Последняя воля павших небес

***

Ли Юэ… Я снова на этой земле. Сколько всего произошло с тех пор, как я покинул её в последний раз. Но, кажется, что сам мир почти не изменился. Те же горы, тот же влажный воздух, наполненный ароматами соли, камня и древесины. Люди, спешащие по своим делам, торговцы, зазывающие покупателей у лавок, миллелиты, стоящие на страже порядка. Всё это создавало ощущение, будто время в Ли Юэ течёт иначе – неспешно, но неизменно. Конечно, я находился в Илуне впервые, но это место будто вобрало в себя всё лучшее, что я помню из Ли Юэ, лишь добавив к этому собственный, более размеренный ритм жизни. В отличие от оживлённой столицы, раскинувшейся вдоль побережья и всегда наполненной шумом толпы и звоном торговых сделок, здесь было спокойнее. Илун не был местом, где пересекались все пути мира, но его значение чувствовалось в каждом камне мостовых, в каждой постройке с характерной изогнутой крышей, в каждом взгляде местных жителей. Город раскинулся на склонах гор, плавно спускаясь к воде. Дома цеплялись за утёсы, образуя террасы, соединённые узкими, извилистыми улочками и каменными лестницами. Фонари, развешанные вдоль дорог, отбрасывали мягкий свет на серые стены зданий, делая их тёплыми и живыми даже в пасмурную погоду. Здесь не было того неистового потока кораблей, как в Гавани Ли Юэ. Единственным направлением, куда отсюда можно было отправиться, был Фонтейн, а значит, порт Илун был гораздо меньше. Да и людей в нём было меньше. Не спеша прогуливающиеся горожане, редкие приезжие, местные торговцы, предлагающие товары из глубин Ли Юэ тем, кто направляется за море. Я шёл по улицам, вдыхая прохладный воздух, пропитанный влагой прибоя. Мимо проносились знакомые запахи: свежие морепродукты, дым от жаровен с мясом, сладковатый аромат травяных настоек, которые продавались в лавках, утопающих в зелени. Где-то вдалеке звучала музыка – лёгкие переливы струнных инструментов, смех детей, звон посуды в маленьком ресторанчике на углу. Всё здесь дышало уютом. Не таким, как в шумной, вечно спешащей Гавани или в том же Кур-де-Фонтейне, а иным – неспешным, основательным, вписанным в природу и ритмы этой земли. Сандроне молча вела меня в сторону некоего «чайного двора», где, по её словам, нас должен был ждать предвестник, которому необходима помощь самого лучшего целителя. Фокалорс оказалась права насчёт марионетки – стоило нам ступить на землю, как её поведение переменилось. Казалось, будто с неё сняли невидимую маску, открывая более холодную, отстранённую натуру. Она больше не отпускала язвительных комментариев, не болтала лишнего, не позволяла себе проявления эмоций и даже по имени стала меня называть. Теперь она двигалась молча, её лицо напоминало тщательно вырезанную кукольную маску – безжизненную, строгую, с лёгким оттенком презрения. Её шаги были точными, выверенными, и даже её дыхание казалось замеренным до идеального ритма. Сама богиня воды предпочла пока не выходить и оставалась внутри меня, лишь изредка передавая тихие мысли. Ей хотелось прогуляться по этому городу, прочувствовать его, пройтись по улочкам, вдохнуть этот особенный воздух с ароматом приправ и свежесваренного чая. Но она знала, что рисковать не стоит – мы слишком близко к Фонтейну. Чем меньше лишних глаз заметит или почувствует её присутствие, даже фантомное, тем лучше. Однако даже так она наслаждалась прогулкой, отмечая детали и замечая мелочи, которые я сам бы, возможно, упустил. — «Как красиво отражается свет фонарей в воде», — заметила она в какой-то момент, и я поймал себя на том, что тоже на мгновение замедлил шаг, чтобы посмотреть на это. Мы сейчас шли вдоль берега. Вода в гавани мерцала, словно чёрный шёлк, расшитый золотыми нитями отражений фонарей. Запах воздуха был насыщенным, густым, словно сотканным из пряных ароматов: кардамон, гвоздика, корица, смешанные с дымом от угольных жаровен, на которых готовилось мясо. Иногда ветер приносил лёгкий солоноватый оттенок морской воды, напоминающий, что порт был всего в нескольких улицах отсюда. Сандроне шла впереди, чуть опережая меня, а её механические куклы растворились в