Грани

      Тони всегда любил виды с высоты. Кто-то скажет, что это переведение комплексов касательно роста или всё из-за непомерного эго — и если комплексами мужчина вроде как не страдал, будучи в полной мере довольным собой, то второе как раз звучало более правдоподобно. Но на деле всё было гораздо проще. Старк просто и правда любил высоту, любил, когда под ним огромный город. Видеть Нью-Йорк с высоты птичьего полёта — далеко не каждый мог себе позволить подобное. Отсюда город напоминал живой организм или даже несколько организмов, сплетенных в единое гротескное тело. «Кровь» без устали циркулировала по сосудам, тело постоянно меняло клетки — обмен информации, свежий поток неизменно стирал устаревшие данные, переливаясь, вспыхивая и подрагивая в мерном пульсе своих артерий, создавая тем самым свой особый низкочастотный гул. Тони любил высоту и привык к ней. Наверное, поэтому ему было вполне комфортно на хэликэрриере, в отличие от того же Бэннера или Роджерса. К тому же, не стоит забывать ещё о том, что Старк внес значительную лепту в его проектировку и оснащение. Хотя, признаться честно, наверное, в собственной башне ему было бы в стократ комфортнее. Ключевое слово: «наверное». Потому как мужчина если и позволил себе задуматься о том, что «дома» было бы лучше, то только в первые полчаса нахождения на хэликэрриере. В следующее же время его разум был занят совершенно иным. И речь не о том, что же там скрывал Щ.И.Т. в своих тёмных тайничках. Как раз на этот счет даже задумываться не стоило. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что инопланетный кубик они хранили явно не за тем, чтобы коллективно любоваться его мерным свечением раз в неделю. Так что, стоило ему ступить на мостик, а Джарвису начать взламывать засекреченные архивы Щ.И.Т.а, Старк уже знал, что в итоге найдет — оружие. Так что, нет. Его голову занимало совсем иное. Пальцы неслышно пробежались по клавиатуре, а взгляд, до этого живой и искрящийся, становится цепко-тяжелым и не то чтобы для этого не было повода — на одном из экранов светилась мозаика из окошек видеокамер всех уровней хэликэрриера: вот охрана прошла мимо складов с оружием, вот комната управления, диспетчеры не отвлекаются ни на секунду, а здесь видны только углы запечатанных коробок, в которых хранятся позорные секреты Фьюри. Тони едва заметно оглянулся на Брюса, сосредоточенно работающего за соседним столом — тот, как говорят, и ухом не повёл, полностью уйдя в созерцание стены из непрерывных формул. Внимание вернулось к одному единственному яркому прямоугольнику, передающему происходящее внутри «клетки», где у прозрачной стены закалённого стекла стояла темная фигура. Образ бога Озорства и Обмана, по-глупому попавшегося в плен, никак не вязался с теми мифами, что знают все, никак не соотносился с тем восхищением, с которым говорит о брате могучий Тор. Гениальный и острый ум? Невероятная, сказочная изворотливость? Не похоже, что тот, кто способен выживать в сложных условиях и быть идеальным дипломатом, будет бегать на коротком поводке, как собачонка.       — Мистер Старк…       — Просто Тони, — мгновенно поправляет его мужчина.       — Да… Да, Тони… посмотри сюда, — на экране Старка мгновенно поменялось изображение. Чтобы сменить картинку, не нужно было даже искать глазами нужную клавишу, пальцы сделали это отработанно, на устойчивых рефлексах, сформированных ещё в юности. Ни Бэннер, ни тем более Роджерс, заглядывавший в лабораторию время от времени, не догадались о том, что Тони раздумывал о чем-то еще, кроме розыска куба и общего анализа скипетра. Очень опрометчиво с их стороны. Но что ещё с них взять? Бэннер стремился скорее закончить работу и оказаться как можно дальше отсюда — и, чёрт возьми, Старк мог его понять! А Роджерс? Он по природе своей солдат: привык следовать приказам, правилам и уставу, поэтому