Последняя воля павших небес

***

Где-то в Сумеру

Мужчина с бледными голубыми прядями, выбивающимися из-под изящно выгнутой маски, неспешно прогуливался по песчаному берегу Сумеру вдали от любых поселений. Серая завеса туч затягивала горизонт, небо угрожающе нависало, превращая мир в череду размытых теней и сгустков тумана. Вдалеке, на меланхоличном фоне моря, виднелись едва различимые силуэты кораблей – немые свидетели событий, развернувшихся на берегу. С другой стороны шумел тропический лес, издавая приглушённые звуки жизни, которые казались неуместными в этой угрюмой атмосфере. Каждое его движение было выверено и плавно, как у хищника, бродящего по своим угодьям. Длинное белое пальто с металлическими вставками, подчеркивающее стройность фигуры, прилипало к телу от сырости, придавая мужчине ещё более зловещий вид. Недалеко от берега, на мели стояло небольшое парусное судно, наклонённое вбок, словно уставшее от долгого путешествия и сдавшееся на милость стихии. Разорванные паруса и обломки корпуса рассказывали о битве, чей яростный отпечаток теперь остался лишь в осколках и обгорелых краях судна. Мужчина бросил короткий взгляд на корабль, но его внимание вскоре вернулось к тому, что происходило на берегу. Песчаная линия вперемешку с камнем была пустынной, за исключением обломков разбросанных механизмов и частей искусственных тел. Следы недавней схватки, отпечатки борьбы – вся сцена выглядела как покинутая арена после жестокого представления. Ломанные конечности, искорёженные детали, потускневшая керамика и холодный металл. Мужчина шёл медленно, внимательно изучая всё вокруг, словно старательно восстанавливал события по этим осколкам. Ветер выл и гулял среди обломков, играя с кусками тряпья и выжженной землёй, но его ничего не смущало. Он двигался бесшумно и целеустремлённо, сосредоточенный на поиске. Взгляд его был устремлён к земле, где лежали остатки механизмов, но вскоре он замер, обнаружив то, что искал. На выжженной поляне у самой воды, среди груды обломков, он заметил часть руки. Она отличалась от других: не мёртвый металл и керамика, а почти человеческая на вид. Пальцы были изящны, а ладонь казалась готовой к последнему жесту, остановленному лишь резким обрывом у запястья. Он наклонился, поднял находку и тщательно осмотрел её, как искусное изделие, недостойное быть оставленным среди груды мусора. Холодные глаза за маской испытующе скользнули по тонким пальцам, изломанным линиям искусственной затвердевшей плоти. Мужчина не улыбнулся, не позволил себе ни тени эмоции, его лицо оставалось непроницаемым. — Значит, долгожданная встреча с несчастной младшей сестрой закончилась не по плану, — он произнёс это тихо, почти на выдохе, его голос звучал ровно, без намёка на насмешку, но с лёгкой тенью удовлетворённой догадки. — Что ж, это было ожидаемо. Скрыв находку в тусклой вспышке магии, он выпрямился и ещё раз окинул взглядом безмолвную картину разрушения. Мокрый песок словно дышал отчаянием и гневом, а волны упрямо накатывались на берег, стирая последние следы.

