Месть Блэка: Хогвартс

— Но вы же умерли, — сказал Гарри. — Несомненно, — деловито подтвердил Дамблдор. — Значит… значит, я тоже умер? — Гм… — Дамблдор улыбался все шире. — Да, в этом, конечно, весь вопрос… (с) А. Дамблдор

***

— Мне действительно жаль… Последние слова Альбуса оборвались вместе с попавшим в его тело зелёным лучом. И бездыханное бледное тело старика, обмякнув, повалилось на мрамор. Рядом едва вздымая грудь полу мертвая лежала Пенни, а я все так же стоял на одном месте не в силах пошевелиться от сковавшего мое тело паралича. Но и так Я буквально оцепенел. Происходящее казалось каким-то нереалистичным, неправильным. Он же не мог просто так умереть… Я столько раз видел, как Альбус, которого уже можно было хоронить возвращается как феникс из пепла — и оказывается, что это лишь часть его плана. Да черт возьми — его не смогли убить ни демоны, ни я, ни Волдеморт, ни огромный Василиск… А Снейп… Откуда здесь вообще взялся Снейп?! Зачем он это сделал?! Эти вопросы, а также неспособность никак повлиять на ситуацию сводила с ума. Я мог двигать только глазами, сквозь мутную пленку щита всматриваясь в вышедшую из тьмы бледную фигуру Снейпа. Тот так и стоял, нацелив на уже мертвого Альбуса свою палочку. — Что… Что ты черт возьми наделал… — с трудом прошептал я, изо всех сил пытаясь преодолеть неизвестный яд. Потихоньку это получалось, но сейчас я был просто беспомощен. Если Снейп нападет уже на меня… Но тот казалось бы не собирался ничего делать, просто стоял и смотрел в сторону Дамблдора, не обращая на внимания на мои слова. — Все кончено. — как безумец повторял он. — Я наконец отомстил за тебя… Лили… — Какого дьявола ты несешь? — поневоле спросил я, хотя в моей ситуации наверное не стоило обращать на себя внимания. — Причем здесь Лили?! — Ты не понимаешь! — наконец обратил на меня внимание Снейп. — Это все он… — Что он? — Это он их всех убил! — внезапно рявкнул зельевар. — Теперь я могу сказать… Он всегда знал! Знал, что я буду там, знал, что я принесу пророчество, знал, что я приду к нему… про крысу… Все знал… — Ты бредишь Снейп, — произнес я, понемногу пытаясь пошевелить рукой, под аккомпанемент обвинений шпиона двух господ. — Альбус… Был конечно тем ещё манипулятором, но ты просто… — Ты ничего не знаешь, Блэк, — наставил на меня палочку Северус. — Я говорил тебе не доверяй Дамблдору. Он… Это был его план… Я узнал… Как и сейчас… Чёртово пророчество, камень… Но теперь они оба мертвы! Оба. А я — наконец свободен! — И что дальше? — мрачно произнес я, напряженно наблюдая за давним врагом. Я не поверил Снейпу, тот явно был не в себе. То, что он говорил больше походило на бред. Да и сам зельевар выглядел максимально безумно. Дамблдор не смог бы подстроить все, пророчество было настоящим. Я узнавал, оно хранилось в отделе тайн. Каким бы гением не был директор, он просто бы не смог заставить Трелони произнести пророчество точно в срок, когда Снейп его подслушает. А вот воспользоваться ситуацией… Да нет, бред. В любом случае, у меня были проблемы поважнее. А именно — явно слетевший с катушек Снейп и беспомощный я. Тело оттаивало медленно, я уже мог пошевелить головой, но руки до сих пор не слушались. Только мерзкий шепоток в голове звучал все громче. Неужели, придется опять обращаться к Тьме… именно сейчас. — А дальше… — предвкушающе начал Снейп, затем как-то сгорбился, опустив палочку. — Ничего. — Ничего? — переспросил я. — Ничего, — повторил Северус. — У меня есть антидот, я освобожу тебя, а затем делай что хочешь. Нужно доставить девочку к мадам Помфри или Мунго. Затем я сдамся аврорам. — Это… Неожиданно, — только и смог произнести я, уже готовый принять помощь Тьмы. — я думал… — Что я захочу отомстить? — горько усмехнулся Снейп, доставая из кармана ещё один флакон. — По крайней мере ты все это время был честным врагом, а не… — Экспелиармус! Инканцеро, — вдруг замер на полуслове Снейп, повалившись лицом вниз на мрамор, уже опутанный в кокон веревок. Кажется, он