Последняя воля павших небес

*** — Шаман? А ты что тут делаешь? — первой спросила Дэхья настороженно. Нахим, всё ещё широко улыбаясь, посмотрел на неё. — Пришёл сюда по просьбе своего дорого Архонта, — легко ответил он, затем взглянул на меня и Макото. — Нужно было прибрать вход в старое запечатанное святилище и встретить гостей. Точного времени вашего прибытия я не знал, как и кто именно придёт, поэтому просто сидел и ждал. Благо, это ожидание не растянулось надолго, у меня, знаете ли, ещё куча дел, включая визит в пустыню. Но в компании ждать было не так скучно. Он поставил необычное существо рядом с собой. Оно молчало и осматривалось по сторонам своими маленькими чёрными глазками, а Нахим, встав на ноги, начал поправлять свой наряд. — И ничего больше сказать не хочешь? — с иронией произнёс я, подходя ближе. В груди на мгновение кольнуло воспоминание о последней встрече, когда я был ранен, а Нахим как мог помогал мне в Разломе. Его внезапное исчезновение и оставленное в подарок согревающее кольцо оставили много вопросов. — Хах, наверное, стоит извиниться за то, что покинул тебя в прошлый раз так неожиданно и никак о себе не напоминал, — смущённо улыбнулся он, сделав шаг в сторону. — Я не ожидал, что вообще когда-нибудь выберусь из тех пещер, поэтому навёл немного трагизма, но Малая властительница Кусанали не бросила меня и протянула руку помощи. Именно благодаря ей я обрёл это осязаемое иллюзорное тело, сотканное из элементальной энергии, из-за чего мне немного некомфортно находиться рядом с тобой, хех... Неприятные вибрации по телу возникают от твоей духовной энергии, и не хотелось бы проверять, что будет, если ты ко мне прикоснёшься. В открытом мире мою душу ничто толком не удержит, как это делал камень Разлома. Но в любом случае я рад, что с тобой всё в порядке. Времени прошло немного, а я сперва почти не узнал тебя в столице. Уже поживее выглядишь и мертвецким холодом не несёт, что меня не может не радовать. — Я тоже рад, что ты не остался там, — кивнул я, чувствуя тепло от его слов. — Хех, я тоже. — Получается, ты ушёл из Гандхарвы по просьбе своего Архонта? — Угу, мне жутко неудобно за это, ведь я хотел подождать, пока ты придёшь в себя и немного поболтать о всяком и разном, но в одной из медитаций со мной связалась Малая властительница, и я не мог ослушаться её просьбы. Для меня сейчас нет ничего важнее службы. Нахим взглянул на Макото, которая подошла следом за мной. — Здравствуй, Нахим, — спокойным ровным тоном произнесла Макото. — Меня зовут Макото. Рада лично увидеть такого талантливого шамана, который сумел помочь моему ученику в недалёком прошлом. В присутствии Дэхьи прошу не обращайся ко мне и делай вид, что меня нет. Нахим понимающе кивнул, его зелёные глаза сверкнули озорством, когда он услышал голос Архонта. Вдруг к ногам Макото подошло существо, которое недавно сидело на руках Нахима, и сейчас суетливо ходило вокруг неё, заглядывая в глаза. — Рада тебя видеть, Араман, — с теплотой в голосе произнесла Макото, наклоняясь и поглаживая существо рукой. Оно стало выглядеть чуточку счастливее, будто Макото была для него кем-то особенным. — Давно не виделись. — «Вы знакомы?» — мысленно спросил я, поражённый их неожиданным знакомством. — Это святилище было создано специально для меня, а этот маленький гордый аранара является его хранителем, чтобы никто посторонний не смог так просто отыскать это место и само святилище, которое находится под этой беседкой, — объяснила она, выпрямляясь. — Как-нибудь позже расскажу тебе об аранарах, до этого они нам не встречались, и не было повода провести лекцию на этот счёт. Сейчас же не время для этого. — Кхм, — Нахим удивлённо посмотрел на Макото, но всё же сумел оторвать взгляд от