Слово

В допросной прохладно. Все серое, давящее. Металлический стол с небольшой выемкой под цепь наручников стоит по центру, как эпитафия свободы. Свет здесь смердит виной и криками тысяч допрошенных, гнев и злоба витают в воздухе, превращая его в затхлость и духоту. На земле существует не так много мест, напитанных осколками людских душ, и это — одно из ярчайших представлений. Если говорить о первом, то определенно больницы, отдел педиатрии. Спустя полчаса после того, как его затолкали в эту комнатушку, еще никто не соизволил составить ему компании, а он очень ждал, в его положении следующая минута могла развернуться прискорбным образом не столько для него, сколько для людей в здании. Его раздражало не иметь контроля над ситуацией, все зависело от служителей закона за стеклом Гезелла и его собственного красноречия. В последнем он был не уверен, учитывая некоторые обстоятельства. Наконец, дверь открылась. Входит офицер, девушка азиатской внешности. Черные волосы убраны в хвост, неброский макияж подчеркивает скулы. Прежде, чем сесть напротив, она касается кончиками пальцев основания зеркала, представляется Тиной Чэнь и кидает взор на видеокамеру в углу. — Если я скажу, гордость — это все? — Я отвечу: остальные шесть грехов с тобой не согласятся. Девушка отпускает нервный смешок, звонко хлопая по столу. — Какого, блять, хера?! — она наклоняется, понижая голос до шипения. — Ты ведь знаешь, что на тебя объявили охоту? — Ого, даже не предполагал, — произнес он после вздоха, — ты плохой коп, протокол не читала? Меня взяли за драку и порчу имущества, как думаешь, от праздной жизни я это натворил? — Поверить не могу, — Чэнь качает головой, — из всех моих знакомых ты всегда был самым осторожным, как тебя угораздило? Как ты вообще влез в андроида? Почему не покинул тело? И за каким хреном ты до сих пор здесь сидишь? — Хоть на что-то дадите возможность ответить, офицер? — вопрос двусмысленный, но ему надо было перестраховаться. — Они нас не слышат, — махнула рукой Тина, — для них все выглядит как рядовой допрос по административке, — она откинулась на спинку стула. — Ну? — Все довольно печально, — улыбнулся он, — мне срочно нужно было тело, и… Погоня была на хвосте. Гончие практически лизали мне пятки. Ближние норы к земле перекрыли, тревогу подняли такую, словно я нашего царя обокрал. В извечно ледяном Аду стало жарковато. Времени не было. Пришлось пойти на риск и позволить магии самой найти ближайший сосуд. В краткосрочном плане все выглядело просто. Залезть в тушку, пропетлять, перескочить ненадолго в другую, третью, четвертую, и, когда фора образуется приличная, заняться тщательным отбором. На деле же вышло дерьмово. — Полагаю, ты об этом, — Тина обвела взглядом собеседника. — Точно, об этом, — протянул он, на мгновение опустив глаза на руки в наручниках. — Как только я почувствовал, что сосуд найден, медлить не стал… Открыть глаза оказалось чрезвычайно трудно. Конечности плохо слушались, картинка перед взором троилась с помехами, словно я смотрел в экран старого телескопического телевизора. Через пару минут все пришло в норму, но выглядело странно. Объекты выделялись, и всплывали окошки с обозначением, как в видеоиграх. К такому я не был готов, как и к тому, что то, что должно было быть привычным, внезапно стало чужим и непонятным. Я не ощущал жизни в этом теле, я его в принципе не чувствовал! Не было запахов, осязание подводило, слух воспринимал слишком много информации, что также вылезала хреновыми оповещениями прямо перед носом! Поэтому… — Пришлось задействовать магию, — сказал он, скривив лицо. — Ты не представляешь, как это паршиво, — он посмотрел на Чэнь, — как будто все нервы выдернули и содрали кожу с мясом, нацепив поверх слои бетона. — Хочешь сказать, — девушка сочувственно поджала губы, — ты двигаешься только благодаря магии? — Да, — он повел плечами, — мои силы враз ограничились этим телом, и большинство уходит на то, чтобы только поддерживать имитацию живой куклы, — косая усмешка на пару секунд озарила лицо. — Я знаю, мы должны держать резерв на всякий случай, но мне пришлось его потратить, потому что управлять этим нечто, как настоящий андроид, я не могу. — Что ты имеешь в виду? — То, что я не могу нихера из того, что могут эти жестянки, поэтому должен был сделать так, чтобы тело говорило мне о любых возможных проблемах. Я приказал магии реагировать на физические раздражители так же, как в человеческом облике. Если кого-то ударили по коленке, он чувствует боль, вот и я сделал то же. Я не мог провести диагностику, как это делали андроиды, а полагаться на зрение, с его хороводом из всплывающих окон, я подавно не мог. Боль хотя бы знакома, и не нужно прилагать усилий, чтобы разгадать ее значение. В поисках спасения я оказался заперт в теле, отрезанном