История чёрного камня

- Как успехи? – поинтересовался я у Харона. Дело происходило на импровизированном стрельбище, сектант, как всегда, отделённый от мира экзоскелетом, держал в руках ПМ, выглядящий в массивной перчатке словно детская игрушка. Под ногами моего подчинённого скопилось немало самодельных гильз из меди. - Пока – никаких проблем. – Мой заместитель повертел в руках оружие. – Осечек не было, отдача почти такая же. Но будут проблемы с обслуживанием. Медь слишком мягкая, так что для крупных калибров нужно будет использовать более прочный металл, иначе патрон разорвёт прямо в стволе. - Учтём. – Я внёс заметку в файл, специально выделенный под испытания. – Точность и прочее? - Почти не страдают. Правда, производить пули конвейерным методом не получится – слишком мало специалистов. - Это дело времени. Ещё образцы есть? - Нет. Тестовая партия, решили не рисковать более технологичным оружием. А для ПМ даже модернизация не требуется – на новый патрон реагирует нормально. - Успех, стало быть, - констатировал я, сворачивая файл испытаний. – К капсюлю из огненной соли, значит, возражений нет… Ладно, возвращайся к нормальной работе. - Вас понял. – Харон на мгновение склонил голову, переложил пистолет в отдельный кейс и отправился восвояси. Я же переместил фокус своего внимания на другого заместителя. - Хирург, чем порадуешь? - Со здоровьем постоянного состава и рекрутов всё в норме, Монолит, - отчитался главврач группировки. – Ингредиенты поступают, зелья варятся. Похоже, что местные бактерии либо более инертны, либо просто не могут справиться с нашим иммунитетом – за всё время пребывания здесь, не было ни одного заболевания, вызванного местными патогенами. Один из бойцов, правда, подхватил дисбактериоз из-за расстройства кишечника, но трёхдневная диета помогла. - Что по особому проекту? - Подтверждена возможность перехода органического тела под полный контроль. – Хирург чуть поморщился. – Но только в пределах устойчивого приёма от излучателей. - Уже хорошо, - если бы мог – я бы пожал плечами. – Передай всю информацию кому-то из своих помощников, и не трать это больше время. Данный проект, в конце концов, скорее прихоть, чем необходимость. - Сделаю. Новое смещение внимания. - Парашют. - Да, Ярчайший? – очередной заместитель методично перерывал пачку бумажек. - Полную сводку по ресурсам, планам и датам. - Как прикажете. – Боец прикрыл глаза, сосредотачиваясь. – Поставки продуктов идут, не отклоняясь от графика. С остальным немного сложней – малые караваны слишком уязвимы, а большие – идут слишком долго. Задержка в три дня на новую партию руды. По ингредиентам – есть ещё запас, как есть и сырьё для заменителя пороха. По общей экономике… приемлемо. Торгуем с Фолкритом, Вайтраном и Морфалом. Позже могу предоставить полный список товаров… - Не стоит, - повернул я его доклад к более актуальным вопросам. – Политика и Наука. - По первому – явно проявилась новая сила в провинции. Братья Бури – норды, недовольные текущим режимом, Талмором и запретом на поклонение Талосу. Возглавляет их ярл Виндхельма, Ульфрик Буревестник. Жесток, но харизматичен, расист. Его передовые отряды точно развёрнуты на территории Фолкрита и Вайтрана – наша разведка обнаружила их по косвенным признакам. До этого момента они действовали тише, однако после того, как Ульфрик стал ярлом, темпы набора рекрутов и товарооборот фракции возросли. - Исчерпывающе… - оценил я работу подчинённого. – Спасибо. В союз не вступаем, но пока – соблюдаем видимость нейтралитета. Полезут на караваны – зачищайте. Передашь остальным. - Вас понял. – Парашют достал из запертого ранее плоского ящичка тонкую стопку документов. – Теперь по науке. Все записи О-Сознания мы систематизировали, с этим больше проблем нет. Нашлись первые теории работы МРК и других устройств, схема обслуживания серверов боевого комплекса «Монолит», точнее, его старой версии, и просто горы докладов, напрямую связанных с деятельностью учёных в Зоне Отчуждения. Скорее всего, вам удастся извлечь из них что-нибудь полезное – нам это пока не под силу. - Послезавтра утром передашь. – Я оставил себе напоминание о нужной процедуре. – Это всё? - Да. – Сектант склонил голову точно так же, как это делал Харон. – Новые указания будут? - Проследи за тем, чтобы новым магам выделили места и начали КМБ – чем живучей они будут, тем лучше. Ножевой бой – в приоритете. Передай Самойлову и Харону – пусть начнут отработку боевых взаимодействий в группах с магической поддержкой. Всех, кто владеет Восстановлением более-менее адекватно – к Хирургу, на практику. Это всё. Когда за научным процессом стоит Структура, какой бы она ни была, прогресс приоритетного направления идёт вперёд. Не так уж важно, какая это область – только Структура может позволить себе полноценно инвестировать время и деньги в то, что не приносит