умилительного зрелища и снова посмотрел на меня. — Что ж, давайте не будем терять времени. Александр, ты ведь прибыл, чтобы посетить святилище? — Ну уж точно не на пикник пришёл, — усмехнулся я. — Хех, ну тогда вперёд, — парень указал рукой на беседку. — Только тот, кому разрешено, может туда пройти. Это не обычные руины древности. Ни я, ни твоя спутница из пустыни не сможем пройти. Таковы суровые правила, которые соблюдает Араман, хранитель святилища. Я внимательно взглянул на Макото, и мы вдвоём направились к беседке. — А там безопасно? — спросила Дэхья за моей спиной. — Помощь точно не понадобится? — Оу, нет-нет, — зачастил шаман. — Такие святилища не представляют опасности, особенно если их хранитель находится на своём посту… Дальнейший разговор Нахима с Дэхьей я не слушал, сосредоточившись на Макото и Арамане, который забавными прыгающими движениями прошёл в центр беседки. Через пару мгновений каменный пол начал исчезать, открывая вид на винтовую лестницу, уходящую вниз и освещённую светящимися фиолетовым светом цветами, прорастающими прямо из стен. Араман, видимо, исполнив свой долг, упёр руки в бока с горделивым видом и не собирался спускаться. Забавный. — Идём, — уверенно произнесла Макото, отправляясь вниз по ступенькам. — Это место совсем не изменилось с моего прошлого посещения. Внизу должен находиться небольшой зал, где я вместе с дендро Архонтом изучала Ирминсуль и знания, полученные от него. Я молча кивнул, чувствуя лёгкое волнение, и отправился следом за Макото. Мы осторожно начали спускаться по винтовой лестнице, ведущей вглубь тайного святилища. Узкие каменные ступени были покрыты мхом и пылью, из-за чего каждый шаг сопровождался тихим скрипом. Полумрак окутывал нас, лишь изредка рассекаемый слабым светом от магических цветов, которые висели на стенах на некоторых поворотах лестницы. Влажный воздух наполнял лёгкие, и я чувствовал лёгкий запах земли и старинного камня, пропитывающего эти древние стены. Макото шла впереди, её шаги были лёгкими и уверенными. Выразительные фиолетовые глаза мерцали в свете цветов, отражая мысли, которые крутились в её голове. Она явно испытывала сильные чувства ностальгии и задумчивости. Её рука время от времени касалась стен, словно она пыталась ощутить давно забытые воспоминания, вбирая в себя дух этого места. — Это место помнит много историй, — тихо произнесла она, не останавливаясь. — В последний раз я спускалась здесь около тысячи лет назад, вместе с Рукхадеватой. Я проводила здесь бесчисленные часы, погружаясь в изучение Ирминсуля под её руководством. Эти стены слышали наши разговоры, наши неожиданные открытия и наши сомнения… Я слушал её слова, ощущая, как дух времени пропитывает это место. Лестница казалась бесконечной, но наконец мы достигли её конца и вышли через высокий дверной проём в зал. Он был вытянутым и пустынным, его высокие каменные стены и пол были покрыты следами времени. Некоторые каменные плиты треснули, создавая сеть мелких трещин, через которые пробивались маленькие ростки. Пыль и паутина покрывали углы, напоминая о том, как давно здесь никого не было. — Время здесь замерло, хотя многих вещей здесь давно нет, — прошептала Макото, оглядываясь. Её глаза блестели от отражённого света, и я видел в них глубокую тоску по прошлому. — Ты много помнишь об этом месте? — спросил я, стараясь понять, что она чувствует. — К сожалению, некоторые воспоминания утрачены… — ответила она, её голос звучал мягко и грустно. — Но даже так это место я помню хорошо. Каждый из семи Архонтов имел возможность контактировать с Ирминсулем в таких святилищах гораздо глубже, чем если бы попытался взаимодействовать с корнями в открытом мире. Это давало нам доступ к знаниям и силам, которые были недоступны