Преимущества устрашающего напарника

      Волшебники любили всё необычное и архаичное, что породило множество интересных, а порой и неудачных соглашений об именах. Как оказалось, их половина имени в итоге оказалась такой же полезной, как и адрес.       Однако адрес, о котором шла речь, вызвал особое беспокойство.       — Ходят слухи, что в прошлом он был Пожирателем смерти, — сказала Грейнджер, глядя на высокие кованые ворота.       Драко понял, какой вопрос она не задала.       — Его подозревали, но так ничего и не доказали.       Ему никогда не доверяли настолько, чтобы предоставить доступ к какой-либо полезной информации. Он был неудачником, с какой стороны ни посмотри, что, как ни странно, само по себе было достижением. В результате ему были известны только личности Пожирателей смерти, столь жестоких или неосторожных, что они свободно делились этой информацией, или, — при этой мысли у него скрутило живот, — тех, чьи родственники могли сделать это за них. Он не стал тратить время на объяснения Грейнджер. Она бы ему не поверила, а ему было плевать.       Отец Драко, конечно, знал, но у Люциуса Малфоя была жуткая аллергия делиться сведениями, если в них не было выгоды для него самого. Задним числом, особенно глядя на чёрную аврорскую форму, можно сказать, что это было разумной мерой предосторожности.       — Сегодня не видно наших помощников, если только они не собрались выскочить из-за кустов можжевельника.       — Была найдена семья волшебников, замученная в собственном доме. Отец был магглорождённым, а детей — двое. К делу привлечены все авроры ОСО.       Скорее всего, дело рук Лоялистов. Между ними встала невысказанная мысль.       Они ждали у ворот, пока высокий, с прямой спиной волшебник длинными, неторопливыми шагами продвигался от величественного дома к тропинке. Он смотрел на них с таким же презрением, с каким смотрят на особо назойливых садовых гномов, считая их не более чем безобидным, досадным неудобством.       — Мы хотим поговорить с вашей внучкой, — сказала ему Грейнджер, после того как они представились и показали свои значки. Лорд Маркус Гревилл-Стокс проигнорировал её, обращаясь к Драко так, словно он и его напарница выступали в роли чревовещателей, а он отказывался принять в этом участие.       — Вы зря потратили время. Глицинии нет дома.       — Мы должны зайти внутрь и убедиться в этом, — ответил Драко.       Тон мужчины был крайне надменным.       — Поверьте мне на слово или не верьте. В любом случае, вас сюда не приглашали.       Глаза Грейнджер сверкнули.       — Нам не нужно приглашение, сэр. Согласно статье 308…       — Это дом моих предков, — усмехнулся пожилой мизантроп в тяжелой мантии, пропахшей дорогим табаком, — и я не обязан терпеть ваше нежелательное присутствие в его стенах. Всего вам доброго.       Говоря это, он не сводил взгляда с Малфоя, а затем удалился, скрывшись в полумраке туманного утра.       — Что теперь? — просил Драко.       Она уже шагала по краю участка.       — Этот каменный столб выглядит несколько хуже.       — Он явно видал лучшие времена.       — Довольно уязвимое место для такого дома. Уход за зданием таких масштабов — та ещё морока.       — Да, но в таких закоулках, как этот, или в воротах…       Она прервала его, нацелив на колонну Бомбарду Максима. Гранитные осколки разлетелись в воздух, образовав воронку.       — Что, по-твоему, ты делаешь?       Он едва успел прикрыть глаза, прежде чем Грейнджер взорвала верхнюю треть каменной колонны.       — Просто следую протоколу. Фактически в соответствии со статьей 308. Пусть лорд Дубина жалуется сколько душе угодно.       — Что-то я сильно сомневаюсь, что лорд Гревилл-Стокс знаком со спецификой этого волшебного закона, — прошипел Драко.       — Незнание не освобождает от закона. — Теперь она наносила мощные удары по внешним стенам, не слишком заботясь о меткости. Дыра получалась довольно широкой, чтобы проехать через неё на фестрале.       — Ты надеялась, что он откажется, не так ли? — спросил Драко, понимая, что был прав, даже когда говорил это.       — Что навело тебя на эту мысль?       Домовой эльф аппарировал почти на голову Драко, и он невольно поморщился, глядя на жёлтые воспалённые глаза, выделяющиеся на морщинистом лице.       — Доброе утро, — поприветствовала Грейнджер незваного гостя. — Вы здесь, чтобы впустить нас?       Кивнув, эльф жестом приказал им следовать за собой.       — Ты только посмотри на это. Нас всё-таки пригласили, — пробормотал Малфой.       — Я всегда считала, что нужно только хорошо попросить, — отозвалась Грейнджер.       По пути в гостиную он украдкой удостоверился, что поблизости нет других людей, кроме лорда поместья. Тот, в свою очередь, не преминул злобно зыркнуть на них.       — Я собираюсь подать жалобу в Министерство, чтобы вы оба ответили за такое поведение, ничтожные…       — Я проинформировала вас, сэр…       — Не оскверняй этот дом, смея обращаться ко мне, мерзкая грязнокровка, — прошипел старик.       Казалось, сама комната потемнела вокруг Малфоя, а по обоям поползли змеи, обвивая своими жирными, жуткими телами стены.       — Ещё одно слово от вас, хоть одно оскорбление в адрес моей напарницы, и Министерство выпотрошит это поместье, — услышал он свои слова.       Драко мог бы поклясться, что почувствовал, как Грейнджер напряглась. Не из-за оскорбления, как он заметил, а из-за его же слов.       — Для таких, как вы, грядёт великая буря, — промолвил пожилой мужчина, растягивая тонкие губы над пожелтевшими зубами. — И когда она нагрянет, посмотрим, как можно позабавиться с такой марионеткой, если ты переживёшь первый потоп.       Его пальцы сомкнулись на предплечье, имитируя символ белой руки, принятый у Лоялистов.       Пока он говорил, Драко осознал свою ошибку. На мгновение он забыл о себе, но, конечно же, точно знал, как обхитрить Гревилла-Стокса; он наблюдал это тысячу раз. Окинув взглядом комнату, Малфой снова устроился на мягком сиденье, скрестив ноги и изображая непринуждённость.       — Интересная у вас коллекция предметов. На полке лежат нелегальные чары временного кармана? А что это за запрещённые силки мертвеца, которые я только что заметил вокруг картины с изображением Битвы при Маг Ита? Интересно, что может скрываться за ней? Кажется, этот дом просто кишит удивительными предметами, если не спешить с их изучением.       В бессильной ярости когтистые руки вцепились в твидовую обивку.       — Ты позоришь своё имя и предков, дерзкое дитя. Твои родители должны оплакивать тот момент, когда ты впервые вдохнул.       — Он слышал гораздо худшее от гораздо лучших людей, — вклинилась Грейнджер. — Где ваша внучка?       На мгновение стало непонятно, ответит ли мужчина. В конце концов, так и не признав Грейнджер, он ответил:       — Она уехала в Швейцарию две недели назад, чтобы ухаживать за больной двоюродной тётушкой.       Без всяких вопросов он назвал сроки, хотя и сузил местонахождение внучки до целой страны. Количество тревожных сигналов в одном заявлении было поистине поразительным.       — Нам понадобится подробный адрес этой несчастной тётушки.       — Это не входит в вашу юрисдикцию.       У Малфоя сжалась челюсть от самодовольного выражения лица, и каждый из них осознал правоту этого утверждения.       — Когда она вернётся?       — Это будет зависеть от выздоровления тёти Лурдес, но она точно вернётся к свадьбе летом. С гордостью сообщаю, что она войдёт в семью Эдисонов.       — Вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Тайгета Патаполос?       — Никогда, — солгал лорд Гревилл-Стокс, но мысли Драко метались по знакомым и британским родословным волшебников.       — Эдисон. Это потомок лорда Эдрика Эдисона?       — Не потомок, а тот самый.       На мгновение Малфой растерялся.       — Лорд Эдисон, которого я помню, был в возрасте, практически дряхлым.       — Мы с ним почти ровесники.       — Ну да, конечно.       К счастью, Грейнджер продолжила сыпать вопросами.       — Вашей внучке восемнадцать лет. Неужели она согласилась выйти замуж за человека, который старше её на сорок лет?       Скорее, на пятьдесят, подумал про себя Малфой.       Впервые Гревилл-Стокс повернулся лицом к Грейнджер.       — Именно поэтому людям вашего происхождения нельзя было доверять палочку. Вы не понимаете, как устроен наш мир. Волшебные семьи яростно преданы друг другу, у них крепкие связи, уходящие в глубь поколений, выкованные в чести и взаимном уважении. Союз двух наших домов — самый естественный, традиционный ход, который только можно себе представить.       — Она дала согласие? — спросила Гермиона.       — Согласие не играет роли. Глициния достигла совершеннолетия. Брачный контракт скреплён печатью Министерства.       Малфой почувствовал, как на смену спокойствию приходит тошнота. Восемнадцать лет. Его глаза обшарили комнату в поисках фотографии, картины, какого-нибудь свидетельства о молодой женщине, чья жизнь была продана и отдана на откуп отвратительному старому развратнику.       — Это можно оспорить в судебном порядке.       — Значит, в слухах всё-таки есть доля правды. Я бы не поверил, что вы упустите свой последний шанс поступить правильно по отношению к своей семье. — Засохшая слюна собиралась по краям рта Гревилла-Стокса в отвратительные пенистые бело-жёлтые крапинки. — Выкупить свой собственный брачный контракт — это высший акт неуважения. Неудивительно, что ваша мать избегает самого упоминания вашего имени.       Это был удар ниже пояса, и Драко следовало бы отмахнуться от него, но воспоминания о бледном, осунувшемся лице матери во время их последней встречи тянули его, подобно якорю, и игнорировать их было невозможно. Рядом с ним Грейнджер оставалась безучастной и с каменным лицом, словно слышала об этом не в первый раз. Он не мог судить о её реакции, но не стал скрывать свою, зная, что сможет использовать её в своих интересах:       — Если позволите, я отойду на минутку.       — Эльф! — рявкнул лорд Гревилл-Стокс, забавляясь волнением Малфоя. Пожилой домовой эльф материализовался с тихим хлопком, из его вытянутых ушей выбились белые пучки волос, покачивающиеся при каждом движении. — Проводи этого человека до ближайшей уборной и жди его у двери. Тебе известны последствия, если ты позволишь ему бродить или не проконтролируешь его, — мрачно добавил хозяин дома.       — Спасибо, — сказал Драко эльфу. — Я не доставлю тебе хлопот.       Это, похоже, позабавило Гревилла-Стокса.       — Он не ответит ни на один из твоих вопросов, если в этом твоя цель. Мои эльфы молчаливы. Что толку от говорящего тостера или швабры, отвечающей на вопросы?       