Дно

      Она ничего не видела, но ощущала, не зная, почему сейчас ничего не делает. Давно забытый страх затрепетал где-то внутри, лишая возможности двигаться. Она просто замерла.       В сознании всё превратилось в мутные искажённые линии и решётки тел. Пронеслись крики о помощи, смешанные с тихими звуками резни. И во всём этом хаосе Банни лишь могла видеть, как плавно передвигается массивная тень и падают тела с лицами, искажёнными страхом.       Она отчетливо выводит сцены убийства. Каждый выстрел был не просто звуком, заставляющим искру вздрагивать, он был смутным напоминанием. Так звучала только винтовка Тарна. За этим он привел её сюда. Чтобы она вспомнила...       Она прижалась к стене и не смела издавать и звука. Пол под ногами задрожал от тяжёлых шагов. Это было похоже на то, как разрывается ткань реальности. Пространство и время переплетаются с воспоминаниями.       В момент всё стало тихо... Визор был запачкан синей жидкостью, которую Банни не хотела называть даже в мыслях. Она увидела. Ей открывался лишь фрагмент картины — куски брони, вырванной, изломанной. Искры проводки, запах обожжённого металла. Такой сладкий и щиплящий сенсоры обоняния.       Баннитейлз пришла в себя с резкой болью в коленном сечении. Пуля вонзилась в механизмы и разорвалась внутри. В процессоре отчего-то скользнул чужой фейс. Боттом-10. Но потом видение исчезло.       Она грохнулась на колено и почувствовала, что упала в лужу чужого энергона.       Этот смрадный, неприятный запах заполнил все трубы.       Неподалёку стоял Тарн, его фигура нависала над ней скалой. Сейчас он был похож на маньяка. Черт побери, да он и был им! Она подняла застывшие окуляры и замерла. Тарн был вымазан в чужом энергоне, словно по нему прошлись кистью голубой краски.       Резкий рывок, и он поднял её на сервоприводы словно куклу. Действие отозвалось болью в колене, но Тарн не позволял ей покачнуться.       Его испалинское дыхание ощутилось на аудиосенсоре.       — Сожми свой пистолет крепче, – приказал он.       Она почувствовала, как в её руке оказался знакомый, холодный металл оружия.       Ворны, проведённые с этим маньяком, являлись вспышками фрагментов в разуме, обрывками диалогов и многочисленных операций, полными насилия.       Сейчас, когда он снова держал её в своих руках, она стала обомлевшим кроликом, встретившимся лицом к лицу со своим охотником.       Баннитейлз оглядела пространство вокруг. Обстрелянные корпуса ботов распростёрлись по всему полу. Фиолетовый энергон медленно лился по нему, придавая месту жуткий вид.       Тарн усмехнулся. Он встал прямо за её спиной, руки его опутали её запястья, заставив крепче сжать пистолет.       Его прикосновение было холодным и сильным, а его голос, тихий, но полный власти, произнес:       — Ты забыла, почему мы здесь. Она — не просто цель. Она угроза. — Банни почувствовала, как дрожь пробежала по её проводам.       Перед ней стояла фем, на которую они охотились. Она, казалось, знала, что её конец близок, но во взгляде читалась неустрашимость.       В этот миг всё разом изменилось. Тарн продолжал говорить, его голос резонировал с реальностью и становился несвязным эхом.       Баннитейлз стояла перед поверженной фем, её искра сияла так, как будто стремилась вырваться наружу. Глядя на дезертиршу, стоящую на коленях и смотрящую на неё с ненавистью, она неожиданно для себя зацепила курок.       — Тарн, не надо... Тарн, прошу... — шептала сикер сама себе, несмотря на настойчивое желание десептикона. Вот что он хотел: воссоздать её воспоминания, дать им плоть.       Что-то напоминало ей, что именно она должна стать защитницей, а не убийцей. Но взгляд Тарна, полный жажды крови, давил на её плечевые блоки, как тяжёлый камень, заставляя отогнать эти мысли.       — Не бойся делать правильный выбор, дорогая...

