Всадникам третьего звена приготовиться

«Как главный целитель Академии Виридра, доношу до Вашего сведения, что подавление магии с помощью двимерита может иметь ранее не предусмотренные нами нежелательные следствия. Использование данного материала, помимо подавления собственных магических способностей, приводит к значительным изменениям в эффективности принимаемых магических зелий и применяемых заклинаний лечения вплоть до их полной нейтрализации. Например, зелье Сна без сновидений имеет настолько кратковременный эффект, что Драко Малфой требует выдачи сразу нескольких флаконов за раз.

У меня возникают подозрения, что двимерит подавляет не только магию, которой обладает волшебник, но и иную воздействующую силу, попадающую извне. Это отличный материал для изучения свойств в будущем, но сейчас он приносит больше неудобств, чем пользы.

Прошу вынести на обсуждение Советом Ордена Феникса вопрос о снятии с Драко Люциуса Малфоя двимеритовых наручников с учетом того, что в течение последних трех с половиной недель он не проявлял враждебных действий по отношению к кадетам Академии и членам Ордена, а напротив, оказывал содействие в анализе стратегий Пожирателей Смерти. Продолжение использования двимерита в данном случае может привести к последствиям, превосходящим его предполагаемое преимущество»

Из письма Гермионы Джин Грейнджер к Кингсли Шеклболту

Долина озера Видра       Согласно негласному договору между Малфоем, Финч-Флетчли и Корнером, они втроем решили больше не провоцировать друг друга издевками, ну, или, по крайней мере, свести подобные провокации до всеми приемлемого минимума, необходимого для поддержания такого уровня прохладного нейтралитета в отношениях, чтобы тот не скатывался в, упаси Салазар, какой-то прообраз приятельских отношений, в которых Драко мог быть замечен с этими двумя.       После случившейся драки с Макмилланом наступило подозрительное спокойствие, если не считать долгих натужно-злобных взглядов Эрни в сторону Драко в Общем зале, коридорах или на занятиях. Да и в любых других местах, где непременно присутствовали они оба. Но это на деле его мало волновало, пока все шло так, как шло. Чарльз, к его уважению, тему с дракой при следующем случившемся между ними разговоре не затрагивал, видимо, отдав все на откуп Делакур и Грейнджер.       В остальном все было неизменно и шло своим чередом: Гарри Поттер героически осуждал, Рон Уизли сыпал проклятиями при случае, Крам по-болгарски напряженно смотрел, а все остальные либо избегали Малфоя, либо старались не обращать никакого внимания и не взаимодействовать с ним лишний раз. Ну, кроме Грейнджер. Она недовольно закатывала глаза каждый раз, когда Драко лишь одними губами произносил в ее сторону слово «уговор».       Днем Драко посещал лекции или тренировки, а вечером либо сидел в кабинете Чарльза, отмечая на карте все действующие штаб-квартиры Пожирателей и лаборатории Волан-де-Морта, сквозь зубы и безынициативно рассказывая о внутреннем устройстве тех, где ему доводилось побывать, либо проводил время в библиотеке, изучая все, что только можно о драконах, попутно закидывая Солариса долгими расспросами, отвлекающими того от сна или ужина. Так что можно было сказать, Драко вполне привык к громкому рыку внутри своей головы. Иногда, до отбоя, он поднимался на одну из дозорных башен, где шли дежурства у Финч-Флетчли и Корнера, и играл с ними в взрыв-карты. Последний такой розыгрыш оставил подпалину на одной из прядей его волос.       Время проходило, сменяя день за днем, и июльская жара плавно перетекла в августовские лучи все раньше и раньше садящегося за горизонт солнца. Птицы Долины медленно и нехотя покидали свои насиженные гнезда и направлялись дальше на юг, чувствуя скорое приближение осени. Сбиваясь в крупные стаи, они кружили над лесами, перекрикиваясь с теми, кто решил остаться до первого пожелтевшего листа, наслаждаясь пока еще достатком в кормовой базе.       Легкий порыв теплого ветра растрепал рыжие волосы Чарльза, заставив его заправить особенно мешающие пряди за уши. Он стоял по колено в горной реке, предварительно закатав штаны, и внимательно, не отрываясь, глядел в воду.       — Я думаю, что ты соврал мне, — Драко сидел на каменистом берегу, кое-где поросшем травой, отщипывая от той раз за разом по одному зеленому колоску.       Уизли промычал в ответ что-то нечленораздельное, полностью отдавшись своим первобытным варварским инстинктам. Он походил на безумца, стоя в одних штанах посреди ледяной горной реки и изредка с ревом бросаясь в нее в попытке что-то схватить.       — Сегодня все утро Поттер носился с картами по крепости, а вчера Лонгботтом внезапно отменил лекцию по тактике боя, — Драко аккуратно разделил травинку на две части, потянув за тонкий кончик в две стороны, — и это я уже не упоминаю о подробностях того, как Захария Смит надраивал арсенал, перебирая все снаряжение.       