История чёрного камня

2006 год. Зона Отчуждения. Три часа от первого выброса. Бункер учёных в районе Саркофага. - Что вы предлагаете, коллеги? – Мужчина, уже успевший поседеть, явно нервничал. Он одёргивал рукава халата, в мерцающем свете ламп на его залысине, расположенной прямо на темени, поблескивали искорки пота. – Ситуация явно критическая. Неизвестно, что происходит за дверями. Если вы хотите туда выйти – пожалуйста. Но остальных за собой не тащите! Его слушателями были двое также немолодых уже людей. Они были облачены в ярко-оранжевые костюмы с замкнутой системой дыхания. Прозрачные, похожие на вытянутые пузыри шлемы сейчас были сняты, так что распекавший их «учёный» в бледно-синем халате мог беспрепятственно сверлить обоих взглядом. - Ну же, профессор Лебедев, поведайте мне! – Говорящий повышал голос, заставляя собеседников отводить глаза. – Почему вы вдруг решили, что остальные пылают желанием оставить безопасное место? Бункер надёжен – пережил толчок, произошедший недавно, так ответьте! Упомянутый Лебедев так и не нашёл слов – кивнул спутнику, надел шлем и, нажав пару кнопок у места его крепления, загерметизировал костюм. Дождавшись, пока единомышленник сделает то же самое, мужчина шагнул вперёд, бесцеремонно оттёр с пути «учёного» и, введя код электронного замка, взялся за колесо ручного затвора и начал отпирать его. Похоже, не найдя слов, упрекавший их мужчина удалился в темноту бункера, подсвечивая себе ручным фонариком – проводка кое-где отказала, так что непроглядная тьма сейчас заполняла всю систему подземных лабораторий. - Идём? – Уточнил Лебедев у своего соратника. – Или ещё кто-то будет? - Суслов придёт, точно, - получил он ответ. – Остальные – вряд ли. - А с оружием у нас что? - Охрану растрясли. Пара-тройка «Глоков» найдётся. - И то хорошо… - Лебедев вздохнул и повернулся к третьему участнику их авантюры, также одетому в оранжевый костюм. - Лебедев, Каланча, стоит поспешить. – Внутренняя связь костюмов отлично передала беспокойство в голосе подошедшего. – Долго тут сидеть – абсурд. Разобрав пистолеты, учёные закинули в нагрудные карманы по обойме дополнительных патронов, толкнули протяжно заскрипевшую дверь и вышли навстречу неизвестности. 2008 год. Зона Отчуждения. Бункер группировки, взявшей название «О-сознание». Актовый и банкетный зал. - Итак, коллеги, спешу вас обрадовать – согласно результатам тестов, долгая работа с ноосферой, даже в такой области, вызывает появление некоторых… паранормальных способностей. Это ощутили все мы, так что, как старший научный сотрудник нашей скромной организации, объявляю 10 сентября праздничным днём. Со всех сторон послышались поздравления. Более двадцати человек в старых, затасканных до дыр синих халатах тонкими бледными руками подняли бокалы шампанского. После того, как все выпили, говоривший поднял руку, дожидаясь, пока внимание единомышленников вернётся к нему, а затем сосредоточился. Под внимательными взглядами окружающих, бутылка воспарила со стола, приблизилась к выступавшему, наклонилась, наполняя его бокал и вернулась обратно на стол. Дружные аплодисменты заставили «Старшего научного сотрудника» скупо улыбнуться и украдкой стереть со лба выступивший пот. Он осушил свой бокал и, спустившись с небольшой трибуны, присоединился к коллегам. Разговоров становилось всё меньше, точнее, они все переходили, если можно так выразиться, «на другую волну». Телепатия, телекинез, а так же другие, более сложные воздействия на окружающий мир проявлялись во всей красе. - Доцент Еремеев, - внимание окружающих переключилось на низенького человека, халат которого был ещё более грязным, чем у остальных. – Что вы думаете по поводу установки связи с другими лабораториями? - Кхм, - откашлялся вышеназванный, предпочитая говорить вслух, - в свете последних событий, думаю, это возможно. Особо интересны объекты «восемь», «десять» и «шестнадцать». - Излучатель товарища Кайманова? – удивился кто-то из окружающих. – Он же не контролируется. - В новых условиях – это будет полезно, - уверенно заявил доцент. – А ещё – мы совсем забыли о безопасности, коллеги. Пара профессоров – генетик и кибернетик – переглянулись, похоже, успев обсудить подобную тему. Остальные только отвели взгляд, похоже, признавая, что за работой совсем забыли обо всём, питаясь концентратами и отдыхая, сколько получится. Члены «О-сознания» работали до момента, пока не засыпали на месте, в капсуле, предназначенной для работы с ноосферой – пространством информации – а затем, просыпаясь, сразу вновь принимались за работу. Группа изучала тот феномен, что произошёл чуть более двух лет назад. Получаемые результаты приводили в восторг всех, от физиков до геологов. Специалисты по кибернетике, во главе с профессором, обслуживающие своеобразные «сервера», которые использовались как блоки памяти и вычислений прямо в ноосфере, не могли нарадоваться – их, по сути, экспериментальные устройства работали как