Всадникам третьего звена приготовиться

«Я рад, что возникшая ситуация разрешилась в нашу пользу. Но, несмотря на твои уверения в прошлом письме, я оставлю за собой право придерживаться прежнего мнения. Мы должны продолжать давать любую секретную информацию небольшими порциями, поддерживая безопасный интерес и наблюдая за его реакцией. Не стоит перегибать в вопросах доверия, даже если он будет открыт к диалогу. Сперва мы должны убедиться, что план работает, и он знает ровно то, о чем нам и говорили»

Из письма Кингсли Шеклболта к Чарльзу Уизли

      Беспощадная в своей природной сути, гравитация раз за разом прибивала Драко грудью к спине дракона, когда он предпринимал всякую попытку хотя бы немного выпрямить спину или переместить затекшие руки с шеи Солариса на один из выступающих шипов в области хребта. Однако затекшие руки были не единственной проблемой, что волновала Драко.       Сейчас, находясь на спине этого белого дракона, который весил в десятки раз больше него самого, столь маневренно пролетающего сквозь плотные слои облаков, Малфой понял, почему всадники пользуются седлами и уделяют им такое значение. Его задница с каждым футом набираемой высоты неумолимо скользила вниз по спине Солариса. Широкие взмахи крыльев отдавались рваными толчками по всему телу. Ноги безуспешно сжимали широкие бока, а колени болезненно упирались в торчащие по всему телу более мелкие шипастые чешуйки. Теперь Драко, как никогда ранее, был уверен в том, что полет на метле в любую возможную погоду может по праву считаться легкой, неспешной прогулкой в сравнении с тем, что ты ощущаешь, находясь на спине летящего дракона.       Соларис совершил очередной рывок вверх, заставляя Драко чертыхнуться вслух в тысячный раз.       «Держись, осталось немного!» — с нескрываемым восторгом отозвался Сол.       «Немного до чего? Если до того момента, когда я сорвусь вниз, то осталось еще меньше, чем немного!» — очередная воздушная яма закончилась неприятным стуком челюстей Драко друг о друга. Он едва не прикусил язык.       «Лететь через облака всегда неприятно — это с виду они такие пушистые и безобидные, — пояснил Сол, услышав недовольное шипение Малфоя, — но мы уже почти выбрались».       Если Соларис считал, что Драко способен внимательно следить за полетом и замечать, сколько облаков встретилось им по пути, то он чертовски сильно ошибался. Помимо неудобства собственной посадки, его лицо, а особенно глаза, атаковали нескончаемые потоки ветра, позволяя ему лишь щуриться и изредка приоткрывать то один, то другой глаз, наблюдая лишь обволакивающую молочную пелену вокруг них.       Дракон сменил направление, выравниваясь относительно горизонта, в чем Драко был непоколебимо уверен, наконец ощущая, что его больше не тянет вниз, не швыряет в бок и не прибивает грудью вперед. Белая завеса, прорезываемая золотыми всполохами от солнечных лучей, быстро рассеивалась перед ними, открывая тот самый вид на землю, который Драко совершенно точно сохранит в памяти навсегда. Соларис перестал взмахивать крыльями, продолжая только удерживать их на ветру, что создавало у Драко обманчивое ощущение, будто они зависли в одной точке. Весь мир на это мгновение словно замер, а время и вовсе остановило свой ход.       Точно птицы, они парили так высоко над землей, что вид на Долину, который открывался Драко еще недавно с взлетной площадки, теперь казался лишь ничего незначащим подглядыванием в замочную скважину. Сейчас же…       Бирюза озерной глади, как огромное зеркало, раскинувшееся от берега до берега, отражала неспешно проплывающие облака, а бесконечные леса и луга, тянувшиеся с запада на восток и с севера на юг, сталкивались с неприступной цепью гор, стремящихся своими заостренными вершинами высоко в небо. У него перехватило дыхание, заставляя руками еще крепче схватиться за чешую Солариса, чтобы вытянуть голову вбок и взглянуть вниз — туда, где темнели едва различимые пики дозорных башен Академии Виридра. Они были так высоко, что летное поле, которое прежде казалось Драко невероятно широким, так как вмещало сразу десяток драконов, теперь же выглядело не больше его раскрытой ладони.       