Половина месяца

«Своë детство я плохо помнил. Потому что у меня его не было.»

***

      — О боги… Она умерла!       — Какой ужас… Что же мы скажем Крессенту?       — Лучше скажите, что у него сын такой…

***

      — Крылатый!       Двое ребят подбежали к мальчику, который сидел и играл с мячиком из мха. Мальчик был до ужаса бледный и худой, одетый в чëрную рубаху с серыми узорами и чëрные штаны.       — Я не крылатый! — крикнул мальчик обиженно.       — Но ты никогда не говорил своë имя…       Мальчик встал, пнув мячик, и ушëл. Из-за его ушей росли чëрные крылышки, которые громко захлопали. Мальчик шëл, пиная каждый камень, пока не врезался в чью-то ногу.       — Папа! Папа, привет! — крылатый помахал рукой светловолосому мужчине с зелëными глазами. Сам мальчик был черноволосым, а в чëрных глазах будто всегда была тьма.       — Мгм, — буркнул мужчина и отошëл, не обращая внимания на сына.       — Дитя, подойти сюда! — услышал мальчик голос сбоку и радостно побежал к молодому парню, такому же худому, бледному и высокому.       Парень был черноволосый, карие глаза смотрели с добротой. Одет он был в то же, что и ребëнок, но на ногах были лапти. Он потрепал мальчика по волосам и обнял. Крылатый радостно прижался к нему, обнимая в ответ.       — Отец так и не дал тебе имя? — обеспокоенно спросил парень.       — А должен был?       — Вообще-то да… Тебе ведь почти шесть лет. Эй, Крессент!       Светловолосый мужчина, подозрительно стоящий в стороне, недовольно вздохнул и направился к ним.       — Ты сына вообще будешь называть? — спросил парень.       — Не знаю. Этим мать занимается.       — Так она при родах умерла, — парень удивлëнно поднял брови. — Все родительские обязанности легли на тебя. Воспитатели выполняют только свою часть работы.       — Вот и выполняй, ты же воспитатель. Мне всë равно, — Крессент было развернулся, но парень схватил его за руку.       — Руслан.       — Аргентум. Прояви ко мне уважение. Ты мне не близкий человек, — мужчина одëрнул руку, оскалившись.       — Тебе вообще всë равно на своего сына? — продолжал парень, приобняв ребëнка. Его голос похолодел.       — А тебе-то какая разница? Это мой ребëнок, а не твой, — Крессент развернулся и ушëл.       Мальчик взглянул на воспитателя удивлëнно. Аргентум злобно провожал Крессента глазами, после чего вздохнул и взглянул на ребëнка слабо улыбнувшись.       — Руслан? — удивлëнно спросил младший.       — Да, имя твоего отца — Руслан. А звание — Крессент. А ты — Крессент Русланович. Правда, у тебя должно быть ещë и имя перед всем этим… Пошли, поговорим с Вождëм.       Аргентум взял Руслановича за руку, и они пошли к пещере, вход в которую был завешан тканью. Воспитатель слабо дëрнул ткань, не заглядывая внутрь, как раздался женский голос:       — Войдите.       В пещере за столом сидела пожилая женщина, что-то записывая на куске коры. Она взглянула на пришедших и подняла бровь.       — Он что-то натворил? — спросила вождь. Аргентум помотал головой, слабо улыбнувшись.       — Нет, что Вы, Вождь, он хороший мальчик. Мы по поводу его имени…       — Руслан до сих пор не назвал его? — ответом ей был кивок, и женщина нахмурилась. — Ему же через неделю шесть лет исполнится… Странно. А что Руслан говорит?       — «Ты воспитатель, делай свою работу, а мне всë равно, ему имя должна была мать дать», — Аргентум жестикулировал, изображая Крессента, с раздражëнным выражением лица. — «Аргентум, прояви уважение, ты мне не близкий» и свалил! Дуб дерево хвойное…       — Спокойнее, Алексей. Раз уж у Руслана такое отношение… Мальчик, подойди-ка сюда, — Вождь улыбнулась, и Русланович неуверенно подошëл к ней. Она осторожно схватила его ладонью за щеку, рассматривая. — Хм… Как тебе имя Адам?       — Не знаю, — ответил мальчик.       — Крессент Адам. Русланович… Как по мне, нормально звучит, — Аргентум скрестил руки на груди и сдул прядь чëрных волос с лица.

***

«Через час мой день рождения».