сломал себе нос. Под ним расплывалась небольшая лужица. Но забота о здоровье Снейпа точно мало заботила того, кто выпустил это заклинание. — Чертов слюнтяй! — раздался из темноты хриплый голос отставного аврора. — И как только в Пожиратели взяли… Сейчас расплачусь. Его фигура в потрепанном плаще неспешно вышла из тьмы, звякая по мрамору протезом ноги. Волшебный глаз смотрел прямо на меня, когда второй осматривал окружающее пространство. — Грюм?! — окончательно потерял я логику событий. Когда появился Снейп, я подумал, что тот использовал этот яд и на отставном авроре. Иначе, как бы он покинул их «пост» возле директорского кабинета. — Ты какого Мордреда здесь забыл? И почему не помог Альбусу?! Судя по времени, он точно должен был слышать и Снейпа, и Альбуса. А, значит, просто обязан был вмешаться… Если только подозрения директора о старом товарище не оказались правдой. — Альбус… Да, это потеря для всей Магической Британии. Мне будет его не хватать… — сказал тот, со смешанным выражением лица мазнув взглядом по телу старика. — Но я как и всегда, подчищаю все дерьмо… — Может объяснишь? — произнес я, напрягая все силы, чтобы пошевелить рукой. Что-то получалось, но не слишком быстро. Что бы не задумал Аластор, вряд ли мне это понравится. — Ты всё-таки продался Волдеморту? — Надеешься потянуть время? — хмыкнул тот, быстро навешивая на лежачего Снейпа ещё несколько заклятий из арсенала авроров, обеспечивающих отсутствие сюрпризов со стороны задержанных преступников. Он явно нужен был ему живым. — Зря… Экспелиармус! Светящийся луч отскочил от щита, в который я по сохранившейся между нами связи вкачал еще больше энергии. Жаль, что бесконечно так было сделать просто невозможно. Но я, кажется, смог пошевелить пальцем. Может быть, мне удасться избежать наихудшего исхода… — Надо отдать тебе должное, Блэк, сил у тебя, конечно, стало много, — ухмыльнулся отставной аврор. — Кажется, кому-то курорт в Азкабане пошел на пользу… bombarda maxima! Взрывное заклинание детонировало прямо перед лицом, ослепив на мгновение и разом отбросив меня к стенке. Пленка щита, используемого от магических атак вступила в конфликт с каменной поверхностью, начиная расползаться в стороны. Но я вроде бы даже начал ощущать верхние конечности. И вот, когда палочка в моей ладони дрогнула, а рука поползла вверх… — Аperire praesidium, — неизвестное заклятье Аластора, окончательно развеяло остатки щита, а я от отчаянья обратился к Тьме, которая… Просто исчезла, как будто бы и не было. Только мерзкий хохот все еще продолжал эхом вторить в голове. — Vocare ad tene… — Stupefy! — луч оглушающего заклятия заставил тело одревенеть, застыв на полуфразе. — Expelliarmus! — ещё одно заклятие электрошоком прошло по рукам, выбивая из них оба концентратора. Палочки глухо звякнули где-то вдали, а сам я получил заклятие остолбенения, на этот раз даже не способный говорить. — Вот так-то лучше, — удовлетворённо произнес мужчина, накладывая на меня еще несколько разных чар, сковывающих движения. — Наконец то ты заткнул свой болтливый рот. А теперь… прощай. Avada…

***

Увидев знакомый взмах, я изо всех сил мысленно воззвал к Тьме, мысленно дергаясь из стороны в сторону, но это была лишь иллюзия. На самом деле, я до сих пор неподвижно стоял на одном месте, не способный пошевелить даже глазами. Неужели, это конец… "Ха-ха-ХахаАх-ха-ХА..." Но вместо смертельного заклинания, Аластор лишь весело ухмыльнулся, подмигнув мне единственным целым глазом и не спеша направился к месту, где лежали палочки. Мои и Снейпа. Он подошёл к концентраторам, доставая из кармана перчатку из кожи дракона и аккуратно те поднял, положив в какую-то шкатулку. В руке оставил лишь черную палочку Снейпа, подкинув искрящий концентратор в руке. — Вот так-то лучше. Достовернее я бы сказал… — направил тот на меня уже чужую палочку. — AVADA KEDAVRA!!! — вдруг рявкнул тот, но ничего не произошло. "Хи-хи-ХА-ХаХАА..." — Да ладно, я пошутил, — вновь залился неприятным