Преимущества устрашающего напарника

      На Лондон обрушился ливень, каскадами стекающий по карнизам и падающий на асфальт со звуком, похожим на бурление горячего масла. Драко бродил часами, километры плавились под его ногами, а мысли уносились в страну, недосягаемую для городской сырости.       Он пробирался между зданиями, собираясь заглянуть в какое-нибудь интересное место. Было поздно, он устал, слишком много страхов и тревог боролись за его внимание.       Как бы то ни было, Драко не заметил двух ведьм, пока не оказался у них на пути.       — Это привлечёт слишком много внимания.       — Мы не будем хранить молчание.       Он услышал шаги в темноте, уловил кисловатый запах молока на повороте и расслоившийся коричневый танин заварного чайника.       — Всё всегда служило какой-то цели, и гораздо более важной, чем эта. В этом нет никакого смысла или причины, один лишь беспорядок.       — Если ты предпочитаешь быть осторожной, беги, запирай двери и закрывай окна. Посмотрим, насколько это тебе поможет, — вторая выпустила натянутый злобный смешок.       — Дамы.       Малфой навострил уши, узнав третий голос.       — Прекрасный вечер.       — Что тебе нужно, Мицелий?       — Просто хочу поболтать. Давай зайдём внутрь, ладно? Я отморозил себе все яйца.       Это был его шанс. Он держался в тени, огибая угол.       Вокруг него обвилась магия, сковывая тело, и в панике Драко попытался бороться с ней, но не успел воспользоваться своей палочкой. Никогда прежде он не чувствовал её отсутствие так остро. Он не мог сдвинуться с места.       Попал в ловушку. В западню.       В его горле зародился вой.       Через долю секунды высокий волшебник пересёк переулок, пройдя в нескольких дюймах от того места, где стоял Драко, окутанный тенью. Мужчина присоединился к Мицелию и двум ведьмам, пробормотав приветствие, и за ним с глухим щелчком закрылась дверь.       Они исчезли, растворившись в соседнем здании. Они могли отправиться в другой город, в другую страну. Насколько Драко знал, так оно и было.       Он упустил их.       У него были заботы и поважнее, чем преследовать их. Некто, достаточно опытный, чтобы подкрасться к нему незамеченным, держал его в своих лапах, и было вполне вероятно, что с ним уже покончено.       Сердце колотилось, кровь билась в артериях, которой некуда было деваться, каждый мускул свело.       Драко даже не был мёртв. Беллатриса — моя чёртова сумасшедшая тётка — собралась устроить из пыток своего племянника-предателя крови целое зрелище. Она затянет их. Сделает так, чтобы эта пытка осталась в памяти каждого из её единомышленников, помышляющих о бунте.       Его глаза судорожно заметались в глазницах, когда он попытался разглядеть нападавшего.       — Ни звука. — За шёпотом рассеялась магия, и Грейнджер присела рядом с ним. — Ты идёшь со мной.       Твою мать.

