Преимущества устрашающего напарника

      По каналу лениво проплывали узкие лодки, и их моторы, вечно тарахтящие, издавали басовые нотки в полной тишине раннего утра. Драко бесшумно обогнул причал, скрывшись из виду за нагромождением ящиков, чтобы подобрать удобную точку обзора.       Один человек стоял у края тропинки, лицом к воде, с поникшими плечами. Он вытащил сигарету и зажёг её между ладонями. Не промелькнуло ни огонька спички, ни щелчка зажигалки. Он медленно затянулся — Драко увидел золотисто-оранжевый отблеск на кончике за капюшоном плаща — поперхнулся, что изрядно испортило момент, а затем проговорил приглушённым голосом:       — Ты опоздал.       Второй мужчина, более низкого роста и с кривыми ногами, засеменил между двумя ближайшими деревьями. Обострённое чутьё Драко различило затхлый шорох его плаща задолго до того, как тот появился в поле зрения, словно вынырнув из тени.       Новоприбывший издал очень специфический звук. Нечто среднее между свистом засорившегося пылесоса и влажным булькающим кашлем сливной трубы, заполненной промышленным илом.       — Извини. Нелегко было убедить старого Сина…       — Никаких имён, — огрызнулся Курильщик. — Я в курсе, что ты бесполезен, как незажжённая свеча в угольном ящике, но, конечно, даже ты в состоянии вспомнить столько.       Второй мужчина сморщился и снова расслабился, пожав плечами.       — В этом нет нужды. Здесь только мы.       Вот тут-то ты и ошибаешься, подумал Малфой.       — Я просто хотел донести свою мысль. Они… они, — запнулся он, стараясь придерживаться правила «не называть имён», но у него не получалось, — команда, была дискуссия.       Драко навострил уши при упоминании «команды».       — Так они в команде или нет?       — Они образумятся. — Как заметил Драко, это было очень хорошо сформулированное отрицание. Затем добавил нерешительно: — Но для этого потребуется больше, чем им обещали.       Курильщик продолжал смотреть прямо перед собой на пологие берега.       — Золото — не проблема. Если потребуется, предложение можно удвоить. Но лучше бы они работали так же хорошо, как ты о них говоришь, — ради твоего же блага.       — А иначе как же? — спросил Кривоногий с ноткой пренебрежения.       Курильщик слегка повернулся, и Драко смог различить край чисто выбритой челюсти.       — Если ты провалишь задание, никакого «иначе» не будет. И вообще, тебе больше не о чем будет беспокоиться.       Драко подождал в укрытии, пока они разойдутся в разные стороны.

***

      Позже в тот же день Драко мчался на скоростной метле. Он был на седьмом небе от счастья.       Он выполнил последнее задание — простое, но любимое всеми «пойди и раскрой дело, нам бы не помешало повысить уровень раскрываемости» — и уложился в рекордные шесть часов. Шесть часов.       Его походка по пути в офис Чонг граничила с несносностью. Пожалуй, стоило бы слегка покачать бёдрами и притопнуть каблуками. Он раскрыл дело и завоевал первое место. Жизнь удалась. Вокруг почти никого не было, а если бы и кто-то появился, то непременно влюбился бы в гениального аврора, коим он и являлся.       — Директор.       На его стук Чонг хмыкнула, не поднимая глаз от бумаг, и Драко воспринял это как приглашение войти.       — У меня с собой рапорт по этому делу.       — Хм-м…       Он достал свиток и помахал им над столом, чтобы увидела Чонг.       — Расследовано, раскрыто и оформлено в течение шести часов.       Директор, кажется, наконец сообразила, что от неё требуют более бурного ответа, но махнула на это рукой.       — Замечательно, спасибо, мистер Малфой. Можете оставить на подносе.       Она жестом указала на вышеупомянутый поднос и вернулась к работе.       — Подождите, это всё? — запротестовал Драко, не сумев сдержаться. — Шесть часов — разве это не рекорд? Рекорд отдела?       Чонг задумчиво почесала подбородок.       — Ну, вряд ли. Вы даже не первый, кто предоставил рапорт по данному заданию.       Драко запнулся и замер, в агонии уязвлённого самолюбия, отчего у него испортилось настроение. Его взгляд упал на рапорт, аккуратно свёрнутый свиток словно насмехался над ним.       