Последняя воля павших небес

***

Зал, ослепительно белый и наполненный мягким светом, был погружён в тишину, которая словно сгущалась вокруг. Высокие потолки уходили ввысь, а зеркальная стена отражала каждое движение, делая пространство почти бесконечным. Гладкий мраморный пол сверкал совершенной чистотой, и каждый шаг отзывался тихим эхом, подчеркивая безмолвие вокруг. В центре комнаты стояло белоснежное пианино, его поверхность сияла под мягким светом, будто притягивая и одновременно отталкивая. Высокий статный юноша в чёрной строгой форме находился у инструмента. Длинные светлые волосы плавно спадали на широкие плечи, слегка касаясь прямой спины. Пальцы скользили по клавишам, извлекая мелодию, которая когда-то приносила умиротворение, но теперь звучала пусто и отстранённо. Музыка, напоминающая колыбель, наполняющая зал, казалась вечным напоминанием о времени, застывшем в этом месте, как в бесконечном сне, из которого невозможно пробудиться. Он остановился, позволяя звукам мелодии раствориться в воздухе, и на мгновение зал погрузился в полную тишину. Его уставший взгляд был устремлён вперёд, красивое лицо оставалось сосредоточенным, но слегка утомлённым, словно он носил на плечах невидимую тяжесть. Не оборачиваясь, он спокойно произнёс: — Мы снова встретились здесь. Опять этот сон? Слова эхом разнеслись по залу, и почти сразу последовал ответ. Её голос прозвучал тихо, но твёрдо: — Я не думаю, что это сон. Молодой человек медленно повернулся. На белом диване сидела девушка, её длинные белые волосы с мягкими зелёными оттенками на кончиках мягкими волнами спадали на плечи и спину. Большие зелёные глаза с четырёхконечным зрачком смотрели на него, в их взгляде читались напряжение и скрытая тревога. Лёгкая тень нахмуренности на её лице свидетельствовала о том, что она понимала: это место и этот момент – не просто иллюзия, а нечто большее. В её взгляде отражались неуверенность и стремление найти ответ на вопрос, который она, возможно, ещё не решалась задать. Юноша задержал взгляд на ней, словно ища в её лице нечто важное. Он слегка улыбнулся, но в улыбке проскальзывала усталость. — А мне кажется наоборот, очень красивый сон, особенно эта музыка, — произнёс он, голос его звучал мягко, но с оттенком смирения. После его слов девушка нахмурилась, взгляд её стал более жёстким, словно внутри происходила борьба с сомнениями. Пианист заметил эту перемену и на мгновение его улыбка исчезла. Взгляд его смягчился, и он с тихим вздохом продолжил: — Что ж… Пуская в свою душу Богиню Мудрости, следовало ожидать, что рано или поздно всё тайное станет явью…

***

— Саша… Просыпайся… — голос доносился как сквозь вату, далёкий и приглушённый. Кто-то мягко, но настойчиво тряс меня за плечо, и я медленно начал возвращаться в реальность. Неприятное ощущение тяжести давило на виски, словно я пробирался сквозь густой туман, который никак не хотел рассеиваться. Понемногу осознавая себя, я медленно открыл глаза. Передо мной размытыми пятнами расплывался кабинет, словно я смотрел на мир через мутное стекло. Всё казалось нереальным, словно я всё ещё находился на границе между сном и явью. Веки были тяжёлыми, а в голове гулко пульсировала боль. Я просто смотрел прямо перед собой, не сразу понимая, где нахожусь, и почему всё вокруг казалось таким чужим. В ушах слегка шумело, и я на мгновение почувствовал лёгкое покалывание в руках и ногах, как будто кровь долго не могла вернуться к нормальному течению. Перед глазами мелькали образы из сна, которые я уже не мог вспомнить, но тягучее послевкусие от них оставалось, как от кошмара, который стёрся из памяти, оставив лишь ощущение смутной тревоги. