Преимущества устрашающего напарника

      — Доброе утро, Малфой. Я получила ответ от Уолтера, и новости хорошие. У нас… — Голос Грейнджер затих, и Драко испытал непередаваемое порочное волнение при виде её приоткрытого рта. — Он подходит, — наконец сказала она после продолжительной паузы. — Я зачаровала его так, чтобы подстраиваться под любую форму, — следующие слова она произнесла тихо, только для их ушей, — в том числе и когда ты меняешься.       — Да, похоже, ты встроила в эту штуку парочку хитроумных трюков.       Ведьма кивнула и встала перед ним, чтобы застегнуть пряжки чёрного кожаного ремешка и убедиться, что он держится ровно. Её пальцы прошлись по тонкому льну его рубашки, касаясь плеч и груди.       Несомненный триумф. Ведь он так старался, чтобы фигура у него была слегка рельефной.       — Всего лишь несколько защитных заклинаний, и, когда ты превратишься, они обеспечат тебе несколько секунд дезиллюминации. Ничего особенного.       От её кожи исходил невероятный запах. Драко обхватил пальцами край стола, чтобы не податься к ней.       — Уверяю тебя, этого достаточно. Мне очень понравился подарок на день рождения. Спасибо, Грейнджер.       Она поджала губы, довольная и слегка покрасневшая, и уже в следующее мгновение, когда директор завернул за угол, Малфой держался гораздо прямее, а Грейнджер надежно спрятала руки в карманы мантии.       — Что вы двое здесь делаете? — спросила Чонг.       — Мы можем уйти, если хотите, но сначала было бы неплохо поручить нам кое-какие дела.       — Не дерзи, Малфой. Кстати, я попросила Уорхема найти вам новых напарников. Я расскажу вам больше, как только получу ответы от заинтересованных лиц.       Малфой вдруг внутренне напрягся. О каких новых напарниках идёт речь? На мгновение он заподозрил, что Грейнджер могла попросить об этом, но она выглядела такой же потрясённой, как и он.       — Зачем нам новые напарники? — поинтересовалась Гермиона.       — Сейчас всё немного устаканилось, и вы оба, похоже, хорошо вписались в остальную команду. Незачем привязывать вас друг к другу.       Они хором запротестовали.       — Может, нам действительно стоит…       — Я не понимаю, как это поможет…       — …разработали свой собственный modus operandi…       — …привык работать вместе с ней…       — …привыкла к его неврозам…       — О, это я невротик, да?       — Да. Но начинать всё с нуля…       — Хватит! — Чонг в ужасе замахала руками на них обоих. — Мерлиновы отвисшие сиськи, мне плевать, останетесь вы напарниками или нет. Мне по барабану. Я думала, что делаю вам обоим одолжение. Просто забудьте о моих словах. — И она удалилась в переговорную.       — Нам, как всегда, подсунули всё самое дерьмовое, да? — спросил Драко.       — Да, — согласилась Грейнджер, но при этом улыбнулась.

***

      Дом коллекционера притаился среди цветущих глициний и мирт, а крутая двускатная крыша наводила на мысль о тюдоровской перестройке или, возможно, просто о неудачной имитации этого стиля. Дверь оказалась незапертой, и Малфой не обнаружил никаких защитных заклинаний, ошибочно приняв это за приглашение.       Предзнаменование. Предупреждение.       Дверь захлопнулась за ними с глухим щелчком. Витражное стекло отразило свет, сверкнув пылинками и неровной штукатуркой.       — Здравствуйте? — окликнула Грейнджер. Затем обратилась к Малфою: — Ты кого-нибудь чувствуешь?       — Да, и в воздухе витает странный запах. Что-то цветочное с примесью горечи.       Малфой почувствовал, что здесь никого нет, а чары обнаружения ничего не дали.       В ожидании они решили осмотреться и свернули направо, в гостиную с низким потолком, печным камином и широкими кожаными диванами. Запах здесь был сильнее. Арочный проём, обрамленный полками с безделушками, вёл в официальную столовую с коллекционным фарфором.       Во главе стола, широко раскрыв глаза и ничего не замечая, сидела коллекционерша. На шее женщины зияла глубокая рана, а рука с палочкой была опрокинута на стол. Её лицо покрывали пёстрые кровоподтёки разлагающейся плоти.       Они не бросились к ней на помощь. Её уже не спасти.       — Что-то не так, — нахмурилась Грейнджер. — Уолтер сказал мне, что разговаривал с ней только вчера.       Приблизившись, Малфой смог сопоставить угол пореза с возможностью нанести такие увечья самостоятельно.       — Труп старый. Похоже, её не трогали.       — Давай вызовем криминалистов, а после поищем корону.       Грейнджер дважды безуспешно попыталась вызвать Патронуса, а Драко не смог дезаппарировать, что могло быть лишь защитой самого дома.       Возможно, так и было, но они ошиблись.       — Почему дверь не открывается? — нахмурившись, спросила Грейнджер. — Малфой?       — Я же сказал, что ничего не чувствую, — огрызнулся он, и беспокойство переросло в нечто иное, более тёмное и расползающееся по позвоночнику. — Мы взорвём дверь.       Что они только ни пробовали — и Бомбарду Максима, и огонь, и лёд, и отпирающие или разрушающие чары — всё было безрезультатно. Несмотря на все их совместные усилия, дверь осталась на месте: массивные дубовые панели и цветное стекло без единой царапины противостояли магии.       Грейнджер повернулась к лестнице позади них.       — Ты что-нибудь слышишь?       Через две секунды он услышал. Сверху доносилось учащённое постукивание, похожее на вибрацию. Вдруг на них набросилась громадная фигура, несущаяся с невозможной скоростью, скребя когтями и разбрызгивая в воздухе пурпурную горячую жидкость, испачкавшую брюки Драко. Сегментированная рука врезалась в ковёр и глубоко вонзилась в пол.       Малфой оттолкнул Гермиону с дороги, охваченный паникой.       — Беги, убирайся! Попробуй выйти через заднюю дверь…       Монстр обогнул их, оттолкнувшись от стены множеством ног — слишком большим количеством ног, — и приземлился на напарницу. Гермиона неудачно упала на пол, глухо вскрикнув. Малфой применил Ступефай и воспламенил воздух, чтобы отогнать адскую тварь, но в этот момент над их головами пронёсся коготь и обрушился на Грейнджер. Он пронзил грудь девушки с влажным чавкающим звуком.       И весь мир Драко остановился.       Тьма окутала его, поглотила целиком, и не осталось ничего, абсолютная пустота.       Ни страха, ни ярости, ни дыхания.       Он чувствовал, как холодит кожу, пробирается внутрь, а потом, когда дыхание всё-таки восстановилось, он закричал во всю мощь своих лёгких.       Это длилось мгновение. А может, и целую вечность.       Грейнджер издала один короткий, испуганный всхлип, и всё закончилось.       Драко опустился на колени, заливаясь слезами, как дитя, а тьма всё отступала и отступала от него.       — Грейнджер, — задохнулся он и закрыл глаза. Он не мог смотреть. Не мог видеть, как кровь заливает её волосы, липнет к его рукам.       Открыв глаза, он снова стоял, а Грейнджер была рядом с ним. Дверь за ними закрывалась.       — Грейнджер?       Вот она, с палочкой наготове, любопытная, цельная и невероятная. Тот же драгоценный свет, что падал на стены и пол — незапятнанный пол, чистый от смерти, — заиграл на её лице.       — Что такое? Ты кого-нибудь чувствуешь?       — Ты жива. — Он подошёл ближе, протянул руки, чтобы коснуться её, убедиться, что она настоящая. На их одежде не сохранилось ни следа схватки, ни следа короткого ужасного сражения. Глубокая рана боли в его душе постепенно затягивалась, и перед лицом её стойкости остался лишь бледный призрак мучений.       Живая.       — Конечно, жива, ты ударился головой, пока я не видела? Давай поищем коллекционера.       Драко не ударялся головой, но не исключал возможности, что всё произошедшее ему привиделось. Это могло быть следствием действия защитного заклинания — странной эльдрической защиты, встроенной в сам дом, чтобы отпугивать незваных гостей.       — Драко, — прошептала она, испугав его. — Ты в порядке?       Он не заметил, как его пальцы сомкнулись вокруг её предплечья. Настоящего. Твёрдого. Живого.       — Да. Да, в порядке. Иллюзия, существо, — попытался объяснить Малфой. — Оно напало на тебя.       Это, похоже, встревожило её ещё сильнее.       — Неудивительно, что ты вдруг так побледнел. Не хочешь выйти на улицу, подышать воздухом?       — Нет, нет, со мной всё хорошо. — С каждой секундой воспоминания теряли свою значимость. Ни крови, ни слёз, ни душераздирающих потерь — всё это было лишь плодом магии, исказившей его разум.       