Всадникам третьего звена приготовиться

«В сей день, когда небеса и земля пребывают в благостном равновесии, на заре, когда свет и тьма касаются друг друга, мы, Драконы, Повелители Небес, и мы, Маги и Хранители Заклинаний, собираемся здесь, на священном плато, во время великого праздника Dracoară, чтобы заключить вечный союз, дабы соединить судьбы наши и народы наши в нерушимом братстве»

Текст Соглашения Драконов и Волшебников, воспроизведенный

Чарльзом Уизли со слов Орионорахкса Трэйгонариона

Внутренний двор Академии Виридра       Утро выходного дня началось именно так, как Драко себе и мечтал.       Он, вместе с остальными кадетами и всадниками всех четырех звеньев, был загнан сразу после пробуждения во внутренний двор Академии на построение. Это был приказ, отданный Чарльзом Уизли, который собирался сделать для них все заявление после возвращения с поисков их отряда. И сейчас, проявляя выходящую за все рамки приличия, особенно для восьми тридцати утра субботы, непунктуальность, Уизли опаздывал уже на долбанные четыре минуты.       Этой ночью Драко едва ли удалось полноценно поспать, поэтому он шел сюда, уже пребывая в скверном настроении, усугубляющимся с каждой минутой отсутствия перед ним чашки дымящегося свежего кофе и наличия беспощадно светящего в глаза луча солнца.       — Опаздывает ваш командир, — сказал он, устало переминаясь с ноги на ногу.       — Не думаю, что после стольких дней поисков я вообще смог бы с кровати встать, — шепнул Финч-Флетчли и зевнул в кулак.       — Угу, — рассеянно кивнул Корнер, который даже не успел создать подобие какой-то прически на своих темных длинных волосах, взлохмаченных сейчас в разные стороны. — Если я отключусь, не будите меня.       — Разговоры в строю! — строго шикнула в их сторону Делакур, занимая свое место командира во главе звена.       В этот же момент на них устремились надменные взгляды Богомила Левски и Ники Василевой, старших всадников их звена. Они впервые стояли вот так — выстроившись в ряды всеми звеньями, позволяя Драко полностью оценить их количество.       В первом звене, где пока не хватало только Поттера, было семеро: четверо Уизли, сбившихся в единую кучку, Анджелина Джонсон, стоявшая неподалеку от них, и двое кадетов — с короткостриженой прической и розовой прядью за ухом — Джилл Андерсон и Боди Эммерс — парень с бородкой и сережкой в правой брови.       Во главе второго звена состоял Крам, а за ним двое его псов — Эйдан Линч, светлые волосы которого всегда были собраны в короткий хвост на затылке, и Моргана, самого скрытного всадника из всех, которого всегда называли кратко — Мор. Словно почувствовав на себе внимание Драко, он обернулся в его сторону, и на секунду их взгляды пересеклись. Малфой быстро скользнул глазами по его длинному шраму, пересекающему правую сторону лица ровно по линии глаза. Затем он переключился на следующих кадетов в их звене: Падму Патил, Дина Томаса, Терри Бута и ебанного Эрни Макмиллана, который сейчас ржал, напоминая гиппокампа, с какой-то шутки Томаса, брызжа своей мерзкой слюной во все стороны.       Четвертое звено возглавлял Оливер Вуд, который добрался сюда, кстати, прихрамывая на левую ногу. Помимо него в звене было четверо кадетов, имена которых, кроме Голдстейна, он еще не успел (да и не старался) запомнить, и одним всадником — Троем Мораном, самым крупным и высоким из всех присутствующих, что входили в круг приближенных Крама. У Драко возникло предположение, что из-за такой внушительной комплекции его и выбрал один из гигантов среди всех видов драконов — Украинский железнобрюхий.       Драко стало интересно, какой именно дополнительной силой, полученной от дракона, обладал этот всадник, потому что выглядел он так, словно брось его в драконье пламя, и он выйдет оттуда, даже не закоптив собственный зад.       Разумеется, эту информацию, как и любую другую, связанную с драконами, он мог бы получить от Сола. Однако Малфой решил временно отказаться от использования этой всегда доступной и открытой ментальной связи с драконом. Сначала он хотел понять, в чьи руки может попасть информация из его собственных мыслей.       — Прошу простить за опоздание, — сказал Чарльз, вбегая на деревянный помост перед выстроившимися рядами всадников и кадетов. — Нужно было уладить несколько вопросов.       Периферическим зрением Драко заметил, что Поттер также появился во внутреннем дворе и уже занял свое место во главе первого звена, попутно что-то шепнув на ухо Уизли. Тот в свою очередь нахмурился и взглянул в сторону Драко. Малфой недоуменно поднял брови в ответ и затем отвернулся. Чарльз начал свою речь.       — Три дня назад мы с отрядом всадников вылетели из Академии в поисках стаи оборотней, что недавно была замечена в Долине, — Уизли медленно расхаживал из стороны в сторону, заведя руки за спину и глядя куда-то поверх голов присутствующих. — Мы подозревали, что рано или поздно шпионы Риддла начнут заполонять Континент в поисках оставшихся выживших членов Ордена Феникса, и, разумеется, нам было важно не упустить этот момент. В ходе дежурства Гарри Поттер и Рон Уизли обнаружили брошенный лагерь оборотней, а кадет Малфой подтвердил, что в этом лагере размещалась стая именно с восточного блока сил Фенрира Сивого, который напрямую подчиняется только Риддлу, — десятки пар глаз тут же устремились в сторону Драко, но он и не моргнул, продолжая стоять со скрещенными на груди руками и смотреть прямо на Чарльза. — К сожалению, мы пустились в погоню слишком поздно, и нам пришлось потратить изрядное количество времени на поимку всех членов стаи. Их, к слову, оказалось две, а не одна, как мы думали изначально. Заприметив наших драконов, оборотни разделились и скрылись в лесу, поэтому часть атак проходила не только с воздуха, но и на земле, — взгляд Уизли на мгновение остановился на третьем звене, и Малфой заметил, что смотрит он именно на Нику Василеву, которая в этот момент убрала за ухо прядь выбившихся черных волос и перевела взгляд на плоские крыши башен Академии. — Некоторые из наших всадников получили незначительные ранения, но силами Гермионы Грейнджер были исцелены прямо во время боя.       Выходит, что Грейнджер получила от своей драконицы исцеляющую силу? Способность восстанавливать бойцов непосредственно во время сражения, безусловно, впечатляет. Но насколько незначительными были эти полученные ранения, если ночью Грейнджер выглядела так, будто голыми руками залезла в пышущую огнем глотку дракона? Неужели Уизли сейчас врал всем этим членам Ордена, которые стояли и внимали каждому его слову, едва не раскрыв рты?       Малфой ощутил, как Соларис раздраженно пытается пробиться сквозь его ментальные щиты, и тут же усилил их защиту, наглухо запечатывая все возможные для дракона подступы к своим мыслям.       — Но наши цели были достигнуты полностью. Враг уничтожен — обе стаи разбиты. Нам не удалось взять ни одного из оборотней в плен, поскольку на все наши попытки их обезвредить, не убивая, они реагировали невиданной ранее агрессией. С подобными им мы еще не встречались, — продолжал Уизли, — но кое-что все же вынести из случившегося удалось: противостояния с оборотнями выявили наши слабые места, и мы будем работать над их устранением, а также частично переработаем подход к обучению на практических занятиях по ближнему магическому бою.       Малфой понял, что никаких реальных подробностей от Уизли им сейчас не дождаться, довольствуясь лишь общими фразами и отрывочной информацией. Ему точно стоит встретиться с ним лично, но позже, ведь сейчас взгляд Драко уловил движение на общем балконе Западной башни крепости. Грейнджер стояла наверху, прислонившись плечом к каменной колонне, и наблюдала за их собранием во внутреннем дворе Академии.       — На этом, пожалуй, все, — сказал Уизли, разводя руками. — Не смею вас больше задерживать в выходной день. Лазарет Академии Виридра       Присутствующие закопошились, неспешно разбредаясь по площади внутреннего двора. Малфой заметил, что Чарльз спустился с помоста и уже направлялся в его сторону. Времени принимать решения практически не было, поэтому Драко ловко скользнул между группами кадетов четвертого и первого звеньев, которые уже были на подступах к западному крылу крепости, обогнал Джорджа и Анджелину и скрылся в дверном проеме башни, быстро взбежав по лестнице до первой площадки, ведущей в основные помещения Академии и Лазарет.       Прежде чем услышать полную версию произошедшего во время вылазки всадников от Уизли, он хотел узнать обо всем у Грейнджер, которая несколькими часами ранее весьма стремительно захлопнула дверь перед его носом, вытолкнув Драко с помощью отбрасывающих чар за порог Лазарета.       Коридоры были пусты, и он едва мог сдерживать свой порыв перейти на бег, пока, наконец, впереди не показались двери Лазарета.       Просторное помещение встретило его прохладой и терпкими, концентрированными запахами лечебных зелий. Малфой плотно закрыл за собой дверь, сдвигая следом стоящий неподалеку комод. Он со скрипом поддался его усилиям и с громким скрежетом деревянных ножек о каменный пол проехался к дверям Лазарета, образуя преграду на пути любого, кто хотел бы войти сюда или выйти. Да, он не собирался второй раз за сутки покидать это место без ответов.       — Что ты делаешь? — на другом конце Лазарета показалась Грейнджер.       — Когда ты лишен магии, то приходится работать менее изящными методами. Не хочу, чтобы кто-то помешал, — Драко отряхнул руки от пыли и развернулся к ведьме. — Сегодня Чарльз объявил всем, что ваш отряд получил незначительные ранения после встречи со щенками Сивого, — он медленным шагом направился в ее сторону, замечая, что кисти рук бывшей студентки Гриффиндора затянуты в летные перчатки. — Что-то это не вяжется с тем, что я видел этой ночью.       — Малфой, ты ничего не видел ночью, — Грейнджер недовольно поджала губы. — Тебя не касается все то, во что тебя решают не посвящать.       — Да? Только лишь меня? — на губах Драко расползлась косая ухмылка. — Всех остальных кадетов на построении это тоже не касается, Грейнджер? Держу пари, что ты слышала каждое слово Чарльза. Они все ведь члены Ордена, а я всего лишь Пожиратель Смерти, которого вы держите здесь в двимерите. Неужели они, как и я, недостойны быть посвященными в ваши темные секреты?       — Это касается только меня. Ясно? Это ничего не меняет для всего Ордена.       Малфой подошел уже достаточно близко, чтобы успеть протянуть руку и схватить Грейнджер за запястье. Нужно было убедиться в том, что ночью ему ничего не привиделось.       — У тебя способность к исцелению, — но не успел он потянуться к краю перчатки, как девушка с силой одернула руку, заводя ее за спину. — Полезный дар в условиях войны. Темный Лорд многое бы отдал, чтобы иметь такую ведьму в своей коллекции.       Грейнджер тут же вскинула на Драко озлобленный взгляд. Она не спрашивала, откуда Малфой знает о ее силах, а лишь молча наблюдала за тем, как он разворачивается и отходит к окну, вид в котором выходил далеко за пределы крепости.       — А ты не умеешь им управлять, вот же неудача… — едкая ухмылка и легкий поворот головы, чтобы заметить, как Грейнджер нервно сглатывает. — Подозреваю, что эта новая способность тебе не по силам, поэтому-то ты и не можешь ее контролировать.       — Могу! — раздраженно воскликнула Грейнджер. — Моя сила — это лишь моя забота, Малфой. Не суй свой нос в мои дела.       — М-м-м, — довольно протянул Драко, разворачиваясь к ней, — так значит, Орден не в курсе, что их великая и неподражаемая целительница Грейнджер вот-вот превратится в уголек? Обуглится, как вспыхнувшая спичка, — Малфой подразнил ее коротким всплеском рук и звуком «пш-ш-ш».       Серые глаза с жестоким наслаждением следили за тем, как она отводит взгляд в сторону, вновь поджимая губы.       — Покажи, — Драко сделал шаг в ее сторону.       Но ведьма продолжала держать руки за спиной и избегать его взгляда.       — Грейнджер, покажи, — с нажимом произнес Малфой, ожидая, что ее упрямство на этом и закончится.       Немного поколебавшись, она все же убрала руки из-за спины и начала медленно стягивать один палец перчатки за другим. Теперь уже, со всей злобой, которую только была способна вложить в свой взгляд, Грейнджер смотрела на Малфоя в ответ.       Коричневая ткань перчатки соскользнула с ладони, и Драко смог более детально рассмотреть ее руки.       То, что сначала казалось ему обугленной кожей, на самом деле выглядело так, будто девушка измазала руки черной краской. Кожа сохраняла свою пластичность и не выглядела поврежденной.       Драко потянулся к руке Грейнджер и, сомкнув пальцы на ее локте, поднес ее еще ближе к глазам. Вместо обычного запаха ее духов, который всегда действовал на него слишком расслабляюще, он уловил лишь аромат лечебных зелий.       Тем лучше.       — Что ты… — не успела возмутиться она, как Малфой ее перебил.       — Это под кожей? — он продолжал рассматривать ее пальцы, тыльную сторону ладони и запястье — все то, что не было скрыто под форменной кофтой. — В области запястья это переходит только в вены.       — Да, — ответила она, коротко кивнув. — Я считаю, что это последствие внезапного и значительного расхода моей магии, когда мне пришлось экстренно лечить Оливера и Нику.       — Что с ними случилось? — серые глаза на мгновение сместились на ее лицо, но затем вновь вернулись к изучению руки.       — На Оливера напал один из оборотней, когда он и Аэрин, его драконица, взяли слишком низкую высоту. Оборотень напрыгнул на него и вцепился в ногу. Его когти вошли слишком глубоко и повредили бедренную артерию. Вуд истекал кровью и не смог бы добраться до Виридры, — ответила Грейнджер. — Мне пришлось лечить его прямо во время сражения. А затем была Ника… Я не видела, как это произошло, но оборотень каким-то образом прыгнул на спину ее дракона Сабатиса. Он довольно сильно подрал ее, прежде чем ей удалось сбросить его вниз.       — Ее можно было излечить бадьяном? — Драко отпустил руку Грейнджер, и она тут же поочередно надела перчатки.       — После, да… Но там было сорок оборотней, Малфой! Мы не могли себе позволить передышку даже для раненого всадника, — возмутилась она.       — Нет, Грейнджер, — покачал головой Драко и разочарованно цокнул языком. — Там было всего лишь сорок оборотней. В реальном бою их будет гораздо-гораздо больше, а ты не сможешь спасти всех, не убив саму себя, — он качнул подбородком в сторону ее скрещенных почерневших рук.       — Но и нас будет не шестнадцать, — ответила с вызовом Грейнджер, но наткнулась лишь на снисходительную усмешку. — Мне просто нужна практика, чтобы развить эту свою способность. Не так-то просто сделать это, если из самых серьезных ранений здесь — это вывих лодыжки или порез пальца. Я и сама не знала, насколько много сил это черпает, пока не…       Она запнулась на полуслове.       — «Пока не» что, Грейнджер? Договаривай давай, — нетерпеливо переспросил Драко.       — Пока не пришлось спасать твою жизнь, — закончила свое предложение ведьма. — Тогда-то я впервые и увидела, что бывает, если лечение потребует слишком много силы. В какой-то момент я даже подумала, что ты заберешь всю мою магию — настолько это было тяжело.       Малфой замолчал, услышав эти слова из ее уст, и вновь перевел взгляд на окно, обдумывая свое дальнейшее предложение, которое могло бы отлично сыграть ему на руку, если Грейнджер согласится принять его.       — Практика, говоришь, — Драко потер запястья, которые все еще сковывали двимеритовые наручники. — Я организую тебе практику, если ты поможешь мне избавиться от этого, — он постучал указательным пальцем по гладкому черному металлу.       — Ну, уж нет, Малфой, я не стану этого делать, — отрицательно покачала головой Грейнджер. — Это невозможно! Вернем тебе магию, и ты покалечишь половину кадетов!       — Именно! Тем самым я обеспечу тебя несколькими подопытными мышами для контроля и усиления твоей способности. Практика, Грейнджер, практика, — чуть ли не по слогам повторил Драко последнее слово. — К тому же, меня несколько сковывает обязательство Непреложного Обета, не позволяющее действовать так свободно, как мне бы хотелось, а это значит, что волноваться не о чем: никто не погибнет. Во всяком случае, специально.       — Никто не пойдет на это, а я не вправе принимать единоличное решение в таком вопросе, — Грейнджер ожидаемо колебалась.       — Так убеди их! Мерлин, тебя ведь считают умнейшей ведьмой своего поколения, — закипал Малфой. — Включи голову и придумай что-нибудь! — он сделал паузу. — С понедельника у нас начинаются практические занятия. К первому же из них я ожидаю быть уже без этих побрякушек, — Драко вновь указал на двимеритовые браслеты. — А чтобы нужное решение пришло к тебе быстрее, я дам небольшую мотивацию, можешь считать это жестом моей доброй воли. Если ты не уговоришь Чарльза Уизли вернуть мне магию, то я буду вынужден рассказать ему и всему вашему Совету Ордена о том, что их целительница не годится даже для лечения синяков. Остальные же кадеты узнают, что их вообще нихрена ни во что не посвящают здесь, — жестокая улыбка Малфоя была встречена яростным взглядом Грейнджер. — Ну как, достаточно мотивирует?       — Я ненавижу тебя, Малфой, — сердито процедила сквозь зубы она.       — Я знаю, меня очень сложно полюбить, — Драко подмигнул ведьме и, развернувшись, направился к дверям Лазарета. — У тебя два дня, Грейнджер. Не разочаруй меня!       Проходя мимо открытого шкафа с зельями, Малфой наконец увидел его — зелье, за которым он приходил в прошлый раз.       — Это будет платой за мое ожидание, — вытащив несколько склянок оттуда, он распихал их по карманам своей формы.       Сдвинув в сторону комод, Драко открыл двери и едва не столкнулся на пороге с Парвати Патил, которая уже возвращалась в Лазарет после общего завтрака.       — Малфой? — темные брови Парвати нахмурились при виде него. — Что ты тут делаешь?       — Меняю ваш мир к лучшему, Патил, — он обогнул перегородившую проход ведьму и устремился вперед по коридору, рассчитывая все еще успеть на завтрак.       — Чего? — не поняв смысла сказанного, переспросила она, но Драко уже скрылся за поворотом. Жилой блок, восточное крыло Крепость Академии Виридра       После завтрака Драко вернулся в комнату, чтобы, наконец, спрятать добытые пять пузырьков с зельем Сна без сновидений в платяной шкаф, прикрыв их дополнительными комплектами одежды. Возможность выспаться без преследующих его кошмаров манила уже сейчас, но тратить свободный день на то, чтобы просто завалиться в кровать спать, не хотелось. Следующей по важности задачей было разыскать Солариса и допросить его о том, в чьи еще уши сливается вся информация, получаемая по их ментальной связи.       Драко в теории предполагал, что ему как-то удастся выбраться за пределы крепости Академии и добраться до первой попавшейся поляны, где он сможет призвать своего дракона, но ответит ли тот на его зов после всех проигнорированных попыток связаться с ним, Малфой уже не знал.       Выйдя из комнаты, он быстро преодолел несколько лестничных пролетов и коридоров и практически достиг главного входа в крепость, за которым располагался внутренний двор, но внезапно раздавшийся за спиной голос окликнул его по имени.       Малфой обернулся и увидел спешащего вслед за ним Чарльза Уизли.       — Малфой, я только и делаю, что бегаю по крепости за тобой, — сквозь одышку проговорил он. — Все тебя видели, но никто не знает, где именно ты находишься.       — Искусство слияния с толпой, Уизли, — Драко решил не сбавлять своего шага и также быстро сошел по ступеням вниз.       Чарльз устремился следом, недоверчиво косясь на него взглядом.       — Я начинаю думать, что ты меня избегаешь, — усмехнулся он и подстроился под размашистый шаг Малфоя.       — Последний раз я эту фразу слышал от очередной девчонки в школе, — Драко сделал паузу и взглянул на Чарльза. — Надеюсь, что хотя бы ты после этого не будешь устраивать мне сцен ревности.       — Склонен надеяться, что я у тебя единственный, — Уизли нарочито театрально захлопал ресницами. — Куда ты так спешишь? У меня уже в боку начинает колоть, давай помедленнее.       Широкая ладонь Чарльза внезапно легла на грудь Драко, принудительно замедляя его шаг.       — Чего тебе? — Малфой остановился на середине летного поля.       — Хотел обсудить с тобой прошедшую увлекательную прогулку с оборотнями под луной, — недоумевающе ответил Чарльз, будто ему приходилось говорить сейчас нечто совершенно очевидное, — разумеется.       — Я думал, что всю информацию Орден представляет на таких вот построениях, как сегодня утром, — язвительно ответил Драко и вновь возобновил шаг.       — Да, но… э… — Чарльз хоть запоздало, но все же устремился следом за ним. — Я думал, что тебе будут интересны все подробности.       — Только мне? — Малфой снова резко остановился. — А другие их знать не должны? С каких пор в Орден принимают только лицемеров? Вы мне постоянно тыкаете своим сраным единством, а в итоге знать правду дозволено лишь особо отличившимся?       Чарльз осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что никто сейчас не слышал Малфоя.       — Заткнись на пару секунд и иди за мной, — он грубо схватил Драко за плечо и толкнул в сторону ворот, ведущих из Академии.       — Что теперь? А, Чарльз? Боишься, что я расскажу всем? Может, еще один Непреложный Обет заставишь меня заключить? Или прочистишь мне мозги Обливиэйтом? — не унимался Малфой, чувствуя, что обязан высказать Уизли все, что у него накипело.       — Если честно, то сейчас я был бы не прочь тебе просто врезать, — Уизли еще раз толкнул Драко в плечо, чем окончательно выдворил его за пределы крепости. — Какого хрена на тебя нашло, Малфой? Что ты уже себе надумал, пока нас здесь не было?       — Иди к черту, Уизли, — Драко дернул плечом, поправляя съехавший ворот летной куртки. — Я больше не поведусь на все твои обещания и уговоры.       — На какие еще, блять… — Чарльз растерянно провел пятерней по рыжим кудрям, зачесывая их назад. — Так, ладно, выкладывай, что случилось.       — Ты убедил Солариса, чтобы он заступился за меня и инициировал связь, да? — Малфой попятился назад, стараясь держаться подальше от Уизли. — Чтобы он вам докладывал обо всем, что происходит в моей голове? Чтобы вы все были в курсе обо всем, что я думаю? Веритасерум на мне не работает — вы уже убедились, а значит, вам был нужен другой способ, более надежный. Хотите спланировать тайный налет на армию Темного Лорда, выудив у меня всю информацию по нахождению его мест пребывания?       — Нет, это не так, — покачал головой Чарльз. — И я могу лишь слышать и говорить с драконами, а не приказывать им всем без разбору. Стать твоим драконом — это выбор Солариса.       — Но он докладывает тебе обо всем? — Драко чувствовал, что на него вновь волнами накатывает заставляющий вскипать его кровь гнев, так же, как и вчера вечером на дозорной башне, когда он совершенно по-идиотски потерял над собой контроль.       — Нет, Соларис ничего не передает ни мне, ни Ориону, — Чарльз устало потер глаза. — Слушай, я понимаю, что ты...       — Да нихрена вы не понимаете! Вы лишь утверждаете, что понимаете, но вы не на моем месте! — внутри у Драко все клокотало. — Я для них сейчас… Знай они, что я жив, то считали бы меня главным предателем! — он взмахнул рукой в неизвестном направлении. — Здесь же я уже предатель для вас. Драко Малфой — всеми презираемый кусок дерьма, отвалившийся от начищенного ботинка его отца-Пожирателя. Мне выдали форму кадета, вручили стопку книг и загнали в душные лекционные аудитории слушать о том, как чертов Лонгботтом с важным видом вещает нам о теории! Чарльз, о теории боя на драконах! С подобным подходом одержать победу невозможно, никто из кадетов еще не имеет собственного дракона. При первой же встрече с оборотнями Сивого два ваших всадника нуждались в лечении, и это при условии, что у вас на тот момент уже были обученные драконы, а все текущие всадники считаются подготовленными. Уизли, я охуеть как сильно не хочу оказаться в ваших рядах, когда на всех вас обрушится гнев и сила Темного Лорда, — он сделал паузу, чтобы перевести дух, и с горечью в словах продолжил. — Но и изменить я ничего уже не могу. Ты связал меня Непреложным Обетом. Единственное, что мне теперь остается, — это наблюдать за тем, как все катится в пекло.       Малфой замолк, глядя на Чарльза Уизли, который сейчас стоял перед ним с запрокинутой назад головой, смотря на проплывающие в небе облака. Он вновь растрепал пальцами свои волосы и тяжело вздохнул.       — Ты думаешь, что я доволен тем, как прошли поиски стай? — его голос был тихим и спокойным, что так отчетливо контрастировало с повышенным тоном Драко. — И что меня совершенно не беспокоит тот факт, что они проникли на территорию Долины? Это не так, Малфой. Ты даже, блять, не представляешь, насколько сильно это выводит меня из себя. Но что прикажешь мне делать? Бегать по Академии с криками «А-а-а! Нам всем конец! Отряды Сивого уже у стен крепости! Спасайся, кто может!», ты себе это так представляешь? Что тогда будет с остальными кадетами, если их командир начнет вести себя так, словно он истеричная девка? Какой пример это им подаст? Захотят ли они оказаться в бою бок о бок с ним? — Чарльз покачал головой. — Я вот так не думаю. И ты тоже так не думаешь на самом деле.       — Выборочная правда, — поморщился Малфой.       — Именно.       — И вы считаете это лучшим выходом? — Драко изумленно развел руками в стороны. — Вы скрываете от своих же людей самые неприглядные подробности, надеясь на то, что когда они с ними столкнутся лицом к лицу, то будут готовы к тому, к чему вы оказались не готовы? Да ни черта они не будут готовы, Уизли! Таких стай, что вы встретили, и что известны мне, у Сивого не меньше пятнадцати. Он отчитывался непосредственно перед Темным Лордом. Да, Фенрир Сивый нехило так оброс своими волчатами с тех пор, как вы свалили из Англии, — заметив искаженное удивлением лицо Чарльза, пояснил Драко. — Если хотите победить, то меняйте тактику. Не ждите, когда все кадеты обзаведутся драконами, учите их уже сейчас, как нужно действовать. Потому что… Слушай, если эти две стаи забрались так глубоко, что дошли до вашей Долины, то у вас может и не быть этого года, на который ты рассчитываешь. Особенно, если вы упустили хотя бы одного из оборотней…       — Мы не упустили ни одного, — твердо заявил Чарльз. — Можешь верить моим словам. Мы проверили каждую пещеру, заглянули под каждую чертову корягу. Эти леса я знаю, как свои пять пальцев, им не спрятаться здесь от меня. И Орион попросил драконов Долины временами выслеживать посторонних, если кто-то вновь пересечет границы.       — Моя вера в твои слова ни к чему ни мне, ни тебе, — Драко сунул руки в карманы куртки и пнул небольшую шишку, которую все это время плавно раскатывал подошвой ботинка. — Это в ваших же интересах, чтобы ты не ошибся в своих утверждениях.       — Я не ошибся, Малфой, — еще раз с нажимом произнес Чарльз и, на мгновение замолчав, слегка повернул голову в сторону соснового леса, словно прислушиваясь к чему-то, что было недоступно для слуха Драко. — Кажется, какой-то очень злой и раздраженный дракон желает встречи с тобой. Что за черная кошка пробежала между тобой и Соларисом?       — Я не знаю, кому могу здесь доверять, — прямо ответил Драко, также разворачиваясь лицом в сторону леса, но отсюда не было видно ни белых крыльев, ни сверкающей чешуи.       — Я понимаю твои опасения касательно Ордена, но драконы, Малфой… — Уизли неспешным шагом направился в сторону леса, — драконы не предают.       Чарльз уходил все дальше и дальше, мелькая между стройными и ровными рядами сосен, что темно-зелеными колючими макушками уходили высоко в небо, едва ли не царапая своими иголками белые пушистые облака. Драко какое-то время оставался на своем месте, решая, точно ли хочет следовать за Уизли, пока тот показывал путь к ожидающему встречи с ним Соларису.       — Идем, Малфой, — не оборачиваясь в его сторону, Чарльз издалека махнул рукой. Его коричневая летная куртка практически слилась единым пятном с такими же коричневатыми стволами деревьев.       Драко устало вздохнул и направился следом за ним, в голове прокручивая все возможные сценарии развития разговора с Солом, когда тот увидит его.       Выйдя из гущи леса, оба волшебника взобрались на высокий каменистый холм, переходящий в плоскую, истоптанную драконьими лапами площадку, скорее всего, используемую для взлетов и посадки за пределами крепости. На краю этой поляны находился Соларис. Гордо вскинув голову и плотно собрав крылья за спиной, он смотрел на открывающийся вид Долины перед собой, затмевая своим завораживающим белым сиянием все остальное, на что попадали золотые лучи солнца. Он, словно магнит, притягивал весь свет на себя и тут же обратно его отбрасывал яркими вспышками, от блеска которых приходилось щуриться иной раз.       Драко еще не представлялась возможность покинуть стены Академии, поэтому, впервые оказавшись в подобном месте, он замер на краю отвесного склона площадки, слегка изумленно всматриваясь в раскинувшуюся панораму перед ним. С обеих сторон горы цепью, словно неприступной замковой стеной, охватывали Долину озера Видры, о котором ему рассказывал Вингарт. Голубая гладь озера соединялась с тонкими линиями рек, берущих свое начало где-то среди скалистых вершин гор, часть которых ниспадала весьма скромными по размеру водопадами. Острые зеленые пики сосен смешивались в единый изумрудный океан, мерно плещущийся в низине, со всех сторон охваченной подступающей из темных и продуваемых ущелий туманной дымкой. Очередной порыв ветра взметнул лесную малахитовую волну, заставив стайку белокрылых птиц взмыть вверх и сразу же унестись с резким потоком воздуха в сторону следующей раскидистой кроны дерева.       «Здесь открывается поистине красивый вид на Долину… — Соларис заговорил первым, как только Драко снял все щиты со своего сознания, — так бы и скинул тебя отсюда, Бесцветный».       Малфоя в это же мгновение сбоку обдало жарким паром, и на его плечи медленно опустились хлопья пепла.       «У меня были причины, — не поворачивая головы, произнес Драко. — Оказавшись на моем месте, ты бы повел себя иначе? Стал бы безоговорочно доверять тем, кто взял тебя в плен?».       «Ты преувеличиваешь бедственность своего положения, человечишка! — пророкотал Соларис. — Не закрывайся ты от меня все это время, я мог бы помочь тебе! Ответить на все вопросы! А вместо этого ты запечатал свое сознание, ударившись в бесконечную жалость к себе. Да, я не слышал тебя, но чувствовал все твои эмоции, Драко. Я знал о подобных слабостях людей, но никогда не думал, что они настолько затмевают ваш разум!».       «Легко достигнутое соглашение не внушает доверия, — ответил Малфой. — Почему я должен слепо верить в то, что твое решение о связи со мной не было продиктовано чужим указом? Я хочу быть уверен, что мои мысли не становятся сочной темой для обсуждения во время собрания местного Совета».       Соларис громогласно взревел и раскинул крылья, что едва не закончилось падением Драко со скалы. Ощутимый толчок белого крыла пришелся ему в бок. Покачнувшись, Малфой все же устоял на ногах, в то время как его ботинок сорвался вниз, подняв облачко мелкой пыли и уронив несколько камешков с обрыва.       — Эй, эй! — замахал руками Чарльз. — Прошу, давайте обойдемся без смертей. Остыньте оба!       Сол крутанул мощной шеей, и в то же мгновение его белая морда оказалась напротив веснушчатого загорелого лица Чарльза. Из ноздрей пошел пар, а верхняя губа дракона задрожала, обнажая длинные заостренные клыки под низкий рокот, зарождающийся в недрах его чешуйчатой груди.       — Соларис, полегче, — строго покачал головой Уизли, — не я причина твоего дерьмового настроения.       Малфой счистил осевшую по низу штанин пыль и стряхнул руки, вновь приковывая к себе внимание собственного дракона.       «Драконы — это тебе, Драко, не совы и не вороны, чтобы передавать информацию от одного всадника к другому. Не смей принижать нас до уровня каких-то почтовых голубей! — Соларис вновь отвернулся от него и сложил крылья. — В отличие от вас, людей, у нас есть честь и гордость, и, что немаловажно — отсутствие страха брать на себя ответственность. Я поклялся тебе в верности! Встал на защиту твоей жизни, а взамен получаю сомнения и подозрения в обмане. Ты вынуждаешь меня жалеть о нашей связи, Драко».       Слова Сола горечью осели у него где-то в области груди, но противопоставить ему впервые было нечего. Малфой понимал, что поступил с драконом не так, как могло ожидаться от будущего всадника, и не так, как того заслуживал сам Соларис.       Драко отвел взгляд от ярких голубых глаз, что пристально наблюдали за каждым его движением, и сделал глубокий вдох прежде, чем ответить.       «Я… — он знал, что ему следует сказать, но сделать это было невыносимо трудно, — да, я струсил, Сол! Я повел себя как настоящее трусливое дерьмо, так что можешь продолжать смотреть на меня так, словно я представляю из себя нечто, что предстоит соскребать с подошвы! Я поддался долбанным кошмарам, что мучают каждую ночь меня. В них Он каждую ночь пытает, а потом убивает мою мать. И знаешь что? Оказалось, вот сюрприз, это охренеть как действует на мозги! Я пробовал не спать, но от этого мой мозг еще быстрее крошится в пыль, подкидывая мне все больше и больше образов умирающей матери. И это все по моей вине! Как только я здесь появился, так на территорию Долины сразу же проникли оборотни, чего, как уже стало ясно, ранее не происходило. Меня убеждают, что силы драконов и магия Долины блокируют мою связь с Темным Лордом, но что, если это не так? Что, если он все же знает, что я жив? — Малфой сделал паузу, чтобы перевести дух, вновь встречаясь со взглядом Солариса, который, как ему сейчас казалось, уже не был настолько свирепым, но все еще ощущался мертвым грузом, практически осязаемым разочарованием в нем. Драко прервал повисшее молчание, продолжив, — возможно, я просто не подхожу на эту роль. Ну, какой из меня всадник, Сол? У меня на предплечье метка Пожирателя, а мне хотят выдать сияющие доспехи... Думаю, что тебе стоит разорвать связь между нами и, когда придет время, выбрать того, кто действительно готов из кожи вон лезть ради возможности стать всадником и иметь своего дракона. Пожиратель Смерти не может быть им, Сол. Давай будем честны на этот счет».       