***

      — Я знала, что ты что-то скрываешь. Я так и знала.       Она лёгкими шагами прошла по кабинету, в то время как он рисковал заснуть прямо на месте, привалившись спиной к стене, так как не мог прийти в себя от избытка адреналина.       — Молодец, ты оказалась права. Теперь я могу идти домой?       Грейнджер насмешливо хмыкнула.       — Ты думал, что это сойдёт тебе с рук? Неудивительно, что воришка так нервничал. Он, наверное, думал, что ты его убьёшь.       Драко вспомнил этот, как бы это сказать помягче, допрос. Боялся ли его подозреваемый? Это какая-то ловушка? — задал вопрос мужчина. Он точно знал, кто такой Малфой, и назвал его тётю по имени.       — По-моему, твоё выступление напугало его гораздо сильнее.       — Прямо у нас под носом. — Её шаги замедлились, и на мгновение она полностью преобразилась, присев, как сотни раз, на краешек стула в классе, с сияющим лицом и вытянутой вверх рукой. — Ты превращаешься в волка, а Сириус был крупной собакой. А морфология зависит от кровных линий? Интересно, проводились ли какие-нибудь исследования на этот счёт? — Затем она снова зашагала, как ни в чём не бывало. — Неудивительно, что я не смогла тебя выследить.       — Ты пыталась меня выследить?       — Не смей возмущаться, у меня были все основания следить за тобой.       — Ну, тогда ты этого не знала, — заметил он, потрясённый тем, что не догадывался о слежке.       — Я сдам тебя.       — Как ни странно, я так и предполагал, — Драко выразительно указал на стол директора.       — Ты не выглядишь обеспокоенным. Почему ты не волнуешься? Как минимум, тебя уволят, и я сильно удивлюсь, если тебя не потащат прямо в Визенгамот.       Ему доставляло извращённое удовольствие наблюдать, как расширяются её глаза при этой мысли.       Именно в этот момент появилась директор.       — Грейнджер, Малфой. Доброе утро. Вы двое уже готовы к работе. А я-то думала, что я ранняя пташка.       — Малфой — незарегистрированный анимаг, и вы об этом знали, — обвинила Грейнджер.       — А, — сказала Чонг, усаживаясь на стул и откидывая мантию. — Да, всё верно.       — Как вы могли допустить такое? Это совершенно незаконно, не говоря уже о том, что неэтично. Если бы Малфоя схватили во время выполнения задания, что тогда?       — Ну, в этом-то все и дело, не правда ли?       Грейнджер выглядела такой расстроенной, что Драко почти пожалел её.       Почти.       — Всё это время Малфой пропадал на несколько часов подряд, а я думала, что он встречается с Лоялистами, что он их двойной агент, что он шпионит для Бранча. Вы использовали его с самого начала. — Грейнджер хлопнула ладонью по столу с уверенностью человека, для которого карьерный рост и стаж являлись чуждыми, несущественными понятиями.       Он заблуждался, оценивая Грейнджер. Её старания были далеки от стремления к показушности. Она искала не похвалы и одобрения, а нечто гораздо менее осязаемое, более рискованное и безусловно глупое.       Цирцея, она настоящая альтруистка.       Какая пустая трата ума, магического таланта, тысячи упущенных возможностей. Что мог сделать Драко с её талантами и положением в обществе? Да что угодно.       И всё же, вот она здесь, сражается с ветряными мельницами, как будто он хочет или нуждается в её участии.       — Никто меня не использует, — вмешался он, изрядно утомившись от того, что о нём говорили так, словно его не было в комнате. — Не то чтобы у меня не было права голоса, Грейнджер.       — А у человека, идущего к виселице под прицелом, есть выбор? — огрызнулась она в ответ. Её отношение к нему озадачивало. Не далее как пять минут назад она планировала арест Драко, а теперь шипит, как книзл, на несправедливость, допущенную по отношению к нему.       Терпение Чонг заметно иссякало.       — Мистер Малфой знал, на что шёл, когда устраивался в Филиал. У него многолетний опыт слежки, и, да, я признаю, что отчасти поэтому он и был принят на работу, хотя, кроме того, он довольно компетентный аврор.       Малфой потупился, но не стал возражать.       — Вас не мучает совесть? Вы не предоставили ему никакой поддержки!       — Разве нет? Я назначила ему напарника, мисс Грейнджер. Задним числом, возможно, ожидать, что он доверится вам, было ошибкой, но так же, как и думать, что он сможет успешно скрывать это в течение какого-то времени. — Директор разочарованно повернулась к нему, что Малфой не оценил.       — Это не просто так называется секретным заданием. Если вы хотели, чтобы я подключил её к делу, вы должны были сказать об этом, или мне нужно было просто догадаться о ваших намерениях?       — Я доверила тебе следовать своим инстинктам, — вздохнула Чонг. — Я предвидела, что эта парочка принесёт одни неприятности, и вот они, точно по расписанию.       — Из-за ваших инстинктов он чуть не попал в плен к дружкам Беллатрисы Лестрейндж сегодня ночью.       Драко не смог сдержать ужаса, сковавшего его позвоночник при этих словах.       Директор выпрямилась в кресле.       — Что случилось?       Они предоставили ей полный отчёт — от ограбления и слежки до показаний вора.       — Значит, мы не знаем, почему Лестрейндж охотится за драгоценностями Альмы.       Малфой покачал головой.       — Думаю, вор сказал правду о том, что это заказное дело.       — Какие-нибудь другие зацепки, достойные внимания?       Нерешительность Грейнджер напоминала трепет крыльев докси: моргнёшь — и не заметишь.       — Нет, директор.       — Мне не нужно говорить вам, насколько опасным это дело стало для вас обоих. Если Беллатриса Лестрейндж жива и руководит лоялистским движением из тени, я требую, чтобы вы оба были как можно дальше от этого. Вы отстранены от этого дела. Видите, мисс Грейнджер? У меня есть совесть. Я даже иногда прислушиваюсь к ней.

***

      Как и ожидалось, неделя для Драко не задалась. Лишившись задания по ограблению музея, он и Грейнджер были отправлены в Чешир для расследования случая несанкционированного использования магии. По сути, это оскорбление можно было сравнить с крошками, скопившимися на дне хлебницы.       Драко постучал в дверь, и она распахнулась, облупившаяся зелёная краска уступила место небольшому фойе. В углу бесформенной кучей были свалены детские игрушки, а занавеска из бисера отгораживала остальные комнаты. С первого этажа раздался голос:       — Подождите там, милые. Я ненадолго.       Грейнджер последовала за ним, продолжая демонстративно молчать. Она делала это с момента их незапланированной встречи с Чонг, не понимая, насколько это бесполезно. Он ведь был Малфоем. Её холодность вызвала у него лёгкую ностальгию по угрюмости и эмоциональным запорам, неизменным в его детские годы.       Женщина, встретившая их, явно была магглой. Ни одна ведьма, какой бы жизнерадостной и эклектичной она ни была, не надела бы на себя по меньшей мере семь различных видов поддельных оккультных украшений, шарф с исковерканными рунами и, по какой-то причине, не понятой Драко, болтающуюся шляпу, расшитую символами кандзи, означающими «земля воинов».       — Полагаю, вы прибыли для интервью.       — Верно, — ответила Грейнджер. В подтверждение своих слов она достала блокнот и перо, которое плавно трансфигурировалось в авторучку.       — Как быстро! Я только вчера написала в газеты. Но я понимаю, почему они хотят, как можно скорее, разобраться в этом. Не каждый день появляется кто-то с моим талантом. — Она поплелась вверх по лестнице. — Моя рабочая комната находится здесь.       Они неуклюже уселись вокруг стола, который был слишком низким, чтобы быть практичным.       — Я Жанетта Баль… — она замешкалась, глаза расширились. — Просто… мадам Жанетта, пожалуй. Да. Вы же не хотите, чтобы люди ломились в дверь?       Конечно, нет. Именно поэтому она написала в газеты и держала дверь незапертой. Уголки рта Грейнджер искривились, что, по мнению Малфоя, означало, что она думает о том же.       — Верно, мадам Жанетта. Вы упомянули о своём таланте. В чём именно он заключается?       Жанетта сдвинулась с места.       — Началось с того, что я сильно заболела. Не то чтобы мой муж поверил мне, вы же знаете, каковы мужчины, но я сама чувствовала, что близка к смерти. Я прикоснулась к завесе, и она изменила меня, — её голос сорвался, большие водянистые глаза увеличились.       — Это был несчастный случай?       — Нет, я покрылась ужасной сыпью. Вся левая сторона была в сыпи, и она ужасно чесалась. Я даже спать не могла. — Не получив желаемого эмоционального отклика, она добавила: — Мне пришлось пройти четыре курса антибиотиков, прежде чем всё прошло.       — И что же этот… опыт открыл? — поинтересовался Малфой, хотя уже жалел об этом.       — Я могу творить магию, — с ухмылкой произнесла Жанетт. — Настоящую магию. Я всегда была, что называется, чувствительной. К мелочам, например, однажды утром я похолодела и упала в обморок, а позже у моего соседа сломалась машина. Ну, знаете, предчувствие. Но ничего похожего на то, что я могу творить сейчас.       Грейнджер уже даже не притворялась, что делает заметки.       — Может, продемонстрируете?       Жанетте потребовалось несколько минут, чтобы подготовиться к тому, что она называла «сеансом». Она разложила несколько кристаллов, несущих огромную энергетическую ценность, в оккультных формациях (или, для рациональных людей, причудливо разбросала куски красивого камня) на бархатной скатерти и достала коробку, полную костей животных.       — Кролик, — сообщила она, закрывая шторы и погружая комнату в мрачный розовый цвет. — Мой шурин — охотник, так что я надеюсь, что он скоро добудет мне оленя.       — Что вы задумали? — проворчал Драко.       Женщина остановилась на полпути к расстёгиванию блузки.       — Мне гораздо легче взаимодействовать со стихиями, когда я по-настоящему соединяюсь с Землёй.       Неважно, что они находились на первом этаже двухквартирного дома, построенного в девятнадцатом веке в Чешире, а не в каменном круге посреди леса.       Грейнджер остановила её.       — Это… не обязательно. Нам было бы спокойнее, если бы вы этого не делали.       — Это повлияет на процесс, но… Если вас это удовлетворит… — разочарованно вздохнула мадам Жанетта, но, слава богу, не попыталась снять с себя одежду.       Малфой уже было смирился с тем, что день прожит впустую и, к счастью, без обнажёнки, когда женщина достала книгу. Она была очень старой, слова на корешке выцвели, а тёмная магия была настолько мощной, что от неё волосы на руках вставали дыбом.       — Откуда она у вас?       — Её подарила мне родственница. — Для мошенницы она была исключительно плохой лгуньей. — В любом случае, это просто проводник. Ты следуешь словам, а они наполняют тебя силой, если, конечно, ты обладаешь талантом.       Грейнджер заговорила медленно и очень чётко, словно обращаясь к перевозбуждённому ребёнку, держащему в руках взрывное устройство.       — И что вы уже успели сделать?       — Ну, когда я в первый раз попыталась прочитать вслух несколько абзацев, то решила, что ничего не произошло, а потом заметила две большие дыры на заднем дворе.       Малфой взглянул на маленькие, жалкие косточки в коробке из-под обуви, и у него зародилось ужасное подозрение.       — У вас там случайно не были похоронены домашние животные?       — Да, именно так я и начала экспериментировать, — объяснила она, довольная тем, что привлекла их внимание. — Теперь я могу заставить их прыгать, бегать, делать практически всё, что захочу. Нужно лишь немного крови…       — Ну и отлично. Хватит с нас.       — Вы ещё ничего не видели. — Голос женщины стал пронзительным, и она взяла в руки нож. Отказ позволить ей раздеться явно задел её за живое. Однако она непреклонно заявила, что они должны стать свидетелями, по крайней мере, остального. — И вам лучше написать обо всём этом в газете и изложить суть дела правильно…       Тут сверкнула красная вспышка, и тело женщины с грохотом рухнуло на ворсистый ковер.       — Ну, так нечестно. Если бы я оглушил маггла, ты пришла бы в ярость, — заметил Драко.       — Да, разозлилась бы.       — В словаре есть определение двойных стандартов.       Не обращая внимания на оглушённую женщину, Грейнджер левитировала книгу и положила её перед ними.       — Хорошо подмечено. Жаль, что ты ничего не можешь с этим поделать. — Страницы скручивались между собой, каждая иллюстрация выглядела ещё более ужасной, чем предыдущая. — Она не совсем ошибается, знаешь ли. У неё должен быть небольшой магический дар, иначе заклинание Реанимации вообще бы не сработало.       Он кивнул.       — Есть несколько таких случаев. Достаточно магических задатков, чтобы возникли проблемы, но их не хватает для получения школьного образования.       — Как только мы наложим на неё Обливиэйт, она даже не вспомнит, что когда-либо занималась магией.       — Это к лучшему. Если тебя это утешит, она, вероятно, быстро вернётся к своему бессмысленному существованию и будет проводить мошеннические сеансы в одних трусах.       — Думать, что трусы останутся на ней, — несколько неоправданный оптимизм. — Грейнджер убрала книгу, упакованную и запечатанную с помощью чар, в свой кожаный рюкзак. — Теперь осталось только выяснить происхождение этой книги.