***

      — ...ведь сделанное сегодня спасёт тебе жизнь завтра.       Боттом-10 чувствовала, как холодный металл пистолета крепко лежит в её руках, придавая ей уверенности.       Тарн, стоя прямо позади, напоминал ей о том, насколько важен этот момент. Его дыхание легко касалось её аудиосенсоров, создавая странное сочетание ужаса и близости.       Впереди них, на коленях, находился мех – машина, которая в этот миг казалась беззащитной, но его глаза светились больной решимостью, нет, голодом. Взгляд, который мог бы заставить кого угодно ощутить тревогу.       Это всё, что она помнила. Его сломленный силуэт был тусклым, словно теневым. Она просто не могла воссоздать фрагменты из своей памяти. Они словно стёрлись. Мир вокруг затих, время замерло. Боттом-10 понимала, что необходимо принять решение – одно нажатие и она вершит судьбу.       Она глубоко вдохнула, стараясь сфокусироваться на цели перед собой. На мгновение всё слилось в единое целое: страх и солдатская ответственность, а также... Любовь.       Тарн слегка наклонился вперёд, его грудь примкнула к спине, подталкивая к действию. Он принудительно заставлял её избавиться от того, кто был ей когда-то дорог. Он не говорил ни слова, но его присутствие ободряло. В унисон работе его двигателя руки переставали дрожать.       Боттом-10 снова взглянула на меха, смотрящего то ей в оптику, то на ствол, нацеленный на него. В его взгляде она заметила не только безумие, но и боль. О да, окуляры были полны омывателя. Он был просто одичавшим.       Фем глубоко вентилировала. Она подняла пистолет, обводя прицелом мощное тело меха, и в тот же миг осознала всю непростоту выбора.       Она знала, что этот десептикон, несомненно, был создан только для разрушения, но в нём таилась их история, забытая среди шумных битв.       Тарн, словно прочитав её мысли, сжал её руки, но ласково... Внезапно это стало источником силы. Всего один выстрел.       Собрав все свои мысли, Боттом-10 отстранила страх и нерешительность. Пусть её выбор станет началом перемен. Он заслужил это.       Взгляд меха снова встретился с её, и она поняла — он ждет её решения, готов следовать за ней в неизвестность... Как мехо-пёс. Это была последняя линия обороны, и она была готова перейти её.       Выстрел разорвал тишину, и звук, подобно удару грома, отозвался в её груди.       Фем на мгновение застыла, мандраж пробежался по её корпусу, уколы пронзили сознание, как будто каждая капля энергона замерла в её трубах.       Внутри всё сжалось, мир стал неприступным, и она ощутила горькое сожаление, перемешанное с удовлетворением от содеянного. Искра разрывалась на куски. Но долг выполнен.       Капли омывателей скатывались по её фейсу, но не могли смыть ту тягучую боль, что осела на душе.       В сознании начинал разгораться хаос. Он заставлял искру пускать волны безумного страха и осознания того, что сделанное уже не исправить.       Перед ней лежала оболочка пропащей искры. Тело, которое уже не воскреснет...       Но это был правильный выбор.       Тарн не отпустил её руки, лишь потянул пистолет вниз.       — Иногда, чтобы отобрать лучших из тех, кто будет стоять бок о бок с тобой...

