Месть Блэка: Хогвартс

«Самый страшный момент всегда перед самым началом.» — Стивен Кинг

***

Волдеморт… Том Реддл. Его имя всплывало в мыслях раз за разом, как неизбежная тень на фоне любой магической истории. Я часто пытался понять, как тот, кто начинал с почти ничего — без поддержки, без наследия, без связей, — смог стать фигурой, затмившей целые поколения великих магов. На начальном этапе у него была лишь купленная палочка, потрепанная мантия да учебники, что даже по меркам бедных магов выглядели жалкими. У него не было ни фамильной библиотеки, ни могущественного родового источника, которыми так гордились аристократы. Единственным его врожденным даром был змеиный язык, но что мог дать этот редкий талант ребенку в полном равнодушия мире? И все же он добился своего. Полукровка из обедневшей ветви древней семьи превратился в нечто большее, чем просто маг. Он стал легендой и ужасом. Клеймил аристократов меткой, превращая их в рабов своей воли. Создал движение, равного которому не знали маги, привлекая в него не только фанатиков, но и умнейших, самых влиятельных магов своего времени. Даже спустя десятилетия его имя все еще не произносят вслух, а его власть ощущается эхом смертей и разрушений, что он оставил по пути к своей цели. Ответ на этот парадокс, пожалуй, лежал в его характере. Упорство. Ум. Изворотливость, что могла бы посрамить любую змею. И, конечно, нечто особенное — его глубокая, почти интуитивная связь с магией. Казалось, что она была его дыханием, его кровью, его сущностью. Сейчас, когда мы сошлись в схватке, это ощущалось как никогда раньше. Волдеморт не просто сражался — он доминировал, обрушивая на меня шквал заклинаний, каждое из которых было хитроумно сплетено, каждое скрывало за собой неочевидную цель. В отличие от другого «осколка», с самого начала нашего сражения, Реддл сразу обрушил на меня лавину разных заклинаний, целью которых, как я уже потом понял, было просто не дать мне вырваться за пределы замка. Знал ли он о моем плане? Или просто играл на упреждение? Неважно. Я использовал все, что у меня было: несмотря на боль разорванных магических каналов, я на полную пользовался иссушающей энергией родового источника, навыками, отточенными тысячами часов тренировок и схваток. Но все, что я мог сделать — это просто не погибнуть сразу. Каждая секунда в бою только подтверждала то, что я всегда знал, но не хотел признавать. Волдеморт был больше, чем человеком. Он был явлением, воплощением магии, тьмы и неограниченной воли. Он не говорил ни слова. В отличие от своих копий, ужасное лицо Реддла не лучилось самодовольством или бахвальством. Он не произносил пафосных фраз. Не останавливался, чтобы потянуть время. Больше не пытался сманить меня уговорами. Медленно и методично, отсекая любые шансы сбежать загонял меня в узкий коридор из которого не было выхода. Я также не говорил ни слова, на это не хватало дыхания. Не пытался достать зелья, от них сейчас не было никакого прока. Только из последних сил, с каждым новым заклинанием чувствуя, как кровь превращается в жгучую кислоту, пытался пробить этот узкий коридор, все продолжая затянувшийся забег. Сила на силу. Заклинание на заклинание. Стихия на стихию. Как бы я ни старался, Волдеморт превосходил меня во всем. Мои заклинания, мои щиты, даже моя ярость — всё ломалось под его натиском, как прочное дерево корабля ломается под огромной волной холодной морской воды. И я чувствовал себя мелкой лодкой, которую как-то занесло в десятибалльный шторм. Его магия была абсолютной. Она сжимала пространство, ломала все мои чары, не оставляла пространства для маневра… Я каким-то чудом избегал критических попаданий, но так продолжаться не могло. Лавируя из стороны в сторону, умело загоняемый в одну точку, я чувствовал себя всего лишь бараном, которого упрямо ведут к одной-единственной цели. Цели, которая мне точно не очень понравится. Но все, что мне оставалось, это пытаться вырваться из коридора, который проложил для меня возрожденный «лорд судеб». Это напоминало шахматную партию. Поле битвы превратилось в шахматную доску, где каждая фигура — магия, воля и отчаяние. где переставляя фигуры ты вдруг понимаешь, что каждый новый шаг, как бы ты не старался, все приближает тебя к закономерному исходу. Шторм молний вспыхивал в небе, как яростный крик умирающей звезды, прорывая тьму ночи и переполняя воздух грохотом и озоном. Я бросил все, что мог, все, что осталось, чтобы создать эту бурю — чтобы вырваться из этого каменного