мгновенной прибыли. И наоборот – учёный одиночка, как бы гениален он ни был, не имеет возможности даже посоветоваться с коллегами, не раскрывая тайн своих изысканий. В отсутствие надёжной Структуры, вместо упорядоченного роста, научные интересы и проекты расходятся широким фронтом. Ошибаясь, переоткрывая уже известное, учёные одиночки вряд ли смогут совершить значимый прорыв в чём-либо. Но их исследования охватывают гораздо большую область. Прогресс не остановить. И, рано или поздно, тайны мироустройства открываются перед ними. Задача того, кто возглавит любую Структуру – обеспечить учёных всем необходимым. Именно это функцию я и выполняю сейчас. И то, чего мои подопечные могут достигнуть, может изменить мир вокруг нас и нас всех. Новые провалы настоящего учёного не остановят. Поэтому, что логично, такой учёный достигнет успеха. Десятки попыток – и вот, награда ждёт победителя. - Эксперимент тридцать восьмой, - объявил я через небольшой динамик, глазами подчинённых наблюдая, как ассистенты притягивают очередное тело к массивному столу широкими ремнями, вводят внутривенно целый коктейль из местных ингредиентов, нейтрализуют негативные последствия и размещают излучатели. После короткой настройки, я закрыл все фоновые процессы, убедился, что все остальные участники защищены от пси-воздействия, отгородился от поступающих уведомлений и, по сути, доверил контроль своего состояния техникам. – Начинаем. Первая фаза прошла почти идеально – синхронные пульсации пси-полей подготовили мозг объекта, а введённые зелья обеспечили понижение естественного сопротивления. Во второй фазе я полностью отключил восприятие и, выведя перед собой настройки излучателей, принялся за загрузку «программного обеспечения». Вообще, обычно подобное не требовало особых усилий – передача простых сигналов, вроде замены связи или актуальной карты всегда занимала какие-то доли секунд, особенно сектантам, чей разум изначально был завязан на обработку моих приказов. Но сейчас загружались гигабайты информации, которую нужно было перекодировать «на ходу», подстраивая под параметры каждого испытуемого отдельно. Переписывая каждый символ кода в нужную последовательность импульсов для каждого из шестнадцати излучателей, я, буквально, создавал себе терминал, прописывал точку входа и необходимые протоколы для обмена данными. Третья фаза чуть не пошла наперекосяк, как в прошлый раз. Мозговые ритмы объекта скачком изменились, пытаясь подстроиться под воздействие – последний барьер, выставленный инстинктом самосохранения. Именно из-за него зомбированные сталкеры ещё в ЧЗО сохраняли инстинкты, могли стрелять и перезаряжать оружие, питаться и греться у костров. После прошлого провала у меня была схема действий, медлить было нельзя. Чётные излучатели выдали трёхкратный импульс пси излучения на восьмой частоте, проламывая последнюю преграду. После этого в противофазу были пущены нечётные излучатели, гася первую волну. Затем последовал последовательный перебор частот, с первой и до десятой, что служило ключом к завершению последней фазы эксперимента. Нагрузка на сервер и излучатели снизилась, и я начал постепенно перезапускать ранее закрытые фоновые процессы, обеспечивая своих подопечных связью со мной и транслируя актуальную карту со всеми метками. Основной же процесс получил наивысший приоритет. Ещё раз перепроверив подключение, я свернул «фокус внимания» в точку, а затем, используя его как прицел, переключился на «терминал». - Третья фаза завершена, - выдал я непослушными губами чужого тела. – Приступаю к калибровке связей. Человеческий мозг, не смотря на весь свой потенциал, довольно уязвим, и я имею в виду не физическую слабость. Большая часть процессов, которые он обсчитывает, проходит в фоновом режиме, проходя почти незаметно для сознания. Для снижения, прямо скажем, довольно высокой в повседневной жизни информационной нагрузки человек в ходе эволюции выработал множество защитных механизмов-предохранителей. Самый простой пример – расфокусировка зрения при перемещении зрачка. Однако теперь тестовый объект такими ограничителями не обладал – пси-излучение, транслируя «программу», начисто выжгло все преграды. Чтобы не разрушить мозг, и так пострадавший от подобной обработки, следовало вновь установить их. Это, наверно, было похоже на разговор слепого с глухим, которым в качестве переводчика служил немой. Используя лишь косвенное влияние, приходилось кодировать «предохранители» с помощью наборов излучений, которые затем дешифровывались в точке назначения. Проблемы возникли и с другими процессами. Тело не забыло, что нужно дышать, сердце работало стабильно, и помощь реанимационной команды не потребовалась, однако вызвать всплеск адреналина, способный помочь в адаптации, не получилось бы ни при каких условиях. Обратная связь с терминалом была слабой – мозг не