Последняя воля павших небес

***

Я стоял у левого борта, опираясь локтями на перила, и лениво наслаждался тихим, спокойным моментом. Морской ветер приятно щипал лицо, а солёные капли воды, поднимающиеся с каждой волной, холодили кожу, будто сама природа пыталась расслабить и убаюкать. Такое спокойствие, что я мог бы стоять так бесконечно, наблюдая за горизонтом, где небо и море сливались в одно целое. Ветер трепал волосы, а мягкая качка корабля, как бы подталкивая меня, незаметно укачивала. В какой-то момент я понял, что совсем не хочется ни о чём думать, ни куда-то идти. Просто стоять здесь и смотреть в пустоту. Всё вокруг будто замедлилось, и мои мысли стали такими лёгкими, как если бы их унесло в бескрайнее море. Видимо, это что-то старческое… В какой-то момент взгляд упал на небо, и я заметил одну-единственную птицу. Не чайка, не ворона – нечто иное. Её серо-коричневые перья почти сливались с облаками, крылья расправлены широко, создавая почти плавные линии на фоне серого неба. Она была в воздухе, как и я, не спеша двигалась вдоль нашего курса в сторону Ли Юэ. Это было необычно: птица была не просто наблюдателем, она словно следила за нами. Я не мог отделаться от мысли, что может быть, это разведчик наших врагов. Впрочем, наблюдая за её плавными движениями, я понял, что она не собирается вмешиваться в наш путь. Птица вела себя вполне естественно – плавно скользила по воздуху, не приближаясь слишком близко, как бы зная свои границы. Сандроне стояла неподалёку на мостике в окружении кукол в форме Фатуи, её взгляд время от времени скользил в сторону странной птицы. Судя по спокойному выражению лица марионетки, никаких признаков беспокойства она не проявляла, будто эта птица была для неё не больше, чем очередным элементом пейзажа. Она оставалась в своём привычном, холодно-отстранённом положении, словно статуя, наблюдающая за миром с высоты своего немого безучастия. Я не торопился с попытками наладить с ней хоть какую-то более тесную связь. Да и она, похоже, не горела желанием проявлять инициативу. Хотелось бы, конечно, разузнать больше – о её прошлом, об истории, что она могла бы рассказать. О том, как мирный и простой мир из моего прошлого стал причудливой сказкой, где реальность и фантазия сплелись в один узел. Но я решил не спешить. Пока её слова и утверждения не будут подтверждены реальными фактами, доверять ей я не собирался. Да и в душе держал определённую дистанцию. Мы не друзья, не союзники в полном смысле, скорее, ситуативные партнёры, вынужденные разделять один путь. Этот союз был хрупким, как хрусталь, и мог распасться в любую минуту – достаточно лишь малейшей причины. Оба мы знали это, и, кажется, ни один из нас не пытался это отрицать. Я уже решил для себя: если под Ли Юэ я не увижу обещанного запечатанного убежища Чёрного Ордена, то Сандроне не увидит уже меня в Натлане. А вопрос агрессивных марионеток буду уже решать иными способами, не поддаваясь на её шантаж. Пока что я воспринимал её скорее, как начальника охраны, человека, чья основная задача – оберегать меня, такую важную, хотя и самую обычную с виду персону. Границы между нами были чётко обозначены, и я не горел желанием их пересекать. Всё это казалось мне зыбким равновесием – на грани доверия, но без намёка на настоящую близость. Фокалорс, тем временем, всё ещё находилась в воде, невидимой и безмолвной. Водная подушка под кораблём мягко ускоряла нас вперёд, и я не мог не заметить, как её фигура, расслабленная и грациозная, каждый раз всплывала из-под воды, создавая спокойную гармонию. Она наслаждалась моментом, и я уважал это. Вряд ли ещё долго ей удастся так свободно плескаться среди вод Фонтейна и Ли Юэ. Всё остальное казалось пустым по сравнению с её радостью. Я продолжал смотреть на птицу, и время стало тянуться. Сильная качка по-особенному расслабляла, словно укачивала меня в объятиях. Каждое покачивание, каждое неспешное колебание превращалось в ритмичную колыбельную, убаюкивая тело и ум. С каждым новым порывом ветра и шлепком волны о борт я чувствовал, как напряжение растворяется, уступая место лёгкости, свободе. В душе больше не было спешки, не было тяжёлых мыслей, только странное, почти детское желание следить за птицей. Она скользила в небе, чертя невидимые линии, её движения были плавными, словно задуманные самой природой для того, чтобы не нарушать покой. Я смотрел на неё, не отрываясь, и в какой-то момент всё остальное словно перестало существовать. Только