Врата: война повелителя

В ста милях к югу от Полей Смерти Лепус Беллатора. За два года до первого контакта. Люциус Махариус, раб дома Кловер, писец. Я посмотрел на зеленые холмы, трова достающея выше моих лодыжек, все освещенно унылым серым цветом пасмурного неба. Они стояли далеко, возможно, в миле или около того, в свободной шахматной линии, двести пятьдесят шесть из них. Воины Манью с копьями, воткнутыми вертикально в землю по бокам, и мешками с гладкими камнями на бедрах, которые они нагружали в ремни из светлой кожи. Раздался зов от одного из них, украшенного не в больших нарядах, которые подобали бы генералу даже такого небольшого отряда, как этот. Через мгновение призыв был озвучен большим количеством воинов Манью, чтобы все могли ясно услышать слова своего лидера, и как один, двести пятьдесят шесть заняли позицию и начали готовить свои пращи уверенными и хорошо отработанными движениями. Перед небольшим отрядом Манью выступили петнадцать центурионов со своими людьми в хорошем строю, за которыми с холма наблюдал Атоний Кловер, добрый человек Его Императорского и Королевского Высочества Зорзала Эль Цезаря. Сам Антоний командовал отрядом в полторы тысячи человек, значительно превосходящим воинов-кроликов на поле, и все же воины Манью глупо предложили сражение. «Они хорошо организованы. Но мы все еще слишком далеко, чтобы их камни побеспокоили наших людей, они намерены вызвать у них панику. Пусть они истощают себя, прежде чем битва действительно начнется, если они этого хотят». Человек справа от меня прокомментировал, и я был склонен согласиться. Манью были странными по сравнению со своими сородичами, воинами-кроликами. Вместо королевы, как принято у всех воинов-кроликов, у них король. Они сражаются и исчезают, как гоблины или эльфы. Быстрые атаки на огромные расстояние и постоянное преследование принесли им множество бесчестных побед. Они также стали печально известны своей способностью совершать набеги и грабежи, на укрепленные поселения, их маги создали магию, которая позволяла им быстро разрушать каменные стены, Воины Манью также приобретали репутацию одерживающих великие победы с небольшими потерями. Хотя Манью никогда не приходилось бороться с имперским городом, они были одним из воинственных племен воинов-кроликов, которые вынудили Зорзала пойти на уступки своей воинственностью в нападении на друзей и союзников Империи. Именно Манью лишили Зорзала вспомогательной поддержки во время его кампании против Верховной королевы Тьюли, даже если сами Манью были изгнаны своими соплеменниками.Другие племена воинов-кроликов сдались в рабство, но манью отвергнутые верховной королевой двинулись на юг, предав свои земли огню перед своей миграцией. «Несмотря на то, что они у нас здесь, тот, кто ими командует, переоценивает себя!» — воскликнул Антоний Кловер. Основная часть Манью находилась еще во многих днях пути на юге, добившись большого прогресса, несмотря на то, что была недисциплинированной варварской толпой. Но бояться миграции по бескрайним просторам Восточной империи было нечего. Поселения в этом регионе были редки, и их безнадёжная миграция привела бы их в окруженный стенами город Контия. Город, хорошо расположенный, чтобы выдерживать осаду в течение многих месяцев, поскольку Зорзал повел свои легионы на юг, чтобы уничтожить Манью. Если они решат обойти город, у них будет мало поселений, из которых можно будет пополнить запасы на протяжении более семисот миль, пока они не достигнут побережья. Они умрут от голода задолго до того, как увидят море, если только Зорзал не подавит миграцию задолго до этого. Раздался еще один крик, и как один воины Манью выпустили свои камни со звуком сотен тресков. Это было впечатляюще, без сомнения, такие звуки вселяли страх в сердца людей, марширующих к пращникам, но это был хорошо обученный легион, одни только звуки не могли заставить их ошибиться в своем долге. Тогда это было сюрпризом, когда десятки людей, марширующих к воинам Манью, пошатнулись и упали, несмотря на то, что находились более чем в пятистах шагах от них. Я резко обернулся, чтобы посмотреть на Граси, когда он, в панике, развернулся, натягивая поводья своей лошади и махая рукой над головой. «Всадники!» Он взревел, когда центурионы быстро направили людей к воинам Манью, на этот раз с высоко поднятыми щитами. «Со мной!» «Мой господин!» Я бросился вперед. «Разумно ли тебе вести кавалерию? Пращники-» «Я поеду вперед с чарами и сталью на груди, как я могу просить их сражаться за меня, если я не сражаюсь за них! Вперед! Прогоните хищных зверей с поля! Убейте демонов!» На крик Антония Кловера три дюжины дворян на лошадях ринулись вперед с криками восторга и уверенности. За ними следовали богатые люди, у которых не было ни подготовки, ни снаряжения благородных всадников, но у которых были копья и лошади.