Чарльз вновь с воинственным кличем кинулся в воду, но в очередной раз вынырнул мокрым и с пустыми руками.       — Отсюда напрашивается вывод, — продолжал Драко, — либо вы вновь куда-то улетаете, либо кто-то прилетает к вам… с проверкой.       Уизли тяжело вздохнул и стер с лица капли воды, разворачиваясь в сторону Малфоя.       — Ты на редкость наблюдательный, когда ничем не занят, — цокнул языком он и вновь вернулся к разглядыванию дна реки.       Малфой с недоумением взглянул на него из раза в раз бросающегося в ледяную воду. Если там, на дне реки, что-то утеряно, то логичнее всего было воспользоваться магией. Драко скосил взгляд влево, где на берегу лежали вещи Уизли, поверх которых небрежно была брошена его волшебная палочка. Взявшись за темное древко, Драко без интереса покрутил ее в пальцах — сейчас для него эта палочка была не полезнее упавшей с дерева ветки. Он не чувствовал магии ни внутри себя, ни в палочке Уизли. Это заставило Малфоя задуматься, не погасит ли двимерит магию внутри него насовсем? Не превратит ли его в сквиба? А может быть, в этом и был их план? Высосать из Драко всю магию, чтобы он не мог сопротивляться.       «Твоя магия никуда не делась, Драко. Я ее чувствую», — пророкотал внутри его мыслей Сол.       «Ты лишаешь меня возможности строить теории заговоров против меня», — процедил Малфой, снова забыв о том, что у него всегда есть любопытные слушатели.       «Знаю, не благодари», — отозвался Соларис.       «И не собирался», — ответил Малфой и прикрыл поток их связи.       В этот момент Чарльз вновь с воплем кинулся в воду, но на этот раз увязнув в настоящей борьбе. Сквозь блики солнечных лучей, играющих на поверхности воды, Драко рассмотрел, что Уизли с отчаянным напором пытался совладать с… рыбой?       — Вот чертовка! — воскликнул Чарльз, уже рухнув на колени и изо всех сил стараясь противостоять попыткам увесистой рыбины вырваться из его рук. — Чтоб тебя! Вот же!       Малфой с отвращением и удивлением наблюдал, как руки Уизли скользили по гладкой серой рыбьей чешуе, пока гибкий размашистый хвост нещадно лупил того по лицу. То, что он ранее назвал «рыбалкой», больше походило на какой-то странный поединок, где чемпионом явно становился не Чарльз.       Крепко сжав руки, он все же смог обуздать этого речного дьявола и, ступая по каменистому дну реки, выкарабкался на берег, вывалив к ногам Малфоя свою добычу. Рыба продолжала биться хвостом о землю, отчаянно сопротивляясь своей участи и желая вновь вернуться в реку. Ее жабры раскрывались и закрывались в бешеном темпе, а темные зрачки глаз яростно вращались внутри мутноватых линз. Варварски вырванная из привычной среды, она была обречена на погибель здесь. Никто не придет ей на помощь, никто не протянет дружеский плавник, не покажет путь на выход. С каждым разом хвост рыбы бился все слабее и слабее о разогретые береговые камни, пока совсем не замер, как и сама добыча, кажется, смирившаяся со своей участью и полностью отдавшаяся во власть жестоких рыбьих богов.       — Уф, еле вытащил, — Уизли ополоснул лицо в реке и пригладил взмокшие волосы. — Сильная зараза попалась.       Драко проморгался, отводя взгляд от выпуклых глаз рыбы.       — Для чего все это? — он внимательно всмотрелся в лицо Чарльза, ожидая увидеть в нем то, что тот скрывал с самого утра. Легилименция ему сейчас недоступна по объективным двимеритовым причинам, так что оставалось полагаться на обыкновенную проницательность.       — Зажарим, — пожал плечами Уизли и, подойдя к своим вещам, натянул поверх еще мокрого тела рубашку, ткань которой тут же прилипла к коже.       — Для чего все это? — вновь, но уже с нажимом спросил Драко.       Ему нужны были ответы, а не жареная на обед рыба.       Чарльз с тяжелым вздохом уселся рядом с Малфоем, вытягивая ноги и выставляя руки позади себя в качестве опоры.       — Я могу тебе доверять? — не глядя на него, спросил Уизли.       — С оглядкой, — коротко ответил Драко.       Губы Чарльза тут же растянулись в едва заметной улыбке.       — Сойдет, — кивнул он. — Сегодня в Виридру прибыл Кингсли Шеклболт, состоится собрание Ордена. Точнее, прибыл не один он, но и все остальные, кто входит в высшее руководство. Мой отец в том числе, — Чарльз сделал паузу, переводя взгляд на остекленевшие глаза рыбы. — Я почти уверен, что они захотят допросить тебя с помощью Веритасерума, а ты из-за двимерита не сможешь противостоять этому.       — Какая забота, Уизли, — процедил Драко. — С чего это вдруг?       — Потому что, вопреки всем твоим ожиданиям, Малфой, я не желаю тебе бесконечного зла и адских мучений, — покачал головой он. — Если ты до сих пор считаешь меня своим врагом, то дело твое, конечно, но я не намерен нарушать условия нашего соглашения. Я дал свое слово — для меня это не пустой звук.       