Преимущества устрашающего напарника

      Грейнджер передёрнула плечами, выдохнула и начала колдовать. Движение выполнялось двумя руками, ближе к телу, и напоминало распускающиеся под солнцем лепестки. Драко почувствовал, как к ней прилила магия, словно железяки притянулись к сильному магниту, наполняя энергией комнату вокруг.       А потом — рывок, запинка, колебание воздуха. У Драко не было достаточных знаний, чтобы определить причину этого, он не смог бы сказать, перепутала ли она пальцы или дело в заклинании, но что-то изменилось.       — Ты хотела поджечь Стива? — спросил Драко, уже зная ответ. В шести шагах от него вспыхнул тренировочный манекен.       Его напарница выглядела слегка смущённой.       — Не совсем. Думаю, мне нужно больше практики.       Драко вздохнул и снова завязал волосы. После того как её палочка сломалась, Грейнджер следовало купить или одолжить другую. Но поскольку это была Грейнджер, она выбрала третий, куда менее разумный и почти неосуществимый вариант: изучить всё, что только возможно, о беспалочковой магии.       — К твоему сведению, я здесь совсем не по своей воле. Твоё упрямство опасно.       — Я могу за себя постоять, — возразила она, а в доказательство от Стива повалил густой дым.       — Я и не говорил, что это опасно для тебя. Иди сюда, мы немного поупражняемся в рукопашной и подтянем твои навыки, если ты не хочешь расплавить чьи-то глазные яблоки.       — Полезный навык, — пробормотала Грейнджер.       Они сошлись на мягком мате, Малфой оттягивал время, рассчитывая на её вспыльчивость. И когда она, поравнявшись с ним, бросилась на него, он одним плавным движением подмял её под себя и прижал к полу.       — Ну, вышло не очень.       — Ты намного больше.       — Верно, поэтому тебе это не под силу. У тебя не хватило веса и устойчивости, чтобы одолеть меня. Попробуй согнуться в тазобедренном суставе, расставить ноги пошире и держать одну перед другой.       Она спокойно приняла его совет и опустила руки, чтобы снова выйти на ринг. Его рёбра стали мишенью для нескольких быстрых и грубых ударов, но он снова одолел её, и так продолжалось и в последующие разы.       Разозлившись, Грейнджер зашипела и вывернулась из его захвата, а он в ужасе отпрянул от её колена.       — Почему ты такой нервный? — простонала она, а затем громко вскрикнула, когда он врезался плечом в её бедро и повалил на спину. Они толкались, тянулись, перекатывались в борьбе за господство, пока он наконец не вынудил напарницу сдаться, вывернув ей руку за спину.       — Что я делаю не так? — спросила Грейнджер через плечо.       — Тебе нужно двигаться быстрее. Сейчас ты слишком легко поддаёшься контратакам, — успел заметить Драко, как у него перехватило горло. В нескольких шагах от него Грейнджер стягивала с себя пропотевшее обмундирование и надевала чёрный спортивный топ, прикрывавший лишь грудную клетку, а спереди на нём красовалась хлипкая молния.       — Ладно, — поджала она губы в стальной решимости, и Драко понял, что его ждёт. — Покажи мне снова.

***

      Грейнджер старалась вести себя благожелательно. Однако это не входило в число её прирождённых навыков.       — Я понимаю, как вас огорчила кража аглаонемы, — заверила она.       — Убирайтесь прочь, — произнёс старый садовник, мистер Кепурос, не оборачиваясь. — Вам здесь не место, и ваше присутствие неуместно.       Один из его сыновей, Томас, скорчил Грейнджер извиняющуюся гримасу. Он помогал в расследовании по мере возможности, несмотря на недовольство отца.       — Да ладно, папа. Я же сам их сюда вызвал, помнишь? Мы не можем просто так сдаться, всё-таки есть шанс, что мамино растение удастся вернуть.       — Сомневаюсь, — его брат-близнец Джек скрестил руки, обтянутые кожей виверны, над завязками рабочего фартука. В отличие от безупречных мантий, в которые был одет его брат, занимавшийся подсчётом бобов, волшебник был с ног до головы покрыт мульчей. — Впрочем, спасибо, что запомнил его название.       — Мы делаем всё возможное в сжатые сроки, — объяснила Грейнджер. — Найти растение всегда было непростой задачей, особенно если тот, у кого оно хранится, ждёт, когда оно зацветёт, чтобы продать лепестки на чёрном рынке.       — Вы добились каких-нибудь успехов с письмами, которые мы вам дали? — спросил Томас с надеждой.       Малфой стоял у входа в оранжерею. Они провели больше недели, перебирая два полных ящика писем из школ, исследовательских центров, крупных предприятий по производству зелий, коллекционеров и музеев. Почти весь волшебный мир хотел заполучить этот цветок, некоторые предлагали десятки тысяч галлеонов за эту привилегию.       На пожилого мистера Кепуроса старания авроров не произвели особого впечатления.       — Всё, чего я хочу, — это вернуть аглаонему. Мне неважно, как вы это сделаете. Я не буду задавать никаких вопросов, лишь бы она вернулась на своё место. — Плечи пожилого человека побеждённо поникли, что говорило о многом. — А теперь, пожалуйста, уходите. У нас полно дел.       — По правде говоря, за три дня они его не найдут, — пробормотал Джек, и отец исчез за стеллажом с верблюжьими лапками, закрыв за собой дверь с такой силой, что задребезжали стёкла в оранжерее.       Малфой и Грейнджер обменялись взглядами. Несмотря на все их попытки выследить проклятый Цирцеей цветок, они с Грейнджер не добились больших успехов, а времени было в обрез. Крайне редкий цветок (которому потребовался целый двадцать один год, чтобы созреть, и который, по слухам, давал неуязвимость или вызывал демона, в зависимости от того, какую книгу вы читали) распускался в последнее полнолуние перед летним солнцестоянием, до которого оставалось всего три дня.       — Мы хотим подробнее разобраться с самой кражей. Я знаю, что мы уже проходили это раньше, но зачастую несущественные детали могут сыграть решающую роль. Нам нужно проверить ваши показания и осмотреть территорию.       — Опять? — спросил Томас.       — Опять, — подтвердила Грейнджер.       Юноша повторил сказанное, и Драко, избегая взгляда близнеца, оставил его на попечение Грейнджер, а сам отправился осматривать питомник и центр сада. Малфой уже направился к сараю с инструментами, когда его остановили.       — Вам нужна помощь, мистер? — К нему подбежал маленький чумазый ребёнок лет семи-восьми.       — Кто ты?       — Я Саймон.       Внук Кепоруса, понял Малфой.       Они обменялись привычными подозрительными взглядами, как дети и взрослые, оценивая друг друга, не помеха ли он им или достоин их времени, ведь у них обоих были дела поважнее. Для Драко это была работа. Для мальчика же, наверняка, существовало пятнадцать различных способов посеять беду, как и растения.       — Нет. Просто там очень воняет. Наверное, через некоторое время к этому привыкаешь.       — Я не собираюсь к этому привыкать, — заявил мальчик. — Когда я вырасту, я не буду работать на грязных полях и в теплицах, как папа или бабушка.       — Тогда кем ты станешь?       — Игроком в квиддич. Я стану всемирно известным загонщиком! — гордо заявил мальчик, разминая свои тонкие руки.       Драко кивнул, подумав, что если малыш вырастет размером с его отца, то у него точно будет шанс.       — Превосходно. Уверен, они будут очень гордиться.       — Я хорошо летаю. А папа обещал мне на день рождения новый «Чистомёт». А вы играете в квиддич?       — Раньше играл, когда учился в школе, но у меня не очень хорошо получалось. Твой отец Джек или Томас?       Ребёнок удивился вопросу, как будто было совершенно очевидно, кому из однояйцевых близнецов он обязан своим происхождением.       — Джек.       — Разумеется, — кивнул Драко. — Вот что я тебе скажу, — он порылся в банке с крышкой в поисках сливы-цеппелина, выбрал одну с кожицей, растрескавшейся от обильных осадков, и подбросил её на ладони. — Приготовь свою биту, и я посмотрю, сумеешь ли ты от меня отбиться.       В течение нескольких минут он управлял сливой с помощью палочки и легонько стучал ею по голове мальчика, а тот пытался её отбить, хихикая от восторга.       — Не бегай просто так, смотри под ноги! — воскликнул Драко, когда мальчишка споткнулся и чуть не упал на толстый шишковатый корень. — Может, мы передохнём, а ты покажешь мне, где раньше цвёл особый цветок?       Мальчик с подозрением воспринял его просьбу, что, по мнению Драко, свидетельствовало об исключительно развитом интеллекте и инстинктах.       — Тот, который посадила наша бабушка? Не получится. Его там больше нет.       — Я знаю. — Он показал мальчику свой значок, который вызвал у него благоговейный трепет с открытым ртом и оскаленными зубами. — Мы с напарницей пытаемся найти его и вернуть.       — Было бы здорово. Дедушка ничего не говорит, но ему очень грустно.       Малфою было трудно представить себе грубоватого, громоздкого старшего мистера Кепуроса с бицепсами, похожими на стволы деревьев, и чёрной полосой грязи под каждым ногтем размером с чайную ложку, не иначе как в тихой ярости.       Растение стояло в укромном саду на заднем дворе, окружённом тенистыми деревьями и фонтаном с каменной наядой в дальнем конце. Статуя подмигнула Драко, поправляя на ходу переполненную чашу. Территория оказалась скромной, уставленной низкими скамейками и гораздо более нарядной, чем высокие теплицы, в которых семья занималась продажей магических трав и растений. Её украшали нарисованные вручную цветы, ползущие по зеленому каркасу, и обшарпанная крыша.       — Бабушка разрешала мне посмотреть на него несколько раз, но не очень часто. Он всегда очень сердится, если видит, что там кто-то есть, — предупредил Саймон.       — Это понятно. Это очень ценный цветок, и ему не помешала бы надлежащая охрана, а не оставлять его на заднем дворе.       Саймон только пожал плечами.       — Не думаю, что ему есть до этого дело. — И с этими словами мальчик повернулся, чтобы побежать через поле в поисках чего-нибудь более захватывающего и интересного.       Драко пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой, когда он входил в небольшое стеклянное сооружение в центре. Как только Малфой оказался внутри, на него обрушился тёплый, насыщенный навозом дромарога воздух. Несмотря на то, что он старался делать неглубокие вдохи через рот, он мог поклясться, что вонь въелась в его зубы. Здесь встречались редкие виды, в том числе нечто, похожее на кокосовый орех, проросший сотнями тонких и паутинистых конечностей, а затем скрывшийся из виду Малфоя, и гигантский цветок, протянувший свои листья, чтобы коснуться его лица. Подсолнухи шипели и отряхивались от мелких ростков, взлетавших на крыльях и напоминавших рой крошечных насекомых.       Предчувствуя предстоящую обонятельную атаку, Малфой отодвинулся, в надежде найти хоть какую-то зацепку.       Как и предполагалось, он тут же пожалел об этом, прикидывая, удастся ли ему поглощать кислород через уши.       Быстро пробираясь между рядами роскошных горшков и саженцев, он разглядел отчётливый ореол множества заклинаний, некоторые из которых были неизвестны и, вероятно, предназначались для усиления роста и жизнеспособности растений. Другие, например, стандартные защитные чары от вредителей, относились к разряду бытовых.       В самом конце комнаты пульсировало тусклое и пустое коричневое пятно, манящее его.       Прежде чем он успел до него дотянуться, воздух слегка изменился — до него донеслась вибрация. Он бы ни за что не упустил его, будь у него все органы чувств. Драко же старался максимально отключить их.       Это ему дорого обошлось.       Последнее, что он увидел, — тень длинного листовидного усика, пронесшегося по воздуху, и боль, пронзившая череп.

***

      — Я не понимаю, почему ты не хочешь обратиться в больницу Святого Мунго, — в пятый раз повторила ему Грейнджер.       — У меня слишком сильное головокружение, чтобы стоять там полчаса, а целитель накладывает швы за пять секунд.       Она сверкнула на него глазами.       — Слишком плохо себя чувствуешь, чтобы идти в больницу? В этом нет никакого смысла.       — Если я пойду, они зарегистрируют мой визит, и тогда мне придется включить его в рапорт, — объяснил Драко. — Мистеру Кепорусу и так было неловко из-за того, что его лоза Овна напала на аврора, а тут вдобавок ещё и столкновение с ДМП. Что ты делаешь?       Грейнджер не поднимала глаз от своего переполненного рюкзака, запихивая в него блокнот.       — Я иду с тобой.       — Я уже говорил тебе, что не поеду в больницу, а отправлюсь домой, чтобы зализать раны и немного отдохнуть.       — Отлично, — вздохнула она. — Я всё равно поеду с тобой.       В голове Малфоя гневно запульсировало. Такой стресс не пошёл бы на пользу его травме.       — В таком случае, полагаю, я должен тебе всё объяснить.       — Что объяснить?       — Тебе придётся кое с кем познакомиться.       — О, — нахмурилась Грейнджер, держа руку на предплечье, чтобы подготовиться к их совместной аппарации.       Квартира Малфоя была уютной (как он понял из слов агента по недвижимости) двухкомнатной в Эрлс-Корте.       — Раз уж я не могу отговорить тебя идти за мной, просто знай, что я считаю, что так будет лучше для всех. — Лёгким движением палочки он снял защитные чары с двери и прилегающего к ней камня, открывая путь Грейнджер.       — Входи, познакомься с Кассиопеей Малфой II.       Маленькое радостное существо подбежало к ним, как только дверь приоткрылась настолько, чтобы пропустить питомца на площадку, и, виляя хвостом, запрыгало и заскулило от восторга.       — Малфой, это… Нет, — вздохнула Грейнджер.       — Кэсси — очень хороший щенок. Хорошо обучена, прекрасно выполняет команды, — упредил он, надеясь, что Грейнджер не заметит следов от ожогов на полке для обуви.       — Она — шишуга, которую мы нашли в Стаффордшире. Ты оставил её у себя? Ты же сказал Чонг, что она под охраной!       — Можешь не кричать на меня, раз у меня травма головы? — Драко поморщился, прижав пальцы к вискам. Грейнджер бросилась к нему.       — Прости меня, — прикусила она губу, непроизвольно потянувшись вниз, чтобы погладить Кэсси, и тем же движением сбросила рюкзак в прихожей. — Дай мне взглянуть на твою громадную голову. Неудивительно, что тебя ударили, не заметить такое было бы сложно.       — Чувствуй себя как дома, — пробормотал он, глядя, как она снимает сапоги и вешает мантию. Он чувствовал себя крайне неловко из-за того, насколько крошечным было это помещение со всеми его недостатками. — Учти, я снимаю квартиру. Давно собирался подыскать что-нибудь более подходящее, но не мне тебе говорить, что наше расписание — сущий кошмар.       Грейнджер отмахнулась от него и, казалось, вообще не обращала внимания на обстановку.       — Что ты вообще делаешь с Кэсси, когда уезжаешь на задание? Нельзя же оставлять её одну.       Они устроились на диване в гостиной.       — У меня с соседом договоренность. У него есть свой щенок шнауцера, сержант Биллингсгейт. Билли, сокращенно.       Он мог бы поклясться, что у девушки при этом слегка дрогнули губы. Кэсси устроилась на ковре, бдительно следя за любым упоминанием о лакомствах.       — А он не интересуется, куда ты всё время пропадаешь?       — Он отставной офицер лондонской полиции.       — А, понятно. Товарищ по несчастью. Ладно, давай посмотрим на раны.       Драко отшатнулся от её натиска.       — Я ещё ничего не сделала.       — Именно. А уже больно.       — Я не причиню тебе боли, просто лежи и не шевелись. Лучше одолжи мне свою палочку, чтобы я не подпалила твои драгоценные волосы. Итак, ты приютил шишугу, причастную к убийству волшебника, и регулярно оставляешь её с магглом. Мне перечислить, сколько законов ты нарушаешь?       Драко опустил голову ей на колени, чтобы она могла использовать чистящие и зашивающие чары.       — Что я могу сказать? Очевидно, я неравнодушен к мелким, волосатым, огнедышащим существам с дурным характером.       Она не стала поддаваться на приманку. Его веки опустились под нежными прикосновениями её рук, шея обрела лёгкость, а тело постепенно теряло свою напряжённость, когда мягкие пальцы ласково скользили по его коже головы. Кэсси примчалась понюхать его пальцы, и он позволил ей забраться на диван (да, это была ужасная привычка, и нет, ему было всё равно).       — На тебя это очень не похоже.       — Что ты имеешь в виду?       — Я никогда не считала тебя нонконформистом. — В её голосе прозвучала нотка насмешки. — Думаю, тебе это к лицу.       — Ты просто надеешься, что это сделает меня более покладистым, и ты начнёшь рисковать моей жизнью.       — Тебе уютно, Малфой? — поинтересовалась она, когда он издал глубокий, довольный вздох.       В ответ он лишь хмыкнул, не открывая глаз.       — Я сдерживаю целый ворох колкостей о ласке и собачках, чтобы ты знал. Запомни, я вела себя прилично.       Он чувствовал, как кожа натянулась от мимолетного, слегка колючего воздействия.       — Ну, давай, если хочешь. Мне слишком удобно, чтобы переживать из-за твоих пустяковых придирок.       Из её бёдер действительно получилась идеальная подушка.       — И всё же мне нужно, чтобы ты пошевелился.       Драко подвинулся, чтобы плотнее прижаться плечами к диванным подушкам, но при этом случайно задел её мягкий живот.       — Нет, спасибо.       — Я ничего не вижу, — проворчала Грейнджер. — Под таким углом мне не дотянуться.       — Тебе придётся сдвинуть меня. Я слишком ранен и слаб.       — У тебя крошечная ранка на голове, нанесённая лозой.       — Думаю, у меня сотрясение мозга. У меня кружится голова. Не могу открыть глаза, как известно, это приводит к серьёзным повреждениям, — ныл он, просто чтобы досадить ей, а вовсе не потому, что желал подольше ощущать её упоительные прикосновения.       Гермиона ругнулась, извиваясь под ним — интересное ощущение, — приподняла одно его плечо и наклонила голову. Драко решил, что его силой сгоняют с её коленей, пока не почувствовал, как она подкладывает под него одну из подушек, чтобы поддержать его и прижать к своей груди.       По его коже побежали мурашки, когда её лицо приблизилось к нему, а горячее дыхание обдало шею Драко. Он сглотнул поднимающуюся нервозность, что было просто смешно. Почему его сердце забилось быстрее только потому, что он лежал на коленях у девушки, а его лицо почти зарылось в её (объективно восхитительную) грудь? Это была Грейнджер, ради всего святого, и, тем не менее, он почувствовал напряжение и жар во всех частях тела, что не имело никакого отношения ни к каким чарам.       Нелепая реакция. Наверное, у него инфекция.       Так и есть. Он умирал от сепсиса. Обнадеживающая мысль.       — Я почти закончила, — прошептала она, её успокаивающий тон резко контрастировал с напряжением, сковавшем его.       — Не торопись. — Против воли его голос стал низким. Наложение швов — лёгкий дискомфорт — не прекратилось, как и перебирание пальцами его волос — сплошное блаженство, — пока Грейнджер не заявила, что закончила работу, и его голова снова не опустилась.       Он ждал, когда его спихнут с её коленей, и, поскольку этого не произошло, рискнул приоткрыть один глаз.       Грейнджер создала самые фантастически подробные диагностические чары, которые ему доводилось видеть за пределами больницы Святого Мунго. Обширные, с цветовой кодировкой, с ярлыками и мерцающими элементами. Но хуже всего было видеть открытое беспокойство на её лице.       От этого все внутренности Драко болезненно скрутились и завязались узлом. Кому под силу выдержать такое искреннее выражение лица? Это пугало.       — У тебя всё ещё кружится голова?       — Да, — машинально ответил он и сам удивился, что так оно и есть. — Но мне пришла в голову мысль о нашем деле.       — Отлично, расскажешь мне потом. Кэсси нужно выгулять или накормить?       Шишуга устроилась на коленях Малфоя. Рядом с диваном лежала её тартановая лежанка, в почти идеальном состоянии, потому что на неё не обращали внимания, лишь изредка обнюхивая.       — Не сейчас. Через несколько часов.       Грейнджер кивнула, взяла книгу с соседней полки и устроилась поудобнее.       — Постарайся немного отдохнуть. Не волнуйся, я не допущу, чтобы ты проглотил язык или что-то в этом роде. — И с этим сомнительным заверением она перелистнула страницу и принялась читать, быстро пробегая глазами по строчкам, а её рука мягко легла ему на плечо.       Это было…       Он не знал, что именно, но решил, что всё в порядке, что никто не будет задавать вопросов, и уж тем более он сам. Что вполне допустимо расслабиться с Грейнджер на его диване, тихонько дремать, положив голову ей на колени, пока она читает. Великолепно, на самом деле.       За окном послеполуденный свет приобрёл оттенок ирисок. Из него понемногу уходило беспокойство. Глубоко укоренившиеся заботы увяли, истосковавшись по его вниманию.       Редкая мудрость подсказывала ему, что стоит смаковать это тёплое, словно сладкий мёд, мгновение.