Грейнджер, судя по всему, готова была поджечь его мантию только за это, а Малфой, со своей стороны, с удовольствием подбросил бы хворост.       Драко последовал за эльфом и подождал, пока они не окажутся за пределами слышимости, чтобы остановить его. От неожиданности тот испуганно вздрогнул. Этот эльф, этот дом, этот наглый ублюдок, коим был Гревилл-Стокс, — всё это было слишком знакомо.       — Мисс Грейнджер и я — авроры, и нам нужно поговорить с Глицинией. Она не в беде, но одна из её подруг пропала.       Эльф пристально смотрел на него, руки его судорожно сжимали рваный край испачканной салфетки, повязанной на шее.       — Ясно, — Малфой задумался, не стоит ли задать двусмысленные вопросы, попросить кивнуть или постучать по столу — и тут его посетило вдохновение, навеянное разговором о родословной. — Так получилось, что я сын кузена покойного шурина лорда Гревилла-Стокса. — Он прервался, снова прокрутил в голове эту мысль. — Я почти уверен, что это так.       Эльф склонил голову.       — Да. И, как член семьи, я являюсь одним из хозяев этого дома, и ты будешь отвечать передо мной, когда тебя спросят, — добавил Малфой, стараясь придать словам напускную уверенность. — Я настаиваю. Более того, я требую, чтобы ты назвал мне своё имя.       После заметного сомнения эльф прошептал:       — Дж… Джотти, хозяин.       Они удивлённо уставились друг на друга, а затем Малфой схватил маленького эльфа, прежде чем тот успел убежать. Он весь трепыхался в его руках, длинные пальцы ног оторвались от пола. Новые приказы и старые диктаты столкнулись.       — Приятно познакомиться, Джотти. Сохраняй спокойствие и ни в коем случае не травмируй себя. Ты понял? Сейчас я тебя опущу.       — Хозяин Малфой добрый.       Отвращение, нараставшее внутри Драко, вновь забурлило, грозя вылиться в гнев.       — Боюсь, ты не видел достаточно порядочности и доброты, чтобы понять разницу. Где Глициния?       Со скоростью, не свойственной его возрасту, Джотти разбежался и врезался головой в ближайший постамент — так быстро, что Драко не успел его остановить. Старинная ваза Сацума покачнулась, и он едва успел поймать её заклинанием левитации, прежде чем она долетела до эльфа.       — Что ты творишь? — прошипел Малфой.       — Джотти защищает мисс.       Драко задумался над его словами.       — Это очень умно, Джотти. Я не говорил тебе не сообщать Гревиллу-Стоксу. Ты пытаешься подловить меня. Глициния ведь не в Швейцарии, верно? Сомневаюсь, что там вообще живёт тётя Лурдес.       Маленький эльф выпятил свою впалую грудь.       — Госпожа в безопасности.       — Я очень рад это слышать. Смотри, видишь мой значок? Я из Министерства. Я действительно пытаюсь помочь Глицинии.       — Джотти не может помочь хозяину Малфою. Джотти — верный эльф. Даже если хозяин ранит Джотти, госпожа останется в безопасности.       Малфой вздохнул, глядя в коридор и понимая, что времени у него в обрез.       — Помоги мне, я не причиню тебе вреда. Позволь мне рассказать тебе то, что я знаю. Я понимаю, что Маркус Гревилл-Стокс — жестокий и злобный человек, и что он никогда не выпустит внучку из поля зрения, пока свадьба не состоится. Я знаю, что такой родовой дом, как этот, поглощает золото, как губка, — золото, которого у него нет. Я знаю, что он пошлёт людей — людей без значков, людей, которым нет никакого дела до судьбы Глицинии, — чтобы найти её и вернуть.       Огромные уши эльфа взметнулись, и он покачал головой в немом ужасе.       — Я должен найти её раньше, чем это сделают те люди. Я обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь ей.