другим, а только нам семерым. В центре зала, под сводчатым потолком, стояло небольшое дерево с белой корой. Оно выглядело хрупким и уязвимым, его редкие листья мягко светились, испуская слабое сияние. Дерево было окружено лёгким туманом, который подчёркивал его загадочность. — Это и есть Ирминсуль, а если быть точной, то одна из его ветвей, — сказала Макото с благоговением в голосе. — В Тейвате их можно встретить в самых разных местах, если знать где искать, но эта ветвь особенная. Я ощутил знакомое чувство, похожее на то, что возникало у меня в Великом храме Наруками при виде Священной сакуры. Это было чувство связи с чем-то древним и священным. Как и тогда, мне хотелось подойти к дереву… — Ты что-то чувствуешь? — спросила меня девушка. — Как и тогда в храме, у меня сейчас появилось то самое чувство, требующее подойти к дереву, — спокойно ответил я, стараясь игнорировать невидимое притяжение к этому дереву. — Ровно точно такое же. Я его ни с чем не спутаю. — Это обнадёживает, — улыбнулась она. — Значит, у нас и правда есть шанс повторить то, что произошло тогда на горе Ёго. Мы подошли ближе к дереву. Его кора вблизи казалась идеально гладкой, а свет, исходивший от неё самой и редких листочков, был мягким и успокаивающим. Макото внимательно осматривала ветвь Ирминсуля, её глаза были полны грусти и решимости, но также в них виднелось сомнение. — Думаешь о последствиях? — предположил я, разглядывая дерево. — Само собой, — глухо ответила она. — Хоть и Архонт, но… я просто не знаю, что может случиться, если ты сейчас прикоснёшься к Ирминсулю. Вопросов так много, что обсуждения их может занять день, а то и больше. Но ответов всё равно не получим. — Хм, я уже привык к тому, что мало кто может дать ответы на вопросы, которые связаны со мной. Госпоже Архонту следовало бы уже привыкнуть, что находясь рядом со мной, погружаешься в одну большую тайну без ответов, — хмыкнул я. — Но я всё же думаю, что всё должно пройти хорошо. Ну, по крайней мере, Рукхадевата видела мои воспоминания, и если бы у неё возникли сильные опасения касательно моей или твоей безопасности, она, наверное, не стала бы подвергать нас такой опасности. Богиня мудрости же. У вас, как я понял, были хорошие отношения между собой, а подвергать меня серьёзной опасности – глупо, ведь если со мной случится что-то серьёзное, то и осколку души тоже будет неуютно, мягко скажем. — Думаю, ты прав. Будучи частью самого Ирминсуля, Рукха определённо знает больше нас с тобой и видит картину целиком, — уже более уверенным голосом произнесла Макото, кивая. — Кроме того, не забывай, что твоя сестра пыталась убить меня, используя силу Сердца Бога, но так и не добилась успеха, — сказал я, вспоминая тот момент. — Хах, такое невозможно забыть. — Ну вот. — Но в любом случае проявить некоторую осторожность всё-таки стоит. Информации о тебе может просто не быть в Ирминсуле, несмотря на то, что это твой родной мир. Макото взглянула на меня с осторожной заботой, её фиолетовые глаза отражали беспокойство. — Я и не собирался сразу хвататься за дерево руками, — улыбнулся я, стараясь подбодрить её. После этих слов я легко сформировал в руке белый, роскошный цветок из своей духовной энергии. Его лепестки в этом зале искрились мягким светом, словно отражая духовную энергию, которую я вложил в него. Я аккуратно подкинул цветок к основанию дерева, следя за тем, чтобы избежать прямого контакта с ветвью Ирминсуля. Цветок мягко опустился на землю, излучая спокойное сияние. Сделав это, я повернулся к Макото. Её фиолетовые глаза светились одобрением и гордостью. В этот момент казалось, что её сомнения и тревоги немного отступили, уступая место уверенности в нашей миссии. — Молодец, — похвалила она, её голос был