***

      — ...нужно избавиться от слабаков.       Баннитейлз медленно возвращалась в реальность, её сознание постепенно вырывалось из плена воспоминаний.       Она посмотрела на обездвиженный корпус фем, лежащей на сверкающем от энергона полу.       Пистолет в её руках всё ещё дымился, оставляя за собой призрачный след в воздухе.       В её мыслях раздавалось эхо выстрелов, сбивая с толку и вызывая недоумение. Как могла она довести до такого?       Тяжесть поступка выжимала из неё последние остатки уверенности, оставляя её пустой, словно опрокинутый куб энергона. Вокруг все звуки становились тише, будто мир сам замер в ожидании её реакции.       В этот момент Тарн, совершенно беззаботно отошёл в сторону, насвистывая какую-то мелодию.       И она оставалась на месте, как статуя, погружённая в туман своих собственных мыслей и угрызений совести, не в силах сдвинуться с места.       Тарн опёрся на стену, играя с зажжённой сигарой, которую откуда-то успел достать. Дым извивался в воздухе. Что-то в его взгляде — дремлющее и проникающее — заставило её обратить на него внимание.       Он не курил, просто пускал дым. И запах...       Банни невольно отвела взгляд. Но совой следивший за ней Тарн даже не моргал. Между ними пролег тёмно-оранжевый свет из прохода.       Могильная тишина.       Банни пыталась сосредоточиться на том, что было здесь и сейчас, но призрак того события, которое она так старалась забыть, подкрадывался всё ближе.       — Какой же ты ублюдок...       Взгляд Тарна, полный тихого понимания и довольствования, уколол её.       Она знала, что некоторые тайны не следует выносить на свет, однако в этом взгляде было ясно: он видит её насквозь. Как будто между ними возникла невидимая связь, что жаждала признания.       Тарн, потушив сигарету, снова взглянул на дезактивированные тела и, ступая мимо корпусов, пошёл в коридор.       — А теперь пошли, — приказал он фем, идя по тихому коридору, где когда-то слышались разговоры и смех. — Каждый дезертир, уходящий от борьбы, обрекает тысячи других на бессмысленные страдания. Мы травим вредителей, Баннитейлз.       Монолог его звучал угрюмо, отдаваясь эхом. Банни, ни актив ни дезактив, последовала за ним.       В одном из номеров он включил свет. Там прятались фемботы, их запуганные тела сжались в одном углу. Они обменивались тихими шёпотами, но, как только десептикон зашёл, замерли.       — Не бойтесь, – мурлыкнул он, выходя и направляясь куда-то дальше.       Тарн медленно вошел в пустой кабинет, стены которого были обиты полупрозрачными картами, а на стеллажах валялось оружие. В пространстве стояла тишина.       За ним, как призрак из другого мира, остановилась Баннитейлз. Тарн направился к сейфу, который стоял на столе, и с силой вырвал дверцу. Он провел рукой по содержимому и достал управленческий пад.       Плоский предмет мгновенно треснул под давлением. С хрустом его части разлетелись, а Тарн, не обращая внимания на довольно богатое сожержимое сейфа, повернулся к фем.       — Сходи к феммам, — произнес он. — Скажи, чтобы уезжали из мотеля побыстрее. Это срочно.       Банни кивнула, но при этом внутренне она не могла отделаться от чувства, что все это — лишь предвестие чего-то ужасного. Молча она направилась к комнатам "работниц". Что же, мотель оказался борделем.

***

      Ветер скользит по крыше. Тейлз стоит, смотря на мотель, в котором всё произошло.       Мельтешили скользкие обрывки воспоминаний: лицо той фем, которую она убила.       Это было не что-то личное, всего лишь одна из задач, но память о том моменте словно отпечаталась на оптических линзах.       Сзади раздается голос Тарна, его слова задевают её, как лезвие:       — Скоро это место подорвется. — говорит он, и в его тоне слышна утонченная удовлетворенность. — Когда-то ты любила взрывы и я подумал, почему бы тебе не увидеть этот.       Она чувствует его взгляд на себе, как будто он наслаждается её подавленным состоянием, черпает из него какое-то таинственное наслаждение.       — Спасибо за работу. — добавляет он. В этих словах есть что-то мрачно-весёлое.       Она вентилирует и отворачивается от мотеля, который вот-вот будет уничтожен. Разрыв между облегчением, что кошмар окончен, и угрызением совести кажется таким широким, что ей уже не удаётся перейти через него.       Она убила, убила также как тогда. И это было весомее в её восприятии, чем просто выполнение задачи.       Мотель, некогда тёмный и незаметный, стал тюрьмой для "работниц", которых явно держали по неволе. Тарн загнал двух зайцев в клетку. Даже трёх. Убил дезертира, спас фемок и... Пустил трещину внутри Тейлз.       Пламя вырвалось наружу, будто само по себе стремилось к свободе. Синие языки пробивались сквозь оконные рамы, скакали по стенам. Искры полетели. Трубы порвались, выпуская облака дыма. Внутри проводка трещала и гул от взрыва разносился по окрестностям.       Баннитейлз, присев на вентиляционный блок, казалась совершенно не придающей всему этому значения.       Она была погружена в свои мысли, в тот мир, который её окружал, и который обожал теряться в деталях.       Взрыв был для неё не бедой, а катарсисом. Она чувствовала, как этот хаос играл внутри и поэтому не замечала его снаружи.       Взрыв обнажал страх, а в то же время дарил свободу жертвам. Тела их мучителей горели прямо сейчас.       Вот она — справедливость. Все получили то, что заслуживали.