***

      Несмотря на сжатые сроки, сова Сталворта отвлекла их от всех мыслей о краже цветов в Канэри-Уорф. Они приехали поздним вечером, солнце ещё не зашло и светило вовсю, а на улице толпились люди, наслаждающиеся длинными днями и не торопящиеся отправиться домой.       — Мы с Ашени наконец-то совершили прорыв, — объявил Сталворт.       — Алли, мать его, луя, — пробурчала Ашени, размазывая слишком много кетчупа по ядовито красной сосиске в булочке. Кафе, где они встретились, со всей серьёзностью относилось к своей репутации забегаловки. Если провести пальцем по столешнице, можно было прочертить полосу сквозь многолетнюю грязь. Драко держался на расстоянии от стола, сложив руки на коленях.       — Я думала, у вас есть список имён, который мы нашли в «Пророке», — возразила Грейнджер.       — Да, он у нас, — согласился Сталворт. — И хотя у нас есть все основания полагать, что это достоверный источник, нам нужны доказательства, чтобы передать их в Визенгамот, иначе эти засранцы попросту выйдут на свободу.       — Может, мы просто арестуем их, допросим и немного расшевелим, посмотрим, что из этого выйдет? — предложил Драко.       Ашени улыбнулась.       — Мне нравится твой стиль. К сожалению, Чонг в своей демонической мудрости решила, что нам нужны железобетонные доказательства, так что не надо их трогать.       — В этом есть смысл. Во время войны нам всякий раз удавалось захватить пару Пожирателей, но это не помогало, и они просто залегали на дно на долгое время, чтобы мы не могли вычислить сеть их сообщников. Чёртова заноза в заднице, — хмыкнул Сталворт, насыпая сахар в чай.       — Но вы сказали, что добились прорыва?       — Флоренс разработала новое следящее заклинание. Оно довольно изобретательно. По сути, оно связывается с их магией или что-то в этом роде — я отвлеклась, когда она начала объяснять детали, — Ашени жестикулировала, становясь всё более взволнованной, — но его невозможно отследить.       — Значит, заклинание просто дерьмовое, — заметил Малфой.       — Нет, послушай — оно ведь в спящем режиме, верно? Но если два человека, которых мы отслеживаем, встретятся, оно пошлёт магическую вспышку, о которой узнаем только мы.       — Двое или больше, — Сталворт бросил на Малфоя многозначительный взгляд. — И ты упускаешь некоторые моменты. Оно требует немалой силы и концентрации. Это не простое заклинание для изучения или использования…       — Я была лаконична, — пожала плечами Ашени, откусывая огромный кусок от своего ядовитого на вид ужина. — Мы можем показать им, как оно работает, или это сделает Флоренс.       — Это законно? — Драко счёл нужным спросить.       — Это не незаконно, — уточнил Сталворт. — В основном потому, что его только что изобрели. Но всё может измениться.       Грейнджер откинулась на спинку кресла, обдумывая сказанное.       — Очень умно. Мы сможем узнать, где и когда собираются Лоялисты, и, возможно, даже добраться до места преступления, пока не стало слишком поздно.       — Каковы наши дальнейшие действия? — спросил Малфой.       — Одно из имён в списке — говнюк, который держит ломбард за углом. Мы можем начать с него. Проще всего продемонстрировать вам заклинание на ходу, и будет полезно сменить обстановку, сделать его менее узнаваемым. — Сталворт скомкал салфетку, собираясь уходить. — Гермиона может пойти со мной. В рамках этого задания я буду её папочкой, подыскивающим шикарный подарок на выпускной.       Лицо Драко перекосило. Рядом с ним прохрипела Ашени.       — Её отцом, болван, — простонал он. — Вам нужно взять несколько уроков нравственности у миссис Скоуэр.       Как только Сталворт и Грейнджер отправились проверять ломбард, Ашени заговорщицки наклонилась к нему.       — У вас с Грейнджер неплохо получается.       — Думаю, да.       — Застаёт врасплох, не так ли? Когда меня впервые поставили в пару со Сталвортом, мне хотелось выть. Прошло пять лет, — вздохнула она, — …и если с ним что-то приключится, я разорву виновного на части, начав с самых нежных мест.       — Жестоко, — прокомментировал Драко, — но, думаю, я понимаю, что вы имеете в виду. Нам потребовалось немного времени, чтобы наладить отношения, вот и всё.       — А теперь посмотри на себя, шесть месяцев спустя.       Неужели прошло шесть месяцев?       — Любопытно, что вы вспомнили об этом сразу.       — У меня память, как у мухи на липучке, — заверила его Ашени, отламывая чёрствую булочку.       — Правда? То есть вы хотите сказать, что в офисе не обсуждался вопрос о том, сколько мы с Грейнджер продержимся в качестве напарников?       — Ты обошёлся мне в пять галеонов, если тебе от этого легче.       — Что, потому что мы продержались шесть месяцев?       На это она от души рассмеялась.       — Какие шесть месяцев? Я считала, что ты выйдешь из игры через три недели.

