anywhere else.

      Морозный колючий воздух сменился на влажный и тяжелый. Кому-то было приятно вернуться в родные края, пусть головы полнились мыслями и догадками. Кто-то желал остаться в таинственном царстве, погрязшем в технологиях. Прайс задумчиво постукивал костяшками пальцев по столу. Для него, как для командира, все складывалось удачно — новое поле для игры, новые игрушки. Расставь солдатиков и жди следующего шага. Для человека, в котором видят товарища и авторитета — не так все гладко. Часть игрового поля ему не видна. Он не знает, с кем придется «играть». Будет ли это союзник? У них могут быть одни цели, но методы их достижения кардинально отличаться.       – Что еще удалось узнать о Фостере? – спросил капитан.       – Любит поговорить о своей деятельности, но не о себе. Гордится этим. – Соуп пожал плечами. Впечатление от общения с ним у него сложилось неоднозначное. Гениев трудно понять, еще сложнее обхитрить. – Ранними проектами были обычные импланты, для детей и взрослых, под разные нужды. Делал даже спортивные. Затем ушел в биоинженерию. Печатали органы, сосуды. Короче, полезное дело.       – Но потом он решил пойти куда-то не туда. – Подал голос Призрак. – Военная отрасль принесет больше денег и влияния, чем сотрудничество с некоммерческими организациями. Он не гений, он бизнесмен. Окружил себя учеными, солдатами, но детально об их работе ничего не знает. Он координатор, визионер. – отметил мужчина в маске.       – И какие у него планы? Захватить мир своими биороботами? – Прайс был настроен скептически.       – Они предпочитают называть себя «суперсолдатами». – поправил Саймон. – Их главный ученый настаивает на таком названии.       – А кто он?       – Не видел. – последовал отрицательный кивок. – Но так сказала девчонка.       – Расскажите о них. Как зовут, как выглядят, что умеют.       – Умеют терять конечности и не умирать от потери крови. Живучие. – вступил Джон.       – Девушку зовут, кажется, Кассандра, ее дружка – Плутон.       – Кассини. Ее зовут Кассини. – поправил Саймон.       – Да без разницы. – второй отмахнулся, даже небрежно махнул рукой. – У парня вместо руки торчит мачете.       Прайс приподнял брови, метнул взгляд на лейтенанта, а тот в ответ кивнул, подтверждая слова напарника. До сих пор перед глазами стояла картинка оторванной металлической ступни. Наверное, была бы это настоящая конечность, он бы и не удивился, на войне и не такого насмотришься. Как оказалось, еще может найтись то, что способно его удивить.       – Потом лейтенант и Плутон сцепились, когда мы нашли их в домике. – продолжил рассказ МакТавиш, старательно припоминая все запомнившиеся ему детали. – Вспоминая мачете из его руки, удивлен, что он легко отделался.       – Не успел покалечить. – без нотки гордости подметил Саймон.       – Ну и каково было драться с супер-солдатом? – Прайс не мог говорить это слово неиронично, уж слишком сильно оно резало его слух.       – Жесткий, тяжелый, сильный. Ударил его по виску, тот даже не дрогнул. Двигается так, будто знает, что я собираюсь делать, заломил мне кисть с пистолетом. Не знаю, сделали бы ему что-нибудь пули, но я бы не рисковал. – Саймон расставил ноги пошире и откинулся на спинку стула. Такие долгие перелеты без дела плохо сказывались на его пояснице. Однажды годы возьмут свое. Хотя хороший солдат не доживет до седины.       – То есть мы о них нихрена не знаем. – подытожил капитан. – Об их руководителе, об их ученом. Знаем только то, что они сильные, черт знает кому подчиняются, чем у себя на базе занимаются. Скорее всего, это даже не из основная база, так, чисто для солдатиков и склада с оборудованием.       – А еще мы не знаем, что они забыли в Сербии и чем там занимались. – Напомнил Джон.       – Вообще-то знаем. – спустя долгую секунду возразил Прайс. – Они охотились за новым террористическим объединением. Зовут себя «альбино». Ультраправые националисты с какими-то религиозными наклонностями. Пока что занимаются агитацией против оккупации НАТО своей страны – Аксония. Находится она над Ливией, оттуда до Сербии можно добраться по воде. Скорее всего, там они производят вебровку — ищут союзников среди общих врагов. К сожалению, у них уже есть подвижки в этом деле.       