На доске, установленной Чонг для подведения итогов работы соискателей — она верила в пользу здоровой конкуренции, — на верхней строчке появилось имя соперника.       Он скрипнул зубами. Ну, разумеется. Кто же ещё может быть?       Уходя, он бросил рапорт на поднос. Драко выскочил из кабинета, чувствуя себя полным ничтожеством.       На следующий день он всё ещё испытывал иррациональную злость из-за спарринга, и, возможно, поэтому ему потребовалось немало времени, чтобы осмотреть зал, ища глазами раздражающую Грейнджер.       Напряжение неуклонно росло по мере того, как вербовка подходила к концу. В результате конкуренция стала более жёсткой и беспощадной, а атмосфера веселого сотрудничества, царившая в предыдущие недели, практически испарилась.       Послышалось хихиканье, сопровождавшееся свободной перестановкой двух очередей (крайне нестандартное поведение: дело происходило на британской земле, а значит, идеальная очередность по-прежнему скрепляла структуру общества), в результате чего Хани снова оказалась лицом к лицу с Битикейном.       — Вот мы и встретились, Мартин. — Самая молодая из претенденток замешкалась и слабо улыбнулась, но Битикейн вёл себя так, словно это была официальная дуэль, а не просто повод выпустить пар. Он выпятил грудь и попытался вздёрнуть (отсутствующий) подбородок, после чего проделал множество идиотских взмахов палочкой и расставил ноги слишком далеко друг от друга.       Обрюзгший ублюдок.       Если бы Драко не спешил на дуэль с Грейнджер, Битикейн стал бы идеальной мишенью для вымещения своего разочарования.       — Держитесь квадрата, — предупредил Уорхем, убирая в сторону неизменный планшет, чтобы уделить поединку всё своё внимание. Задним числом можно сказать, что он обладал куда лучшими инстинктами, чем можно было ожидать от канцелярской крысы.       Хани потянулась за заколкой для волос и сдвинулась с места, приняв стандартную оборонительную позицию.       В зале воцарилась тишина, дождь, стучащий по окнам, внезапно оказался самым громким звуком, и поединок, каким он и был, начался.       Было ясно, что она проиграет в первые же пять секунд, что не удивительно. По оценкам Драко, она находилась примерно на семьдесят пятом процентиле рейтинга, в то время как Битикейн, хоть и полный мудак, неизменно пробивался в первую десятку.       Нацелив сильное режущее проклятие, он подождал, пока оно отклонится, и попытался нанести удар в нижнюю часть живота Хани.       Краем глаза Малфой заметил, как Грейнджер вздрогнула.       Флоренс откатилась в сторону и поднялась на ноги — слишком медленно, неуверенно, но вовремя поставила щит, чтобы отразить Импедимента Битикейна. В ответ на это он ударил по её ногам гремучим сглазом, выстрелил пламенем и затем быстро наложил два Ступефая.       Вскоре Хани уже пыхтела, а её длинные клубнично-блондинистые волосы рассыпались по лицу, но настоящего боя она не вела — только прикрывалась щитами, перемежая их уловками, нацеленными на сохранение дистанции между ними.       Зрелище было не из приятных. Никакая это была не дуэль, а просто расплата за унижение, которому их подвергли несколько недель назад, и Драко задавался вопросом, когда же Уорхем вмешается и положит этому конец.       Из задних рядов послышались крики «Добей её», Уорхем попытался пресечь их, отрывисто крикнув «Прошу соблюдать тишину», но Битикейн, видимо, расценил это как сигнал к действию.       Он выстрелил проклятием, быстрым и метким, словно жало, и Хани рухнула на колени. На долю секунды лицо девушки потеряло цвет, полные губы распахнулись от боли. Она не издала ни звука, не сделала ни единого вдоха.       Затем тренировочный зал взорвался.       Двадцать авроров одновременно бросились на помощь Флоренс, Уорхем оцепенел от ужаса, а Грейнджер двинулась в противоположном направлении и налетела на Битикейна, прижав его к стене и ударив локтем по горлу.       