше забыть! — отрезала Ле-Клер. — Я тоже, поверьте, не хотела бы такой шумихи, но… мсье Эго явно виднее. — …у шефа и так стресс… — ляпнул тут он, и Колетт резко остановилась посреди кухни с дымящейся тарелкой пасты. — В смысле… ему нужно адаптироваться, как и нам всем! А тут — визит мэра! Реклама! Новое меню! Ле-Клер засопела, всё время косясь на неё — явно не хотела ничего комментировать. — …да ясно же, с какой целью это делается! — подал голос Уильям, криво усмехнувшись. — Мсье Эго же на кого работает? Правильно! На Адсорбт. А она сейчас взяла за моду прибирать к рукам всех конкурентов. Вот он и решил навести шороху, чтобы старая грымза не натравила его на его же ресторан! А! Дениэл и Геогр переглянулись. Ле-Клер лишь хмыкнула. Колетт тяжело сглотнула — неужели, он попал в точку? Остаток дня прошел для неё трудно, как у мухи в паутине — она желала найти хоть какой-то выход, но запутывалась ещё больше. Чем больше она думала о сложившейся ситуации, тем больше в ней что-то бунтовало. Хотелось послать буквально всех и разом. — Тату, отнеси-ка кофе Ле-Клер… — Георг сунул ей две чашки на подносе. Колетт хотела отказаться, но потом в её мозгу щелкнула догадка — может, она сможет ещё что-то узнать. — …ты соображаешь, что подставляешь меня? — едва подойдя к кабинету, пришлось остановиться и замереть. Дверь была неплотно закрыта. Да и Ле-Клер не стеснялась повышать голос. — Подрываешь мой авторитет своими выходками! — …о-о-о, ты меня ещё плохо знаешь… — усмехнулся Марс. — Никаких выходок пока не было! А вот если ты продолжишь смотреть в рот Эго и его сучке… Колетт едва не швырнула поднос на пол. — …я тебе сотый раз говорю… — процедила Ле-Клер. — Пока у нас нет другого выхода! Пока нет средств, чтобы выкупить эту забегаловку! И приходится смотреть в рот Эго… — …да меня не волнует, блядь, чего у тебя нет! — Марс сейчас всё больше напоминал капризного, разбалованного в хлам, ребёнка — впрочем, он явно таковым и являлся. — Сколько можно ждать? Я жду всю жизнь! — …да если бы не я, сынок… — Колетт от последнего слова дернулась в сторону, и часть кофе расплескалась по блюдцам, замочив сахар. — Ты бы ждал не здесь, а на нарах, к черту! Понял?! — …ой, что — про сынка вспомнила, да?! — завизжал Марс. — А когда я рос в нищете у твоей сестрички — тебе было плевать! Ты отказалась от меня, потому что у тебя не было средств на моё содержание! А презервативов у твоего ёбаря, которого ты даже не помнишь — тоже не было?! Колетт прислонилась к стене — такого она точно не ожидала. — …я совершила огромную ошибку, — сказала Ле-Клер упавшим голосом. — но готова расплатиться за это… — …да ты ни к чему не можешь быть нормально готова, даже к всратым экзаменам в школе поваров! — брезгливо выдал Марс. — …я уже расплачиваюсь! — Ле-Клер снова перешла на ор. — С тех самых пор, как устроила тебя к Адсорбт! Как в ноги ей стелилась ради тебя! Идиота! С тех пор, как ценой своей карьеры… слышишь меня, ценой своей карьеры, отмазала тебя от преступления! — …угу, за двадцать с лишним лет твоего отсутствия в моей жизни — это ещё очень маленькая цена! И не ври только, что ты очень хотела меня вернуть! — …но ты тоже врал мне, Марс! — …в чем? — …в том, что… готов попытаться понять… — Ле-Клер встала — вдруг скрипнул пол. Колетт попятилась назад, боясь быть застигнутой. — И когда-нибудь простить… — …всё, я не собираюсь размазывать сопли! — заявил Марс. — Ты, мамочка, пожила для себя вволю, и теперь будешь делать всё, что я скажу! А иначе… Колетт решила, что с неё хватит этой семейной сцены — сделала два шага и толкнула двери, громко кашляя. — …ваш кофе, мадам Ле-Клер! — она увидела, как та судорожно вытирает слёзы со щек, а Марс, с ядовитой усмешкой, разглядывает её. Принять какое-то однозначное решение теперь показалось невозможным. Колетт попыталась предугадать, чем всё кончится, если она расскажет Эго… и не смогла. Потому что, едва представив, что не расскажет и промолчит, поняла: не сможет больше уважать себя. И вообще — не сможет работать здесь. Несмотря на всю ту надрывную драму, что развезли мать и сын, жалости она к ним не испытала. Ибо — конечной целью их «сотрудничества» явно были не благие намерения. Расследование, которое она затеяла игры ради, кажется, завершилось. Однако Колетт испытывала крайне странные чувства: ещё вчера выяснение всех деталей этой истории помогало ей держаться на плаву, помогало адаптироваться, а сейчас — она тонула. Причем, будто наяву. Захлебывалась на суше. Ей приходилось без конца твердить, что Ле-Клер сама виновата. Но вина, которая вдруг легла и на её плечи, буквально не давала дышать. Тату спасала одна мысль: может, Ле-Клер тоже удастся спасти? Колетт всё же испытывала долю уважения к критику. Хоть в последние моменты её авторитет и жутко пострадал. Вдруг, её удастся вытащить? Если Шолин, конечно, найдет в себе силы признать, что её сын, которого она не растила, уже не будет считать её матерью. — …надо было самому записывать, я ж так и знал! Черт! — бубнил Антуан раскладывая