тёплым и ободряющим. И мы стали наблюдать за цветком и реакцией Ирминсуля на мою духовную энергию. Однако ничего особенного так и не происходило. Белый цветок лишь немного усилил своё свечение, как и само дерево. Казалось, что цветок стал частью дерева, подобно тому, как я в ту ночь в храме соединился духовно со Священной сакурой. — Вроде бы, всё хорошо, — задумчиво проговорил я, сидя на корточках рядом. В святилище царила тишина, нарушаемая лишь тихим капанием воды где-то вдалеке. Макото подошла ближе, её взгляд стал более задумчивым. — Подождём ещё немного, для гарантии, — сказала она, не сводя глаз с цветка. Её голос был мягким и спокойным, словно старалась не спугнуть что-то хрупкое и важное. Мы ещё немного понаблюдали, дав цветку и самим себе немного времени, но изменений всё равно никаких не происходило. Поэтому я решил рискнуть и наконец прикоснуться к дереву. Сначала лёгкий жар охватил мои пальцы, но внезапно разряд боли пронзил руку. Тысячи иголок взорвали мою голову, вырывая меня из реальности. Я не успел вскрикнуть, как погрузился в темноту... *** Неизвестное место? Неизвестное время? Неизвестная судьба? …Я сидел на полу перед белоснежным высоким пианино, уставившись на свои руки. Они дрожали и потемнели, будто обуглились, но это был только цвет. Выше змеились пурпурно-голубоватые полосы, расходившиеся дальше по всей длине рук. Меня пробирала слабость и отчаяние, каждый вдох давался с трудом, а голова кружилась от изнеможения. Чёрная строгая форма на теле, по цвету сейчас идентичная рукам. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием. Вдруг в зале раздался глубокий мужской голос, вызвавший дрожь и заставивший меня вздрогнуть. — Продолжай играть. Я с трудом поднял голову и прошептал, едва слышно: — Я не могу. Уже четыре дня без остановки играю эту мелодию. Мои руки не слушаются, нет сил нажимать на эти чёртовы клавиши. Но голос, не проявляя ни капли сострадания, продолжил, как будто не замечая моего изнеможения: — Прогресс твоей адаптации к агрессивной энергии Ковчега почти остановился. Без постоянного повышения нагрузок ты не успеешь синхронизироваться с ним в достаточной степени до того, как его излучение начнёт убивать людей внутри. Слова давили на моё сознание, как огромная тяжесть. Я чувствовал себя запертым в ловушке, без выхода, без надежды. Голос добил, словно нож в сердце: — Я могу предложить, чтобы… Тереза заняла место исполнителя на время твоего отдыха. Но не забывай, что только у тебя есть способности к самоисцелению и выносливость, какой нет ни у кого. Думаю, Тереза не справится и дня, но зато ты отдохнёшь. — Манипуляция? — прохрипел я, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей волной гнева и отчаяния. — Мотивация, — спокойно ответил голос. — Ты не умрёшь в любом случае. К боли можно привыкнуть, и ты привыкнешь. Я стиснул зубы, пытаясь найти в себе силы подняться. Каждое движение отдавалось болью, но я заставил себя подняться на ноги. С трудом подойдя к музыкальному инструменту и подняв руки к клавишам, я почувствовал, как пальцы медленно опускаются на них. Но в этот момент голос неожиданно смягчился, словно почувствовал предел моих возможностей: — Я подменю тебя на ближайшие пару дней. Я замер, не веря своим ушам. Сердце колотилось, а в голове крутились мысли о спасительной передышке. Я так сильно нуждался в этой короткой передышке, что слёзы почти навернулись на глаза. Я чувствовал, как изнурение и боль отступают, и, хоть ненадолго, я смогу забыть о них… *** Горячая вода разом облила меня, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Сначала я ничего не понимал, мысли путались, образы перед глазами были смутными и расплывчатыми. Но постепенно реальность начала проясняться. Минуту за