Последняя воля павших небес

***

Под нежными лучами рассветного солнца, скользящими сквозь приоткрытые занавески, гостиная небольшого домика, укрывшегося на склоне горы, оживала, наполняясь свежестью нового дня и мягким ароматом только что заваренного чая. Солнечный свет, играя на деревянном полу, казался почти осязаемым, придавая просторной комнате особую атмосферу спокойствия и теплоты, будто каждый уголок этого пространства был соткан из солнечных лучей и уюта. Воздух был насыщен тонкими, переливающимися ароматами: свежезаваренный чай и спелые персики смешивались, создавая удивительное сочетание, от которого хотелось дышать глубже, впитывая в себя каждую ноту. Эти ароматы, словно невидимые нити, связывали всё вокруг, добавляя к комнате ощущение дома, где каждый элемент был подобран с любовью и заботой. Шёлковые обои с изысканным цветочным узором на стенах мягко играли тенями от занавесей, добавляя в интерьер лёгкое ощущение движения, как если бы комната сама жила, дышала. В центре этой сцены, на низком столике перед старинным камином, стояли изящная фарфоровая чашка и древний, украшенный утонченным узором сакуры чайник. Его поверхность была вытерта временем до благородного блеска, а из носика медленно поднимался тонкий, почти невесомый пар, плавно растворяющийся в воздухе. Этот чайник, казалось, нес в себе память о прошедших эпохах, о встречах и разговорах, которые происходили в подобных комнатах на протяжении многих поколений. Макото, облачённая в лёгкий халат с широким тёмным поясом, выполненный в традиционном стиле Инадзумы, расположилась на мягких подушках в кресле рядом с этим уютным уголком. Её халат, сотканный из нежного, почти невесомого материала, плавно облегал её фигуру, подчёркивая тонкую талию и элегантные изгибы тела. Длинные, тёмные волосы с фиолетовым отливом свободно спадали на плечи, как гладкий шёлк, обрамляя лицо с высокими скулами и глубокими, выразительными глазами. В её глазах светилось что-то особенное – спокойствие, гармония, внутренняя радость, словно вся эта сцена была частью её внутреннего мира, её собственным отражением. На небольшом блюдце рядом с её чашкой лежали нарезанные персики – каждый ломтик был идеален, сочный, пропитанный солнечным светом. Девушка брала их неспешно, наслаждаясь каждым мгновением, каждым кусочком. Она позволяла сладкому соку персиков медленно растекаться по языку, ощущая, как прохлада фрукта и его свежий, насыщенный аромат наполняют её чувством лёгкости и счастья. Её движения были неторопливыми, словно время замедлилось специально для неё, чтобы она могла насладиться этим моментом в полной мере. С каждым съеденным кусочком Макото всё глубже погружалась в свои мысли, позволяя себе отдаться этому моменту безмятежного утреннего покоя. Она чувствовала, как тёплый свет и ароматы окружают её, обволакивают, наполняя внутренним спокойствием и гармонией. Этот утренний ритуал, столь простой, но одновременно столь полный, позволял ей прикоснуться к чему-то более глубокому – к своему внутреннему миру, к своему сердцу, где царил мир и тихое, тёплое счастье. В руках у Макото находилась старая, но необычайно притягательная книга. Её тёмная, потрёпанная обложка скрывала внутри истории, которые уносили читателя в миры, где магия и тайные знания сплетались с опасностями и страстями. Начав как лёгкое романтическое повествование о молодом юноше, стремящемся к вершинам магии и ведьмам-наставницам, книга постепенно раскрывала свою истинную потаённую природу. Макото всё больше увлекалась приключениями двух ведьм, живших в мире, полном тайн и магических ритуалов. Одна была сильной и уверенной, другая – нежной и таинственной. Их истории, насыщенные испытаниями и внутренними конфликтами, завораживали её. Сначала книга казалась всего лишь захватывающим романом, где магия и романтика переплетались в сложный, увлекательный сюжет. Но с каждой новой главой, с каждым новым поворотом, сюжет становился всё более насыщенным откровенными сценами, в которых магия и поступки переходила границы разумного. Сердце Макото начинало биться быстрее, когда она читала о том, как ведьмы не только преодолевали трудности, но и открывали в себе такие силы и желания, о которых раньше и не подозревали, пока не встретили своего ученика. Магия, когда-то невинная и величественная, теперь становилась чем-то глубоко чувственным, практически запретным. Сначала эти сцены вызывали у неё лёгкое смущение и