Преимущества устрашающего напарника

      Малфой приблизился к поместью — по крайней мере, сегодняшней загадке, требующей решения, — так же, как и ко всему остальному: с выверенной подозрительностью и великолепным чутьём.       Огромный особняк выделялся на фоне пустынного болота, словно сломанный кариозный зуб, весь окутанный затяжным туманом, как дурным запахом изо рта. Старинный, источающий дух заброшенности, он возвышался на пять этажей, с башенкой, обвитой густым плющом.       Драко направился прямо к башне. Разумеется, к ней. Если нужно было спрятать что-то ценное, нелегальное или всё вместе, люди тяготели к подвалам, чердакам (чем грязнее и пыльнее, тем лучше) или, если это вообще возможно, к архитектурным сооружениям, напоминающим логово злодея. И это было вполне естественно, даже граничило с неотвратимостью. В конце концов, какой смысл в потайных проходах или раздвижных книжных шкафах, если на другом конце не припрятано что-нибудь запретное?       Тяжёлые двери в стиле барокко распахнулись, впуская его, а петли стали бесшумными и плавными благодаря смазывающим чарам. Ему показалось, что это предательство по отношению к архитектурному стилю. Такие массивные двери должны открываться со скрипом и треском, но задание есть задание.       Драко быстренько осмотрелся — заклинание обнаружения сработало безотказно — и направился вверх по винтовой лестнице. Он поднимался медленно и степенно, чтобы проверить, не расставлены ли какие-нибудь препятствия или ловушки, прежде чем ринуться со всех ног, пока глаза сканировали потемневшие от плесени стены и не находили ничего гнусного, кроме редких паутинок.       Уже на следующем шаге Драко окунулся в кромешную тьму, возникло ощущение смертельной невесомости на краю пропасти. Ожило бра со свечами, только пламя горело вверх тормашками, и всё указывало на то, что он сейчас стоял на нависающей нижней части лестницы. Помимо подъема и спуска (которые, как ни искажались, все же были привычными ориентирами) ступени, казалось, вели и в сторону.       Взглянув налево, Малфой оказался лицом к лицу с собственными лодыжками. Он не поднимал глаз. Или, как вариант, не смотрел вниз.       — Вот это уже больше похоже на правду, — прошептал он про себя, как ни странно, успокоившись. Он ожидал увидеть самые жуткие и хитроумные творения архаичной магии, которые только можно себе представить. Но в этой феерии, достойной М. К. Эшера, не наблюдалось ни огня, ни льда, ни клацающих челюстей, чего он опасался.       Tout ça pour ça…       Он закрыл глаза, расслабился и вспомнил схему лестницы. После одного неуверенного шага длиной с поле для квиддича за веками забрезжил свет.       Вернувшись к привычному измерению, Драко добрался до верха башни, где путь ему преградили богато украшенные бабушкины часы (они отличались от привычных дедовских тем, что были короче, громче и в целом показывали более точное время, что свидетельствовало о смекалке, присущей часовщикам). На циферблате часов виднелись маленькие угловатые символы, незнакомые ему, и только одна неподвижная стрелка указывала на то место, где должно было быть число двенадцать.       Не прикасаясь к устройству, Драко просканировал механизм (который, по его мнению, отсутствовал, и всё целиком управлялось магией) и безрезультатно попытался заколдовать и привести его в движение. Сами символы не были похожи ни на руны, ни на глифы, ни на письмена, которые ему доводилось видеть. Некоторые были просты: всего одна-две короткие косые линии. Другие — гораздо более извилистые, то и дело переплетающиеся между собой.       Третий выглядел знакомым: две стороны прямоугольного треугольника, почти как…       Он взмахнул палочкой и наложил заклинание Ступефай, которое без раздумий применял уже тысячу раз.       