На пару минут воцарилось молчание. Драко медленно продолжал отрывать кусочки от длинной травинки, а Чарльз, подставив веснушчатое лицо под лучи солнца и прикрыв глаза, впитывал в себя последний месяц ускользающего лета.       — Кто-то еще знает, что ты увел меня из Академии? — Драко выкинул последний травяной «хвостик», оставшийся у него на растерзание, и отряхнул руки.       — Для всех ты тренируешь свою ментальную связь с Соларисом по поручению Ориона и моему лично, — ответил Чарльз. — Пара человек только в курсе, где мы.       — Гаррет и… — Драко сделал паузу, ожидая, что Уизли закончит за него мысль.       — И тебе знать необязательно, — ухмыльнулся Чарльз, приоткрывая один глаз. — Завтра вернемся, когда они уберутся восвояси.       — Не слишком уважительно ты относишься к своему руководству, — теперь был черед Драко усмехаться.       — Они не мое руководство, — ответил Чарльз, — я не состою в Ордене. По ряду причин.       — М? — Драко удивленно вздернул бровь. — Провалил проходной тест на праведность?       — Похоже, что я даже и до него не дошел, — поддержал Уизли, затем, устало вздохнув, продолжил. — Нет, все намного проще — на мой взгляд, давать отпор злу можно и без участия в политических интригах. Я не так изворотлив и хитер во всех этих подковерных играх.       Драко не стал напирать, допытываясь до искренности его слов, да и вряд ли бы Уизли вывалил на него сейчас все то, что вызывало его недовольство во внутреннем устройстве Ордена. Обычно, по опыту самого Малфоя, не всегда решения руководства встречались праздным откликом в рядах солдат. Просто где-то это скрывалось гораздо сильнее и глубже.       — Что ж, — Малфой поднялся с камня, — раз мы тут до утра, то стоит найти место для лагеря. Надеюсь, трансфигурацию ты не прогуливал, потому как спать на голой земле мне не прельщает.       — Трансфигурация — это гадание на магических фигурах? — нахмурившись, спросил Уизли.       Драко недовольно скосил на него взгляд.       — Шучу, шучу, — Чарльз поднял руки в сдающемся жесте. — Я, конечно, в трансфигурации не Гермиона Грейнджер, но какой-никакой ночлег организую. Временная стоянка Долина озера Видра       Металлический вертел медленно прокручивался над подрагивающими языками пламени, издававшими тихое шипение каждый раз, когда капающий жир, смешанный с внутренними соками форели, попадал на разогретые угли, отбрасывая вверх тонкие струйки дыма. Уизли предварительно натер всю рыбу солью и тимьяном, что рос здесь повсюду как сорняк. Пахло чертовски вкусно.       Они раскинули лагерь, пройдя несколько миль вдоль берега и остановившись на отвесном скалистом утесе. Внизу бурлила горная река, встречаясь с многоуровневыми порогами, ниспадая вниз, где уже разливалась вширь и мельчала, позволяя путникам при необходимости перейти ее вброд.       Позади раскинулся густой и темный лес. Тихие скрипы сосен, макушки которых, качаясь от ветра, задевали друг друга. Уханье сов изредка прерывалось хриплыми криками горлиц, чьи гнезда вновь с наступлением темноты становились лакомой мишенью для пернатых хищников.       Уизли снял форель с вертела и, быстро орудуя ножом, разделил на части, сложив по паре кусков в деревянные плошки, где к тому времени уже лежали крупные запеченные на углях картофелины и несколько кусков заранее поджаренного хлеба. Одну из плошек Чарльз отлевитировал в руки Драко.       Не став дожидаться пожеланий приятного аппетита от Малфоя, Уизли тут же принялся за еду, даже не притрагиваясь к вилке, что валялась на пеньке по правую сторону от него, справляясь только руками.       Драко, скептично смерив его взглядом и немного помедлив, взялся за свою деревянную вилку, попытавшись наколоть кусок картофелины. Зубцы вилки ужасно идиотским образом кривились снизу, да еще и были затуплены. Все же трансфигурационные способности Уизли находились на уровне между «слабо» и «отвратительно». Оставалось надеяться, что обе их походные палатки выдержат хотя бы одну ночь.       — Да, это все не сильно похоже на твою жизнь в Малфой Мэноре, — усмехнулся Уизли, откусывая кусок хлеба.       — Здесь каждый считает своим долгом рассказать мне о том, как мне жилось в Малфой Мэноре? — обозлился Драко, отбрасывая деревянную вилку в костер.       — Не кипятись, — прожевав, ответил Чарльз, — всем просто нравится выводить тебя из себя. А ты очень легко на это попадаешься.       — Да, это чертовски весело, — Малфой продолжал все так же мрачно смотреть в огонь, где догорала его вилка.       Аппетит резко пропал, и еда в тарелке уже пахла и выглядела не так привлекательно, как минуту назад. Драко отставил миску в сторону от себя. Уизли приподнял на него удивленный взгляд.       В голову вновь заползли мысли о Нарциссе, об отце, о мрачном и холодном поместье, о пышных розариях матери и глупых обещаниях, в которые он так одержимо верил.       