Грани

      — И после этого ты удивлялся, почему тебе дали ту характеристику? Фьюри, оказавшись со Старком наедине в кабинете через несколько часов после того «рандеву» с Локи, не кричал, вообще не повышал голос, хотя от него подобного вполне стоило ожидать. Однако он определенно был зол — чтобы это понять, не нужно было быть психологом или знатоком человеческих душ. В конце концов, злость с его стороны можно было считать даже предсказуемой и ожидаемой. И да, впечатляющей она не была — на Тони лишь навевала скуку, не более.       — Ой, да брось… — отмахнулся Старк, сидя расслабленно в кресле напротив. — Мы оба знаем, что та рыжая разведчица была предвзята. Ее показания даже на суде не признают действительными. Кто вообще в здравом уме способен ей поверить?       — Ты когда-нибудь бываешь серьезным? — теперь к злости добавились еще утомленность и раздражение, смешиваясь в довольно пресный и неприятный коктейль. — И что же знаменитый Железный Человек будет делать с тем, что нельзя победить или осмеять?       — Черт, ты лишаешь меня выбора… Нет, серьезно. Без ножа режешь, — наигранный полный удручения вздох, даже головой покачал. — Говоришь, что нельзя победить или осмеять… — большой палец скользнул в задумчивом жесте по нижней губе, а потом на лице появилась усмешка. — Это просто. Если нельзя победить или осмеять… что ж… тогда мне придется это трахнуть, — после этих слов усмешка стала только шире, а в глазах загорелись искры веселья. Фьюри веселья не разделял. Наоборот, стал только мрачнее.       — Ты нарушил с десяток протоколов, подверг всех на борту опасности, — стал подводить своего рода итог он. — И… ради чего? Ты хоть чего-то добился? Узнал план нашего инопланетного гостя? Старк знал, чего от него хотели. И стоило отметить то, что отчасти даже понимал Фьюри. Тому хотелось, чтобы мужчина дал ему хоть что-то, что позволило бы ему закрыть глаза легко и непринужденно. Вот только, к сожалению, у него не было ничего из того, что хоть сколько-нибудь успокоило бы агента секретной службы.       — Конечно, узнал, — отозвался Тони. — Сначала он планирует взять Берлин, потом обойдет Польшу сзади и заорет «Сюрприз!». Говорят, удачная шутка способна поднять настроение. А это, надо сказать, была отличная шутка. Но, видимо, у Фьюри не было чувства юмора. Он помрачнел еще сильнее, хотя больше, казалось бы, некуда.       — А если без шуток… — продолжил Старк. — Ты всерьез думаешь, что он стал бы делиться со мной своими планами? Я в его глазах жалкий и хрупкий смертный, собственно, как и все мы. Поэтому все, что я услышал, было высокопарной божественной чушью. Конечно, могу ее повторить практически слово в слово, если ты так хочешь. Но лучше раскошелься и купи библию. Как я слышал, продается в каждом книжном на полке с бестселлерами. Конечно, Тони мог рассказать о том, что Локи способен свободно выбираться из камеры. Пожалуй, сказать об этом даже было необходимо. А сверху ещё стоило посоветовать как-то ограничить их «пленника» в возможностях, чтобы у того не было и шанса провернуть какой-либо из своих фокусов — тогда хотя бы станет пленником по-настоящему и в самом буквальном смысле этого слова. Но… Старк не сделал этого. Если бы кто-то спросил о причинах молчания, то мужчина ничего бы не ответил. Нет, конечно, отшутился бы, что есть такой особый «кодекс тайных друзей», в котором черным по белому написано, что тайны друг друга разглашать запрещается. Вот только… да, друзьями они не были. И раз секрет в перспективе мог угрожать жизням людей, то разгласить его стоило бы. Но отшутился бы Тони именно так. На деле же, он и сам не знал, почему промолчал. Вроде все причины были как раз за то, чтобы рассказать о случившемся, но ни слова не прозвучало. Не логично? Именно. Не совсем правильно? Не без этого. Опасно? Безусловно. Просто его мыслям, каждый раз, прокручивая в голове странный разговор, что-то не давало пометить информацию ярлыком «бесполезно» и выбросить в утиль, хотя он и сказал Фьюри, что считал всё услышанное не более, чем высокопарной чушью. Прямо как… если бы шёл по совершенно ровной дороге и неожиданно сам для себя споткнулся: о собственную ногу ли или о банановую кожуру… это еще предстояло выяснить. И пока не поймет, что же именно заставляло его спотыкаться, рассказывать ни о чем не планировал.       — То есть, ты хочешь сказать, что рискнул нашей безопасностью просто так? Всё впустую? — по взгляду единственного открытого глаза было видно, что ни черта ему Фьюри не верил. Наверняка, в голове уже представлял, как выпытывает эту информацию, причём, не совсем разрешенными способами — опять же… это было видно по одному единственному глазу. Что тут скажешь? Удивительно красноречивый глаз, конечно. Но Старк не особо впечатлился. Потому как оба прекрасно понимали, что в данном конкретном случае никакие пытки невозможны.       — Даже у меня бывают промахи. Хотя в этом случае стоит винить не игрока, а обстановку. Не располагает к свиданиям, знаешь ли. Мы с Северным Оленем вот даже до первой базы не дошли, — в привычной манере ответил Тони. — Один сплошной страйк-аут, дружище, — хлопнул пару раз ладонью по подлокотнику кресла, поднимаясь. — Зато у нас с тобой полный хоум-ран. Задерживаться тут еще дольше совершенно не хотелось. Да и нечего уже им тут больше обсуждать. Остановился Старк лишь у самой двери.       — Так… к слову, — сказал неожиданно он. — Если не дает покоя моя характеристика, только скажи. В любой момент готов уйти из вашего летающего дурдома, — усмехнулся. Оба понимали, что помощь Тони им была необходима. Фьюри просто не мог выдворить его сейчас: и так уже жалел о том, что не обратился к нему насчет куба раньше. Собственно, мужчина тоже понимал, что его никто просто так не выдворит, а вот он сам легко мог уйти. Для этого и сказал последнее, словно бы напоминая о том, что во всем этом его удерживал лишь собственный интерес и энтузиазм, ничего более. Дверь за ним закрылась.

***

      И снова привычная картина. Оставалось только удивляться, когда она таковой стала? Бэннер рядом снова сверяет расчеты, отмечал любые изменения в показателях — и не важно был ли это регресс или прогресс. Что ни говори, а учёный был в своей стихии. Не зря же говорили, что сложно было найти ещё кого-то, кто так бы хорошо разбирался в гамма-излучении, как Брюс, который посвятил всему этому большую часть своей жизни. Возможно, Старк бы тоже достиг подобного уровня, если бы уделил этому вопросу должное внимание, но его голову занимали вопросы чистой энергии, где мужчине и удалось достичь больших и значимых высот. К слову, это не значило, что сейчас Тони не был вовлечён в происходящее. Периодически он задавал вопросы, вносил корректировки — в общем, участвовал. Хотя его участие, конечно, проявлялось не на все сто процентов. Ибо внимание снова оказалось сосредоточено на планшете, на экране которого отображались двое: «пленник» и Романофф. Звук Джарвис исправно транслировал напрямую в беспроводной наушник. Наташа появилась почти бесшумно и уверенной в себе, как ей, собственно, и полагалось. Наверное, этому её научили в «супер-секретной академии секретных супер-шпионов» — да, дважды «супер» не случайно. Такое появление могло бы удивить, кого угодно. Можно, конечно, предположить, что Боги не способны удивляться или пугаться, что вряд ли. Однако, благодаря наблюдению по камерам, Старк видел то, что было недоступно разведчице. А именно… Локи усмехнулся. Сделал это еще до того, как обернулся. И у Тони невольно появилось ощущение, будто тот знал, что к нему пошлют именно Романофф — уж слишком красноречивой была реакция.       — Не многие могут подкрасться ко мне… — именно это сказал «пленник», когда всё же обернулся.       — Но ведь ты меня ждал, — всё тот же уверенный тон. Всё же, видимо, Наташа тоже догадывалась, что Локи хорошо сделал свою домашнюю работу и изучил противника. Это логично. А учитывая то, что у того под рукой имелся один из агентов с высоким уровнем доступа, то и вопрос, откуда была взята информация для изучения, отпадал сам собой.       — Позже, — ответил Локи. — Когда все пытки из коллекции Фьюри, наконец, иссякнут… ты бы пришла, как друг, как бальзам, и я стал бы сотрудничать. Он говорил медленно, спокойно, постепенно сокращая шаг за шагом расстояние между собой и ограждающим его от внешнего мира стеклом. Вот только широкая усмешка, сменившая лукавую полуулыбку под самый конец короткого монолога, ясно говорила о том, что нет… Локи не стал бы сотрудничать.       — Я пришла узнать, что с Бартоном.       — Он стал шире смотреть на мир…       — А когда победишь… — Романофф стала сокращать расстояние до его клетки в ответ, подходя ближе. — …когда станешь Царём Горы, сможет ли он вообще смотреть? — сложила руки на груди.       — Это любовь, агент Романофф?       — В любовь играют дети. А я у него в долгу, — и голос такой стальной, непоколебимый. Старк не мог сказать, что не согласен с ней. У него самого к любви было странное отношение. Он в неё не верил. Конечно, в книгах и фильмах всё показано красиво, с налётом сказочности и других элементов жанрового многообразия, однако учёные давно доказали, что всё, что люди называют любовью или привыкли ею называть — это всего лишь биохимический процесс в нашей голове. И здесь нет ничего хорошего, все очень даже печально. Своеобразная форма заболевания… Человек теряет сон, аппетит, совершает неадекватные поступки. Всё это напоминало состояние наркотического опьянения. Наверное, по этой причине с Пеппер у них в конечном итоге не сложилось. Женщине нужна была любовь. Тони понимал эту потребность, но не мог ей этого дать, как и не мог дать многое другое. Но расстались мирно и даже смогли сохранить дружеские отношения. Так что, да. Старк понимал Романофф, возможно, даже больше, чем ему хотелось. Локи на экране тем временем разорвал расстояние, повернувшись к женщине спиной. Тони не был психологом. Лишь похватал информацию в этой сфере, так сказать, «по верхам». Этого вполне хватало в повседневной жизни. Тем более, копаться в чужих мозгах — не являлось его увлечением, тем, чем ему хотелось заниматься в свободное время. Однако даже его не таких обширных знаний хватало, чтобы знать, что если не доверяешь человеку или опасаешься, то спиной не повернешься — инстинкт самосохранения работал не так. А в том, что он имелся даже у Богов с других планет сомнениям не подвергалось. Но Локи всё же повернулся спиной. Он не боялся. Хотя… Удивительно, будь всё иначе. В конце концов, людей считал хрупкими, почти безвредными. Тем более, на его стороне превосходящие физические показатели и магия, да и стекло их разделяло. Бояться в таком случае и правда нечего.       — Поделись, — не громко проговорил Локи, но звучал при этом так, что ему плевать на все то, что могла сказать Романофф. Разведчица начала говорить не сразу. А когда всё же начала, то Старк едва удержался от того, чтобы выругаться. Что ни говори, а Наташа умела быть правдоподобной. Искренней до зубного скрежета. Но эта искренность всё равно была фальшью, которая лишь сильнее пробуждала злость и раздражение внутри Тони. Не зря он назвал её в своё время «тройной дрянью». Эта женщина и правда умела проникать под кожу, занимать мысли, завоёвывать доверие, чтобы потом предать, нанести удар в спину. И даже если всё это она делала ради «общего блага», мужчину так и не покинуло чувство использованности.       — И что ты сделаешь, если я поклянусь пощадить его?       — Договоримся, — так просто, лаконично и ожидаемо. Старк назвал бы такой ход изящным в своей простоте. Но не в этот раз. Почему? Слишком предсказуемо.       — Как я обожаю это… — Локи сыто оскалился, подавшись чуть вперед. — Твой мир висит на волоске, а ты торгуешься из-за парня…       — Режимы рушатся каждый день. Надоело их оплакивать. Я русская, — невозмутимо парировала она. — Была русской. Тони продолжал смотреть и не понимал, почему Романофф избрала такую тактику. А в том, что это один большой план, сомнений не возникало. Может, они с разведчицей не были друзьями, но он имел неудовольствие узнать ее достаточно, чтобы легко распознать нагромождение лжи. А раз смог Старк, то с подобной задачей справился бы и Бог Обмана. И из-за всего этого в голове невольно возникал вопрос: «На что Фьюри вообще надеялся, отправляя её к Локи с таким вот планом ведения допроса?».       — А кто ты сейчас?       — На самом деле, всё просто. Я кому-то должна и хочу расплатиться.       — А сможешь? — спросил пленник. — Как ты расплатишься за столь большой долг? — продолжил он. — Дочь Дрейкова. Сан-Паоло. Пожар в больнице. Ладно, Старк готов был признать, что знал о Наташе преступно мало. По крайней мере, слова, сказанные Локи, не говорили ему ни о чём. Он не знал Дрейкова. Что произошло в Сан-Паоло? Какой пожар? Какая больница? Хотя… если так подумать, это не важно. Тони мог всё разузнать и как-нибудь потом. Это не так важно. Имело значение то, что асгардец явно знал, о чём говорил, учитывая, что глаза на миг распахнулись в удивлении. Похоже, их «пленник» не просто выполнил домашнюю работу, но сделал её на отлично и даже дошёл до дополнительных задачек с повышенным уровнем сложности.       — Бартон об этом поведал, — сказал Локи, поднимаясь с места. — Вся твоя жизнь пропитана сочащейся кровью, — неожиданно пошел в наступление, медленно сокращая расстояние, подходя к стеклу. — И ты думаешь, спасение того, кто ничуть не лучше тебя, что-то изменит? Эта вульгарная сентиментальность… жалкие детские моления… Убожество… — всё говорил он. — Ты лжёшь и убиваешь на службе у лжецов и убийц. Делаешь вид, что сама по себе, что у тебя свои правила, которые скрасят весь этот кошмар… только он часть тебя, и ты никогда от него не избавишься, — кулак резко впечатался в стекло, заставив невольно вздрогнуть не только Романофф, но и Старка, который находился достаточно удаленно от происходящего. Хотя вряд ли можно было назвать страхом то, что ощутил мужчина. Скорее, вздрогнул от резкости и неожиданности, не более.       — Я не трону Бартона, пока он не выпотрошит твою шкуру! Основательно. Не спеша. Такими способами, которых ты боишься. А когда он очнётся, чтобы увидеть дело рук своих, и возопит… я раскрою ему череп! — на этих слова Романофф резко отвернулась, сгорбив некогда прямую спину. — Проторговалась, мямлящая девка?       — Ты монстр… — всё, на что хватило разведчицу после такого, дробящего кости, монолога. Локи на это только негромко рассмеялся, будто его забавляло происходящее. Но… Старк зацепился не за это. А за что тогда? Глаза. Смех и усмешка никак не затронули его глаза, которые были безучастны, безразличны, хотя в них после всего обязано было взыграть яркими огнями удовлетворение.       — О-о-о, нет… Ты привела монстра. И этих слов хватило, чтобы Романофф резко выпрямилась и обернулась. И хоть недавно ее голос дрожал, сейчас на лице не отобразилось ничего. Словно всё, что было до этого, лишь сцена спектакля, разыгранного, как по нотам.       — Значит, Бэннер. Это ты задумал, — она не спрашивала, а утверждала. — Спасибо. За сотрудничество. Старк разочарованно цокнул языком.       — Тройная дрянь… — слова вылетели сами, пусть и прозвучали негромко.       — Что? Ты что-то сказал? — голос Бэннера, раздавшийся неподалеку, вернул в реальность. Пальцы уже привычным движением легко смахнули с экрана окна, что передавали изображения с мониторов, тем самым не оставляя следов и хоть каких-то подсказок о том, чем Старк до недавнего времени был занят ни кубом, ни скипетром.       — Мне не нравятся показатели, — кивнул на цифры Тони, напрочь игнорируя заданный вопрос. — С момента, как скипетр оказался на корабле, уровень гамма-излучения растёт.       — Знаю, — отозвался Бэннер, мгновенно возвращаясь в «рабочий режим». — Нам не хватает данных, чтобы предположить, с чем связан этот рост.       — Был бы это компьютер, а не скипетр инопланетного Бога, то я бы предположил, что тот выполняет какую-то задачу или операцию. А то, что мы видим, не более, чем уровень загрузки. Ну, знаешь… шестьдесят процентов, семьдесят и так далее, — закинул пару орешков в рот, ловко разгрызая. — Любопытно, что будет, когда уровень загрузки достигнет заветной сотни. Я прямо-таки заинтригован. Нет, правда.       — А я лучше из газет узнаю… — не особо радостно высказал своё отношение ко всему Бэннер, не испытывая особенного энтузиазма по поводу дальнейшего развития событий. Возможно, Тони, как и в прошлый раз, посоветовал бы ему держать спину гордо. Но сейчас было как-то не до этого. Из головы все никак не хотел выходить разговор с Локи. И речь не только о его собственном «рандеву» с ним, но и последний… с Романофф. Казалось, всё кончено и прошло даже вполне плодотворно. Ведь разведчица выполнила поставленную перед ней задачу, добыла информацию. Конечно, можно было сказать, что это у мужчины просто гордость задета, вот и не мог успокоиться: Наташа справилась с тем, с чем не мог сам Старк. Но дело было не в этом, по крайней мере, не только в этом. Было что-то ещё. Тони не знал, откуда в нём появилась уверенность в том, что он что-то упускал. И даже хотел бы закрыть на всё глаза. Однако не получалось. Не мог Локи так просто «попасться на удочку». Не мог же? Просто если прикинуть, то фраза про Халка совершенно не вписывалась в их разговор. Да, тема зашла за Зверя, но все равно всё смотрелось слишком… даже слово сложно подобрать. Но в компьютерных играх такое бывало. Например, запрашиваешь подсказку и вот на экране начинала мелькать стрелочка, показывая, куда двигаться дальше. Тут так же. Точнее, ощущалось так же. С этим нужно было разобраться. Мужчина не переносил вопросов без ответов. И если последнее ему не давали, он добывал всё сам.

***

      — Угрозой ты можешь и не быть, но брось прикидываться героем, — напирал Роджерс. Наверное, что-то такое должно было произойти. Всё же, как гласит теория вероятности, в принципе, может произойти всё что угодно, кроме того, что не может произойти никогда. Напряжение между Роджерсом и Старком росло с того момента, как оба оказались на борту того джетта, который пилотировала Романофф. И оно только росло, набирая обороты. Так что, открытый конфликт не стал чем-то неожиданным, по крайней мере, для Тони. Это прекрасно вписывалось в схему из сотни вероятностей, почти сразу прорываясь в основную десятку — «топ 10», именно так назывался рейтинг самых популярных песен. Что сказать? В матрице вероятностей все сложнее хотя бы тем, что у каждого случая, у каждого события, вне зависимости от его значимости, есть свой топ вероятностей. Этот «топ», как правило, мы выбираем сами с помощью нашего восприятия, мировоззрения, привычек и прочего. И если так посмотреть, то этот топ весьма субъективен и ненадёжен. Но лично Старк считал себя чуть более объективным, чем все остальные. Однако общей субъективности это всё равно не отменяло, что не могло не расстраивать время от времени.       — Героем? — голос мужчины звучал устало и даже раздраженно. — Как ты? — сделал шаг, сокращая расстояние между ними еще больше. — Ты лабораторный эксперимент, Роджерс. И вся твоя особенная удаль родом из пробирки, — наконец, озвучил то, что крутилось в его голове. Всё изменилось в одну тысячную долю секунды. Буквально. Капитан только озвучил свое: «Полезай в свой костюм. Разомнёмся.», видимо, чтобы отстоять задетые честь и достоинства доблестного «героя в звёздно-полосатом, без страха и упрека», как прогремел взрыв. Старк оказался на полу. Его глаза широко раскрылись. В них читалось недоумение — но не паника. Паника появиться просто не успела. Времени на осмысление произошедшего попросту не было. Да и нечего было «осмыслять». На них напали, ударив по двигателю, и если повредят еще один, то вся их безумная смесь сверзится с небес — картина будущего была далека от живописности, как никогда. Грохот серии небольших взрывов окончательно вернул в реальность. И тут же со спины Тони окатило жаром и будто толкнуло вперед горячей рукой. Где-то раздался оглушающий рев пробудившегося Халка. Все мысли пропали, и не осталось ничего, кроме инстинктивного желания выжить и не дать этой посудине упасть на землю. Поэтому Старк даже не противился повторённому «Полезай в свой костюм!» от Роджерса. Сейчас было не до застарелых конфликтов. А вскоре мужчина уже убрал обломки из двигателя и раскручивал его, заставляя работать, в то время, как Стив разбирался в проводах и кнопках на панели управления — в голове проскочила мимолетная мысль, что ему нужно подарить набор книг по теме «для чайников», ну, или для размороженных столетних солдатов. Только по возвращении на полуразрушенный мостик выяснилось, что агент Фил Коулсон погиб. На столе