***

      — У вас есть минутка?       — Да, конечно, — Томас Кепурос закрыл за собой дверь кабинета и зашагал рядом с Малфоем по тропинке. — Вы что-нибудь нашли?       — Боюсь, что нет, — признался Драко.       Томас мрачно кивнул.       — Полагаю, я не питал особых надежд.       — Не знаю. Может, мы и не нашли никаких следов аглаонемы, но я по-прежнему считаю, что её можно найти до того, как она зацветёт сегодня ночью.       Младший сын несколько секунд шёл молча.       — Как это?       — Мы кое-что собрали воедино, а потом получили довольно убедительные показания свидетеля.       — Свидетель?       — Дело было раскрыто.       — Кто-то стал свидетелем кражи? — уточнил Томас.       — Нет, но это помогло нам найти то, чего нам не хватало: мотив, — пояснил Драко.       Томас насмешливо хмыкнул.       — Мотив был только один. Растение стоимостью в сотни тысяч галеонов…       — Которое ваш отец и брат не собирались продавать, не так ли?       Оба мужчины остановились, Томас выглядел взволнованным.       — Кто ваш свидетель?       — Обычно мы не раскрываем личность свидетеля, но, думаю, это не играет большой роли. Речь идет о вашем племяннике, Саймоне. Он рассказал мне о том, что его отец обещал ему новый «Чистомёт». Вполне разумный набор, но не сравнить с броскими «Молниями» или новыми «Колибри». Возникает вопрос: зачем человеку, который вот-вот получит солидный куш в сотни тысяч галеонов, покупать для сына бюджетную метлу?       — Он бы не стал.       Драко посмотрел на ряд мандрагоры, где Грейнджер разговаривала с Джеком и старшим мистером Кепуросом.       — Тогда я просмотрел всю информацию о потенциальных покупателях, которой вы поделились, и понял одну вещь: вы были единственным членом семьи, с которым они общались. Ваш отец и ваш брат не собирались его продавать.       — Это всего лишь сантименты, — возразил Томас, и разочарование впервые раскололо маску спокойного и собранного брата. — Наша мать посадила аглаонему в качестве страховки. Чтобы обеспечить наше будущее, узнав, что её не будет с нами… — Он стиснул зубы, борясь с внезапными, непрошенными эмоциями, затем прочистил горло. — И они были готовы потратить его впустую. Эту драгоценную, невероятную возможность, и знаете, что они собирались сделать? Просто наблюдать, как она расцветает. Сидеть и смотреть, как на наших глазах разбазаривается состояние, о котором мы даже не мечтали.       — Ваш отец знает. — Когда мужчина перевел испуганный взгляд на Драко, тот продолжил: — Он сам говорил вам об этом. Ему безразлично, как это произойдёт, он просто хочет вернуть цветок. Наследие вашей матери. Часть её души, которую он не готов пока отпустить.       Они уже подошли к краю оранжереи, и пожилой мистер Кепурос встретился взглядом со своим сыном — торжественным и мрачным, да, но в то же время печальным и полным надежд.       — Он всё ещё у меня, — заикаясь, проговорил Томас. — Я… я чуть не решился на это. Нужно было просто найти способ передать деньги тебе и Джеку…       Отец заключил его в широкие мускулистые объятия, похлопал по спине, прежде чем по его лицу потекли жемчужные слезы.       — Пойдём, заберём его.       — Авроры…       — Мы всё обсудили, — мистер Кепурос кивнул в знак благодарности в направлении Малфоя и Грейнджер, громко фыркнув. — Никто не пострадал, возникло лишь недопонимание. А теперь пойдёмте за маминой аглаонемой. Она бы гордилась тем, что её мальчики собрались вместе во время цветения.       — С ним всё в порядке? — спросил Малфой.       — С ним всё будет хорошо. Мы будем с ним, — ответил Джек с хрипотцой, свойственной людям, не привыкшим к проявлению эмоций. — Если вы хотите остаться и понаблюдать, это было бы замечательно.       Драко поразился, увидев, что Грейнджер медлит. Он бы подумал, что она готова прокрасться в оранжерею с блокнотом в руках, только бы собрать достаточно фактов о редком цветке, чтобы годами писать научные статьи.       — Это очень любезное предложение, но это личный момент. Мы позволим вам насладиться им в кругу семьи. Кроме того, нам с Малфоем нужно кое-куда успеть.       Для Малфоя это было новостью, но уже через четверть часа они входили в ресторан, расположенный недалеко от Чайнатауна. Он последовал за ведьмой, пока она здоровалась с несколькими служащими по имени, и их провели к небольшому столику. Скатерть была бумажной, верхнее освещение — флуоресцентные лампы, а в декоре присутствовало всё: театральные афиши, обложки виниловых альбомов и маггловские фотографии, прикреплённые синей липкой лентой. В зале царила какофония смеха, многочисленных языков, а из кухни доносилось мерное шипение сковородок, переворачиваемых на открытом огне и скребущих лопаточками.       — Куда ты меня затащила, Грейнджер?       В её улыбке промелькнула волнующая игривость.       — Я инвестирую в твою жизнь, чтобы уберечь тебя от безвкусной, как картон, еды.       Это означало, что Гермиона Грейнджер, женщина, с которой он не ходил на свидания, приглашает его на ужин. Малфой пытался осмыслить всё это, когда их прервали.       — Это он? — Голос принадлежал невысокой женщине из Юго-Восточной Азии с безупречно уложенными волосами, в цветастом фартуке с вишнёвым узором и очках на кончике носа. Сквозь них она с подозрением смотрела на Малфоя. — Он такой белый, — сокрушалась она.       Грейнджер попыталась подавить смех.       — Привет, Грейс. Да, он довольно бледный.       — Хм, — осуждающе хмыкнула Грейс. В том, что маленькая леди осматривала его, было что-то такое, что заставляло его чувствовать себя глубоко неполноценным. — Посмотрим.       И с этими словами она удалилась на кухню.       — Что только что произошло?       — Не волнуйся об этом.       — Можно посмотреть меню?       — Нет, определённо нет, — проворчала она тоном «не смей меня смущать и заказывать курицу с картошкой».       Малфой не был уверен, розыгрыш это или проверка, но однозначно склонялся к последнему, когда начали приносить еду. Их стол постепенно заполнялся чашами с рисом, яркими овощами, тарелками с нарезанным свиным брюхом, рыбой на пару и шампурами, политыми липким соусом. Всё пахло просто божественно.       Грейнджер подтолкнула в его сторону тарелку с лапшой с карри, и Малфой уже наклонился, чтобы ознакомиться с содержимым, когда вернулась Грейс, вооружённая тем же взглядом.       — Ну что?       — Что это? — спросил он.       — Ты будешь пробовать мою еду или просто понюхаешь её?       Грейнджер старалась не рассмеяться, но удавалось ей это с трудом.       Он попробовал красное карри, аккуратно раскусывая лапшу и креветки, густо покрытые кокосовым кремом, землистым вкусом арахиса и восхитительным ароматным лаймом. В основу карри вошли чеснок, имбирь и другие специи, которые хранились у Драко в его маленьком убогом шкафчике дома.       Блюдо получилось обжигающе острым. А также одним из самых вкусных блюд, которые он когда-либо пробовал.       — Очень вкусно, — сказал Драко замершей в ожидании Грейс, прежде чем проглотить ещё один кусок. — Превосходно, на самом деле.       Грейс помолчала, успокоившись.       — Если захотите добавки, дайте мне знать. Мы готовим на вынос.       И она ушла, слегка кивнув Грейнджер.       — Как тебе, в самом деле?       Он подождал, чтобы Страшила Грейс не услышала его, и только после этого откашлялся и выпил полный стакан воды. Грейнджер захихикала.       — Превосходно.       — Отлично!       — Но, возможно, не для моей конституции.       — Ты привыкнешь, — она предложила ему несколько более безопасных вариантов, и он застонал от облегчения.       — А что у тебя?       Её тарелка выглядела очень привлекательно, даже смертоноснее, чем его лапша с карри.       — Ах, тебе не по зубам чили-краб. Пожалуй, ты слишком белый для этого.       Несмотря на это, он попробовал все блюда на столе и попросил вторую порцию. Буйство вкуса и текстуры, десятки неожиданных сочетаний — словно нашёл потайную дверь в неожиданное и немного странное, но до глубины души захватывающее место. В последнее время в его жизни происходило много подобного.       Они бесцельно гуляли, пытаясь переварить пиршество, болтая обо всём на свете, и в конце концов добрались до его дома.       — Иди первым, — предложила Грейнджер, жестом указывая на место аппарации, расположенное дальше по улице.       — Но прежде, — перебил он, — спасибо тебе за сегодняшний вечер. Было весело, пусть и в основном за мой счёт.       Это перечеркнуло все его планы, согласно которым он планировал хандрить дома, с ужасом и нетерпением ожидая следующего дня, даже если тот принесёт лишь повторяющиеся события последних нескольких лет: пакет с домашними пирожными и печеньем без предсказаний. Воспоминания о дне рождения, лишенные всяческого понимания. Семейная любовь, казалось, вечная, увы, оказалась обусловлена его молчаливым смирением. Так было лучше.       — Всегда пожалуйста. Спокойной ночи, Драко.       К тому времени, как он увидел пакет у своей входной двери, она уже скрылась в ночи. Зайдя в квартиру, он подкупил лакомством Кэсси, чтобы она позволила ему изучить содержимое, и нашел записку:       Содержимое: подарок на день рождения. НЕ ОТКРЫВАТЬ до настоящего дня рождения.       Совесть терзала его все тридцать секунд.       Внутри пакета лежала ещё одна записка:       Я так и знала, что ты не станешь ждать. Честно говоря, ты хуже ребёнка, но, похоже, скоро у тебя день рождения. Надеюсь, он будет радостным! Грейнджер.       Он развернул подарок, разрывая бумагу, и поймал свою собственную глупую улыбку в отражении окна гостиной, прежде чем сменить её на что-то более подходящее.       Это был лучший день рождения за последние годы.