***

Несколько дней спустя

Кур-де-Фонтейн

Центральная библиотека города

Центральная библиотека Фонтейна в лучах заходящего солнца выглядела особенно величественно. Солнечные лучи проникали сквозь витражные окна, раскрашивая полки и столы в золотисто-оранжевые и красные тона. Эти окна, высокие и украшенные изображениями мифологических сцен и исторических событий, создавали причудливые световые картины на стенах и полу. Казалось, что сами книги, пыльные и древние, купались в этом мягком свете, пробуждаясь от долгого сна. Высокие своды библиотеки тянулись ввысь, и где-то под потолком парили балкончики, доступ к которым был возможен только по узким лестницам из тёмного дерева. На фресках, украшающих своды, были изображены сюжеты из легенд Фонтейна: великие битвы, моменты становления и сцены из жизни простых людей, которые нашли своё отражение в истории. Каждый шаг по библиотеке отзывался тихим эхом, и даже самые приглушённые звуки, как шелест страниц или лёгкий стук карандаша, казались значимыми в этой обители знаний. Я сидел за массивным деревянным столом, покрытым множеством разложенных книг по анатомии и медицинским записям, пытаясь сосредоточиться на тесте. Полки, казалось, нависали над нами, будто древние стражи, охраняющие свои сокровища – бесконечное количество знаний, накопленных поколениями учёных и мудрецов. Сквозь высокое окно напротив нашего стола открывался вид на город: черепичные синие крыши домов, уходящие вдаль, и мосты, пересекающие каналы Фонтейна, отражающие последние лучи солнца. Напротив меня сидел Сильвер – высокий и худощавый парень с тёмными волосами, которые были аккуратно собраны в хвост на затылке. Его светло-зелёные глаза, обычно скрытые за чёрными солнцезащитными очками, казались спокойными и отстранёнными, но сегодня в них читалась особенная усталость. На нём был неизменный тёмно-серый пиджак, поверх белой рубашки с аккуратно повязанным тёмно-синим галстуком. Шляпа с охряной лентой добавляла его облику нотку таинственности. Сильвер носил чёрные брюки и перчатки, что делало его внешность немного строгой и отстранённой, как будто он привык защищаться от внешнего мира. Но сейчас, в библиотеке, мой знакомый выглядел более расслабленным. Он немного откинулся на спинку кресла, сняв очки и слегка потирая переносицу – усталость отразилась на его лице, и его глаза, обычно скрытые от посторонних взглядов очками, выглядели утомлёнными. В библиотеке, среди книг и древних стен, он позволял себе быть немного более открытым. Мы писали тест – самостоятельную работу, заданную в конце учебного дня. Руккха не подходила к нам, что соответствовало правилам: это был наш шанс показать свои знания без подсказок и помощи. Рядом с нами, у того же стола, сидела Дэхья. Она внимательно записывала что-то в свою тетрадь, иногда поглядывая на Руккху, хотя остальные уважительно звали её «госпожой Деватой». Руккха была одета в своё любимое зелёное платье, нежно облегающее её фигуру, и её светлые волосы мягко спадали на плечи и спину. В её ясных зелёных глазах светилась мягкая доброта, и казалось, что она наслаждается каждым мгновением, проведённым за нашим обучением. Дэхья задумчиво рассматривала задачу, её взгляд был сосредоточенным и немного озадаченным. Она хмурила брови, как бы сражаясь с невидимым противником на страницах своей тетради. — Госпожа Девата, а если я прибавлю сюда ещё одно неизвестное, как мне его правильно выразить? — она слегка наклонилась вперёд, выжидающе глядя на свою наставницу. Руккха улыбнулась, её улыбка была мягкой, но в ней ощущалась неподдельная уверенность и забота. Она указала на уравнение в тетради Дэхьи: — Попробуй разложить на множители, — посоветовала она, её голос звучал спокойно и уверенно. — Это поможет упростить выражение. Главное – видеть общую картину, а не зацикливаться на мелочах. Чего не говори, Руккха была терпеливым учителем, её манера объяснять материал казалась естественной и ненавязчивой, и каждый её совет был как напоминание о том, что обучение – это путешествие, а