лежали окровавленные карточки. Это задело Старка. Причём, довольно глубоко, невольно разбередив старую рану, когда мужчина так и не смог спасти Инсена. Собственное бессилие и бессмысленные смерти всегда били насквозь, врезаясь зазубренным лезвием в плоть, больше разрывая её, нежели разрезая, выбивая весь воздух из лёгких. Но Тони не показывает, что задет, не желая выставлять свои слабости на всеобщее обозрение. И если мог показаться открытым, то это все не более, чем иллюзия для отвода глаз. Догадаться, где найти Локи с кубом и со скипетром, не составило особого труда. Старку хватило пары минут, чтобы сложить два и два. Возможно, понял бы раньше, если не его разговор с бывшим «пленником». Тот, как будто, был лишним, совершенно не вписывающимся в простое и линейное повествование. Если вычеркнуть его, то картинка складывалась сама — даже не пришлось ничего собирать по кусочкам, словно так и должно было быть, чтобы один поступок Локи вытекал из другого, оставляя след, подсказки для следующего. Именно это заставило выругаться и на мгновение распахнуть глаза, а не догадка о том, где находился асгардец. И Старк долетел до своей башни первым.

***

      Погодка была удачная. Разгар лета, как никак. На небе ни облачка. Солнце светило даже слишком ярко. И если бы раньше Тони порадовался подобному раскладу, то не сейчас. Лично он считал, что такая погода не подходила ситуации, где можно легко «отбросить копыта», «склеить ласты» и так далее. А все ради чего? Ради защиты Земли. Нет, погода совершенно точно не вписывалась ни в ситуацию, ни в обстоятельства, выступая больше в роли дополнительного раздражителя. Люди, копошащиеся внизу, как бешеные муравьи не подозревали о том, что происходило у них под носом, точнее, над их головами. Невольно вспомнились слова из Гарри Поттера — да, Тони уделил время для просмотра фильмов. Под виски пошло неплохо, даже запомнил некоторые моменты. Например, фразу, которая, как нельзя лучшее, подходила к случаю: «А магглы вообще ничего не видят… Но если наколоть их на вилку, они почувствуют!». Тут точно так же. Они ничего не видят, даже не подозревают, но когда прогнозируемое вторжение начнется, пропустить этого уже не смогут. На удивление многозадачный мозг гения еще на подлете к собственной башне думал об эвакуации людей, о Локи, о том, как отключить тессеракт, который и должен был стать главным элементом для открытия портала. Но Старк предпочитал решать проблемы, по мере их поступления. И начал с последнего — с самого простого, на его взгляд. Это решение оказалось ошибочным. Доктор Сэлвиг отказался отключать устройство, говоря, что слишком поздно, что куб хочет показать им что-то… новую вселенную. И тот маниакальный восторг на его лице по-своему пугал, вызывал отвращение. Старк не разделял его чувств. Что бы сейчас ни стремилась показать им эта «инопланетная игрушка», мужчина был уверен, что постановка будет хромать на обе ноги и финал никому не понравится. Раз договориться не получилось, Тони решил действовать своими силами. Но удар из репульсоров не дал ровным счетом ничего. Куб показал, что может защищаться, вернув заряд обратно с процентами, нанеся броне дополнительные повреждения — учитывая события с двигателем, который молотом и наковальней прошел по мужчине, ситуация была далека от приятной или хотя бы удовлетворительной. Джарвис был прав. Барьер из чистой энергии оказался непреодолим. Оставался план «Б». Джарвис был против. Он тут же поспешил предупредить, что новая модель еще не тестирована. Вот только эта была не та ситуация, когда можно было подождать.       — Забудь о ковриках, Джарвис. У нас цейтнот. С этими словами Тони приземлился на специальную платформу, чувствуя взгляд Локи на себе. Он находился на террасе. И когда роботы стали снимать с владельца башни броню по частям, пока он сам направлялся внутрь, Локи тоже развернулся, заходя с другой стороны. Оба не спускали друг с друга взглядов. Мужчина не знал, что было в голове асгардца. И это заставляло всё его существо стать напряжённой пружиной. При этом не было желания защищаться. Внутри зародилась уверенность в том, что удара с порога не последует. Но даже эта странная и необъяснимая уверенность не позволяла расслабиться даже тогда, когда Тони оказался за стенами своей башни, на своей территории.       — Видно, ты пришел воззвать к моей гуманности, — вместо приветствия начал Локи, забирая себе право эдакого «первого хода». — Вы, смертные, всегда отличались особой сентиментальностью. Ты же не думал, что наша беседа в ночи, вдали от чужих глаз, что-то изменит? Тони едва заметно поморщился. Слышать довольно причудливые слова было непривычно и странно. «Беседа в ночи» и «вдали от чужих глаз»… кто вообще так говорил? У Старка невольно появилось ощущение, что он непостижимым образом оказался в книге, которая прописывает те времена, когда машины ещё не мчали по дорогам, костюмам предпочитали доспехи, а самого мужчины, ещё и в проекте не было.       — Я вообще-то думал угрожать, — парировал Тони, спускаясь по лестнице к бару.       — Тогда тебе нужно было костюм надеть, — усмешка появилась на его губах. — Твой вид не внушает трепет.       — Да. Он пообносился, а у тебя тут сияет… жезл судьбы. Взгляд Локи опустился на собственный скипетр. В его глазах мелькнуло что-то странное, чему не было названия. Нет, оно, наверняка, имелось в наличии в каком-то специализированном справочнике, но Старк не являлся психологом, чтобы его правильно трактовать. Однако то, что это не чувство собственного превосходства над безоружным противником, мужчина был уверен.       — Выпьешь? Наверное, неожиданно такое предложение. Просто Тони нужно было потянуть время, пока Джарвис наводит лоск на новую броню. Хотя, признаться честно, выпить бы все равно не отказался. Локи насмешливо оскалился на его предложение.       — Хочешь потянуть время, смертный?       — Нет-нет. Напугать, — тут же, немного бравируя отозвался Старк. — Точно не хочешь? — махнул рукой в сторону алкоголя. — Уверен? — асгардец проигнорировал предложение, разворачиваясь к панорамному окну. — А я выпью. Будь Роджерс здесь, наверняка, бы осудил. Всё же пить с врагом — не по уставу. Не утешит даже то, что пил Старк не на брудершафт, да и Локи все равно отказался. И всё-таки, не по уставу. А значит, автоматически становилось чем-то неправильным и преступным. Мужчина ловко подхватил бутылку с виски, откупоривая её. А после щедро плеснул себе на глаз янтарного напитка в гранёный бокал.       — Читаури уже близко. И этого ничто не изменит, — вдруг заговорил Локи, стоя спиной к Старку.       — А ты более разговорчив, чем в прошлый раз, — не мог не заметить Тони. — Так влияет отсутствие стеклянных стен? Насколько я помню, они тебе не слишком мешали.       — Ты много думал об этом, смертный… — асгардец так и не обернулся, но в голосе чувствовалось присутствие усмешки. — Настолько впечатлил тебя?       — Не представляешь, насколько, — хмыкнул. — Глаз не мог сомкнуть. После этих слов опять установилось молчание. Старк не пытался его как-то нарушить. Он уже успел понять, что Богу необходимы паузы. Конечно, можно было потешить собственное самолюбие, решив, что остроты, насмешки и прочее настолько виртуозны, что сбивали весь его настрой, но вряд ли. Ему просто нужны были паузы по только ему известным причинам.       — Ты говорил, что намерен угрожать мне, — всё же обернулся. — Но я так и не услышал ни одной угрозы. Чего я по-твоему должен бояться, смертный?       — Мстителей, — легко ответил Тони, но увидев немой вопрос во взгляде напротив, решил пояснить. — Так мы себя называем. У нас отряд. Что-то типа супергероев Земли.       — Да. Я видел. И по выражению его лица сразу становилось понятно, что он о них обо всех думал. Даже задевало, если так подумать.       — Не сразу у нас сложилось… спасибо тебе, — не мог не признать очевидного Старк. — Но… Если прикинуть силы… — протянул в какой-то степени задумчиво. — Твой брат, полубог… Даже со скудными знаниями в психологии, распознать огорчение или нечто близкое к нему при упоминании Тора, было не сложно. То ли Локи было неприятно, что его брат оказался не на его стороне. То ли тому было не по нутру даже упоминание о нём. Судить сложно, на самом деле. Ведь об асгардце Тони не было известно решительно ничего.       — Супер-солдат, живая легенда достойная называться легендой… — Старк застегнул на запястьях браслеты, которые в экстренной ситуации должны были послужить ориентиром для его брони. — Человек, чья борьба с собственной яростью дух захватывает… парочка первоклассных убийц… — продолжал мужчина. — И ты… — указательный палец указал на Бога. — …приятель, умудрился взбесить их всех до единого.       — Такой был план. Тони невольно испытал дежа-вю, ибо слышал эти слова, но в другой обстановке. К слову, никакого трепета, страха или недовольство со стороны Локи не наблюдалось. Было стойкое ощущение, что происходящее и разговор его забавляет. Хотя, наверное, ничего иного ожидать не следовало.       — Не лучший план, — глотнул немного виски, выходя из-за барной стойки вместе с бокалом.       — За мной армия, смертный, — спокойно проговорил он.       — А у нас Халк, — снова парировал, бесстрашно сокращая расстояние между ними. — Пойми, наконец. Не будет трона. И нет ни одного шанса, чтобы ты одержал верх над нами. Придёт твоя армия, пострадают люди, но ты не получишь ничего. Не сможем защитить Землю, так отомстим за нее. Будь уверен. Перемена оказалась незначительной, но она чувствовалась. Шуточки Старка исчезли. Мужчина переключился словно бы в один миг, став серьёзным. Попытка реальной угрозы, хотя он все еще продолжал сомневаться насчет мотивов Локи, угроза нападения «читаури», несмотря ни на что, оставалась вполне реальной и опасной.       — Где твои найдут время на меня… — теперь асгардец стал медленно сокращать расстояние между ними, пока не замер на расстоянии одного шага. — …если им придется бороться с тобой? Пожалуй, впервые за время их разговора Тони испытал страх. Пульс сбился с ритма. А стоило скипетру со звоном столкнуться с реактором, как мужчина невольно содрогнулся всем телом, судорожно делая вдох так, словно тот должен был стать последним. Его пугала именно неизвестность. Он не знал, что должно было произойти, когда скипетр его коснется, но уверен, что ничего хорошего точно. Однако… Ничего не произошло. И одно осознание этого, позволило шумно и с облегчением выдохнуть. Странно веселило то, что, похоже, не сработавший скипетр озадачил не только его. Старк даже не помешал Локи коснуться реактора еще раз. Происходящее сейчас больше напоминало любопытный эксперимент, который неожиданно заинтриговал обоих.       — Раньше он не подводил…       — С мужиками такое случается. Не часто. Один разок из пяти. Всё произошло слишком быстро. Старк даже не уловил те конкретные секунды, когда всё изменилось. Мгновение. Чужая рука с длинными тонкими пальцами, которая обязана была принадлежать музыканту или хирургу, но точно не инопланетному магу, с неожиданной силой сжала горло Тони, лишая того живительного и такого необходимого кислорода.       — Джарвис, уже можно. Выпускай, — прохрипел Старк из-за того, что его горло было сжато. Наверное, стоило бы озаботиться спасением собственной жизни. Оттолкнуть или попытаться ослабить хватку — хоть что-то. Но ничего этого не было. Внимание мужчины было сконцентрировано на том факте, что Локи поднял его одной рукой слишком легко, словно бы давая лишнее напоминание о своём иноземном происхождении. А ещё у асгардца были слишком холодные руки — это особо ни на что не влияло, но от чего-то отпечаталось где-то в подкорке. Локи продолжал удерживать его в таком положении, сжимая глотку, позволяя кислороду поступать лишь в мизерных количествах. Хватка не усиливалась — вот, что странно. Асгардец больше ничего не делал.       — Вы все падете предо мной… Двери в стене за его спиной отъехали в сторону, открывая вид на броню, но Локи даже не обернулся. Просто с силой отшвырнул от себя. В такие моменты принято говорить что-то вроде «вся жизнь промелькнула перед глазами». Нет, конечно, пробивать своим телом окно и падать вниз с огромной высоты — приятного в подобном мало. Это страшно. Сердце билось в груди как заполошное, грозясь пробить собою рёбра. Но никакая жизнь перед глазами не мелькала. В голове была лишь одна мысль: «Чего он ждал? Почему не выбросил сразу?».