Чувство бесконечного удовольствия и наслаждения транслировалось от Солариса к нему и, встречаясь с неподдельным восхищением Драко, пребывающего в эйфории от полета на драконе, возвращалось обратно к Солу. Он взмахнул крыльями, слегка смещая угол полета, и медленно, осторожно направил все свое тело вниз ровно в тот момент, когда они пролетали над озером.       Драко уже без стеснения обхватил шею дракона, ощущая, как чувство невесомости охватывает его тело, когда Сол снова умело нырнул вниз.       Вода становилась все ближе, но, казалось, что дракона это абсолютно не заботило, и он плавно продолжал снижение до тех пор, пока на зеркальной поверхности воды, прерываемой едва заметной рябью, отчетливо не показалась фигура Драко и плавные, практически обтекаемые линии Солариса, выглядящего сейчас еще более совершенно, находясь в собственной стихии воздуха, ветра и скорости.       Серые глаза Драко встретили свое отражение в озерной глади. Он не осознавал этого, пока не увидел, но на его губах расплылась настолько идиотская и несвойственная ему счастливая улыбка. Это поразило его, словно открывшееся ему некое озарение. Спустя годы, пока мир в пыли и залпах сражений делился на черное и кровавое, все еще существовала возможность встретить нечто светлое и такое неподдельно чистое.       Сол вытянул лапу и скользнул когтями по водной глади, создавая сноп брызг, которые тут же полетели в лицо Драко, пока в его голове отзвуком раздавалось довольное фырканье дракона. Но Малфой, к своему удивлению, даже не закатил недовольно глаза, а лишь рассмеялся в ответ, утирая мокрое лицо рукавом летной куртки. Он знал, что всему виной его связь с Соларисом, где бушевал нескончаемый поток эмоций дракона, ведь и для него такой полет был в новинку — возможности нести драконьего всадника на своей спине еще не представлялось.       Драконий всадник… Это словосочетание откликнулось в душе у Драко приятным, практически осязаемым чувством нужности. Ощущением причастности к чему-то незапятнанному темной магией, к чему-то, что основывалось на древней, как сам мир, магии природы. Это и подпитывало в душе Драко робко тлеющий огонек веры в какой-то счастливый конец, эфемерно маячивший на горизонте. Сейчас, сидя на спине Солариса, он мог бы действительно поверить в то, что у Ордена все получится, что их план сыграет, что мир не обречен, а у них всех есть еще один шанс, ведь эта мощь древних магических существ, согласившихся вступить в войну на их стороне, станет их движущей силой, возможностью нанести внезапный решающий удар. Это вселяло надежду на то, что возможность все изменить еще не утеряна.       «Ты можешь внести свой вклад, — тихий голос Солариса мягко проник в его мысли, — если решишь сохранить нашу связь».       «После всего, что я наговорил им? — Драко кивнул головой в сторону темнеющей на фоне поросших соснами гор крепости Академии. — Они никогда не будут доверять мне. Не после всего, что случилось за эти годы. И, как бы мне не хотелось говорить обратное, это правильное решение».       «Чарльз тебе верит, — без тени сомнения заявил Соларис, — и я тебе верю, Драко».       Дракон снова взмахнул крыльями, набирая высоту и поднимаясь над приближающимися макушками сосен, сменившими водную гладь озера и узкую береговую полосу песка. Мощные взмахи крыльев поднимали их все выше, пока они не оказались на том уровне, где ни одно из деревьев не смогло бы стать преградой на пути.       