Прайс стойко ощущал гнетущую молчаливость солдат. У них нет ничего. Конечно, внутренняя разведка нароет грязи, и, разумеется, ее найдет, а до того момента придется жить в маслянистом неведении и прятать пистолет под подушкой. А ведь он только-только перестал это делать.       – Но есть и хорошие новости. Послезавтра мы едем на задание. Тема: ликвидация. Разомнемся, парни. – Мужчина улыбнулся в усы, заметив воодушевление со стороны солдат. – Ничего сверхъестественного. Мы, еще парочка наших, две дюжины вооруженных бандитов. Вроде остатки от какой-то террористической шайки. Дочистим эту планету до блеска, чтоб я там свое отражение мог видеть.       В тренировочном зале пахнет потом и искусственной кожей. В дальнем углу дребезжит и мигает лампочка — плохое соединение контактов создает мерзкий фоновый шум, но он легко перебивается энергичной музыкой. Боксерская груша принимала удар за ударом. Раз не дали возможности спустить своих цепных демонов на что-то настоящее, Соуп решил не тратить энергию впустую. Перелет его прилично измотал, но куда назойливее был этот мерзкий гул в мышцах. Когда тело требует разрядки, его стоит послушать. Пока кулаки, перемотанные исхудавшими эластичными бинтами, отбивали по плотно натянутой вокруг наполнителя из песка искусственной коже, он думал. Обо всем сразу и ни о чем одновременно. О будущем, о сверхсолдатах, о своей судьбе. Очевидно, что эти двое не встали посреди ночи с идеей сдать себя в качестве лабораторных кроликов. Что-то подтолкнуло их на это. Может, их приманили деньгами? А что, идея. За достойную сумму продается кто угодно. Принципы, жизнь, душа. Только назови достаточно абсурдную для этого цену. Эти двое не выглядели уж сильно страдающими, хотя откуда ему знать? Его общение с Плутоном ограничилось непродолжительной и вялой грызней, в ходе которой Соуп не узнал ничего. Может в следующий раз он попытается разговорить девчонку.       А еще Прайс что-то явно не договаривает. Не от незнания, от своих личных мотивов. Этот факт никогда не заставит его меньше уважать своего капитана, но наводил на неприятные мысли. Возможно, ОТГ столкнулся с чем-то более серьезным, чем он способен представить. Политические игры никогда не были интересными для него, или чем-то понятным, или чем-то, что могло бы его заинтересовать даже в теории. Джон МакТавиш всегда был солдатом с дурацким именем. А большего его неспокойная душа и попросить не могла.       – Кончай жечь электричество. Возвращайся в казарму. – раздался низкий хриплый голос со спины. Соуп не сдержал усмешки, но назидательно ударил грушу еще пару раз. – Завтра вылет.       – А толку? – спросил он. – Все равно скоро супер-солдаты лишат нас работы. Они и в темноте потренируются. А я ухвачу свой кусок киловатт и позанимаюсь. Лейтенант медленно моргнул. Последние два дня окончательно выжали из него любые силы, если не физические, то моральные.       – Никто нас не заменяет. Посмотри, они не справляются. Даже ликвидировать группу не смогли. – Саймон попытался придать голосу уверенности, с чем, кажется, справился, но и на это у Джонни был ответ.       – Сегодня не смогли. Сделают новых. Они смогут завтра. Научат, выдадут оружие, и все. И конец. – отрывистое дыхание создало сбивчивую речь. Между каждым словом вмещался целый удар. Мужчина в маске мельком взглянул себе через плечо, убеждаясь, что тренировочный зал пуст, и сделал большой шаг к напарнику. Тяжелая рука легла на пропитанную потом спину, и только после этого Джонни остановился, но не обернулся.       – Ты смотришь слишком далеко вперед. На наш век хватит и войн, и конфликтов. Мы всегда будем нужны. – Саймон сделал длинную, но очень эффектную паузу. Человек перед ним опустил плечи, осунулся, будто стал в полтора раза меньше. – В тебе говорит усталость. Пошли спать.                               __________________________________              Скоро весна закончится. Между жухлых листьев уже виднеются зеленые ростки, на истончившихся ветвях растут почки. Еще пара недель, и первые листья окрасят этот лес в что-то менее удручающее. Призрак никак не мог отделаться от мысли, что спит. Это даже не сон, это глубокий обморок, и он в нем погряз. Ему казалось, что ноги едва волочатся по земле, что снаряжение потяжелело в разы. Веки тяжелели. Головой он был не здесь. Смотрел в спины товарищей, но никак не мог сказать и слова. Что-то не так. Он чувствовал. Пес-ищейка рыл носом сырую землю и искал причину где-то глубоко в голове, но может все на порядок проще? Может она на плаву? Внезапно одежда стала инородной, будто он надел ее впервые. Все колется и чешется, а маска и вовсе перекрывает тридцать процентов обзора. Как он раньше этого не замечал?       