не гонка. Сильвер не отрывался от теста, в то время как я уже закончил свой и изучал его взглядом. Я знал, что он является членом организации «Спина-ди-Расула», занимающейся общественной деятельностью во всём Фонтейне. Сильвер редко говорил о своей работе, как и о чём-либо другом, кроме учёбы, но по тем редким разговорам и его поведению, я знал, что их организация в последнее время сталкивается с нехваткой ресурсов и людей, и что его учёба на врача была не просто личной мечтой, исходящей из сердца, а насущной необходимостью. Он хотел закрыть этот пробел, научившись врачеванию и помогая тем, кто не мог позволить себе дорогостоящие услуги врачей и целителей. Учился он в основном самостоятельно, в тайне от коллег, появляясь в университете лишь на экзаменах. Библиотека стала для него вторым домом – тихим убежищем, где можно было уйти от мирской суеты и сосредоточиться на знаниях, где мы собственно и познакомились, узнав, что мы студенты одного университета. Сама библиотека располагала к уединению: высокие стеллажи, набитые книгами, словно охраняли личное пространство каждого посетителя. В воздухе витали ароматы старых книг, древесной пыли и лёгкого запаха воска от свечей, которые иногда зажигали, хотя магические светильники и люстры были здесь повсеместно. Пространство вокруг пронизано лёгким шорохом: кто-то переворачивал страницы, кто-то скрипел пером по бумаге, а кто-то тихо шагал между полками в поисках нужной книги… Я отвлёкся от своих мыслей, заметив, как библиотека окрасилась в тёплые оттенки. Через витражи стало пробиваться оранжевое закатное солнце, и его лучи, проникая внутрь, создавали в помещении таинственную и спокойную атмосферу. Подняв глаза, я увидел, что Руккха тоже посмотрела в сторону окна, её взгляд задержался на оранжево-золотистых бликах на полу. — Похоже, что время летит слишком быстро, — сказала она с лёгкой улыбкой, наблюдая за изменением света. — Уже закат, пора заканчивать на сегодня. Не забывайте повторить материал перед сном – это всегда помогает лучше усвоить знания. Сильвер тихо закрыл учебник, быстро собрал свои вещи и поднялся. Он взглянул на Руккху с уважением и благодарностью: — Спасибо за уроки, госпожа Девата. Мне нужно идти. Он кивнул ей с вежливостью, передал ей свой тест и кивком попрощался с нами. Я заметил, что к Руккхе он относился с особым почтением – ведь она была не только отличным учителем, но и человеком, который преподавал нам знания бесплатно и с полной отдачей. Дэхья также оторвалась от своих записей, слегка улыбнулась и тоже начала собираться: — Ох… Ну и денёк выдался конечно… Спасибо, госпожа Девата. Я обязательно повторю, — сказала она, поднимаясь и собирая свои книги. Затем она повернулась ко мне, махнув рукой. — До встречи! Спасибо ещё раз за помощь. Когда же Дэхья и Сильвер ушли, я единственный остался за столом, наблюдая, как Руккха аккуратно расставляет оставленные книги по своим местам. Она делала это с таким вниманием, будто каждая книга была её личным сокровищем. Её движения были уверенными и спокойными, и казалось, что даже в этом простом занятии она находила удовольствие и умиротворение. Я поднялся, решив предложить свою помощь: — Может, помочь с книгами? — предложил я. Руккха обернулась и улыбнулась, останавливая меня лёгким жестом: — Не стоит, — ответила она мягко. — Как я уже упоминала, мне нравится это занятие. Расставлять книги по местам – для меня это способ немного отдохнуть и привести мысли в порядок. После потери связи с Ирминсулем эта небольшая библиотека знаний в какой-то степени заменяет мне эту утраченную возможность, бывшей некогда частью меня самой. Хоть по мне и не скажешь, это до сих пор давит на меня. Но в этом месте адаптация к живому миру среди ограниченного количества людей проходит в разы эффективней и мягче. — Понял. Раз так, тогда отнимать у тебя сие занятие не стану, — ответил я с лёгкой усмешкой, складывая свои книги у края стола и продолжая наблюдать за бывшим Архонтом. — Угу, спасибо. Она продолжила своё дело, и я