минутой сознание собиралось в кучу, возвращая мне возможность воспринимать происходящее. И благодаря этому я с удивлением обнаружил, что нахожусь не внутри, а снаружи подземного святилища, сидя на полу в беседке. Рядом хлопотала Дэхья, вытирая моё лицо от воды, а Нахим держался на расстоянии, сидя на перилах и наблюдая за мной с беспокойством. На улице уже наступало утро, но солнце ещё не поднялось над горизонтом. Бледный свет начинал разгонять ночную тьму, окрашивая небо в нежные оттенки розового и оранжевого. Прохладный утренний воздух обволакивал меня, а первые лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев, создавая причудливые узоры света и тени. Я попытался собраться с мыслями, и перед глазами снова мелькнул последний сон: пианино и мужской знакомый голос… Я точно слышал его где-то раньше, но когда именно – не помнил. Дэхья тем временем осторожно обрабатывала мою правую руку знакомой мазью. Она была полностью онемевшей и не отзывалась на команды мозга, что неудивительно, учитывая её текущий внешний вид, от которого меня пробрал холодный пот. Пурпурно-голубоватые полосы змеились по всей длине руки, а кисть буквально почернела и выглядела пугающе. Почти точь-в-точь как было в последнем сне. Только сейчас пострадавшей была лишь одна рука и на всех пяти пальцах Нахим надел свои кольца, которые светились разными цветами, излучая мягкое свечение. Как это понимать? Молчание, которое я хранил до этого момента, наконец было прервано. — Что… что случилось? — вслух спросил я, голос прозвучал хрипло и непривычно тихо. Дэхья взглянула на меня, её лицо выражало серьёзность и заботу. — Наконец-то ты проснулся... — Ты потерял сознание, когда прикоснулся к Ирминсулю, — продолжил за неё Нахим, его голос был полон тревоги. — Твоя рука сильно пострадала от этого контакта, хотя непонятно, почему это произошло. Но мы с Дэхьей вытащили тебя оттуда с разрешения хранителя и сделали всё возможное, чтобы стабилизировать твоё физическое состояние. А мои кольца должны помочь удержать энергетический баланс. С ним у тебя сейчас беда какая-то. Я посмотрел на почерневшую кисть и полосы, покрывающие руку. Вид был действительно ужасающим, но внутри я ощущал лишь холодное спокойствие. «К боли можно привыкнуть, и ты привыкнешь...» Хрен с ней, заживёт. — Чего-то подобного я ожидал, но надеялся, что обойдётся, — я через силу слегка сжал пальцы на этой руке, что вызвало волну неприятной боли. У меня были некоторые опасения, но я и представить не мог, что случится нечто подобное. Ответы нужно искать у Архонтов, но сомнительно, что сейчас они мне ответят, если вообще ответят… — Что с Ирминсулем? Я ничего не помню с момента, как прикоснулся к нему. — С ним всё в порядке, в отличие от твоей руки, — ответил шаман, хмыкнув. — Ветвь Ирминсуля расцвела, чего я ещё никогда прежде не видел, а вот ты внешне совсем потух. — Это не впервой, главное, что не помер... Я переваривал услышанное, ощущая смешанные чувства. Вспомнив о Макото, я задал ещё один вопрос. — Друзья, скажите, а какого цвета у меня сейчас глаза? Дэхья внимательно посмотрела на меня, словно проверяя, как я приму её слова. — Хм, левый глаз остался фиолетовым, а вот правый приобрёл мягкий зелёный оттенок. Необычно смотрится, но мне нравится. Это меня удивило, но не испугало. Значит, Макото была ещё со мной, что меня больше всего волновало. — Это хорошая новость, — ответил я с улыбкой, удовлетворённо кивая. — Значит, всё получилось, и можно отправляться дальше в путь. Радостно. — Может, я лезу не в своё дело, но ты не поведаешь нам, что именно произошло в святилище? — решил поинтересоваться молодой шаман, поправляя свою шляпу. — Ситуация необычная. Малая властительница Кусанали не поведала мне подробностей, когда