***

      — Не могу поверить, что это сработало, — сказала Грейнджер, когда Малфой ввёл её в курс дела.       Честно говоря, он тоже не мог поверить.       — Тяжело иметь дело с Гревиллом-Стоксом в одиночку.       Она пожала плечами.       — Оно того стоило. Признаться, допрос заинтересованного лица, разрывающегося между притворством, что меня не существует, и разговором о том, как я украла палочку у достойного ребёнка-мага, стал новым испытанием. Меня не покидает мысль арестовать его за препятствование.       — Он не стоит чернил на пергаменте.       Никто из них не признавался, но оба знали, что Гревиллу-Стоксу удастся избежать обвинений и покинуть Министерство раньше, чем высохнут чернила.       Взяв с собой зонтики, они отправились под проливным дождём на поиски адреса, указанного Джотти, вдоль ряда домов, словно вырезанных из печенья, на ходу применяя антиаппарационные чары. Место назначения почти ничем не отличалось от соседних, за исключением двух больших клумб, усыпанных красными розами.       — Сначала мы проверим периметр, затем я подойду спереди, а ты останешься на позиции вне поля зрения и будешь следить за стандартным сигналом бедствия. Не факт, что он мне понадобится.       — И кто, интересно, решил, что ты главный? — Малфой не мог поверить в её дерзость.       — Я старше.       — Пусть ты и старше меня на несколько месяцев, но то, что ты дряхлая старуха, не означает, что ты можешь мной командовать.       — Я старше тебя по званию, болван. А теперь делай, что тебе говорят.       Черта с два. Впрочем, Грейнджер ничего не слышала. Она даже не пыталась больше использовать приличные оскорбления. Малфой услышал стук в дверь и скрип распахнувшихся петель.       И ещё — тихий шорох ткани по металлу.       Инстинктивно озираясь по сторонам, он обогнул угол с палочкой наизготовку и бросил Инкарцеро на ведьму, неуклюже перевесившуюся через оконный карниз.       Она тяжело опустилась на мокрую землю и уставилась на него.       — Здравствуйте, мисс Патаполос. Приятно видеть, что вы живы. Уверен, мы избежим неприятностей, а вы расскажете мне и моей напарнице обо всём за чашкой хорошего чая.       — Я не позволю вам забрать Цини.       — Я и не собирался.       — Вы же молодой Малфой, я слышала, что вы издеваетесь над людьми ради денег, — обвинила она.       — Я аврор.       — Какая разница.       Он тяжко вздохнул. По правде говоря, на этой работе его талант пропадал впустую.       Драко провёл перепачканную грязью Тайгету в дом к Грейнджер и Глицинии. Двум аврорам неохотно предложили чай и печенье.       — Мы не обязаны вам ничего говорить. — Затем, обращаясь к Тайгете: — Мы не должны им ничего говорить, — взмолилась Глициния, бледная и испуганная.       — Верно, — сказала Грейнджер, заваривая пакетик чая и потягивая его со смаком.       Тёмный и горьковатый, как и она сама, заметил Драко.       — Вместо этого я поговорю с вами. Вот что мы выяснили на данный момент. Вы, мисс Гревилл-Стокс и мисс Патаполос — хорошие друзья.       Тайгета насмешливо покосилась на несочетаемые чашку и блюдце.       — Ну, вы ошиблись.       Рука Глицинии дрогнула между ними, пока их пальцы не сплелись.       — Понятно, — продолжил Малфой. — С приближением свадьбы вы двое решили, что единственный выход — это сбежать. Вы начали изучать карты, чтобы определиться со следующим шагом, и откладывать золото, дабы начать жизнь с чистого листа.       — Жаль, что вам пришлось всё бросить, — отметила Грейнджер.       Молодые женщины не шелохнулись, опустив глаза, с отрешённым, холодным выражением лица, как у человека, желающего оказаться в любой другой точке мира, но только не здесь, в этот момент.       — Ваш дед, мисс Гревилл-Стокс, не отличается добротой и пониманием. Держу пари, он послал кого-то за мисс Патаполос, чтобы убедить её держаться подальше…       Глициния зашипела, как недовольный гусь.       — Убедить её? Он угрожал Тей с тех пор, как узнал о нас. Использовал её. — Тайгета попыталась утихомирить подругу, но паника всколыхнула безымянный ужас, и слова вырвались наружу. — Он сказал мне, что убьет её, если я не выйду за Эдрика, но… Я не смогла. Не могу. Им нужна только волшебная племенная кобыла. Если я выйду за Эдрика, то забеременею в течение года, и тогда мне уже не выбраться, — она дрожала, её короткие каштановые волосы прилипли к влажной коже шеи, пока Тайгета пыталась её успокоить.       Грейнджер и Малфой обменялись взглядами.       — Есть несколько моментов, которые нам нужно прояснить, — сказала Грейнджер.       — Что вы хотите знать? — раздражённо спросила Тайгета, пытаясь прижать Глицинию к себе.       — Что случилось с человеком, которого послал Гревилл-Стокс?       Тайгета молчала, пока её подруга плакала, но в глубине её глаз мелькнул огонёк, короткий и обвиняющий.       — Мне удалось ранить его, и он убежал. Я не знаю, куда он попал, я просто зашла за Цини, и мы ушли, — она замолчала, проверяя их реакцию.       — Если вы заберёте её, мой дед всё равно останется в выигрыше. Вы должны это знать. Если он найдёт меня… Моя жизнь кончена. Наша жизнь кончена, — скривилась Глициния.       Малфой отпил из чашки, страстно желая, чтобы это был не чай, а что-нибудь покрепче.       Взгляд Грейнджер горел костром.

