anywhere else.

      У большинства людей, разумеется, если они не прожженные циники, есть базовая установка на справедливость и сохранение общего баланса интересов, а значит, так или иначе, они уверены, что рано или поздно справедливость по отношению к ним восторжествует. Этот феномен оказывает огромное влияние на то, каким образом мы строим социальные взаимодействия друг с другом: win-win, win-lose или даже lose-lose. Также этот феномен влияет на то, какие из этих взаимодействий мы будет считать в своей жизни правильными и нормальными, уместными и неуместными. Иллюзия справедливости оказывает влияние и на то, насколько человек позволяет себе манипулировать другими людьми и вообще, как он относится к манипуляциям, к правде и лжи, а также позволяет ли он себе обманывать других или говорит только правду. Однако, для мира справедливость – это большая иллюзия, которая существует только в нашем воображении.       Люди привыкли думать, что всё, что происходит вокруг них, произошло заслуженно. Подкреплённые религиозными стенаниями о рае и запугиванием об аде, они вечно искали причину неудач. Ссылались на злые слова, на плохие решения и поступки. Беда в том, что дерьмо случается вне зависимости от того, насколько хорошо ты себя ведешь.       Кассини не помнила себя до прибытия в научный комплекс. Ее память была фрагментарной и поддавалась крайне неохотно, но это тянущее чувство — несправедливости, неоправданности — оно преследовало ее. Пропитало каждую белую стену ее крошечной прямоугольной комнаты три на два, заставило прилипнуть к койке и сидеть так несколько часов, а может даже и дней. Течение времени отражалось в небольшом окошке в углу дисплея, но на него не обращали внимания. На ней была странная серая одежда и маска. Руки и ноги двигаются непривычно. Разве они всегда были из железа? У других людей не так.       – Не знаю, сказали тебе или нет, но ты можешь передвигаться по этому корпусу спокойно. – раздался голос со стороны разъезжающихся в разные стороны дверей. На пороге стоял смуглокожий мужчина с длинными темными волосами. Половина его лица и подбородок были окружены металлом, а его янтарно-желтые глаза внушали какое-то спокойствие. Он промолчал, ожидая, что новенькая скажет что-то в ответ, но из-за маски не был даже уверен в том, что она его слышала. – Я видел, как тебя привезли. Кассини, да? А имя помнишь? Ну, свое, не вот это.       Она не ответила, была слишком занята изучением новых данных, которые возникли при осмотре незнакомца. Рост что девяносто пять, примерный вес двести двадцать килограмм, над зеленой рамкой было странное слово — «Плутон». Что это? Раньше такого не было. Кассини лишь подогнула под себя ноги и шумно вздохнула. Это нечестно. Так нельзя. Но что именно нечестно и что нельзя, не более чем загадка.       – Слушай, я такой же как ты, ну, может, более старый. Я тут все знаю и понимаю тебя прекрасно. Не помнишь что было до, почему ты сейчас такая, какой сейчас час и год. – Плутон закатал рукава своей серой туники и показал импланты рук. Детали более крупные и тяжелые, кисти толстые и массивные. Один такой кулак был размером почти со всю голову. – Ты мне можешь поверить, я тебя прекрасно понимаю, вот и хочу помочь. Давай, пройдемся.       Кассини не ответила. Ей почему-то показалось странным, что он вел себя так спокойно в этой обстановке, что ринулся помогать абсолютно незнакомому человеку. А человеку ли? В ней еще осталось что-то от себя старой? Наверное, слово «странно» повторяется в потоке мыслей чаще всего.       – Смотри, это типа общего зала. Тут есть телик и приставка. Игр мало, но я выпрошу еще в конце месяца. – широкий коридор вывел их в небольшое просторное помещение. В центре стоял старый диван, у стены — широкоформатный телевизор. Стоило на него взглянуть, и в глаза тут же полезли данные о нем — диагональ сорок три дюйма, процессор quad-A55, частота шестьдесят герц, количество цветов дисплея – полтора миллиарда… информации было так много, что голова заболела, так ноюще и настойчиво!             