смехом Грюм. — Так ты совершенно ничего не прочувствуешь… Crucio! И вот теперь кроваво-красная молния пыточного заклинания с силой ударила в мое тело, на несколько секунд погрузив меня в океан боли. Сила заклятия была настолько велика, что смела прошлый эффект заклятия остолбенения, заставив тело выгибаться от невыносимой боли… — Stupefy! — явно насладившись зрелищем, Аластор вновь обновил действие заклятия. — Перед тем, как ты погибнешь от рук этого слизняка — расскажу тебе, за что именно. Тебе ведь хочется это знать, верно? -… — только и смог я смотреть на его ухмыляющуюся рожу, не в силах пошевелиться и изнывая от невозможности как-то выплеснуть боль. Это было в два раза хуже, чем сама пытка… ощущение полного бессилия. Я раз за разом пытался нащупать связь с собственным проклятием, но его как будто бы просто не было. Вот теперь оно показало себя в своей истинной красе. — Ну конечно же хочется! А так совпало, что я весьма сентиментален, так что позволю тебе узнать всю правду перед концом. — смаковал Грюм каждый момент. — Знаешь, в чем был прав Снейп? — буднично продолжил Аластор. — Да практически во всем, но в одном он ошибся — Альбус все-таки точно не знал, кто именно был предателем. А я вот определенно точно знал, кто не был… Ты наверное не помнишь, как и еще кое-что, но я лично вел твое дело. Самое простое в моей карьере! Оно кстати принесло мне повышение, так что спасибо…, но надо сказать, ты мне всегда не нравился…Crucio! Еще одна красная молния с радостью вгрызлась в мое тело, а лицо бывшего аврора исказилось в безумной гримассе. Он вливал все больше сил и искренней ненависти в заклинание, которое становилось все сильнее. Это невозможно было описать как обычную боль. Ощущение раскаленных нервов, всепоглощающее, пронизывающее каждую клетку тела — словно жгучий огонь, проникающий вглубь костей, или нестерпимая резь, разрывающая тело изнутри перемежалось с ощущением всепоглощающего ужаса, как если бы разум не мог выдержать накала боли и вот-вот готов разрушится. Проклятие било настолько интенсивно, что мозг начал терять способность отделять реальность от боли, и каждая секунда под действием Круцио казалось вечностью. В какой-то момент я потерял контроль над собой, очнувшись лишь от мощного энервейта и очередного огушающего. — Неплохо, Блэк. Очень неплохо! Даже Лонгботтомы продержались меньше! — хлопнул в ладоши Аластор, сверкая злобной ухмылкой. — Хотя, я и не удивлен — твоя чертова мамаша также держалась достойно… даже жаль было ее убивать, в какой-то степени. Поразительное упорство… особенно, к отрезанному ломтю. Но, она стала вставлять палки в колеса, все никак не могла угомонится… Вот и пришлось ее угомонить. После его слов в моей голове словно бы взорвалась сверхновая. Невыразимое, бурлящее безумие, бесновалось в теле, которое не откликается на волю. Это чувство напоминало кипящий котел — как если бы алая пелена захлестнула сознание, и каждая мысль превращалась в ядовитую смесь гнева и отчаяния. Желание убить, запытать до смерти ублюдка, ответственного за смерть матери — столкнулось с непреодолимой преградой: тело было неподвижно и оставалось глухим к каждому порыву. Аластор говорил и говорил, а гнев, запертый внутри, закручивался изнутри словно мощный поток воды, пытающийся прорвать плотину, но не находящий выхода. С каждым мгновением бешенство не утихало, а напротив, накалялось, превращая каждую минуту в еще одну пытку, гораздо сильнее чем воздействие непростительного. Мозг работал на полную мощность, мысли мчались, сцепляясь друг с другом, но каждая из них разбивалась о собственное бессилие. Неспособность выразить эту бурю, выплеснуть её наружу, усиливало её, и в итоге злоба начинает разъедать разум изнутри кислотой… Оклюменция не спасала. Ничто не спасало…, но когда мне казалось, что еще секунда и сознание просто растворится в этой тягучей злобной, красной пленке, на границе восприятия я вдруг услышал… «Ха... Вот теперь ты понял?… я покажу...»