наблюдал за ней, замечая, с какой любовью она обращается с каждым томом, будто зная историю и ценность каждой книги. Подойдя к одному из дальних стеллажей, Руккха взяла две старые книги с иероглифами на обложке и торчащими из них закладками и осторожно передала их мне, кладя рядом на стол. — Саша, будь добр, передай их Макото, когда увидитесь в городе, — попросила она. — Я нашла интересные материалы по истории Инадзумы за последние пятьсот лет от одного путешественника и его семьи, регулярно посещавших острова в те года. Думаю, они ей понравятся. Стиль необычный, также много интересных подробностей, о которых не пишут в учебниках истории. Я кивнул, принимая книги, которые мне протянула Руккха: — Конечно, передам. Что-то ещё? Она бросила быстрый взгляд на стопку книг, словно проверяя, всё ли сказала, и небрежно добавила: — Нет, не буду тебя больше задерживать. Мне ещё нужно немного попугать одну группу студентов из Исследовательского института... — Чего? Попугать? — уточнил я, приподнимая брови от неожиданности. — Это как? Руккха чуть замялась и даже растерялась на мгновение, как будто не планировала раскрывать эту деталь, но, собравшись, всё же пояснила: — Возможность переходить из эфирного состояния в фантомное даёт свои плюсы. В библиотеке полно людей, которые засиделись допоздна и забыли про время. Нужно знать меру в знаниях и вовремя останавливаться. Я не хочу прямо вмешиваться, но могу аккуратно подтолкнуть их к завершению работы. А «призрак библиотеки», о котором когда-то ходили слухи, – отличный способ сделать это. Её глаза лукаво блеснули, когда она упомянула про слухи, словно она не ожидала, что скажет это вслух. Я покачал головой с улыбкой: — Значит, ты пользуешься своей призрачностью, чтобы пугать бедных студентов? — Не осуждай меня за маленькие шалости, — хитро улыбнулась она, подмигнув мне и легко скользнув в сторону коридора между высокими стеллажами. — Призрак прогоняет только тех, кто уже не понимает, что читает, и кому пора отдохнуть. Остальных он не трогает, зная, как важны знания, и даже иногда помогает. Руккха двигалась мягко и почти бесшумно, будто сама была тенью. — Звучит интересно, — заметил я, улыбаясь и немного склоняя голову. — Может, и мне стоит засидеться, чтобы увидеть призрака в действии? — Попробуй, — отозвалась Руккха с лёгким вызовом в голосе, исчезая между стеллажами. Проводив её взглядом, я собрал свои вещи и направился к выходу, размышляя, как именно бывший Архонт пугает посетителей библиотеки. На выходе я почувствовал, как тёплые закатные лучи скользят по моей спине, уступая место вечерней прохладе.

***

Но даже покинув библиотеку, царство книг не собиралось так просто отпускать меня. И дело было не в «призраке» – на этот раз причиной стала другая библиотека, а точнее, библиотекарь в ведьмовской шляпе с колокольчиком на краю. — …И я так понимаю, твой маршрут по Тейвату теперь немного изменился? — спросил я Лизу, держа в руке волшебное зеркальце, мерцающее мягким светом. Сейчас я шёл по вечерним улицам Кур-де-Фонтейна. Столица была прекрасна: в свете заката стены зданий тонули в тёплых розовато-золотых тонах, отражаясь в воде каналов, которые, словно живые артерии, пересекали город и соединяли его многочисленные мосты и лестницы. Элегантные фасады, ажурные балконы и витиеватые фонари утопали в лучах закатного солнца. Но я едва замечал это великолепие вокруг, погружённый в разговор с Лизой. Ведьма находилась в какой-то таверне в столице Сумеру, где царил лёгкий полумрак, играл тихий мотив флейты, а голоса посетителей звучали негромким фоном, словно далекий гул моря. Лиза сидела за столиком, облокотившись на спинку широкого кресла, и на её лице играла лёгкая улыбка. Это был уже второй наш разговор через волшебное зеркальце с тех пор, как я обосновался в Фонтейне. Вчера Лиза также связалась со мной из Порт-Ормоса, и мы долго беседовали о моих приключениях, хотя я старался избегать лишних подробностей. Она была приятно удивлена моим новым местом жительства и с энтузиазмом говорила, что