Где-то сбоку, за белыми пышными облаками, Драко уловил движение, тут же устремляясь глазами в нужном направлении, замечая, как длинный зеленый шипастый хвост мелькнул между облаками и тут же пропал в этой плотной белой завесе.       «Там дракон за облаком», — Драко все еще довольно напряженно следил за тем самым облаком, где скрылся внезапный гость, ожидая вновь увидеть зеленый отлив чешуи.       «Ты в Долине, Малфой, здесь повсюду драконы», — тон Солариса был язвительным, но вместо действительного раздражения нес в себе только беззлобную усмешку.       Драко почувствовал, как грудная клетка Сола расширяется, набирая все больше воздуха. И не успел Малфой понять, для чего именно, как над Долиной раздался оглушительный приветственный рев Солариса, который быстрой волной пролетел над макушками деревьев и отразился от гор, превратившись в эхо. На пару секунд Драко практически оглушило, но все же сквозь звон в ушах до него долетел ответный рык второго дракона. Справа из-за пышного белого облака показался Португальский длиннорылый дракон. Сложив крылья, он нырнул вниз, пролетев под брюхом Солариса, и, раскинув широкие крылья, вновь взмыл вверх, останавливаясь на их общей параллели.       Желтый глаз дракона с интересом изучал Драко, сидящего на спине знакомого ему белого Карпатского.       «Это Блумиар, — пояснил Соларис. — Он один из тех молодых драконов Долины, что выразили готовность связать себя с одним из всадников Виридры во время Ритуала. Тебе же уже рассказали о Дракоаре?».       «В общих чертах, — Драко вспомнил слова Гаррета Вингарта. — Но я не имею понятия, что из себя представляет этот Ритуал связи».       «Как ты, надеюсь, помнишь, мне еще не доводилось нести всадника, но… — Соларис накренился вправо, расходясь с Блумиаром, который улетел дальше, к горам, — основы мне известны от Ориона. Дракоара ежегодно приходится на День драконьего солнцестояния, совпадающий с вашим Днем осеннего равноденствия. Свое название он получил много-много веков назад в ту пору, когда и было заключено первое Соглашение между Драконами и Магами. В ночь, когда свет и тьма были равны, прилетевшие на горное плато драконы разожгли столь мощное и яркое пламя для Ритуала, что все присутствующие говорили, что было оно ослепительнее солнечного света. В те времена Ритуал инициации ментальной связи совершался между свободным драконом и вызвавшимся всадником, которые добровольно соединяли свои души, руководствуясь исключительно взаимным уважением и верностью друг другу. Силы природы насыщали магию вокруг них, пока та не достигала своего пика, становясь основой их общего союза. Драконы и всадники приносили клятву, а следом произнесенное заклинание связывало их навеки».       «И это все? — удивленно спросил Драко. — И никакого прохождения через стену огня? Или выполнения невыполнимого задания? Или хотя бы какого-то боя между всадниками, чтобы определить самых достойных для такой связи?».       «Волшебники спустя века стали такими кровожадными, — вздохнул Соларис. — Хорошо, что подобные ритуалы были придуманы задолго до нас, иначе бы все достойные кончились, не успев начаться… Драконы намного проницательнее людей и могут без труда определить, достойный ли перед ними кандидат, или же его помыслы несут в себе дурные намерения».       «Ты сказал, что жалеешь о связи со мной, — немного помедлив, произнес Драко. — Получается, ты не самый проницательный дракон в своем роду?».       Сердце резко ушло в пятки, а желудок совершил кульбит, когда Соларис внезапно нырнул вниз. Драко не знал, какими силами удержался на его спине в этот момент, но липкое ощущение страха сорваться в бескрайнюю пропасть под ними прошло вдоль его позвоночника и осело холодком в туго скрученных кишках.       «В следующий раз с умом выбирай почву, на которой будешь язвить мне, Малфой», — недовольно рыкнул дракон.       «В следующий раз?» — преодолев приступ тошнотворного головокружения, выдавил из себя Драко, плотнее прижимаясь к белой чешуе Солариса.       «Драконья проницательность подсказывает мне, что сегодня не тот день, когда наша связь с тобой оборвется, — Сол медленно зашел по широкой дуге в поворот, и Драко заметил, что они уже вернулись ко взлетной площадке, где их ожидала крошечная фигура Чарльза Уизли. — Готовься к посадке».       Как только когтистые лапы Солариса коснулись земли, Малфоя чувствительно подбросило вверх, а в колени с новым болезненным нажимом впились шипы. Ему определенно нужно будет задуматься о седле в будущем.       — Ну и как тебе полет на спине дракона? — Чарльз отмахивался от клубов пыли, окруживших его плотной завесой.       Соларис вновь склонился над землей, позволяя Малфою легко спрыгнуть со спины вниз.       — Впечатляюще, — он горделиво провел рукой по сверкающей чешуе Сола.       Дракон мягко фыркнул, сдувая растрепавшиеся светлые пряди волос Драко назад, и боднулся мордой ему в плечо. На губах Драко вновь расцвела эта дурацкая мягкая улыбка.       — Вау, — приподнял брови Уизли. — Не знал, что ты так умеешь делать.       — Что умею делать? — тут же недовольно нахмурился Малфой, переводя взгляд с дракона на Чарльза.       — Улыбаться так, будто ты не состоишь на восемьдесят процентов изо льда и на двадцать процентов из бесконечной злобы, — усмехнулся Чарльз, складывая руки на груди.       — Тебе показалось, Уизли, — Драко стряхнул невидимую грязь с летной куртки, — преломление солнечных лучей, слышал о таком?       — Как скажешь, — подавил улыбку Чарльз. — Ну, каков исход, Малфой? Мне стоит призвать Ориона, чтобы он разорвал вашу связь, или ты принял иное решение?       — Знаешь, Уизли, — Малфой, пройдя мимо, остановился сбоку от него, — я пришел к выводу, что без меня у вас точно не будет никаких шансов, так что, — он косо ухмыльнулся, — вам придется еще какое-то время потерпеть мое присутствие.       — Что ж, — Чарльз не остался в долгу и хлопнул Драко по плечу, — надеюсь, что отныне обойдемся без таких вот утренних сцен, — он подмигнул ему и направился той же дорогой, какой они шли сюда от ворот крепости. — Вперед, Малфой, к новым свершениям и добрым делам!       Чарльз воодушевленно вскинул кулак вверх, а Драко закатил глаза, ступая на узкую тропинку и направляясь вслед за командиром Академии. Хранилище Книг Крепость Академии Виридра       Пожелтевший от времени по краям, лист пергамента с тихим шелестом перевернулся, раскрывая перед взглядом Драко блеклую, практически выцветшую гравюру, что была вклеена в раскрытый перед ним фолиант. В центре изображения, в кругу из парящих огненных чаш, дракон и волшебник стояли бок о бок. Голову волшебника, одетого в длинную светлую мантию, украшал венец из переплетенных ветвей терновника, в правой руке он держал палочку, а в левой — свиток. Дракон, степенно восседающий рядом, вдыхал пар из ноздрей, когтистыми лапами сжимая один из мечей, которые грудой были повалены у их ног.       Драко перевел взгляд на другую страницу, где в середине листа значилась следующая надпись:

«В сей день, когда небеса и земля пребывают в благостном равновесии, на заре, когда свет и тьма касаются друг друга, мы, Драконы, Повелители Небес, и мы, Маги и Хранители Заклинаний, собираемся здесь, на священном плато, во время великого праздника Dracoară, чтобы заключить вечный союз, дабы соединить судьбы наши и народы наши в нерушимом братстве».

      А чуть ниже, в самом конце страницы, в правом углу:

«Текст Соглашения Драконов и Волшебников,

воспроизведенный Чарльзом Уизли

со слов Орионорахкса Трэйгонариона».