***

      — Чайный магазин, — пробормотал Драко, глядя на витрину с разноцветными металлическими подставками с этикетками, чайными наборами и большими стеклянными банками с листовым чаем. — Сейчас середина дня, а на улице до сих пор льёт как из ведра. Так почему бы не зайти в паб?       — Не стесняйся, пойди и поищи себе паб. Мне не понадобится твоя помощь.       Он последовал за ней, терпеливо озираясь по сторонам. Он и раньше считал Грейнджер хладнокровной, но теперь её взгляд стал ледяным. Всё время их поисков обиталища мошенников «земли воинов», защиты книги и расспросов по деревне она обращалась с ним так, словно он был пятном от слизи флобберчервя на её рубашке — и только в тех случаях, если не оставалось шансов вообще не признавать его существование.       — Тебя что-то беспокоит?       — Вовсе нет. На этой двери нет никакой защиты, — заметила Гермиона. Дверь вела в заднюю часть здания. Магазин занимал весь первый этаж, к нему примыкали рабочий кабинет и оранжерея, которая, как по волшебству, превратилась в огромную теплицу, как только они вошли в дверь.       — Я могу прочесать помещение, — предложил Драко.       Грейнджер открыла рот, нахмурилась и снова закрыла его. Драко видел, как она борется со своим любопытством.       — Я сделаю это сама.       В деревне не проживало ни одного зарегистрированного волшебника, а сам магазин никак не походил на магический, но волшебники обычно держали предприятия, обслуживающие магглов.       — И это твой план? Продолжать игнорировать меня до тех пор, пока мы остаёмся напарниками? — спросил он, пробираясь по старым половицам. В воздухе витал запах табака, смолы, обугленной сосны и, в довершение всего, чайных листьев на разных стадиях выдержки.       Грейнджер потянулась к полкам.       — Здесь всего несколько книг — рукописные журналы по поставкам, взвешиваниям и времени, всё совершенно безобидно. Ничего магического.       — Значит, ты так и будешь меня игнорировать, — он порылся в верстаке, проверяя, не осталось ли там видимых признаков магии.       — Нет, я собираюсь продолжать работать над этим делом. Ты просто не стоишь того, чтобы обращать на тебя внимание.       — Вот, — Драко жестом показал ей запечатанное магией отверстие в полу. Она кивнула и помогла ему снять руническую печать, после чего последовала за ним по узкой деревянной лестнице в подвал.       Здесь было тесно, единственным источником света служила одинокая низко висящая лампочка в центре помещения. Повсюду валялись ящики, сложенные в бессистемные кучи у стен. Драко низко наклонился и прошептал ей на ухо:       — Мы разделимся. Осторожно, это место хорошо охраняется.       Грейнджер и глазом не повела, предпочитая держаться в стороне и следить за выходом. Ему ещё никогда не доводилось применять все свои навыки во время парной работы. Это доставляло странное удовольствие.       Приятный для волчьих чувств аромат чая сменился более землистым, затхлым и противным, как заплесневелые листья и застоявшаяся вода. Из коробок он уловил нечто совсем другое. Возможно, семена или зелья в бутылочках. У него возникло ощущение силы в потенции, дремлющей и несомненно магической.       Из-за лестницы послышался грохот тяжёлых шагов.       — Извините за вторжение, сэр, — услышал он слова Грейнджер. Мужчина высокого роста, широкой фигуры, ничего не ответил. Драко пришлось побороть желание предостеречь Грейнджер. Невозможно было спуститься по лестнице так, чтобы тот не услышал. А она наверняка догадалась: он видел, как она прижимала палочку к телу.       — Кто там внизу? — вмешался тощий рыжий подросток, спускавшийся по лестнице и с испуганным выражением лица глядевший на Грейнджер.       — По нашим сведениям, вы — те, с кем можно поговорить о некоторых специфических книгах, — сказала она.       Голос подростка сорвался.       — Не знаю, кто вам это сказал, но они ошиблись. Лучше нам подняться наверх.       — Минутку. Что в ящиках?       — Чайные листья, разумеется. — Резким движением руки он указал на широкие, тонкие бамбуковые сетки, наполненные слегка окислившимися листьями. — Вам нельзя здесь находиться.       — Звучит интересно. Какие сорта вы перевозите? Не покажете мне? — В вопросе Грейнджер сквозило неприкрытое любопытство.       Малфой тем временем углубился в ряды длинных увесистых ящиков. Один из них был недавно открыт, из него высыпалась солома, и он лежал пустой.       Солома? Зачем чай упаковывать в солому?       Хозяин магазина сказал Грейнджер, что может показать ей всё наверху, в мастерской, если только она пойдёт за ним.       — Это мастерская моего дяди. Ему не по душе, когда здесь крутятся посторонние, — пояснил он.       — Но почему? Это ведь всего лишь чай, верно? — поинтересовалась Грейнджер. Раздался ещё один звук, и Драко бесшумно двинулся между стопками, пытаясь найти грохочущую коробку. — Ничего, я ненадолго. Жанетт рассказала мне о том, как купила у вас эту книгу, и я подумала, что вы тоже сможете мне помочь.       Коробка скрывалась под двумя другими, длинными продолговатыми ящиками. Она покачивалась, что-то внутри пыталось вырваться на свободу. И от коробки воняло.       — Продажа подержанных книг вряд ли является преступлением.       Голос Грейнджер едва ли был выше шёпота.       — А кто говорил о преступлении?       С отвращением Малфой осознал, что скрывается в коробках.       — Здесь нет никаких книг! Вам лучше уйти, — взмолился подросток.       Вокруг Грейнджер замерцали тени — быстрое и нечёткое движение, не похожее на человеческое, — и она упала с глухим стуком.       — Малфой! Он…       Её голос оборвал вопль боли, и тут же Малфой оказался рядом: он подпрыгнул в воздух и врезался в крупного мужчину, отбросив его от Грейнджер, отчего на него нахлынула волна тошноты.       Если его и мутило раньше, то это было ничто по сравнению со зловонием этого человека. Голова ожившего трупа откинулась в сторону, кожа приобрела фиолетовый оттенок и покрылась крапинками.       Мертвец. И умер давно. От неподвижного трупа мужчины веяло разложением и тёмной магией.       — Я предупреждал тебя. Я говорил тебе уйти, — крикнул лавочник, подавив всхлип. Малфой бесшумно развернулся, держась в тени. Короткая палочка подростка попеременно выписывала дикие дуги в воздухе и целилась ей в лицо, а его глаза бешено метались по всем углам помещения. — Я не виноват, что эта тупая сука не смогла держать рот на замке. Я просто хотел показать ей. Просто хотел, чтобы люди увидели, на что я способен. Сам убедишься…       Драко понимал, что лучше не давать ему закончить мысль и не поднимать десятки оживших трупов ради исполнения своих желаний.       Не все магические проблемы требуют магических решений. Большинство волшебников считают так лишь потому, что у них под рукой палочка, и, в самом деле, что может быть лучше эффектного, яркого заклинания?       Юный волшебник нашёл ответ на этот вопрос, когда челюсть Драко внезапно обрушила на его руку четыреста фунтов силы на квадратный дюйм.       Как и положено, молодой человек воспользовался единственным доступным ему защитным механизмом и испустил долгий, пронзительный вопль.