я точно найду своё место в Фонтейне с моим-то характером и силами. Лиза также рассказывала, как проводит свой отпуск, путешествуя по разным странам, открывая волшебным ключом двери, чтобы потом можно было к ним вернуться, и как её иногда используют для быстрой связи, словно почтового голубя. Тогда мы говорили обо всём понемногу, без спешки, и в её голосе звучала расслабленность человека, наслаждающегося каждой минутой свободы. Сегодня же она вновь вышла на связь, и теперь у неё были новости: в столице её учителя появились проблемы, которые сильно привлекли её внимание. — Надеюсь, всё ограничится небольшой задержкой в Академии, но что-то мне подсказывает, что заглянуть в пустыню всё-таки придётся, — сказала Лиза, и в её голосе прозвучала лёгкая задумчивость. — Я не могу оставить всё как есть. Вокруг учителя начали сгущаться тучи, а он уже далеко не так молод, чтобы в одиночку встречать эту бурю лицом к лицу. И, как назло, он не хочет делиться своими секретами, продолжая играть роль ничего не понимающего старика, заботящегося лишь о своей рассаде помидоров. Я невольно вспомнил, как недавно с помощью Руккхи и её силы дендро вырастил несколько кустиков помидоров и гордился ими, как дитём. — Не будь так строга к своему учителю. Помидоры – это не такое простое растение, как кажется на первый взгляд… — заметил я, пытаясь сдержать улыбку. — Хм, ты почти дословно повторил его слова, — хмыкнула Лиза, её голос звучал с весёлой ноткой, но в глазах всё ещё мелькала тень беспокойства. — Мы просто поняли мир и его тайну, — ответил я с серьёзным видом, хотя в голосе проскальзывала доля шутки. — Может, в помидорах и действительно кроется какая-то великая тайна, но сейчас важнее трезво расставлять приоритеты. Письма с угрозами и шантажом – не те мелочи, от которых можно укрыться среди кустов рассады. И я собираюсь разобраться с этим, раз уж оказалась в Сумеру. — Уже есть идеи? — Да, но я пока жду одного своего друга, который может увеличить шансы на успех моего чернового плана, — Лиза подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то вдалеке, и её лицо озарилось лёгкой улыбкой. — К слову, он уже здесь. Я свяжусь с тобой, когда улажу дела в Сумеру. С чистой совестью продолжу путь к Фонтейну и расскажу обо всём в деталях. — Хорошо, не буду тебя отвлекать. До встречи. — Увидимся, — сказала она, и изображение в зеркале погасло, оставив меня наедине с собственным отражением. Ещё несколько секунд я держал артефакт в руке, размышляя о том, как Сумеру становится этаким «генератором проблем» для многих людей, прежде чем спрятать его в карман. Только тогда я заметил, что почти подошёл ко Дворцу Мермония, чей величественный силуэт откидывал большую тень на площадь перед собой. По привычке направляясь к водной линии, я на мгновение замер, глядя на свет фонарей, пробивающийся сквозь витражные окна зданий. Но сегодня у меня были другие планы. Поправив ворот рубашки, я развернулся и пошёл обратно, в сторону центральной площади у водного вокзала, где неподалёку находилась моя рабочая квартира. До сих пор сложно привыкнуть, что у меня в собственности имеется почти полноценная квартира прямо в центре столицы Фонтейна. Любой другой от счастья мог скакать от такого имущества, однако мне оно досталось бесплатно от аферистки в шляпе, которая прямо-таки почуяла золотую жилу в этом городе. Дори всего за несколько дней не только квартиру из воздуха намагичила, но и каким-то шаманским образом, скорее всего, принеся в жертву останки своей совести, сумела выйти на Арлекино, плотно сесть той на уши, отчего Предвестница Фатуи согласилась с тем, что целесообразней будет, чтобы я целительством занимался на условно нейтральной территории без необходимости посещения Дома Очага. В итоге мне позавчера была передана в собственность со всеми документами квартира на первом этаже вблизи Дома Очага. Эта квартира была переделана одним адвокатом, отошедшим от дел полгода назад, поэтому представляла собой просторный кабинет с тремя дверями, ведущими на