капкана, в который превратился Хогвартс. Молния, чиркая по древнему камню стен, метнулась к фигуре Волдеморта, охваченного щитами. Её фиолетовые разряды заплясали вокруг него, словно яростные змеи, с треском разрывая воздух и высекая искры. Но его щиты, укрепленные темной магией, лишь дрогнули, не более. Но смогли на секунду прервать его непрекращающуюся атаку. Грохот раздался таким оглушающим, что мне показалось, будто небо вот-вот упадет. Я рванулся вперед, крылья магии — последние крохи силы — уносили меня к стене. Она была так близко. Темные точки учеников, запрыгивающих в кареты, укрытых серебристым щитом, почти неразличимы в хаосе. Я хотя бы успел это… Сердце бешено колотилось, мысли спутались в единое: только преодолеть стену, чтобы наконец сломать чертов артефакт находящийся в ладони… Стена была уже близко. За ней — черное озеро, где чары замка были уже слабы, чтобы заглушить мой последний шанс. Но предчувствие опасности взвыло, словно сирена в голове. Вверх. Что-то над головой. — БАМ! Направленный взрыв обрушился, словно молот гиганта, разрывая воздух, уничтожая защиту. Вторая защита пошла следом, затем третья. Каждый новый удар был сильнее, разрушительнее, будто сама смерть пыталась добраться до меня стучась в закрытую дверь. Последняя защита рухнула, как хрупкое стекло, опустошив мои силы. Удар о землю выбил из легких воздух, и я на мгновение потерял всё: ориентацию, слух, зрение. Тишина, оглушительная и абсолютная, наполнила всё вокруг, как будто мир застыл. Звон в ушах резал сознание, смешиваясь с пульсирующей болью. Я ощутил, как расплавившийся артефакт защиты врезался в кожу на ухе. Пахло паленой плотью. Но это жжение было ничто по сравнению с волнами огня, сравнимого с круцио, что накрывали тело после насильного использования магии. А ещё адски болящая рука, с которой по антрацитово черной палочке стекали на черную, спекшуюся землю потёки крови. Я с трудом вдохнул, пытаясь понять, где нахожусь, но каждая попытка шевельнуться приносила новую вспышку боли. Мир вокруг ещё был хаосом. Всё, что я знал — я был жив. А Волдеморт, холодное воплощение тьмы, где-то там, наверху, готовился добить партию, где у меня уже практически не осталось фигур. Только артефакт. Хрупкий стеклянный шарик, отдаленно похожий на вредноскоп несмотря на падение все еще лежал в моей руке. — Мордред… — шатаясь, я встал сначала на одно колено, затем с трудом выпрямился, оглядываясь в поисках видоизменившегося Квиррела. Внутренний двор школы прекратил свое существование. Глубокие воронки от заклинаний, везде валялись обломки камней, на месте, где раньше был фонтан зияла дыра, медленно заполняющая водой. Стены зияли подпалинами и выбоинами, но творение четверки великих магов довольно стойко сопротивлялось разрушениям. Реддла нигде не было. Над головой темной пропастью мерцало далекими огоньками только черное небо, одна из звезд которой вдруг вспыхнула изумрудным светом. — Аvada kedavra! — зелёный луч из темного угла замка едва не поставил точку в нашем противостоянии. Только обострившаяся реакция спасла меня от смертоносного заклинания, которое пролетело в считанных сантиметрах от головы, ослепив и заставив отшатнуться… — Хруп… — под рукой раздался тихий, но отрезвляющий звук. Артефакт «маячка» внезапно раскололся, его осколки, острые как иглы, впились в кожу ладони. Я застыл, на мгновение лишённый сил даже на то, чтобы пошевелиться. В неверии я уставился на разбитый артефакт. Это был мой последний шанс, моя единственная надежда выбраться из этой ситуации живым. Но почему сейчас… он не должен был сработать сейчас! Без четкого намерения сломать, стекло было прочнее стали. Чтобы вот так, случайно его активировать нужно было быть очень невезучим магом… — Как же… — пальцы невольно разжались, и осколки посыпались на землю, оставив на ладони алую сетку порезов, куда тут же скользнула белая палочка, покрываясь кровью. — Чертов Феликс… Взгляд быстро переместился на застывшего в небе Волдеморта. — Avada… кха… — вместо привычного заклятия грудь и руку пронзило острой болью. Я едва не выпустил из рук палочку, свалившись на одно колено. Набранная энергия просто растворилась, еще больше повредив покрытую кровоточащими ожогами руку. Каналы в ней были похожи на решето, сквозь которые магия просто «вылилась» в окружающее пространство. — Вот и финал, — констатировал Волдеморт бесстрастным голосом. Похоже, он тоже обладал подобием магического зрения, позволяющем как видеть заклинания, так и повреждения, которые