Преимущества устрашающего напарника

      Он учуял его возле здания: отвратительно сладкий запах, нависший, удушливый, как саван. Тело, должно быть, только что нашли: разложения практически не было, а его по-прежнему острый слух не улавливал жужжания насекомых, хотя холодная зимняя погода могла скрыть их присутствие.       Однако не успел Драко войти в здание, как его окликнули двое других волшебников.       — Вы заходили внутрь? — спросила самая молодая из авроров, темнокожая женщина с бритой головой и большими выразительными глазами. Она двигалась дерзкой, уверенной походкой.       — Пока нет, — признался он, переводя взгляд с одного на другого. — Чем могу помочь?       — Я Гайан Ашени. Мой напарник — ну, вы, наверное, знаете, кто он такой.       Драко и в самом деле сразу же узнал его: Джон Сталворт, обладатель легендарного статуса одного из самых плодотворных охотников на тёмных магов за последние десять лет.       Джон пристально посмотрел на Малфоя из-за квадратных очков с дужками цвета цветной капусты и вскинул подбородок.       — Доброе утро.       — Приятно познакомиться с вами обоими, — соврал Драко. — Что-то не так? Может, с вызовом ошиблись?       Вполне возможно, что ОСО по ошибке вызвала двух следователей, но в лучшем случае это маловероятно.       Вместе с Грейнджер они разработали метод ведения дел: оба приезжали на место происшествия, спокойно решали, кто из них возьмётся за дело, исходя из своей загруженности, и расходились по своим — и тем лучше для них — дорогам. Такой порядок вещей отлично работал.       Впрочем, судя по появлению на месте преступления более опытного дуэта, это не ускользнуло от внимания Чонг.       — Вовсе нет. Мы просто подумали, что было бы неплохо оказать вам двоим наставническую помощь и предложить себя в качестве бесценного источника знаний и вдохновения, — пояснила Ашени, в то время как её напарник принял суровый и невозмутимый вид.       Дерьмо. Чонг точно подослала их проверить, как обстоят дела.       — Это касается дела Симмондса? — В деле не было никаких прорывов. Он был уверен, что Грейнджер сообщила бы ему, если бы у неё появились подвижки, хотя бы для того, чтобы похвастаться перед ним.       — Нет, — ответил Сталворт таким тоном, который подразумевал «возможно», «может быть», «почти наверняка». — Это обычное дело.       На самом деле это было самое далёкое от обыденности явление.       — Отлично. Пойдёмте…       — Вы не подождёте свою напарницу?       Ему совсем не понравилось, как он сделал акцент на последнем слове. Быстрый хлопок аппарации избавил его от необходимости придумывать оправдание. Грейнджер только что появилась, и выглядела хуже, чем он себя чувствовал. Весьма неплохое зрелище, учитывая, как мало сна ему удалось урвать за ночь, проведённую в основном в бесплодной слежке. Мицелий и его подельники не занимались ничем интересным, кроме как напивались дешёвым пивом в грязном пабе.       Местом преступления стала тесная мансарда однокомнатной квартиры. Если смерть и витала снаружи, то здесь она заполнила всё пространство. Кухня была захламлена, но чиста, стены украшали квиддичные плакаты, а рядом с маленьким столиком лежали гантели. В гостиной волокна ковра блестели от вкраплений битого стекла.       Он взглянул на Грейнджер, которая с напряжённой спиной строчила в своём всегдашнем блокноте, чувствуя себя так же неуютно, как и он. Они неловко осматривали место преступления, натыкаясь друг на друга, пока он плёл заклинания обнаружения, а она продолжала беспрестанно что-то записывать.       — Скучно.       — Пусть работают, — хмыкнул Сталворт, чтобы заткнуть Ашени.       — Когда директор сообщила мне, что разделила их на пары, я подумала, что это бред, но, по крайней мере, должно быть весело. Это как следить за котлом, подстерегая зелье, которое никак не дойдёт до кипени, — жаловалась она.       — Не стесняйтесь, помогайте в любое время, — предложил Драко, стиснув зубы.       Остановившись на лестничной площадке, Ашени внимательно осмотрела небольшое пространство.       — Не хочу мешаться под ногами.       Молчание между Малфоем и Грейнджер затянулось до явного дискомфорта, и они понятия не имели, как действовать. У них не было ни стенографии, ни подсказок, ни систематического подхода к совместной работе.       