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь собраться с мыслями, но от этого лишь сильнее ощутил неприятную тяжесть в голове. Мой взгляд был рассеянным, и только спустя какое-то время я заметил Макото, стоящую слева. Она внимательно смотрела на меня, её фиолетовые глаза были полны заботы, но в них мелькнула тень странного беспокойства, когда я наконец поднял на неё глаза. Она едва заметно дёрнулась, будто увидела что-то, но тут же спрятала это под привычной тёплой улыбкой. — Ну вот, наконец-то. Ты так крепко спал, что я уж думала, не разбудить, — произнесла она, а в её голосе звучала смесь облегчения и мягкой укоризны. — Видимо, переборщил немного на утреннем занятии... Я прищурился, стараясь прогнать неприятные ощущения, но они не спешили уходить. — Который час? — спросил я, пытаясь справиться с головной болью и слегка покалывающими глазами, словно от долгого чтения при тусклом свете. — Через пять минут должен прийти твой дуэлянт, — ответила Макото, присев на край стола рядом со мной. Её голос звучал мягко и уверенно, но в нём сквозила лёгкая тревога. — Мой дуэлянт?.. А, — произнёс я, медленно вспоминая. — Мой дуэлянт. Постепенно моё восприятие прояснялось, и я заметил, что на столе передо мной стояла чашка с чаем. Белая фарфоровая чашка была изящно украшена золотыми узорами, и из неё поднимался лёгкий пар. Аромат трав наполнял воздух, притягивая мой взгляд и словно зовя к себе. Я потянулся к чашке, надеясь, что чай поможет прогнать остатки сна и вернуть мне силы. Сделав первый глоток, я ощутил, как тепло начало разливаться по телу, прогоняя холод и тяжесть. Напиток был приятным, обволакивающим, и с каждым глотком я чувствовал, как неприятные ощущения отступают, оставляя после себя спокойствие и умиротворение. Я облокотился на спинку кресла, ощущая, как чай действительно помогает – голова прояснилась, и тяжесть уходила, уступая место бодрости и ясности. Кабинет, который сначала казался таким чужим и пустым, теперь выглядел почти уютным. Мягкий закатный свет падал из окна, за которым виднелась знакомая оживлённая улица. — Спасибо за чай, — поблагодарил я, чувствуя, как наконец возвращаюсь в нормальное состояние. — Может, и гостю предложим? Вдруг подружимся. Судебные дуэлянты – не последние люди в Фонтейне. Макото тихо усмехнулась, её улыбка стала чуть шире, но она покачала головой, глядя на меня с добродушием. — Я готовлю только для близкого круга. Случайным людям такого удовольствия не видать, — сказала она с лёгким оттенком игривости в голосе, но её слова звучали искренне. Я сделал ещё один глоток чая и почувствовал, как последние остатки усталости и сонливости улетучиваются, оставляя меня полным сил и решимости. Опустив чашку, я осторожно поднялся с кресла, чувствуя, как мышцы наконец начинают отзываться на движение с привычной лёгкостью. Однако лёгкая дрожь ещё оставалась в руках, и мне нужно было умыться, чтобы окончательно прийти в себя. — Ладно, пора готовиться к приёму, — уверенно произнёс я, направляясь к двери в остальную часть квартиры, где находилась и ванная комната. — Умоюсь перед приходом этого дуэлянта, чтобы встретить его как положено.