      Войдя в Хранилище Книг, которое в вечер выходного дня выглядело закономерно пустующим, Драко прошелся вдоль длинных рядов стеллажей, намереваясь найти более подробную информацию о Соглашении. Он надеялся, что это поможет глубже понять текущее устройство взаимоотношений между всадниками и их драконами, ведь текущий вариант получения любой информации в обрывочном виде ему порядком надоел. Появившись в Академии многим позже других кадетов, Драко проигрывал им в подобных знаниях. А значит, ему ничего не оставалось, как разбираться во всем самостоятельно.       Быть лишенным магии и пребывать в незнании — это путь в один конец.       Драко вновь перевернул страницу фолианта, тут же натыкаясь на строчки из того самого воссозданного текста Соглашения:       «Мы, Драконы, чье пламя горит ярче солнца, и мы, Маги и Хранители Заклинаний, чья мудрость сияет подобно свету небесному, признаем друг в друге равных по силе и духу. В эти поистине темные для наших народов времена мы полагаем, что настало время объединить мощь и знания наши, ибо только в единстве найдем силу, чтобы противостоять тем, кто грозит разрушить мир, что был дарован нам богами земли, огня, воздуха и воды.       Да разойдется по всему миру весть о том, что мы, Драконы, могущественные владыки небес, даем слово верности о сей клятве. Отныне и во веки веков каждый дракон, связанный по воле своей с волшебником, обязуется хранить его жизнь, защищать в бою, наставлять мудростью своей и делить с ним силу свою.       Да увековечится во всем мире придание о том, что мы, Маги и Хранители Заклинаний, даем обещание, что взамен каждый из нас, принявший на себя ответственность быть верным всадником дракона, поклянется не нарушить данного обещания заботиться о нем, не омрачит он добрых помыслов и преданности своей. Да не станет он использовать силу свою во зло или против тех, кто не заслуживает гнева его. В случае же предательства или нарушения клятвы волшебник лишится обретенной магии своей, а дракон его вправе разорвать связь, что объединила разумы и сердца их.       Всякий раз, когда вознамерится грозить опасность нам, да придут же на помощь друг другу драконы и волшебники, защищая свой союз от темных сил. Если же один из нас падет в бою иль сраженный всяк недугом, то пусть будет он заменен достойным из числа избранных, дабы союз наш не ослабел и не был нарушен. Сей договор нерушим, и всяк, кто злонамеренно нарушит его, будет изгнан из наших рядов и клеймен злым роком во веки вечные».       Драко оперся плечом на полки книжного стеллажа, продолжая вчитываться в строки Соглашения и перелистывая на следующую страницу:       «Да будет известно всем, что союз наш будет продолжаться до тех пор, пока солнце восходит на востоке, а лунный свет озаряет мрак ночи. Никакая сила не может разорвать узы, что связывают нас, кроме как воля обоих народов — драконов и волшебников.       И ныне, на этом священном месте, в присутствии духов предков наших, клянемся мы, Маги и Хранители Заклинаний, что будем хранить верность друг другу и союз наш укреплять. Пусть клятвы наши будут крепче гор, а союз наш будет вечен, как те звезды на небесах, что стали свидетелями нашего Соглашения.       Да будет так записано и сохранено ныне и навеки под сводами небесными и в огне нашего рода, в день великого праздника Dracoară, когда души наши стали едины и благословлены богами».       Строки кончились, как и фитиль свечи, что освещала сквозь тонкие стеклянные грани фонаря довольно узкий проем между стеллажами и рядями полок на них.       Блядство.       Жизнь без магии уже чертовски нервировала Драко, а мелкие бытовые проблемы, такие как догорающая свеча, вообще выводили из себя, ведь в его мире, наполненном магией, уже сотни лет существовал Люмос, решающий эту проблему одним взмахом руки, без идиотской необходимости возвращаться обратно ко входу в Хранилище, чтобы взять новую свечу.       Малфой на ощупь засунул книгу куда-то обратно на полку, искренне надеясь в душе, что тем самым нарушил идеальный порядок этого стройного ряда торчащих корешков, и что после подобной «дерзости» того, кто здесь, в стенах крепости, занимался сохранением порядка в Хранилище, поразит инфаркт.       