***

      Спустя звёздный цикл после того, что произошло в мотеле, она уже находилась на базе Ди-Джей-Ди, помешивая в руке бокал с голубым заряженным энергоном.       Она пыталась сосредоточиться на экране с новостями перед ней.       Берхеард расхаживал за её спиной, стараясь выяснить, что же случилось. Но Баннитейлз так и не давала ответа. Он знал обстоятельства, но ему нужны были детали. А она делиться ими не хотела.       — Ты смотришь в пустоту слишком долго, — произнёс он, намекая на её притупленный взгляд.  — ты знаешь, что можешь мне всё рассказать.       Но она не отвечала. Бокал дрожал в её руках. Она задала себе вопрос: сколько ещё циклов ей нужно, чтобы прийти в себя? Вопрос остался без ответа, как и множество других.       Она повернулась к Берхеарду, её серые окуляры блестели от подавленных эмоций, и на мгновение он увидел в них ту же пустоту, что видел в последний раз так давно...       — Это было как… — начала она, но слова застряли в энергопроводе, как камни. — Я не могу объяснить.       Берхеард напряжённо й стоял рядом, ожидая, когда же она решиться поделиться тем, что терзало её.       — Что случилось? — пробасил он.       — Я просто не хотела, чтобы это произошло снова, — тихо произнесла она, и, наконец, опустила голову. Нет, она сейчас не могла разрыдаться как спарк. Нужно держать лицо.       Берхеард подошел ближе, но не понимал, что ему следует делать дальше. Обычно он избегал такие моменты.       Мех замер на мгновение, его рука, которая уже тянулась к Баннитейлз, опустилась. Он подозревал, что Тарн не просто так взял её с собой.       — Банни, я… — начал Берхеард, но вдруг умолк.       В этот миг Тарн зашёл в каюту и прервал Берха, затмив его собой, подобно грозовому облаку, затмевающему солнце.       Он подошёл слишком близко и оба присутвующих замолкли.       — Я сам всё расскажу Банни. Лично. — произнёс он с такой уверенностью, что даже Берхеард понял: эта встреча, которая должна была произойти чуть позже.       — Но сейчас не время, давайте оставим это до момента, когда... — Берхерда осёкся. Он кинул многозначительный взгляд на Тейлз, мол ещё не время.       — Сейчас самое то. — хмыкнул Тарн.       Баннитейлз помрачнела и негодование в её серой оптике заставил Берхеарда почувствовать себя беспомощным. Он искал способ остановить то, что, казалось, уже началось.       Но Тарн просто стоял там готовый вскоре развязать клубок интриг.       Банни встала и удалилась с десептиконом.       Тарн остановился у двери, медленно открывая её с приглушённым скрипом. За ней зияла тьма, лишь красные сигнальные лампы озаряли странную атмосферу, заставляя тени играть на стенах.       Террорист обернулся к Банни, глядя ей в визор. Тут был кто-то кроме них.       — Планы поменялись, — произнёс он, его голос был низким и отстранённым. — Придётся внести кое-что в наши дела.       Тейлз хмыкнула. Ну и что он сделает? Наметит очередную психологическую пытку, или, лучше, сразу убьёт её? Но реальность была иной.       В этот момент из тени внезапно выступил Ганкста. Его тонкая высокая фигура встала на фоне красного света.       Банни коротко разогнала воздух по вентиляции, но быстро наклонила голову, рассматривая его с безразличием. Фыркая, она обратилась к Тарну:        — А что он здесь делает? Это что, и есть новая часть твоего плана? — сарказм в её голосе не остался незамеченным.       Она скрестила манипуляторы на груди, прямо демонстрируя, что высокая драма ей не по душе.       