Блядство.       — Думаешь о матери? — Чарльз прервал затянувшееся молчание. — Можешь не отвечать, если не хочешь.       Драко вяло притянул к себе деревянную плошку, взяв довольно большой кусок рыбы и засунув сразу весь в рот в надежде, что он сможет жевать его до тех пор, пока не придет время ложиться спать, избежав любого дальнейшего разговора.       — Понимаю твои переживания, — пожал плечами Чарльз. — Сам не мог спокойно спать, пока не обеспечил своей переезд из Англии.       — Почему ты думаешь, что мне это интересно, Уизли? — проглотив еду, спросил Драко. — Не заделывайся мне мозгоправом.       — Если после всего, — не обращая внимания на его слова, Чарльз сделал неопределенное движение рукой, в которой был зажат кусок хлеба, — ей будет некуда идти, то она может прийти сюда. В Виридре мы найдем место для каждого, кто нуждается.       — Она ни в чем не будет нуждаться, — резко ответил Драко, но затем более спокойно добавил: — моя семья в силах обеспечить себе достойную жизнь и за пределами Британии.       Уизли беззвучно усмехнулся, опустив глаза на пламя костра перед собой.       — Никто не знает, с чем мы останемся в конце, — негромко проговорил он, — если вообще останемся.       Языки пламени, разделявшие их, отбрасывали тусклый теплый свет, в котором рыжина волос Уизли вспыхивала раз за разом все ярче, оттеняя зеленые глаза, погрузившиеся на короткое мгновение в печаль. Но Чарльз быстро взял себя в руки. Дотянувшись до своей кружки, он разом выпил всю воду и поднялся со своего места, стряхивая в костер остатки еды.       — Что ж, — он неловко осмотрелся вокруг себя, словно проверяя, не забыл ли чего. — Я отправляюсь спать, завтра на рассвете выдвигаемся в сторону Академии. Думаю, наши гости к тому времени, как мы вернемся, отбудут.       Уизли скрылся в своей палатке, оставляя Драко, сидящего с тарелкой в руках, в одиночестве. Долина озера Видра       Проснувшись утром с первыми лучами восходящего солнца, Малфой кое-как смог выползти из своей узкой палатки. С удовольствием вытянувшись во весь рост, Драко услышал, как несколько позвонков в спине отчетливо хрустнули, возвращаясь на свои первоначально задуманные места. Спать практически на голой земле было едва ли сносно, но, к его собственному удивлению, во сне его не преследовали, ставшие отчасти привычными, кошмары. Либо его тело и так достаточно страдало этой ночью, либо долгий переход и походные условия утомили сильнее прочего.       Из соседней палатки все так же доносился громкий храп Чарльза, который Драко слышал ночью сквозь сон, когда пытался выбрать наиболее удобный камень из всех тех, что безжалостно впивались ему в спину.       — Выдвигаемся с рассветом, Уизли? — усмехнулся Драко и направился к спуску к реке, чтобы умыться.       Ледяная вода мигом смыла все остатки сна, как только Малфой из наполненных ладоней плеснул ее себе в лицо, заставив самого себя резко содрогнуться.       Чарльз все еще спал, когда Драко вернулся обратно к их стоянке лагеря и, не став его будить, решил осмотреть окрестности, ведь подобных свободных шансов покинуть стены крепости у него не было.       Пройдя несколько футов вперед, Малфой пролез сквозь кусты, отделяющие густой лес от их лагеря. Приятный запах сосновых иголок, плотным ковром застилающий все нехоженые мшистые тропы, мягко коснулся его носа. Утренняя прохлада окутала поволо́кой стволы деревьев, стелясь вокруг них, проникая между корнями, заглядывая в каждый неглубокий овраг, где оседал уже плотный молочный туман. Драко двинулся дальше, ступая по пружинистой сырой земле.       Он уходил все глубже в лес, не встречая на своем пути ничего, кроме бесконечного числа сосен и елей, лишайников и камней, поросших ползучими травяными зарослями и вереском. Драко был готов повернуть уже обратно, но его слух уловил едва различимое пение где-то вдалеке.       Он понятия не имел, кому еще, кроме них с Уизли, придет в голову пробираться в такую глушь, поэтому на мгновение задумался, не был ли этот кто-то тем, с кем встречи лучше было бы избежать, будучи безоружным.       Но стал бы злодей распевать посреди леса на рассвете?       Возможно. Будь он абсолютно чокнутым.       Драко сокращал расстояние все быстрее, пока голос не стал для него совершенно точно знакомым. Отведя одну из еловых веток в сторону, Малфой увидел этого горе-исполнителя.       Грейнджер с левитирующей следом за ней корзинкой, наполненной свежесрезанными травами, остановилась у куста, где обитали златоглазки. Осторожно коснувшись одной из его ветвей, рука ведьмы направилась к золотым лепесткам, которые тут же ярким всплеском поднялись в воздух, окружая ее со всех сторон. Она улыбнулась, ловя палочкой каждую из златоглазок и помещая их в прозрачную банку, ни на секунду не прекращая петь:

«Тени скрыли нас во мраке,

Свет звезд мерцает, словно их далекий след.

Ты и я в бескрайнем мире —

Тьма и свет, их вечный зов».

      Грейнджер закрутила крышку на банке и перешла к следующему сверкающему золотыми бликами кусту, продолжая напевать:

«Туда, где ночь сплетается с рассветом,

Там, где огонь и мрак явят всему конец,

Мы найдем свой путь, пеплом стать любым сомненьям.

До края мы дойдем, сжигая страх и тени».

      — Грейнджер, пожалей уши соловьев, — Малфой с рвущимся наружу смехом вышел из-за разлапистых ветвей ели, ступая на поляну, где плотные заросли кустов с златоглазками образовывали небольшое кольцо, охватывая ее со всех сторон.       Яркий красный луч проклятия с впечатляющей скоростью и быстротой реакции был запущен в сторону Драко. Тот, едва успев увернуться в последний момент, прокатился кувырком влево. Проклятие пролетело мимо, с громким треском врезавшись в далекое дерево так, что даже щепки разлетелись в стороны.       — Малфой! — вскрикнула ведьма, выпуская из рук банку с златоглазками. — Ты совсем не в своем уме? Какого черта подкрадываешься ко мне? Я могла тебя убить сейчас!       — Не тешь себя надеждой, Грейнджер, — Малфой поднялся с земли, отряхивая сырой мох со штанов. — Даже когда я был связан, ты не смогла это сделать.       — Технически, ты уже не был связан, а только подло делал вид, — девушка подняла банку и положила ее в корзинку. — И раз сейчас перебрасываемся фактами, то вот тебе еще один — у соловьев нет ушей. Вместо них воронкообразные отверстия, что, в свою очередь, ведут к внутреннему и среднему уху, в котором и располагается слуховая косточка, а она…       — Салазар, остановись, — покачал головой Драко, закатывая глаза. — Никто не любит всезнаек, Грейнджер.       Малфой готов был поспорить, что Грейнджер в этот момент сочиняла что-то еще более всезнайское с легким флером слишком очевидной остро́ты, но в итоге лишь возмущенно поджала губы.       — Что ты тут вообще делаешь? Чарльз всем сказал, что ты практикуешь связь со своим драконом, — она вновь вернулась к сбору нужных насекомых.       — Ага, — вяло подтвердил ее предположение Малфой, — после мы с Уизли заночевали неподалеку отсюда.       — На берегу реки? — без интереса спросила Грейнджер.       — Да, а что? — кивнул Драко.       — И костер развели? — продолжала она.       — Ну развели, Грейнджер, и что с того? — все еще не понимал Малфой.       — А небо было звездным? — Грейнджер поймала еще одну златоглазку и посадила в банку к остальным.       — Было, как и всегда ночью, — уже более раздраженно ответил Драко, наблюдая, как девушка едва заметно прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку.       — А палатку одну на двоих делили? — уже не сдерживаясь, улыбалась ведьма.       — Нет, у каждого бы… Очень остроумно, Грейнджер, — фыркнул в ее сторону Малфой, наконец понимая, к чему она клонит. — Твое чувство юмора тоньше крыльев златоглазок.       — Ну-у-у, — довольно протянула она, — ты много времени проводишь с Чарльзом наедине в его кабинете…       — Грейнджер, — предупредительно процедил Драко.       — Обсуждаете там свои секреты, вместе ходите в походы, — для раннего утра у нее было слишком приподнятое настроение, что категорически не устраивало Малфоя, который еще даже ничего не ел, — спите в одной палатке…       — Да не спали мы в одной палатке! — взорвался Драко, всплеснув руками вверх так резко, что спугнул всех златоглазок с ближайших кустов.       Яркий, играющий золотом в бледных лучах солнца, пробивающихся сквозь кроны сосен, ворох крылатых букашек поднялся ввысь, кружа в быстром переливчатом водовороте. Грейнджер засмеялась, смотря на стоящего напротив нее и злобно сжимающего челюсти Малфоя, который все пытался отмахнуться от назойливых насекомых, что задевали его волосы, щеки, шею и руки нежными касаниями своих крылышек и лапок. Драко в ответ сердито смотрел на девушку перед собой, которая сейчас явно наслаждалась его крайней степенью возмущения по отношению ко всей ситуации. Ее, как и его, тоже взбудораженно касались быстро-быстро трепещущие в воздухе полупрозрачные крылышки златоглазок, оставляя свою золотую пыльцу на ее темных кудрях, ресницах и на самом кончике носа, который тут же начал поблескивать на свету.       — Ну вот, распугал всех своим воплем, — все еще пытаясь справиться с приступом смеха, проговорила Грейнджер.       Ворох златоглазок вновь мягко опустился на темную зелень кустов, прекращая свой быстрый и во многом хаотичный танец вокруг них.       — У тебя пыльца вот здесь, — Драко в воздухе обвел пальцем круг у своего носа.       Грейнджер, спохватившись, начала усиленно тереть переносицу и спинку носа, упуская самый его кончик.       — Салазар, Грейнджер! — он перехватил ее запястье в воздухе и ткнул ее же пальцем в блестящий отпечаток, — здесь.       Девушка замерла с рукой у лица, вытаращив на него карие глаза, обычно темные радужки которых сейчас выглядели светлее и теплее в мягких лучах утреннего солнца. Драко, увидев ее удивление, тут же отпустил ее запястье, убрав свою руку.       Какого черта он вообще ее трогал? Ходила бы и дальше с блестящей пыльцой на носу. Ему-то какое дело? Теперь нужно что-то сказать, чтобы объяснить свой поступок, иначе она подума…       — Спасибо, — коротко ответила Грейнджер, слегка нахмурив брови и легким движением пальцев смахнув пыльцу с носа.       — Ага, — Малфой повел плечом и отступил в сторону, намереваясь уже уйти обратно к лагерю. — Думаю, мне пора, пока Уизли не отправил всех драконов Долины на мои поиски.       И он рад был бы уйти прямо сейчас, избежав дальнейшего напряженного взаимодействия с ведьмой, и Драко даже сделал шаг в ту сторону, где находился их с Чарльзом небольшой лагерь, но его заставил сразу же замереть на месте неожиданный треск падающего дерева, разлившийся громким эхом по всему лесу.       Грейнджер и Малфой тут же обернулись в сторону звука, видя, как впереди одна за другой падали сосны, словно нечто снизу, пока еще невидимое глазу, срубало их на корню.       — Грейнджер, палочка, — Драко предупредительно стрельнул глазами в сторону их единственного оружия против приближающегося нечто, одновременно готовясь к скорой встрече.       — Знаю, — тут же резко бросила в ответ она, наводя палочку в ту сторону, где очередная сосна упала с оглушительным треском, валя за собой еще одну и еще.       Земля под ногами Драко завибрировала от их ударов о землю, но в этих отголосках чувствовалось еще что-то, что похоже на топот кого-то тяжелого и очень быстрого. И этот кто-то сейчас с невероятной скоростью двигался в их сторону.       — Грейнджер! — Малфой рефлекторно отшатнулся назад, когда между ними с треском ломающихся ветвей и рвущихся корней упал ствол дерева, переломив кусты, на которых сидели златоглазки, тут же испуганно вспорхнувшие вверх.       Бывшая гриффиндорка прикрыла рукой лицо от летящих в ее сторону сосновых иголок. И это было ее большой ошибкой.       Внезапным длинным прыжком огромный оборотень вылетел сквозь образовавшуюся прореху в кустах. Его мощные лапы с глухим ударом коснулись земли, оставляя вспаханные борозды на мягком мхе. Приземлившись рядом с ведьмой, зверь мотнул вытянутой скалящейся мордой в ее сторону и быстрым точным ударом когтистой лапы тут же отбросил ведьму в сторону, словно мелкую мошку. Грейнджер, вскрикнув, пролетела около шести футов и ударилась о ствол дерева, едва ли оставаясь в сознании.       Малфой очутился в ловушке. Без палочки и магии он был как сочный стейк, преподнесенный прямо к клыкастой морде зверя. И не просто зверя. Драко знал, что за оборотень перед ним. Тварь, способная обращаться вне полнолуния, достигающая столь внушительных размеров, обладающая невероятной даже по меркам любых зараженных ликантропией скоростью. Оборотень, отбившийся от стаи Сивого во время зачистки. Звериная шкура, как в подтверждение его слов, была в подпалинах и с проглядывающей между сбившейся в колтуны шерстью блестящей кровью.       «Соларис!» — Малфой призвал дракона в надежде, что тот где-то неподалеку и сможет прийти к нему на помощь.       «Уже лечу», — дракон мгновенно отозвался в его голове.       Оборотень пока не замечал Драко. Ветви поваленного дерева скрывали его, пряча в своей тени. И это сейчас было как нельзя кстати — несколько спасительных секунд, чтобы придумать план. Малфой пригнулся еще ниже, пытаясь как можно незаметнее вытащить из-под завалов отломанную часть ветки, острый конец которой сейчас являлся его единственным возможным оружием на этой чертовой поляне.       Зверь тем временем медленно, немного прихрамывая на переднюю лапу, направлялся к лежащей без сознания Грейнджер. Палочка во время падения выпала из ее руки, затерявшись среди травы, но ножи все еще были при ней, мягко мерцая своими рукоятями по бокам ее корсета, хоть и помочь ей не могли.       Малфой должен был действовать незаметно, настолько бесшумно, насколько вообще мог, чтобы обмануть чуткий слух оборотня. Он удобнее перехватил отломанную ветку и критически оглядел ее заостренный конец, который вряд ли был бы способен проткнуть плотную кожу оборотня, но если целиться в то блестящее кровавое пятно на его спине, пока он еще не успел регенерироваться…       Могло получиться.       Грейнджер зашевелилась, поморщилась, когда влажный и длинный язык зверя прошелся по ее щеке, оставляя грязный след волчьей слюны. Оборотень утробно зарычал, занося свою когтистую лапу вверх.       Сейчас.       Драко делает шаг, затем еще один. Мягкий мох работает на него, глуша его перемещения позади оборотня. Оттолкнувшись ногой, Малфой прыгает на зверя сзади, хватаясь за его шкуру и со всей силы вгоняя длинный конец ветки глубоко в спину, прямо под лопатку, туда, откуда сочится проклятая волчья кровь.       Громкий, практически оглушительный рык вырывается из пасти зверя, разносится на много миль по лесу. Он лягается, дергается, пытаясь сбросить Драко со своей спины, но тот лишь глубже и крепче загоняет дерево в плоть оборотня. Темная, почти черная из-за постоянного и бесконтрольного применения зелья Долохова, кровь льется по руке Драко, пропитывает его одежду.       Грейнджер открывает глаза и тут же оседает на землю, наблюдая за тем, как раненный, ревущий от боли зверь пытается сбросить со своей спины Драко. Он вбивается в деревья, вламывается в кусты, безуспешно скребет когтями в попытках дотянуться до Малфоя, но тот намертво вцепился в него.       — Палочка! — крикнул Драко, замечая пришедшую в себя Грейнджер, которая тут же засуетилась, ища свою выпавшую волшебную палочку.       Удержаться на спине оборотня становилось все труднее. Резкие брыкания зверя требовали гораздо больше усилий, чем даже полет на драконе.       