Прайс поднял руку и сжал ладонь в кулак. Звуки выстрелов казались ненастоящими, настолько далекими, что даже после короткой паузы они ощущались нереальными. Точно им всем почудились. Но капитан был настроен скептически. Солдаты передвигались быстрыми перебежками между деревьями, на полусогнутых ногах, как можно ближе к земле. Мир снова утратил краски. В голове не осталось места для мыслей о красоте природных массивов. До ближайшего города примерно два часа на машине, рядом нет ни построек, ни предприятий, где группа противника могла спрятаться. Палец в плотной перчатке пригрел спусковой крючок. Еще немного, и вибрация выстрела пройдется волной по костям, отдача дойдет до мозга и его, наконец, торкнет. О, это блаженное чувство, когда весь мир сужается до точки прицела на лбу врага. Когда остается только шум оружия и возгласы тех, кого задело, но кто еще не умер. Призрак давно не доставал нож, а ведь в этом есть свой особый шарм. Сперва острый кончик лезвия рвет ткань, какой толстой бы она не была, кожный покров ощутится лопнувшей пленкой, нежное мясо расступится под натиском острого металла, пока не раскроется до мышц. Их, словно струны, раскрошит на волокна, и лишь после нож столкнется с костью.       Когда в руках молоток, все кажется гвоздем.       Укрытый мертвыми листьями лес обрывался здесь. Отряд из людей укрылся в густой тени деревьев, а маскировочный камуфляж удачно скрывал их присутствие. Смуглолицая женщина с грубыми чертами лица и густыми бровями сощурила глаза, достала из кармана брюк маленькое зеркальце на телескопической штанге и аккуратно отвернула его так, чтобы в отражении видеть происходящее. Выстрелы были совсем близко, всего метров сто разделяло их и источник шума. Затем раздалось целых два — казалось, стрелявший сидел за этим самым деревом. Прайс задумчиво нахмурился. Судя по звуку, это винтовка, с тяжелой пулей калибра семь-шестьдесят два. Если такой снаряд достигнет цели, половины головы можно не доискаться. Женщина со смуглой кожей вздрогнула, когда в зеркальце заметила движение — настолько быстрое, что она усомнилась в своем видении, так быстро не может двигаться даже животное. И откуда им там быть? Перестрелка наверняка распугала все живое в радиусе километра.       Соуп прижался затылком к дереву. Он считал секунды между этими близкими выстрелами. Вот что у него вышло: два, иногда три выстрела, перерыв от десяти до двадцати пяти секунд, снова выстрелы, не больше трех, и снова перерыв. Снайпер меняет позицию, это же очевидно. Соуп прижался как можно ниже к земле и выглянул вперед. До конца лесной полосы осталось метров восемьдесят, дальше начиналась поляна. Он видел струйки дыма, между ними лавировало два дрона, а на земле расстелился палаточный городок. Только отсюда удалось насчитать уже три машины, тяжелые внедорожники были перевернуты набок, но выглядели целыми. Если не взрыв уложил эти металлические громады набок, то кто? Сержант ощущал небывалый прилив сил. Зудящая энергия, скопившаяся в ногах, требовала выхода, но голова не могла дать им волю, пока капитан не скажет заветное «фас». Чтобы достичь поляны, нужно миновать достаточно крутой склон, благо, невысокий, поросший кустарниками и травой. Но вид открывался хороший.       – Соуп, Призрак, обходите слева. Фара, я и остальные обойдут справа. На рожон не лезть, сперва осмотримся. – Прайс привычным жестом проверил автомат на груди. Не зная целой картины, он рисковал напороться на то, что никак его не касалось.       