***

О судебных дуэлянтах Фонтейна я слышал немного. Каждому обвиняемому в суде предоставляется возможность защитить своё честное имя, избежать, по его мнению, несправедливого наказания или просто быть услышанным через судебный поединок с дуэлянтом. Эти самые дуэлянты представляют правосудие Фонтейна, и обнажение меча, рискуя своей жизнью, – их повседневная работа. В обществе они безусловно пользуются уважением, хотя не во всех кругах, и, как можно догадаться, это не бедные люди и в совершенстве владеют боевыми искусствами, часто с Глазами Бога на вооружении. Лично я с ними дел не имел, но в местных учебниках по анатомии их нередко приводят в примеры, описывая серьёзные ранения: выколотые глаза, порванные сухожилия, отрезанные конечности. Я увидел на запечатлённых архивных фотографиях и протоколах лечения, доступных студентам института, что романтизация дуэлянтов, распространённая в столице, – штука обманчивая. Сегодня ты прославленный защитник закона, а завтра калека, на котором ставят эксперименты, пытаясь вернуть зрение или способность ходить. И даже продвинутая магия гидро здесь не всемогуща – не всё можно срастить и исцелить, как ни старайся. Так что, листая рабочий журнал с записями Дори, я не удивился, что из восьми новых пациентов пятеро были дуэлянтами немолодого возраста, и лишь один из них был молодым – некий Савиньен, двадцати шести лет, с диагнозом «что-то со спиной», чьего прихода я и ждал в кабинете. Чтобы не терять времени даром, развлекал себя созданием из духовной энергии карт – тонких, острых, словно игральные карты, но на деле смертельно опасных. Идея с ними пришла мне только вчера: я увидел подростков, играющими в карты в кафе возле библиотеки. Попробовал создать что-то подобное, только из металла, и результат оказался весьма впечатляющим. Карты, хоть и выглядели невинно и дорого на вид, в теории могли стать смертоносным оружием – лёгкими, острыми и достаточно быстрыми. Они не только могли использоваться как метательное оружие, но и сложенные в воздухе вместе, могли сыграть роль импровизированного щита. В общем, совершенно случайно я нашёл для себя, как мне казалось, идеальное оружие. Универсальное и, на удивление, опасное. На практике они могут оказаться бесполезными, но как для тренировки по контролю энергии – самое то. Чем быстрее я в полной мере освою свою собственную силу, тем скорей смогу перейти к новому этапу, полноценно копируя некоторые элементальные приёмы Архонтов. Сейчас пока что получались лишь самые приземлённые азы из-за конфликта в совсестимости духовной и элементальной силы, но это тоже неплохой результат, учитывая, что даже месяца не прошло. В повседневной жизни я тоже старался не упускать шанса тренироваться – создавал из своей силы бокалы, тарелки, вилки и другие мелочи, которые могли пригодиться в определённый момент. Но когда дело доходило до создания чего-то более сложного или объёмного, всё разваливалось: вещи не приобретали устойчивую форму, оставались эфемерными или были слишком хрупкими для использования. Даже мои карты, несмотря на кажущуюся идеальность, не всегда удавались: то края были недостаточно острыми, то баланс нарушался, и карты начинали дрожать и ломаться. Но я продолжал двигаться вперёд. В голове не раз мелькали образы того, как однажды я смогу создавать в воздухе сложные структуры, даже оружие – заряженные винтовки или массивные пушки. Но пока что получались только хрупкие макеты, едва пригодные для тренировки. Но времени у меня ещё предостаточно, и я был уверен, что смогу достичь своего. — «Тук-тук-тук-тук» Подошло время встречи, и в дверь постучали четыре раза. Это был знак, что посетитель приглашённый, а не случайный. Незваный гость вряд ли стал бы стучать в массивную железную дверь, когда рядом есть звонок, особенно четыре раза. Я развеял свои карты, и они плавно осыпались на пол, как осенние листья, кружась в воздухе. Вздохнув, поднялся из кресла и, отодвинув засов, открыл дверь наружу. Передо мной стоял Савиньен – молодой мужчина с резкими чертами лица и самоуверенной ухмылкой. Его наряд, выполненный в глубоких оттенках красного, украшенный замысловатыми узорами и эполетами, выглядел слишком нарядно для повседневной одежды, подчёркивая его заносчивую натуру и статус. Лёгкая позолота и шляпа с перьями завершали этот образ, делая его похожим на персонажа старинного романа о