Малфой с трудом мог поверить в это. Грейнджер была вдвое меньше его, и ей пришлось прибегнуть к помощи лишь слабых коротких рук, однако Битикейн сопротивлялся. Она удерживала его силой воли, и, поскольку это была Гермиона Грейнджер, у неё получалось. Практически новая ветвь магии.       — Что, мать твою, ты наделал?       На лице Битикейна отразилась злоба.       — Это называется дуэль. Если у маленькой мисс Хани недостаточно сил, ей лучше отступить.       — Трус, — прошипела Грейнджер. — Ты получишь за это по морде.       — За что именно? — он широко и беспечно ухмыльнулся, раскрасневшись от волнения. Осознав, как повёл себя Битикейн, Драко не смог обуздать нарастающее отвращение. — Это вполне законное заклинание.       Уорхем, до сих пор не обращавший внимания на конфликт, опустился на колени возле Флоренс. Они помогли ей принять полусидячее положение, убедившись, что та дышит.       — Не слишком быстро. Дыши медленно, вдыхай на три, выдыхай на пять. У тебя получится, — посоветовал Уорхем.       Она тяжело дышала, а цвет кожи приобрёл странный оттенок. Двое авроров использовали диагностические чары, другой осторожно развеивал наложенные заклинания, но работа была сложной, а у них за плечами была лишь подготовка по полевому целительству. Один из соискателей отправился за целителем, хотя споры о том, стоит ли сразу везти Флоренс в больницу Святого Мунго, продолжались.       Грейнджер была в нескольких секундах от того, чтобы задушить Битикейна голыми руками.       — Если бы ты прицелился Петрификусом в диафрагму — если бы ты промахнулся и задел сердце, то мог убить её!       — Я никогда не промахивался. И я точно знал, что делаю. А теперь пойди и докучай кому-нибудь другому, изображая из себя защитницу слабых и невинных, хорошая девочка.       Рассматривалось несколько вариантов. Во-первых, Битикейн стремился покончить с собой по доверенности, и в этом случае у него отлично получалось. Во-вторых, он сильно ошибся в своих способностях, решив, что сможет пережить схватку с разъярённой Грейнджер и не превратиться в невразумительное пятно на ковре. Или же, в-третьих, — и это Драко нравилось, — он и вправду туповат.       — Вон. Вы оба, — Чонг вышла из своего кабинета и жестом указала на Грейнджер и Битикейна. Глаза первой пылали такой ненавистью, что Драко стало не по себе — ведь он, по сути, не самый любимый волшебник Грейнджер из их когорты, что попросту оскорбительно. — Надеюсь, что к утру понедельника вы образумитесь.       Уходя, Битикейн продолжал злорадно ухмыляться, но Драко не придал этому значения. Вместо этого он заметил, как Грейнджер на секунду остановилась у стола Чонг, чтобы застегнуть мантию.       Другой рукой она быстро запихнула свёрток пергамента в свой потрёпанный кожаный рюкзак. Документ подозрительно напоминал один из рапортов, лежавших на подносе.

***

      Солнечным субботним утром Драко прибыл в идиллическую стаффордширскую деревушку. Здесь проживало разношёрстное население, в том числе две семьи волшебников, поэтому очаг в местном пабе специально подключили к каминной сети для использования в неурочное время.       Он заметил её издалека, с блокнотом в руках и, похоже, увлечённую беседой с местным собачником. Его питомцем был капризный декоративный пудель, но, в угоду сельской местности, мужчина щеголял в традиционной вощёной куртке и кедах.       Грейнджер прекрасно вписалась в обстановку, надев поверх вязаного платья (а может, это был джемпер, ведь она была маленького роста) пуховик больших размеров и длинные бриджи, которые магглы называли леггинсами. Она распустила волосы, чего Драко не видел с их школьных времён, они рассыпались из шерстяной шапочки блестящими локонами до самой поясницы.       Что означало, что, помимо того, что она слыла строптивой, несносной всезнайкой и награждённой героиней войны, она провела последние годы, учась взаимодействовать с людьми и параллельно тренируясь, чтобы стать весьма талантливым аврором. После завершения разговора он последовал за Грейнджер по сужающейся сельской дорожке к переулку, а затем внезапно потерял её за живой изгородью из глицинии.       — Почему ты преследуешь меня?       Проклятье. Всё его тело вздрогнуло от тревоги, когда он понял, что она встала прямо у него за спиной.       — И тебе доброго утра.       Малфой повернулся — медленно, чтобы не спугнуть опасную ведьму, — а она, приблизившись, уперлась палочкой ему в грудь. Так близко он впервые за много лет смог хорошо рассмотреть девушку. Её глаза были такими же глубокими карими, какими он их помнил, с длинными ресницами и пурпурными синячками под ними, свидетельствующими о хроническом недосыпании. Оливковая кожа пестрела веснушками, а тёмно-розовые губы были полными, но она настороженно сжимала их. Слабое волнение от её близости, несомненно, объяснялось её устрашающим взглядом и не имело ничего общего с тем, как она пригвоздила мужчину к стене.       — Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит оглушить тебя и оставить в одних трусах в канаве, где тебя найдёт маггловский фермер. И пусть она будет веской.       — Если хочешь посмотреть на нижнее белье волшебника, сперва вежливо попроси.       — Что ты здесь делаешь?       — Я хочу знать, как ты раскрыла дело за два часа. — Вопрос не давал ему покоя, и он не собирался сбрасывать себя со счетов.       Глаза Грейнджер удивлённо округлились, затем она засунула палочку обратно в карман пальто и бодрым шагом направилась вверх по склону, прочь от него.       — Отвали, Малфой.       — Нет, пока ты не расскажешь мне, как ты это сделала.       — Я работала над делом, пока не раскрыла его. Я аврор, такое иногда случается.       Её крошечные торопливые шаги выглядели почти комично. Ему не потребовалось много времени, чтобы догнать её.       — За два часа — нет.       — И тем не менее.       — Просто расскажи мне, как ты это сделала, и я уйду. Мерлин свидетель, у меня полно дел поважнее, чем таскаться за тобой по субботам.       — Отлично. Иди и займись ими, любыми, прямо сейчас.       — Нет, пока ты не выложишь всё начистоту.       — Или — и этот вариант мне очень нравится — я исполню свою предыдущую угрозу.       — Даже если тебе удастся это сделать, а это далеко не факт, — она одарила его взглядом, полный презрения, намекающим на то, что, если бы она взялась за дело, он уже был бы по уши в грязи и позоре, — я просто пойду к Чонг и расскажу ей о том, как ты скопировала конфиденциальный отчёт и совершила серьёзное преступление, вынеся его из кабинета, что является явным нарушением Положения о поведении авроров от 1784 года.       Она напряглась. Восхитительное зрелище. Превосходство над Грейнджер было редкой и необыкновенной роскошью, как переливающееся кучевое облако или идеальный йоркширский пудинг.       — Наверное, приятно осознавать, что некоторые вещи никогда не меняются. Даже если ты всё то же сопливое трепло, каким был в школе.       Ауч.       — Оскорбления меня тоже не прогонят.       Грейнджер пожала плечами, когда они подошли к порогу коттеджа, расположенного недалеко от главной дороги.       — Стоило попробовать.       На её стук ответила пожилая женщина с растрёпанными волосами.       — Да?       — Можно вас на минутку…       Вклинился Малфой:       — Видите ли, я и моя коллега работаем на одну телевизионную программу…       Это подействовало. Глаза женщины увеличились вдвое за толстыми линзами.       — О! Телевидение! Как интересно!       Если бы взгляд Грейнджер мог убить человека, Малфой был бы уже неоднократно мёртв. Существовало множество способов потерять свидетеля, но этот был самым действенным: при малейшем упоминании о том, что в деле замешано телевидение, британские магглы становились менее надёжными, чем погода. Они начинали вилять, приукрашивать и даже выдумывать всё, что, по их мнению, требовалось, чтобы заполучить свои пятнадцать минут славы.       — Проваливай, Малфой, — набросилась она на него, после того как наврала про поиски места для съёмок, и они вышли на улицу. — Если ты упустишь ещё одного потенциального свидетеля, то появится новое место преступления и основание для появления авроров.       Судя по всему, это была не пустая угроза.       — Как только ты скажешь мне то, что я хочу знать, я отстану от тебя. Но только потому, что не впутался в это с самого начала, иначе не было бы никакой надежды на спасение.       