Оборотень попытался стряхнуть Малфоя и прыгнул сквозь кусты, намереваясь пролететь через овраг, но его передняя лапа, что была травмирована ранее, в момент толчка подогнулась, неестественно сложившись в суставе. Они вдвоем кубарем полетели вниз в овраг.       Малфой в момент падения попытался схватиться за свисающие, словно лианы, корни деревьев, но ладони только проскользнули вдоль них, так и не успев зацепиться. Его слегка подкинуло вверх на встречном препятствии в виде земляного выступа, и Драко с глухим ударом тела о сухие ветки, камни, комья земли и траву, выстилающие дно оврага, наконец приземлился, вышибая на мгновение весь воздух из легких.       — Малфой! — ему едва удалось раскрыть глаза, чтобы увидеть, как через край оврага перевешивается Грейнджер, растерянно глядя на него, лежащего на дне.       — Я в порядке, — хрипло отзывается он, но чувствует, что это даже вполовину не так.       Драко после удара все еще не мог сделать нормальный вдох, чувствуя, что точно отбил себе левое легкое при приземлении. Но это было сейчас вторичной проблемой.       Оборотень пришел в себя гораздо быстрее него и сейчас стоял напротив, замерев без движения. Драко понял, что он узнал его, услышав выкрикнутую Грейнджер его фамилию. Зверь едва опирался на сломанную лапу, а из его спины торчал длинный конец ветки, крепко вогнанный туда силами Малфоя. Оставалось только одно — завершить начатое и убить оборотня, который мог раскрыть местоположение Драко, если бы зверю все же удалось выйти из этого оврага живым.       Звериный оскал плавно угрожающе исказил морду оборотня, обнажая его кровавые клыки, пока Драко вновь поднимался на ноги, одновременно обшаривая взглядом каждый дюйм этого чертового оврага в поисках чего-то, способного остановить эту смертельную махину перед ним.       — Грейнджер, если не хочешь стать свидетелем, как из меня выпотрошат кишки, то советую что-то придумать! — Драко едва успел избежать прыжка зверя в его сторону и откатиться в сторону, уклоняясь от смертельного удара заостренных когтей оборотня, пролетевших в опасной близости от его живота. — И быстро!       То, что Драко все еще оставался живым, было абсолютной заслугой хренового состояния самого оборотня. Очередной прыжок в сторону Малфоя закончился для зверя приземлением на сломанную лапу и громким пронзительным визгом, ставшим для самого Драко небольшой передышкой. Левое легкое горело, а дыхание то и дело перехватывало, заставляя его жадно глотать воздух, подобно вчерашней рыбе, вытащенной Чарльзом на берег.       — Малфой, нож! — Грейнджер, еще больше перекинувшись через край оврага, бросила в его сторону один из своих клинков.       Резкий выпад, но зверь оказывается быстрее и отбивает летящий в сторону Драко нож, заставляя его отшатнуться в сторону.       Блядство!       — Еще! Лови! — Грейнджер бросает в его сторону второй клинок.       Малфой через боль в легких отталкивается от земли и перехватывает в полете оружие. С чудовищной пронизывающей все тело, словно внезапный удар молнии, болью в бок Драко врезается морда оборотня, протаскивая его вперед на несколько футов.       Драко падает на землю, тормозя спиной о влажную почву. Чувствуя, как его тело сковало от болевого шока, он глухо стонет, переворачиваясь на бок. Низкое звериное рычание раздалось в опасной близости с ним.       Оборотень, припадая на переднюю лапу, идет к нему. В янтарных глазах только ненависть и дикий голод, пока кровавая слюна капает с полу высунутого языка. Он приседает на задние лапы, готовясь к прыжку, готовясь в одно мгновение вспороть его как, мешок с конфетами, подвешиваемый на дерево во время детских праздников.       Зверь с рыком делает прыжок, сверху доносится вскрик Грейнджер, а Малфой инстинктивно закрывается рукой от оборотня, выкидывая перед собой другую руку, в которой крепко, до побелевших костяшек, был зажат клинок.       С самую длинную секунду в его жизни ничего не происходило, но затем, словно горячая лава, будто растопленное в горне железо, льющееся из воронки, на него хлынула темная кровь оборотня, заливая лицо, грудь и руки, сжимающие раскрытую пасть зверя и отталкивающие ее от себя.       Рев смертельно раненного оборотня закладывал уши, пока его кровь застилала глаза, но Драко не вынимал клинок, а только глубже вгонял его в шею зверя, прорезая плотную шкуру вдоль. Вес зверя давил на него все сильнее и сильнее, пока того покидали жизненные силы. Малфой чувствовал, что уже не может выдерживать его, и, с усилием вытащив и вогнав клинок еще раз в глаз оборотня, руки Драко обессиленно подкосились. Его накрыла неподъемная мохнатая туша мертвого зверя, придавливая плотнее к пропитавшейся кровью земле, сдавливая его грудную клетку и лишая последней возможности вдохнуть.       — Вингардиум Левиоса! — глухо донеслось со стороны, и в это же мгновение туша оборотня мягко воспарила над ним, словно не весила и жалкого фунта.       — Малфой? — Грейнджер присела на корточки рядом, напряженно глядя на него.       Драко закашлялся, сплевывая с губ кровь оборотня. Кровь зверя была настолько горячей, что еще какое-то время от Малфоя валил пар, пока он пытался обтереть лицо, безуспешно водя по нему такими же грязными руками.       — Гермиона! Драко! — голос Чарльза Уизли раздался с края обрыва.       