дуэлянтах, в коем он, вероятно, и видел себя главным героем. Неподалёку у перил крыльца стояли две незнакомые мне девушки, занятые разговором. Первая из них была высокой, с плавными, округлыми чертами фигуры. Её длинные тёмно-синие волосы падали мягкими волнами, собранные в низкий хвост, но несколько прядей светлее тону выбивались и спадали на лицо, скрывая правый глаз. Ярко-фиолетовые глаза девушки блестели под полями одноугольной шляпы, украшенной перьями и металлической брошью. На ушах сверкали маленькие серьги в форме капель воды, добавляя её облику ещё больше изящества. Белая рубашка и чёрный корсет с золотыми пуговицами подчёркивали её талию и плавно переходили в короткую юбку с декоративными вырезами. Высокий воротник и рукава три четверти придавали образу строгость, а на шее виднелась оборка, на которой крепился электро Глаз Бога. Белые перчатки, однотонные колготки и чёрно-белые ботинки на каблуках с подвязками и позолоченными деталями завершали её образ, дополненный синей асимметричной мантией, самая длинная часть которой достигала лодыжек. На мгновение мне показалось, что передо мной стоит Макото, или Эи, словно ещё одна их сестра или даже кукла вроде Райдэн Мэй. Вторая девушка была чуть ниже, с более угловатыми чертами лица и спокойным, почти отстранённым выражением. Её длинные чёрные волосы свободно ниспадали на плечи, создавая ореол загадочности вокруг её фигуры. Одета она была в серо-голубой плащ с кожаными вставками и металлическими акцентами, который напоминал форму дуэлянтов, но при этом выглядел более утончённым и изысканным. Плащ обвивал её фигуру, оставляя просветы, через которые проглядывали плотные чулки и короткие шорты, придавая её облику динамичность и боевой настрой. Её одноугольная шляпа, украшенная розой и острыми металлическими элементами, подчёркивала независимый характер. На шее у неё висел анемо Глаз Бога, также зафиксированный на плотной ленте, а в руке она играла с небольшим ножом, ловко крутя его между пальцами, словно проверяя на остроту. На ногах были высокие сапоги с металлическими деталями, придающими ей устойчивость и уверенность в каждом движении. Я кивнул в сторону Савиньена, одновременно оценивая его и двух спутниц. — Савиньен? — уточнил я, ощущая лёгкое напряжение от непривычной компании. — А это ваша группа поддержки? Савиньен высокомерно усмехнулся, словно мой вопрос только подогрел его самолюбие. Он слегка наклонил голову, прежде чем ответить, его голос звучал с явным оттенком снисходительности. — Нет, — сказал он, отмахиваясь рукой, как будто это не стоило моего внимания. — Эти дамы здесь не ради меня. Лучше вообще не обращайте внимание на них. Первая девушка, та, что так напоминала Макото, повернулась и сделала полушаг вперёд. Её голос был мягким, но звучал с ноткой решительности, что казалось даже немного обескураживающим. — Мы тоже дуэлянты и просто хотели убедиться, что разносимые слухи правдивы о целителе, — сказала она, едва заметно кивая в мою сторону. — Но заходить к вам без приглашения не станем. Нам достаточно увидеть вас своими глазами, а также само это место. Я кивнул, понимая, что их интерес ограничен, и не стал настаивать на приглашении внутрь. Хотя взгляд девушки в синем, почти зеркально напоминавший Макото, как будто сверлил меня насквозь, оставляя странное ощущение дежавю. Было немного не по себе от того, как её облик накладывался на образы из прошлого, словно кто-то решил поиграть с моими воспоминаниями. Пропустив Савиньена внутрь, я обратился к девушкам: — Ваш коллега скоро вернётся. Обычно исцеление занимает не больше пары минут. Они лишь молча кивнули в ответ, не выражая ни малейшего сомнения в моих словах. Я тихо закрыл за собой дверь, не трогая замок, ведь не планировал держать дуэлянта долго. Савиньен, шагнув внутрь, спокойно прошёл по небольшому прихожему коридору и присел на диванчик для гостей у самого входа – тот самый, на котором совсем недавно сидела Макото, оставив лёгкую вмятину на подушках. Он, не торопясь, снял шляпу, его взгляд был внимательным, но вместе с тем чуть прищуренным, как будто он оценивал меня. — Пара минут? — произнёс он, с лёгкой недоверчивостью смотря мне в глаза. — Вы, кажется, щедры на обещания, как и те, кто дают пустые гарантии. У меня случай куда сложнее, чем может показаться, и на реабилитацию я потратил не пару минут, а несколько месяцев, и