Она заглянула в блокнот и перешла дорогу с прежней скоростью, не оставив Малфою другого выбора, кроме как последовать за ней.       — У меня нет на это времени. Уверяю тебя, разгадка не так уж интересна. Чаще всего ответ кроется где-то в первоначальном рапорте. Или ты веришь слухам, что я жульничаю?       Её слова потрясли Малфоя.       — Неужели люди думают, что ты — главная всезнайка, олицетворение праведного гнева — способна жульничать? Глупости. — Он задумался и выдержал небольшую паузу. — Так ты жульничала?       — Нет. — Её голос мог бы заморозить зерновой спирт.       — Ты могла бы запросить у Поттера немного внутренней информации.       — Не то чтобы это было твоим делом, но он в отпуске по уходу за ребёнком и вообще не работает в ОСО. — Значит, друзья отдалились друг от друга с годами. Интересно. — Сейчас, как видишь, я очень занята.       — Чем именно? — Он огляделся по сторонам: голые изгороди, похожие на сплетения костей, покрытые инеем холмы, испещрённые пятнами грязи — в общем, не самое вдохновляющее зрелище.       Грейнджер сверила номера домов и вернула блокнот в рюкзак.       — Я расследую одно дело.       — Какое?       Она на секунду замешкалась.       — Здесь был найден труп волшебника с прожжёнными дырами в груди и на торсе.       Шаги Малфоя замедлились.       — Дело передали Битикейну. Ты… о, нет, — простонал он. — Это из-за того, что он сделал с Флоренс?       — Нет.       Он уставился на неё.       — Не совсем, — признала она.       — Ради Мерлина, дело закрыли как несчастный случай, взрыв котла. Случайность, вероятно, ржавое, неисправное старьё.       — Я украдкой взглянула на рапорт, который он подал, и ничего не сходится. Ожоги были слишком глубокими и равномерными для этого.       Он покачал головой. Отлично. Просто замечательно. Грейнджер впустую тратила выходные на бессмысленную вендетту, а значит, и он тоже.       — У тебя есть другая версия?       — Нет, но соседи упоминали о громких звуках.       — Знаешь, что вызывает очень громкий шум? Котёл, который взрывается, — заметил Драко.       — По их словам, это было похоже на ссору, — проворчала она, обидевшись, что её перебили.              — Знаешь, что также может заставить волшебника начать кричать и вопить?       — Если я ещё раз услышу, как ты произносишь любую вариацию слов «взрыв котла», я тебя прокляну.       Малфой не стал повторяться, но молчание, по его мнению, говорило о многом. Когда они в конце концов добрались до заднего двора коттеджа жертвы, чтобы пробраться внутрь, он пришёл к выводу, что в будущих документах будет значиться только одна оставшаяся в округе волшебная семья.       Дом покойного был небольшим, но причудливым его назвать было нельзя. Вместо кружевных занавесок и развешанного расписного фарфора здесь витал запах сырости, скопища немытой посуды, оставленной плесневеть. Камин в гостиной (который, похоже, служил и кабинетом) переполнился золой, а пустой вольер в углу требовал уборки.       — Лукотрусы, — ответила Грейнджер на его вопросительный взгляд. — Переселением занимается Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Ему вообще не следовало держать их в неволе.       — Непослушный мёртвый волшебник. — Малфой игнорировал следы гари на полу и занялся тем, что перебирал содержимое шкафов, пока Грейнджер сканировала комнату с помощью обнаруживающих чар. — Что именно мы ищем?       — Мы ничего не ищем, потому что тебя вообще не должно здесь быть.       — И тебя тоже. И я уйду, как только ты расскажешь мне, как раскрыла дело, так что, по сути, это ты держишь меня здесь.       Они вперились друг в друга острыми взглядами. Он поставил на кон её желание избавиться от него против её нежелания уступить его требованиям — и проиграл.       — Продолжай, — пробормотала она. — Проведи свою субботу впустую, мне наплевать.       — Ты ведь понимаешь, что, даже если что-то обнаружишь, то не сможешь предъявить это Чонг? Не признавшись в своём маленьком преступлении.       