нужно, вопреки всем знаниям отсталого человечества. Информация, по версии «О-сознания», была всем, отвечала за всё и присутствовала повсюду. Она, волной прокатившись по округе, исказила физические законы, мгновенно изменила животных и людей вокруг, но чудесным образом обошла бункер, косвенно и ставший причиной первого Выброса, стороной. С тех пор эти явления повторялись. Без чёткой периодичности и логики, то трижды в неделю, то раз в квартал. И сейчас учёные, по-настоящему преданные своему делу, изучали результаты, делали выводы и вновь ныряли в ноосферу «с головой» за новыми данными. Решение было принято общим голосованием. Доценты Еремеев и Гринхолд присоединились к стихийно возникшей «Комиссии по безопасности» профессора Котова, тот же пообещал приложить все усилия и обезопасить коллег от возможных опасностей. Первый шаг в этом направлении был сделан сразу после банкета – трое учёных отправились в ту часть лабораторий, где были законсервированы разработки, поддерживать которые ранее не имело смысла. В 2010 году работа была завершена. «О-сознание» добралось до всех необходимых установок в изменившемся мире, подключило сервера излучателя Кайманова и, использовав данные о его работе, смогли создать более совершенную версию. Боевой кибернетический комплекс получил возможность полноценной «работы с населением». Учёные, убедившись, что все подключенные установки используются их стражем полноценно, приняли решение залечь в капсулы для работы на более длительный срок. Совершенный искусственный интеллект, получивший контроль над ключевым объектом лаборатории номер десять, стал самым надёжным хранителем покоя и плодотворной работы. Основной защиты была установка «Радуга», способная воздействовать на разум людей в огромном радиусе. Первыми её жертвами оказались фанатичные люди, верящие, что в центре Зоны, как теперь называлась эта территория, находится местное божество. Котову, который курировал зомбирование этой группы, эта мысль пришлась по душе. Он, с помощью обмана подведя более двухсот человек под излучатели, посредством комплекса создал агрессивную, почти безумную секту. Ранее безымянный сторож ЧАЭС и прилежащих к ней территорий получил имя «Монолит», так же стали называться и его жертвы. 2011 год. Лаборатория в Саркофаге. Зал номер пять. Установка «Монолит» и её компоненты. - Коллега, будьте добры, прикрепите вот эти провода к подходящему штекеру, - Котову было немного весело. – Только не голыми руками, вашу потерю нечем восполнить, а отключать весь комплекс ради этого – глупо. - Да, конечно. – Еремеев последовал совету Котова и, придержав проводки телекинезом, спаял их прямо в воздухе. – Вижу, остальные одобрили ваше предложение. - Верно, верно. – Профессор помахивал отвёрткой, будто дирижируя невидимым оркестром. – Было принято решение снять цифровую и ментальную копию, подчистить её и использовать, как дополнение к ИИ нашего комплекса. Для повышения эффективности, так сказать. Вышедший из-за стальной перегородки Гринхолд по-английски отчитался о своей части работы – дополнительные блоки памяти, напоминающие огромные чемоданы грязно-белого цвета были подключены и установлены в соответствующие гнёзда. Также была собрана сканирующая установка. Котов одобрительно кивнул и, сосредоточившись, передвинул один из тумблеров. Монолит уведомил о наличии увеличенных блоков памяти и отсутствии неполадок. Тогда негласный руководитель «Комитета по безопасности» потёр руки и отправился на поиски добровольца. Стать для их цербера разумом желали немногие. Тем не менее, биохимик Тереньтев высказал своё согласие и, в скором времени, принял участие в работе. Копия его разума была записана в новые блоки после короткой проверки работоспособности в тестовой программе. Вместе с этим было отмечено также, что адаптация разума к новым возможностям будет не самой быстрой – не меньше полугода. В конце августа трое людей, называющих себя сталкерами попытались проникнуть в лабораторию, но не смогли открыть дверь. Отступив, они не смогли избежать встречи с сектантами, но сумели сбежать. Учёные, узнав об этом, не стали мелочиться – с помощью ноосферы был создан новый Выброс, по масштабам последствий перекрывший самый первый. Аномальная активность перекорёжила всю Зону, и учёным показалось, что можно больше не беспокоиться о подобном. Надежда оказалась наивной. И полгода не прошло, как на ЧАЭС оказалась целая толпа людей. Желая избежать проблем, «О-сознание» устроило внеплановый Выброс, дополнив его воздействием Монолита. Незваные гости почти в полном составе пополнили ряды секты, к этому времени сумевшей развиться до впечатляющих высот. Одно из государств Европы, сумевшее протянуть свою агентурную сеть в Зону, теперь поставляло оружие и снаряжение секте, обменивающей на лучшие образцы редкие и уникальные артефакты. Именно в этот момент цифровая копия Тереньтева, впаянная в блоки памяти кибернетического комплекса, «очнулась».