      Адам лежал на волчьей шкуре, глядя в небо. Вокруг было темно, но он спокойно смотрел на звëзды, подняв палец вверх и водя линии от одной белой точки к другой.       Кто-то схватил его за руку и поднял. Адам узнал своего отца, который, взяв его на руки, куда-то понëс. Руслан накрыл сына шкурой, на которой он лежал. Адам перестал видеть что-либо.       — А куда мы…       — Тихо! — шикнул Руслан. — Они вообще знать не должны, что я тебя куда-то несу и ты не спишь, — продолжил он шëпотом.       — Хорошо, — прошептал мальчик. — Но куда мы? И кто «они»?       — Ночная Стража. Ты мог видеть, как они перед твоим сном охраняют лагерь.       — А куда мы?       Руслан не ответил, сильнее прижав Адама к себе. Вскоре шкура упала с его спины, и мальчик обернулся.       В незнакомой части леса, куда Аргентум не водил его и остальных детей на прогулку, стояли люди. Они все были одеты в чëрно-красные одежды. В руках у некоторых были факела.       — Good work, Lan, — сказал один из людей. Руслан поставил Адама на ноги. — Now give him to us.       Адам пристально смотрел на незнакомцев. Неожиданно у него заболела голова, и он зажмурился.

***

      — Аксель.       Мальчик обернулся, махнув чëрными крылышками за ушами. Чëрные волосы беспорядочно спадали на плечи, а чëрные глаза всматривались вдаль, ища источник голоса. К нему подходил высокий парень с серыми волосами, нефритовые глаза смотрели немного злобно. Чëрные многослойные одежды слабо развевались от ветра.       — Разве я не говорил тебе быть менее эмоциональным? Ты же Крестоносец, ты занимаешься ритуалами! Малейшая эмоция — и твоя элементальная энергия станет нестабильной.       — Хорошо, Ифрит Аиро, я понял…       Аксель виновато опустил голову, рассматривая свои широкие чëрные рукава с крестами на тыльной стороне запястья. С его головы упал венок.       — А это что такое?! — рявкнул парень, поднимая венок и чуть тряся им. — Ты что, идиот?! Зачем тебе это?!

***

      Аксель стоял перед другим мальчиком, нервно стуча белым пушистым кончиком иссиня-чëрного полосатого хвоста по земле. Он прижал чëрные тигриные уши к голове, тихо рыча, оскалившись. Мальчик напротив был беловолосый, чуть растрëпанный, левый его глаз был голубым, а правый красным. На нëм были чëрная рубаха, красное пончо с капюшоном и рукавами и чëрные штаны.       — Бред твоя идея, Маттэль! — Аксель толкнул мальчика. — Секта никтом? Серьëзно?       — Мне интересны твои создания! — Маттэль толкнул его в ответ. — Я хочу их изучить! Хочу понять, как сделать их лучше!       — Да ты просто эгоист! — Аксель замахнулся кулаком и ударил его, распушив хвост. — Которому важны лишь своя шкура! — он ударил его второй рукой. — И своя жалкая жизнь!       — В каком месте она жалкая?! — рявкнул Маттэль, ударяя его. Зрачки беловолосого мальчика сузились, а глаза Акселя стали серыми без зрачков. — На свою посмотри, псих!

***

      — Аксель, посмотри на меня, пожалуйста.       Аксель бросил взгляд на парня, что сидел перед ним. Парень был ниже, черноволосый, глаза розовые с голубым контуром вокруг белых зрачков, одетый в чëрную рубаху с сиреневым поясом и узором звëзд на чëрной штанине. Из его лба росли два фиолетовых оленьих рога, уши — чëрные, оленьи, хвост — тонкий, с пушистой кисточкой на конце и фиолетовой точкой на ней, вместо стоп виднелись чëрные лапы.       — Аксель, пожалуйста. Хватит меня игнорировать…       — Микаэль. Оставь меня в покое, — он хотел сказать «пожалуйста», но язык просто не поворачивался на это слово.       — Ну почему ты такой… Холодный, — Аксель краем уха расслышал, что Микаэль начал плакать, тяжело вздохнул, встал и ушëл. Оказавшись наедине, в джунглях деревьев с голубой листвой и чëрной корой, он принялся орать, ударяя по каждому дереву, стирая костяшки в кровь, а затем разрыдался.