недоумение, но по мере того, как сюжет становился всё более дерзким, она чувствовала, как её внутренний мир начинает меняться. Тёмные леса, полные магии, древние руины, хранящие секреты прошлого, и волшебные существа теперь представлялись ей местами, где происходило нечто намного более глубокое и опасное, чем просто приключения. С каждой новой страницей Макото всё труднее было оторваться от чтения. Её воображение рисовало яркие образы: ведьмы в длинных, струящихся платьях, которые больше не скрывали их страсть, обряды, проводимые при свете луны, которые теперь казались не просто магическими, а откровенно чувственными. Она находила в этих историях что-то большее, чем просто развлечение – они пробуждали в ней мечты и желания, от которых даже у неё, бывшего Электро Архонта, перехватывало дыхание. Макото почувствовала, как её щеки порозовели, когда она читала о том, как ведьма по имени Гвен медленно приблизилась к ученику, покорно сидящему в ритуальном кругу с одурманенным взглядом. Как её пальцы нежно скользили по его плечу, как голос, который раньше казался просто соблазнительным, теперь шептал слова, от которых по её спине пробежал холодок: — «Сосредоточься, дорогой. Позволь нашей магии течь через тебя, как река течёт к морю…» Макото почувствовала, как её дыхание стало неровным, но она продолжала читать, словно зачарованная. Несмотря на это, её взгляд скользил по строчкам, описывающим подготовку к ритуалу и уникальный подход наставниц. Как ведьмы наблюдали за своим учеником, как их руки нежно касались его тела, вызывая дрожь, как они томно шептали ему на ухо, готовя его тело и разум к предстоящему. — «Позволь нам быть твоими проводниками в этом путешествии…» Слова и образы, оживавшие на страницах, вызывали в ней отклик: сердце забилось чаще, дыхание стало более ритмичным, когда она мысленно представляла себя одной из ведьм, окружённой магией и страстью. — «Позволь нам помочь тебе раскрыть свой потенциал и достичь величия…» Гвен стояла рядом с одобрением, сложив руки на груди. — «Теперь, когда ты готов, мы начнём ритуал. Он поможет тебе раскрыть свой потенциал и достичь невероятных высот…» Ведьма по имени Элис медленно провела рукой под рубашкой ученика, опускаясь всё ниже, а Гвен опустилась на колени и раздвинула его ноги. — «Покажи свою выдержку и силу сегодня, дорогой. Ритуал только начинается…» На этом моменте Макото резко захлопнула книгу и на мгновение замерла. Её фантомное сердце наполнилось необычайным теплом и лёгким возбуждением. В воображении возникали образы, где она сама становилась одной из этих могущественных женщин, управляющих силой и раскрывающих потенциал своего… ученика. Но вскоре её охватила волна смущения и лёгкого охлаждения. Закрыв книгу, она закрыла глаза и задумалась о границах своих фантазий и желаний, а также о возможностях. Сердце стучало быстрее, дыхание стало прерывистым, пока она пыталась справиться с бурей эмоций, вызванных этой интимной сценой. — Оу, «Ученик ведьм», — раздался с лестницы тихий, чуть игривый голос. — Госпожа Архонт явно знает, какую книгу выбрать для утреннего чтения. Макото открыла глаза и увидела на лестнице Яэ Мико. В этот момент она предстала перед ней в новом, необычном образе, который разительно отличался от её привычного жреческого одеяния. Теперь на ней был наряд, явно вдохновлённый модой Фонтейна, с его элегантными и утончёнными линиями. На Яэ Мико было длинное пальто глубокого бордового цвета, которое изящно подчёркивало её стройную фигуру. Его ткань струилась вдоль её тела, придавая образу ещё больше грации. Под ним виднелся белоснежный корсет, украшенный золотыми вставками и изысканной вышивкой, который идеально облегал тонкую талию, делая акцент на её женственности и утончённости. Длинные розовые волосы, как всегда, плавно ниспадали по спине, блестя в свете утреннего солнца и слегка колыхаясь при каждом её движении. На голове у неё красовалась аккуратная шляпка с лентами, дополненная чёрными и фиолетовыми перьями, которые придавали её образу нотку игривости и загадочности. Завершающим штрихом были аккуратные перчатки и монокль на одном глазу, который добавлял образу интеллектуальной остроты и подчеркивал её изысканный вкус. Верховная жрица стояла на лестнице, облокотившись на перила, и её фиолетовые глаза с любопытством и лёгким лукавством смотрели на Макото. — Просив принести некоторые книги из Инадзумы, я не имела в виду такого рода литературу, — с