были на ауре. — Отдай шляпу сам, и я обещаю, что пощажу твою семью. О моей жизни уже речи, видимо, не шло. Впрочем, он вроде что-то говорил про последний шанс… Да и я бы не стал оставлять в живых такого врага. Только вот верить Волдеморту — такое себе решение. Северус не даст соврать. — Где-то я это уже слышал, — губы сами собой разошлись в злой усмешке, а рука полезла в пространственный карман, доставая старую шляпу, парочку оставшихся зелий и завалявшуюся там пирамидку. Само хранилище, после этого просто схлопнулось, отдавая крохи магии в скопившуюся, а земле кровь. Хорошо хоть Альберт остался в хижине лесника. Я опасался, что магия Хогварста среагирует на неучтенное «тело» и оставил его там. Надеюсь, кто-то его найдет и он выживет. Мне, похоже, это уже не грозит. Впрочем… — Хочешь Шляпу? Подойди поближе и возьми. Покореженной рукой, я вытащил из недр старого артефакта сверкнувший тусклым светом меч Годрика, заменив ей черную палочку. А саму шляпу, подумав, водрузил на голову, чтобы не потерять. — Гриффиндор!!! — внезапно ожила та, крикнув своим скрипучим голосом. И снова замолкла. И было не понятно, то ли она издала боевой клич, то ли просто вновь, как и десятилетия назад перераспределила меня на ало-золотой факультет… — Ха-ха-ха-ха… — внезапно рассмеялся в воздухе Волдеморт, явно не собираясь подлетать ближе. Он парил в воздухе, смеясь задорным и вполне искренним не театральным смехом. Словно бы я только то рассказал хорошую шутку на посиделках у Филиуса. На миг мне даже почудилось, что через гротескную змееликую маску промелькнуло лицо Квинитуса. Но спустя считанные секунды его смех стих, он словно бы одернул сам себя, затем улыбнулся немного грустной улыбкой. — Действительно, шляпа не ошиблась… Я уважаю твой выбор, и несмотря на него, все-таки не трону твою семью. Первый. Прощай, Сириус… Avada kedavra!!! Изумрудный луч слетел с кончика палочки, быстро приближаясь к моему лицу, с легкостью преодолев поднятую левитацией кучу осколков… В попытке защититься я выставил меч вперед — и изумрудный луч, с силой ударив по лезвию — отлетел в сторону, выбив из замковой стены несколько камней. На успехе от отраженного заклинания, я влил максимальное количество энергии в белую палочку, послав в фигуру Реддла кучу щебня, политого моей кровью. Под прикрытием этих снарядов следом летел рой маленьких острых кристаллов. Левая рука также слушалась плохо…, но для магии крови не нужны были концентраторы. — Кац! Долетев до призрачной пленки щита, щебенка взорвалась сотней маленьких разрывов, призванной ослабить прочность защиты, а кристалы налившись алым цветом внезапно ускорились, чтобы… просто разбиться о второй слой защиты. Несмотря на первое удивление, Волдеморт не ослаблял бдительности. Атака провалилась…, а на новую моих сил уже, наверное просто не было. « НУу ЧтоО ТемМмии…» В голове вновь возник мерзкий злорадный голос, когда я понял, что Волдеморт явно не собирается подходить и устраивать «честный» бой, а просто готовит то, от чего я отбиться точно уже не смогу. Его щит можно пробить авадой, а я… Вокруг него невероятно быстро скапливалась магия — густая, ощутимая, как тяжелый туман. Он готовился. Еще одно заклятие. Возможно, последнее. Мантия развевалась на ледяном ветру, а его лицо оставалось непроницаемым. Он даже не обращал внимание на еще несколько мелких проклятий, пущенных вдогонку к первым, отмахнувшись от них как от назойливых букашек. Жгутики крови… полились сильнее, подталкиваеваемые жизненной энергией. Сил, чтобы защищаться, не осталось, но вот на одну последнюю атаку меня еще хватит. Сейчас он думает, что я беспомощен… да и в общем-то практически так и было. Я стоял на месте, ощущая, как по телу разливается жгучая беспомощность, смешанная с вновь вспыхнувшей яростью. «ПослЕднИй ШАнс» — Avada kedavra!!! — вложил я все в последнюю атаку, но высосав казалось бы мою душу, зеленая стрела увязла в целой туче… больших черных орлов, что выпустил из палочки Волдеморт. Рой кровавых стрел уничтожил еще несколько сотен псевдоживых созданий, разрезанными трупиками осыпавшися на покореженный двор. Но остальные птицы… — Это же… — Creptu., — начал произносить Волдеморт слова до боли знакомого слова-активатора. И я знал, что за ним последует, изо всех сил пытаясь защититься всеми крохами магии… — Avada Kedavra!!! Вдруг воздух рассекла яркая вспышка изумрудного света. Луч прокатился по воздуху, направляясь ровно в замершую фигуру Волдеморта… и тот никак не мог уклониться.