небольшую кухню, спальню и ванную. В целом жить можно было здесь, и это даже поощрялось, ведь это безопасней и удобней во всех смыслах, но я пока не знал, как лучше поступить. Мне и за городом было хорошо – душа старика прям пела, и в городе было комфортно: чувство безопасности и активная жизнь давали о себе знать. По бумагам же это была моя полноценная собственность, которой я мог распоряжаться как захочу, переданная мне в дар от Арлекино, которая по тем же бумагам якобы является моей женой, но, как меня заверила сама Предвестница, её мужем я юридически пробыл всего три минуты для составления доверенности, пока нас также быстро не развели после всех юридических махинаций, чьим спонсором была аферистка в шляпе. В общем, становилось понятно, как в своём юном возрасте Дори сумела себе дворец отгрохать. Таким «жестом доброй воли» я теперь уже с неохотой покидал город, занимаясь облагораживанием квартиры, и работал не только на Арлекино, но и на аферистку, которая начала поставлять мне больных людей. Но делала это по уму – договаривалась заранее, заключала договора, заносила сведения об этом в наш рабочий журнал, который находился в кабинете и куда у неё был доступ. И там я уже видел имена, жалобы, описания самих людей и назначенные даты и время, которые я подтверждал подписями в графах или переносил на другую дату. А также Дори указывала, сколько с каждого приёма я лично буду получать, и я, более не сдерживаемый скромностью, был рад море. Купленный дом съедал немало моры, а теперь ещё и пустую полузаброшенную квартиру приводить в порядок нужно было. Сундуки с морой только выглядят внушительно, а по факту содержимое быстро улетучивается куда-то. Подходя к длинному многоквартирному дому по знакомой оживлённой улице, я остановился возле окон своей квартиры, которые поменяли сегодня утром вместе с рамами. Теперь с улицы никто не сможет увидеть то, что находится и происходит внутри. Особое стекло с такими свойствами стоило немалых денег, которые я заплатил из своих сбережений. Первый этаж имел в себе некоторые неудобства, особенно на такой оживлённой улице, и пришлось заказывать самые дорогие окна, которые и любопытные глаза не пропустят, и даже покрепче стен будут. Работы произвели качественно, и внешне они никак не выбивались из общего фона всего дома, что было важно – по местным законам нужно соблюдать «дизайн-код» фасада и не нарушать его. Это тоже вышло недёшево, сравнивая с окнами в доме, где можно было ставить какие угодно. Убедившись, что с окнами всё в порядке, я прошёл за правый угол дома, где имелся свой отдельный вход в квартиру и сам кабинет. Обычный вход через парадную с лестнице до квартир на третьем этаже так же был, и даже ключи у меня были от той двери, но я ей не пользовался. Отдельный вход с крыльцом намного удобнее. Дверь за углом я также внимательно осмотрел – её, как и дверь в парадной, тоже меняли работники на более прочные и надёжные. В целом я был доволен результатом, а на двери висели цифры «18/70». Так как я не являюсь врачом или целителем с юридической точки зрения, то никакие таблички мне не положены. И поэтому никак не объявляется, и не распростирается в широком смысле информация, что здесь живёт «тот самый целитель», а Дори лично выцепляет людей и направляет сюда, давая номер дома и отдельной двери с цифрами «18/70». Цифры предложила мне выбрать Дори, и я решил свой год рождения поставить, чтобы просто не забывать его, а то многое уже начало сильно тускнеть в памяти со временем, особенно даты. Дверь была заперта, но рядом, на слегка облупившейся стене, виднелась кнопка звонка. Я нажал на неё, зная, что внутри находится Макото. Сегодня она выполняла роль смотрящей за строительными работами, пока Руккха тянула время в библиотеке, пытаясь вложить в мою голову новые знания. «Тр-р-р-р» «Тр-р-р-р» Звук звонка был приглушённым и мелодичным, будто специально подобран для того, чтобы не раздражать слух. Он разносился по всей квартире и выделялся своим особым звучанием, чуть отличным от более