И тем не менее, когда они свернули в гостиную, безделушки и диваны выглядели точно так же. Прежде чем они свернули в прилегающую столовую, зародившийся ужас накатил с новой силой. Его трясло — Драко опустил взгляд и увидел, что его собственные руки подёргиваются по бокам.       — Что-то не так. Уолтер говорил мне, что разговаривал с коллекционершей только вчера.       Он невольно вздрогнул, услышав эхо её слов и точное положение трупа во главе стола: богато украшенная спинка кресла возвышалась над безжизненной фигурой женщины, словно чудовищная имитация трона.       — Всё в точности так же. Но почему она такая же? — прошептал он про себя.       — О чём ты говоришь?       — Нам нужно уходить. — Окна были плотно закрыты, полностью неуязвимые для магии. — Прямо сейчас. Давай попробуем через заднюю дверь.       — Нам нужно…       — Криминалисты, а потом мы можем поискать корону. Ты ведь именно это хотела сказать, не так ли?       Грейнджер отпрянула назад.       — Откуда ты это знаешь?       — Потому что ты сказала это раньше.       — Я не понимаю.       — Я тоже. Нам пора уходить.       Малфой бегом бросился по коридору на кухню, затем попытался заклинанием открыть дверь и выстрелил Бомбардой Максима в окно.       Ничего.       — Что происходит?       — Я не знаю! — Он закрыл глаза и попытался снова. — Ничего не понимаю. Но всё это похоже на ту иллюзию, которая мне привиделась.       Если это вообще была иллюзия.       Грейнджер уже качала головой.       — Это ничего не значит.       — Ты готова рисковать своей жизнью ради этого? Я — нет. — Вентиляционный шкаф был пуст, как это часто бывает в волшебных домах, и Драко заметил отверстие в потолке, где сквозь доски пола проступила сырость. Когда он попытался увеличить отверстие, оно поддалось, и куски гипсокартона посыпались вниз. — Возможно, мы сможем пробраться на второй этаж.       Хотя Грейнджер по-прежнему смотрела недоверчиво, она продолжала наблюдать за ним.       — Как это произошло в прошлый раз?       — Что ты имеешь в виду?       — Как я умерла? Не пытайся соврать, ты снова и снова бормотал «жива», словно не мог поверить своим глазам.       Драко обдумал эту мысль, примостив один большой ботинок у дверного косяка и протянув руки, чтобы подать сигнал Грейнджер.       — Давай, я тебя подниму.       — Ты будешь отвечать?       — Позже, — и только если он сможет с этим совладать.       Дальше по коридору послышалось какое-то щебетание, и они оба вскарабкались наверх, где располагалась уборная. Маленькое окошко не поддалось, и Драко охватило сильнейшее чувство клаустрофобии: ему захотелось вылезти наружу, как и вцепиться когтями в собственную кожу.       — Должен же быть какой-то выход.       — Мы должны выяснить, как оно работает. Это точно проклятие, — произнесла Грейнджер, положив руку на дверную ручку. — Но проклятия чем-то подпитываются. Они не могут существовать сами по себе.       И тем не менее, единственный жилец, числившийся в списке, лежал мёртвый в столовой внизу.       — Возможно, это тёмный артефакт, — предположил Драко.       — В доме коллекционера? Вполне возможно.       — Мы застрянем здесь, пока не отыщем его?       Девушка задумалась.       — И, по всей вероятности, нужно ликвидировать его. — Наверху было тихо, всего две спальни и кабинет. Грейнджер прошла за письменный стол, чтобы просмотреть книги и бумаги. — Возможно, где-то здесь кроется ключ к разгадке.       Щебетание стало громче.       — Нужно двигаться. Я пока прикрою дверь.       — Куда нам двигаться? Ты только что заявил, что мы застряли здесь, пока не выясним причину.       Он не мог отделаться от мысли, что со стороны Грейнджер было несправедливо вести себя так бесцеремонно, а ведь он не мог забыть вид её изломанного и безжизненного тела.       — Вечно мы не продержимся.       — Позволь мне хотя бы задать направление. — Драко услышал, как за дверью зашуршало по деревянному полу и запрыгало по стенам существо. Создавалось впечатление, что оно злится всё сильнее, и при очередном ударе с потолка сыпалась штукатурная пыль.       — Здесь что-то есть, потайная комната рядом со столовой. — Какими бы ни были её дальнейшие слова, их оборвал кошмар, пронёсшийся прямо за спиной Гермионы.       Существо отделилось от стен, подобно рябой тени, слишком быстро, чтобы можно было рассмотреть. В одно мгновение он настиг Грейнджер: две человекоподобные руки с мозолистыми пальцами вцепились ей в шею и с громким хрустом сломали её.       Прошла бесконечность, прежде чем она упала, и комната внезапно стала такой же пустой, как и грудная клетка Драко.       — Грейнджер! — Драко бросился к ней, озираясь по сторонам, пытаясь найти невидимого врага. За пределами комнаты всё стихло.       Он начал было тянуться к Грейнджер, но тут вспомнил, что произошло раньше. Закрыв воспалённые глаза, он пробормотал.       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Пусть она будет жива.       Драко открыл глаза.       Они оказались в прихожей. Позади него со щелчком захлопнулась дверь, и Малфой, крутанувшись на месте, принялся возиться с замком, с ожесточением колотя по дереву.       — Малфой, что такое? Что происходит?       Он уронил голову на дерево, и холодный пот выступил на его шее.       — Мы здесь застряли.       — Что?       — Мы застряли в этом грёбаном доме. Это проклятая петля, — сглотнув, он наконец позволил себе посмотреть на девушку.       Цела, невредима, жива. Пока что, — жалко добавил он.       — Я не понимаю.       Он тоже ничего не понимал.       — Мы во всём разберемся. Мы всегда это делаем.

***

      Потайной закуток рядом со столовой служил магически расширенным входом в подвал, холодное пространство которого хорошо сохранялось и освещалось волшебными светильниками. С тех пор как коллекционерша умерла, они потускнели, но тут же пробудились, когда Грейнджер их активировала.       Присмотревшись, Малфой заметил аккуратные полки с книгами, стеллаж с зельями и прочими диковинками, но остался стоять у входа.       — Ты проходи и всё исследуй, а я постою на страже.       — А ты не хочешь зайти и посмотреть?       — Нет. Я постою здесь. Я ему не интересен. По крайней мере, — согласился он, — пока нет.       — Интересно, может, это ловушка для магглорождённых? — вслух размышляла Грейнджер, и кровь Малфоя похолодела. Может, это и есть причина, по которой проклятие преследует её и оставляет его в живых? — Малфой, это…?       — Исчезательный шкаф, — подтвердил Драко, сглотнув. На него навалилось давнишнее напряжение — уродливая пульсирующая сила, заставлявшая сердце неровно стучать в груди. По краям лестничной площадки клубились тени, казавшиеся слишком плотными на вид.       — Мне интересно, может, это один из пары, — сказала она, оторвавшись от своих мыслей.       — Нет. Не может быть. Министерство испепелило их. Оказывается, они очень щепетильны, когда речь заходит об утилизации незаконных магических предметов, использовавшихся для совершения военных преступлений.       — Мне жаль. — Это было самое худшее, что она могла сказать. Как Гермиона Грейнджер могла извиниться за самое худшее, что он когда-либо совершал?       — За что именно ты сожалеешь?       Должно быть, она заметила его тон.       — Малфой…       — Разрушения? Смерть? Или, может быть, о людях, детях, с которыми я рос, которых называл друзьями или над которыми насмехался, все мертвы, лежат рядами под белыми простынями? Ты сожалеешь о совершенном предательстве?       — Нет, я же знаю, что это не по твоей вине. Знаю, — она взяла его за руку, вынуждая встретиться с ней взглядом, — знаю, что тебе угрожали. Что у тебя не было выбора.       — У меня был выбор.       — Разумеется, у тебя его не было.       — Был. — Слова прозвучали решительно, окончательно. — Мне не угрожали, и я не стремился обезопасить свою семью. Не вначале. Я сам решил это сделать, сам предложил идею. — Он никогда не признавался в этом ни одной живой душе. Отец, конечно, знал, ведь он был единственным человеком, присутствовавшим при том, как Драко, упиваясь собственным презренным высокомерием и самодовольством, хвалился своей хитроумной затеей перед тираном и безумцем.       Грейнджер даже не моргнула. Пальцы, обхватившие его ладонь, так и не разжались.       — Я осознаю, что в тот момент тебе казалось именно так, но ты с рождения был пленником навязанных убеждений, и даже имей ты возможность выбирать, ты бы в итоге не смог переступить через себя.       — И как именно ты это поняла?       — Я помню, как это повлияло на тебя. Не очень хорошо, — призналась Грейнджер. — Времени было мало, столько путаницы, происходило столько событий, но… Я помню это. Помню, как заметила тебя. Теперь я знаю, какой ты человек, и не могу представить, что ты мог так сильно измениться.       — Не говори мне этого, Грейнджер, — взмолился он. — Я строю всё своё чёртово будущее на том, что сумею измениться в лучшую сторону, чтобы стать достойным человеком.       — Зачем ты мне это говоришь?       Потому что ты, скорее всего, этого не вспомнишь, подумал Драко. Тень, словно он сам её призвал, росла, захватывая пространство комнаты.       Он выпустил множество заклинаний, но та даже не шелохнулась. Как и раньше, у тени сформировались руки, и она собралась в такую же гротескную громадную фигуру.       — Отойди от меня.       Пора проверить теорию о магглорождённых.       — Как думаешь, стоит ли нам пройти через него? — спросила Грейнджер, жестом указывая в сторону шкафа, и голос у неё зазвучал громче, так как тень неумолимо надвигалась на них, несмотря на их совместные усилия.       Грейнджер пыталась использовать против тени всё, что только можно: огонь, лёд, ветер, оглушающие заклинания, руническую привязку для проклятых существ.       Но тень продолжала наступать.       — Мы откроем её. Заглянем внутрь, посмотрим, что находится на другой стороне. — Грейнджер коснулась ручки, и шкаф взорвался ослепительной магической вспышкой.       Взрыв обрушился на Малфоя, словно метла на скорости врезалась в землю, и удар сплющил его в труху.       Но когда он открыл глаза, он целым и невредимым стоял в фойе. Дверь с треском закрылась за ним и Грейнджер.       — Что случилось? — спросила она, увидев выражение его лица.       После сильнейшей и жгучей боли он почти был уверен, что у него не функционирует горло, но всё обошлось.       — Мы застряли в проклятой петле.       — Каким образом?       — Попробуй открыть дверь. — Несколько секунд он вслушивался в её попытки, держа сжатые кулаки ближе к телу.       — Я не понимаю, она не открывается.       — Идём. Мы с этим разберёмся. — Мы должны. У нас нет другого выбора, твердил он себе.

***

      Теперь он знал, что следует избегать Исчезательный шкаф.       Потребовалось несколько циклов, прежде чем они обшарили все предметы в подвале, а решение так и не нашлось. Тень неоднократно атаковала Грейнджер, с каждым разом приобретая всё более телесную форму, что не могло быть хорошим знаком, однако никаких следов того огромного существа, которое напало на них первым, не обнаружилось. Драко был близок к отчаянию, пока не нашёл чердачный люк в спальне. Как и все чердаки, он был до отказа забит коробками, сундуками и странными предметами мебели.       Здесь было слишком много пыли, видимо, недавно здесь что-то трогали, но, когда Грейнджер обратила на это внимание, он не хотел с этим мириться.       И когда что-то неприличное, большое и ползучее вонзилось ей в ногу, пустив кровь из сдвоенных ран, и она потеряла сознание, бледнея с каждой секундой, Драко даже не смог сдержаться.       — Прекрати так на меня смотреть, — резко приказала она, застав его врасплох.       — Что ты имеешь в виду?       — Как будто ты меня не видишь. Будто я несущественна, меня уже нет, — она сглотнула, и Драко вздрогнул, поняв, что она едва не плачет. Грейнджер, его Грейнджер, в слезах. — Я не какой-то призрак. Я прямо здесь, — она расстраивалась всё сильнее и сильнее. — Мне больше не вынести этого, и не от тебя, так что просто прекрати. Пожалуйста.       — Я не…       — Я здесь, — упорствовала она, вцепившись в его предплечье, задыхаясь, и он подумал: А вот и нет. Я видел, как ты умирала дюжину раз, увижу, как ты погибнешь снова, и не знаю, как это остановить, наконец признался он себе с горьким стыдом. Я потерял тебя, потеряю снова, и я не могу этого вынести.       Прежде чем он успел ответить, она уже ушла.