Драко улыбнулся. То были движения палочкой. Двенадцать цифр заменили заклинаниями, и за их определение и исполнение полагался приз.       Первое, самое верхнее, представляло собой полный круг, за которым следовал срез сверху вниз — Алохомора. Как только он произнёс заклинание, часы ожили, стрелка переместилась к следующему заклинанию — Инсендио — и, ускоряясь, к следующему. А когда Малфой не смог распознать заклинание, стрелка вернулась в исходное положение.       Со второй попытки он преодолел почти половину пути, но не успел вовремя произнести сигнальные чары громкого оповещения обнаружения. Третья-восьмая попытки не принесли успеха. Маленькая стрелка передразнивала его, перемещаясь между символами всё быстрее и быстрее, а при первой же оплошности — останавливалась. Он устало вздохнул и потёр лоб. Часы не шли.       Он уселся, скрестив ноги, лицом к часам, с ужасом осознавая, что мчится наперегонки не только с ними. Как далеко продвинулись его соперники? Неужели все они столкнулись с неподдающимися магическими головоломками, или он был единственным самоуверенным болваном, который направился прямо к башне и застрял на самом верху?       Малфой расправил плечи и запомнил порядок заклинаний, бормоча их себе под нос снова и снова, отрабатывая переход от одного к другому.       На это ушло ещё двадцать минут и несколько неудачных попыток. Он подозревал, что выглядел как сумасшедший маэстро, сплетающий заклинания в бешеном, захватывающем дух крещендо, пока, наконец, со второй Алохоморой для верности, часы не издали звучный удар, а затем сдвинулись в сторону, прежде чем Малфой дал им заслуженный пинок.       На секунду Драко замер, запыхавшийся и безнадёжно самодовольный. Он не слишком высоко оценивал шансы своих соперников на успех в решении такого рода головоломок. В основном все они были кадровыми аврорами: амбициозные, самодовольные кретины, чей интеллект так же обвис, как и дряблая кожа верхних конечностей. Возможно, двое сумели бы справиться.       Одна — точно.       Триумф был приятным, но недолгим. Дверной проем открывался в узкий коридор, стены которого были облицованы битым и крошащимся кирпичом. В нём виднелось несколько других дверей, заваленных каменными плитами, а в другом конце развевался тяжёлый бордовый занавес — обещание выхода.       Малфой уловил слабый блеск на земляном полу, наколдовал квоффл и метнул его. Мяч подпрыгнул несколько раз и покатился к цели.       Ничего не произошло. Исторически сложилось так, что немногие проблемы удавалось решить, разбрасывая мячи, но это никогда не останавливало представителей его пола от попыток.       Больше ничего не оставалось. Он откинул волосы с лица — их только-только подстригли — и, затаив дыхание и наложив на себя как можно более мощные щитовые чары, помчался по коридору.       Стены вокруг него трескались и взрывались в облаке пыли, а из каменных плит и пола вырывались десятки длинных белых шипов. От некоторых он увернулся, в остальные метнул взрывное заклинание, даже когда неправильные контуры превратились в локтевую кость, кучу обрубленных рёбер, дугообразную линию таза.       Вокруг него вырастали и складывались целые скелеты, куда более живые, чем следовало бы, и, похоже, намеревавшиеся приготовить из него шашлык. Он подавил волну отвращения.       От удара шипастой пяткой в бок он повалил скелет высотой по плечо, скривившись при виде высохшей, хрупкой черепной коробки и непреодолимого запаха разложения и могильной земли.       Несколько бесплотных рук с удивительной силой вцепились в его плечи и потянули назад. Драко споткнулся и развернулся, чтобы послать громоподобную Бомбарду, но несколько отсутствующих конечностей даже не замедлили движения нападавших скелетов.       