то – результат далеко не идеален. Его тон был проникнут недоверием и лёгкой укоризной, но я не стал задерживаться на этих словах, спокойно пропустив их мимо ушей. Эти укоры я уже слышал не раз от тех, кто проходил через множество лечений и разочарований. — И что же с вами произошло? — задал я вопрос, казалось бы, буднично, направляясь к столу. Перед ним стояло два стула, один из которых я взял и отправился с ним к дуэлянту. Садиться рядом с ним на одном диване мне не особо хотелось. Я аккуратно поставил стул напротив Савиньена, упёршись руками в его спинку, чтобы чувствовать себя более уверенно. — А что, госпожа Сангема-бай ничего вам не рассказала? — его вопрос прозвучал с неким вызовом, как будто он испытывал меня. — Неважно, что она говорила, — твёрдо ответил я, не спуская с него взгляда. — Важно то, что вы скажете сейчас. Я не собирался сразу же приступать к исцелению. Конечно, можно было передать духовную энергию и завершить на этом приём, выполнив свою задачу быстро и без особого интереса. Но ведь это слишком скучно и, если я хочу, чтобы обо мне узнало больше людей, нужно хоть немного запомнится. Я бы сам лично ничем не отличался от стандартных исцеляющих печатей или зелий, если бы делал всё по шаблону. Мне же всегда было интересно больше узнать о людях, о том, что с ними произошло: чем болеют, как приобрели свои раны или болезни, какие методы лечения пробовали, куда обращались и прочее. Это не только позволяло накопить собственный опыт, но и просто увлекало – слушать истории других всегда захватывающе, чего не говори. Савиньен не сразу заговорил, видимо, не привыкший к такому подходу. — Да что тут рассказывать? — вздохнул он глубоко, явно подбирая слова. — В одном из поединков мой противник оказался не совсем честным. Хотя уже истекал кровью от моих выверенных и точных ударов, он сумел сбить меня с ног и несколько раз наотмашь ударить мечом по спине. Раны были… чудовищные. Но, несмотря на всё, я вышел из дуэли победителем... пусть и такой ценой. Он замолк, словно проживая тот момент снова. Лицо его слегка исказилось, будто в нём вновь проснулись боли, которые он уже давно пытался забыть. — Лечение оказалось долгим, — продолжил Савиньен, откинувшись на спинку дивана. — Меня резали, зашивали, вставляли железные спицы в спину. Врачи при медицинском институте сделали всё, что могли. Вернули мне возможность ходить, хотя я потерял практически всё – полный контроль над ногами, возможность держать меч. На восстановление ушли месяцы. Он говорил тихо, словно опасаясь вновь разбудить в себе страхи и неудачи, с которыми ему пришлось столкнуться. — Я не мог позволить себе держать меч в руках, не говоря уж о том, чтобы использовать его с прежней силой. Начал искать тех, кто мог бы помочь магией – целителей, знахарей, кого угодно. Обращался ко многим, и в Фонтейне, и за его пределами. Что-то помогало, что-то было бесполезным, а некоторые просто пытались вытянуть из меня как можно больше моры, обещая чудеса. Обычные негодяи. Я внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной детали, одновременно сосредоточив своё духовное зрение на его теле. Как и ожидалось, его энергия была окрашена в голубоватые оттенки, характерные для жителей его страны. Но на уровне поясницы чётко виднелись тёмные полосы – видимо, следы ударов меча. — Вижу, удары были очень сильными, — произнёс я, сконцентрировав внимание на этих затемнениях. — Вы используете особое зрение, верно? — заметил он, взглянув на мои глаза. — Вот почему они так слегка светятся? — Да, — кивнул я, не отрываясь от изучения его энергетических каналов. — Это настоящее чудо, что врачи смогли вас буквально собрать по частям и поставить на ноги. — Врачи действительно сделали всё возможное, ведь в Фонтейне лучшие специалисты, — признал он, кивая. — А вот с магами мне не везло. Только нервы и терпение испытывали. Надеюсь, вы, господин Касланов, не из их числа. — Сейчас увидим, — усмехнулся я, протягивая левую руку. — Дайте мне свою руку. Мужчина замялся на мгновение, видно, всё ещё сомневаясь, но затем протянул свою руку, делая шаг навстречу возможному исцелению. А дальше всё пошло как обычно. Я хоть и чувствовал усталость после долгого дня, особенно после игры с картами, но был уверен в своих силах. Вытянув руку, я начал аккуратно направлять поток духовной энергии в тело Савиньена. Она плавно потекла, заполняя