***

Ночной Хогсмит, обычно тихий и мирный, наполнился гомоном и светом заклинаний, освещающих площадь. Жители выбегали из своих домов, пытаясь понять, что за небывалое движение разбудило их в столь поздний час. Десятки карет, запряженных фестралами, остановились прямо посреди главной улицы. Из них высыпали испуганные дети, шумные, растерянные, некоторые в слезах. Учителя сновали между ними, стараясь навести хоть какой-то порядок, но даже с магией это было нелегко. Девушки из старших курсов пытались успокоить младших, а мальчишки в спешке строили небольшие баррикады из сумок и одеял, будто готовясь защищаться. Жители Хогсмита сначала стояли в сторонке, переговариваясь и гадая, что произошло. — Дети из Хогвартса? Почему они здесь? — бормотал хозяин магазина сладостей, укутываясь в халат. — Может быть это учения? — предположил кто-то из вышедших на улицу магов. — Что случилось?! — спросила у сновавшего назад и вперед низенького чародея Розметта. — В Хогвартсе… происшествие, — замялся Флитвик, не зная, как сказать правду, чтобы не вызвать всеобщей паники. — Мы эвакуируем детей… Скажи, у тебя работает камин? Только Абефорт Дамблдор молча стоял у входа в «Кабанью голову», крутя в руках полупустую бутылку виски. Он уже знал правду, потому что всего несколько часов назад убедился в смерти брата, увидев тело Альбуса, покрытое простыней. Дверь кабака с громким хлопком распахнулась, и на площадь выбежала Минерва МакГонагалл. Она была взволнована, но, как всегда, держала себя в руках. Её глаза метались по толпе, пока она не заметила Филиуса Флитвика, который пытался скоординировать учителей и взявшихся помогать им жителей. — Минерва, хвала богам, ты здесь! — воскликнул он, подбегая к ней. — Что происходит, Филиус?! — требовательно спросила она, не сбавляя шаг. — Волдеморт, — коротко ответил Флитвик, хватая её за руку, чтобы отвести в сторону. — Мы эвакуируем детей. Замок атакован. Минерва остановилась как вкопанная, её лицо на мгновение застыло. — Что ты сказал? — переспросила она, как будто не поверила своим ушам. — Локхарт утверждает, что Квиррелл оказался Волдемортом, — пояснил он, с затаенной тревогой. — Сириус остался прикрывать отход, приказал уводить детей. Они сражаются в замке, всё рушится. Мы не могли рисковать… — Ты не можешь ошибаться? — выдавила она, голос едва не сорвался. — Ведь Альбус уже… Я сам его видел, Минерва, — Филиус отвел взгляд. Это было более чем достаточно. Заместитель директор была на грани нервного срыва, но держалась с железным достоинством. Даже когда на неё обрушилась вся эта лавина новостей, она не позволила себе панику, лишь крепче сжала палочку в руках. Её взгляд метнулся к учащимся, а затем к Филиусу и подошедшему к ним Геккарту, словно пытаясь за секунду осмыслить всю ситуацию. — Мы вызвали авроров, — продолжил он. — Сейчас организуем детей, но здесь слишком много людей, и я не знаю что делать дальше, если Сириус… — А ещё он не пускает нас туда! — встрял бойкий старичок. — Если Волдеморт вернулся, первостепенная задача защитить детей, Филиус полностью прав, — отрезала