Он с усилием стряхнул их с себя, но вокруг него поднимались всё новые и новые. Омерзительные запястья, пясти и фаланги пальцев кромсали его мантию и царапали лодыжки, сбивая с ног, когда он бросился к занавеске и грузно рухнул на одно колено, проклиная воздух, заклинаниями пробиваясь сквозь постоянно растущую массу нежити, а в глаза ему летела костяная пыль. Обломки костей заполнили верхние дыхательные пути и попали в лёгкие, отчего он задохнулся, а коридор вокруг него наполнился множеством мрачных, перекошенных ухмылок.       Драко чувствовал, как в нём нарастает клаустрофобический ужас, а дыхание становится слишком быстрым и коротким.       И тут из ниоткуда появилась она, прокладывая себе путь, с горящими глазами и палочкой, направленной прямо на него. На её губах застыло полуоформленное проклятие.       Вот так я и умру. Всё произошло крайне неожиданно. В настольной игре Cluedo, посвящённой его гибели, от «проклятия в лицо» Гермионы Грейнджер в «жутком поместье», он разгадал только треть загадки, да и то с трудом.       Рассекающее проклятие разрубило множество скелетов, подкравшихся к нему сзади, и кости, ранее нацеленные на его горло, посыпались на пол склепа.       Он был вне себя от ярости. Просто чертовски зол.       — Что за фигня? — Малфой сплюнул кровь и осколки костей, поднялся на ноги и развернулся, намереваясь нанести очередному нападавшему меткий Ступефай. — Ты забыла, что это соревнование? Или комплекс спасителя вконец лишил тебя когнитивных функций?       — Уйди с дороги, Малфой. — Её рык послужил прелюдией к тому, что она отпихнула его к стене и окутала весь коридор синим огненным покрывалом, уничтожив большую часть армии нежити и развеяв вокруг них пепел.       Излишняя демонстрация, но всё же неплохой трюк для вечеринки.       — У меня всё шло гладко, пока ты не вмешалась.       — Конечно, так и было. — Она была в полном маггловском обмундировании: облегающий джемпер и отвратительные брюки-карго, которые, как ни странно, обеспечивали ей беспрепятственный проход через проделанный ею проём.       Драко пожалел, что не догадался надеть сапоги из драконьей кожи, когда почувствовал запах плавленой резины и ощутил, как подошвы присосались к раскалённому полу.       Грейнджер зашипела, когда он попытался раздвинуть занавеску.       — Что, по-твоему, ты делаешь?       — Что я делаю? Но это единственный выход.       Места прохода замуровали так тщательно, что они были совершенно неотличимы от остальной части стены, даже если бы им удалось пробиться обратно.       — Это, — прохрипела она, хрустя костями под каблуком сапог, — западня.       Он выдохнул через нос, досадуя на то, что теряет время, а их шансы уменьшаются. Он услышал характерное шарканье оживших, готовящихся нанести новый удар.       — Нет никаких ловушек. Видишь? — Драко со злорадной усмешкой навёл чары обнаружения, а затем раздвинул ткань.       И обнаружил сплошную стену.       Что ж, прискорбно. Он не дал Грейнджер возможности утереть ему нос. Потолок тянулся слишком высоко, чтобы его можно было разглядеть. Выхода не было ни с одной стороны, и он не собирался перелопачивать ещё больше костей, выкапывая себе путь наружу.       — Придётся лезть.       Она и тут опередила его, уже вбивая в крошащийся кирпич шаткие на вид опоры. Малфой добавил свои собственные крепления, и они начали неспешный подъём. По крайней мере, здесь его длинные конечности и атлетизм давали ему преимущество, позволяя двигаться гораздо быстрее. Он слышал, как Грейнджер тяжело дышала, пытаясь продвинуться вверх.       Скелеты с полыми черепами, как оказалось, обладали немалым умом, чтобы имитировать их движения, и поспешили за ними, взобравшись друг на друга словно инфернальные тотемы.       