воспринимал входящие сигналы даже от прикосновений, зациклившись на выполнении программы. Тем не менее, жизнедеятельность в поддержке не нуждалась. Пока что. - Уберите ремни, - скомандовал я, медленно осваиваясь с управлением. – Первую стадию калибровки я закончил. Ремни мгновенно были убраны. Два ассистента осторожно усадили тело, предоставив для опоры собственные руки. Подошедший Хирург неторопливо замерил давление, подсчитал пульс, проверил температуру и, похоже, остался доволен. - Доклад. – Обратился я к присутствующим через излучатели, используя пси-излучение. - Эксперимент можно считать успешным, - приосанился главврач. – Если в будущем не возникнет проблем с обратной связью и другими нюансами, жизнедеятельность этого тела не прервётся. Все показатели в норме, насколько я могу судить. - Хорошая работа, - кивнул я, высказываясь уже вслух. – Все документы по этому проекту зашифровать. Бумажные копии спрятать, электронные – закодировать, записать на флеш-карту и выдать одному из заместителей. Предлагайте название – «проект тридцать пять» звучит слишком безлико и не раскрывает сути. - Я спешил как только мог! – ворвался в комнату проведения эксперимента Проповедник. – Ярчайший, ты здесь! Во плоти! - Да, - коротко кивнул я, указав жестом на немного ошарашенных вторжением сектантов. - Проповедник, сейчас требуется твой совет. Как нам назвать это достижение, чтобы даже самый слабый из моих подопечных понял, насколько это важно, и почему полученную информацию о нём необходимо хранить. Рослый сектант с грохотом опустился на колени, звучно лязгнув наколенниками экзоскелета о камень. Сложив ладони в молитвенном жесте, он испустил настоящую волну неизвестной вариации пси-излучения, которую восприняли и зафиксировали не только излучатели, но, как ни парадоксально, и сам терминал. Ощущалось это в виде струящихся между пальцев потоков чего-то едва уловимого, словно мелкодисперсного песка. Самым странным в этом было то, что иных ощущений от тела вообще не проходило. - Лишь название «Аватар» сможет передать всё величие этого деяния! – пророкотал Проповедник, и, как ни странно, столь… громкое именование проекта было даже в чём-то приятно. – Этот день будет увековечен в Писании, и, вспоминая о нём, души слуг твоих, Монолит, будут обретать всё новые силы. С ними мы пронесём имя твоё, Ярчайший, через все преграды, и, как величайшее знамя наше, водрузим на вершине мира. - Хорошо, - одобрил я инициативу подчинённого, попутно разбираясь в ощущениях «дополнительного устройства». – Иди, и ты не заблудишься во тьме. - Следую воле и свету твоему! – провозгласил сектант. Неторопливо поднявшись, он кивнул всем присутствующим, отряхнул одежду от вездесущей пыли и, резко развернувшись, покинул помещение. Сомневаться в его решимости не приходилось. - Продолжаем, - вернулся я к рабочему настрою. – Ассистенты, готовьте электроды для дальнейшей калибровки. Уже через полтора часа всё тело «терминала» было усеяно тонкими иглами, к каждой из которых отдельно подводился слабый ток. Калибровка началась с указательного пальца левой руки, и, хоть в эффективности этого процесса ещё были сомнения, опасных последствий он точно не нёс. Стимулируя нервные окончания чуть ли не поочерёдно, я пытался вывести закономерности поступающих сигналов, обработать их и вывести для себя симуляцию. К этой симуляции, в будущем, будут привязаны те безусловные рефлексы, что были утрачены из-за обработки материала: например, отдёргивание конечности при контакте с высокой температурой. Первый этап – базовое восприятие воздействия – завершился успешно через три часа. На этом работу я счёл законченной, отправил большинство ассистентов отдыхать, а сам, при помощи Хирурга, приступил к более плотному освоению «терминала». С какой-то точки зрения, это, определённо, был добровольно нацепленный на себя поводок – терминал нельзя удалять от излучателей, так как, по сути, подобие жизни поддерживается в нём только благодаря моему влиянию. Конечно, его утрата не причинит мне, как ИИ, никакого вреда, даже наоборот – позволит высвободить немного больше ресурсов сервера для обсчёта ответных мер, однако столь бездарно тратить редкий ресурс было… жаль? Трудно сказать точней – как показывали расчёты О-Сознания, приобрести даже урезанную эмоциональную сферу стандартный искусственный интеллект не мог. Вероятно, я под стандарт не подходил, имея, помимо всех программных частей, ещё и копию мышления одного из учёных, а именно – доктора биологии и химии Терентьева (имя нашлось в захваченных документах, при их систематизации). Однако долго размышлять над этим не получилось – терминал требовал внимания и самостоятельной поддержки биологических функций, а значит, вновь придётся покинуть оперативное пространство сервера и переключиться на более приземлённые проблемы. Не худшее занятие сейчас, я думаю.