***

      — Вот, — он расписался в рапорте и коснулся свитка кончиком палочки, ставя свою печать. — Если хочешь, просмотри его, а я хочу вернуться домой и лечь спать.       Грейнджер стиснула челюсти, и на секунду ему показалось, что она собирается поблагодарить его.       — Ты идиот.       Нужно было сказать «Ладно, пускай будет так». Что такого в том, что Грейнджер назвала его идиотом? Ему было наплевать. И всё же он не мог не спросить:       — Что это значит?       — Почему ты подал заявление в Филиал как незарегистрированный анимаг? — она понизила голос, сердито и сипловато, лишь бы их никто не услышал среди суматохи офиса. — Почему бы тебе просто не стать аврором, как все мы?       Драко испытывал непреодолимое раздражение, усугубленное недостатком сна, и эти два состояния оказались неразрывно связаны между собой. Ему было не до воинственных ведьм, будь то напарница или кто-то другой.       — Если бы мне не удалось достичь такого мастерства, я бы не смог стать аврором. После отбора меня забраковали, хотя я уверен, что был в девяносто пятом процентиле среди поступивших в том году. Во время собеседования, когда я лишь упомянул о возможности повторной подачи заявления, мне сразу сообщили, что моя кандидатура на эту должность больше не будет рассмотрена. — Грейнджер нахмурила брови. — Я мог тренироваться, совершенствоваться, улучшать боевое мастерство и декламировать магические законы по требованию — но я не мог изменить своё прошлое. Когда-то я был Пожирателем смерти…       — Это абсурд.       — Такова реальность, но ты всё равно злишься.       — Конечно, я злюсь! Вопрос в том, почему ты не сердишься?       — Гнев — не самая полезная эмоция, — вот его единственная защита. Что толку зацикливаться на своих многочисленных ошибках и их неизбежных последствиях? В конце концов, он заслуживал этого.       — Тебе позволено испытывать бесполезные человеческие эмоции, Малфой, и это неправильно. Несправедливо. — Грейнджер скрестила руки на груди, препарируя его взглядом. Сначала он считал, что её глаза преимущественно имеют насыщенный, глубокий карий и ореховый оттенки, но теперь осознал, что в них сверкают янтарные искорки, подобные уголькам зажжённого огня. — Кроме того, это безумно сложно, и нет никаких гарантий успеха.       — Я пребывал в не слишком здравом уме, и для меня провал был само собой разумеющимся. У меня было столько свободного времени, что и желать нельзя, свободный доступ к одной из крупнейших магических библиотек Британии и упорство на уровне, равном миле. В итоге это заняло всего несколько недель.       В основном потому, что, хотя ему всё ещё было очень страшно, он смирился с последствиями экспериментальной магии и посвятил ей всего себя.       — Ты не преувеличивал, когда говорил, что они посылали тебя на самые опасные задания.       — Нет, не преувеличивал. А потом Чонг назначила тебя моей напарницей, что стало продолжением истории.       Он собрал свои вещи, накинул плащ и, пошатываясь, направился к камину в углу.       — Ты уходишь?       — Да. Я устал. Не стесняйся заочно сердиться на меня, а я постараюсь, чтобы мне приснилось твоё недовольное лицо. Увидимся завтра, Грейнджер.