Вдруг раздался резкий вздох, и он посмотрел вниз: с одной из ног Грейнджер свисало множество белых конечностей, цеплявшихся за одежду и тянувших её за собой. Он видел, как она брыкается, пытаясь стряхнуть их с себя.       В нескольких футах под ней бурлило море корчащейся гнили, норовящей разорвать девушку на куски.       — Что вы себе позволяете? — прорычала Грейнджер, отбиваясь от скелетов и пресекая их попытки схватить её. Он с силой впечатал кулак в стену, пустив кровь, и смог вывернуться и воспользоваться своей палочкой.       — Оставайся, мать твою, на месте, и тогда я тебя не оглушу. — Его спина мучительно ныла, даже когда он для устойчивости уперся локтем.       — Не ты ли мне только что напомнил, — пыхтела она, с трудом дотягиваясь до следующей опоры коротким, не подвластным гравитации прыжком, — проклятье, он велел ей оставаться, мать его, неподвижной! — Как там… соревнование? Мне не нужна твоя помощь.       Черта с два.       — А тебе не приходило в голову, — одна его нога соскользнула, и правое плечо свело от внезапной тяжести тела, прежде чем он нащупал торчащий кирпич, на который можно было опереться носком ботинка, — что департамент поставит перед нами задачу, требующую сотрудничества? Только подумай.       Он метко выстрелил чарами Помех, и несколько скелетов повалились с грохотом, похожим на падающие домино. Он говорил отрывисто, с трудом переводя дыхание, — печальное положение дел. Ему придётся тренироваться ещё усерднее.       — Авроры работают в паре. Они придумали эту ерунду для сплочения команды.       — Почему я должна работать с тобой?       — Мы оба хотим победить. — Подтекст был ясен: временный альянс — приемлемый компромисс. — Моя первая головоломка далась бы мне на ура, если бы мне было кому помочь с заклинаниями. Готов поспорить, что и твоя тоже.       Грейнджер уже поравнялась с ним, прядки вьющихся волос прилипли к её покрасневшему лбу. Она с усилием поднялась.       — Библиотеку, — произнесла любимица злодеев, — было достаточно легко очистить. Твои трудности, вероятно, лишь отражение твоей неполноценности.       Как же нагло эта ведьма оскорбляет его.       — Чего ты так волнуешься? Боишься, что я предам тебя проклятием в спину?       — Эта мысль приходила мне в голову.       Он многозначительно посмотрел вниз, туда, где по-прежнему таились скелеты, до жути неподвижные, пустые глазницы наблюдали за ними, отслеживая их продвижение.       — Будь моя воля, я бы просто столкнул тебя вниз, чтобы осадить смертельно тощей ордой. Так гораздо чище. Меня не смогут отследить.       Их разделяло около трёх футов, когда они остановились, держась за ненадёжные крепления, но Грейнджер даже не вздрогнула, лишь кивнула.       — Верно подмечено. — Казалось, она гораздо спокойнее относится к его планам покушения на убийство, чем к его помощи.       После этой короткой передышки они снова двинулись в путь, карабкаясь в непроглядную тьму, которая казалась нескончаемой — до тех пор, пока они не уловили движение, сопровождаемое эхом голосов и вспышками заклинаний.       — Наши потенциальные коллеги догоняют нас.       — Это бессмысленно. Мы забрались на вершину башни, когда нашли склеп, и теперь карабкаемся дальше.       — Я точно не могу сказать, но, скорее всего, они использовали магию.       Она не удостоила это язвительное замечание ответом.       К тому времени, когда он добрался до открытого люка на чердак и перемахнул через него, его руки и плечи вовсю горели. По спине пробежали болезненные вспышки, обещавшие, что худшее ещё впереди. Драко не хотелось прохлаждаться. С мрачным удовлетворением наблюдая за тем, как Грейнджер с трудом выбирается наружу (поскольку она была слишком горда, чтобы попросить о помощи, он считал вполне оправданным не предлагать её), они прошли по тесному заброшенному чердаку, отпихивая в сторону заплесневелые коробки и древние сундуки, на нескольких из которых красовались гербы, похожие на герб Дурмстранга.       