городе, словно призраки, тихие и незаметные. Она не говорила с ними вслух, не раздавала команд – всего один небрежный жест рукой ещё на палубе корабля, и они рассыпались по улицам, выполняя свои задания. Я не знал, что именно она им поручила, но догадывался – наблюдение, контроль, возможно, разведка. Где-то минут через десять мы вышли на небольшую площадь со сценой. Перед сценой стояли расставленные в шахматном порядке столики, за которыми сидели люди – кто-то неторопливо ужинал, кто-то смеялся, кто-то вел деловые переговоры, опираясь локтями на лакированные поверхности столов. Повара, работающие в открытых кухнях в ближайших зданиях, ловко управлялись с воками, и воздух был наполнен звуками шипящего масла, перекрикивающимися голосами заказчиков и звоном фарфоровой посуды. От этих запахов у меня снова заурчало в животе, но я постарался не обращать на это внимания. Сандроне уверенно направилась к чайному дому – старинному зданию, с тёмной черепичной крышей и изогнутыми краями, украшенными крошечными фигурками драконов. Её шаги были быстрыми, но не резкими – она знала, куда идёт. Мы поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж. Здесь тоже были столики, но людей не было – только лунный свет, проникающий через ажурные перегородки, да лёгкий аромат сандала, исходящий от горящих благовоний. И тогда я увидел необычного на вид мужчину. Он сидел в одиночестве за дальним столиком справа, спиной к перилам, перед ним стояла одинокая пиала с дымящимся чаем. Его фигура была массивной, окутанной тёмным плащом с узорами, напоминающими геометрические символы. Маска странным образом полностью скрывала его лицо, но даже сквозь этот барьер ощущалась его аура – холодная, тяжёлая, давящая. В отличие от множества других предвестников Фатуи, чья одежда была подчёркнуто изящной, у него всё выглядело функционально, сурово, но при этом в каждом изгибе ткани, в каждом металлическом элементе чувствовалась безупречная точность и некая геральдическая строгость. Сандроне замерла на мгновение, а потом, слегка склонив голову, заговорила: — Капитано? — в её голосе промелькнул оттенок удивления. — Что ты здесь делаешь? Долгий момент он даже не шевелился, а потом медленно поднял голову. — Здравствуй, Сандроне, — голос Капитано прозвучал низко, властно, с холодным металлическим оттенком, словно звук клинка, проведённого по точильному камню. — До этого момента ожидал встретить Синьору и целителя, о котором слышал столько слухов. Но, видимо, не только у меня одного изменились планы. Марионетка сделала несколько шагов вперёд, а я остался на месте, внутренне напрягшись. В нём было что-то… давящее. Что-то, что заставляло мои инстинкты насторожиться, даже если разум ещё не осознавал причины. — У Синьоры возникли срочные дела, и она сейчас направляется в Норд-Край для их решения. Но собрались мы здесь не из-за неё… — Тарталья, — кивнул Капитано, словно говоря о чём-то само собой разумеющемся. — Верно. Однако должен вас огорчить: встреча, назначенная ранее, в ближайшее время не состоится. Это глубокое неуважение к господину Александру, которого оторвали от его дел и сотрудничества со Слугой, но у Чайлда появилась, по его словам, «веская причина» покинуть это место… и Ли Юэ в целом. Он говорил ровно, спокойно, но в его голосе чувствовалась скрытая угроза – не явная, но такая, которая заставляла задуматься, действительно ли Тарталья поступил правильно, сбежав отсюда. — Я не стал применять силу и удерживать его. Всё же вопрос его здоровья должен волновать именно его, как и последствия такого решения. Однако я решил задержаться в этом тихом и уютном уголке мира, чтобы лично уведомить вас о случившемся… и увидеть целителя, способного исцелить от любого недуга, — он посмотрел прямо на меня своим невидимым, скрытым за тенями лицом. — Рад нашей встрече, Александр. Меня зовут Капитано, первый из Предвестников Фатуи. Я всматривался в него, пытаясь уловить, что именно вызывало во мне это странное ощущение. Была ли это его глухая, чёрная маска без глазниц, похожая на поглощающую свет пустоту? Или может, сама его аура, давящая, чуждая? От него исходило