его истощённые каналы, как вода, проникающая в сухую землю. Энергия медленно текла, сливаясь с его и проникая в проблемные участки – те самые повреждения в спине, которые он так долго не мог залечить. Мой опыт подсказывал, что восстановление будет идти по стандартному сценарию, и я мысленно уже готовился услышать от него облегчённый выдох, когда боль отступит. Но… — Что-то мне поплохело… — Савиньен сдавленно произнёс эти слова, его голос был тихим, но наполненным внезапной тревогой. Он резко одёрнул руку, словно обжёгся, его лицо исказилось в гримасе боли и ужаса. Я только начал передавать духовную энергию, аккуратно направляя её в те участки его тела, где должны были быть повреждения, и вдруг почувствовал, как его энергия начала меняться. Его тело содрогнулось, а глаза забегали, отражая страх, который он не мог скрыть. Духовное зрение, что обычно было спокойным и предсказуемым, вдруг показало сущий кошмар: энергия в его теле начала беспорядочно пульсировать, разрастаясь и сотрясая его изнутри, словно стремясь разорвать его на части. Словно река, которая внезапно выходит из берегов, его энергия стала расширяться, захватывая всё вокруг, а в районе живота, напротив, возникла жуткая пустота. Это место выглядело как чёрная дыра, которая поглощала всё, что попадало в её зону. — Подожди! — начал я, вскочив со стула и инстинктивно пытаясь остановить поток энергии, сделать хоть что-то, но Савиньен уже не слышал меня. Его лицо побледнело, дыхание стало прерывистым и тяжёлым, как будто что-то внутри него ломалось. Он вскочил, дико оглядываясь вокруг, не понимая, что происходит. — Нет! — он закричал, и этот крик был не от боли, а от чистого ужаса, как будто он чувствовал, что его тело вот-вот подведёт его. Его ноги дрожали, едва удерживая его на месте. Вскрикнув снова, он попытался броситься к двери, но всё произошло молниеносно. Уже через секунду его ноги подкосились, словно невидимая сила выдернула из них последние остатки жизни. Он рухнул у самого порога, и в тот же миг, не успев даже коснуться пола, его тело мгновенно превратилось в воду. Это случилось в одно мгновение: ни переходных состояний, ни следов распада – плоть, мышцы, кости, всё, что было Савиньеном, разом исчезло, оставив лишь лужу чистой воды, которая тут же растеклась по полу. Одежда, что была на нём, бесформенно осела, как будто её просто сняли и бросили. Моё духовное зрение оставалось активным и уловило, как его энергия, ещё не до конца покинувшая тело, продолжала кружить, будто запертая в этой воде. Она вихрилась в безумном темпе, расширяясь и сжимаясь одновременно, словно пытаясь вырваться из какой-то невидимой тюрьмы. Вокруг всё бурлило, пульсировало хаотичными вспышками, как ураган, а затем, через несколько мучительных секунд, эта энергия начала исчезать, истончаться и утекать, оставляя за собой пустоту, которая тут же разрасталась внутри. Я стоял в полном оцепенении, тупо уставившись на лужу воды и бесформенную кучу одежды, которая ещё мгновение назад была человеком. Это произошло так стремительно, что мой разум попросту отказывался принять реальность. Казалось, воздух вокруг сгущался, наполняясь ощущением чего-то зловещего, непонятного и жутко неправильного. В голове крутилось бесконечное множество вопросов, но ни одного ответа. Снаружи раздался шум – на его крик прибежали девушки, что ждали на крыльце. Они ворвались внутрь, в их глазах читалась тревога. Они замерли в дверном проёме, осматривая происходящее, пока их взгляды не остановились на луже воды и одежде, что лежала на полу. Савиньен исчез. Они видели это. — Чёрт! Что здесь произошло?! — выкрикнула одна из них, та, что была ближе ко мне. Её глаза, полные ярости и недоумения, вонзились в меня. Она мгновенно выхватила пистолет и направила его прямо мне в грудь, пальцы были на курке, готовые стрелять. В её движениях не было колебаний, только решимость. Вторая девушка, стоявшая рядом с ней, с быстрым, отточенным движением обнажила меч. Клинок блеснул в тусклом свете комнаты, сверкая холодной, смертельной сталью. Она держала его уверенно, словно готовясь в любую секунду нанести удар. Их лица выражали смесь гнева и шока, а моё сердце билось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. — Он просто… исчез, — прошептал я, сам ещё не до конца веря в свои слова. — Растворился… прямо на моих глазах… превратился в воду…