эта птица – одна, будто сотканная из ветра и облаков. Казалось, что время остановилось, растворившись в её парении. Я даже поймал себя на том, что хочу, чтобы этот момент длился вечно. Чтобы никогда не возвращаться к хаосу и суете, оставив всё там, где море встречается с горизонтом. Неожиданно в голове начали всплывать странные философские размышления. Почему птицы летают? Почему у них только два крыла, а не четыре? Почему их полёт кажется настолько естественным и гармоничным, как будто это единственное, ради чего они существуют?.. Да уж, морские прогулки явно влияют на меня каким-то странным образом. Но вдруг, как по воле судьбы, птица резко изменила траекторию. Она сложила крылья и, почти в мгновение ока, пикировала вниз, так что я не успел понять, что происходит. В этот момент всё в мире будто замерло. Взрыв! Оглушительный хлопок разорвал этот момент. Птица угодила прямо в удалённый корабль, и сразу раздался мощный взрыв. Вода, как живой организм, поднялась в воздух, осколки дерева разлетелись по обе стороны, а звук взрыва оглушил, откинув всю мою сонливость. Я резко пришёл в себя, взглядом сразу начал искать Сандроне, но она уже подошла ко мне, не выражая никакого удивления. — Твоих рук дело? — хмуро спросил я, всё ещё не отошедший от неожиданности, кивая в сторону разрушенной лодки. Она, как всегда, была спокойна. Даже не посмотрела в сторону взрыва. Только спокойно сказала, почти с усмешкой: — Хм, не понимаю, о чём ты. Наверное, взрывоопасный груз везли, — ответила марионетка с такой уверенностью, что это больше не вызывало сомнений. — Всякое бывает в море. — Ага, верю… — ответил я с ухмылкой, не сводя глаз с Сандроне. Её спокойствие и равнодушие к произошедшему раздражали, но в то же время заставляли задуматься. В этот же момент на борту с внешней стороны повисла Фокалорс, хватаясь руками за перила и эффектно поправляя свои шикарные волосы, которые, казалось, блестели даже в пасмурном свете дня. Её появление всегда было зрелищным, будто она специально выбирала момент, чтобы подчеркнуть свою грацию. — Сандроне, что это было? Зачем было взрывать тот корабль? Ты его буквально разорвала на куски вместе со всеми, кто там находился, — спросила Фокалорс, её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась лёгкая нотка упрёка. Марионетка пожала плечами, её лицо оставалось бесстрастным, будто речь шла о чём-то совершенно обыденном. — Просто меня охватила резкая зависть и злость. Ну, знаете, я ведь злодейка-психопатка из далёкой эпохи, состоящая в крайне сомнительной организации с сомнительной деятельностью. Вот увидела отца с большой семьёй, везущих на корабле иностранные товары в родную гавань в преддверии праздника фонарей. Их счастье, планы и тёплые отношения… Увидела и решила, а почему бы их не убить в самом деле? А чего они такие радостные и живые, смотрящие в будущее с оптимизмом и надеждой?.. — её голос звучал с сарказмом, но в её словах чувствовалась странная смесь иронии и правды. — Это были марионетки Бездны? — прямо спросил я, оканчивая её фарс. — Ну, конечно, да, — покачала головой предвестница, её тон стал более серьёзным. — Это хоть очевидно не было никакой засадой, но и разведчики под боком мне тут совсем не нужны. Пускай в Натлан уходят на пересборку, а там, может, мозги прояснятся у некоторых, когда влияние Бездны отступит. Поймут, что свобода, какой бы она ни была, всё же лучше, чем служение отрыжке хонкая, именуемой Бездной. А если не поймут, у меня ещё много таких «птичек». Проект признан Царицей, и на вооружении у Снежной их сотни уже, а у меня в личном распоряжении тысячи. — А Крио Архонт знает, что у её подчинённой в личном распоряжении взрывающихся птичек больше, чем у армии Снежной? — с ухмылкой спросила Фокалорс, ловко перекидывая ногу через перила и оказываясь на палубе. Её движения были плавными и грациозными, словно она танцевала, а не просто перебиралась через борт. — Растрачиваешь казённые деньги? — продолжил я, подхватывая общий настрой Марионетка кинула сначала на меня высокомерный взгляд, потом на Фокалорс с другой стороны, хмыкнула и с оскорблённым видом перевела взгляд вперёд на воду, где вдалеке горели остатки корабля. — Вроде бы взрослые люди, а ведёте себя как дети. Стыдно должно быть. — Не ты ли сейчас устроила сценку, рассказывая о безумной злодейке-марионетке? — парировала богиня, её голос звучал с лёгкой насмешкой. — Это другое, — коротко ответила она, приняв ещё более оскорблённый