Кассини стиснула зубы, приложила руку к голове и сделала шаг назад. Нет, обратно в камеру, в клетку! Там не так больно. Там всего четыре стены и дверь, там нет опасности и угрозы, там все ясно и чисто!       – Эй, ну ты чего… мы ж только начали, ну… – Мужчина подошел со спины и осмелился положить руку на женское плечо. Контакт оказался таким непривычным, таким чужеродным, будто между ними прошел мощный электрический разряд, что Кассини почти молниеносно перехватила его запястье. – Тише! Я понял, у тебя стоит базовая настройка на подробный отчет. Посмотри на меня. – Мужчина с тоном наставника отнял свою руку, и теперь обе широкие ладони легли на тонкие плечи. Вблизи он выглядел не старше тридцати пяти-сорока, густые брови опущены, потресканные губы обнажали неестественно белые ровные зубы с двумя металлическими клыками. – У тебя в левом верхнем углу есть такая палочка. Смахни ее вниз. – мужчина говорил медленно и размеренно, так спокойно, как он только мог. – Смахнула? Открылось меню. Выбери пункт «визуальная диагностика». Ты нашла?       Кассини начала дышать часто и мелко. С большим трудом нашла это злосчастное меню и ужаснулась огромному количеству параметров. Нет, ей нельзя сюда лезть, она сама едва понимает, что происходит, откуда столько переключателей и регуляторов?! Зрачки сузились до точки и быстро бегали по строкам, пока мигрень не начала наступать вновь.       – Не отвлекайся. Давай. Нажми на это. Видишь пункт: выключить динамический отчет? Нажимай. Я знаю, что это медленно, но ты скоро привыкнешь и будешь делать это на лету. Чесслово, я тоже не сразу разобрался. Легче?       Строчки с информацией и числами пропали. Теперь ее взору ничего не мешало, и Кассини могла видеть все чисто, без лишней мишуры. Да. Видит высокие светло-серые потолки, камеры в каждом углу, видит большую двустворчатую дверь у одной из стен, коридор, откуда они пришли, зону с верстаками и горой мусора, и тот самый диванчик с телевизором. Так гораздо легче, будто дышать стало проще.       – Видишь? Я ж говорил. – в голосе проскользнуло облегчение. – Кстати, я Плутон. Мне тут дали это имя, но оно дурацкое, так что зови меня Накс. – брюнет мягко отпустил ее плечи, выпрямился и кивнул на диван. С новичками работать сложнее всего. Сложно вначале, сложно в конце. Никто не назначал его капитаном, не выдавал права няньки или наставника, просто он так чувствовал, являясь одной из старых моделей. Чем раньше "блестящие" поймут, что к чему, тем меньше проблем будет в самый ответственный момент, а следить за их мучениями и потугами трудно самому. Девчонка неестественно ровно села на подлокотник, после чего заметила два контроллера на столике. – И тебе имя придумаем. Так, чисто между собой. Если повезет, сегодня увидишь Сатурна, он же Квейк. Задрот такой, с паучьими лапками. – Плутон пошевелил оттопыренными пальцами, будто передразнивал манеру вечно подвижных конечностей своего товарища. – Ты, может, скажешь что-нибудь? А то я чувствую себя идиотом и болтуном.       Нужно передохнуть. Усталость, будто копившаяся десятилетиями, накатила неотвратимой волной. Что говорить? Как говорить? Единственные звуки, которые она способна издать, это стоны боли, возникшие из-за мигреней. Она не понимает где находится и что от нее хотят, будто происходящее казалось нереальным. Плутон сел на расстоянии вытянутой руки, внимательно изучал новоприбывшую, даже не пытался скрыть своей заинтересованности. Такое происходит крайне редко. Мало кому удается пройти столь болезненный процесс «воскрешения». Это была первая женщина на его памяти, которой удалось перенести операцию, обычно их нервные системы не выдерживают и сгорают, так говорил Квейк. Точнее, он говорил это