***

— Сделай то — исправь другое, да, конечно… И вот после стольких лет верности, борьбы, подтирая дерьмо за «всегда светлым» Альби, что я получил — ничего! — с искренней злобой воскликнул Аластор. Его волшебный глаз быстро вращался во все стороны. — Жалкая пенсия, пара тысяч галеонов, кучи врагов и протез вместо глаза — вот и вся благодарность… И как иронично, что твой труп вернет мне то, что я потерял именно из-за тебя! Так что… Аластор собрался было еще что-то сказать…, но вдруг выдохнул, махнув рукой. Фигура мага перед ним явно находилась в отключке, только тело еще конвульсивно содрогалось от последствий пыточного заклятия, которое в запале вновь применил старый аврор. — Опять не успел договорить… Впрочем, действительно, пора это заканчивать, — поднял он палочку для последнего заклинания. — Avada kedavra, Зеленый луч, разрывая воздух сорвался с кончика волшебной палочки, но, достигнув цели, ударил лишь в каменную стену. Там, где мгновение назад судорожно дергалось изнеможенное тело в потертой черной мантии его уже не было. — Что за… — недоуменно проговорил мужчина, в то время как волшебный глаз рванулся вверх, обнаруживая беглеца быстрее, чем поспел глаз настоящий. Плотная, зловещая тень, отбрасывающая от себя длинные языки мрака, нависла над местом, будто черное пятно вырвалось из ночи и обрело сознание. Фигура в черном была похожа на сгусток темной энергии, источающей тянущиеся в стороны дымные нити, которые шипели и скалились вокруг нее, как если бы ей были подвластны сама ночь и неведомые силы ее кошмаров. В зале ощутимо похолодало. Тёмные нити, исходящие из фигуры, шевелились и удлинялись, словно конечности жуткого существа. Эти щупальца тьмы вели себя, как живые: они вытягивались, сплетались и, казалось, тянулись к противнику, словно стараясь оплести его и затянуть в свой беспросветный мрак. — Мордред, — раздосадованно произнес Аластор, быстро выхватывая уже свою палочку. Он не был испуган, скорее раздосадован тем, что вопреки своему принципу дал противнику время на использование последнего козыря. Впрочем, слабое место этого заклятия он так же знал. — Expecto Patronum! Серебрянная пленка щита окружила бывшего аврора непроницаемым щитом, а сам Аластор Грюм вскинул палочку, посылая грязно-белый луч, который пронзил воздух, как острый клинок, направленный прямо в центр зловещей фигуры. Конечно, кто-кто, а мужчина не был светлым магом, но за время дружбы с Дамблдором, а также в своей профессиональной деятельности и светлые чары были весьма кстати. Светлый магический поток должен был разорвать тьму и развеять её, но стоило заклинанию достичь цели, как тень лишь издала глухой звук, напоминающий насмешливое шипение, и, словно плотная чернильная жидкость, ускользнула, переместившись в сторону. — Ну и что теперь, Блэк?! — хрипло крикнул бывший автор. — Так и будешь бегать?! У тебя нет палочки, гребаный Боггарт. Иди сюда и подохни наконец! Еще несколько грязно-белых и зеленых лучей устремились к покрытой мраком фигуре мага, но… от одних фигура ускользнула, а светлые лучи просто растворились, поглощенные полотном мрака, будто бы маленькие звездочки погасли на черном ночном небе. В ответ на атаку, из тьмы вдруг показалось бледное лицо Сириуса, губы которого растянулись в жуткой усмешке. Он замер на мгновение, как бы изучая Аластора, и два глубоких, непроглядных провала — глаза, которые казались