просила навести тут порядок к приходу гостей. Я посмотрел на него и отрицательно покачал головой. — Сейчас я ничего говорить не стану. — Почему? — заметно удивился он. — Потому, — холодно ответил я. — Вся информация этого святилища принадлежит тому, для кого оно построено. Без её разрешения я ничего говорить не буду. На этом вопрос закрыт. — Ну как знаешь, — ответил Нахим, слегка оскорблённый. — Потом у Малой властительницы Кусанали всё узнаю. Тоже мне, секреты… Я усмехнулся и перевёл взгляд на Дэхью. — Сколько отсюда идти пешком до Гавани Бейда? — Примерно часа два, — ответила она и протянула мне чашку с водой. — Это если идти обычным шагом без длительных остановок по пути. — Спасибо, — кивнул я, принимая её и жадно выпивая живительную влагу. Чувствовал себя, как выжатый и пожёванный лимон, но в целом всё было не так плохо. На том же Драконьем Хребте или на побережье Инадзумы моё состояние было хуже. Так что, жить можно. — Я так понимаю, вы спешите, — смягчился шаман. — Могу провести вас коротким маршрутом до порта. Полчаса времени точно сэкономим. — Было бы здорово... — улыбнулся я, отдавая чашку обратно девушке. — Сейчас немного приду в себя и можем отправляться. Полноценно уже отдохнём, когда доберёмся до конечной точки нашего маршрута. — Тогда сделаю быстро парочку пустынных отваров, — сказала Дэхья с улыбкой. — Они поднимают любого и как раз придадут тебе сил до порта… *** Наш пеший путь первое время пролегал через густые леса. Высокие деревья, окружённые плотной листвой, создавали тенистый покров, сквозь который пробивались редкие утренние лучи солнца. Пение птиц наполняло воздух мелодичными трелями, но я едва замечал эту красоту, сосредоточившись на каждом шаге и болевых ощущениях в онемевшей руке. Примерно через час лес начал редеть, и перед нами открылся вид на побережье и на далёкие границы Фонтейна. Вдалеке виднелась сплошная отвесная стена из водопадов, тянущаяся вдоль всего горизонта, а за ними поднимались горы и густые леса. Мы прошли оставшуюся часть пути уже вдоль берега моря, где ветер со стороны воды приносил приятную прохладу и свежесть. Солёный запах смешивался с ароматом тропических лесов, создавая неповторимый букет, который немного отвлекал от боли и усталости. Волны ритмично ударяли о берег, их шум успокаивал и придавал силы идти дальше. Во время пути и редких привалов мне становилось немного легче, и я замечал, что фиолетовые полосы постепенно гасли и приобретали нейтральный чёрный цвет, как будто в руку молния ударила. Но это облегчение было временным и обманчивым, и я понимал, что борьба с этим проклятием будет ещё долгой. Фактически это ощущалось, как элеазар, который сумел развиться до максимально возможного уровня, что сумел даже меня поразить. Но я верил, что мой дар сможет с этой заразой управиться. Как минимум, мне всё же становилось получше, хоть и не так быстро и стремительно, как хотелось бы. С Нахимом мы попрощались, когда уже почти подошли к окраинам порта. Молодой шаман был верен своим словам: убедившись, что мы почти дошли, он отправился по своим делам. Но, как и в прошлый раз, он не удержался от того, чтобы преподнести очередной сюрприз. Он отдал мне ещё одно кольцо, на этот раз с зелёным камнем и серебряной основой. Как выяснилось, это было обычной практикой среди шаманов, поэтому я не сильно удивился его предложению и тем более не стал отказываться. Ведь это кольцо с духом дендро могло помочь в лечении ран и придавать силы – именно то, что мне сейчас было необходимо. А самому Нахиму оно было без надобности, и он отдал его мне с чистым сердцем. В этот момент я вспомнил про первое кольцо, отданное мне в Разломе, но Нахим не стал его просить и принимать обратно, ведь подарок от чистого