лишних вопросов не задавал, оставаясь эдаким человеком-исполнителем с бегущей строкой прямо на лбу «всегда готов!» — это как раз таки понять было сложно, точнее, подобное, как на взгляд Железного Человека, не поддавалось пониманию вовсе. Так что, в сухом остатке было лишь то, что никто из них так и не обратил внимание на то, что Тони время от времени изучал что-то на экране своего планшета. Что было там такого, что практически всецело завладело его вниманием? Вернее будет сказать не «что», а «кто». Хотя возможно некоторые люди применили бы для описания инопланетного существа что-то неодушевленное, однако тот, кто называл себя «Богом» явно был разумен, а значит в достаточной мере одушевлен. То, что Старк тянулся почти ко всему новому и непознанному — факт. Но это не совсем тот случай. Просто… просто концы с концами не сходились. И почему-то это замечал лишь Тони, хотя, возможно, был еще Фьюри, который, судя по напряжению, когда они виделись на мостике, тоже был обеспокоен спокойствием пленника. Если бы Железного Человека спросили, то он бы и вовсе не стал использовать слово «пленник». Локи походил больше на гостя, точнее, так себя вел. Плюс, слишком легко дал себя поймать. Нет, Старк понимал, что тот же Тор в небольшом «междусобойчике» с Роджерсом себя сдерживал, потому как по отзывам является поклонником Мидграда — дурацкое название — и его жителей. Но у его братца явно не было причин сдерживаться. И, как уже отмечалось ранее, если верить словам громовержца, его младшенький был умен, неплохо закален в боях и у него было умение кастовать «абракадабру» или… что там ещё делают волшебники? В любом случае, сдался он слишком легко, а теперь и чувствовал себя комфортно. Вот только… никто этого толком не замечал. За иллюминаторами стремительно темнело небо. Впрочем, учёные, искавшие куб вряд ли вообще обратили на это внимание. Тони редко отказывал себе в желаниях, даже мимолётных. Порою, конечно, от некоторых безрассудных той же Пеппер или Джарвису удавалось его отговорить, но это было настолько редко, что хватит даже пальцев одной руки, чтобы посчитать эти разы. Сейчас рядом не было Пеппер, зато имелся под рукой Джарвис: его механический голос весьма вовремя прозвучал в наушнике Старка — «Не думаю, что это хорошая идея, сэр». Конечно, он не читал мысли своего создателя. Просто, видимо, счёл решение Тони о зацикливании изображений с взломанных камер, следящих за «пленником», не лучшим. И мужчина даже готов был согласиться со своим незримым помощником. Осознавал ли, что задуманное им опрометчиво? Безусловно. Но его вело любопытство, хотя он предпочитал называть подобное устремление любознательностью. А что? Так уж Старк был устроен. Если у него возникали вопросы, то не сидел без дела, а искал на них ответы. К тому же, понимал, что, по сути, всё это можно расценивать как шалость, не более. В конце концов, не освобождать «пленника» вознамерился. За всё же остальное Фьюри вряд ли ему что-то сделает — слишком ему нужен изобретатель, особенно в свете последних событий. Поэтому, не слушая предупреждение Джарвиса, он отдал ему поручение зациклить нужные изображения по его сигналу. Так что, тому не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Рассчитав нужное время, когда была смена дежурного караула, что невольно создавало двадцатиминутное окно, Старк сказал сосредоточенному Бэннеру о том, что «отлучится по острой нужде» — и не соврал ведь. Ближе к полуночи, когда большая часть бодрствующих расходится, по коридору, мимо камер, что теперь передавали на мониторы зацикленное изображение, не особенно торопясь, прошёл известный миллиардер, плейбой и филантроп. У двери, способной выдержать прямой удар ракетной установки, Тони тоже, к слову, не задержался — перенастроенная им же система безопасности безропотно пропустила его и снова заперла замки. Тошнотворный зеленоватый отблеск стекла и слабых флуоресцентных ламп не вызывал желание приближаться к центральному цилиндру с заключённым в нем существом, кажущимся слишком крохотным в полностью пустой камере и даже каким-то хрупким — не так уж много в нём было божественного, если так посмотреть. Впрочем, Старк даже не знал, какой «божественности» полагалось быть.       — Ну, и как ты тут? Не скучаешь, Северный Олень? — проговорил Тони, замирая у стекла. — Наша ситуация довольно нетипичная. Сложно сказать, кто у кого в гостях. Так что, я без гостинцев. Уж извини, — развел руки в стороны. Впрочем, Локи ничего отвечать не спешил. Старк бы предположил, что стекло не пропускает звук, но он проектировал клетку сам по заказу Щ.И.Т.а, пускай и не знал тогда, что она предназначалась Бэннеру, а в итоге в ней окажется «пришелец». Зато ему было доподлинно известно, что «пленник» его прекрасно слышал.       — А еще я прекрасно помню, как ты спокойно говорил по-английски, — хотя легкий акцент чувствовался. — Так что, играть в весьма занимательную игру «моя-твоя-не-понимать» несколько поздновато. Не считаешь? Да и времени у Тони для подобного визита не так уж и много. Конечно, Фьюри его не отстранит и с корабля не выбросит, но попадаться не хотелось. Точнее, не было никакого желания открыто демонстрировать свой интерес в том, кто уже объективно признан врагом. Хотя если уж говорить конкретно, то его интересовал не он сам, а те несостыковки, которые Старк чувствовал. Что ни говори, а он любил калибровку, приближенную к идеалу, а всё происходящее было будто бы склеено из папье-маше, что совершенно точно не устраивало. И пусть мужчина обычно плевать хотел на общественное мнение, но у него уже имелась характеристика о том, что якобы «не подходит для местного бойс-бэнда». С них станется приписать что-то ещё. Почему нет? Неразрешимых проблем подобное, правда, не доставит, но дискомфорт будет точно.       — Прошу простить мне мою неучтивость, — заговорил вдруг Локи. — Просто не ожидал, что первым ко мне придёт «человек-из-железа», — на его губах играла какая-то странная полуулыбка, которая словно зеркальным отблеском была и во взгляде.       — Строго говоря, не из железа. Моя броня из титана и золота, — автоматически поправил его Старк. Уголок губ «пленника» дёрнулся, но тот никак не прокомментировал эту поправку.       — Ты сам сюда пришел, смертный… Поднявшись со скамьи, асгардец вальяжно, по-царски, подошел к Тони, останавливаясь напротив человека. Заложив руки за спину, мужчина нацепил дежурную улыбку, изучающим и любопытным взглядом смотря на Железного Человека.       — И что же ты так жаждешь спросить у Бога? Честно? У Тони не было еще опыта общения с Богами. Как там говорят? «Если ты говоришь с Богом — это вера. Если Бог с тобой — это уже клиника.» — очень жизненно. Скажи кто-нибудь мужчине ещё год назад, что он придёт к Богу, чтобы задать пару вопросов, то Старк принял бы это за неплохую шутку. А что? Его атеизм буквально родился вместе с ним, ибо никогда в его семье не были в чести посещения церкви по выходным и молитвы перед едой — так уж сложилось, что Говард Старк тоже был атеистом. Нет, конечно, сам Тони за свою жизнь пересекался с важными людьми: главы секретных организаций, члены правительства, богатеи и прочие шишки — многие из них и правда имели какое-то значение, другие лишь хотели таковыми быть, но да… Богов среди них не было. Однако собственная неопытность в чём-то никогда для Тони не была проблемой — схватывал на лету, так сказать. Что же было? Ну, основной трудностью являлась ограниченность времени, которое мужчина мог здесь провести. Имелись еще и дополнительные сложности. Например, несмотря на ту небольшую стычку с Капитаном, Локи даже и не выглядел помятым, словно и правда не просто пошёл добровольно, но и напросился к ним. Какого-либо разочарования, раздражения, ну, или сломленности… всего этого тоже не наблюдалось, а ведь в плену всего этого должно быть в избытке — Старк по себе знал. Но нет… Локи держался молодцом, смотрел сверху вниз и называл себя не иначе, как Богом. Всё это несколько дезориентировало самого Тони, по правде говоря. Благо, взял он себя в руки довольно быстро.       — А какие вопросы разрешены? — спросил Старк. — Ну, там про голодающих детей Африки или что-то в этом духе… — вспомнил одну из мировых проблем он. — Или у нас намечается нечто вроде ускоренной исповеди с возможностью отпустить грехи? — ещё одно предположение. — Ты хоть сориентируй немного. А то, боюсь, мне в божественных делах без навигатора не разобраться. В привычном мире остро́ты, подтексты и прочее призваны обычно защитить самого Тони, атаковать собеседника, ну, или на худой конец вывести его из равновесия. Но Локи и бровью не повёл. Лишь продолжал смотреть. Причем, внимательно так, изучающе, цепко, словно учёный, поймавший особенно диковинную на вид бабочку, и сейчас решал, отпустить ли её или насадить на иглу и продолжить изучение с последующим препарированием. Бабочкой Старка, конечно, не назвать, но ощущения были именно такими.       — Ладно, начали не очень, — признал Старк. — Я просто нервничаю немного. До этого с Богами как-то не пересекался. Мой первый раз. Так что, будь нежен, — подмигнул, усмехнувшись. — Но знаешь… — неожиданная пауза. — …я несколько разочарован даже.       — Чем же? Голос Локи оставался спокойным, размеренным, может, даже немного скучающим. И если удивление от слова «разочарован» и промелькнуло, то лишь на мгновение, выражаясь в чуть шире распахнувшихся глазах, насыщенного, почти ядовитого, изумрудного цвета.       — Пунктов в списке довольно много. И я даже не знаю, с какого начать, — пространно проговорил Старк. — Бог и проиграл лабораторному эксперименту? Как-то это не круто… Роджерс считался на данный момент товарищем Тони. И тот признавал заслуги Капитана перед родиной, даже уважал его, но хороших отношений пока что не сложилось. Впрочем, никто из них особо не старался. К тому же, против символа Америки играло еще слишком много всего личного и не очень. Отчасти по этой причине в голове мужчины он значился всё ещё «лабораторным экспериментом», чья особенная удаль родом из пробирки.       — Таков был план? — и вроде прозвучало как ответ, но имело странную вопросительную форму. Локи, судя по его реакции, слова о проигрыше нисколько не задели. Хотя это значилось целью Старка — спровоцировать, заставить ошибиться. Обычно подобное работало прекрасно, как отлаженный до идеала механизм. Но, видимо, с обитателями Асгарда всё обстояло иначе. А значит, необходимо было ещё калибровать и калибровать.       — Не лучший план, — подвёл итог Тони. — Ведь в сухом остатке ты в плену, а мы в дамках. Это кое о чём говорит, знаешь ли. Их разделяли пропасть и стекло. Однако подавляющий волю холод чувствовался без преград. Он пробирался под кожу — нет, никакой дрожи, но комфорта не было и в помине. «Пленник» держался достойно, даже так, словно и не он находится в заключении, а его оппонент. Взгляд, жест, слово — в этом Локи оказался весьма скуп, не растрачиваясь бесцельно. Вот и сейчас на слова Старка не сказал ничего. Это заставило мужчину невольно закусить изнутри щёку из-за переполняющего его неудовлетворения.       — И почему простой агент? — спросил Тони. — Нет, я серьёзно. Почему ты выбрал рядового агента, а не нашего «одноглазого предводителя»? — как на его взгляд, такой выбор был бы лучше и логичнее.       — В этом и есть одно из отличий между нами. Одна лягушка с самого рождения жила на дне колодца. Оттуда она видела маленький кусочек неба и утверждала, что небо и есть такое маленькое, с ладошку. Но так ли это на самом деле? — усмешка Локи стала шире. — Ограниченные умы замечают ограниченность только в других, но не в самом себе. А вот это задевало. Действительно задевало. Буквально удар по живому. Старка называли по-всякому. Зачастую всё из-за его сложного характера, привычек, ну, или из зависти. Мужчина с рождения был в центре внимания, поэтому было достаточно времени, чтобы привыкнуть к длинным злым языкам и обрасти своеобразной бронёй задолго до того, как стал Железным Человеком. Однако «ограниченным» его не называли ещё ни разу. Возможно, из-за своего рода «новизны», Тони это и задело. Брови свелись к переносице, а на лбу залегла морщина. Незаметные изменения для самого Старка, но взгляд Локи стал ещё более внимательным, цепляясь за них, как хищник, который своими острозаточенными когтями пронзает добычу — слишком поздно, чтобы сбежать или отыграть назад, уже пойман.       — Понимаю… мы еще знакомы не близко… — взял себя в руки Тони. — Но если дела пойдут на лад, и мы с тобой исправим это трагическое упущение, то ты узнаешь, что я из тех, кто, увидев ограничения, съедает их и запивает чашкой горячих дымящихся правил. Звучало, как бравада чистой воды. Но мужчина верил в то, что говорил. Он и правда редко следовал правилам, а если не считал нужным, то и ограничения для него не были помехой. Лишним доказательством служило уже то, что Старк сейчас не исполнял поручение Фьюри, разыскивая куб, а находился здесь. Однако несмотря на уверенность в сказанном, голос Тони неуловимо изменился. Он все ещё звучал расслабленно и небрежно, вот только во всем этом звучала какая-то нарочитость. А ещё… ещё чувствовалось внутреннее напряжение. Из-за которого уверенность Старка превращалась в неуверенность, словно Старк пытался своими словами убедить не только «пленника», но и самого себя. Это вносило сумятицу, делая положение мужчины еще более неустойчивым. Камешек в ботинке. Да, Тони ощущал именно это. Словно бы камешек закатился под пятку, застряв так, что не вытащить. Или не камушек? Как будто внутри, в самом Старке, что-то появилось… и это «что-то» раздражало. Не сильно, но доставляло дискомфорт где-то на периферии. Хотелось избавиться от этого. Убрать дискомфорт — понятный инстинкт. Проблема состояла не в этом, а в том, что если камушек можно было убрать из ботинка, то от того, что испытывал мужчина сейчас, не избавиться, по крайней мере, не сейчас.

[Настоятельно советую вам поторопиться, сэр. Проблема с камерами обнаружена. Техники Щ.И.Т.а уже разбираются с ней. Что бы вы ни планировали, у вас осталось мало времени. Сделать приблизительный расчет оставшегося времени?]

Джарвис механическим голосом в наушнике как всегда вовремя напомнил, что они тут не на пикник собрались. Вот только отвечать ему Старк не стал, лишь дважды постучал по наушнику, что на их языке значило «отказ от расчета», ну, или «отбой». По камере разнесся чужой смех. Приглушённый барьером из стекла, он звучал все равно достаточно громко. Локи смеялся… смеялся, нагло, слишком ярко, запрокинув голову. Бог резко подался вперёд, хлопнув распахнутой ладонью по толстому стеклу, практически мгновенно делая ее своей опорой. Неожиданный громкий и гулкий звук вместе с резким сокращением расстояния заставили Старка невольно на шаг отшатнуться. Но Локи на этом не остановился, приблизился еще, практически касаясь лбом холодного стекла, замирая в таком положении.       — Ты, смертный, забавен… — на выдохе с усмешкой говорит он негромко. — Нарушил правила, явился сюда. Свершить месть? Отомстить тому, кто злостно посягнул на свободу и жизнь таких хрупких, как ты сам, людей? Не-е-е-т… ты здесь не за этим, — усмешка стала шире. — Пришёл задать вопросы, которые терзают твой пытливый ум, и получить ответы. Ответы… лишь они имеют значение, верно? Что я задумал? Почему так легко сдался? — продолжал он. — Это так роднит тебя с теми, среди которых ты так хочешь выделиться, стать особенным, исключением. На деле, ты такой же, — говорил Локи давяще, медленно, как будто получал удовольствие от каждого произнесённого слова, смакуя. — Ваш аппетит… он возрос до такой степени, что может расщеплять саму реальность с помощью своего вожделения. А эго… о-о-о… ваше эго достигло царапающих небосвод скал. Смазывая даже убогие мечты желтыми, как золото, фантазиями, вы забыли про Богов и стали обожествлять самих себя. И ты пришёл сюда, уверенный в том, что я должен ответить на вопросы, забыв при этом разницу, пропастью лежащую меж нами. Я ничего тебе не должен, смертный. Монолог стал самой настоящей неожиданностью для Старка, который успел даже привыкнуть к немногословности «пленника». Напыщенные громкие слова должны были звучать, как пустая бравада. Собственно, они так и воспринимались. Но ощущения твердили иное. Прозвучавшая речь сбивала с ног, словно цунами, практически тут же накрывая волной с головой, придавливая всей своей мощью. Тони даже пришлось тряхнуть головой, чтобы сбросить с себя странное наваждение и снова посмотреть на Локи.       — Слишком громкие слова для того, кто сейчас в клетке, — парировал мужчина. Старк даже не понял, что именно произошло дальше и как это случилось. Казалось, он просто моргнул. Всего на секунду прикрыл глаза, а когда открыл их, Локи в камере уже не было. А в следующее мгновение Тони почувствовал чужую руку на своем плече — «пленник» был прямо у него за спиной, стоял вплотную, своим прикосновением заставив содрогнуться. Мужчина обязательно бы отшатнулся, но ему не позволили этого сделать — хватка на его плече усилилась, став будто бы стальной… казалось, еще чуть-чуть и раздастся хруст костей. Даже не успел толком удивиться ни быстрому перемещению Локи, ни тому, что он, как оказалось, и вовсе не пленён. В голове мелькнула мысль о том, что приходить сюда всё же было не лучшей идеей. Ведь сейчас Старк даже не мог никак защитить себя — броня слишком далеко. Да, он может поднять тревогу, благодаря Джарвису, однако прекрасно понимал, что агенты будут слишком поздно. Патовая ситуация, как ни крути. Однако… Почему-то при этом не было паники или страха. По какой-то причине Тони не чувствовал прямой угрозы, что порождало лишь больше вопросов, которые носились в голове, как растревоженный рой ос: обгоняли друг друга, врезались, разлетались на куски, через мгновения собирая вновь, грозясь пробить к чертям черепную коробку.       — А кто сказал, что я в клетке, смертный? – шёпот, подкреплённый чужим дыханием, буквально обжег ухо. — Как ты верно заметил, я все-таки Бог. Было бы странно, если бы меня можно было запереть в простой стеклянной банке. Как считаешь?       — Ну, знаешь… ты так натурально играл пленника… Не удивительно, что я повелся, — мужчина звучал напряжённо, несмотря на несерьёзность сказанного. Старк парировал мгновенно, будто бы и не находился в смятении вовсе. Но это не так. Просто «словесная защита» у него была буквально выдрессирована, зачастую работая на инстинктах, чистый автопилот. И в этот раз Тони не подбирал слова, не обдумывал, как сказать острее, собственно, как и всегда — всё вылетело само. Локи коротко хохотнул.

[Мне поднять тревогу, сэр?]

Голос Джарвиса в ухе вернул в реальность. И так и хотелось ему ответить, что еще бы задал этот свой вопрос про тревогу позже, когда тело Тони остывало бы где-нибудь в углу. Но мужчина сдержался. Настройки у помощника что ли сбились? Хотя вряд ли. Только не у Джарвиса. И в этот же миг хватка на плече не просто ослабла, она исчезла. Сам Локи снова был там, где ему и полагалось быть. А Старк смотрел на него, сведя брови к переносице, позволяя морщине снова появиться на лбу.       — И что это было?       — А что-то было? — вернул ему вопрос Локи. — Я в клетке, а ты на свободе. Кажется, именно эту мысль ты хотел до меня донести. Разве нет?