Грейнджер постукивала по стенам, бормоча заклинания.       — Я буду решать проблемы по мере их поступления.       — Можно было бы потратить время на решение куда более интересных загадок.       — Например?       Драко бросил взгляд на шкафы и принялся изучать скудные коллекции на книжной полке.       — Ну, просто пример из головы — я. И чем я, предположительно, занимался до поступления в ОСО.       Это стало предметом бурных обсуждений среди других соискателей. Преобладала теория, что, обеднев от послевоенных репарационных выплат, старшие Малфои перебрались в Южную Америку, вынудив его таким образом найти работу по душе. Но больше всего ему нравился менее популярный, но куда более романтичный слух о том, что брачный контракт с любовью всей его жизни сорвался и Драко с разбитым сердцем решил заняться борьбой с преступностью, дабы исцелить свою душу.       — О, точно. Остаётся загадкой, почему тебе вообще позволили подать заявку. Я знаю, где ты был.       Она не могла знать.       — Нет, не знаешь.       — Ты работал аврором во Франции.       Он с грохотом опустил «Acromantula Acropolis».       — Откуда тебе это известно?       — Я видела, как ты макал круассан в свой утренний латте, а это, насколько я помню, новомодное явление и очень характерно для французов, — объяснила Грейнджер, повернувшись к нему спиной и перевернув диванные подушки. В этот момент она обнаружила нечто ужасное, выругалась и перевернула подушку обратно.       — Ты ошибаешься, — сообщил ей Драко.       Она повернулась, нахмурившись.       — Неужели?       — Я предпочитаю кофе со сливками, а не латте. Который, кстати, по-итальянски означает молоко и поэтому является дурацким названием для кофейного напитка.       От язвительного ответа Малфоя спасло то, что он поднял стопку испачканных обрывков пергамента на нижней полке и обнаружил незаконно расширенный раздел.       — Очень непослушный мёртвый волшебник.       Там стояли баночки с клочьями меха демимаска, бутылочка с жидкостью, похожей на ртуть, которая могла быть кровью единорога, волосы из хвоста мантикоры, перья авгурея и многое другое — всё очень редкое, очень незаконное и, следовательно, стоящее целое состояние на чёрном рынке.       Как только они осмотрели содержимое, Грейнджер зажала зубами нижнюю губу.       — О чём ты думаешь? — спросил Драко.       — Лукотрусы известны тем, что гнездятся на деревьях для изготовления волшебных палочек.       Он повертел в руках банку с высохшими шершавыми когтями.       — Некоторые из них можно использовать для стержней палочек. А возиться с палочками, используя нестабильные, непроверенные стержни, — отличный способ проветрить внутренние органы.       — Но это никак не объясняет тот спор, который слышала соседка. Думаю, пора их допросить. — Затем, когда она поняла, что Малфой всё ещё следует за ней из дома, спросила: — Как ты вообще меня нашёл?       — На всех значках авроров, как ты прекрасно знаешь, есть следящие чары.       Она поплотнее закуталась в пальто. Морозный воздух неприятно кусал кожу, едва они свернули в тенистый уголок переулка.       — Это может пригодиться в экстренных случаях, а не для того, чтобы искать и приставать к людям из прихоти.       — Я бы всё равно тебя выследил. Французы прекрасно обучают авроров.       Он не был уверен, но ему показалось, что в уголках её рта мелькнула улыбка. Главным свидетелем Грейнджер оказался жизнелюбивый, румянощёкий, буйно усатый мужчина, которого очень огорчало то, что любезные фальшивые журналисты захотели обсудить его мёртвого соседа, а не нависшую угрозу воровства курицы.       — Мало того, что куры, так они ещё и кроликов умыкнули. Проделали дыру в сетке, и на следующее утро половина моей грядки со шпинатом была перекопана. Никакого уважения.       Когда его спросили, что произошло в ту роковую ночь, он лишь ответил:       — Я не знаю.       Грейнджер сделала вид, что просматривает свой блокнот.       — Когда вы впервые беседовали с местными полицейскими, — на самом деле переодетыми аврорами, — вы сказали им, что слышали какой-то спор и думали, что заметили огонь.       