нечто… знакомое. Воспоминание всплыло само собой – встреча с душами богинь. Но если с ними было желание «взять» и сохранить внутри себя, словно самое драгоценное сокровище, то здесь было ощущение противоположное – от него хотелось отстраниться, отойти назад, выйти за пределы его незримого влияния. И дело было не в страхе. Я его не боялся. — Я тоже… рад, — сказал я, осторожно подбирая слова. — Но слухи обо мне преувеличены. Далеко не любой недуг мне подвластен. — Скромность для человека такой силы – хорошее качество, — Капитано едва заметно склонил голову. — Однако я уже имел честь познакомиться с той силой, которой вы владеете. В печатях. Выдалось время изучить их, и могу с уверенностью сказать: это удивительная мощь, но её стоит использовать с умом и осторожностью. Некоторые могут увидеть в вашем даре не благословение, а угрозу. Вам стоит быть к этому готовым. В памяти снова всплыл Савиньен. — Да. Этот урок я уже усвоил. И знаю границы дозволенного. — Это радует. Как и то, что такой человек является союзником нашей Организации, — Капитано произнёс это как утверждение, не давая возможности для возражений. — И смею надеяться, что так останется и в будущем. — Заглядывать в будущее не стану, но пока так и есть. Поводов для вражды нет, — я сделал шаг вперёд, хотя всё внутри подсказывало мне поступить иначе. — Вам нужна моя помощь? Как целителя? — Хм, — гулко хмыкнул он. — Было ожидаемо, что вы почувствуете во мне… что-то. Но мой ответ будет отрицательным. Некоторые проклятия и болезни, помимо своих недостатков, могут быть использованы во благо. Возможно, однажды я всё же обращусь к вам за помощью. И надеюсь, не получу отказа. Я медленно поднял руку и коснулся груди – там, где когда-то висел крест. — Может меняться мир, могут меняться люди… но я не отказываю тому, кто просит помощи. — Это достойные слова. — Ты ведь собирался в Натлан? — голос Сандроне прозвучал холодно, без намёка на тёплый интерес. — Да. Всё, что я хотел получить из этой встречи, я получил, — Капитано поднялся. В его движениях не было ни спешки, ни лишнего напряжения, всё было выверено до идеальной, военной точности. — И теперь могу продолжить путь. Рад был видеть тебя, Сандроне, — он чуть поклонился. — Взаимно, — марионетка скрестила руки на груди, её голос остался ледяным. Я сделал шаг в сторону, давая ему пройти, но чем ближе он подходил, тем сильнее становилось давление. Оно не исчезло, даже когда он оказался рядом. Напротив – его присутствие ощущалось почти физически, словно тёмная энергия, сжимающая пространство. И вдруг он остановился. — Александр, — спокойно произнёс Капитано. — Вы известны как странствующий целитель. Доводилось ли вам бывать в Натлане? Я взглянул в чёрное пространство его маски, вглядываясь в магическую тень, скрывающую лицо. И услышал голоса. Глухие, далёкие, шепчущие. — Он?.. — Поможет?.. — Нет!.. — Да!.. — Прекратите!.. — Обжигающая сила!.. — Замолкни!.. Я замер. Это были не просто голоса. Их было много, десятки, а может сотни. Одни были испуганные, другие тревожные, третьи полные отчаяния. Они звучали, как эхо, раздающееся из глубины тёмного колодца. Но, несмотря на это, я не отвёл взгляда. — Нет. Ещё не дошёл до этого края, — осторожно ответил я, игнорируя ощущение чужого присутствия. — Но в планах есть посещение, как и других стран. — Настоятельно рекомендую, — кивнул Капитано. — Хороший целитель там ценится превыше всего, особенно в нынешние времена. — Учту. Спасибо за совет. — Удачи вам, Александр. Он развернулся и двинулся к лестнице. С каждым его шагом давление ослабевало, словно он уносил его с собой. Через мгновение он исчез за поворотом, и воздух снова стал лёгким. Я выдохнул. — Странный человек, — сказал я, оборачиваясь к Сандроне. Она облокотилась на столик и смотрела на меня с любопытством. — Не страннее тебя, Каслана, — хмыкнула она, позволяя себе чуть выйти из холодной роли. — Но кое-что общее между вами есть. Я внимательно посмотрел на неё. — Он тоже может держать в себе чужие души? Сандроне слегка вскинула голову, её искусственные глаза вспыхнули на долю секунды, словно анализируя что-то