вид и сложив руки на груди. Её поза говорила о том, что она считает себя выше таких разговоров. — Значит, обкрадываешь царскую казну, — уверенно подытожил я, улыбаясь. — Но сейчас вопрос не в этом, а в том, какой у нас план действий в порту. Уверен, у тебя уже расписан сценарий на месяца вперёд. — Ты меня переоцениваешь, Каслана. Всего на три недели расписано всё, — ответила она, её голос звучал с лёгкой усталостью. — А план простой и непринуждённый – в Илуне встречаемся с одним из Предвестников. Ты его быстро лечишь, и мы отправляемся дальше по Ли Юэ в сторону Гавани. Там находим якобы почившего Гео Архонта, которого либо дружелюбно просим об услуге и помощи в проходе к запечатанному убежищу Ордена, либо шантажируем и требуем это сделать, независимо от его желаний. Первый вариант отдаю тебе, как особого любителя Архонтов, а второй вариант можешь оставить на меня, если тот не согласится. Хотя не думаю, что он откажется от возможности узнать наконец, что таится за подземельем, куда даже он не сумел проникнуть. — Хм, как у тебя всё просто, — заметил я, чувствуя, что её план действительно слишком прямолинеен. — Не вижу причин усложнять что-либо. Основные силы и возможности Театра были сосредоточены в Фонтейне, который мы уже с вами благополучно покинули. За его пределами разве что Орден Бездны с незначительным отрядом марионеток может встретиться. Но в контексте нашей ситуации и возможностей – это несерьёзная угроза. Но это, конечно, не повод расслабляться и птиц на небе считать, Каслана, — многозначительно хмыкнула Сандроне, кинув на меня взгляд. — Я уже старый дед, переживший всякое и чудом сохраняющий рассудок. Меня кроме птиц, огорода и дома ничего особо не заботит. И птиц считаешь явно ты, когда наживаешься на казне чужой страны, — заявил я, чувствуя, что мои слова слегка задели её. — Хех, — хихикнула Фокалорс, прикрыв ладошкой рот. Её смех был лёгким и музыкальным, словно звон воды. Сандроне же изогнула бровь и отправилась к мостику. — Юмор у всех Каслана такой же плоский, как… — она кинула взгляд на Фокалорс и продолжила путь. — Впрочем, неважно. — Хм, кто бы говорил, — Фокалорс не стала молчать, сложив руки на груди. Её поза выражала лёгкое недовольство, но в её глазах светилась игривость. — В моей текущей роли всё сбалансированно практически идеально, — ответила марионетка, не поворачиваясь к нам. — Были у меня «роли» с огромной грудью, как у старшей Райдэн или Великой Властительницы, но я поняла, что это не моё. Но если захочу, это тело будет превосходить даже Пиро Архонта по всем параметрам, а вот насчёт тебя, Фока, я не уверена. И на этом Сандроне поднялась по ступенькам на мостик, давая понять, что разговор окончен. Богиня гидро проводила её взглядом и опёрлась на перила борта, рассматривая свою грудь. Её лицо выражало лёгкое недоумение. — Она всегда была такой? — решил спросить я, отвлекая мысли Архонта. — М? — она подняла голову и посмотрела на меня, её глаза слегка сузились, будто она пыталась вспомнить что-то давно забытое. — Нет. Граф Бонье на моей памяти был совсем другим человеком, хотя определённые пересечения в характере и манере речи остаются. И это притом, что она сейчас явно не в образе. Думаю, на людях она станет ещё… — Хуже? — Ну да, — улыбнулась Фокалорс, её губы слегка изогнулись в лёгкой усмешке. — Доводилось кое-что слышать о «марионетке» из Фатуи, и могу сказать, что в свою роль эта актриса вживается максимально. Даже не знаю, хорошо это или плохо, хах. Я кивнул, задумавшись. Сандроне действительно была загадкой. Её поведение, её слова — всё это казалось частью какого-то большого спектакля, где она играла главную роль. Но кто она на самом деле? Марионетка, актриса, злодейка? Или всё это сразу? — Больше не пойдёшь в воду? — решил я поддержать разговор и больше узнать о богине. — Нет, — она покачала головой, её волосы слегка колыхнулись от движения. — Достаточно. Нужно уметь контролировать свои желания, иначе в них можно просто забыться. Она на секунду замолчала, словно подбирая слова, а потом продолжила: — Но этот небольшой заплыв дал мне кое-что заново понять и ощутить... Я от своего плана не отказываюсь, нет, но я поняла, что действительно хочу жить. Моя жизнь ведь имеет свою ценность, она была дана мне не для того, чтобы просто так её отдать. Её голос звучал твёрдо, хотя в глубине всё ещё угадывалось сомнение. — Я просила человеческой жизни, как и остальные океаниды, но получила роль фамильяра, не желая