Фермер заметно смутился, его рот открывался и закрывался, а глаза расфокусировались и затуманились. Он тряхнул головой, чтобы прийти в себя.       — Разве? Должно быть, я перепутал ночи. Я бы запомнил, если бы видел что-то подобное.       Она попыталась задать ещё несколько вопросов, но не ошиблась — его память была подпорчена. Драко нехотя признал, что это мало походит на несчастный случай.       — Проблема в том, что неясно, как нам быть дальше. Он был самым полезным свидетелем, — заметила Грейнджер.       — Учитывая, как погибла жертва, тебе не кажется, что дом почти не пострадал от огня? В отличие от вон того сарая, — он указал на характерный тёмный след от дыма на краю оконной рамы.       Здание принадлежало к числу редких аутентичных тюдоровских амбаров, которые не успели переоборудовать под место проведения свадеб: длинное и узкое, с чёрной крышей, запятнанной временем, мхом и высушенными остатками давно выдранного плюща. Дверь амбара раздвинулась, впуская в прохладное, кавернозное пространство слабый свет.       — Эй? — позвала Грейнджер.       Ему послышалось, что за большим металлическим агрегатом, скорее всего моторизованным и сельскохозяйственным, что-то происходит, но чары обнаружения ничего не дали.       — Я пойду осмотрюсь.       Малфой наблюдал, как она создала щит, но положил руку ей на предплечье.       — Подожди секунду, — сказал он и закрыл глаза. Ему было бы проще, если бы удалось использовать все свои способности, но с Грейнджер это было невозможно, и он не мог попросить её прогуляться, пока он проводит расследование. Раздалось что-то похожее на шорох, небольшой и скребущий. — Ложись!       За его криком последовал большой огненный шар, пролетевший над их головами. — Ты иди в укрытие, а я пойду внутрь, — прошептала Грейнджер, стоя на коленях рядом с ним с широко раскрытыми глазами.       — Нет, постой, — повторил Драко. — Это не то, что ты думаешь.       — Я думаю, что убийца находится там, поэтому нам лучше не дать ему уйти, — процедила она.       — Да, конечно, это именно то, что ты думаешь, но только… позволь мне войти туда.       Она бросила на него странный взгляд.       — Почему?       Он вздохнул. У него имелся такой хороший ответ, но это была такая плохая идея. Весь этот инцидент — плохая идея.       — Назови это инстинктом.       С крайней неохотой Грейнджер установила пару защитных ограждений по периметру и согласилась оставаться начеку.       — Что говорит тебе твой инстинкт о шансах на то, что мне придётся вытаскивать оттуда твой тлеющий труп?       Он проигнорировал девушку.       — Здравствуй. Я вхожу. Надеюсь, ничего страшного, — сказал Малфой успокаивающим голосом, выставив перед собой щит. — Мы не желаем тебе зла.       — Что ты…       — Дай нам секунду, — прошептал он Грейнджер. Затем Малфой вернулся к своему обычному тону. — Если ты пойдёшь с нами, мы угостим тебя не только пернатыми деревенскими курами или кроликами. Будут сосиски, немного сыра. Может быть, даже бекон.       Послышалось шарканье и почти неслышное хныканье.       — Что скажешь? Не хочешь пройтись?       Движение в тени плавно превратилось в пушистую фигуру, напоминающую джек-рассел-терьера, за исключением вилообразного хвоста. Его шерсть была взлохмачена, а над одним из глаз красовался большой коричневый мех.       Он был просто очарователен.       Малфой почувствовал его нерешительность и опустился на одно колено.       — Иди сюда. Давай накормим тебя лакомствами. Всё хорошо.       Молодая шишуга наконец-то рысью подошла к Драко и тщательно обнюхала его, после чего уселась так, чтобы её почесали за ушком.       — Ты серьёзно гладишь эту тварь? — прошептала Грейнджер, заставив его вздрогнуть.       — Тварь? Ты что, называла её тварью? Это милая маленькая шишуга.       — Она только что запустила в нас огненный шар! Шишуги обычно на такое не способны. — И Малфой был вынужден признать, что это вполне обоснованное замечание.       — Но ты только посмотри на эту мордочку. Только не говори, что тебе не хочется её потискать.       Грейнджер сокрушённо вздохнула.