принесенные для будущей готовки ингредиенты. — Каракули Лингвини разве разберешь без бутылки?! — …я задам тебе странный вопрос, но… — Колетт, оперевшись о стол, посмотрела на него, — ты говорил, что знаешь о скандальном увольнении Марса. Так? Мне нужны подробности. Как. Когда. И почему. — …да, действительно, странный вопрос. — Антуан нацепил фартук. — Зачем тебе это? — …раз спрашиваю — значит, надо! — Колетт решила действовать его приемами — он же не торопился выкладывать правду о том, для чего ему мэрша. — Расскажешь? — …у вас с ним отношения не улучшились, надо понимать? — Антуан, прости, я не хочу об этом говорить. Вообще. — Колетт взяла в руки листок, исписанный непонятными каракулями. — Ты можешь по делу? — …что ж, ладно, — он кивнул, — но давай договоримся: ты не станешь использовать эту информацию… в корыстных целях. Во всяком случае, без моего ведома. Она нахмурилась. — …ты сам же хотел его уволить просто потому, что мне он не нравится! — …нет, тут другое. — Эго поправил очки. — Колетт, пойми, если я уволю его… я, как хозяин данного заведения, понимаешь, — это будет моё решение. Которое не будет подлежать обсуждению… И моя ответственность. Но если ты… вдруг решишь его шантажировать или — угрожать информацией, которой владею я, и из-за этого его придётся уволить, то… — …угу, ясно… это из-за Ле-Клер? — она едва разобрала мелкие цифры, объясняющие пропорции специй для соуса. — Ты знаешь про Марса от неё? Верно? — …да, ты верно поняла… — …у-у-у… а она, смотрю, подстраховалась, — фыркнула Колетт, вызывая недоуменный взгляд. — А больше она тебе ничего не сказала? — Марс совершил экономическое преступление… она помогла ему замять дело с Адсорбт. И дала второй шанс. Только и всего. — …а почему она решила за него заступиться, ты не выяснял? — …нет, она ограничилась фразой, что у всех есть свои мотивы. — Антуан достал терку. — И она права. В дальнейшие вопросы я не лез. — …то есть, ты поверил ей на слово? — Колетт, давай ты перестанешь говорить загадками, м? — …давай так, если… уволить Марса… Ле-Клер сможет это принять? — …ты у меня спрашиваешь? — Антуан явно не понимал, о чем она. — …хорошо, при наихудших раскладах… — продолжила Колетт, проворно натирая морковь. — Она уйдет следом… предположим… но ведь ресторан и без неё сможет функционировать? Нет? — …ну, если я сумею произвести на Идальго впечатление… — начал тут Эго, но резко осекся и уставился на неё шокировано. — Погоди, ты о чем вообще? Уволить Марса, чтобы ушла и Ле-Клер? — …скажем так, они друг на друга плохо влияют! Лучше будет, если они оба свалят! — …так, всё ясно — ты что-то нарыла про них? — попал в точку Антуан. — …да нет пока, ничего интересного, — тут ей пришлось осадить свой пыл и прикусить язык. — Ты сказал про Идальго… что это значит? — …ох, я не хочу пока об этом… — уклонился он, принявшись смазывать противень смесью масел — оливкового и сливочного. — Вот если завтра всё пройдет гладко — тогда и скажу. — …но почему ты так стоишь за Ле-Клер? — Колетт же хотела выяснить всё и немедленно. — …я ведь уже говорил, что затеял опасные танцы с Адсорбт, — Эго принял у неё миску с аккуратными кружками баклажанов. — Танцы на лезвии ножа… как тебе — поэтично звучит, м? — Антуан! — Колетт захотелось дать ему затрещину. — …так вот, я думаю, это очевидно — если хочешь завалить сильного соперника, нужно знать о нем всё. Даже больше. Все слабые места. Досконально. А где ж брать информацию как не у бывших приближенных? Колетт стала понимать, о чем он, и её почти затрясло. — …как там? Враг моего друга — мой враг? — Антуан… боже, нет… — Колетт сперва не поверила, что он серьезно. — Неужели, ты втянул и Ле-Клер в это…? — …ну, не надо считать меня монстром… пока не втягивал, — он перестал улыбаться, — в смысле — не полностью. Я лишь намекнул, что буду крайне признателен, если она мне поможет. — …ох, а не боишься, что эта старая… — Колетт едва сдержала ругательство, — начнет тебя шантажировать? Или — вообще кинет! Не боишься? Напрасно! — …которая из двоих? — не понял Эго. — Адсорбт? — …нет, Ле-Клер! — …да ну — исключено! — он беспечно махнул рукой. — Она очень заинтересована отомстить Адсорбт! И мы встретились с ней всё же не зря! Колетт почувствовала, как её буквально прибило этой фразой к полу. Теперь обо всех планах исключить угрозу махинаций со стороны Ле-Клер, можно было забыть. И говорить Эго о том, что на самом её деле сынок спит и видит, как бы отобрать ресторан, нет смысла. Нет, Эго поверит, конечно, если она всё выложит и предоставит доказательства… он обязательно вышвырнет Марса, исключит и саму Ле-Клер, но несостоявшаяся мамочка явно не простит такого. И, чего доброго, переметнется обратно к ведьме-Адсорбт. Чтобы мстить уже Антуану. — Антуан, я… — и Колетт поддалась порыву, который сдерживала, пытаясь ориентироваться на ситуацию и рассуждать с холодной головой. — Я хотела сказать, что… подумала… — …подумала… о чем? — …насчет того, чтобы… — …подписать дарственную? — в глазах Эго она увидела неподдельную радость.