невидимое. — Почувствовал и это? Хотя неудивительно, — в её голосе прозвучала смесь одобрения и насмешки. — Между вами возникло такое напряжение, что я даже начала терять связь с этим телом. Я молча смотрел на неё, ожидая продолжения. — Впрочем, ты угадал, — наконец продолжила она, скрестив руки на груди. — У него есть один занятный артефакт, способный удерживать чужие души. Интересная вещь, но… — она чуть наклонила голову, с любопытством разглядывая меня. — Судя по реакции между вами, тебя куда больше всего интересуют красивые и слегка мёртвые богини, нежели души простых людей. Я удержался от тяжёлого вздоха. — Значит, ты знаешь секрет своего коллеги? — спросил я ровным голосом, решив проигнорировать её очередную подколку. — Не сказала бы, что это какой-то секрет, — Сандроне лениво провела пальцем по металлическому ободу на запястье, явно не спеша отвечать. — Особенно для того, кто прожил в цикле почти две тысячи лет. Но не надейся, что я буду что-либо рассказывать сейчас. Я не обязана, да и эта информация тебе не нужна. Она не даст тебе ровным счётом ничего. Марионетка выдержала паузу, а затем добавила, словно между делом: — К тому же, если Капитано, имея на руках печати с твоей силой, отказался от помощи, значит, она ему пока не нужна. Не забивай себе голову посторонними вещами. Я коротко хмыкнул, позволяя себе немного расслабиться. Давление, которое исходило от первого Предвестника, исчезло вместе с ним, и теперь атмосфера казалась почти привычной. — Я это и сам понял, — заметил я, скользнув взглядом по марионетке. Сандроне слегка склонила голову набок, словно раздумывая, а затем откинулась на стол, приняв более неформальную позу. — Каков план действий дальше, «командир»? — уточнил я. — Мои подручные сейчас решают вопрос с транспортом, — ответила она, быстро вернув себе привычную холодную отстранённость. — Кроме этого, мне самой нужно кое-что узнать. И о «сбежавшем Предвестнике», и по другим мелочам. Она внимательно посмотрела на меня, оценивая мою реакцию. — В общем, у тебя есть час или около того, чтобы немного перевести дух после «морской прогулки», — продолжила она. — Потому что дальше тебя ждут «крайне увлекательные прогулки по рекам» среди не менее удивительных пейзажей Ли Юэ. Я скептически вскинул бровь, но промолчал. — В порту сейчас безопасно, — добавила она, как бы между делом. — Мои подручные не позволят тебе исчезнуть так же внезапно, как ты любишь это делать, и помогут, если возникнет необходимость в этом. Всё понятно, Каслана? — Более чем, — кивнул я и, не прощаясь, махнул рукой, направляясь вниз по лестнице, к площади. Ветер донёс до меня тихий смешок Сандроне, но я не стал оборачиваться. Впереди был час редкой передышки, а затем – новые загадки, новые пути и, возможно, новые неприятности.

***

Я не стал искусственно усложнять себе жизнь и бродить в самые дальние дали. Вместо этого нашёл неподалёку от площади небольшой, но уютный ресторанчик прямо на берегу. Волны лениво плескались о каменный причал, рассеивая дневной зной свежими брызгами. Здесь было тихо, если не считать приглушённого гомона редких прохожих и шелеста парусов на стоящих у пристани судах. Я устроился за столиком на террасе, наслаждаясь лёгким ветерком и видом на водную гладь. Меню не удивило – классическая кухня Ли Юэ, насыщенная ароматными специями и острыми приправами. Помнится, я как-то заказывал в Ли Юэ горячий суп, от которого даже у самых искушённых любителей острого текли слёзы. Он был в меню и сейчас, что меня не могло не радовать. Сила холода во мне практически сошла на нет, что неудивительно, но пристрастие к горячему и острому осталось. Ли Юэ научил меня ценить такую еду, и я не видел причин от неё отказываться. Однако я не был одинок в этом моменте. Фокалорс появилась в материальном мире буквально через пару минут после того, как я расстался с Сандроне. Богиня воды решила составить мне компанию, но на этот раз постаралась не привлекать к себе лишнего внимания. Её наряд изменился: лёгкое, но элегантное платье глубокого синего цвета, переходящего в чёрное, украшенное золотыми узорами, подчёркивало изящество её