***

      — Интересная информация о пропавшем раненом наёмнике.       — Я не сомневаюсь, что он был ранен.       — Мне кажется, он был смертельно ранен и покоится в тихом месте, согласен?       Малфой бросил на Грейнджер недоверчивый взгляд.       — Тей, возможно, и обладает хорошими качествами, но над её блефом нужно поработать.       Они оба повернулись к маленькому унылому участку взрыхлённой земли на заднем дворе.       — Возможно, мы найдём способ решить эту проблему, — сказала она ему, медленно и осторожно выговаривая каждое слово, — но будет лучше, если ты не будешь в этом участвовать.       — Только не это, — огрызнулся Драко, но от Грейнджер по-прежнему исходила потрескивающая аура.       — Я слышала, что ты сказал. Если эта работа действительно так много для тебя значит, я предлагаю тебе отказаться от этого дела.       — При чём тут это?       — Моя идея не совсем по правилам, — призналась она. — И я не стану винить тебя, если ты захочешь обеспечить себе надёжное прикрытие.       — Тем не менее, это вполне законно.       Грейнджер не стала обнадёживать. Она просто стояла. Смотрела.       Драко насмешливо хмыкнул.       — Прекрати. Будто ты, примерная девочка, никогда не оступаешься.       Её глаза вспыхнули, а рот превратился в строгую линию.       — Должно быть, мы по-разному помним наши годы в Хогвартсе. Я гораздо чаще просила прощения, чем разрешения.       У него возникло внезапное ощущение, что он стоит на рубеже, что это решение станет переломным моментом в их совместной работе, поэтому он решил немного подумать. Каким бы ни был её план, он не собирался оставаться в стороне.       И он слишком хорошо знал, каково это, когда у тебя отбирают перспективы и будущее.       — Это убережёт Глицинию от артритных, покрытых печёночными пятнами лап Гревилла-Стокса?       — Да.       — Это очень незаконно?       — Тоже да. Но это справедливость. Большая, чем та, которую они могли бы получить в противном случае.       Он кивнул.       Грейнджер бегло оглядела его с ног до головы, кивнула и поведала о своей идее. Драко не мог отделаться от ощущения, что он только что выдержал какое-то испытание.       Затем он сообразил, что она собирается предпринять, и всякое облегчение разом покинуло его, а дверь с грохотом захлопнулась. Он изо всех сил старался усмирить свою реакцию, довести всё до логического конца, но слова сами собой вырвались из его уст:       — Это категорически, мать его, не сработает.