Тарн лишь пожал могучими плечами-гусеницами.       — Не совсем. Но Ганкста может оказаться полезным. — размернно выдал он.       Ганкста, усмехнувшись, подошёл ближе.       — Я не пришёл с пустыми руками, — произнёс он. — У нас... Меня, е-есть новость для тебя...       Банни невольно склонила голову, прислушиваясь к нему. Её скептицизм не растаял под напором любопытства.       — Новость о чём? — спросила она, поднимая дугу.       — О организации и... Мне. — ответил Ганкста и потупил взгляд на фем. — Власти знают о том, что Ди-Джей-Ди похитили вас с Берхеардом.       Фемма не отреагировала.       Тарн выждал паузу, его лицо оставалось бесстрастным.       — Они хотели поставить туда кого-то из своих, а это не совсем вписывалось в мои планы. — произнёс он наконец. — Прикрытие, помнишь?       — Помню. Но мне этого недостаточно. — она указала из гнезда сложенных манипуляторов на жёлто-красного меха. — Объясни?       Ганкста повторил её позу и устремил взгляд на Тарна.       — Они уже думают, что ты и твой друг убиты. — произнёс десептикон с насмешкой. — Вам лучше запрятаться, пока вся эта возня не улеглась. А на место руководителя Редемптион мы поставили Ганксту, что так любезно согласился помочь.       — Но я не понимаю зачем это тебе, — она выглядела непроницаемо.       — Если они поставят на ваше место кого-то из своих, — начал террорист, — то быстро догадаются о том, что я задумал. Тем более, как я знаю, в твоих рядах уже есть шпионы.       Тарн, мрачно усмехнувшись, понимал, что сильно задел самолюбие феммы.       — И ты решил работать с этим сопляком? — так она пренебрежительно отозвалась о Ганксте, — Не ожидала от тебя.       — Он обратился ко мне. — парировал Тарн. — А я лишь указал услугу.       — Нет! — рыкнула она, в два шага подобралась к своему псевдо-заместителю. Меньший мех вздрогнул, отпрянув. — Ты уже предал нас один раз, и что это я вижу? Предаёшь во второй.       Ганксте было нечего ответить.       — Если бы не ты, ничего бы не случилось. — фыркнула она, указывая на истинного виновника их бед. В её оптике плескался гнев, но под этой бурей скрываются тревоги о будущем.       Ганкста, однако, не собирался укрываться.       — Мы не можем позволить им думать, что мы слабые, — произнес он.       Взгляд Тарна был нацелен вдаль, словно он не присутствовал в их взаимоотношениях.       — Всё решено, Банни, — произнес Тарн с холодной ясностью, его голос звучал как приговор. — Мы просто оповещаем тебя о том, что было решено.       Ганкста, стоящий рядом, тихо извиняется, но его слова звучат пусто. Банни ощущает, как что-то внутри неё рушится, как будто её мечты и надежды были раздавлены. А она только начала верить в лучшее.       — И давно ты это планировал? — её голос звучит хрипло, злостно. Ганкста отрицательно кивает, и от этого жеста ей становится еще хуже.       Она хочет ударить его — почувствовать, как боль передаётся в физическом контакте, но сдерживается. Вместо этого она шипит:       — Ты предал меня дважды. И это твоя благодарность, щенок? — Её слова висят в воздухе, как проклятие. Ганкста неприятно ёжится.       — Я не щенок. — выплюнул он.       Тарн, не обращая внимания на их тявканье, лишь развёл манипуляторами, как будто это было простое недоразумение.       В его поведении Банни увидела абсолютную беспечность. Её гнев перерастает в отчаяние, и она осознаёт, что попала в ловушку.       — Банни, ты не понимаешь, — произнес Ганкста, его голос полон сожаления. — Это верный выбор. Мы не можем позволить себе слабости. Я просто хочу всё вернуть...       