***

      Дом менялся.       Поначалу изменения носили незначительный характер. За исключением трупа коллекционерши — теперь он увядал, высыхал, плоть сохла на костях, но насекомых не привлекал — всё выглядело почти так же, но Драко заметил, что коридоры становятся всё длиннее и темнее. Появилось больше комнат, которые никуда не вели.       Он не мог справиться с этим в одиночку. Если бы только Гермиона сохранила воспоминания, они были бы в безопасности. Она бы разобралась с проклятием, прощупала бы его петли, проверила бы, нет ли в его внутренностях лазейки. Если бы всё остальное не помогло, она разбила бы его, как яйцо, ударом своей магии.       Но он был слабовольным, недалёким, неспособным.       Он вообще не мог этого сделать.       Она изо всех сил пыталась остановить кровотечение в его руке, но под изуродованной плотью Драко чувствовал осколки кости. Огромная змея едва не оторвала ему всю конечность, даже не соизволив ухватиться за его проклятую руку. Более того, он узнал кое-что новое о Грейнджер: она готова была пожертвовать чем угодно, лишь бы отвлечь его, избавить от боли. Её это просто невыносимо раздражало.       Но, к сожалению, в этом было и что-то очень трогательное.       — Знаешь, я ловлю себя на мысли, что эта работа, возможно, не сулит мне большого будущего.       Затаив дыхание, он хрипловато усмехнулся.       — Не могу сказать, что виню тебя.       Просто нелепо было думать, что вся эта кровь принадлежит ему. Он старался не вдыхать запах горячей спекшейся ржавчины, но она липла к его коже, казалось, покрывала всё вокруг и растекалась.       — Ещё до проклятых домов и гигантских змей… — прошептал он сквозь боль, и она тут же замерла, поддерживая то, что осталось от его локтя. Не успел он сообразить, что делает, как его лоб уткнулся в маленькую колыбельку под её ключицей. Мы…? — шёпотом спросил он.       Вот ещё одна особенность Грейнджер. Она не знала пощады. Вот он, перекушенный пополам и умирающий, а она нанесла ему очередной удар.       — Нет, — прошептал Драко. Он бы отстранился, если бы только все вокруг перестало кружиться.       Она кивнула, опустив глаза.       — Честно говоря, со времён Хогвартса я не находила места, где чувствовала бы себя как дома, и это несмотря на все твои усилия в то время.       — Я заслуживаю этого. — Грейнджер продолжила, как только он снова начал дышать. — А как же родительский дом?       Она покачала головой.       — Только не там. Они старались, но у нас очень мало общего, когда я часть этого мира, а они просто существуют на периферии и наблюдают со стороны.       — Неужели им не по нраву твоя магия? — Малфой никогда не допускал мысли, что родители магглорождённых могут не восхищаться ребёнком с таким даром, особенно столь одарённой, как Грейнджер.       — Я бы так не сказала, но это отталкивает их. Из-за меня они вынуждены существовать в двух мирах, не принадлежа ни к одному из них и зная слишком много для другого. Они вынуждены лгать обо мне своим самым близким друзьям. С немагическим ребёнком было бы намного проще, да и то это было до вмешательства в память во время войны, — призналась она. — Всё в порядке, правда.       Ничего подобного, но он не знал, как помочь.       — У тебя есть какие-нибудь планы? Уйти с работы, я имею в виду.       — Пока нет. Я бы с радостью, но это кажется немного бессмысленным, если я не буду о них помнить.       — Всё нормально. Ты можешь сказать мне, а я напомню тебе позже.       — Пожалуйста. Напомни мне обо всём этом.       Не обо всём. Ни в коем случае.       Потому что она продолжала умирать. И он не мог помешать этому.       Можно было работать с заклинаниями и использовать собственное тело как грёбаный щит, но он не умирал, а её продолжали забирать у него.       — Я больше не могу. Пожалуйста, не заставляй меня продолжать это делать. Я не могу.       