***

      — Микаэль! А ну вали отсюда! — рявкнул Аксель и почувствовал тошноту от собственного крика. Перед ним было несколько больших чëрных существ неясной формы. Он выдвинул руку в сторону, в которой тут же оказалась коса, и напал на них.       Микаэль встал, стараясь побыстрее уползти на своих отсутствующих ногах, а Аксель наступал на существ, никтом, размахивая копьëм. Он часто резался, и тëмная кровь текла с ран, обжигая кожу. В какой-то момент перед ним появился Маттэль.       — Ублюдок! — рявкнул Аксель, пытаясь схватить его за лицо. Разноглазый усмехнулся и отскочил в сторону. — Убью!       — Рискни, — Маттэль пнул его в живот, когда Аксель вновь наклонился в попытке ударить его, выхватил из рук косу и вонзил ему в шею.

***

      Адам вскрикнул, схватившись за голову, зарывшись пальцами в волосы и цепляясь за них, чуть ли не вырывая. Крылышки громко хлопали, и он начал плакать от того, что голову будто рвали и надували, как воздушный шар. Руслан весь вздрогнул и приподнял руки, не понимая, что делать с сыном, а один из сектантов нахмурился.       — Lan, is he six years old? — спросил этот сектант.       — I don't kno… Oh Lights, he has a birthday now!       Адам зажмурился, резко появившиеся воспоминания заполняли голову. Руслан сел на корточки перед ним и сильно схватил за плечи.       — Посмотри на меня, — строго сказал он. Адам всхлипнул и ещë сильнее зарыдал. — На меня смотри! — рявкнул он, чуть тряхнув сына.       — Отпусти меня! Мне больно! — крикнул Адам, толкая отца. Сектанты схватили Руслана под локти и подняли на ноги. Один из них сел на колено перед ребëнком и обнял его, прижимая к себе, но Адам начал толкаться, пытаясь убежать. Руслан схватил его за запястье, сжав ладонь, и отошëл.       — Lan, we think you need to come back the day after tomorrow. Tomorrow you will tell him about us, — сказал один из сектантов и ушëл. Руслан ещë крепче схватил запястье Адама и пошëл в лагерь.       — М-мужчина… — всхлипнул Адам и взглянул на Руслана. Голова перестала болеть, а воспоминания в голове более-менее уложились хронологически.       — Как ты меня сейчас назвал? — мужчина резко остановился, отпустив руку сына.       — Я… Я не знаю…       Руслан поднял колено и пнул своего сына. Адам грохнулся на землю, схватившись за живот, и лëг на бок, застонав от боли и жмурясь.       — Я тебе что, незнакомец какой-то?! — взревел он. — «Мужчина»?! Может, ещë мужиком бы назвал?! Не велика ж потеря, всë равно не «отец», «папа» и не «Руслан»!       Руслан резко замолк и застыл. Адам с трудом открыл глаза и увидел за его спиной кого-то.       — Какого лешего ты на весь лес разорался, урод? — раздался холодный голос за спиной мужчины. Сзади Руслана стоял Аргентум, приставив нож к его горлу. — Сына не жалко?       — Да он мне больше не сын после того, что сделал… — начал оправдываться Руслан. Аргентум слабо надавил лезвием на его кадык.       — Разберëмся с этим утром, кто там кому кто. Я видел всë…

***

      — Сегодня Крессент Адаму Руслановичу исполнилось шесть лет. Адам! — вождь взглянула на мальчика. — Обещаешь ли ты быть верным Ночному Шабашу до конца своей жизни, защищать его любой ценой и трудиться на его благо?       — Обещаю! — уверенно крикнул мальчик, сложив правую руку за спиной.       — Тогда… Тогда я посвящаю тебя в солдата Ночного Шабаша! Твоим наставником станет Аргентум Алексей Елизоветович, отошедший от работы воспитателем ради этого события. Алексей! Надеюсь, ты сможешь воспитать в нëм такую же верность, трудолюбие и отвагу, какую в тебе воспитала давно покойная Елизавета.       Эти слова дались ей с трудом. Ведь потом пришлось заставить детей отвернуться, взять лук, натянуть тетеву, крикнуть всем шабашем: «Предатель!» и прострелить Руслану голову.

Но Адам успел увидеть всë.