чёрными дырами во тьме, — блеснули острой, хищной искрой уловив напряженный взгляд отставного аврора. Эти глаза мерцали черной незамутненной ненавистью, которая, возможно, была даже враждебнее и сильнее, чем сама тьма. — Твой свет слишком… грязен, — произнес Блэк, а Грюм почувствовал, как вокруг него начинает сгущаться жуткий холод. Этот мороз был не простым отсутствием тепла; он нес с собой ощущение бездны, пустоты и страха, как будто сама земля под ним начала дрожать, давая понять, что место, в котором они стояли, было чуждо свету и жизни. Он крепче сжал палочку, направляя на врага заклинание ослепительной вспышки люмоса, надеясь сбить его с толку и отступить в коридор, лишив пространства для маневра. Белый свет прорезал тьму, осветив комнату, и тень на мгновение отступила, всплеснув языками дыма, словно её опалили. Но и этого было недостаточно, чтобы разрушить её. Фигура качнулась, а затем безмолвно устремилась вперёд, превращаясь в хаотичный поток тьмы, готовый поглотить всё на своём пути, вызывающий странный почти иррациональный ужас, надломивший уверенность циничного старого аврора. И Аластор побежал.

***

Он побежал, его шаги гулко отдавались в пустоте, и каждый казался ему последним, будто сама тьма, взвившаяся за его спиной, готова была сомкнуть на нём свои беспощадные теневые лапы. Тяжелый, колючий воздух хлестал его в лицо, а пространство вокруг сжималось, словно стягиваясь в темный тоннель, ведущий всё глубже в ловушку. Зловещий шепот, будто шипение тысяч голосов, рос за его спиной, становясь всё громче и настойчивее, словно тень подгоняла его к самому краю. — Avada kedavra! — изумрудный луч заклинания растворился в окружающей темноте, как и посланные впопыхах несколько мощных светлых чар. Казалось, Тьма не просто преследовала его — она играла, позволяла ему почувствовать иллюзию свободы, прежде чем сомкнуть кольцо тьмы и поглотить. Грюм мчался, зная, что остановка будет означать конец. Он прижимал палочку к себе, пытаясь удержать её уверенной рукой, но даже магический свет в её острие казался тусклым и дрожащим перед натиском тьмы. Сердце гулко билось в груди, а напряжение обостряло все чувства: он слышал, как позади клубился мрак, и чувствовал, как тёмные нити растягиваются, стремясь захватить его. « Раз — два… тьма… зовет тебя…» — искаженный детский голос заставил отставного аврора чертыхнуться. Слова странной считалочки, звучащие казалось бы прямо над ухом сбивали с мысли, заставляя отставного аврора просто бежать вперед. Волшебный глаз, способный видеть в темноте — сейчас был слеп, заставляя двигаться едвали не на ощупь. Грюм резко свернул в ближайший коридор, ныряя в едва различимую дверную арку, надеясь, что укромный угол даст хотя бы краткую передышку. Заложив руку за угол, он сосредоточился и снова направил заклинание света вглубь тьмы. Белая вспышка на секунду отбросила длинные, узкие тени на стены, высветив их холодным, отчаянным светом. Но свету всё равно не хватало силы, чтобы развеять мрак — он только на мгновение остановил его, заставив зловещую тень отступить, словно она только ждала, чтобы вновь сомкнуться вокруг Аластора. "Три - четыре..." В темноте послышался новый, низкий и тихий звук, похожий на зловещий смех или далёкий зов, приглушённый и размытый. Сущность медленно приближалась, как будто знала, что времени у Аластора больше нет. Его окружала непроницаемая тьма, готовая