Драко был на грани срыва, его слова теряли всякую связность. Он понимал, что пугает Грейнджер, внушая ей страх, но был не в силах совладать с собой. Он чувствовал себя сторонним наблюдателем, словно стоя на трибунах и следя за падением квиддичного игрока, лишь свидетелем собственной агонии.       — Что значит, что…       — Я не могу пройти через это снова. Ты должна покончить с этим. Если мне придётся наблюдать, как эта змея убивает тебя… — зарыдал он, задыхаясь. — Эта чёртова ползучая тварь, с каждым разом она выглядит всё более знакомой.       Грейнджер вцепилась в его плечи, стараясь удержать зрительный контакт.       — Погоди, она изменилась за это время?       — Да, разве это имеет значение? Да, — повторил он, его мысли разбегались. — Сначала она была похожа на гигантского скорпиона, а теперь напоминает мне его проклятую змею. Даже дом изменился. Он погрузился во тьму, коридоры стали длиннее, окон нет. — Драко задрожал от страха, увидев пятна крови и услышав отголоски криков. — Прошли недели, а я не нахожу выхода.       Они пробыли там несколько недель. Труп коллекционерши стал единственной вещью, свидетельствующей о прошедшем времени: теперь он превратился в сухую пустотелую оболочку.       Грейнджер лихорадочно размышляла, сурово нахмурив брови.       — Проклятие никогда бы не продержалось так долго.       Драко закрыл глаза, сглатывая.       — Ты уже говорила это раньше.       — Оно питается тобой.       — Да, я знаю, — вздохнул он, радуясь, что подозрения высказала она, а не он сам. Выход напрашивался сам собой, притаившись на краешке сознания. Теперь Гермиона понимала его. Только так он мог спасти её.       — Кажется, я знаю, что нужно сделать, чтобы вытащить нас обоих.       Обоих?       — Нет, Гермиона…       — Ты доверяешь мне? — прозвучал её тихий шёпот, и её рука, словно ласка, коснулась его подбородка, в то время как вторая рука мягко протянулась вперёд, как приглашение.       — Да, — ответил он, и у него свело живот, когда он отдал свою палочку. Она подняла древко, излучая почти ослепительный бело-голубой свет.       — Обливиэйт.

***

      Когда Драко пришёл в себя, он сидел на пороге дома коллекционера в окружении десятков авроров, входящих и выходящих из дома. Он едва слышал свои мысли за этой болтовнёй. Было очень раннее утро, на улице по-прежнему было тихо, все машины по-прежнему были припаркованы у аккуратных подъездов.       Драко пытался собрать события воедино и не мог. Они приехали уже в середине утра, но он не помнил, как вошёл в дом.       Грейнджер сидела рядом с ним и разглядывала его.       — Как дела?       — Хорошо, — рефлекторно ответил он. — Что случилось?       — Дом был заколдован, — сообщила она, бросив на него то, что он про себя называл «хирургическим взглядом скальпеля номер 3»: по-прежнему острым и цепким, но без явных признаков скорой беды. — Мы оказались в ловушке на некоторое время.       — Что, на всю ночь?       — Похоже на то, — пожала она плечами. — Ты можешь вспомнить что-нибудь из этого?       — Нет, — признался Малфой, и он мог бы поклясться, что Грейнджер почувствовала странное облегчение. — А ты?       — Не так уж много. К сожалению, к нашему прибытию короны уже не было. Лоялисты опередили нас и устроили нам страшную ловушку.       — Ублюдки.       — Полные ничтожества. У них и брошь, и корона, но двух из трёх недостаточно. Или, по крайней мере, я надеюсь на это. — Грейнджер сдвинулась с места, ступая на гравийную дорожку. — Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?       — Я… немного вымотан, — признался он.       Она кивнула.       — Нам, наверное, стоит отправиться домой.       — Да. — Ни один из них не сдвинулся с места. — К черту всё, не хочешь вместо этого пойти выпить кофе?       К его удивлению, Грейнджер кивнула и протянула руку, чтобы помочь ему подняться. Он не понимал, что делать с таким обилием доброты.       — Пошли. Я выпью нормальный кофе, а ты — молочно-сладкое чудовище, и всё станет как прежде.