громкого и резкого звонка на парадной двери. Прошло не больше десяти секунд, когда в замке что-то щёлкнуло, и массивная железная дверь с замысловатыми коваными элементами начала медленно открываться. Макото стояла на пороге, её новый облик мгновенно привлёк мой взгляд. Распущенные волосы мягко обрамляли её лицо, крупные круглые очки блестели в свете дневного света, а белый медицинский халат подчёркивал строгость её образа. Под халатом виднелась тёмная рубашка с галстуком, чёрная юбка до колена обтягивала её стройные бёдра, а на ногах красовались тёмные чулки и туфли на высоких каблуках, делая её походку ещё более грациозной. Макото излучала доброжелательность, но в её глазах, скрытых за стёклами очков, играли тени лёгкой насмешки и игривости. Я невольно замер, разглядывая её с головы до ног. Образ был настолько чужд привычному виду Макото, что я едва смог разглядеть в ней знакомую инадзумскую богиню. Это была совсем другая Макото – сдержанная и собранная, воплощение стиля и строгой профессиональности. — Вижу, мой новый образ тебя впечатлил, — улыбнулась она, делая шаг в сторону и жестом приглашая меня войти. Её слова прозвучали легко, но в голосе звучала нотка кокетства, которой она словно проверяла мою реакцию. — Очень… — протянул я, словно поглощённый её новым обликом. — Каждый раз мне кажется, что ты уже достигла совершенства, но ты всегда находишь способ удивить. Кабинет, в который я вошёл, был всё таким же строгим, сдержанным и практически пустым. На просторном столе лежал только журнал, а рядом несколько дорогих перьевых ручек. Над столом висела картина с пейзажем Фонтейна, изображающая речные долины, едва прикрытые утренним туманом, – почти точный вид, который можно было увидеть из окна дома на горе. Стена напротив была занята высоким шкафом, наполовину заполненным книгами, многие из которых явно были редкими и антикварными изданиями. В комнате царила спокойная и немного строгая атмосфера, отражавшая серьёзность и сосредоточенность. — Нужно было кем-то представиться перед рабочими, а заодно попробовать себя в роли обычного человека, — Макото следила за моими движениями, пока я аккуратно складывал принесённые книги на стол. — Пришла пора полностью вжиться в роль Мэй. Теперь я доктор Мэй. Новый облик требует новой истории. Любой прошлый сильно напоминает Эи, и эти параллели могут привлечь лишнее внимание, так что изменения неизбежны. Я открыл журнал, лежавший на столе, и пробежался взглядом по записям на сегодня. Первый приём был назначен с судебным дуэлянтом по имени Савиньен, жаловавшимся на боль в локте и травму спины. Встреча была запланирована через полчаса. — Значит ли это, что моя "невеста" вернулась? — с улыбкой спросил я, бросив взгляд на Макото. Она уселась на диванчик, стоящий у стены, скрестив ноги. Её движения были плавными и точными, как у опытного танцора, и чулки на её ногах мягко обрисовывали каждый изгиб, создавая образ женщины, привыкшей к вниманию. — Можно сказать и так, — ответила Макото, чуть склонив голову и с интересом глядя на меня. — Но не забывай, по какой причине невеста тебя оставила. — По надуманной, — хмыкнул я, пролистывая страницы журнала. Новые записи бросались в глаза, и я невольно задерживался на каждой из них. — Может и так, — согласилась она, её голос звучал тихо, но твёрдо. — Мэй перенервничала с той ситуацией в Сумеру, не сумев найти выход своим эмоциям вовремя. Её можно понять, как и любую женщину, оказавшуюся в сложной ситуации. Но только от тебя зависит, готов ли ты простить бедную травницу из Татарасуны или оставишь её наедине с чувством вины. Я внимательно посмотрел на Макото. В её образе чувствовалась двойственность – она казалась одновременно искренней и загадочной. В её глазах читалась вся мудрость Архонта и озорство смертной, увлекающейся игрой перевоплощений. Я взял со стола книги, переданные Руккхой, и подошёл к Макото, которая уже сидела с лёгкой улыбкой, следя за каждым моим движением. — Боюсь, за время нашего с ней расставания многое изменилось, — начал