Но в этот момент последние остатки надежды в её искре окончательно угасают. Он говорит о выборе, но для неё это просто предательство.       — Нельзя ничего вернуть.       Она поворачивается и, не сдерживаясь, выходит, оставляя мехов позади. Больше не осталось места для неё. Нигде. С каждым шагом по коридору на её окуляры давят омыватели. Но не сейчас, не здесь.       Весь мир словно повернулся против. Союз с Ди-Джей-Ди похищение, а вот и Ганкста появился. Замечательно. Наверное сам Праймус решил поиздеваться над ней.       Банни, опираясь на стену, старалась взять себя в руки, но дрожь в механизмах не утихала.       Чувства замешивались, как час пик на трассе, и единственное, что оставалось — это тяжесть на искре от разочарования. Она теряла то, чем жила последние ворны.       — Ты знал!?  — рявкнула она, ворвавшись в каюту.       Берхард, стоя на некотором расстоянии, ловил её взгляд. Он чувствовал, как на него надавило её присутствие и почувствовав неловкость, лишь кивнул.       Он знал, что правда зацепит её, как острый нож, но надеялся, что время смягчит удар.       — Я хотел рассказать, когда ты будешь готова. — спокойно проговорил он.       Банни ткнула кулаком в стену, и омыватели хлынули потоком. Дверь позади неё захлопнулась. Она больше не могла сдерживать это горе, которое затопило её изнутри. А Берх не хотел, чтобы кто-то видел её слабость.       — Почему? — вскоре злостно плюнула она и скатилась по стене.       Берхард присел рядом. Он знал, что должен что-то сделать, но слова не поддавались.       Закрыв фейс локтевым шарниром, Банни почувствовала, что стены вокруг неё сужаются, и в этом замкнутом пространстве она искала просвет, хоть какой-то. Но тщетно.       Всё вокруг будто сужалось и заражалось тьмой. Волны отчаяния медленно подплывали и вскоре захватили с головой.

***

Пару ворнов назад:

      Ганкста смотрит на Баннитейлз и его искра сжимается при каждом агрессивном слове.       Взгляд старшей феммы пронизывает его, словно лезвие меча, оставляя тонкие, энергоноточащие раны.       — Я думала ты лучше. Но знаешь? Даже однорукий Дэдрон бы справился лучше. — она расхаживает по залу, словно дикий кот. — Ну нет, нам такие инициативные идиоты не нужны. При всём моём уважении, Ганкста.       Банни всегда держалась высоко в его глазах, и в этот момент Ганкста ощущает, насколько он далек от той уверенности, что излучает его руководитель.       — Ты всегда был светом в моих тенях, — произносит она тихо, не в силах скрыть мутное смятение в голосе.       Словно на глазах открываются слепые пятна, он понимает, что уже никогда не сможет достигнуть той высоты, которую занимала Банни. Каждый миг рядом с ней напоминает о собственных недостатках, о том, как он оступился, поставив под сомнение свою эффективность.       Баннитейлз сжимает его плечо, нежно и строго одновременно. Ганкста чувствует, как от этого прикосновения исходит тепло, но тень неизбежного прощания становится всё глубже.       Он бы хотел сказать, что всё ещё есть надежда, но не может. Ганкста закрыл оптограни, пытаясь подавить хлынувшие на него эмоции.       — Я не хотел, чтобы так получилось, — говорит он, его голос едва ли слышен. — Ты знаешь, что для меня это всегда было важно.       Банни смотрит на него, её вид полон понимания и печали. Ганкста чувствует, как его собственные слова отзываются эхом в искре фем. И словно бы и сам старается создать мост между ними, хотя бы на мгновение. Но ничего не получается.       