История чёрного камня

Делать припасы весной – моветон, но продавать излишки, приносимые охотниками, было некому. В форте осталось всего около трёхсот человек из «старого состава» - первая сотня уже организовала двадцать небольших миссий, а вторые заняли ниши мелких торговцев и охранников. Желая снизить количество постоянно истребляемых охотниками животных, я отдал приказ на создание огородов. Гигантских пространств никто осваивать не начинал – так, по небольшому клочку земли рядом с каждой из основных баз. Через неделю уже были высажены наиболее простые в уходе овощи, которые в будущем должны были хотя бы частично заменить продукты, покупаемые за пределами моих постоянных территорий. Поскольку бытовые проблемы решались уже без моего участия – командиры и интенданты подразделений набирались специфического опыта – я позволил себе присоединиться к будущему научному отделу. Бойцы, возглавляемые Парашютом, изучали местную алхимию и, с полным осознанием своих действий, переводили целые телеги ингредиентов. Отвары некоторых местных трав давали тонизирующие, укрепляющие и другие эффекты, каждый из которых нужно было изучить. Местные зелья исцеления впечатляли – их сильнейшие эффекты любого вида обычная наука объяснить не могла, однако и на неведомую «магию» списать всё тоже не получилось – мои бойцы магами являться не могли. Однако зелья, созданные по раздобытым рецептам, были эффективны, как и купленные аналоги, за мелкими исключениями, вроде сниженного времени действия, например. После недолгого анализа научная группа пришла к выводу, что получаемые смеси нужно очищать дополнительно – и занялись поисками нужных веществ. Параллельно шли и другие исследования – пытались получить порох. Стандартная схема получения чёрного пороха была неприменима – как удалось узнать, серы ни в самой провинции, ни где-то ещё не знали. Для более сложного синтеза, например, бездымного пороха, не было ни оборудования, ни необходимых веществ, поэтому моим подчинённым оставалось только экспериментировать. Я наблюдал за каждым опытом глазами хотя бы одного из них – это помогало мне не отставать от них в понимании происходящего. Ингредиенты смешивались, поливались кислотами, слитыми из аккумуляторов ненужных уже машин, измельчались, нагревались, просеивались, отстаивались или проходили дистилляцию. Кое-какие результаты были – например, огненная соль, помещённая в жидкость с высоким содержанием спирта, быстро разогревалась и давала лёгких хлопок. При увеличении объёмов действующих веществ вместо более сильной реакции получались точно такие же хлопки, только несколько раз подряд. Большего добиться не удалось ни с одним из известных алхимикам ингредиентом. Конечно, в качестве побочных продуктов появился мощнейший растворитель – споры светящегося пещерного гриба, оказавшись в концентрированном спирте, начинали выделять что-то, отлично растворяющее и стекло, и дерево, и камень. Да и масло из древних машин двемеров после перегонки через уголь горело в разы дольше и ярче, чем любые факелы. Однако всего этого было недостаточно. Открытию, как и всегда, способствовала случайность. Вообще-то «заполненные камни душ», вроде как, представляющие собой соединения кварца, предназначались для попыток зачарования – постоянного магического усиления оружия и брони - но один из таких камней случайно упал в горн. После этого одна из очередных заготовок выпала из клещей и, так уж получилось, попала острой гранью прямо на этот камушек. С громким хлопком кусок стали, который должен был стать новым ножом, пролетел мимо удачливого кузнеца, пробил насквозь толстую деревянную дверь и остался остывать на полу, расколовшись на мелкие куски. Об этом не сразу стало известно научной группе, однако кузнец рассказал все известные ему факты, докладывая мне о взрыве, которые и дали нужную картину. После первого шага, пусть и сделанного случайно, работа пошла полным ходом. Закупленные кристаллы прошли через все доступные процедуры, и, всего лишь после трёх десятков провальных опытов, нужная последовательность действий была выведена. Сначала кристалл чистился от всех поверхностных загрязнений, затем перетирался в порошок, помещался в стальную коробочку и отправлялся в горн на полтора часа. После такой закалки коробочка извлекалась со всеми предосторожностями и остужалась на воздухе, смесь просеивалась через ткань, на которой оставались все продукты горения горна, разделялась на малые, граммовые