***

      Утром следующего дня они оба сидели за столами спиной друг к другу, торопливо перебирая бумаги перед началом еженедельного инструктажа. Сегодня им почти наверняка поручат новое дело, так что в их интересах было хотя бы навести порядок в прошлых.       На столе Драко лежали глянцевые папки, точно выровненные по размеру. Единственной личной вещью была дешёвая кружка с нарисованным драконом, обвившимся вокруг ручки.       Поверхность стола Грейнджер, напротив, не видела дневного света уже несколько недель: она была погребена под слоями блокнотов, свитков пергамента, сломанных перьев, ещё не сломанных перьев и книг, которых хватит, чтобы открыть инди-магазин, где продавались бы булочки с тмином и жил собственный кот-талисман с колокольчиком на красном ошейнике.       — Я закончила, — вздохнула девушка, отбросив стопку папок. — Тебе нужна помощь?       — Я не работаю над делом. Просто собираю информацию о брачных контрактах и юридических прецедентах. Мне показалось, что Глицинии это пригодится, — пояснил Малфой.       — Неужели тебе пришлось выкупать свой собственный брачный контракт? Я полагала, что Гревилл-Стокс просто морочит тебе голову.       — Ты неправильно поняла, — проворчал Драко. — Уверен, ты можешь представить себе реакцию родителей на моё желание поступить на службу в Аврорат. Мой брачный контракт использовали как пряник, а когда это не сработало, как кнут. Как оказалось, они сильно недооценили мою фобию обязательств.       Грейнджер снова обратила на него испытующий взгляд, и он изо всех сил старался не съёжиться.       — Грейнджер. Малфой. — Сталворт прервал его, придвинув стул, металлические ножки которого заскрежетали по полу. — Я просмотрел дело Гревилла-Стокса. Это было чертовски интересное чтиво.       Если Тей Патаполос плохо блефовала, то Грейнджер могла бы вывести на чистую воду весь отдел во время игры в покер.       — У вас есть какие-нибудь замечания для нас, Сталворт?       — Нет, как таковых. То, что такое запутанное дело удалось так аккуратно завернуть, — это вообще достижение. — Взгляд старшего аврора стал пронзительным. — Его светлость Маркус Гревилл-Стокс, закоренелый ублюдок и сторонник Волди, связанный — по слухам, как вы понимаете, не доказанным, но мы все чертовски хорошо это знали — с шестью смертями в течение пятнадцати лет. И всё же он поступил так легкомысленно, что нанял некомпетентного наёмника, убил его и закопал труп за конюшней.       Последовавшее за этим молчание напоминало густую патоку.       — Тем не менее, он не может оспорить это, поскольку никому не удастся проникнуть в поместье, не сняв защиту. Кроме, конечно, членов семьи или одного из эльфов.       Малфой поборол внезапное желание осмотреть свои ботинки на предмет следов грязи.       — Мне было очень приятно видеть, как этого ублюдка затаскивают в тюрьму. Отличная работа, — наконец сказал Сталворт, затягивая ремешок на груди Драко.       — Тебе остаётся только не запускать подраздел один семьдесят пять, и в один прекрасный день ты возглавишь этот чёртов Филиал, — усмехнулась Ашени, выходя вслед за своим напарником.       — Что за подраздел один семьдесят пять? — поинтересовался Драко, когда они пришли на собрание, зная, что если кому-то и пришлось вызубрить кодекс поведения, так это Грейнджер.       — Полагаю, Ашени так пошутила, — пробормотала она. В конце концов, от любопытства он не избавился.       «Кодекс поведения авроров — 175/a) Напарники-авроры обязаны всегда соблюдать стандарты профессиональных отношений, соответствующие их положению. Любой доказанный контакт романтического или сексуального характера⁸ приведет к немедленному увольнению без возможности обжалования. В послужном списке авроров будут зафиксированы все аспекты неподобающего поведения, неисполнения обязанностей и, в зависимости от конкретных обстоятельств, мошенничества, что может повлечь за собой уголовное преследование.       ⁸ Сюда входят любые романтические или сексуальные контакты с членами семьи и/или супругами напарника — см. дело 309-Е, Министерство магии против Стива Д.»       Ха! — подумал Драко. Вот уж действительно шутка.