Присев на корточки у перил, они заглянули в аляповатую, слишком розовую гостиную с облупившимися цветочными обоями. Ракурс был не самый удачный, но немного помогало висящее зеркало. Их «заложник» сидел в плюшевом кресле из красного бархата, прислонённом к дальней стене, в окружении по крайней мере четырёх волшебников, которых удалось разглядеть. Драко подозревал, что за мебелью или даже снаружи притаилось ещё больше.       — Помогите. Помогите. Спасите меня, — твердила Чонг, потенциальная заложница, ровным тоном, словно рассчитывая поднять дух команды.       — В этом помещении не менее пяти уровней защиты, два из них замкнуты, а до цепей на руках и вовсе не добраться, — прошептала Грейнджер, и, как ни странно, она оказалась права. — Это займёт время.       — Хватит на несколько групп подкрепления. И что будем делать, Грейнджер? Готова признать, что нам нужно работать вместе?       Он практически чувствовал, как она борется с единственным логическим выводом, словно это причиняло ей физическую боль.       — Ладно, — наконец согласилась она. — Мы выступим как одна команда, чтобы взять победу, но если ты в какой-то момент отвернёшься от меня, то пожалеешь, что не бросил меня скелетам. Ты можешь снять защиту?       Драко внимательно изучил мерцающий ореол вокруг пленницы, сложные рунические символы, вырезанные на досках пола, призванные посеять смуту при одном лишь неверном произнесении заклинания. Цепи, обмотанные вокруг предплечий Чонг, поглощали и искривляли свет, наводя на мысль о серьёзных чарах, делающих невидимость не столько выходом, сколько самоубийственной стратегией.       — При запасе времени — да.       Она скривила губы. Очевидно, его заверения не прошли проверку.       — Я займусь этим. Только отвлекай их от меня как можно дольше.       Он поперхнулся от возмущения.       — Я же сказал, что справлюсь.       Но Грейнджер уже покрылась мутной плёнкой дезиллюминационных чар.       — Ты не справишься со всем, — сказала она, подчеркнув свое неуважение — откровенно говоря, его таланты тратились на отвлекающий маневр, за что ей большое спасибо, — но постарайся не дать им убрать меня раньше времени, иначе нам обоим крышка.       — Подумай лучше о защитных чарах, — проворчал он, когда она скрылась из виду.       Он метнул маленький коварный Конфундус в ближайшего к нему волшебника, а затем прислушался, не прозвучали ли сигналы тревоги.       Левее лестничного пролёта раздался тихий глухой удар, и комната взорвалась вспышками заклинаний — от Грейнджер осталась лишь тень, похожая на тепловое искажение, бегущая вдоль внешней стены.       Драко удалось наложить один Ступефай, вдвое уменьшив угрозу для потенциальных заложников, и, что вполне предсказуемо, оставшиеся волшебники прижались к земле, чтобы удержать свои позиции.       Это оказалось стратегической ошибкой, так как Грейнджер швырнула их в стену. Они могли быть — почти наверняка были — коллегами-аврорами, но она не стала церемониться.       Он воспользовался возможностью закрыть брешь и побежал к заложнице, решив, что сможет помочь с заклятиями, когда подоспела вторая волна. Грейнджер была полностью беззащитна, стоя на коленях, она развеивала хитроумные чары, а он отчаянно пытался прикрыть их обоих защитным щитом, но не преуспел и врезался в стену.       В голове звенело, как в колоколе, и он услышал, как Чонг захныкала:       — О, дорогие, милые мои, — причитала она, — пожалуйста, спасите меня, большие сильные авроры.       — Вставай, или, клянусь, я брошу тебя здесь, чтобы ты послужил мишенью, — прошипела Грейнджер, стоя возле него и отбиваясь от прибывшего подкрепления.       Она выпустила очередную стену огня, отсекая всех нападавших.       — Напоминаю, что любой вред, причинённый заложнику, повлечёт за собой немедленную дисквалификацию, — тон Чонг ужесточился на фоне образовавшихся разрушений. — Это касается и одежды. Мантии совсем новые.       — Я бы не попался, если бы ты не была такой невнимательной. Честное слово, Грейнджер, у тебя не работает периферийное зрение?       — Я так и знала, что это бессмысленная затея, — пробормотала она, окатив особенно отважного волшебника чем-то изуверским, после чего сотворила вполне пригодный для использования куполообразный щит.       Драко воспринял это как приглашение заняться защитой. Он продолжил её работу, разбирая чары так спокойно и аккуратно, как только можно, пока в помещении разносятся опасные проклятия.       Прошло меньше минуты, как два сглаза едва не лишили его уха.       — Грейнджер!       — Заткнись, я пытаюсь сосредоточиться.       К нему подплыл большой письменный стол, прикрывая обзор, и раздался громоподобный звук, за которым последовал тихий стон.       — Ты пытаешься сосредоточиться? — На его лбу выступили бисеринки пота, и он едва не прозевал откровенно хитроумную ловушку, за которой последовала бомба замедленного действия вроде огненной стены.       — Ты должен преобразовать их в трехсторонние…       — Я знаю, как работает ковалентные защитные чары, но всё равно спасибо…       — Ну, видимо, нет. Если будешь торопить события, нас обоих превратят в чайники.       Послышался звон бьющегося стекла и приглушённый стук отбиваемых проклятий.       — Что касается меня, то я бы предпочла, чтобы меня не превращали ни в какое приспособление для заваривания чая, — проворчала Чонг.       Они проигнорировали женщину.       — Если бы мне не пришлось терпеть твои вопли, пока я пытаюсь справиться с этим…       — О, прошу заметить, я могу вывести их из строя с закрытыми глазами!       — Держи их открытыми, раз тебе так хочется, у меня почти всё получилось, — настаивал Драко. Она поставила вокруг них буквально дымовую завесу, густую, серую и удушливую. Он почувствовал сильный толчок в плечо и ощутил запах пота на её разгоряченной коже. — Что ты…       Цепи с лязгом расстегнулись.       Без всяких предисловий он схватил Чонг и, с гораздо большей неохотой, Грейнджер, а затем аппарировал их троих за пределы поместья, где они приземлились на мокрую траву. Моросил дождь, низко нависшие тучи обещали незабываемые прелести традиционного британского зимнего утра.       — Я же говорил, что всё получится!       Как ведьма, такая всклокоченная и потрёпанная, с оборванными рукавами и выбившимися из-под пучка волосами, могла выглядеть такой самодовольной, он никогда не поймёт.       — У меня получилось быстрее.       К ним на полусогнутых приближался подручный Чонг, высокий стройный парень по имени Уорхем.       По спине Малфоя струился пот, а адреналин схлынул, и Драко запыхался, его тошнило, хотелось присесть, и он был страшно обижен.       — Мы бы выбрались оттуда гораздо быстрее, если бы ты сотрудничала со мной, а не противостояла мне. У нас даже не было нормального плана.       — Наш план был хорош, но всё пошло прахом, потому что ты не прикрыл…       — Я прикрывал тебя! В этом и был весь смысл! — он провёл рукой по лицу. — О, мне точно следовало прикрыться щитом. Ты самая невменяемая…              — Я невменяемая? Мне пришлось потрудиться, а ты натворил дел…       — Я, разумеется, не напортачил…       — Ну, что ж, — замялся Уорхем, сжимая в руках планшет и бросая на Чонг вопросительный взгляд, стараясь, чтобы его услышали за спором. Она пожала плечами.       — Поздравляю с успешным завершением задания на сотрудничество?       Драко повернулся к Грейнджер со всей мощью самодовольной ухмылки. Она покачала головой, выпустила придушенный вздох и ушла.