***

      — Вообще, детей первые пять лет учат работать со стихиями, а оставшиеся девять учат их профессии. Но с тобой придëтся кардинально менять программу, — Аргентум откинулся спиной на дерево, скрестив руки на груди. — Физическая подготовка, затем профессия, затем стихии.       — А зачем? — спросил Адам, роя носком обуви землю.       — Потому что твоя болезнь может тебя убить, если ты будешь слабым. Тебе вообще повезло, что ты выжил, ведь большинство умирают ещë в утробе… В животе матери, — Аргентум отошëл от дерева, вытерев ладони об штанины. — Поэтому нужно развить твою физическую подготовку, а твоя профессия и так еë требует, так что к… Последним трëм годам стихии ты будешь достаточно здоров, чтобы не откинуться от перепадов элементальной энергии.       — Я ничего не понял.       — Ничего страшного, — улыбнулся Аргентум. — Смотри, сейчас буду учить отжиматься.       Урок спорта прошëл хорошо. Адам сильно устал, но делал, напуганный словами о том, что может умереть, если будет слабым. Когда он после отжиманий поднялся с земли, в глазах вдруг потемнело, и он пошатнулся.       — Так… Понял, предел не переходить, — пробормотал Алексей, ловя падающего Адама. — Но болезнь не такая тяжëлая, как я думал… Тебе очень повезло.       — А чем я болею?       — Никтомия. Переизбыток тëмной энергии, противоположной светлой элементальной энергии.       Аргентум поднял Адама на руки, неся в лагерь. Ребëнок устало закрыл глаза, как вдруг парень слабо его подбросил.       — Не спать. Маленький ещë, разгар дня.       Адам уставился в одну точку, задумавшись. Аргентум поставил его на ноги и вздохнул.       — Кушать хочешь? — спросил наставник.       — Да, — отозвался мальчик, моргнул и повернул голову в его сторону. Наставник прошëл в угол лагеря, где готовили мясо, поговорил немного с охотниками и вернулся с куском мяса, сел и порезал его на кусочки.       — Взял крольчатину. Приятного аппетита, — он протянул деревянную миску мальчику. Адам благодарно кивнул и протянул ему кусочек мяса, а Аргентум, тепло улыбнувшись, принял угощение. — Сам ешь. Ты же голодный.       После еды они направились в лес. Аргентум проходил, ножом царапая кору деревьев. Они дошли до места, где их лес сменялся берëзовой рощей.       — Здесь проходит наша граница с Берëзовым Шабашем. Они наши соседи и союзники, — Аргентум помахал рукой проходящим мимо людям в льняных белых рубахах. Те, улыбнувшись, помахали ему в ответ.       — А почему они в белое одеты, а мы в чëрное? — спросил Адам, робко махая людям. — И что такое шабаш?       — Шабаш — это небольшая группа ведьм. Ведьмы — люди, которые управляют элементальными стихиями. Природой… И из-за того, что они — Берëзовый, а мы — Ночной, у нас разная одежда, — Аргентум взял его за руку и пошëл обратно.       — А у нас есть враги?       — Конечно есть. Голиден, например.       — А кто это?       — Не «кто», а «что». Голиден — это огромная группа темнокожих, темноволосых людей, которые носят золото и поклоняются богам. Они считают, что раз их территории наиболее подвержены элементу света, то достойны считаться лучшей нацией.       — А кто такие боги?       — Это… Человекоподобные существа. Один из них, Бог Жизни, создал нас, людей, а остальные боги охраняют небо над нашими головами… Они очень могущественны.       — А что за Бог Жизни? А какие есть боги?       — Бог Жизни ныне не появляется на небесах. Он был изгнан за то, что создал нас. Поэтому с точки зрения златоносцев, то есть жителей Голидена, люди — грех. Ещë есть боги Войны, Времени, Свободы, Щедрости и Порядка.       — А откуда ты столько знаешь? Они же наши враги.       — Боги нам не враги, — Аргентум присел на корточки перед Адамом, слабо улыбнувшись. — Они помогают каждому человеку. Даже нам. Да, ведьмы верят в духов: людей, которые умерли и остались на земле, олицетворяя что-либо — но мы и богов благодарим, например за удачную охоту.       Они вернулись в лагерь. Аргентум ушëл к Вождю, а Адам подбежал к возвращающимся через другой проход охотникам.       — О, здравствуй, Адам, — прокряхтел один из них, бородатый мужчина, кладя со своим товарищем улов на землю — оленя. — Как дела, как сам? Как тебе первый урок с Аргентумом?       — Очень круто? — улыбнулся мальчик, подпрыгнув на месте. — Он мне лес показал! И берëзы! И рассказал про богов!       Мужчина улыбнулся, приобняв Адама, и потащил оленя к мясникам.       Аргентум вернулся от Вождя и подошëл к ученику.       — Вождь помогла мне составить твою программу. С завтрашнего дня начнëм нормально учиться. После каждых пяти дней учëбы будет один день отдыха.       Он потрепал Адама по голове и ушëл. А мальчик ушëл в палатку отдыхать.