Мерлин, мать твою, помоги мне.       Наконец Драко прочистил горло и заговорил:       — Квартиросъёмщицу зовут Тайгета Патаполос, ей двадцать лет. — Грейнджер бросила на него недоверчивый взгляд, заметила пристальные взгляды двух старших авроров и ничего не сказала. — Хозяйка сказала, что слышала потасовку около десяти вечера, а также два голоса, хотя ей не удалось разобрать, о чём шла речь. В тот момент она засомневалась, не буянила ли мисс Патаполос весь четверг, поэтому держалась особняком.       Грейнджер кивнула.       — Защита была снята, причём сделано это было не очень аккуратно. Её уничтожили. — Она указала на стекло и небольшой след от ожога на углу диванной подушки. Драко нахмурился: он не заметил этого. — Это следы драки.       — Значит, преступник приходит, — он изо всех сил старался не обращать внимания на наблюдателей, — убивает её после непродолжительной перепалки и уносит тело. Посмотрим, сможем ли мы найти мотив. Я начну отсюда, а ты осмотри кровать.       — Откуда ты знаешь, что жертва мертва? Её только объявили в розыск.       Малфой чуть не сбился с шага. Дерьмодерьмодерьмо.       Его единственный шанс выкрутиться.       — Она ведьма. Если бы она не погибла или её не удерживали где-то против её воли, она бы уже объявилась. Первый — наиболее вероятный вариант.       Грейнджер вскинула бровь. Если бы они не попали под пристальное внимание, Драко был уверен, что она бы его раскусила.       Им потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы обыскать помещение сверху донизу, но они нашли множество потенциальных улик. В углублении тумбы раковины в ванной комнате нашлось небольшое состояние в галлеонах, а также помятая карта волшебных общин Европы, испещрённая пометками. Самая интересная находка была прикреплена под рамой кровати зачарованной клейкой лентой: шестиугольный жетон из чистого серебра с изображением медоеда.       — На нём есть Протеевы чары. Можно определить по мерцанию, — сказала Грейнджер. — Эмблема Пуффендуя?       Сталворт взял его и повертел в руках.       — Да, как в старые времена. Кто-нибудь из вас бывал в «Бешеном Барсуке»? — На их общее отрицание он едва не улыбнулся. — Вас ждёт сюрприз.       — Что именно? — спросил Драко.       — Это вам предстоит узнать.       — А больше информации вы нам дать не можете?       — Мы призваны служить светочами, а не делать за вас вашу работу. Когда я была такой же юной простушкой, как вы, — драматично произнесла Ашени, хотя была старше лишь на два-три года, — я бы не преминула воспользоваться такой щедростью. Развлекайтесь на здоровье.       Грейнджер сдулась, как отработавшие чары левитации. Затем, когда они вдвоём направились к безопасному месту аппарации на соседней улице, напарница заявила:       — Я поработаю со своими контактами и посмотрю, что можно узнать об этом месте. Похоже на паб. Если они используют Протеевы чары на входных жетонах, то заведение вычурное.       — В этом деле нам лучше не расходиться, — заметил Малфой. — Не сейчас.       — Ни в коем случае, Грейнджер. Я прекрасно знаю, что тебе на это наплевать, но мне эта работа дорога. Я не для того провёл последние семь лет, разгребая самые страшные и опасные задания, которые только могло подкинуть мне Главное управление, чтобы ты без раздумий саботировала мою карьеру. У меня нет ордена Мерлина первой степени и целой плеяды знаменитых и влиятельных друзей, на которых можно опереться. — Он жестом указал между ними. — Когда мы вдвоём предстанем перед Чонг, чтобы отчитаться за свои промахи, как думаешь, на кого свалят всю вину?       От этих слов она замерла. Под лучами редкого февральского солнца Грейнджер впервые с тех пор, как они присоединились к ОСО, а возможно, и вообще когда-либо, медленно и внимательно рассматривала его.       Она видела его.       Он не осознавал, что добивался этого от неё, что отдавал себя на растерзание, как незадачливый молельщик у алтаря какого-нибудь коварного святого.       Это было ужасно.       В нём проснулся какой-то скрытый животный инстинкт, сходный с желанием запихнуть грязное белье под кровать или смести крошки со стола.       После секунды, тянувшейся как ириска, Грейнджер кивнула, между её бровей пролегла складка, и они направились обратно в кабинет под знаменем временного мира.