Минерва. — Да, но мы могли… — Абефорт! — внезапно прервала его Минерва, заметив старшего брата Альбуса, стоявшего на пороге своего кабака. — Сколько у тебя порошка для каминной сети? — Сейчас проверю… — отозвался тот, выбросив бутылку и поворачиваясь к двери. Но едва он зашел внутрь, как возле одного из зданий, стоящих поодаль открылась светлая искрящая арка стационарного портала, откуда высыпали несколько авроров и магов в масках невыразимцев. Первым на площадь ворвался высокий мужчина со шрамом, пересекающим правый глаз, в котором Минерва узнала Деметрия Шарпа, который уже раньше посещал Хогвартс и еще несколько потрепанных магов в полной амуниции. Авроры, увидев детей, опустили палочки, но не стали убирать их в кобуру, рассыпавшись полукольцом вокруг немного успокоившегося портала, который стабилизировали невыразимцы. Следом за ними из усвышел сам глава аврората — Брайан Макмиллан и…. — Господин министр! — ахнула Минерва. — Что с вашим лицом?! Барти Крауч, вышедший из портала был хмур и сосредоточен. Его привычно жесткое лицо оттенял тот факт, что половины лица у него просто не было. Вместо него была сплошная забинтованная, пропитанная пахучей мазью маска. — Покушение, — коротко ответил Крауч. — К счастью, не удачное. Да и то, благодаря случаю… Кто может в вкратце обрисовать ситуацию? Где Блэк? — Волдеморт в замке, Блэк сдерживал его, пока мы отходили, дети эвакуированы, — быстро ответил Флитвик, который осознавал, что счет идет на секунды или минуты. — Спасибо за доклад, — ответил Крауч, делая знак аврорам. — Обеспечьте эвакуацию школьников и преподавателей в министерство. Ударная группа за мной. — Подождите, — вдруг произнес до этого молчащий Локхарт. — Я могу помочь! — И я, — выступил вперёд маленький профессор. Теперь, когда забота об учениках больше не была первостепенной задачей, мастер дуэлинга мог позволить себе помочь еще одному своему ученику. И, надо сказать, даже другу. Флитвику было иррационально совестно за то, что он оставил того сражаться с темным магом в одиночку. — Я тоже… — произнес Геккарт. — При всем моем уважении, дорогие профессора, — начал Барти, поднимая руку вверх. — Но мы не можем рисковать вами. И вы нужны детям. — Хогвартс, это наш дом — твердо произнесла Минерва. — Мы будем защищать его. От любого. К тому же… я точно должна пойти, чтобы выпустить вас внутрь. Чары могут еще действовать. — Хорошо. Тогда будете группой прикрытия, — нехотя ответил Крауч, понимая, что в споре теряет драгоценное время, затем кивнул подошедшему Шарпу. — Двигайтесь позади. Ваш командир Деметрий Шарп. Слушаетесь его беспрекословно. Согласны? — Конечно… — ответила Минерва. — С нами пойдут… — она немного посомневалась, поджав губы, затем все-же произнесла: Филиус, Геккарт, Спэнгл и… Локхарт. Остальные займутся эвакуацией. — Отлично. Выдвигаемся. — подытожил Крауч, затем вместе с несколькими наиболее экипированными аврорами взмыл в воздух, первый устремившись к замку. — Филиус… — неожиданно произнесла Минерва, поняв, что кого-то из преподавателей она не видела на площади. — А где Снейп?