Воздух мерцал, когда они с грохотом устремлялись к разбросанным на вершине холма воинам Манью, а различные чары на предметах предков боролись с самой суровой реальностью. Когда кавалерия достигла людей, измученных камнями, брошенными ордой воинов Манью, поле битвы озарилось яркими вспышками зеленого, синего и красного, когда имперская магия отбросила смертоносные камни, обрушившиеся на бесстрашных всадников. Увидев, как разыгрывается эта магия, воины Манью быстро задвигались, бросая свои сумки с пращами на землю и вытаскивая копья. Они двигались так, как никакая другая сила воинов-кроликов, встреченная в экспедиции Зорзала. Но Граси уже несколько недель имела дело со странной тактикой Манью, с тем, как они саботировали поставки, как они использовали убийц и больше полагались на дальнобойное оружие, чем на изогнутые мечи, которые определяли их расу. Манью были известны другим воинами-кроликами как Племя трусов, возглавляемое убийцей-родичей, который отказался от ритуального боя с верховной королевой и из-за своей трусости, они были изгнаны. Когда эквиты поднялись на холм, неуязвимые для пуль, выпущенных из пращи, силы Манью выхватишие свои копья бросились сокращать расстояние между ними, двигаясь с шокирующей скоростью, которая не имела бы большого значения. Антоний был опытным командиром, и когда он увидел, что стена копий начинает формироваться, он приказал дворянам расступиться, один из его офицеров повел группу, чтобы окружить Манью с правого фланга, в то время как Антоний повел свою собственную группу на левый фланг. Я наблюдал, как вспышки магии снова начали разыгрываться на поле битвы, и стало ясно, что только некоторые из Манью сменили свои пращи на копья, копейщики образовали нечто вроде квадрата вокруг Манью, которые продолжали бросать камни в приближающуюся кавалерию, окружившую воинов Манью, ища брешь в их обороне для атаки, но не находя ее. Тем не менее атака была успешной. Легионы достигли подножия холма и начали маршировать к окруженным воительницам. Небольшой арьергард будет уничтожен, и войска Граси смогут наступать на спины кочевой орды, принудив Манью к повиновению, что сделает Антония уважаемым и богатым человеком. Принося богатство и славу своему дому. [НАПАЛМ] - произнёс неизвестный громкий, властный голос Мои размышления были прерваны, когда коволерия, которой командовал Антоний, загорелась ярким пламенем. «МАГ!» — закричал я, как и многие другие в лагере, когда то, что могло быть только магическими огнем, охватило по землю. [РАСШИРЕННАЯ МАГИЯ НАПАЛМ] В считанные мгновения сотни легионеров были пойманы огнем, когда густой черный дым окутал поле. Резервным силам быстро приказали выступить вперед, когда легионеры, пережившие атаку скрытого мага, бежали с холма, к ним присоединились оставшиеся всадники. Я заметил, что только молодые люди в великолепных и мощных доспехах остались на лошадях, все, у кого не было мощных чар, были сражены смертоносными снарядами, использованными пращниками Манью. Переформированные имперские силы насчитывали чуть более четырехсот человек, значительно превосходя численностью приближающихся воинов Манью, но у многих были ранения или серьёзные ожоги. Сам Антоний не вернулся со своей атаки и считался погибшим. Имперским линиям потребуется время, чтобы полностью перестроиться, чтобы распределить людей по тем или иным отрядам и выбрать людей для командования. Но Манью не дали им этого времени, они начали бежать по полю битвы почти так же быстро, как кавалерийская атака, с поднятыми копьями и голосами, разносящимися по взорванным холмам в пронзительных криках и насмешках. Это была честь для подготовки и решимости легионеров, что им вообще удалось сформировать сплоченную боевую линию, так как многие люди бросали пилумы в приближающуюся смертоносную волну охотников за головами. Нечеловечески быстрые воины танцевали в стороне от падающих снарядов или отклоняли их быстрыми ударами своих копий. Только полдюжины или около того были поражены смертоносным оружием и упали с криками на землю, чтобы быть безжалостно растоптанными своими товарищами. Несмотря на численное превосходство, воины Манью все равно оттеснили храбрых людей, когда они нанесли им смертельный удар. Сражаясь так, словно они были одержимы демонами, они двигались быстрее, чем имели право, и отбивали щиты или мечи, чтобы наносить удары по бедрам, шеям и лицам с рвением. Свирепость атаки оказалась слишком велика для осажденного легиона, и люди начали вырываться из боя. Поджав хвосты, чтобы бежать в холмы, бойцы Манью, казалось, на мгновение бросились за убегающими людьми. [ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ] Воины Манью, которые погнались за убегающими людьми, покрылись ярким светом, каторый заставил их передумать и развернуться, чтобы вступить в бой с теми, с кем люди решили сражаться и умереть на ногах. Я с ужасом наблюдал, как велум и перо, которые я нес, чтобы записать кампанию Антония, падают на безразличную землю, когда Легион сломался и бежал по правде. Когда битва действительно закончилась, один из воинов-кроликов вытащил рог и протрубил в него, победный звук разнёсся эхом по полям сражений, когда Манью издали рев победы. Это, казалось, было разрешением для Воинов-Кроликов сломать ряды, преследовать бегущих солдат и атаковать фургоны с припасами. Они хлынули вверх по холму к лагерю. Я почувствовал, как меня охватывает паника, когда я побежал с другими рабами и слугами к силам Антония, когда высокий окровавленный , с белой шерстью и алыми глазами, мужчина кролик посмотрел в мою сторону. «М-да, Пунито-мо, был бы разочарован мной, за то как я командую войсками» - это были последние слова что я услышал