сложными научными терминами, а Плутон лишь кивал с умным видом, будто всё понимал. Он знал каждую мысль, мелькавшую в ее голове, знал, как ей непривычно, как холодно, он сам через все это прошел. Один. Когда он здесь появился, остальные комнаты были пусты. Не было мудрых наставников, которые бы услужливо подсказали, что делать, что чувствовать, как себя вести. Возможно, он был бы рад, если бы нашелся хоть кто-то, кто помог ему разобраться. Худшее, с чем Плутон сталкивался — безразличие, когда научные сотрудники, способные разобрать тебя по винтику, не могут подсказать, как менять мешочек с переваренными пищевыми отходами из тела. Все приходится узнавать самому. Да, на тренировках тебе подробно объяснят, как бежать быстрее, как бить сильнее, какие параметры задействовать, а какие вовсе отключить, но жизнь течет не только на полигонах или горячих точках, тут-то трудности и начинались — это твои проблемы. Никого это не волнует.       Плутон отвлекся на собственные мысли и не заметил, как Кассини потянулась рукой к одному из контроллеров, а когда увидел, было слишком поздно: девушка едва взяла его, как почти сразу раздался хруст дешевого пластика. Вот еще одна неочевидная проблема. Они не знают, как сдерживать свои силы, сколько давления нужно приложить, чтобы не сломать. Кассини, пусть лица и не было видно, заметно испугалась, приподняла плечи и, кажется, перестала дышать. Она подняла голову на мужчину, приоткрыла рот и в полной растерянности выдала первую фразу, сказанную вслух:       – Извини.       Воспоминания двухлетней давности сами собой пронеслись перед глазами. Сердце сжималось от бессилия, а в горле застрял ком из колючей проволоки. Плутон предпочел гордое отчуждение, встал на расстоянии метров пятидесяти и, судя по всему, докладывал в штаб. Отчего-то стало ясно, что о своих травмах он сообщать не стал, иначе бы их уже развернули и направили обратно на базу, не взирая на существенные потери. Кассини с плохо скрываемой тревогой переминалась с ноги на ногу. Одна часть ее знала, что напарника лучше не трогать. Другая знала, что это все чушь собачья. Только Кассини сделала первый решительный шаг в сторону, ее догнал уже знакомый голос:       – Не надо. Не трогай пока. – Соуп провел рукой по коротко стриженным волосам, второй он все еще держал автомат. В отношениях напарник-напарник он был опытным, всегда был именно командным игроком, так что эмоции девушки понимал превосходно. Возможно, даже лучше остальных. – Дай ему прийти в себя. Сейчас ты сделаешь только хуже.       Кассини не ответила. Продолжала смотреть в сторону Плутона, пока тот разговаривал по каналу связи, жаль, что из-за расстояния не было ничего слышно. Все самое плохое начинало сбываться снова. Бесполезно искать виновных в уже случившемся. Напряженные плечи опустились, девушка на пятках развернулась на Соупа и вздохнула так, будто опускала что-то тяжелое.       – Ты что-то хотел? – спросила она, постаравшись придать голосу максимально вежливый тон.       – Просто хотел тебя подбодрить и дать совет. – Тот пожал плечами в ответ. И правда. Ничего такого. Милый спокойный диалог. Только он и роботизированный солдат-убийца. – Знаешь, я видел тебя в деле. Очень круто. – Соуп легонько стукнул Кассини в плечо, на что та недоуменно опустила взгляд сперва на свое плечо, потом обратно на Соупа. Что он хочет? – Может, если выпадет шанс, потренируемся вместе?       – Потренируемся?       – Ну, знаешь, в стрельбе я бы не стал с тобой соревноваться, тут все и так ясно. Эта твоя маска вычисляет данные и поправки вносит, да?       – Я и без нее попаду в цель. – Нет, она перестает понимать, о чем он. Нить разговора теряется в этой мишуре и блужданий вокруг да около. – Мой нейроинтерфейс позволит попасть в цель без оптики, даже если я буду за два километра от нее.       – А, ну да. Твой… нейроин… тер… фейс. Да. – Джонни глупо улыбнулся и неловко почесал затылок. – Трудно общаться с тем, чье лицо скрыто маской, понимаешь?       – Тебе не нравится моя маска?       – Соуп! – В этот момент Кассини была готова расцеловать их лейтенанта. Он, кажется, заметил сложившуюся ситуацию, или ему действительно что-то понадобилось, но он махнул ему рукой, подзывая.       Плутон уже не разговаривал по связи, лишь расхаживал из стороны в сторону. Тревожил жухлые листья широкими шагами, часто мотал головой и дергал руками. Неясно, то ли травма продолжала находить способы отголосками вырываться из его объятого металлом тела, то ли похищение одного из своих так сыграло на нем. Факт оставался фактом — в таком виде дальше идти нельзя. Спустя двадцать минут над их головами пролетел вертолет. Полетел в ту сторону, куда уехали машины с врагами.       – Прайс спрашивал, пойдете ли вы с нами. – мужчина в маске с черепом появился за спиной почти бесшумно, чем вызвал легкую дрожь в спине. Кассини обернулась, прошлась языком по нёбу, собирая остатки застоявшейся слюны, и несмело присоединилась к каналу связи с Плутоном.       – «Да, идем. Я буду идти рядом. Все в норме. Я в норме.» – вот что ответил он. Кассини взяла винтовку поудобнее, мысленно взмолилась, чтобы эта норма как можно скорее прошла, и он вернулся в строй.       – Да.       Следы машин отчетливо прослеживались на пути. Ехали быстро, особенно после увиденного. Вертолет давал четкие данные и координаты еще примерно полчаса, после чего развернулся в сторону точки сбора — техника эта заметная и шумная, что не идет на руку при разведывательной миссии. Вскоре группа остановилась. Кассини заметила легкое удивление, конкретно у капитана Прайса — негодование, и когда она подошла ближе, стало ясно, что послужило причиной. Группа нашла послание, оставленное языком жженой резины на земле: именно в этой точке все четыре машины разъехались в разные стороны. В какой сидела Фара, а в какой Квейк — загадка, и подсказок не будет.       – Блять. – выдохнул Призрак. Их надежда найти напарницу таяла, как огарок свечи под солнцем. – Что дальше?       – Разделимся? – предложил Соуп.       – Нужно подкрепление. – мотнул головой Прайс.       – За время, пока они доедут, наступит ночь. У нас нет столько времени. – Призрак коротко взглянул на Кассини. Та предпочитала не принимать участия в дискуссии, особенно без своего напарника. Тот продолжал блуждать среди деревьев, дергаясь и скаля зубы, будто раненное животное. Они хотели оружие? Они его получили. Сломанное человеческое существо, потерянное в пространстве, заложник собственного тела, которое все никак не умрет. Кассини помнила, каково это — ощутить, что ты пустое место, двуногое бессилие, и не сдержалась, начала уверенно идти в сторону Плутона, пока мужчина в маске с черепом смотрел ей вслед. Это было ее решение. Может так надо.       – Плутон. – между ними добрый десяток метров, чтобы идти дальше, нужно убедиться в чем-то. – Как ты?       – Уйди. Я же сказал, нормально. – он дышал, широко раздув ноздри на носу с легкой горбинкой. Вопреки приказу, шаги не прекратились, и вот, его напарница несмело попыталась взять его за руку. – Кассини. Ну что непонятного? – он издал странный звук, не поддавшийся расшифровке, железная пятерня дернулась, то ли очередная судорога, то ли его искреннее проявление воли.       Видеть это выражение лица было невыносимо больно, будто он запрещал несмышленому щенку прилечь рядом на диване.       – Пойдем домой. – девушка перешла на шепот. Ее попытка вразумить выглядела по-детски отчаянной и наивной.       – Мы не можем уйти без Квейка. Он наш друг, он один из нас!       – Он не один из нас, он вечно трется с этими… учеными. Он научный сотрудник, а не солдат.       – Но когда его привели на базу, ему было также страшно, как и тебе. – После этих слов Кассини осеклась. Вся ее решимость рухнула, весь настрой снесло внезапным осознанием. – Я всех вас через это провел. Я не могу потерять еще одного. Ладно эти умники нас за людей не держат, но ты-то должна понимать, что кроме нас больше никто не парится?       Люди в стороне продолжали стоять над следами шин и обсуждать план действий. Словно потревоженная колония муравьев суетилась и бурлила. Плутон, вопреки своим словам и настроению, выглядел спокойно, его лицо не выражало ничего. Лишь изредка можно было заметить, как подрагивают его брови и веки.       – До тебя и до Квейка были еще люди. Был Марс, был Уран. Я лично знал их, это были хорошое люди с тяжелой судьбой. – и голос двоился в конце каждого слова. Будто остатки ранения задевали его горло. – Они списаны, утилизированы. Живые люди превратились в строчки в таблицах и записи в журналах. Квейк станет таким же, если мы ничего не сделаем.       Вопреки опасениям, штаб охотно согласился на поиски, но поставил четкое условие — на операцию даются сутки, после чего им нужно вернуться. Это связано с множеством факторов, особенностей жизнедеятельности солдат, но эти данные, разумеется, не для лишних ушей. Подкрепления тоже ждать не стоит. Потери оказались внушительными, для подготовки и отправки новой партии уйдет слишком много времени. Руководство посчитало такие траты неразумными. Плутон был с ними солидарен. Благодаря информационно поддержке, им удалось установить ближайший населенный пункт, куда могли увезти пленных, население было небольшим — всего двести тысяч. Пригород был исключительно индустриальным районом с большим количеством производственных объектов, складских помещений, зонами обслуживания. Кассини ощущала сильный приятный мандраж — если солдатам ОТГ будет просто замаскироваться под местных, с ней и Плутоном все будет куда сложнее. Их одежда исключала возможность интеграции в обычное общество, так что передвигаться им приходилось чуть ли не гуськом. Один из полузаброшенных складов оказался пуст.       В солнечных лучах купались частички пыли. Кружились от легчайшего дуновения ветра, вихрились и дрожали. Кассини безошибочно определила, что раньше здесь хранили что-то в больших деревянных контейнерах — всюду следы опилок, мелкие частички древесины, и характерный запах. По потолку должен был разъезжать погрузочный кран, но он молчал и только тянулся к полу оборванным металлическим канатом. Большинство окон были заколочены, а остальные располагались высоко над потолком. Прайс по-хозяйски выдвинул один из ящиков из угла, разложил на ним скудное снаряжение и принялся думать. На ноутбуке светилась интерактивная карта города. Осталось решить, куда идти. Датчики показывали низкий уровень питательных веществ в организме, прямой сигнал о том, что им пора подкрепиться. Укромных мест нет, но супер-солдаты не пытались спрятаться. Плутон достал два небольших брикета и две полулитровых бутылки с мутной белой жидкостью. Они по старой традиции стукнулись горлышками бутылки и уже хотели отпить, когда раздался голос Соупа:       – Что у вас? Перекус? – он вышагивал вразвалочку, упираясь руками в висящий на поясе автомат, при этом на лице не было ничего, кроме искреннего интереса.       – Шел бы ты. – посоветовал Плутон. – Не твоего ума дело, че мы делаем.       – Да ладно, я же просто спрашиваю. – мужчина остановился, осматривая содержимое их рациона. – Что тут у вас, серьезно? Мне просто интересно.       – Интересно? Иди в музей. – огрызнулся Плутон, но Кассини прервала его.       – Питательная субстанция. Много белка и клетчатки. В бутылке глюкоза для мозга.       – А нормальная еда? Вы не едите там… не знаю, шоколад? Крекеры?       – В теории, можем. – Девушка расслабленно выдохнула, ощутив, как напряжение начало спадать. А еще она заметила, что Призрак подходит ближе.       – Но вкусовых рецепторов у нас нет, а другая еда будет недостаточно питательной.       – И что будет, если я это попробую? – Соуп хитро сощурил глаза и склонил голову к плечу. Тон его стал заискивающим, несерьезным.       – На, глотни. – Плутон сам вмешался в разговор и протянул сержанту бутылку. Тот внимательно всмотрелся в пустое лицо киборга, будто искал подвох, а затем обернулся на мужчину в маске. Он сдержанно пожал плечами, но за ситуацией следил не менее заинтересованно. Джонни пару раз ребячески сжал бутылку до хруста, принюхался. Затем поднес к губам и сделал маленький глоток.       – Ну как на вкус? – спросил Призрак.       – Сладкая вода… вязкая. Как масло. – поделился Соуп и поморщился. – А это что за кирпич?       – Это не кирпич, это паёк. Белок и клетчатка. – вежливо поправила Кассини и сама протянула, предлагая. Теперь сержант был куда смелее, и это сыграло с ним злую шутку — стоило ему впиться в брикет зубами, он издал сдавленный стон, но упрямо взгрызся, и в итоге откусил. Прожевать ему так и не удалось, закашлялся, а затем попытался это сплюнуть.       – Как бумага и опилки!       – Бумага и опилки… – Кассини и Плутон засмеялись синхронно, беззлобно, искренне. Девушка забрала брикет к себе, мельком поглядывая на Призрака. Он лишь позволил себе короткий смешок. Соуп обиженно ушел к Прайсу, оставив этих троих с новой темой для обсуждения.       – Значит, сухпайки для суперсолдат. – Призрак лениво оперся плечом о заколоченное досками окно и отстегнул щиток шлема на подбородке. – И другой пищи вам нельзя?       – Можно. Но для полного насыщения ее понадобится слишком много. Жидкость помогает формировать пищевой комок и спускаться ему до желудка. – Кассини мельком взглянула на напарника, надеясь, что он не запретит ей делиться такой информацией. Но Плутон вовсе потерял к беседе интерес, молча поглощая свой рацион. – Алкоголь на меня не действует, у меня нет слизистой в желудке, весь пищевой тракт искусственный. А у Плуто есть.       – Зато у меня все легкие искусственные, а у тебя половина. Так что кури, на здоровье. – откликнулся он.       – Убила бы за сигарету. – пробубнила Кассини. – А что ты, Призрак?       – Не отказался бы от бурбона. – мужчина в маске с черепом шумно выдохнул, опустив плечи. В текущем положении рюмка это последнее, что бы он предпочел.       – Итак, господа. И дамы, простите. – Прайс захлопнул ноутбук и подошел ближе. – Расклад следующий: я и Соуп прочешем окрестности. На все у нас будет пара часов, может три. Осмотрим район, поспрашиваем аккуратненько. Затем, ночью, мы выдвинемся все. Разделимся на группы, будем держать связь.       – Я иду с вами. – Плутон хлопнул себя по коленям и встал, намеренно выпрямляясь и расправляя плечи. – Я замечу куда больше, чем вы.       Соуп закатил глаза и намеревался что-то сказать, но капитан его опередил.       – А выделяться ты не будешь?       – Вы меня даже не заметите. – заверил киборг.       – Тогда решено. Выходим через пять минут. Остальным сидеть тише воды, ниже травы, ясно?       Кассини обеспокоено подняла взгляд на напарника. А как же она? Это она легкая модель, бесшумная и быстрая, если кого и рассматривать на роль разведки, то ее! А еще она не сможет за ним приглядывать, что в его текущем состоянии может быть чревато. Он все еще странно дергался…       – Ты останешься здесь. Считай это приказом. – мужчина убрал волосы в хвост, на сводя с напарницы взгляда янтарных глаз. – Отдохни. Ночью придется поработать. Во мне еще хватит заряда, на твой счет не уверен. Пригляди за этим, с черепом. – последнюю фразу Плутон добавил почти шепотом, приблизившись к маске девушки лицом. – Я буду на связи все время. Будь готова идти на подмогу, хорошо?       – Хорошо…       – Если не вернусь через три часа, запрашивай поддержку. Одна не ходи. Кассини. – он подобрал с пола ее винтовку, заботливо стер налетевшую пыль с приклада и вернул в руки напарницы. – Все будет хорошо. Мы же друг за друга, помнишь?