фигуры. Длинные белоснежные перчатки и чулки дополняли образ, а широкополая шляпа с изгибом и декором в виде капли воды скрывала часть лица. Тёмная маска, закрывающая рот и нос, делала её ещё более загадочной, скрывая истинные эмоции, но в её глазах всё равно читался лукавый блеск. Вот так эта «ведьмочка» и появилась, уселась напротив и, в отличие от меня, есть ничего не стала – хотя, по её словам, вполне могла. Вместо этого она заказала абсолютно все напитки, что были в заведении. Вкус воды ей в нынешнем состоянии воспринимать легче, чем еду. Мы сидели и спокойно разговаривали. Это было любопытно, ведь, несмотря на связь между нами, Фокалорс не могла знать обо мне всего. Нас связывали иные узы, но это не значило, что она понимала меня так же, как, скажем, Руккха. Поэтому разговор шёл на равных, и мне даже стало немного легче. Не вдаваясь в лишние подробности, я использовал мысленную связь и обычную речь, чтобы рассказать ей свою историю – моими словами, без искажений, без того, чтобы кто-то трактовал её иначе. Она слушала внимательно. Её эмоции менялись – интерес, злость, сожаление. Было приятно слышать, как Отто получал заслуженные проклятия и пожелания утонуть в дерьме, но ещё приятнее было услышать слова поддержки. Возможно, это было лишнее, но мне всё равно было приятно знать, что кто-то оценил мои усилия, моё стремление жить и сохранить рассудок. Впрочем, я не хотел делать акцент на себе и вместо этого пытался получше узнать саму Фокалорс. Наш первый день прошёл в спешке, а при всех трёх кражах богинь у меня ни разу не было возможности покопаться в их воспоминаниях. Может, это и к лучшему. История Фокалорс тоже была полна тёмных пятен. — Я никогда не думала, что стану Архонтом. Голос Фокалорс был тихим, но в нём чувствовалась сдержанная горечь. — Будучи простой океанидой в далёком прошлом, я, как и ты, желала той простой жизни, которую могла наблюдать из воды, глядя за людьми. Я молча слушал, позволяя ей говорить. В свете приглушённых фонарей её маска отбрасывала мягкую тень на лицо, скрывая истинное выражение её глаз. — Это желание разделяли многие мои сородичи. Такая простая мечта… но цена за её исполнение оказалась чудовищно высокой, — она сделала паузу, словно снова переживая события прошлого. — Никто тогда ещё не знал о пророчестве, о наказании, ставшем ответом на великодушный жест Архонта перед своим народом. Я была приближённой к госпоже Эгерии и одной из первых получила своё новое тело, а также одной из первых узнала о пророчестве, ниспосланном с Небес. Это было несправедливо… Но выбора не было. Оставалось лишь думать, как жить дальше и что делать с учётом новых обстоятельств. Я заметил, как её пальцы сжали бокал. Она не пила, лишь водила пальцем по краю, будто обдумывая, стоит ли говорить больше. — Мы были едины. Верили в нашу богиню. Поддерживали её, как могли. Однако… Пятьсот лет назад случилось то, что случилось – Катаклизм, смерть Архонтов и тысяч людей. Всё изменилось, — девушка медленно вдохнула, задержала воздух в лёгких и выпустила его коротким вздохом. — Я заняла место Эгерии спустя время. Но океаниды, столпы Фонтейна… Они не приняли меня. Родия – сильнейшая из них – отвернулась первой. Когда они узнали, что именно случилось с предыдущим Архонтом в Харвисптохме, связь с Фонтейном была разорвана окончательно. Они ушли. Оставили королевство, свой дом, медленно тонуть. Фокалорс говорила ровным голосом, но даже через маску я слышал горечь, проскальзывающую в её словах. — Родия… Она не просто отвернулась, она увела за собой всех. Они не видели во мне защитника, не видели той, кто смог бы найти решение проблемы, не хотели принять моё правление. Ли Юэ дал им убежище, и с тех пор эти воды Фонтейна больше не подчинялись Фонтейну, — она посмотрела на меня, и я ощутил, что она ждёт реакции. — Ты знаешь, что это значило? Я молча покачал головой. — Первозданное море больше не сдерживалось нашими усилиями, как это было раньше. Без океанид, без их магии и влияния, оно начало большими темпами забирать то, что мы строили веками. Дальние глубины, что были под нашим контролем, превратились в темницу, которую