Дракон ничего не отвечал Драко, лишь продолжал смотреть ему прямо в глаза, склонив морду к его лицу и замерев. Малфой не знал, что ему еще стоит добавить, чтобы добиться от Солариса какой-то реакции. Он перевел взгляд на Уизли, который отошел на край поляны и увлеченно создавал образ того, кто занят разглядыванием старого трухлявого пня.       «Что ж, — Соларис медленно отвел морду и снова устремился взглядом на Долину. — Давным-давно наши с тобой предки заключили Соглашение, связав свои судьбы узами братства и уважения. И в память об этом дне я не буду заставлять тебя идти тем путем и выбирать ту судьбу, которые тебе претят, Драко, — шумно выдохнул Сол. — Но прежде чем ты окончательно примешь решение о разрыве нашей связи, и мы вызовем Ориона для этого, я хотел бы показать тебе мир, что я вижу каждый день. Мир, который я хотел защищать бок о бок с тобой, — взгляд голубых глаз дракона встретился с серыми радужками Малфоя, где сейчас плескалось непонимание, смешиваясь с недоверием и сомнением. — Всего один полет, Драко».       — Полет? Я не всадник, Сол, — усмехнулся Драко, ответив вслух. Он не был уверен, слышал ли сейчас слова дракона Чарльз, — и на тебе нет седла.       — Я летаю без седла, — как бы между прочим, выкрикнул Уизли, который тут же потерял всякий интерес к старому пню, напоследок пнув его носком ботинка.       Сол одобрительно сощурил глаза и мотнул шипастой головой в сторону Чарльза.       — Он удержит тебя, — он сделал несколько шагов в их с драконом сторону, — а если сорвешься, то поймает… ну, наверное.       Соларис громко фыркнул, и от его дымного дыхания светлые волосы на голове Малфоя растрепались.       «Знаешь, моя смерть принесет большое удовольствие многим здесь, — поджал губы Драко, оглядывая горбатую спину дракона, которую всю вдоль хребта и до самого кончика хвоста покрывали белые шипы, соединяющиеся голубоватой мембраной только в области шеи, — давай не будем предоставлять им такой подарок?».       «Тогда тебе стоит держаться крепче, — Соларис склонился ниже к земле, опуская плечо и отводя крыло в сторону для того, чтобы Драко влез на его спину, — но постарайся все же выдрать мне не всю чешую».       Малфой повернул голову в сторону Чарльза, тот наблюдал за ними, сложив руки на груди. Никаких одобрительных кивков, больших пальцев, поднятых вверх, или подбадривающих фраз. Лишь взгляд зеленых глаз, который с присущей ему легкой усмешкой был устремлен на Малфоя.       Драко вновь окинул взглядом спину дракона, не понимая, почему он сейчас медлит. Боялся ли он сорваться со спины Сола и погибнуть, разбившись о скалы? Нет. Возможно, даже это был бы самый простой исход для него в текущих обстоятельствах — действительно исчезнуть, не дожидаясь глобального конца для всех них. Драко знал, что боится иного. Он боится, что ему понравится. Боится, что привяжется к этому, станет окончательно зависим от Сола, от этой Академии, от Ордена. Возможно, сейчас была именно та черта, за которую не нужно было переходить, когда стоило было отказаться от всего и попросить Ориона разорвать связь, навсегда оградив себя от плана Ордена. Снова уйти в тень, ничего не предпринимать — привычное активное бездействие, отработанное за все то время, пока шла война, такое безопасное, такое манящее. Не делать ничего, пока это не касается собственной жизни или жизни близких.       «Всего один полет, Драко».       Слова Солариса вновь зазвучали эхом у него в голове, пока кристально-голубые глаза молчаливо и выжидающе смотрели на него в ответ. Его пальцы дрогнули, когда рука потянулась к шипам спины дракона. Драко сцепил зубы и одернул ее, делая шаг назад.       — Это же точка невозврата, да? — горько усмехнулся он.       — Тут только тебе решать, Малфой, — ответил Уизли.       «Глупо будет отказаться от всего и даже не испытать этого ни разу в жизни, — голос Сола был спокоен, — когда перед тобой еще склонится дракон, Драко?».       Драко шумно выдыхает, блокируя звуки тревожной сирены, раздающиеся в его голове, хватается руками за выступающие шипы на хребте Солариса и отталкивается ногами от земли, подтягивая вслед за руками все свое тело. Перекинув одну ногу через спину дракона, Драко подвигал бедрами, выбирая наиболее удобную точку опоры между двойным рядом шипов, и, склонившись, крепко обхватил более длинные шипы, что находились на гибкой шее Сола.       Почувствовав, что Малфой закончил все приготовления перед своим первым полетом, Соларис выпрямился, вытянув хвост, на кончике которого мелькало плотно сложенное оперение, помогающее ему маневрировать, и раскрыл широкие белые крылья, наклоняя их под определенным углом для взлета.       «Белые карпатские драконы считаются одними из самых быстрых драконов, — Соларис слегка повернул голову в сторону Драко. — Это на случай, если вся важная информация на лекциях прошла мимо тебя».       Не успел Малфой ответить что-нибудь едкое Соларису, как у него перехватило дыхание — дракон взял разгон и, мощно оттолкнувшись лапами от земли, с невиданной скоростью рванул вниз с обрыва.