замкнуться со всех сторон. Но вдруг он уловил на себе лёгкое, холодное дуновение — слабую струю воздуха, будто зов откуда-то из глубины. Не раздумывая, мужчина бросился вперёд, ведя себя на ощупь, следуя за этим крошечным призраком надежды, зная, что, возможно, это его последний шанс. Он чувствовал, как тьма оживает у него за спиной, пытаясь схватить его, но каждый шаг приближал его к слабому свету впереди. Выбежав из тоннеля, он увидел источник света… Это был всего лишь огонек люмоса, свет от палочки, которую держала высокая светлая фигура… — Альбус! — шокировано воскликнул Аластор.- Но я думал, что… Не важно… Как я рад, что ты жив! Блэк совсем слетел с катушек, видимо Волдеморт… — Ты ошибаешься, — произнёс Альбус, и в его голосе появилась странная, глухая жесткость, чуждая мягкому тону, которым Аластор привык слышать великого мага. Черная полоса, словно трещина, пробежала по лицу Дамблдора, и его глаза внезапно засверкали холодным, почти жутким светом. "Пять - шесть..." Аластор застыл на месте, чувствуя, как кровь застыла в его жилах. На глазах Грюма лицо Дамблдора начало искажаться, будто его тело было всего лишь оболочкой, а внутри пробуждалось что-то тёмное и безжалостное. Черная полоса разрасталась, наползая на кожу, словно гниль, а привычные черты исчезали, превращаясь в жестокую маску. Белая борода треснула и истлела, обнажив заостренные, игольчатые зубы, которые едва виднелись за жутким оскалом. Существо, что стояло перед ним, было больше не Дамблдором — лишь его жутким подобием, изуродованным тьмой. Его палочка, мерцавшая тёплым светом, теперь излучала зловещий зеленоватый оттенок, отражающийся в глазах существа. — Разве ты думал, что свет может защитить тебя здесь, Аластор? — прошептал искажённый Дамблдор, его голос был неестественно низким, пронзительным, как скрежет металла. — Ты сам привел меня к себе. Я всегда был здесь, рядом. Только ты этого не видел. В ужасе, не находя слов, Аластор попятился, но тень позади сомкнулась плотнее, не позволяя ему отступить. Теперь, казалось, тьма была повсюду — густой, вязкой, плотной. "Семь - восемь....." Там, в глубине нее виднелись очертания смутно знакомых людей. Искаженные в крике, разорванные заклятиями, эти лица становились все ярче и ярче, придвигаясь ближе из тьмы. И в центре этого хаоса тёмный облик Дамблдора вытянул к нему руку, чёрную и искаженную, как когтистая лапа, простирающуюся в предвкушении. «Девять — десять… я пришла… ждут страдания тебя…» — безумно захохотал измененный голос и стих. Аластор поднял палочку, пытаясь собраться, стараясь нащупать хоть какое-то заклинание, способное защитить его. Но казалось, что слова ускользают, а его собственные заклятия исчезают в этом бездонном мраке. Он стоял лицом к лицу с искажённой тенью одного из самых светлых магов, зная, что на этот раз в его арсенале почти не осталось оружия. — Что… что ты такое? — хрипло выдохнул он, с трудом глядя на существо перед ним. Тёмный облик лишь усмехнулся, искажённое лицо Дамблдора на миг снова приняло его привычные черты — добрые, спокойные, но глаза… льдистые глаза вдруг треснули словно разбитое на кусочки зеркало, под которыми оказалась все эта же бесконечная тьма. — Разве ты не узнаешь меня..., — прошептало существо с довольной улыбкой, — Я то, что ты не можешь уничтожить, Аластор... Я часть всего, что ты когда-либо знал и я - то, что ты в себе взрастил…