Завидев Грейнджер, с ног до головы пропитанного кровью Малфоя и мертвого оборотня рядом, Уизли съехал на ногах к ним по стене оврага, который тут же накрыла темная тень дракона. Соларис резво спикировал вниз, приземляясь в овраг с гулом и ревом, поднимая вокруг себя клубы пыли.       — Да вы, блять, все издеваетесь, — прохрипел Драко и вновь разразился кашлем, болезненно отдававшимся в грудной клетке.       — Что за… что тут произошло? — Уизли растерянно оглядывался по сторонам, смотря то на тушу оборотня, то на Грейнджер и Малфоя.       «Драко?» — голос Сола обеспокоенно зазвучал у него в голове.       «Жив, — вяло ответил Драко, — но мне было бы определенно лучше, если бы ты принес свою задницу хотя бы на несколько минут раньше!».       «Я был на другом краю Долины, летел так быстро, как мог», — по интонации дракона можно было понять, что он действительно переживал.       «Порядок, Сол, — Драко смягчился, видя, как пронзительно-голубые глаза Солариса смотрят на него, — никто этого не ожидал».       «Они должны вернуть тебе магию! Ты мог погибнуть сегодня!» — Сол развернул морду в сторону Уизли, и тот потупил взгляд.       — Экскуро! — очищающее заклинание вырвалось из палочки Грейнджер, и кровь, грязь и еще неизвестно что, попавшее на кожу Малфоя, мгновенно исчезли. — Тебя нужно осмотреть. Ты ранен?       — Отшиб легкое, — Малфой криво увернулся от ее тянущихся рук в его сторону. — Жить буду.       — Малфой, дай ей осмотреть себя, — Чарльз вскинул руку в сторону Грейнджер.       Драко пристально посмотрел на него в ответ.       — Каждую пещеру, Уизли? Каждую чертову корягу? — кашель мешал Драко повысить голос на Чарльза, стоявшего перед ним. — Откуда тогда пришел он? — Драко мотнул головой в сторону убитого оборотня. — Скажи мне, Чарльз, откуда?       — Я не знаю, — Уизли, нахмурившись, смотрел в сторону зверя, от окровавленной туши которого все еще тянулся пар. — Должно быть, мы могли упустить одного…       — Или двух? Или, блять, целую стаю? — внутри Драко все кипело, и, вскрой его сейчас, как и этого оборотня, его кровь была бы такая же горячая.       — Мы отслеживали их, Чарльз не врет тебе, Малфой, — вклинилась в разговор Грейнджер.       — Не надо, Грейнджер. Не защищай его, — качнул головой Драко. — Ты была бы сейчас мертва, не будь меня на той поляне. И что бы ты тогда делал, Уизли, а? Если бы вы потеряли того, от кого зависит выживание в бою любого из вас? — Драко продолжал напирать на него. — А ты чем думала, когда решила пойти в лес одна? Вместе с появлением драконов у вас всех резко исчезло чувство страха за свою жизнь?       — Я бы смогла за себя постоять, — поджала губы Грейнджер, его слова явно задели ее.       — Как же, — нервно усмехнулся Малфой и тут же скривился от боли в груди.       — Давай мне посмотреть, — она вновь потянулась к его груди.       — Нет, — Драко отшатнулся назад. — Я хочу вернуться в крепость и смыть с себя все это дерьмо, пока еще какая-нибудь тварь, бездумно оставленная вами на свободе, не прибежала на запах крови.       «Соларис, сожги его», — Драко кивком указал дракону на тело оборотня.       Из пасти дракона тут же вырвался столп огня, заставляя Грейнджер вздрогнуть от неожиданности, а Чарльза обреченно вздохнуть.       — Я отправлюсь на разведку вместе с Орионом, — тихо произнес Чарльз, глядя, как в огне тлеет шкура зверя, а вверх от нее валит столп черного дыма. Драко ничего не ответил ему, продолжая лишь враждебно смотреть в его сторону. — Гермиона, аппарируй его в Лазарет.       — Трансгрессия может усугубить твое состояние, если есть травмы, — она еще раз с надеждой взглянула на Малфоя, ожидая возможности проверить его состояние до аппарации.       — Я в порядке, — по словам отчеканил Драко, теперь уже прожигая девушку все тем же взглядом, что и Уизли.       — Отправь Патронус, если потребуется помощь, — Грейнджер обратилась к Чарльзу, и тот молча кивнул ей в ответ.       Замявшись на секунду, карие глаза встретились с пристально смотрящими в ответ серыми, а рука крепко взялась за левое запястье Драко, обхватывая его за двимеритовый браслет.       Быстрый хлопок, и аппарационный вихрь подхватил их, унося прочь из оврага. Лазарет Академии Виридра       Драко почувствовал это сразу, как только рука Грейнджер коснулась его запястья, трансгрессируя их в крепость Академии. Его сердце бешено колотилось в грудной клетке, разгоняя кислород по венам, но воздуха все равно не хватало. Критически не хватало.       Почувствовав под ногами пол, Драко тут же закашлялся, сгибаясь пополам. Его качнуло вправо. Хватаясь руками за спинку кровати перед ним, Малфой снова попытался вдохнуть, но безуспешно. Легкие словно слиплись, разом откачав из себя весь воздух.       — Малфой! — Грейнджер тут же подлетела к нему, разворачивая к себе.       Драко чувствовал, как его тело немеет, как в ушах нарастает гул, а давящее чувство пульсирующей крови сосредотачивается в его груди.              — У тебя разрыв легкого, — Драко урывками в стремительно темнеющем мире различал хаотичные движения рук ведьмы перед собой, ее сосредоточенный, даже обеспокоенный взгляд, направленный куда-то чуть выше головы. — Тебе нужно лечь, сейчас… Малфой! Ты меня… Малфой, смотри… не откл…       Малфой!       Тьма поглотила его, затягивая куда-то далеко, туда, где пахло озоном, каменной пылью, предательством и торжествующей смертью.       Его вернуло в день битвы за Хогвартс.