я, чувствуя её внимательный взгляд, словно она старалась прочитать мои мысли. — Две богини, которые стали частью моей души, станут непреодолимой преградой для обычной травницы из Инадзумы, — я протянул ей книги, которые Макото с интересом взяла в руки. — Руккха просила передать их тебе. Это история Инадзумы за последние пять веков. Она сказала, что тебе должно понравится. Макото осторожно провела пальцами по обложкам, её глаза заблестели, как будто она ощутила вес и значение этих томов. Внезапно тишину нарушил свисток чайника из кухни, который резко и неожиданно разорвал спокойствие кабинета, заставляя нас обоих отвлечься. — Насчёт богинь, это верное замечание, — улыбнулась Макото, вставая и принимая книги. В её тоне звучала насмешка, а в глазах мерцала искра вызова. — Но в своих решениях не нужно опираться на кого-то ещё. Пока эти богини бездействуют, даже у простой травницы есть шанс. С этими словами она направилась в сторону кухни, оставляя за собой лёгкий аромат духов. Её походка была настолько грациозной, что казалось, будто она не идёт, а скользит по полу. Все эти недомолвки и скрытые подтексты не раздражали меня, но я чувствовал, как снова оказываюсь втянутым в чужие игры, где каждый вокруг словно важная птица, всё знает и ведёт свою сложную партию, а ты один — в неведении играешь по чужому сценарию. И эта роль простофили начинала откровенно надоедать. Пора менять правила. — Раз так, может, сходим на свидание этим вечером? — предложил я, стараясь сохранять невозмутимость, несмотря на явное напряжение в воздухе. Слова разнеслись по комнате, и я заметил, как Макото на миг потеряла равновесие на своих каблуках, будто её пронзила молния, и повернулась ко мне. Её обычно собранное выражение лица дрогнуло, превратившись в удивлённое, даже слегка растерянное. Словно в этом предложении заключалась неожиданность, которая выбила её из привычного равновесия. И именно это я хотел увидеть. — Эм… Свидание? — её голос звучал почти слабо, как будто она не верила своим ушам. — Да, — я кивнул, удерживая её взгляд. — Ты права, обычные люди не должны задумываться о проблемах богинь. Но ведь ты, Мэй, далеко не обычный человек. Твоя работа и стремления привели тебя к тому, что ты сейчас достигла, и я это высоко ценю и... готов начать всё сначала. Мы можем просто прогуляться по городу, без цели и плана, заглянуть в любое понравившееся место на пути, которое покажется интересным. А богиням ничего не скажем. Макото посмотрела на меня с лёгким удивлением, её взгляд стал мягче, и она чуть наклонила голову в сторону, будто обдумывая мои слова. Она быстро взяла себя в руки. — Прогулка без цели… — задумчиво повторила она, и её улыбка стала чуть шире. — Звучит необычно. Просто идти, куда захочется, не оглядываясь на карты, планы и тем более на богинь, потакая своим желаниям. Это… интересно. — А если вдруг наскучат улицы, — я пожал плечами, заметив её заинтересованный взгляд. — Мы можем заглянуть в центральную библиотеку. Поговаривают, там обитает один интересный призрак с длинными ушами и тягой к маленьким шалостям. Думаю, хотя бы со стороны понаблюдать за ним было бы интересно. — Призрак? — девушка усмехнулась, её глаза за линзами очков искрились весёлым огоньком. — Я не верю в такие глупости, хотя, стоит признать, что это звучит интересно... И также я никогда не была в библиотеке после заката. Интересно будет взглянуть на её величественные залы в мягком свете тех громадных люстр. По вечерам, должно быть, там создаётся особая уединённая атмосфера, как и во всём районе вокруг библиотеки… Она сделала шаг к двери в коридор, но перед тем, как выйти, обернулась и, задержав на мне взгляд, одарила меня тем мягким, немного лукавым выражением, в котором читалась благодарность и что-то ещё, неуловимо личное. — Доктор Мэй с нетерпением будет ждать этого вечера. Не сказав больше ничего, Макото скрылась за дверью, оставив меня наедине с мыслями, ощущением тепла и едва уловимым предчувствием, что этот вечер действительно станет чем-то особенным.