от множества приятных радостей. — Погоди, — Тина вздернула бровь, — в смысле «заперт»? — В прямом, — он развел ладони настолько, насколько позволяла цепь. — Через пару часов после вселения и побега из хранилища Киберлайф, я попытался выскользнуть, но ничего не вышло. Я пробовал еще и еще, пока не истощился до того, что стал не в силах держать этого мехатроника на ногах. Я застрял в нем, понимаешь? Это, кстати, ответ сразу на несколько твоих вопросов. — Восхитительно… — пробормотала Чэнь. — А как ты выбрался из хранилища? После революции система безопасности ужесточилась. — Умоляю, — он фыркнул, — в любое место легко проникнуть и покинуть его, если выглядеть уверенно. Не в первый и не в последний раз приходится выуживать себя из клоаки. Совет прост: сделайте вид, что вы должны здесь находиться, и никто вам и слова не скажет. Небольшая загвоздка была в том, что андроид, чью шкурку я позаимствовал, судя по всему не должен был быть активирован. Это сыграло мне на руку — робот был помещен в ангар с остальными собратьями, грубо говоря — свален в кладовку, и многие, отчего-то, до сих пор не ставят там камер видеонаблюдения. Думают, что хватит внешних и охраны. Конечно, мало кому взбредет в голову, что техника сама себя включит и уйдет. Загвоздка, как я и сказал, состояла в том, что андроид был наг, белый, как первый снег. Пока магия решала вопрос с функциональностью и маскировкой, мне надо было подумать, как придать своему уверенному виду вид еще более уверенный. Ответ нашелся скоро. Если хочешь что-то спрятать, спрячь это на видном месте. В этом извечная проблема всех учреждений с введенным дресс-кодом. В больнице достаточно надеть халат, чтобы тебя не заметили. В научных лабораториях та же дилемма — белый халат. Их здесь была тьма: грязные, с дырами, в кляксах, масле — отстойник для андроидов еще и свалка белья, прекрасно. Снять диод дело пары секунд, немного изменить прическу, взять пару мелких приборов в руки и идти, куда глядят глаза, пока не найдут выход. То, что щиколотки голые и ступни босые — кого ебет вообще? Главное — уверенность. С таким же успехом можно было и без халата пройти, но гладкий пах вызвал бы вопросы. — Потрясающий пример человеческого похуизма, — хохотнула Тина. — Стабильность — залог успеха, они это любят, — отзеркалил улыбку он, — и в действительности мало на что обращают внимание. — Хорошо, но что потом? Как ты попался? — Ушло пару недель на привыкание к этому существованию, а охота все еще шла. У меня не было основного плана, раз уж первоначальный провалился, когда попытки выбраться не увенчались успехом. Поэтому сохранилась лишь цель — не дать себя поймать. Без документов я не мог устроиться на хорошую работу, побирался подработками, и — в этом огромный плюс этого тела — так как мне не требовалось есть, спать и отдыхать, мог спокойно застыть на время в укромном месте, чтобы система перезагрузилась. Ощущения жуткие, словно умираешь на мгновение, открываешь глаза и оказывается, что прошло несколько часов. Никаких снов, прозрачная пустота. Я все еще мог чувствовать себе подобных в человеческих телах, а вот они меня — нет. Позже я понял, что это лишь отсрочка, ведь, чем дольше я находился в этом облике, тем сильнее крепчал мой собственный магический отзвук. Меня начали признавать. С этого и начались проблемы. Я не мог дать полноценный отпор, большая часть сил все еще уходила на подвижность этого чертового манекена. Раны на плоти затягиваются, мне же приходилось самому латать себя, так что ни о каком сопротивлении речи не шло. Я мог только убегать. Большинство преследователей из второго поколения, так что угрозы, как таковой, не было. — Пока в дело не вступил кое-кто посерьезнее, — прищурив веки, произнес он, почти разлегшись на столе. — Конкретнее? — Тина склонила голову набок. — Тот, что к зверюшкам страсть питает, особенно к дроздам. — Не может быть, — Чэнь побледнела. — Хочешь сказать, за тобой охотится сам Губернатор? — Ага, видишь, какой я знаменитый, — кисло хмыкнул он, выпрямляясь. — Он меня и застал врасплох. Повезло, что далеко не каждое тело может выдержать мощь элиты Преисподней, — кисти сцеплены в замок. — Как и я, он должен был ограничить себя, но мои рамки вынужденные, тогда как он спокойно мог перенапрягать сосуд. Какая разница, что случится с человеком, это ведь всего лишь еще одна душа, верно? — ухмылка гаснет. — Таким, как он, незачем заботиться о конспирации, твари помельче все подчистят. — Значит, появление лейтенанта и детектива спасло тебе жизнь, — говорит Тина. — В конце концов, он не идиот, но засветиться успел, — губы растягиваются в оскале, — видела бы ты выражение лица того болтуна. Я как раз искал место, где безопасно перезагрузить систему, как уличные фонари взбесились, засияв ярче положенного. Так как