***

      Здание было маггловским, постмодернистским по конструкции и совершенно лишённым индивидуальности. Если бы здание служило живописным холстом, а его содержимое поражало воображение, Драко мог бы счесть это оправданным архитектурным решением.       Но вместо этого здесь стояли тесные кабинки и лежал бежевый ковёр.       В дневное время, а точнее, между половиной седьмого утра (для патологически увлечённых) и половиной седьмого вечера (для необщительных кротов среди бабочек), здание наполнялось приглушённой деловой суетой. В течение оставшихся двенадцати часов оно стояло, пустое и погруженное в темноту, среди себе подобных в самом центре Лондона. Предприимчивая натура умудрилась, применив лишь несколько усыпляющих чар к охранникам и придумав хитроумную систему распространения информации о месте аппарации на эту неделю, открыть «Бешеный Барсук» — фантастически популярный игорный притон для странствующих волшебников.       В ДМП в основном делали вид, что таких заведений не существует.       Неофициальная линия заключалась в том, что волшебникам в целом должно быть позволено тратить время и золото по своему усмотрению, особенно тем, у кого были средства для финансирования различных избирательных кампаний и новых дорогостоящих инициатив Министерства.       Драко прекрасно знал, кто эти люди, вплоть до имён, адресов и того, где они проводят летние каникулы — в Тоскане или на юге Франции. К счастью, гламурные чары считались не только общепринятой практикой, но и практически обязательным атрибутом.       Он притворялся, что увлечён карточной игрой, наблюдая за остальными игроками за столом. Один из них то хмурился, глядя на свои карты, то поджимал губы, пытаясь блефовать. Двое других вели деловые разговоры, обсуждая стоимость доставки, и оба выглядели вполне здраво, хотя их рты потемнели от выпитого вина. Как минимум один из волшебников нёс чушь. Вторая — Ашени, одетая в отутюженный костюм со всевозможными лацканами и выпуклостями, с нелепой фетровой шляпой, нахлобученной на голову наискосок.       Возможно, среди гостей присутствовал и Сталворт, но Малфой не смог его узнать. Он сильно сомневался, что кто-то смог бы.       Драко замаскировался на эту ночь, сделав волосы короткими и чёрными, а глаза — тёмно-синими, при этом сильно округлив привычные резкие черты лица.       Вокруг него вихрились разговоры, звон бокалов, бряцание игральных костей и едкий табачный дым. За время, ушедшее на бессмысленное прозябание в бездонной яме, которую он сам себе создал, Драко успел вдоволь нагуляться. Это случилось ещё до того, как он узнал, что терапия помогает, а работа приносит даже больше пользы, чем терапия. Он не наслаждался этим. Он предавался красивым мечтам, но при этом лишался рассудка, развешивал собственные проблемы, словно заметки на пробковой доске, чтобы разобраться с ними позже. Это не принесло ему ничего хорошего, ничего не изменилось в лучшую сторону, и в конце концов его охватила беспросветная тоска.       Здесь собралось немало людей, желающих обрести такую же пустоту во что бы то ни стало.       Он почему-то был уверен, что мисс Патаполос к ним не относилась. Ни один наркоман или азартный игрок — или трагичная комбинация всего этого — не смог бы удержаться на стабильной работе продавца, содержать в порядке маленькую однокомнатную квартиру, платить за неё каждую неделю точно в срок и припрятать большой мешочек с золотом. Жетон был явно не к месту.       Ночь шла своим чередом, он почувствовал уверенность в себе и начал идти ва-банк в некоторых партиях, и к тому времени, когда после флопа раскрылось жульничество, выиграл пару. Не успел он опомниться, как его рука метнулась к картам.       — Секунду, пожалуйста.       — Фулл ковен, сэр, — объявил крупье, раздражённый вмешательством. — В следующий раз повезёт больше.       — Там и правда был фулл ковен?       — Именно так. — А когда Драко не сделал ни малейшего движения, чтобы выпустить карты из своей руки, мужчина уточнил: — Получилось два набора карт одинакового ранга: из трёх карт и из двух.       — А знаете, звучит как фулл ковен, о котором я узнал из волшебного покера.       