этого. Я хотела жить, но вместо этого стала Архонтом – роль, от которой не сбежать. И пророчество, как тень, всегда рядом... Я вздохнул, понимая её больше, чем хотелось бы. — Знакомо, — тихо ответил я, снова глядя на воду. — Но не будем о грустном, — вдруг оживилась Фокалорс, её голос стал легче, как морской бриз, что касался наших лиц. — Мы уже почти приплыли. И правда. Я повернул голову, и перед нами открылся порт Илун. Лёгкий туман начинал редеть, открывая нам вид на берег. Сначала очертания строений на горизонте были размытыми, как в старом, выцветшем рисунке. Но с каждым мгновением они становились всё яснее. — Это Илун? — спросил я, прикрывая глаза от холодного ветра, что бил в лицо. Вода вокруг нас была неспокойной, волны налетали на борт корабля с мягким, но упорным плеском. С одной стороны гавани поднимались высокие горы с зелёными вершинами, словно сама природа охраняла этот город. Узкие тропы змеились вверх по склонам, исчезая в тени густых рощ. Здесь и там виднелись небольшие беседки и храмы, будто их разместили нарочно для созерцания красоты. Сам же портовый город, спрятанный между гор, появился перед нами не сразу. Сначала показались белые контуры зданий на склонах, словно зубцы крепостной стены, которые то скрывались в туманной дымке, то вновь становились видимыми. Затем стали различимы изогнутые крыши с резными краями, напоминающими морские волны, будто город был частью моря, поднявшейся на сушу. Чем ближе мы подплывали, тем больше деталей проступало из пасмурного полумрака. На верхних уровнях города можно было разглядеть деревья с багровыми листьями, их кроны раскачивал ветер, будто они были живыми и пытались отмахнуться от сырости. Эти деревья контрастировали с общей серостью пейзажа, напоминая языки пламени в дыму. — Здесь всегда такая погода? — спросил я, переведя взгляд на Фокалорс. Она усмехнулась: — Нет. Просто сейчас сезон штормов. Обычно здесь больше солнца. Но, знаешь, даже так Илун остаётся собой даже спустя века. Когда мы приблизились ещё ближе, стало видно, что город начинается прямо с воды. У самого берега тянулись узкие деревянные пирсы, местами покосившиеся от времени, но всё ещё крепкие. Некоторые из них подпирали тяжёлые каменные сваи, обросшие мхом и ракушками. Вода у пирсов была мутной, с мелкими водоворотами, которые кружили в ритме набегающих волн. Гавань жила. На фоне серого неба, низкого и тяжёлого, начали вырисовываться фигуры людей. На пирсах суетились рабочие, одетые в плотные, выцветшие от влаги и соли одежды. В руках у них были канаты, сетки и корзины, полные рыбы. Крики перемежались шумом ветра, а звон колокола с башни, возвышающейся где-то в глубине города, пробивался сквозь гул. — Этот звук... — пробормотал я, прислушиваясь. — Колокол времени, — сказала Фокалорс. — Здесь он отбивает не только часы. Он говорит, когда прилив, когда шторм подходит. Для местных это как голос самого моря. Я вгляделся вперёд. Теперь, когда корабль вошёл в гавань, стало видно, что город был не только жилым, но и удивительно живым. На нижних уровнях здания теснились друг к другу, но не давили своей массой – наоборот, в их хаотичном расположении чувствовалось какое-то естественное равновесие. Узкие улочки поднимались вверх по склонам, как змеи, петляя между домами. Мы медленно подходили к одному из пирсов. С берега уже тянулись фигуры людей, готовых принять наш корабль. Ветер усилился, взметнув вверх кусок паруса, и я заметил, как Фокалорс чуть сильнее сжала поручни и поджала губы. — Нервничаешь? — тихо спросил я, глядя, как её пальцы чуть побелели от напряжения. — Нет, — ответила она после паузы, но в её голосе прозвучала нотка неуверенности. Когда наш корабль начал маневрировать, чтобы встать к причалу, мне открылся вид на центральную часть гавани. Здесь вода была спокойнее, словно защищённая от ветра самими зданиями. На одном из верхних уровней города я даже заметил небольшой фонтан, его вода лилась едва заметной струёй. Рядом с ним стояли лавки, но сейчас там никого не было – слишком промозглая погода для отдыха. Швартовка заняла несколько минут. Люди на берегу ловко перебросили канаты на корабль, привязывая их к сваям. Шум воды, голосов и скрип древесины смешался в единую симфонию, которую можно было назвать «портовой». Когда корабль, наконец, остановился, я почувствовал, как лёгкая дрожь, исходившая от палубы, стихла. Фокалорс рядом уже не было, но я чувствовал её присутствие. — Добро пожаловать в Илун, Каслана…