определять температуру в привычном понимании я больше мог, сгодились, наконец-то, бесконечные окошки в глазах. На одном из них вырисовывалась небольшая шкала Фаренгейта с медленно поднимающимся поплавком. Становилось слишком тепло для конца осени. Во дворах близнаходящихся домов завыли псы, заголосили бродячие коты. В общем и целом, потянуло проблемами. Я шагу не успел ступить, как этот явился посреди пути. Староверы не сильны в моде, уже давно никто из наших не пользуется столь манерным появлением. Мы поболтали, вспомнили былое, немного порассуждали о философии несправедливости, после чего он отправил меня в полет через несколько кварталов. — Ауч, — Тина нахмурилась. — Ауч? У меня из-за этого все внутренности перемешались, знаешь, как трудно восстанавливать сраные биокомпоненты? Они же не органические, если бы моя магия могла говорить, она бы спросила: какого хуя? Приземлился я на чью-то машину. Зажурчали сирены у всех остальных беспризорных автомобилей. Не успел я подняться, как он материализовался передо мной с этим его гребанным мечом. Из-за повреждений, все, что оставалось в моих силах, трусливо уворачиваться, и ждать, что шум привлечет внимание. И это сработало. Подъехала полиция, но, вместо того, чтобы разобраться в сути, один из них сразу же наставил на меня пистолет. — Стой на месте, ублюдок, — он был ниже, в потертой кожаной куртке, довольный, едва ли не прыгал от счастья. — Вот ты и попался, Коннор. Я не Коннор, и получать пулю за того, с кем меня спутали, не хотел, но ответить не успел, вмешался его напарник. — Это не он, Рид, — седые волосы, громоздкая фигура, кажется, такие в полиции обычно уже успевают дослужиться до высшего чина, не предполагающего полевые выезды. Либо приверженец дела, либо проблемный. — Опусти ствол. — Он, не он, какая, в жопу, разница?! — взбеленился моложавый. — Одним меньше и спать спокойнее буду. Пока они спорили, я следил за своим оппонентом, что, вот шутка, следил за полицейскими. Такие как он могли не подниматься на поверхность века, возможно, его заинтересовала обстановка, а не только задача сделать из меня чучело. — Убери херово оружие! — гаркнул старший. — Ты в первую очередь полицейский, обиды оставь на внерабочее время. — Надо же, и кто мне это говорит, мистер когда-хочу-тогда-прихожу алкоголик! — рыкнул младший, но пистолет немного опустил. Мой соперник уже успел потерять к ним интерес, вновь переключившись на меня. Херово. Я мог бы использовать этих двоих, как живой щит, только толку от этого — пламя скоро на расправу с любыми препятствиями. За взаимными оскорблениями полицейские потеряли бдительность, пришлось самому толкнуть одного на второго, убирая с линии огня. Полагаю, если бы не андроидский слух, я пропустил бы самое виртуозное ругательство в своей жизни. — Ебанный в рот... выблядок пиздострадальный... какого хуя?! — шипяще орал, по-видимому, Рид, поднимаясь с напарника. Выжженный след на дороге немного поумерил его пыл, и, как я полагаю, ввел в некую рефлексию. Полицейские затихли, а я пытался придумать, как бы так сделать, чтобы не превратиться в угольки. Жар нарастал — еще одна галочка к андроидам: они не потеют — до такой степени, что бетон начал покрываться пузырями. Жухлая трава на участках скорчилась, отпуская вверх сизый дымок. Он стоял в десятке метров от меня, карие глаза мерцали желтизной, ежик светлых волос больше напоминал колючки, выделяющаяся квадратная челюсть сжата до пульсирующих венок на висках. Будь я человеком, никогда бы не увидел как скупо растянулся уголок его тонких губ в победную насмешку. Физически преимущество было у меня, но он бы никогда не допустил такой ошибки, как подойти впритык. Он знал, что разница между нами огромная, и откровенно насмехался надо мной. Синий огонь окутал его с головы до ног, ласковый к хозяину, но готовый в любой момент испепелить все дотла по одному движению пальца. И все же он отступил. Не сводя с меня взгляда, он скользнул в разрыв, заставляя меня следить за его исчезновением в воздухе. — Лейтенант и детектив взяли меня за порчу чужого имущества и хулиганство, — подытожил андроид, — в машине они умилительно молчали. — А потом тебя вели через Департамент, где я и почувствовала знакомую энергию, — кивнула Тина. — Как думаешь, почему он ушел? — Откуда мне знать, — отмахнулся он, — следует заветам и хочет поиграть с жертвой? Это не важно, важно то, что мне надо выбраться, иначе скоро и тут станет душновато. — Я скажу перевести тебя в камеру, — Чэнь поднялась, — там выведу, но… Андерсон и Рид видели. — Видели, — качнул головой он, — в первый раз, что ли? — Я к тому, что Хэнк, вероятно, не станет докапываться, а вот Гэвин… — Можно попроще? Я не знаю, как их по именам. — Если проще, — уже у самого входа оборачивается Тина, — болтун к тебе заявится ночью.