сердца «никогда не будет лишним». И тут я настаивать не стал. Мы обменялись кольцами через посредника в лице Дэхьи. Я отдал ей кольца, которые Нахим надел на меня после того, как вытащил из святилища, а он передал мне серебряное кольцо с изумрудом. После этих манипуляций Нахим махнул мне рукой и отправился обратно в леса. *** Гавань Бейда была оживлённым местом, хоть и не таким большим, как Порт-Ормос. Здесь царили восточные мотивы: в воздухе витал запах рыбы, свежего хлеба и экзотических специй. Люди спешили по своим делам, а корабли готовились к отплытию. Это место казалось воплощением спокойствия после всех пережитых испытаний. Однако я не мог позволить себе расслабиться полностью. Если раньше меня заботили только убийцы, то сейчас ещё рука добавилась ко всему прочему. Именно из-за руки, я едва замечал происходящее вокруг. Но к счастью, Дэхья видела моё состояние и взяла на себя все заботы, и она довольно быстро нашла нам небольшое торговое судно, как раз направлявшееся в порт Ромарин за грузом. Я без лишних разговоров оплатил проезд на нас двоих, и мы поднялись на борт небольшого парусного судна. Прождать пришлось не больше получаса, прежде чем оно совсем скоро отправилось в путь, покидая этот удивительный, но опасный край. *** Стоя у правого борта корабля, я внимательно вглядывался в бескрайнюю морскую гладь. Ветер приятно обдувал моё лицо, развевал волосы и приносил облегчение. После долгого времени на суше я чувствовал себя лучше, словно качка морских волн убаюкивала мои тревоги и боль. Солёные брызги, разлетающиеся от ударов волн о борт, охлаждали кожу, создавая ощущение свежести и свободы. Я перевёл взгляд с воды на свои руки, размышляя о том, как долго ещё придётся терпеть эту дрянь. Моя левая рука была в порядке, но правая так и оставалась поражённой проклятием. Чёрные полосы распространялись по ней в виде зловещих узоров, словно извивающиеся змеи, а кисть была такой же тёмной, почти чёрной, из-за контакта с корнем Ирминсуля. Духовная энергия внутри меня беспрестанно боролась с этой заразой, истощая меня, но пока безуспешно. Я ощущал её движение в попытках устранить проказу, как тысячи маленьких иголок, колющих изнутри, и уже привык к этой боли, воспринимая её как неизбежную часть себя, следуя словам из сна. «Тереза» Имя, произнесённое неизвестным, казалось удивительно знакомым, хотя я был уверен, что ни в прошлом, ни в настоящем не знал никого с таким именем. Однако оно вызывало у меня приятное тепло в груди. Почему? Я не знал, но надеялся узнать из новых снов. Комната с пианино появилась уже второй раз, и я был уверен, что это неспроста. Морской воздух был прохладным и освежающим, помогая отвлечься от мрачных мыслей. Волны ритмично ударяли о борт корабля, создавая убаюкивающий звук, который на мгновение позволял забыть о моих проблемах. Внезапно я почувствовал лёгкое прикосновение к плечу. — Всё хорошо? — раздался голос Дэхьи у меня за спиной. Её рука уверенно легла на моё плечо, передавая тепло и поддержку. — Угу, — тихо буркнул я, подавляя желание съязвить. — Получше, но эта дрянь подобна элеазару, только в разы сильнее. Понадобится время, чтобы избавиться от этого... — Надеюсь, ты быстро поправишься и расскажешь мне, зачем тебе понадобилось цеплять на себя это проклятие. Но в любом случае, в порту Ромарин должна быть гостиница, где мы сможем наконец нормально отдохнуть и восстановить силы, — сказала она обнадёживающе, после чего добавила соблазнительным тоном, наклонившись к моему уху. — Представь себе: мягкая кровать, горячая вода и вкусная еда… Эти простые слова воодушевили меня, даруя силы на последний рывок. Я уверенно взглянул на горизонт, где виднелись колоссальные водопады Фонтейна. Уже совсем скоро мы будем там.