Мужчина кивнул.       — Спасибо, что напомнили, — сказал Драко.       — Не за что, сэр. Похоже, у вас ещё остались карты, сэр, — добавил крупье после безрезультатного дёрганья за края, выглядывающие из-под пальцев Малфоя.       — Прошу прощения за дерзость, но считается ли это фулл ковеном, даже если в колоде две обсидиановые Цирцеи?       Времени на раздумья не было. Крупье попросту бросил карты и начал тасовать новую колоду.       — Мне жаль, но вы ошибаетесь, сэр.       — Уверяю вас, это не так.       — Думаю, вам пора выбрать новую игру.       — Не представляю, чтобы в подобном месте благосклонно отнеслись к магическому рукоприкладству, за каким бы столом оно ни происходило.       Тасование карт не прерывалось. Крупье зря вёл свою игру. Малфой лучше всех играл в покер. А вот ведьма в дальнем конце стола напряглась, точно устрица, и уставилась на Малфоя сквозь сигарный дым.       — На вашем месте я бы не предпринимал ничего подобного.       — На моём месте? — переспросил Драко, насмешливо обидевшись. — Мне бы и в голову не пришло.       — Отлично.       — В конце концов, в этом нет никакого смысла. Не под бдительным оком такого опытного и собранного человека, как вы. Вы никак не могли этого не заметить. Без шансов.       Крупье выпустил поток красных искр, чтобы вызвать охрану, и Малфою показалось, что он услышал, как Ашени разразилась смехом.       Он мог бы легко доказать факт жульничества и причастность крупье, вот только дело осложнилось, когда крупье растворил карты, а вместе с ними и все улики, и стало совсем туго, когда он понял, что, щеголяя своим значком, он выиграет в соревновании по популярности.       Именно поэтому Малфой позволил выгнать себя и вышвырнуть в сточную канаву, так ничего и не доказав.       — В следующий раз, если мы увидим тебя здесь, бесплатно искупаешься в Темзе, — так прозвучала беглая и неоригинальная угроза.       — Чушь собачья, — пробормотал Драко, обходя здание. Он дождался, когда окажется под прикрытием тисовой рощи, перевоплотился и выскользнул обратно через въезд на парковку, попутно проклиная свою гнилую удачу.       В нынешнем облике он различал защитные чары так же чётко, как пульсирующие неоновые огни, но они не оказывали на него такого же воздействия. Он чувствовал, как меняется воздух вокруг скрытого дверного проёма, даже если его глаза не могли этого различить. В воздухе висели нежные переливы Протего Тоталума, жёлтые блики заглушающих и пурпурные отблески магглоотталкивающих чар.       Маскирующие чары приняты к сведению, и так же легко отброшены. Для человека с его способностями — детская забава.       К тому времени, когда Грейнджер пришла за ним, он уже вернулся в бар с новыми гламурными чарами и выглядел куда более взбалмошным, чем содержимое его стакана.       Её шёлковое платье тёмно-изумрудного цвета застёгивалось на пуговицы, протянувшиеся через ключицы и соединявшие два приподнятых и закругленных края воротника. Оно выглядело бы скромным, практически строгим, если бы не длина. При каждом её коротком, но уверенном шаге сквозь толпу, подол облегал бёдра, поочерёдно обнажая и скрывая кромку чулок и застёжки подвязок на гладкой оливковой коже.       Это оказало глубочайшее воздействие на физиологию Драко. Его мозг напрягся, пытаясь сопоставить очертания стоящей перед ним ведьмы — слегка изменившиеся черты лица, сияние лесной зелени в радужке глаз, но, по сути, всё та же Грейнджер — с женщиной, чей стиль вне униформы можно было бы смело назвать «неряшливо-библиотечный шик».       С каждым шелестом этой юбки он неизгладимо менялся. Границы его личной вселенной то сужались под давлением, то расширялись. Его внутренности зашевелились.       Встретившись лицом к лицу с этим удивительным зрелищем, он выбрал зрелую реакцию и бросился бежать. Его нервы до сих пор бурлили от недавней перемены, и последнее, что ему было нужно, это дальнейшее общение с этой Грейнджер.       — Малфой, — прошипела она. — Я искала тебя повсюду.       — Я был очень занят. — Неважно, чем именно. Ей незачем было это знать.       — Куда ты собрался?       О, это было великолепно. Бесценно, если бы не личная трагедия. Он уклонялся от прохожих, направляясь в дальний коридор.       — Следишь за мной, да? Интересный поворот событий.       — Не капризничай. Только сегодня ты читал мне лекцию о том, что мы должны оставаться профессионалами и работать вместе, так что, блин, притормози, я на каблуках!       Он не дорожил этим напоминанием.       — А если бы тебе понадобилось сбежать отсюда? С твоей стороны это плохой план.       — Я скорее готова к бою, чем к бегству. Учти это.       Её раздражение помогло ему забыть о своей нелепой реакции, что доказывало его способность справляться с трудностями.       — Наша жертва работала здесь.       Грейнджер нахмурилась.       — В баре?       — Service à l'anglaise. — Малфой обратил ее внимание на мужчин и женщин, разносящих напитки. — Я видел точно такой же жилет из матового бархата в её гардеробе. Я должен был понять, что это униформа. Никто не стал бы покупать что-то настолько отвратительное.       — А по-моему, выглядит нарядно.       — Тебе, случайно, никто не помогал с этим нарядом?       Оглядевшись по сторонам, они проскользнули мимо двери с надписью «Персонал — не входить».       — Какое это имеет отношение к делу? — взъярилась она.       — Да неважно.       Они подошли к служащей в униформе, по локоть погружённой в выброшенные лимонные крутки и тающие ведёрки со льдом — в ней выигрышно сочетались юношеская неопытность и кроткий наклон головы. И впрямь, когда они выдавали себя за обеспокоенных друзей, она, казалось, охотно им поверила.       — Мы надеялись встретиться с Тайгетой, — сказала Грейнджер.       — К сожалению, сегодня её нет. Она отправила письмо начальнику смены сегодня утром.       Малфой уже знал, что мисс Патаполос мертва, так что это письмо послал кто-то другой.       — Странно…       — Да, не похоже на неё, чтобы она прогуливала работу и оставляла на произвол судьбы всех нас. Мало того, в пятницу вечером обычно много чаевых, а она уже давно копит деньги.       — У вас есть идеи, где она может быть?       — Нет, но Глициния может знать.       Интересно.       — А Глициния здесь работает?       Малфой сразу же догадался, что вопрос был неправильным. Молодая ведьма оглядела их обоих с ног до головы.       — Откуда вы знаете Тэй?       — По квиддичу, — поспешно ответила Грейнджер. — Она — болельщица «Гарпий», мы с ней привыкли вместе болеть.       — «Пустельги», — прошептал Малфой.       — Что?       — Плакаты на её стене. Там были «Пустельги».       Жизнерадостная улыбка Грейнджер начала сходить с лица.       — Нет, я помню цвета. Там были зелёный и жёлтый, я уверена, что это «Гарпии».       — И «Пустельги», — настаивал он.       — Он прав, знаете ли. Точно «Пустельги». И каждый, кто знает Тэй, знает и Глицинию. Они почти никогда не разлучаются. — Бросив за спину поднос, официантка смотрела на них с нескрываемым подозрением. — Наверное, мне стоит вызвать охрану…       — Простите её. У неё дуршлаг вместо памяти. Несколько лет назад её прокляли, и теперь стало только хуже. От этого и волосы, — он изобразил руками широкий размашистый жест.       — Чего?       — Да, правда. Очень печально. Мы стараемся не говорить об этом, но на ней это очень отразилось.       На лице работницы ресторана отразилось недоумение.       — Ясно.       — Не сомневаюсь, что рано или поздно мы свяжемся с Тэй. Пойдём, дорогая, отвезём тебя домой. — Затем, уже более низким голосом, оттаскивая Грейнджер за локоть, он добавил: — О, это была отличная работа, Грейнджер. Очень ловко, да ещё и не та команда по квиддичу.       — Урон от проклятия, да? Увидишь, когда я с тобой разберусь…       Они свернули в коридор и столкнулись с двумя охранниками, вошедшими в помещение для персонала. Их болтовня стихла, когда один из них всмотрелся в лицо Малфоя.       — Эй, я тебя раньше не видел?       — Возможно, вы видели меня за несколькими столами. Я тот, кого раз за разом избивали, — усмехнулся Малфой, с длинными каштановыми волосами и тёмными глазами, которые невозможно было…       — Разве это не тот сраный жулик, которого мы выгнали?       Узнали. Чёрт.       — Нам пора идти, — пробормотал он Грейнджер.       — Что ты натворил? — спросила она, когда он потащил её за собой. Охранники догоняли их, пытаясь оглушить или связать. Грейнджер быстро справилась с щитовыми чарами, огибая офисы, чтобы перекрыть им видимость.       Малфой почувствовал колебания воздуха и тупик впереди, поэтому изменил курс через длинный и тесный конференц-зал.       — Там пожарный выход.       — Закрыт, — процедил он сквозь стиснутые зубы, почуяв привкус перца, когда они на бегу миновали его. Обострённое сознание, возникавшее у него при переходе в другую форму, обычно сохранялось даже после возвращения в человеческий облик, обеспечивая ему очень полезный набор дополнительных точек оповещения. Трудно объяснить кому-то, кто никогда не сталкивался с этим, — что-то вроде восприятия изменений температуры или внезапного видения переливов музыкальных нот в воздухе.       Когда они достигли атриума, над ними пронеслось небо, а справа от них горшечное растение, задетое случайным заклинанием, взорвалось комьями грязи и обрывками листьев. Они прижались друг к другу, прикрываясь широкой колонной.       — Дверь для технического обслуживания…       — Это приманка. За ней нет ничего, кроме ловушки.       — Откуда ты знаешь?       — Просто знаю. — Как раз в тот момент, когда она начала возмущаться и кричать, Малфой услышал порыв воздуха. — Что такое центральный пылесос?       Она изучила маленькую белую пластиковую крышку.       — Это система очистки, встроенная во всё здание, но она слишком узкая, чтобы мы могли пролезть.       — Слишком узкая? Ради всего святого, Грейнджер, мы же чёртовы волшебники! Ты займись этим, а я их задержу.       Двое охранников привыкли выводить из строя воинственных и недееспособных завсегдатаев, а не дуэлировать с тренированными аврорами, поэтому им не потребовалось много времени, чтобы смять их в кучу.       — Получилось?       Она кивнула.       — Она будет расширяться по мере нашего продвижения, надеюсь, до самого конца, куда бы она ни вела.       — Что значит «надеюсь»?       — Я не уверена в её протяженности. Даже не знаю, сколько изгибов…       — Придётся потерпеть, — ответил Малфой, услышав краем уха шарканье приближающихся сапог.       Он не знал, что хуже: пыль и заплесневелые отходы, превратившиеся в вязкую жижу, когда воздуховод раздулся настолько, что пропустил его; или запах, пронзивший его чувствительные обонятельные рецепторы со всей добротой раскалённой иглы; или кромешная тьма с клаустрофобией в сочетании с неконтролируемым падением, подкреплённым непреходящим страхом застрять.       Закрыв глаза, Драко не дышал до тех пор, пока всё не закончилось, и они не катапультировались в подвал и не вылезли через высокое окно в переулок. Городской воздух, хотя и далеко не свежий, показался ему благодатным, и он с удовольствием вдохнул.       — Это было… ужасно. — Грейнджер, приобретшая зеленоватый оттенок человека, склонного пересматривать содержимое своего чая, была нехарактерно молчалива.       Пожалуй, они были самыми грязными в этом переулке.       — Не смотри на своё платье. Серьезно, просто… не надо. — Он зашатался, опираясь одной рукой о стену, и применил к ним обоим очищающие чар: — Давай просто поищем безопасное место для аппарации.       Так он смог бы вернуться домой, сжечь свою одежду и постоять под обжигающим душем, пока не почувствует себя снова чистым.       — Как думаешь, Ашени заметила?       — Конечно, заметила. — Женщина стояла в глубине переулка, закинув ногу за лодыжку, и ухмылялась, как девчонка.       — Как вы здесь оказались? — У Грейнджер был совершенно растерянный вид.       — Есть такие штуки, которые называются дверями, хотя, надо сказать, вы двое устроили неплохое шоу, — она провела рукой по своему безупречному костюму. — Вы нашли что-нибудь полезное?       — У нас есть имя, — сказал Драко, стараясь приободриться от мысли, что им есть чем похвастаться за проделанную ночью работу.       — Точнее, половина имени. — Грейнджер не слишком надеялась.       Ашени пожала плечами.       — Бывало, что расследования начинались и с меньшего. Хорошо.       Второй аврор успел завернуть за угол, прежде чем Грейнджер прошептала:       — Нам конец.       Малфой кивнул.