Дыхание замедлялось. Хотелось укусить губу, чисто по старой привычке, но ее не было. На место старого ритуала пришел новый — упираться кончиком языка в стык двух половин металлической челюсти, тем самым перекрывая поток воздуха через рот. Бессмысленно. Она может обходиться без кислорода около двадцати минут, а если ей понадобится вдохнуть, не обязательно поднимать плечи или расширять диафрагму. Кассини нравилась "поза бедуина" во время стрельбы. Винтовка не давала отдачи, точнее, укрепленный хирургической сталью скелет поглощал импульс. После выстрелов приходилось срываться с места, в пару прыжков менять дислокацию, усаживаться и стрелять снова. Стоит отдать должное ученым — новый искусственный интеллект сам высчитывал траекторию полета пули. У ее SR-25 есть целых пять десятых угловых минут для точности на таком расстоянии, и с учетом ветра каждый выстрел достигал даже движущиеся мишени. На внутренней части маски левая половина отводилась для статистики. Пилоты и по сей день носят очки дополненной реальности, в которых отражается необходимая информация. У нее такой же, но данные другие. Враги выделялись красным маркером, тонким прямоугольником, который следовал за ними, куда бы они не пошли. ИИ сам определял, кто друг, а кто враг. И среди красных мишеней крутилась всего одна зеленая.       Плутон пошел в отрыв, крутился как юла, и, казалось, был в трех местах сразу. Враги давно поняли, что ближе лучше не подходить, и когда он делал один шаг к ним, те делали два назад. Кажется, мужчина искренне наслаждался тем, что отвлекал внимание на себя: одного взмаха мачете хватало, чтобы лишить кого-то руки, одного удара ногой было достаточно, чтобы сломать чью-то кость. Одна из целей, судя по телосложению, женская особь, осмелела настолько, что вышла из укрытия. В руках блестел дробовик, а отдача принуждала принять более устойчивую позу. Плутон ушел вбок, широкая дробь задела плечо, но это не остановило его. Он рывком набросился на нападавшую, повалил ее наземь, придавил тяжелым ботинком и наступил, распределяя центр тяжести. Раздался хруст костей. Будто наступил на крошечное насекомое, напоследок обиженно хрустнувшее хитином. Открывшийся тыл стал подобен костру для мотыльков — из укрытий тут же показались две головы в балаклавах. Те даже не успели достать оружие, как их черепа взорвались под натиском пуль крупного калибра. Кассини всегда сторожит напарника на расстоянии, как и полагается.       – Эх, лет десять назад у меня от такой зарубы был бы дикий стояк... и держался всю неделю. – Плутон ловко увернулся от выстрела, одним длинным прыжком нагнал врага и с нескрываемым удовольствием ударил прикладом собственного оружия. Поваленный противник не успел даже отойти от возникшего писка в ушах – взмах мачете рассек его голову на две части до самого носа. Приятное натяжение искусственных мышц наделяет его немыслимой силой. Черная одежда впитала кровь, а по лицу потекло несколько особенно крупных струй.       – Фу. Как хорошо жилось десять секунд назад, пока ты этого не сказал.       – Что естественно, то не безобразно.       Кассини не стала спорить. Она была занята более важным делом, выискивая в круглом прицеле новую жертву для выстрела.             [дальность: 110 метров;]             [скорость движения цели: 4 м/с]             [шанс попадания: 99%]             [корректировка;]             [попадание.]       И красная рамка пропадала над уже безжизненным телом, мигнув напоследок сменяющимся на серый ромбиком, едва оно успело коснуться земли.       – Едят ли кошки мошек… едят ли… мошки… кошек… – бормотала она, вставляя новый магазин. Экспансивная пуля гладкая, без единой царапинки, только из заводской коробки. Блестящая в тусклом свете солнца, скрытого за серым небом. Тяжелая, как весомый аргумент в споре. Кассини, переснаряжая винтовку, проводила свои манипуляции с почти материнской заботой.       – Кстати, я начал читать эту книгу, ну, которую ты сейчас цитируешь! – Плутон без намека на отдышку ворвался в голосовой канал по микрофону. – Не любитель я Кэрола, какой-то он обдолбанный это писал. Я вообще читать не люблю!       – Я знаю. Это заметно. – ответила Кассини, приживаясь щекой к прикладу. – Но тебе это нужно. Квейк сказал, что для полной работы нейроинтерфейса нужно тренировать мозг. Иначе он начнет угнетать аксоны и ты начнешь тупеть. Представь себя, только тупее. Жуть же? Хотя казалось бы!       – Ой иди ты… я старая модель! И живу по-старому!       – Раньше люди читали.       – Потому что у них ютуба не было.       Плутон в поднял с земли тяжелый домкрат и швырнул его в палатку, за которой скрылись сразу двое. Раздался болезненный вопль, и больше движения там не было. Солдат бегло огляделся. За перевернутой машиной он обнаружил подозрительное движение, и его губы скривились в оскале. Тяжелым ударом ноги, он заставил внедорожник отскочить в сторону и завалиться на крышу, погребая под собой невезучих противников. Град из пуль барабанил по широкой спине, но такой калибр не оставит ничего, кроме глубоких вмятин. Он провел ладонью по лицу, размазывая кровь, и убрал выбившиеся пряди темных волос под капюшон.       – А представь видосы из, скажем, восемнадцатого века? Представь канал Джека Лондона! «Хай пипл, сегодня я делаю обзор на свою очередную книгу про волков!» – напарник расхохотался, а затем резко развернулся и метнул нож куда-то вбок. Кассини навела прицел на цель и увидела, как лезвие проткнуло чужую ладонь и застряло в дереве почти до самой рукояти, пригвоздив противника. Какой же силой нужно обладать, чтобы сделать такое… – Или ютуб-канал Томаса Джефферсона? «Сегодня буду объяснять основные пункты новой Конституции…»       – Конституцию написал Джон Адамс, друг мой.       – Да хоть Нил Армстронг. Тебе оставить этого? – Плутон обернулся в ту сторону, где сидела Кассини, и указал на пленника кончиком мачете. Мужчина кричал, скулил, сперва пытался вырвать руку из плена, но лишь углубил рану. Тогда он попытался достать нож из дерева, но ему просто не хватило сил. Он крепко прижал его к одному месту, а кровь уже затекала за рукав. Кассини посмотрела в его лицо через прицел безо всякого энтузиазма.       – Он твой, псих.       – Мне же больше. Надеюсь, умники за дронами кончают в экстазе, видя это.       Плутон стянул с головы капюшон, неспешно подошел к смуглолицему противнику и раскрутил свое оружие. Последний закричал, слова на чужом языке переводились отдельной строкой, и кроме проклятий и угроз с его уст ничего не срывалось. Вот оно, что после него останется — строка отборных матов в логах встроенного переводчика. Стоила ли его жизнь того? Сколько еще слов он мог сказать? Плутон сощурил искусственный глаз, будто примерял место для последнего удара, а бедолага продолжал звать его демоном и в красках расписывал, как и в какой позе свершит свою месть, как только выберется. Демон? Ему понравилось это слово. Оно с точностью хирургического скальпеля ткнуло в самый корень их существования. Пока он думал, что бы такого сделать, Кассини выискивала выживших, которые могли покидать поля боя в тщетной попытке бегства. Это одна из самых необходимых, но неприятных ею частей. Когда уже адреналин спадает, на поле боя нет ни одного красного маркера, но стоит его увидеть, и все начинается по-новой. Люби-убей-люби-убей.       – Ебануться… – прошептал Соуп, прижимаясь грудью к земле. – Ты всё видел?       – Всё, Джонни. – ответил Призрак. Киборги не проявляли признаков усталости. Враги россыпью лежали на земле. Кто-то с простреленной головой или грудью, кто-то с отсутствующей конечностью или размаженной головой. – Они хорошо справились. Видишь? Пока Плутон в центре внимания, Кассини отстреливалась с дальней позиции и меняла местоположение. Так как она двигается быстро, трудно понять, сколько снайперов работают. Сейчас она ищет оставшихся выживших. Но ее напарник допустил ошибку.       – Какую? – Соуп удивленно приподнял брови, обернулся через плечо на лейтенанта, а тот указал ему пальцем куда-то вбок.       – Плутон обернулся на нее, тем самым выдал положение. Смотри.       Разговор по внутреннему каналу ослабил бдительность. Для солдата это непростительная ошибка. Сзади, словно хищник, подкрадывался враг. Человек в камуфляже, лицо его выражало гнев, но было скрыто под вязанной грязной балаклавой. Безликий охотник держал нож обратным хватом, чтобы при ударе в спину замахнуться и иметь хорошую амплитуду. Воздух вокруг них стал колючим и тяжелым. Время будто замедлилось. Поза сидя ссутулившись вперед отлично открывала спину и заднюю часть шеи, самые лакомые части для любого хищного зверя. Внутри разливается первобытное тепло. Враг очарован возможностью, а разум уносится вперед.       – Надо предупредить. – пробормотал Призрак и начал поднимать корпус, пока на его лопатку не легла рука напарника.       – Не торопись. Хочу увидеть, что она может.       Призрак нахмурился, снова взглянул на разворачивающуюся перед ними картину.       – Если она снайпер, то в ближнем бою у нее мало шансов.       – У обычного человека — да. Но мы-то знаем, что это другой случай.       Соуп ощутил, как велико его любопытство, граничащее с жестоким безразличием.       