уже не запереть. Она сделала глоток напитка через маску, затем лениво откинулась на спинку стула и хмыкнула. — Иронично, не находишь? Те, кто были неотъемлемой частью Фонтейна, стали предателями. Они находили оправдания: говорили, что им было страшно, что они не могли больше верить в новую власть, что воды были отравлены и находиться в родных водах больше нельзя. Но в момент, когда Фонтейн нуждался в них больше всего, когда я нуждалась в союзниках и друзьях, они сбежали. Они просто кинули меня, — Архонт опустила бокал, наклонилась ближе. — И ты, Саша… — её голос стал мягче, но в нём слышалось напряжение. — Что думаешь об этом? Фокалорс не просто рассказывала – она проверяла меня. Это был не просто разговор, а приглашение заглянуть глубже. Я поднял бокал, провёл пальцем по холодному стеклу и задумчиво посмотрел на его содержимое. — Думаю, что ты не простила их. Она рассмеялась – тихо, коротко, с каким-то ледяным оттенком в голосе. — Конечно нет. Они совершили преступление, сбежав, нарушив клятвы и обещания. И когда пророчество будет обмануто, когда я освобожусь, я сделаю всё возможное, чтобы они ответили за это. А ещё лучше – чтобы они предстали перед Эгерией. Если, конечно, удастся получить больше, чем разговор с запечатанным сознанием. Я хмыкнул: — Смотрю, ты настроилась серьёзно. Фокалорс подняла бровь: — Осуждаешь меня за желание мстить? Я покачал головой: — Нисколько. В заточении я научился терпению. Смирению. Иногда ради выживания, иногда ради самого себя. Но я считаю, что месть – это право того, кто пострадал. То же убийство – грех, независимо от веры, но, если я встречу Отто, я без замедления убью его. Однако специально метаться по свету и искать его по всему миру у меня желания нет. По крайней мере пока. Фокалорс усмехнулась: — Я тоже не собираюсь гоняться по всему Тейвату за теми, кто предал меня. Но и забывать об этом я не намерена. Особенно сейчас. Я внимательно посмотрел на неё. — Сейчас? Хочешь совместить месть и авантюрное приключение? — Ну… Как бы, я знаю, где находится Родия, — в её голосе скользнуло что-то похожее на удовлетворение. — Я не собираюсь сражаться или искать проблем. Просто… хочу сказать пару ласковых слов… и немного припугнуть, — её губы под маской тронула лёгкая улыбка. — В этом же не будет проблемы? Если я правильно помню, её убежище по пути в Гавань. Мы могли бы заглянуть к ней в гости на пару минут? Я вспомнил слова марионетки о «доле жестокости» океанид и усмехнулся: — Не вижу в этом проблемы. Твоё право, и я готов помочь. Мне самому интересно, что из этого получится. Фокалорс благодарно кивнула, а её взгляд смягчился. Я взглянул на Архонта, ловя в её глазах странный отблеск – смесь решимости, скрытой горечи и едва уловимого предвкушения. — А если она откажется говорить? — спросил я, выдержав паузу. — Или, скажем, нападёт первой? Богиня не сразу ответила. Она слегка склонила голову, задумчиво постукивая пальцем по стенке бокала, и на миг её взгляд застыл, будто она прислушивалась к чему-то внутри себя. — Тогда я напомню ей, — тихо, почти ласково произнесла она, — Почему Архонтом стала я, а не она. Спокойный тон её голоса почему-то резанул сильнее, чем если бы она произнесла это со злостью. В этих словах не было ни бравады, ни угрозы — только холодная уверенность того, кто потерял слишком многое и давно перестал колебаться. Я молча поднялся со стула, отставляя пустой бокал на стол, и протянул ей руку. — Тогда не будем терять времени, — кивнул я. — Пора нанести вежливый визит одной старой беглянке. Фокалорс скользнула взглядом по моему лицу, затем вниз – на протянутую ладонь. На её губах за маской мелькнула лёгкая усмешка, но в глазах сверкнуло что-то тёплое, почти незаметное. С грацией, достойной королевы, она вложила свою руку в мою, позволив помочь себе подняться. — Хах… — её пальцы легко сжались вокруг моих. — Знаешь, мне начинает ещё больше нравиться путешествовать с тобой. Она плавно шагнула ближе, не торопясь убирать ладонь, будто смакуя этот момент. Затем чуть склонила голову, лукаво улыбаясь: — Вперёд, mon cher complice. Нас ждёт очень интересное приключение…