Этот миг, насыщенный ненаписанными словами и невысказанными чувствами, становится последним обрывком их общего пути. Мост горит.       — Мы все совершаем ошибки, — отвечает Банни, её голос спокойный, хотя в нём слышится легкое разочарование. — Главное — идти дальше.       Она глубоко вентилирует и гордо смотрит на него, выпрямившись. И в её взгляде мерцает… Презрение. Ганкста охает и отступает назад.       — Прошу… — но Баннитейлз его не слушает.       — Я доверила тебе работу всей моей жизни. — её слова были негромкими, но для Гансксты они отдавались в ушах грохотом. — И ты меня подвёл.       Она приобняла его за плечи. Уткнувшись в её стыки проводов, мех начал тихо шептать извинения, а глаза его наполнялись страхом. Как бы он хотел вернуть всё назад…       — Всё это я построила, каждый день боясь за твой актив. — она смотрела прямым немигающим и безчувственным взглядом. — Я очень дорожила тобой, мой мальчик. Но ты этого не ценишь.       У Гансксты что-то сдавилось в грудных пластинах.       — Пора тебе самому выбрать направление. — меху хотелось исчезнуть, — Уходи. И не попадайся мне на оптику, малыш.       Ганкста замер. Он не мог поверить в то, что слышит. Вера, которую он дал ей, теперь лишь обернулась разочарованием.       — Но я… — начал он, но прервался. Ощущая, как уходит металл из-под ног, он посмотрел на Банни, моля о понимании. — Я не хотел этого.       Её лицо оставалось индифферентным, словно окаменело. Ганкста вспомнил о том, как они мечтали о будущем, о планах, которые теперь казались такими далекими. Но единственное, что он чувствовал сейчас, — это страх. Страх потерять не только работу, но и...       — Ты должна понять, что это было не так просто, — его голос дрожал от эмоций. — Я молился, чтобы ты увидела, как я стараюсь.       Банни развернулась, оставив его в окружении затихшего голубого света эеранов и чёрных теней. Теперь единственным, что осталось, была пустота — безнадежная, как космическое пространство.       Ганкста сглотнул комок разочарования, который, казалось, не хотел покидать его энергопровод.       Разговоры с Баннитейлз ускользнули из памяти, подобно теням в сумерках, оставляя лишь тусклое эхо предательства. Он поднял голову.       Свет экранов медленно перетекает в белый, когда до него доходит полная картина своего положения, а после в фиолетовый, когда он сжал дентопластины.       Он не мог поверить, что это конец.       Он продал Redemption влиятельным лицам, но только для того, чтобы обеспечить безопасность и сделать организацию более благородной.       Он хотел изменений, и вот наконец-то выпал шанс, а он… Или, возможно, он все ещё недостаточно хорош, чтобы руководить? Эти мысли наполняли его отчаянием.       — Ну нет… — прошептал он, понижая тон — Ты ещё увидишь.        Смятение в сознании окаменело и продолжало расти. Нет, он не остановится.       Он понимал, что многие не смогли бы простить ему этот шаг, но глубоко внутри не мог опровергнуть чувства, что это было единственное возможное решение в его ситуации.       — Я... Я верну всё назад, — тихо произнёс он, и его голос звучал отдалённо, как будто принадлежал другому меху.       Он не собирался сдаваться, не теперь, когда грани его новой реальности становились всё более чёткими.       Следующим же звёздным циклом на место Ганксты поставили Эфа и Джей Ди. Организация давно ничего не слашала о бывшем руководителе... До определённого момента.