***

      Чонг пребывала в дурном настроении из-за того, что её вызвали в офис в выходной день. Затем они в общих чертах рассказали о случившемся, что только ухудшило ситуацию. К тому времени, когда вызвали Битикейна, директор, похоже, боролась с мигренью.       — Безопасно ли держать гибрид шишуги?       — Да, — ответил Малфой, и это была правда, хотя, возможно, и не та, которую ожидал услышать директор.       — Значит, погибший волшебник был контрабандистом, который, так сказать, подорвался на собственной петарде?       — Или, в его случае, зажарился, — прошептал Малфой. Грейнджер сверкнула на него глазами.       Чонг наклонилась вперёд и уперлась локтями в стол.       — Как мы это пропустили, Мартин?       Драко считал, что обращение к нему с царственным «мы» — проявление беспрецедентной щедрости.       Битикейн прочистил горло, его лицо окрасилось в цвета глубокого унижения. Он стал похож на жабу.       — В доме не было никаких признаков присутствия магических существ, — если не считать набитого тайника и нелегальной клетки с лукотрусами в углу, подумал Драко, — и у жертвы не было судимостей. — Судя по имеющимся уликам и повреждениям, наиболее вероятной причиной был случайный взрыв котла.       Грейнджер, плавно и предсказуемо, как швейцарский часовой механизм, обернулась к нему.       — Не все улики были рассмотрены. В заключительном отчёте были показания свидетелей, о которых ты умолчал, а когда я попыталась их допросить, выяснилось, что их воспоминания подверглись существенному изменению. Как ты это объяснишь?       — Должно быть, так поступила первая следственная группа, — пробормотал Битикейн, что было полной чушью. Он увидел возможность быстрого и простого решения и воспользовался ею. Худшая сторона халтурной, наполовину выполненной аврорской работы, и, что ещё хуже, слишком широко распространённой. — Раз уж ты подрабатываешь в отделе внутреннего аудита, Грейнджер, то могла бы заняться и ими, — сплюнул он.       Лицо Чонг ничего не выражало, пока она держала их всех в напряжении.       — Вот что случится. Я попрошу Грейнджер и Малфоя заново составить рапорт…       Что за дела?       — Я лишь консультировал… — начал Малфой, но его перебили.       — И они представят его как можно скорее. — Дерьмо. — Я уверена, что Битикейн провёл расследование с особой тщательностью, а Грейнджер самоотверженно проследила за тем, чтобы справедливость восторжествовала.       Если бы в радиусе пяти миль имелись вредноскопы, они бы уже пищали.       — Вы оба пожмите руки, извинитесь, и на этом всё закончится.       Взгляды скользнули к Битикейну. Он выдал нечто невнятное и мало что выражающее, но никак не напоминающее извинение.       Грейнджер немедленно пресекла эти попытки.       — Битикейн, тот факт, что тебе до сих пор разрешено носить этот значок, является пятном в истории аврорской службы. — Драко поперхнулся воздухом, когда она обратилась к Чонг. — Рапорт будет у вас на столе в понедельник утром.       Как только она ушла, Битикейн уже собирался открыть рот, но Чонг не выдержала.       — Огнедышащая шишуга, Мартин. Иди домой и подумай, как ты это проморгал. Малфой, задержись. — Директор проводила его взглядом, когда дверь захлопнулась с большей силой, чем требовалось. — Грейнджер только что умудрилась отторгнуть от себя всех, с кем ей предстоит работать до конца своей аврорской карьеры, и сделала это легко.       Малфой пошёл по безопасному, хорошо проторенному пути глуповатого аврора.       — Вы действительно так думаете, директор?       — Не играй со мной в игры, Малфой.       Это сломило его решимость держаться подальше от всего этого в стороне.       — В той деревне живут дети. То, что сделал или, точнее, не сделал Битикейн… Он не просто совершил ошибку, он всё понимал и вернулся, чтобы подделать улики.       — Не бери в голову, я поговорю с его старшим и найду способ подать это достаточно красиво — сокращение бюджета или ещё какую-нибудь гадость, — но я не позволю этому ублюдку присоединиться к Филиалу, — жёстко заявила она, и он уловил стальные нотки за почти постоянно невозмутимым взглядом. — Нет, дело в том, что ты никогда, ни при каких обстоятельствах не бросаешь своих коллег-авроров в беде, Малфой. В нашей работе не так много непреложных правил, но это одно из них. И потом, это же ты. Ты высокомерный, нелюдимый ублюдок, и, честно говоря, половина подразделения считает, что ты перейдёшь к Лоялистам при первой же возможности. Другая половина убеждена, что ты уже перешёл.       Несмотря на все усилия, затраченные на то, чтобы держать себя в руках, он почувствовал зияющую пустоту в животе.       — Значит, мы оба в полной заднице.       — Возможно. — Взгляд Чонг сделался расчётливым. — Моя проблема — и это действительно проблема, не вздумай строить из себя гордеца — в том, что вы оба чертовски хороши. Мозги Грейнджер и твои особые таланты станут отличным подспорьем на службе. — Она сделала паузу, постукивая пальцами по столу. — У меня есть идея. Возможно, она будет одной из моих лучших. А может, обернётся катастрофой. Мне только предстоит решить.       Некоторые судьбоносные моменты протекают незаметно, шёпотом, тонкой рябью, распространяясь от вполне безобидной отправной точки и создавая мириады непредвиденных последствий.       Но не в этом случае.       Впервые Малфой с мрачной и стопроцентной уверенностью понял, что, вспоминая эту встречу, он определит тот самый момент, когда его жизнь безвозвратно пошла под откос.