лёгким холодком и смущением в голосе сказала Макото, намеренно отвлекаясь от только что прочитанной книги. Её слова сопровождала мягкая улыбка, которая скрывала за собой весь спектр эмоций, что она испытывала в этот момент. Макото старалась держаться спокойно, как подобает её персоне, но в глубине её глаз читалось лёгкое смущение и интерес. — Тем не менее из двух десятков привезённых книг первой для чтения была выбрана именно она, — отметила Яэ, улыбаясь с хитринкой. — Можно ли это считать случайностью? Думаю, да, но я в такие странные совпадения лично не верю. Видимо, сама судьба направила твой взор на эту необычайную историю далёких времён. Кстати, как тебе сюжет? Мне он кажется слегка простоватым и неинтересным, но отдельные главы заслуживают особенного внимания. Макото чуть наклонила голову, сохраняя улыбку на лице, и заметила в Яэ нечто, что напоминало ей её старую подругу – Кицунэ Сайгу. Их манеры, способность тонко чувствовать эмоции других и умение играть словами были схожи, что вызвало в ней одновременно и тепло воспоминаний, и холодок сожаления. — Я так понимаю, ты хорошо знакома с этой историей? — спросила Макото, стараясь поддерживать лёгкий тон в разговоре, хотя в её голосе чувствовался интерес. — За прошедшие годы я видела много историй, и эта не стала исключением, — ответила Яэ, спускаясь по лестнице и касаясь пальцами шляпы. — Можно сказать, что это почти исчезнувшая классика. Других экземпляров, кроме пары копий у коллекционеров, уже не осталось. По слухам, кто-то из Шабаша лет так сто назад решил начать самую настоящую охоту за этой книгой. Почему? Вопрос весьма интересный: то ли из-за репутации, на которую бросает тень история про ведьм, выставляющих их всех в таком интересном свете, то ли кто-то нашёл в этой истории себя. Я не исключаю и почти что уверена, что могут быть сразу два этих варианта. Макото, сохраняя ту же мягкую улыбку, с интересом слушала, ощущая, как внутри неё поднималась волна любопытства. — История вокруг книги, выходит, куда интереснее её самой, — она взглянула на Яэ, чуть прищурив глаза. — Но ты права, что некоторые главы заслуживают отдельного внимания. В своё время я ещё не видела настолько откровенного разврата на бумаге… Были поцелуи, обнажённые части тел, но это… — Это уникальный виток литературы, — подхватила Яэ, слегка склонив голову. — Жаль, что подобных историй почти не появляется. Хотя я всегда пыталась вдохновлять своих авторов в издательском доме на нечто подобное, но ничего толкового не выходило. Вероятно, тот, кто написал «Ученика ведьм», и сам был кем-то вроде ученика… Остаётся только ожидать возможного продолжения – «Ученик Архонтов», например? — с лёгким намёком и интересом в глазах бросила Яэ, хитро стрельнув взглядом в сторону Макото. Макото, хоть и сохранила улыбку, в её глазах сверкнул лёгкий холодок, но больше из-за смущения, чем из-за раздражения. — Намекаешь на отношения между нами… тремя? — спокойно, но с интересом спросила она, её голос оставался ровным, хотя в нём чувствовалась лёгкая нотка непонимания. — Хм, можно и так сказать, — Яэ тихо рассмеялась, её смех прозвучал как звон колокольчика. — Несмотря на ваши с Эи усилия вчера, я всё же сохранила ясность мыслей и способность видеть и замечать детали. Ваши взгляды, эмоции, жесты и отношения друг с другом… Вы вели себя почти как самая настоящая семья, и я вижу некоторые параллели с книгой у тебя в руках. Думаю, ты тоже, раз приняла мои слова про ученика Архонтов на свой счёт. Макото слегка усмехнулась, её улыбка стала шире, но взгляд всё ещё оставался сосредоточенным. — Хм, вижу, вчерашнее тебя немного задело, — ответила она, поддерживая разговор в лёгком тоне, хотя внутри неё кипели разные эмоции. — Разве что самую малость, — с улыбкой согласилась Яэ. — Понятно, — кивнула девушка в кресле. — Удобно рассуждать в подобном ключе, находясь сторонним наблюдателем нашей истории. Однако, всё намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. — Неужели? — Яэ слегка наклонила голову, её взгляд стал более задумчивым. — А как мне кажется, всё довольно просто, но почему-то искусственно усложняется. — Не всем дано такое право, — Макото говорила медленно, словно взвешивая каждое слово. — Я видела воспоминания Саши, и… даже чуть больше, чем мне следовало видеть, и понимаю, чего он хочет на самом деле. Но дать ему это в полной мере, будучи в зависимости и без полноценного тела в образе фантома, я