порции, и отправлялась на тестирование. Проверка проводилась в отдельной комнате, куда вносились два случайных образца из каждой партии. Каждый тестировался на все возможные физические характеристики, будь то предельное сжатие, температура воспламенения, длительность открытого горения в виде дорожки, взрывчатость по соотношению к пороху и так далее. Для проверок были смастерены простейшие механизмы, каждый раз выдающие хотя бы примерно одинаковые импульсы сил. Если оба образца выдавали слишком большой, по мнению научного отдела, разброс результатов, большая часть партии уходила на снаряжение гранат, оболочки для которых кузнецы уже приучились лить из самого сорного металла. Пережжённые корпуса новых для секты образцов вооружения при взрыве кололись на десяток средних осколков, с пистолетную пулю размером, и целое облако мелкой крошки, которая на незащищённую полноценной кирасой плоть действовала как полноценная картечь. Если же разброса у образцов не наблюдалось, испытатели (одетые в усиленные комбинезоны) проверяли ещё две порции. После повторного успеха партия признавалась подходящей для производства патронов. Пока, за неимением остальных компонентов, этого самого производства у нас не было, но уж теперь-то во времени мы были не ограничены. Как только была получена первая партия «волшебного порошка» (шутку кого-то из научного отдела вся секта, как ни странно, поддержала), всем в форте неожиданно нашлось дело. Самый опытный из наших людей, вроде бы, ещё до попадания в Зону Отчуждения, увлекавшийся ковкой, принялся за обучение подмастерьев, используя наработанный уже тут новый опыт. К сожалению, воспоминания кого-нибудь из местных кузнецов добыть не удалось – будучи людьми богатыми и, что логично для местного средневековья, уважаемыми, на проповеди они велись крайне неохотно. За полноценным отдыхом от основной своей деятельности, я и провёл время до начала местного прохладного лета. После этого, почувствовав, чем живут мои бойцы, возвращаться в прохладу и темноту микросхем сервера было предельно странно. Разум, как было заявлено в моих исходных данных, скопированный с одного из учёных, слишком уж легко привык смотреть чужими глазами и полноценно участвовать в экспериментах, выдвигать теории, искать факты, тестировать… Тем не менее, задачи себя-компьютера я отложить на более долгий срок даже не подумал. Снова начались эксперименты, но теперь – с частотами излучателей. Охотники, получившие новые предписания, начали приносить часть добычи живьём, а я – практиковать новые режимы. Попутно заполнялся и полноценный справочник видов этого мира. Эволюция, к счастью, шла тут более-менее понятно, но наличие похожих на людей рас, как и в прошлые разы, немного выбивало из колеи, если это уместно сказать об ИИ. Тем не менее, каких-нибудь безумных гибридов в прямой доступности, к счастью, не было – волки всех расцветок и размеров были именно волками, имелись собаки, по совокупности внешних признаков, вполне способные быть их дальними родственниками. Лошади и олени тоже оказались вполне схожими по фенотипу с земными аналогами, хоть охотников и смущала живучесть и выносливость местной фауны. Даже уникальные виды, в принципе, не вызывали какого-то непонимания – местные тролли, прямоходящие приматы, покрытые густой шерстью, по повадкам были похожи на горилл – являлись существами территориальными, общались между собой различными звуками и мимикой, и от «земной версии» их отличал только больший уклон в сторону хищничества, чему способствовали острые когти и зубы. Второй уникальный вид, великаны, являлся чем-то вроде кроманьонцев – с подобием речи, изготовлением оружия и одежды, скотоводством и многими другими мелочами. Тестировать оба вида на стойкость пси-излучению не было смысла – и те, и другие жили обособленно, так что для пополнения потерь пришлось бы ловить троллей (по два с половиной метра ростом) по пещерам, а великанов – в полях, выискивая их стоянки. Дела же постепенно налаживались – секта обрастала связями, обретала какое-никакое влияние и обзаводилась недвижимостью. Выбить бандитов из форта Греймур, расположенного на северо-востоке от основной базы было нетрудно – справился десяток бойцов, возглавляемым одним из офицеров. Население форта Сангард вновь поредело – в новый гарнизон отправилась полусотня бойцов – однако подобную убыль начали исправлять первые паломники. Проверял я каждого лично, начиная работу, как только