Хроника безумств

Левая рука не слушалась. Табита с силой сжала и разжала пальцы. От боли она аж зажмурилась и мысленно прокляла все на свете — но хоть не вслух. Не хватало еще позориться. Костегрызов не было видно, но Табита не сомневалась, что кто-то из них приглядывает за гостьей. Оставалось держать лицо, насколько возможно. Септ другие гару таким гордым словом назвать бы погнушались — пара хибар, вкопанный в землю стол, две лавки, колодец, кадка с водой… полюбоваться на себя, что ли? Табита проковыляла к кадке — быстрее, чем ожидала, но медленнее, чем привыкла; все тело до сих пор болело, — склонилась над водой, изучила свое отражение и мрачно фыркнула. Корка поджившего ожога тянулась по предплечью вверх, под оборванный рукав, затем переползала на шею, а оттуда по щеке к самому глазу. И раньше с полуиндейской мордой приходилось ужом вертеться, избегая лишнего внимания, а теперь можно на плакатах красоваться: особо опасна, вознаграждение сотня долларов за мертвую, двести за живую. И морок не поможет — ну станет из Табиты Тоби, будет выглядеть не как взъерошенная девка, а как лихой бандит навроде тех, за чьими головами сама охотится. Вот тебе и новая луна. Как теперь среди людей затеряться — черт знает. Табита криво улыбнулась отражению, затем хлопнула по воде ладонью. Ее лицо зарябило, превратилось в россыпь мерцающих пятен — примерно так же она сама размывалась в воздухе, чтобы проще было скрыться от чужих глаз. Легче, впрочем, не стало. Шрамы — это почетно… это отметины боев, из которых удалось выйти живыми. Стая цела, все хорошо. Отчего же так тошно? Там, на пустынной дороге, она уж точно чувствовала себя прекрасно. Когда вместо связного-родича на месте встречи объявился некий странный тип, заявивший, что пришел «вместо мистера Мэлоуна», она задорно поинтересовалась, не спрятал ли он этого самого Мэлоуна в ближайшие кусты? Немного рагабашье зубоскальство, немного подозрительность охотницы за головами. Бояться было все равно нечего — брат и сестра же с ней! Тип шутку не оценил, свистнул, рядом как из-под земли выросли его товарищи. Конечно, они знали, что идут ловить стаю, дура ты, Табита… Они горели. Эти фоморы, чтоб их всех, горели! Живьем, не издавая ни звука, будто им наплевать! Табита с силой вцепилась в края кадки, и левую руку снова пронзила боль. Да, так она и обожглась. Перекинулась в кринос, подцепила лапами огромный ком земли, метнула в одного из этих ублюдков, а ему хоть бы хны. Отряхнулся, бросился вперед, вцепился… Все, что оставалось — попытаться разорвать его первой. Вышло плохо. Ее переполняла Ярость, но между умениями вмещать и направлять эту Ярость лежит бездна. Табита таких различий не знала, не могла знать — не для новой луны это предназначено. Зато прекрасно знал дух-предок, объявившийся, когда она уже падала во тьму от боли и бессилия. А дальше? Она помнила урывки не то воспоминаний, не то снов, где битвы сливались с празднованиями, ритуалы — с погонями, и где начиналась Табита Линч, рагабаш Черных Фурий, а где перетекала в Бьющую Воду из племени чокто, аруна Уктена, что жила и погибла двести лет назад — хороший вопрос. Один из обрывков запомнился накрепко: она посреди зимнего леса и хмурая женщина напротив, ставшая за мгновение бурым желтоглазым чудовищем, что сбило ее с ног. Слушающая Звезды сказала, что Табита в бою завывала не своим голосом: кому, как не волкорожденной, в этом разбираться? Видать, тогда Бьющая Вода и захватила контроль над телом, одновременно выговаривая потомку свое недовольство в полнолунной манере — клыками у глотки и придавливающей к земле лапой. «Самонадеянный щенок!» «Возомнила себя воительницей!» «Не учишься ни на ошибках, ни на заветах предков!» О, как Табита вспылила тогда. Возможно, сражаться она так и не научилась, но черт побери, не ей рассказывать про отступление от заветов! Табита видела оборотней из Чистых племен всего раз в жизни, еще в пору бытия щенком, и взгляды их были весьма красноречивы — не полукровке марать их ряды. Это Фурии пришли в разгромленный Лоуренс, чтобы как-то помочь людям! Это Фурии нашли растерянную девчонку на окраине! Это Фурии обучили ее и назвали сестрой — с гордостью, в отличие от кровной родни! Табита зашипела и плеснула водой в лицо, пытаясь прочистить голову. Мда, сон с недовольным предком только все запутал. Даже думать было тяжело, хотелось лечь и заснуть. Без кадки в качестве опоры она бы так и сделала, но пока упрямо заставляла себя стоять; ощущение, будто выпоторошили наживо, впрочем, никуда не исчезало. Табита подняла здоровую руку, напрягла мышцы — может, в глабро станет полегче? Ничего. Она нахмурилась, напрягла мышцы снова, как делала бесчисленное количество раз. Ничего. — Бред какой-то, — сказала Табита вслух. Она слышала краем уха рассказы об оборотнях, что теряли способность перекидываться, но там речь шла о ветеранах, давно уставших от жизни и от войны. Ей до перехода в ряды стариц еще порядочно времени осталось, так что это такое?! Ярость. Ярость, которую умела направлять Бьющая Вода, но не она сама. Полная луна черпала из этого колодца щедрой рукой — и, кажется, достала до дна. Табита сползла на землю рядом с кадкой, обхватив колени руками. «А если это навсегда?» — мелькнула жуткая мысль. Табита уставилась в пасмурное небо, рассеянно поглаживая висящий на боку кольт. Коли так, всегда можно застрелиться… она усмехнулась собственной дурацкой шутке, но руку отдернула — на всякий случай. Брат и сестра ушли собирать подорожник, что станет вместилищем для целебных духов, а ее мягко попросили остаться. Беспокоились — или догадывались? Поняли, что она потеряла суть? Она непроизвольно потянулась к объединяющей связи, желая услышать ответ тотчас — и остановилась. Шорох травы под лапами Слушающей Звезды, мурлыканье навязчивого мотивчика, по которому моментально узнавался Илай, а еще сильный запах шерсти и хлюпанье грязи… …из которой Койот лепил мир, да-да, мир вообще построен не из лучших материалов, радуйся, что не почуять чувствительным носом, из чего он на самом деле… Табита вздрогнула, но затем расслабилась. Тотем ее не бросил, значит, она еще гару. Значит, и брат с сестрой не оставят. Форму войны сложно заменить, но с кольтом она управляется отлично, а значит — может сражаться. Не случись Первое превращение, Табита Линч так и погибла бы в разгромленном Лоуренсе несколько лет назад. Она, можно сказать, живет в долг у Гайи. Поздно как-то хлюпать носом, что мир жесток. Сгущались сумерки, где-то за облаками должна была начать восход луна. Табита ждала этого мига одновременно со страхом и предвкушением. — Хэй! — за колодцем мелькнули два силуэта — один рысил на четырех лапах, другой приветственно махал рукой. Табита поднялась и улыбнулась. Ничего. Рагабаши рождаются без света луны, значит, и жить без него умеют. Если придется жить так, то пускай. Главное, что есть ради кого.