***

             В узком переулке в Сент-Джеймсе, в Лондоне, через захудалую лавку с закусками, по лестнице и (в конце концов) через запутанную систему заклинаний и защиты, настолько сложную, что она отправляла законных сотрудников в больницу Святого Мунго с частотой два раза в месяц, находился кроличий норов, который выдавался за офис лондонского ОСО. Технически это расшифровывалось как Особый сыскной отдел аврорской службы, но в самом ДМП они были широко известны как «Коварные мерзавцы-одиночки».       После утреннего испытания — Драко был несказанно рад, что получил высшие баллы; к сожалению, Грейнджер тоже, — они получили вознаграждение: их мозги превратились в жидкий суп на сдвоенных занятиях по истории британского магического права и теории защитных чар. Когда день подошёл к концу, им, по крайней мере, дали возможность предаться любимому развлечению всех абитуриентов: выбивать друг из друга все соки магией, кулаками или их комбинацией.       Инструкторы поощряли их использовать окружающую обстановку с фантазией (что объясняло шатающуюся, несочетающуюся мебель и пятна от огня), пока они стояли на двух противоположных линиях, выжидая своего шанса. Уорхем с планшетом в руках выполнял обязанности арбитра, инспектора по охране труда и технике безопасности и, в случае крайней необходимости, пожарно-спасательной службы.       Драко встал в очередь и увидел напротив себя Грейнджер, глаза которой тут же метнулись к нему. Его рост в шесть футов три дюйма не так-то легко было не заметить. Она посчитала головы и вежливо попросила пропустить её на одно место вперёд, чтобы они могли встретиться лицом к лицу.       Отлично. Он сжал пальцы, скрестив руки на груди, ему не терпелось достать волшебную палочку. Он собирался насладиться возможностью сбить с неё спесь.       Оставалось всего три поединка до того момента, когда разразится ад.       Битикейн с лёгкостью расправлялся с молоденькой и нерешительной Хани, и та едва успела увернуться от двух проклятий и в явном отчаянии каким-то образом трансфигурировала ковёр под их ногами в огромную змею, покрытую толстыми полосами.       Тварь встала на дыбы, блеснув чешуей под слабым светом, раскрыла огромные челюсти и издала такое громкое шипение, что задребезжали стекла. В зале раздалось несколько вздохов и возгласов восхищения.       Это была прекрасная, искусная магия, шокирующе быстродействующая, но при этом достаточно лёгкая в противостоянии.       Однако Битикейн, неряшливая задница, с воплем ужаса повалился на спину и прикрыл глаза рукой, словно перед поцелуем Дементора.       Хани, совсем ещё зелёная, чтобы воспользоваться таким развитием событий, просто стояла на месте.       Оказавшись в безвыходном положении, Уорхем шагнул вперёд и вернул ковёр в его неживое, хотя и заплатанное состояние.       — Ну что ж, вот и всё. Очко в пользу Хани. Попробуйте снова, Битикейн.       Он по уши увяз в секундном смущении.       — У меня фобия змей, — оправдывался Битикейн, снова поднимаясь на ноги под всеобщие насмешки и пару криков с задних рядов. — Это чертовски низко с твоей стороны, Флоренс.       — Я не… я не знала, — заверила его Хани, обеспокоенно глядя на него.       — Это ещё не конец, — проворчал Битикейн, его шея покраснела и покрылась пятнами, он получил несколько шлепков по спине, в основном добродушные.       — Верно, — заявил Уорхем, указывая на часы. — Все по домам. Тренировки возобновятся завтра.       Проклятье. Это означало, что у Малфоя не будет возможности сразиться с Грейнджер. Придётся подождать. Он чувствовал, что такая возможность обязательно представится.       — Малфой, — окликнула его Чонг, кивнув в сторону своего кабинета. — На пару слов, будь добр.       И в самом деле, пока ещё совсем неразвитые способности Малфоя к прорицанию проявились в полной мере: он с полной уверенностью чувствовал, что именно в этот момент ему представится возможность.