пока не могу, — она на мгновение замолчала, а затем выдохнула, словно стараясь сбросить напряжение, сжавшее плечи. — И я не намерена использовать ту тонкую нить, что связывает нас, чтобы перейти границу дозволенного. Неконтролируемые желания опасны, особенно для Архонта. Это может привести к последствиям, которых мы все бы предпочли избежать. Её взгляд стал более сосредоточенным, почти строгим. В этом взгляде читалась ответственность и решимость. — Я отношусь к этому крайне серьёзно, как и Рукхадевата. Контроль над своими желаниями – это то, чему мы должны следовать. И нет смысла проецировать на нас сцены из книг, наполненных человеческим развратом и похотью, — Макото на мгновение подняла глаза к потолку, словно раздумывая над чем-то, прежде чем снова встретиться взглядом с Яэ. — Такие параллели, пусть и… интригующие, но не имеют никакого отношения к нашей ситуации. Её голос стал мягче, но в нём по-прежнему звучала твёрдость. — Пока вы ищите себе оправдания, холодный наивный мальчик может попасть в чужие цепкие руки, что совсем несложно, учитывая одну лишь его внешность, — продолжила Яэ, её голос стал чуть более серьёзным. — Пара ласковых слов, щепотка любви, и сердце ледяного принца тут же растает, если женщина действительно будет нацелена на него… Может быть, тогда мне сделать первый шаг, пока я в городе? Макото бросила на Яэ взгляд, в котором смешались лёгкое недовольство и предупреждение. Но её губы всё ещё хранили вежливую улыбку. — Искренне порадуюсь, если он ответит на твои чувства, — сказала она, чуть приподняв подбородок. — Только вот играть с его сердцем я не позволю, даже тебе. Эти слова звучали больше как шутливая пикировка между старыми подругами, чем как настоящий конфликт. Яэ же, напротив, продолжала улыбаться, и её глаза весело блестели. — О, я поняла, поняла, — ответила она, поднимая руки в притворно-примирительном жесте. Она немного отступила, сделав несколько шагов к двери, её движения были лёгкими и грациозными. — Нежный инадзумский цветок, оказывается, полон шипов и ревностно охраняет свою почву, выжидая тот самый романтический момент. Ну, не буду мешать тебе наслаждаться книгой и сладкими персиками из Инадзумы. Макото коротко кивнула, но её взгляд остался настороженным. Яэ, казалось, не собиралась уходить просто так. Она продолжила: — Но всё же уточню, — Яэ прищурила глаза, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше. — Где Александр? Мне показалось, что Эи ушла раньше всех. — Он всегда встаёт первым и отправляется на тренировки к берегу, — спокойно ответила Макото, с лёгким вздохом беря со стола последнюю дольку персика и наслаждаясь его ароматом. — Рукха должна быть с ним. Яэ слегка склонила голову набок, её улыбка стала ещё хитрее. — Значит, между вами всё-таки существуют некие договорённости? — её голос звучал как вызов. — Или, быть может, Великая Властительница имеет свои, скрытые планы и играет в собственную игру? Макото снова улыбнулась, но в её глазах проскользнула тень усталости. Она молчала, не давая Яэ повода для нового укола, и лишь внимательно наблюдала за ней. — Хм, взгляд у тебя, Макото, словно отражение Эи, — заметила Яэ, её улыбка была удивительно мягкой, почти ласковой. — А твои манеры и изощрённые способы мести ничем не отличаются от тех, что были у Сайгу, — ответила Макото с такой же тёплой улыбкой, но в её глазах мелькнуло что-то большее, чем просто искренность. Упоминание Богини Кицунэ заставило Яэ на мгновение прищуриться, её голос стал чуть тише и серьёзнее, словно она вдруг осознала, что зашла чуть дальше, чем намеревалась. Но в этот момент вся напряжённость между ними будто испарилась, уступив место пониманию и спокойствию. — Кхм, ладно, будем считать, что мой многострадальный хвост и душевный покой, наиболее пострадавшие вчера, были с лихвой отомщены, — Яэ слегка вздохнула, но на её лице появилась озорная улыбка, как будто вспыхнула искра прежней лёгкости. — Не стану больше тревожить тебя сегодня и отправлюсь в город, раз уж мне действительно обещали выходные. Небольшая разрядка мне точно не помешает. С этими словами она плавно развернулась и вышла из дома. Дверь тихо скользнула, закрываясь за ней, оставив за собой лишь слабый запах цветов и ощущение прощания. Макото проводила Яэ взглядом, её улыбка постепенно угасала, сменяясь задумчивостью. Она сидела неподвижно с книгой в руках, словно её мысли блуждали где-то в другом месте, в другом времени.