обнаруживал у очередного гостя в сознании подходящую лазейку. Доходя до «Святилища», те представали перед иллюзией гигантского кристалла, открывали разум через свои просьбы и… подвергались самой мягкой обработке, на которую были способны излучатели комплекса, после чего отправлялись восвояси, уже немного более лояльные ко мне и моим подчинённым. Весна пролетела быстро, и в первые дни лета в секту вступили первые маги. Не нашедшие своего места в провинции отщепенцы, у которых не хватало денег бежать ещё куда-нибудь, находили приют здесь. С их помощью была выяснена местная классификация магии, вроде как, доступной почти поголовно всем, но развиваемой только единицами. Здешняя система делилась на Школы, разделяющие различные практики и обладающие довольно узкой специализацией. Самой часто встречающейся было Разрушение - классические маги, как описывали их на Земле. Практиковали они нанесение прямого ущерба окружающим, перерабатывая «энергию мира», которой, по их заявлениям, тут всё было пропитано насквозь, в разряды электричества, волны холода и пламени в самых различных проявлениях. Встречались и целители, со своей Школой Восстановления способные излечивать раны и болезни, а так же защищать себя от встречной магии некими «оберегами». Остальные направления – Иллюзии, Изменение и Колдовство – были менее распространены, а практики Зачарования – дисциплины, тесно пересекающейся с обычным кузнечным делом – не попались вовсе. Несмотря на явную специализацию местных магов, те были вполне самодостаточны в бою, так как изучать другие Школы им никто не запрещал. Да, по их заявлениям, освоение даже самых простых заклинаний иных Школ, помимо основной, было сложней, но, как правило, кроме времени для этого ничего не требовалось. Поэтому все «свободные маги», как именовали себя приходящие, помимо основной школы почти всегда знали ещё что-нибудь полезное из других. В противовес им, пара примкнувших изгнанников из Коллегии Винтерхолда, едва-едва справлялась со «своей» Школой, даже не помышляя об иных. Тем не менее, приняты были почти все добравшиеся до Святилища, за исключением нескольких явных шпионов, которых не пропустили даже в сам форт. Маскировались они, наверно, неплохо, но общее направление мышления, которое по мере приближения к излучателям распознавалось всё отчётливей, явно не принадлежало простым паломникам. С ростом активности секты, однако, такие случаи участились. Наверно, стоило бы обработать кого-нибудь, и получить информацию о тех ,кого моё появление заинтересовало, однако подпускать к излучателям людей без минимальной лояльности я опасался. В Зоне Отчуждения было проще – стационарный излучатель на ЧАЭС позволял работать с чужими мозгами на внушительном расстоянии, здесь же… Я не знал, снабжают ли подобных «агентов» в этом мире средствами для самоликвидации, и насколько сильными те могут быть. Не хотелось бы терять излучатели, ресурс которых и так не был возобновляем, так ещё и постепенно уменьшался из-за активной работы – я стремился успеть в максимальном количестве мест. Мне не давала покоя навязчивая мысль, не иначе, выхваченная из сознания кого-то из подчинённых. Время беспощадно. Да, сейчас проблем с оборудованием комплекса «Монолит» нет, да и проблема электроснабжения, вроде бы, не маячила на горизонте – артефакты так и не показывали признаков ослабления свойств, а с появлением магов, оперирующих разрядами молний, так и вообще перестала существовать. Однако мой физический носитель починить в текущих условиях невозможно. Дублирование систем, конечно, поможет на какое-то время. Но что потом? Начнутся сбои, отказы. Рано или поздно мир, который я воспринимаю, попросту исчезнет, а с ним исчезну и я. Будет неплохо, если это произойдёт быстро и явно. Пусть тогда у моих подопечных не останется ориентиров и помощи, но не останется и внешнего влияния. Они преодолеют этот этап, так или иначе, и начнут жить уже для себя. Намного хуже, если машинная логика пойдёт в разлад медленно и незаметно, нарушая связи, путая информацию. Они ведь не отвернутся от безумного Бога, верно? Это станет их концом. Тем не менее, долгие размышления о подобном исходе точно не сделают лучше. Потому – я нашёл единственно правильное для себя решение. Обратившись к постоянной памяти, я создал пустой файл, озаглавил его «Memento mori» и выкинул в оперативное пространство, расположив на краю фокуса восприятия. А теперь – пора возвращаться к работе.