***

Северус Снейп всегда был сложным человеком. Внутри него бурлила горячей смесью горечь, страх, упорствл, талант и постоянная борьба. Внутренняя и внешняя. Несчастное детство, в котором было мало светлых лучиков. Помимо понимающей, но безнадежно влюбленной в обычного, и не самого лучшего магла матери. Зелий, в которых он находил отдушину. Помимо этих двух отдушин, единственным, по настоящему сильным лучом, пожалуй — была только дружба с озорной и веселой девушкой, в которую он был просто обречен влюбиться. Принц-полукровка… как он себя называл, он не сразу узнал о проклятии собственной крови. Принцы всегда выбирали и любили лишь одного человека. И кто виноват, что этот человек был не должен отвечать взаимностью. И в этом иногда не помогали зелья. Первым ударом — была смерть матери. Вторым — всего лишь глупая ссора, когда Снейп сам разбил хрупкий мостик, что связывал угрюмого зельевара со Слизерина и успевшую вырасти настоящей красавицей маглорожденную пламенную девушку из Гриффиндора. Когда он попал под крыло Волдеморта, это был выбор отчаяния, жажды признания и силы. Да и у него не было особого выбора, ведь протекция заметившего молодого таланта Люциуса была не безграничной. На вассалитет же он не соглашался из-за собственной упрямости. Волдеморт же не требовал вассалитета. Громких клятв…. только «метка» — удел избранных, знак принадлежности. Не особо к чему обязывающий, и открывающий многие двери… как же он тогда ошибался. Следующий удар — подслушанное ненароком пророчество, которое будучи принесенным Темному Лорду могло дать ему многое, но в итоге — забрало все. Дамблдор, Волдеморт… Лили. Жизнь, казалось, в целом выжала из него всё, что могла, оставив сухой оболочкой человека, который, несмотря ни на что, находил силы продолжать ее бессмысленное существование в надежде на шанс. И этот шанс выпал именно в эту ночь. Уже второй раз. Сейчас, когда преподаватели заполняли кареты, он действовал, как всегда: скрытно, расчетливо, с холодной ясностью. Сделав вид, что садится в карету, под чарами дезиллюминации зельевар ускользнул в сторону замка, избегая чужих взглядов. Его путь был опасен, но каждая его мысль была сосредоточена на одном: отомстить. Он понимал, что его силы несопоставимы с могуществом Волдеморта. Каждая схватка, в которой участвовал Темный Лорд, была демонстрацией абсолютной власти. И сейчас, когда тот… явно немного ослабленный, по сравнению с воспоминаниями, но все еще могущественный — методично загонял давнего врага в приготовленную ему ловушку — шансов в прямом столкновении у зельевара не было. Яд, который он готовил для Волдеморта, унес с собой Блэк. Но у Снейпа было преимущество — терпение, стратегия, и, главное, ненависть. Это чувство, глубокое и всепоглощающее, питало его решимость. Его палочка была готова к последнему заклинанию, требующему не просто силы, но абсолютного намерения убить. Это был его единственный шанс, и он знал, что такого шанса может больше не быть. Северус ждал. Каждый шаг, каждая секунда приближала его к нужной секунде. Он наблюдал за Волдемортом, анализируя каждое движение, каждый жест. Нужен был момент, когда щиты Темного Лорда ослабнут, когда он отвлечется хоть на мгновение. И вот этот миг настал. Изумрудный луч молнии сорвался с его палочки, целясь в фигуру Волдеморта. Это было не просто заклинание. Это было олицетворение его ненависти, боли и желания закончить этот долгий и мучительный путь. Следом, напитанное ненавистью и силой уже летело следующее — вынашиваемое годами, призванное закончить начатое. Но когда Волдеморт отразил и его…

***

Зеленая стрела пробила защиту, почти достигнув парящей фигуры Волдеморта. Почти. Он все-таки успел уклониться, резко отступив вбок, но это движение сорвало как его сосредоточенность, так и навешенную защиту. Заклинание, которое он походя скопировал с моего, все же не было завершено, и черные птицы тяжелыми снарядами начали врезаться в землю и стены. Голова змееликого дернулась в сторону источника атаки. Там, в тени руин, под спадающим покровом дезилюминационных чар стояла темная фигура. Северус Снейп. Его лицо, обычно скрывающее эмоции, сейчас было сосредоточено и напряжено. Он, словно опытный охотник, выжидал этот момент видимо долгое время. Его палочка была поднята, а следующее заклятие уже неслось сразу после первого, на этот раз не демаскируя себя визуальными эффектами. Тысяча ножей возникла возле фигуры Реддла, разом ударив со всех сторон спешно возведенной защиты, пробитой зеленым лучом. Ночь разорвал лязг и скрежет стекла по металлу. Я узнал это заклятие. Созданное Северусом проклятие «Секстусемпра», в исполнении своего творца было поистине смертоносным. До секунды выверенная атака в момент наибольшей уязвимости, снявшая защиту и заставившее потратить время на удержание энергии. Молниеносное продолжение — не оставляющее и шанса на ответ. На месте любого мага — это была бы верная смерть… или другие последствия тысячи смертоносных бритв разом ударивших по всему телу…, но против Северуса, решившегося пойти против последнего оставшегося в живых господина был Волдеморт. Волдеморт вскинул руку, и их взгляды встретились. На уродливом белом лице вдруг показалась едва заметная капля крови, выступившая от небольшого пореза на скуле. На миг воздух словно застыл, напряжение стало почти осязаемым. Казалось, даже сама ночь задержала дыхание, ожидая следующего хода. — И все это ради капли крови… — сейчас голос Реддла ничуть не походил на голос Квиррела. Из него исчезли все интонации, кроме едва сдерживаемого презрения, а алые глаза полыхнули тьмой.