Чувствительные сенсоры уловили звуки шуршания чужой одежды всего за секунду до того, как враг успех замахнуться — Кассини ловко кувыркнулась в сторону вместе с винтовкой и бегло огляделась, убеждаясь, что они здесь одни, что врагов больше нет. Внутренние системы четко обозначили врага красным маркером, а все мысли стали посвящены его скорой смерти. Некто ринулся вперед, отбрасывая сомнения при виде маски, пусть в другой руке у него был пистолет, в его плане мести был отдельный пункт на почти ритуальное убийство холодным оружием. Она враг, она должна заплатить за это медленной смертью. Кассини увернулась от пары резких выпадов, кончик лезвия почти коснулся груди, но для ее скорости реакции он был слишком медленным. Человеческая плоть такая хилая, будто он намеренно дрался вполсилы, хотя и пыхтел, и тяжело дышал. Девушка сделала еще полшага назад, пока не переубедила себя в том, что растягивать это не стоит. В отличие от напарника, она не питала радости от игры с жертвой, но для отчета нужно сделать пару красивых приемов, желательно, чтобы дрон это записал.       Хурио-чаги — очень действенный прием, особенно когда вы одного роста с противником. Кассини развернулась и в прыжке ударила ногой в область чужой головы, да так сильно, что та откинулась назад под неестественным углом. Мужчина в маске завыл, безвольно упал на спину и начал дергаться, но не был в силах управлять телом — удар был такой силы, что группа из позвонков шейного отдела не выдержала, вышла из привычной очередности и разорвала связь со всем, что было ниже плеч. Остались судороги, случайные движения, которые очень скоро переросли в припадок. Болевой шок себя долго ждать не заставил. В винтовке остался последний патрон. Кассини даже не обернулась на поверженного врага — отвернула голову, вытянула руку назад и выстрелила, оборвав жизнь хищника. Эволюционное бессилие вновь проявилось во всей красе.       – Кассини, я слышал выстрел. Все ок? – Плутон обеспокоено обернулся на лес, пока его подруга не появилась в поле зрения.       – Ага. Ты закончил с этим? Хочу домой. – задорный настрой сменился апатичной брезгливостью. Ей не хотелось быть среди трупов, это наводило ее на невеселые мысли и сравнения. Для солдат такие мысли непозволительны. Суперсолдатам вообще несвойственно думать. Плутон ловко подметил состояние напарницы. Он вытер кровь с мачете об одежду одного из мертвецов, подошел ближе и по-дружески похлопал подругу по плечу.       – Да, я все. Дельтуем?       – Погоди.       Кассини подняла голову и обернулась назад, к лесу. Меж деревьев, сокрытые тенью, стояли уже знакомые ей солдаты. Какое-то время они молча таращились друг на друга, как будто виделись впервые.       – Классное выступление. – Соуп кивнул на обездвиженные тела. В его голосе отчетливо слышалась сквозящая ирония, которую Плутон воспринял за высшую форму лести — за зависть. Он тут же расслабленно опустил плечи, положил руки на пояс и улыбнулся.       – Если вы за этими ребятами, вы опоздали. Можете походить по округе и добить тех, кто выжил. Ну, если найдете.       – Как вы тут оказались? – Кассини постаралась смягчить накаляющуюся ситуацию общими темами. Не хватало еще терпеть перебранку между напарником и Соупом. Вокруг этих двоих маркер был ни красным, ни зеленым, а желтым, как бы намекая, что цели не представляют опасности или достойны уважительного тона. Как бы им не хотелось вести себя так, будто им повстречались старые друзья, остатки адреналина делали голос громким и резким.       – Задание. Должны были ликвидировать эту группу, но вы добрались быстрее. – Призрак поддержал идею Кассини, будто прочел ее мысли. – Вы тут одни? – спросил он, намекая на дронов. Если здесь есть они, значит операторы неподалеку.       «Хотят узнать нашу численность.» — подумала Кассини.       – Нет, в километре отсюда стоит машина с частью группы. – девушка кивнула в нужную сторону. – Следят, чтобы задание прошло хорошо.       – Оно прошло хорошо?       – Ну, моя нога на месте, значит, уже лучше предыдущих. – судя по голосу, она улыбнулась.       – Ты быстро поправилась. – отметил Саймон. Его голос заметно смягчился, но не опустился до будничного, которым он говорит на базе. Джонни тоже это отметил, но предпочел не комментировать.       – А, делов-то. Всего лишь заменили протез. За пару часов управились.       – К слову, вы тут тоже одни? – поинтересовался Плутон.