Рассеянная полоска света, виднеющаяся через несколько рядов от него, сейчас служила ориентиром, показывая, в какой стороне находится выход.       До конца длинного ряда оставалось несколько футов, как вдруг эту самую полоску света заслонило что-то похожее на длинную, вытянутую тень человека, а следом послышались голоса. Слов было не разобрать, но, судя по интонации, они спорили между собой.       Ведомый какими-то внутренними необъяснимыми порывами, Драко замер, оставаясь скрытым в глубокой тени стеллажей. Разумеется, это было бессмысленной и довольно глупой затеей. Без труда произнесенное Гоменум Ревелио, если бы того хотели вошедшие, тут же обнаружило и выдало его с потрохами. Но, как Малфой уже понял, не все орденовцы руководствовались законами логики и банальными мерами предосторожности. С другой же стороны, возможно, что это жизненный опыт самого Драко не позволял ему доверять пустоте, тишине и темноте. Особенно темноте.       — Крам приказал всем ждать и ничего не делать, Эрни, — голоса, как и неспешные шаги, приближались к нему, заставляя Драко отходить все дальше вглубь Хранилища, медленно ступая по каменному полу и надеясь, что под подошву его ботинка не попадет никакого чертового хрустящего камешка, ведь разговор, судя по всему, предстоял весьма занятный.       — И? — с вызовом спросил второй голос, который теперь уже очевидно принадлежал Макмиллану. — Ты будто сам не хочешь проучить его, пока есть возможность? Терри, вспомни, все эти годы в школе он со своими дружками только и делал, что безнаказанно издевался над всеми! Ты помнишь, как он приказал Крэббу влить в твой котел шипучую эссенцию хохлатой жабы? Ты тогда чуть не завалил экзамен у Слизнорта. У меня каждый раз при виде его в ушах звучит тупой смех Гойла над его очередной мерзкой шуточкой. А сейчас настал наш черед, и он бессилен против нас…       — Ты забываешь, что он Пожиратель, он сражался в их рядах, тренировался… — Терри Бут не успел договорить, как его тут же прервали.       — Пожиратель, — насмешливо выплюнул Макмиллан, и по его удлиняющейся тени Драко видел, что они идут все дальше. — Ты правда думаешь, что его папочка разрешал держать своему любимому сыночку что-то тяжелее пера, которым он так любезно выводил списки всех маглорожденных и полукровок, которых знал в Хогвартсе?       — Ну, не знаю… — неуверенно протянул Бут. — Он легилимент и окклюмент, так что не стоит его недооценивать, Эрни.       Послышался звук шарканья подошв, и Макмиллан громко выругался.       — И какого хрена здесь всегда так темно? — недовольно цыкнул он.       Взмах палочки, и бледный холодный луч Люмоса осветил коридор перед ними, заставляя Драко прижаться спиной вплотную к книжным полкам. Свернуть было некуда, он был зажат между двумя длинными стеллажами.       Драко обдумывал разные варианты исхода — он мог выйти прямо сейчас и переломать ноги Макмиллану вручную, убедив его в том, что предостерегающие слова Бута не пустой звук. Но, к сожалению, в этом плане был один, а точнее два решающих элемента — волшебные палочки, которые, очевидно, находились не в карманах Драко.       Каковы были шансы, что эти двое также бездарны в бою, как Финч-Флетчли и Корнер? Учитывая, что Макмиллан обладал какой-то невероятной уверенностью в том, что сможет справиться с ним, с Драко, то существовал довольно высокий шанс получить Петрификус Тоталус, если не от него самого, так от Бута точно. Поэтому логичнее всего было дождаться, пока они свалят, оставаясь незамеченным.       В этот момент Драко слишком сильно надавил лопатками на полки позади него, и стеллаж медленно качнулся за его спиной.       Что ж, по крайней мере, он попытается оставаться незамеченным.       — Наконец-то, — шаги на мгновение замерли, и Макмиллан довольно объявил, — отсек четырнадцать, нам сюда. Крам говорил, что книга где-то здесь.       Глухой стук ботинок о каменный пол вновь заполнил все пространство, но с каждым шагом звучал все отдаленнее. Они уходили в другую от Драко сторону.       — Что в ней? Зачем она Краму? — голос Бута эхом разошелся по Хранилищу.       Малфой медленно двинулся вперед на звук их голосов. Информация о том, что Крам искал какую-то книгу, теперь заинтересовала и его.       — Понятия не имею… что-то там про древние чары драконов, думаю, что он будет пытаться найти способ разорвать связь Малфоя с его драконом, — ответил Макмиллан. — Не понимаю, как, будучи таким куском дерьма, он умудрился получить его раньше нас?       — Ходят слухи, что кто-то из Пожирателей, возможно, и сами Малфои, занимались вопросом драконов. Скорее всего, они отслеживали отдельных особей в Британии, чтобы постараться подчинить их воле Риддла, — ответил Бут. — Ведь он же уже использовал дракона, когда старался спрятать…       — Эй! — в дверях Хранилища выросла новая тень, а грубый и звучный голос прервал их. — Пошевеливайтесь, давайте, скоро отбой, не хочу из-за книжки встрять на дежурство!       Драко от злости сцепил челюсти, надо же было этому недоумку прервать их на самом важном месте.       — Идем, идем уже! — отозвался Макмиллан.       Следом послышалось копошение, на купольном потолке Хранилища яркими отблесками отразились лучи Люмоса, но вскоре все затихло, а в отдалении были слышны лишь быстрые шаги Бута и Макмиллана, направляющихся в сторону выхода.       — Вот, держи, Трой, — Малфою пришлось выйти еще ближе к краю, чтобы сквозь просветы книжных стеллажей увидеть, как Эрни протягивает фолиант тому самому огромному всаднику четвертого звена из числа свиты Крама. — Скажешь Виктору, что это я нашел для него?       На лице громилы растянулась кривая усмешка, придавая его внешнему виду еще более жутковатый вид — высокий рост, массивная шея и широченные плечи, обтянутые легкой рубахой, подвязанной на талии поясом. Он вытянул руку, выхватил протянутый в его сторону фолиант и неряшливо сунул его подмышку.       — Непременно, кадет, — громко фыркнул Трой и тут же развернулся, уходя дальше по коридору.       Эхо его тяжелых шагов медленно гасло в повисшей тишине Хранилища. Макмиллан зло сжимал кулаки, стоя на одном месте, а Бут ковырял носком ботинка выступающий край напольной каменной плитки, тупо свесив голову вниз.       — Я думаю, он не скажет, — негромко ответил Терри.       — Да что ты? Я, блять, не тупой, Бут! Хорошо? — тут же зло выплюнул Макмиллан. — Малфою завтра придет конец на тренировке, но, может, Крам, наконец-то, заметит меня.       Он сорвался с места и быстрым шагом направился из Хранилища, а Бут, сунув руки в карманы, вяло поплелся за ним, пока массивные двери закрывались за ними, оставляя Драко одного в полной темноте. Жилой блок, восточное крыло Крепость Академии Виридра       «Сол, ты не знаешь, есть ли какие-нибудь другие способы разорвать связь всадника с драконом, кроме решения вожака?» — спросил Драко, когда наконец достиг своей комнаты, и за ним плотно закрылась дверь.       «Не говори, что мы опять вернулись к этому…» — спустя мгновение в голове зазвучал голос Солариса.       «Нет, но кое-кто из Академии ищет способ, — Драко скинул ботинки на пол и завалился на кровать, упираясь взглядом в темный деревянный потолок, — так ты знаешь о других способах?».       «Насколько мне известно, их нет… но если только всадник или дракон не погибнет, — ответил Сол, — тебе стоит быть осторожным, Драко, пока магия не вернулась к тебе».       Малфой устало вздохнул и повернулся на бок.       «Еще один вопрос, Сол, — он не помнил, чтобы кто-то в прошлом обсуждал при нем это, и сам никогда не выступал свидетелем подобного, — ты знаешь драконов, которые бы служили Волан-де-Морту? Может быть, раньше?».       Соларис после этих слов притих и долго молчал. Драко заставило это напрячься.       «Если собираешься утаить от меня информацию или соврать, то лучше ничего не отвечай», — хмуро добавил он, обращаясь к дракону.       «Не так-то и легко сразу перебрать в памяти всех драконов, — с толикой недовольства ответил Сол. — Я считал, что вопрос с доверием между нами решен, — он сделал паузу. — На моей памяти таких драконов не было».       «Ты уверен?» — с нажимом еще раз спросил Драко, из головы все не шла обрывочная фраза Бута.       «Абсолютно», — с недрогнувшей уверенностью в голосе произнес Соларис.       — Ладно, — уже вслух произнес Малфой, поглядывая на запертые дверцы шкафа, за которыми скрывались флаконы с зельем Сна без сновидений.       В целях собственной безопасности эту ночь ему придется провести в кошмарах, чтобы уже завтра устроить кошмар для Грейнджер, если та не снимет с него двимерит.